Geum.ru
   Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по разным специальностям  

На правах рукописи

Мамуркина Ольга Викторовна

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ НАРРАТИВ В ПУТЕВОЙ ПРОЗЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII ВЕКА:

ГЕНЕЗИС И ФОРМЫ

Специальность - 10.01.01 Русская литература


Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

       

Санкт-Петербург - 2012

Работа выполнена на кафедре литературы и русского языка

АОУ ВПО Ленинградский государственный университет
имени А.аС.аПушкина

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Мальцева Татьяна Владимировна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, доцент Громова Алла Витальевна

(Московский городской педагогический университет)

кандидат филологических наук, доцент

атыева Елена Владимировна

(Московский государственный институт международных отношений МИД России)

Ведущая организация:

Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина

Защита состоится л26 декабря 2012аг. в 15-00 часов на заседании диссертационного совета Да212.109.01 при ФГБОУ ВПО Литературный институт им.аА.аМ.аГорького по адресу: 123104 Москва, ул.аТверской бульвар, д.а25, ауд.а23.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО Литературный институт им.аА.аМ.аГорького по адресу: 123104, Москва, ул.аТверской бульвар, д.а25

Автореферат разослан л  ноября 2012аг.

Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат филологических наук, профессор         М.Ю.аСтояновский

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемое диссертационное исследование посвящено анализу художественно-документальных текстов путевой прозы второй половины XVIIIав. как источника формирования романного нарратива.

Среди ведущих тенденций развития литературы рассматриваемого периода следует выделить становление жанровой системы прозы, во многом обусловленное включением в парадигму словесности самого востребованного жанра XIX века - романа. За исключением повестей петровской эпохи, литература первой половины XVIII столетия не предоставляет исследователям сколько-нибудь обширного поля для анализа. Ситуация меняется во второй половине столетия, когда на смену регулярной парадигме классицистического мышления приходит альтернативная нарративная традиция. Именно в этот период появляется большое количество текстов с главенствующим документальным началом (автобиографии, мемуары, эпистолярии, дневники, а также бытовые и путевые записки) и формируется самобытный русский роман.

Одним из наиболее популярных жанров художественно-документальной прозы рассматриваемого периода является путешествие, что обусловлено активным освоением мирового географического пространства в XVIII столетии. В путевых записках формируется ряд принципов наррации, важных для прозы в целом: культура натурных, пейзажных и портретных описаний, выражения авторской оценки увиденного. Креативная интенция создателя текста проявляется на нескольких уровнях: от отбора событий, организующих нарратив, до специфики заголовка, полноты описания маршрута, определения элементов, усложняющих линейность наррации.

Обращение к корпусу текстов путешествий, отражающих логику активного взаимодействия художественной литературы и разнообразных документальных нарративов, позволяет дополнить картину генезиса жанровой системы русской прозы XVIII столетия и расширить базу источников романного нарратива указанного периода, что обуславливает актуальность настоящего исследования.

Степень разработанности заявленной проблемы определяется общей полемической направленностью литературно-критического процесса эпохи и, как следствие, плюрализмом оценок. Осмысление феномена русской прозы XVIIIав долгое время связывалось исключительно со сменой художественно-эстетических направлений и выявлением места различных прозаических форм в литературном процессе (исследования А.аС.аКурилова, И.аЗ.аСермана, Л.аИ.аРезниченко, Г.аА.аГуковского, А.аВ.аЗападова, Г.аП.аМакогоненко, Ю.аВ.аСтенника). Фундаментальным исследованием, отразившим основные результаты многолетних трудов в заявленном направлении, стало монографическое исследование Русский и западноевропейский классицизм. Проза (1982).

Специфика нарративных стратегий прозы в целом и романа в частности в контексте становления форм сюжетного повествования XVIII столетия проанализирована в коллективных монографиях История русского романа (1962Ц1964) и Истоки русской беллетристики: Возникновение жанров сюжетного повествования в древнерусской литературе (1970). Особое значение имеют работы И.аП.аСилантьева, посвященные исследованию категории мотива, сюжета и жанра в их типологических отношениях и генетических взаимосвязях в русской литературе: Поэтика мотива (2004), Сюжетологические исследования (2009).

Теория жанра, основы которой заложены в античности трудами Аристотеля Риторика и Поэтика, получила разноплановое и неоднозначное осмысление в литературоведении. Наряду с классическими исследованиями (Историческая поэтика (1893) А.аН.аВеселовского и др.) следует назвать исследования литературоведов социологической (В.аФриче, А.аГ.аЦейтлин) и формальной (Ю.аН.аТынянов, В.аБ.аШкловский) школ, цикл исследований Г.аН.аПоспелова, систематическую теорию речевых жанров, рассмотренную в монографии М.аМ.аБахтина Эстетика словесного творчества (1972), концепцию М.аС.аКагана, изложенную в работе Морфология искусства (1972).

Современный подход к трактовке жанра характеризует исследования А.аЯ.аЭсалнек Внутрижанровая типология и пути ее изучения (1985), И.аП.аСмирнова Олитературенное время. (Гипо) теория литературных жанров (2008).

Петровские повести как образец прозаической словесности первой трети XVIII столетия всесторонне проанализированы в следующих авторитетных исследованиях: Русские повести XVIIЦXVIII веков (1905) В.аВ.аСиповского, Старорусская повесть (1923) Н.аК.аПиксанова, Повести петровского времени (1941) В.аД.аКузьминой, О так называемых петровских повестях (1949) П.аН.аБеркова, Русские повести первой трети XVIII века (1965) Г.аН.аМоисеевой. Анализ конкретных образцов романного нарратива XVIII столетия - задача, последовательно решаемая в работах В.аП.аСтепанова М.аД.аЧулков и русская проза 1760Ц1770 гг. (1972), Л.аА.аКозыро Русская нравоописательная проза последней трети XVIII века: вопросы характерологии (1975), Е.аИ.аСтепанюк Жизнь и творчество Ф.аА.аЭмина (1975), Л.аВ.аКамединой Матвей Комаров и массовая литература XVIII века (1984), О.аЛ.аКалашниковой Становление русского реально-бытового романа XVIII века (1986) и Жанровые разновидности русского романа 1760Ц1770-х годов (1988).

Современные подходы к анализу различных форм наррации отражают дихотомичные тенденции. Поиск генерализующего первоначала, нарративной парадигмы осуществляется в исследованиях Т.аЕ.аАвтухович Русский роман XVIII века и риторика: взаимодействие в период формирования жанра (1997), О.аО.аРогинской Эпистолярный роман: поэтика жанра и его трансформация в русской литературе (2002), Т.аИ.аРожковой Беллетристическая книга в литературном процессе последних десятилетий ХVIII века (2005), Е.аМ.аДзюбы Становление и развитие жанра романа в русской литературе 70Ц80агг. XVIIIавека (2007). Анализ частных особенностей поэтики романных текстов осуществляется в исследованиях О.аО.аВоеводиной, О.аН.аФокиной, О.аЮ.аОсьмухиной, Л.аВ.аКамединой, И.аЕгорова.

Осмысление феномена литературы с главенствующим документальным началом определило направление исследований Л.аЯ.аГинзбург О психологической прозе (1971), О литературном герое (1979), Я.аВ.аЯвчуновского Документальные жанры (1974), И.аЯнской, В.аКардина Пределы достоверности (1986), Е.аГ.аМестергази Художественная словесность и реальность (документальное начало в отечественной литературе ХХ века) (2008), статей Ю.аМ.аЛотмана и Д.аС.аЛихачёва.

Большой вклад в изучение документальной прозы XVIII столетия внесла монография М.аЯ.аБилинкиса Русская проза XVIII века: Документальные жанры. Повесть. Роман (1995), в которой последовательно анализируется сближение документальных и романного жанров, основанное на пристальном исследовании малоизученных мемуарных текстов XVIII века.

Реализация установки на антропоцентричное, антропософское осмысление различных форм деятельности индивида обусловило повышенный интерес исследователей к автобиографии (исследования Б.аВ.аАверина, С.аВ.аВолошиной, Н.аА.аНиколиной, Е.аА.аКовановой, Ю.аП.аЗарецкого). Тенденция к восприятию текста как синкретичной модели определила направление изучения мемуарной прозы (работы О.аМ.аБуранка, Г.аЕ.аГюбиевой, А.аВ.аАнтюхова, Т.аГ.аСимоновой, В.аД.аАлташиной, А.аА.аСарафановой). Место дневника в системе прозы определено благодаря исследованиям Е.аП.аГречаной, М.аЮ.аМихеева, Л.аЛ.аТаймазовой.

Наиболее полно и всесторонне в литературоведении исследовано путешествие как синкретичная жанровая модель, ассимилирующая черты других жанров (исследования В.аА.аМихайлова, В.аМ.аГуминского, В.аА.аШачковой, М.аГ.аШадриной, Е.аА.аСтеценко). Наконец, маргинальная форма эпистолярия получает научное обоснование как историко-биографический контекст творчества писателя и как база для эпистолярного романа, что находит отражение в работах Н.аИ.аБелуновой, Е.аА.аБелоконь, Н.аВ.аЛогуновой, Ю.аМ.аПапян, Е.аМ.аВиноградовой, А.аВ.аБеловой, И.аГ.аГуляковой, Н.аВ.аГлухих, Н.аИ.аФормановской.

Проблема источниковедения русской документальной литературы XVIIIавека составляет основу исследований А.аГ.аТартаковского Русская мемуаристика XVIII - первой половины XIX века: От рукописи к книге (1991); А.аE.аЧекуновой Русское мемуарное наследие второй половины XVIIЦXVIIIавв. Опыт источниковедческого анализа (1995), А.аА.аВигасина, С.аГ.аКарпюка Путешествия по Востоку в эпоху Екатерины II (1995), С.аА.аКозлова Русский путешественник эпохи Просвещения (2003Ц2009).

В настоящее время литературоведение, изучающее художественную литературу в контексте человеческой культуры в целом, предполагает включение в практику изучения текста достижений мультидисциплинарных исследований, в русле которых развивается нарратология (Ц.аТодоров). Нарратология пересматривает базовые концепции теории повествования: идеи приёма и функции В.аЯ.аПроппа, В.аБ.аШкловского и Б.аМ.аЭйхенбаума, теории полифонической диалогичности М.аМ.аБахтина, концепции точки зрения П.аЛаббока и Н.аФридмана; структурно-комбинаторной типологии 3.аЛайбфрида, В.аФюгера, Ф.аШтанцеля, а также учитывает достижения рецептивной эстетики, герменевтики, семиотики. В рамках нарратологии сформировалось специфическое направление дискурсивного анализа (работы Ю.аКристевой, Л.аДэлленбаха, М.аЛ.аПратта, М.аРиффатерра, В.аШмида).

В отечественной филологии фундаментальные идеи нарратологии нашли отражение в трудах Е.аВ.аПадучевой Семантическиеаисследования (1996), В.аИ.аТюпы Нарратология как аналитика повествовательного дискурса (Архиерей А.аП.аЧехова) (2001), С.аН.аБройтмана, Н.аД.аТамарченко Теория литературы. Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика (2007), а в частных аспектах - в монографиях В.аА.аАндреевой Текстовые и дискурсные параметры литературного нарратива: на материале современной немецкоязычной прозы (2009), Л.аВ.аТатару Точка зрения и ритм композиции нарративного текста (на материале произведений Дж.аДжойса и В.аВулф) (2009) и ряде других.

В рамках нашего исследования методологический инструментарий нарратологии позволяет проанализировать тексты путевой прозы второй половины XVIIIав. с позиции наличия в них элементов художественного нарратива, обусловленных активной позицией автора. Комплекс жанрово-композиционных маркеров авторского начала отражает процесс накопления форм художественности в произведениях с главенствующим документальным началом.

Таким образом, предметом диссертационного исследования являются формы художественного нарратива в русской путевой прозе второй половины XVIII века, объектом - жанрово-композиционные особенности художественно-документальной путевой литературы как маркеры проявления авторского начала.

В цикле фундаментальных исследований С.аА.аКозлова Русский путешественник эпохи Просвещения выстроена парадигма путевых записок XVIIIастолетия на основе тематической дифференциаций текстов. Исторически первыми были путевые дневники ученых, отправлявшихся в академические экспедиции - путевой журнал Л.аДелиля (1685Ц1741), экспедиция 1727Ц1730агг. на Кольский полуостров; путевой дневник исследователя Арктики В.аБеринга (1681Ц1741); Описание морских путешествий по Ледовитому восточному морю (1758) его спутника по второй Великой Северной экспедиции Г.аФ.аМиллера (1705Ц1783); Дорожный журнал (1737) С.аП.аКрашенинникова (1711Ц1755), Дневные записки исследователя Сибири Н.аП.аРычкова (1746Ц1784); Путешествие по разным местам российского государства (1768Ц1774) П.аС.аПалласа.

Особой тематической разновидностью путевых записок являются отчеты студентов-стажеров, отправляемых с начала XVIII века учиться в Европу (Г.аУ.аРайзера, Д.аИ.аВиноградова, М.аВ.аЛомоносова в 1736аг., С.аК.аКотельникова, А.аП.аПротасова, С.аЯ.аРумовского, М.аСофранова в 1751аг., С.аЕ.аДесницкого, И.аА.аТретьякова, Ф.аКаржавина в 1760Ц1761агг.).

Указанные типы нарративов совмещались в путевых дневниках лиц, чьи тексты послужили материалом диссертационного исследования. В рамках настоящей работы проанализировано 13 текстов:

  1. БобринскийаА.аГ. Дневник графа Бобринского, веденный в кадетском корпусе и во время путешествия по России и за границею (1779Ц1786).
  2. Дневник путешествия неустановленного лица по немецким землям (1786).
  3. БолотниковаА.аУ., ОзерецковскийаН.аЯ. Дневник (1782Ц1783).
  4. ЦебриковаР.аМ. Описание двухлетней петербургской жизни (1785Ц1787).
  5. исянскийаЮ.аФ. Журнал (1793Ц1800).
  6. исянскийаЮ.аФ. Инструкция для различных гаваней (1793Ц1800).
  7. ПолубояриноваН. Журнал путешествия мичмана Никифора Полубояринова в Индию (1763Ц1764).
  8. ЦебриковаР.аМ. Вокруг Очакова. Дневник очевидца (1788Ц1789).
  9. ЕфремоваФ. Странствование Филиппа Ефремова в киргизской степи, Бухарии, Хиве, Персии, Тибете и Индии и возвращение его оттуда через Англию в Россию (1786).
  10. Хрисанф Неопатрасский. Объяснения Греческого Митрополита Хрисанфа Неопатрасского, бывшего в Турции, Персии, Армении, Бухарии, Хиве и в Индии, представленные в 1795 году Генерал-Фельдцейхмейстеру Князю Платону Александровичу Зубову: о плодородии, богатстве, народонаселении тамошних стран и о возможности покорения их, при успехах Российских в Персии войск под предводительством Генерала Графа Валериана Александровича Зубова (1795).
  11. евашоваП.аА. Плен и страдание россиян у турков, или Обстоятельное описание бедственных приключений, претерпенных ими в Царь-граде по объявлении войны и при войске, за которым влачили их в своих походах; с приобщением дневных записок о воинских их действиях в прошедшую войну и многих странных, редких и любопытных происшествий (1790).
  12. евашоваП.аА. Цареградские письма о древних и нынешних турках и о состоянии войск, о Цареграде и всех окрестностях оного, о Султанском Серале или Хареме, о обхождении Порты с послами и Посланниками иностранными, о любовных ухищрениях турков и турчанок, о нравах и образе жизни их, о Дарданеллах, проливах и проч.; о Царедворцах, о Султанах и их важных делах от самого начала монархии и поныне, с обстоятельным известием о славных Кастриотовых подвигах; о державе их; о различных народах, порабощенных игу их и о их вере, языке и проч.; о Греческих патриархах и избрании их; о гражданских, духовных и воинских чинах и о многих иных любопытных предметах (1789).
  13. БаранщиковаВ. Нещастные приключения Василия Баранщикова, мещанина из Нижнего Новгорода, в трёх частях света: в Америке, Азии и Европе, с 1780 по 1787 год (1787).

Осмысление документальной ориентальной путевой словесности рассматриваемого периода было предпринято в монументальной работе Путешествия по Востоку в эпоху Екатерины II (1995), монографии Б.аМ.аДанцига Русские путешественники на Ближнем Востоке (1965) и ряде статей Т.аВ.аМальцевой.

В рамках данного исследования анализ конкретных образцов путевой прозы осуществляется в широком историко-культурном и методологическом контексте, что определяет несколько проблемных комплексов:

  1. дискретность развития прозы в рамках литературного процесса XVIIIастолетия;
  2. противоречивость процесса жанровой стратификации прозы: генезис жанровой системы с ее одновременным переструктурированием в процессе становления полисинтетического жанра романа;
  3. увеличение объема и качества литературы с главенствующим документальным началом при слабой дифференциации жанрово-композиционных форм.

Обозначенные аспекты анализа позволили осмыслить художественно-документальную прозу как феномен словесности, ее место в литературном процессе второй половины XVIIIав., влияние на становление жанровой системы прозы рассматриваемого периода.

Для анализа были отобраны тексты неоднородного тематического и жанрово-композиционного состава, отражающие как экстралитературные процессы социально-исторического развития Российского государства второй половины столетия, так и формирование культуры письма (лсамописание), актуализацию авторского начала.

Цель исследования заключается в изучении жанрово-композиционных особенностей текстов путевой прозы второй половины XVIIIав., объединенных признаками художественного нарратива. Цель определила задачи работы:

  1. выявить соотношение жанра и нарратива в художественно-документальной прозе;
  2. рассмотреть жанровые модели путевой литературы второй половины XVIII века;
  3. систематизировать композиционные формы литературы путешествий;
  4. определить специфику заголовочных комплексов рассматриваемых текстов;
  5. уяснить роль маршрута в хронотопической организации текстов путешествий;
  6. проследить динамику перехода от линейности наррации к эстетической оценке действительности во вставных композиционных элементах, портретных и пейзажных дескрипциях.

Теоретико-методологическую базу исследования составляют труды отечественных и зарубежных литературоведов, посвященные теории нарратива (Р.аБарт, Ж.аЖенетт, М.аБаль, В.аШмид, Дж.аПринс, И.аП.аИльин, Г.аК.аКосиков, В.аИ.аТюпа), жанра (М.аМ.аБахтин, С.аС.аАверинцев, В.аИ.аТюпа, Н.аД.аТамарченко, С.аН.аБройтман, И.аП.аСмирнов, Н.аЛ.аЛейдерман), композиции (Б.аА.аУспенский, В.аВ.аКожинов, Л.аВ.аТатару, В.аМ.аЖирмунский), теории романа (М.аМ.аБахтин, А.аЯ.аЭсалнек, В.аВ.аКожинов), специфики художественности и документальности (М.аМ.аБахтин, В.аВ.аВиноградов, Л.аЯ.аГинзбург, Ю.аМ.аЛотман, Б.аО.аКорман), особенностей художественно-документальной прозы (А.аВ.аАнтюхов, Л.аЯ.аГаранин, А.аВ.аГромова, Т.аМ.аКолядич, Е.аГ.аМестергази, А.аГ.аТартаковский), поэтики портрета (В.аВ.аБашкеева, И.аО.аВелиев, Л.аН.аДмитриевская, М.аГ.аУртминцева) и пейзажа (Т.аЯ.аГринфельд-Зингурс, Т.аВ.аМальцева, Н.аД.аКочеткова, Б.аЕ.аГаланов).

Научная новизна исследования определяется обращением к малоизученным или неизученным текстам путешествий второй половины XVIII столетия, анализ особенностей поэтики которых может детализировать процесс становления жанровой системы русской прозы рассматриваемого периода.

Теоретическая значимость усматривается в расширении представлений об источниках формирования романного нарратива в русской литературе XVIIIав.

Практическая значимость исследования определяется возможностью применения его результатов при разработке вузовских курсов по истории русской литературы XVIII века, при разработке спецкурсов и спецсеминаров, посвященных вопросам изучения русского романа и художественно-документальной прозы.

Гипотеза исследования: художественно-документальный нарратив путевой прозы второй половины XVIIIав. является одним из источников формирования романных структур. Процесс активного освоения мирового географического пространства, зафиксированный в жанрово- и тематически неоднородных травелогах, имеет устойчивые структурные признаки и отражает постепенное накопление элементов художественного нарратива (выбор жанровой модели, формы проявления авторский оценки, портретные и пейзажные описания, вставные и дублирующие композиционные элементы).

Положения, выносимые на защиту

    1. Путевая проза как продуктивная жанровая модель является одним из источников формирования романного нарратива. Нарративная модель художественно-документальной прозы определяется спецификой жанрово-композиционной организации текста, отражающей отбор событий из бытийного континуума и их организацию сообразно креативной интенции автора.
    2. Путевая проза представляет собой корпус художественно-документальных текстов, имеющих общие свойства, несмотря на различные жанровые номинации. Логика взаимодействия различных форм словесности определяется этапом развития литературы, доминирующим художественным направлением, личностью автора, а также учетом роли адресата текста.
    3. Путевая проза второй половины XVIII столетия не только является одной из самых популярных форм самописания, но и моделирует особое жанрово-композиционное единство, реализуемое в устойчивых формах: дневниковой, эпистолярной, мемуарно-автобиографической.
    4. Единицы композиции организуют сложное художественное пространство, определяемое системой доминант: заголовочным комплексом, маршрутом как структурным стержнем текста, а также вставными и дублирующими композиционными элементами.
    5. Формы разрушения линейности наррации (дублирование дат, вставные композиционные элементы, портретные и пейзажные дескрипции) свидетельствуют о переходе к осмыслению личного события документального текста как элемента типизации художественного произведения.

Методы исследования. В ходе анализа используются исследовательские методы разных литературоведческих школ с элементами системно-целостного, структурного, историко-сравнительного, типологического, историко-функционального подходов к изучению литературных явлений.

Апробация работы проводилась в ходе обсуждений на заседаниях кафедры литературы и русского языка Ленинградского государственного университета имени А.аС.аПушкина. По проблемам диссертации автор выступал с докладами на международных научных конференциях: Царскосельские чтения (Санкт-Петербург, 2011Ц2012), Пушкинские чтения (Санкт-Петербург, 2008Ц2012), Филология и лингвистика: современные тренды и перспективы исследования (Краснодар, 2011), Актуальные вопросы современной науки (Москва, 2012), Современное информационное пространство: коммуникация в рекламе и PR (Санкт-Петербург, 2012).

Основное содержание диссертации отражено в 11 статьях, посвященных проблеме актуализации элементов художественного нарратива в путевой документальной прозе второй половины XVIII века, общим объемом более 3,5 п.л., в том числе в 3 статьях, опубликованных в журналах из перечня рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендованных Минобрнауки Российской Федерации.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, включающего 322 наименования. Объем - 188 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, формулируются цель и задачи исследования, раскрывается его научная новизна.

В первой главе Жанровые модели путевой прозы второй половины XVIIIав. анализируется динамика развития русской художественной прозы XVIII столетия, рассматриваются три продуктивные формы организации путешествия с главенствующим документальным началом: дневниковая, мемуарно-автобиографическая, эпистолярная.

В параграфе 1.1. Нарративные традиции русской художественной прозы XVIIIав. анализируются ведущие образцы русских повестей и романа XVIIIав., систематизируются различные жанровые модели художественной прозы, оценивается роль вариативных семантических парадигм и вымысла в становлении романного нарратива в русской прозе XVIII столетия.

Русская художественная проза XVIIIав. является органичным элементом прозы в целом, наследуя древнерусской литературе и подготавливая Золотой век русской словесности. В повестях петровской эпохи (Гистория о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли, История о Меландре королеве французской и о курфюрсте саксонском Августе, Гистория о гишпанском шляхтиче Долторне, Гистория об английском милорде Гереоне, История об Александре российском дворянине, История о российском купце Иоанне) формируется новый тип героя, галантного кавалера периода активной европеизации, сохраняющего вместе с тем архаические черты почитающего отца и отечество блудного сына.

В 30Ц50агг. XVIIIав. (Повесть о гишпанском дворянине Карле и сестре его Софии, Гистория королевича Архилабана, Гистория о Ярополе цесаревиче) происходит трансформация жанра гистории по линии мифологизации и фольклоризации повествования, приметой развития психологизма становится рост удельного веста дескриптивности: изображение внутреннего мира человека экстраполируется на описание внешней по отношению к нему реальности, что проявляется и в развитии техник бытописания и природоописания.

Первые оригинальные образцы русского романа (произведения Ф.аЭмина, М.аД.аЧулкова, М.аА.аПопова, В.аА.аЛевшина, Н.аФ.аЭмина, П.аЮ.аЛьвова и др.) появились во второй половине XVIIIав., однако традиция древнерусской словесности подготовила становление данного жанра, что проявляется на уровне типизации, сюжетики и совокупности повествовательных приёмов. Среди предпосылок возникновения жанра романа обнаруживаются следующие: связь с документом, опора на устные свидетельства и письменные источники текстов самых распространённых жанров древнерусской словесности - летописей, житий, сказаний; компилятивный, синтетический характер текста; трансформация подхода к изображению внутреннего мира человека: от внебытового религиозно детерминированного и в этом ограниченного психологизма, сосредоточенного на внешнем проявлении чувств, до изображения максимально экспрессивных проявлений человеческих чувств и кризисов мировоззрения.

Отсутствие жанрового канона, связанное со сложной нарративной структурой текста, обусловило возможность определения минимум трех источников формирования жанра романа: древнерусская словесность, западноевропейские образцы жанра, разнообразные документальные тексты.

В параграфе 1.2. Типология художественно-документальных нарративов в русской прозе XVIIIав. рассматривается система художественно-документальных нарративов в русской прозе XVIII столетия, намечаются итоги и перспективы осмысления категории художественности и места прозы с главенствующим документальным началом в парадигме словесности, анализируется специфика путешествия как одной из ведущих жанровых форм.

Типология жанров документалистики в русской прозе XVIIIав. повторяет общую логику жанровой системы прозы промежуточного характера: очевидна взаимозаменяемость, повторяемость и сложность дифференциации художественно-документальных жанров, которые можно условно разделить на автобиографию, мемуары, эпистолярий, дневник; записки, путевые заметки, исповедь.

Особое место в объеме художественно-документальной прозы и процессе становления жанровой модели русской прозы XVIII столетия занимает литература путешествий. Расширение географического и, следовательно, культурного пространства человека XVIIIав., а также формирование культуры письма обусловили интерес общества как к возможности перемещения в чужом пространстве и его освоения, так и фиксации результатов этой деятельности в путевых заметках, дневниках, журналах. Доминирование внелитературной референции в процессе текстопорождения поддерживалась традицией отношения к письму как сакральному акту и восприятием процесса самописания как события.

Наряду с привычными терминами обозначения путешествий в литературоведении утвердилось понятие травелога (англ. travelоgue - путешествие), подразумевающее не только текстуальное отражение хронологии поездки, но и рефлексию, переживание увиденного, осмысление иной культуры. Обилие жанровых номинаций, объединяющих тексты путевой прозы, обусловлено дискуссиями относительно самостоятельности указанного жанра. В отечественной литературной критике всё чаще высказывается мысль о независимости данной жанровой формы, несмотря на очевидную связь с заметками, мемуарами и прочими разновидностями художественно-документальной прозы. Отлична тематика путешествия и причины активного развития жанра: освоение новых географических пространств, активные боевые действия на границах империи, необходимость укрепления международных контактов - всё это вызвало расширение корпуса текстов, объединённых жанровыми признаками путешествия.

В параграфе 1.3. Путевой дневник как продуктивная жанровая модель рассматривается специфика жанра дневника как художественно-документального текста, имеющего нарративный инвариант, анализируются тематически неоднородные образцы путевой прозы А.аГ.аБобринского, А.аУ.аБолотникова, Н.аЯ.аОзерецковского, Ю.аФ.аЛисянского, Н.аПолубояринова, оценивается степень востребованности дневниковой формы романным нарративом.

Дневник занимает особое место в системе мемуарных жанров и, соответственно, литературы в целом. Являясь одной из самых популярных форм фиксации непосредственных жизненных впечатлений и обладая удобной структурой, дневниковый нарратив актуализируется и в путевой прозе XVIIIастолетия. Жанровая генетика дневника относит исследователей к хроникам, бортовым журналам, счетным книгам, свидетельствам путешественников, конспектам исповеди. Довольно узкие рамки религиозной культуры расширяются параллельно с обмирщением системы письменных жанров. Олитературивание дневниковой формы происходит достаточно рано именно в сфере романного нарратива (как упоминалось выше, дневник был очень удобной и емкой нарративной формой, широко представленной в путевой прозе второй половины XVIIIав.).

Так, текст дневника А.аГ.аБобринского соответствует композиционной структуре дневника и типовой организации событийного ряда, записи ведутся с 9 ноября 1779аг. по неустановленную дату 1786аг. Тематически и структурно (с нарастанием количества и качества записей) записки можно разделить на три блока: жизнь в Сухопутном кадетском корпусе, лобразовательное путешествие по России, grand tour по Европе.

Образцом путевого дневника, соответствующего канонам современного путеводителя, является анонимный Дневник путешествия неустановленного лица по немецким землям 1786аг. Записи имеют дискретно-анналистический характер и ведутся с августа по сентябрь 1786аг. Даты дублированы: каждому отрывку соответствует грамматическая конструкция типа л -ой ночлег в *. В характерном ряду описаний достопримечательностей следует отметить стремление автора включить свой дневник в широкий историко-культурный контекст.

Дневник А.аУ.аБолотникова и Н.аЯ.аОзерецковского соответствует жанровой структуре хроники. Записи имеют дискретный характер в обозначенных хронологических (29 мая 1782аг. - 14 июня 1783аг.) и пространственных (Россия - Польша) рамках. Текст открывается традиционной вводной формулой, объясняющей мотивы написания дневника. Подчеркивается необходимость оценки прошлого с высоты нынешнего опыта, стремление автора принести пользу публичному делу. Вступление соотносится с заключительным фрагментом дневника, в котором дается рассуждение О России вообще с указанием особенностей географического положения, климата, природы в целом.

Текст журнала Ю.аФ.аЛисянского ассимилирует две традиции - путевой дневник и морской журнал, записи организованы в конкретных хронологических (1 ноября 1793аг. - 11 июня 1800аг.) и пространственных (Санкт-Петербург - Англия - Северная Америка - Индия - Санкт-Петербург) рамках. Текст сопровождается инструкциями по захождению в различные гавани, письмами к И.аФ.аКрузенштерну и должен восприниматься в комплексе с указанными произведениями. В рассматриваемом тексте, как и в журнале мичмана Никифора Полубояринова, совершающего с 23 сентября 1762аг. по 15 мая 1765аг. вояж из Кронштадта в Бразилию и Индию, отмечаются необходимые для мореплавателя сведения о координатах судна, погодных условиях и т.ап.

В параграфе 1.4. Автобиографические мемуарные элементы путевой прозы анализируется автобиографический нарратив как одна из наиболее емких форм осмысления частного бытия и складывания форм перволичной наррации, выявляются мемуарно-автобиографические элементы в произведениях Р.аМ.аЦебрикова, Ф.аЕфремова, П.аА.аЛевашова, В.аБаранщикова.

Моделью мемуарно-автобиографического жанра послужил большой пласт житийной литературы, исповедей, проповедей и западноевропейские образцы жанра. От древнерусской книжности автобиография XVIIIав. унаследовала тенденцию умолчания, лапидарность, раскрытие внутреннего через внешнее, строгость и принципиальность самоанализа. Западноевропейские образцы жанра заложили основы эмотивного отношения к фактам реального мира и их субъективное осмысление в широком историко-культурном контексте.

Автобиографизм свойствен всем художественно-документальным формам литературы переходного периода. Место автобиографии в системе художественно-документальных дискурсов специфично в связи с высокой степенью индивидуализации. Вместе с тем нарратор не только транслирует личную информацию, но и осмысляет бытие своих современников, в связи с чем возрастает роль отбора информации для автобиографического текста: селекция событий определяется субъективным фактором соответствия отбираемого не только реальности бытия автора, но и ожиданиям читателя.

Так, Описания двухлетней петербургской жизни Р.аМ.аЦебрикова имеют сложную жанровую структуру. С одной стороны, организация текста (последовательное перечисление событий определенных дней жизни автора) соответствует канону дневника, с другой - отсутствие датировок (за исключением даты прибытия автора в Кронштадт) выводит повествование за рамки дискретно-анналистической фиксации событий и обуславливает тяготение к автобиографии.

Автобиографический нарратив Плена и страданий россиян у турков П.аА.аЛевашова, Странствований Ф.аЕфремова и Нещастных приключений В.аБаранщикова в каждом из анализируемых текстов подвергается специфической трансформации. В записках П.аА.аЛевашова в сухой перечневой форме сообщаются детали его заключения в крепости Едикуль во время русско-турецкой войны 1768Ц1774агг., при этом свободная композиция и произвольная компиляция эпизодов позволяют считать определяющим мемуарное начало. Десятилетние путешествие Ф.аЕфремова представляет собой путевые заметки, в хроникальном порядке фиксирующее топонимические, натурные, пейзажные детали, важные для реконструкции маршрута и знакомства с восточной экзотикой. Автобиографические авантюрные элементы Нещастных приключений В.аБаранщикова органично сочетаются с достоверным описанием увиденного автором.

В параграфе 1.5. Эпистолярный жанр литературы путешествий анализируется одна из жанровых моделей художественно-документальной прозы - эпистолярий. В отличие от мемуарно-автобиографической литературы, имеющей свободную композиционную структуру при наличии некоторых жанровых скреп, эпистолярий, как и дневник, представляет собой упорядоченное множество единиц (писем). В качестве образцов жанра рассмотрено эпистолярное наследие Х.аНеопатрасского и П.аА.аЛевашова.

Эпистолярий - продуктивная жанровая модель, представляющая собой переписку, осмысленную как публицистическая или художественная форма. На протяжении столетий письма являются не только документальной, но и художественной формой бытования текста, одной из первых заимствованной художественной литературой и осмысленной как романный нарратив. В русской литературе XVIIIав. эпистолярный дискурс многопланов, востребован и является одним из базовых элементов жанровой системы художественно-документальной прозы. Письмо, будучи устойчивым жанровым образованием, обладает строгими и обязательными формальными характеристиками (облигаторные обращение и подпись, часто - указание даты и адреса).

Рассматриваемые здесь тексты Объяснений Х.аНеоптарасского и Цареградских писем П.аА.аЛевашова имеют некоторое типологическое сходство. Прежде всего, оба комплекса писем имеют адресата. В первом случае это братья Платон и Валериан Зубовы, известные деятели эпохи ЕкатериныаII, во втором - один из фаворитов императрицы Г. Потемкин-Таврический. Тем не менее, как агентурные донесения Хрисанфа Неопатрасского, так и комплекс из тринадцати писем, составленных Левашовым, не образуют переписки - это последовательный набор посланий, ответов на которые могло и не поступать. Как следствие обнаруживается нарушение принципа обратимости эпистолярной коммуникации.

Таким образом, в главе рассмотрен потенциал художественного романного нарратива в трех продуктивных формах организации путешествия с главенствующим документальным началом: дневниковой, мемуарно-автобиографической, эпистолярной.

Во второй главе Композиция как форма проявления авторского начала в литературе путешествий второй половины XVIII века анализируются значимые как источник романного нарратива структурные элементы путевой прозы: заголовочный комплекс, особенности маршрута, усложняющие наррацию вставные и дублирующие композиционные элементы, портретные и пейзажные описания, рассматривается оценочный компонент композиционных единиц.

В параграфе 2.1. Заголовочный комплекс произведений путевой литературы рассматривается специфика заголовочных комплексов произведений путевой литературы, устанавливается, что они отличаются сложной структурой и тематическим разнообразием.

В анализируемых текстах путевых записок выделяются две группы заголовков: развернутые и лапидарные. Заголовочные комплексы различаются степенью тематической дробности, наличием/ отсутствием жанровых номинаций, указаний на период фиксации путевых впечатлений, элементов оценочности. Устанавливается, что в зависимости от ориентации на публикацию или писания для себя меняется и сложность заголовочных комплексов в соответствии со степенью их лэтикетности.

В параграфе 2.2. Маршрут как структурная доминанта текста рассматривается маршрут как организующий элемент текста, осмысляются пути и формы освоения путешественниками географического пространства.

Маршрут представляет топонимически точное описание с использованием хоронимов, астинонимов, гидронимов, комонимов. В анализируемых текстах упоминаются топонимические объекты Европы, Азии, Северной и Южной Америки, Атлантического и Тихого океанов.

Маршрут является структурообразующим элементом композиции путевой литературы и выступает как линия освоения чужого пространства, в связи с чем названия населенных пунктов в текстах зачастую отличаются от исходных. Кроме того, осмысление феномена дороги и ее линеарного пространства отходит на второй план и актуализируется во фрагментах, посвященных описанию качества дороги, ее протяженности и иной специфики.

Устанавливается, что в процессе романизации путешествий разрушается линейное описание маршрута, свойственное документальной прозе, что достигается за счет ряда вставных и дублирующих композиционных элементов.

В параграфе 2.3. Роль вставных и дублирующих композиционных элементов анализируются специфика дублирования дат, а также включение в структуру текста различных форм чужой речи и самостоятельных жанровых единиц, как правило, эпистолярных.

Среди всех потенциальных вставных композиционных элементов травелога особое значение имеют нарративные структуры, имеющие иные жанровые признаки - письмо, докладная записка, анекдот, рассказ о событиях, домысливаемых автором, нарратором или актором. Особенно актуальны в данном случае и двойные даты, передача чужой речи в диалоге, дополнительные нарративные элементы, условно порождаемые акторами или вторичными нарраторами.

Выделяемые по жанровому признаку единицы паратекста - стихотворное произведение, послание (письмо, записка), изречение, статья, заголовок, предсказанный разговор (слухи, домыслы), рассказ, объявление, инструкция, счет, вывеска, биография, дарственная надпись, дневниковая запись, официальный документ, меню, эпитафия - могут включаться в текст как полностью, так и частично, и выполнять комплекс функций. В рассматриваемых текстах фиксируется стихотворение М.аМ.аХераскова: Не тужи в нещастной долеЕ (Описание двухлетней петербургской жизни Р.аМ.аЦебрикова), письма, крылатые изречения (многоплановые античные аллюзии в Дневнике очевидца Р.аМ.аЦебрикова), передаваемые в косвенных речевых формах слухи и домыслы, элементы автобиографии, официальный документ (дворянская грамота Ф.аЕфремова).

В разделе 2.3.1. Письмо в нарративной структуре травелога рассматриваются различные формы включения эпистолярия в текст путешествия: может упоминаться лишь факт получения письма, а также полностью или частично воспроизводиться его содержание (переписка Ю.аФ.аЛисянского с братом).

Различно и количество упоминаемых писем. Состоит в регулярной переписке А.аГ.аБобринский, с определенной периодичностью упоминающий факт получения адресованных ему или прочтения чужих писем. Среди его адресатов и госпожа Булыгина, и неизвестные дамы. В отличие от Бобринского, Ю.аФ.аЛисянский полностью включает в текст журнала переписку с братом Ананием Федоровичем и графом Семеном Романовичем Воронцовым, дублируя информацию дневника в более исповедальной форме. В текст Журнала включены 7 писем автора к брату в Кронштадт (записи от 16 января, 11 августа 1794аг., 13 мая, 4 ноября 1795аг., 18 марта, 25 июня 1796аг., 8 января 1798аг.) и письмо от графа от 1 марта 1797аг. Письма имеют соответствующую жанру текстовую структуру, открываются вводной приветственной формулой, за которой следуют извинения или упреки за задержку или отсутствие встречных писем, а также более связные описания событий, зафиксированных в дневнике ранее. По сравнению с текстом самого Журнала вставные письма отличаются большим проявлением авторского начала, в них присутствуют рассуждения, оценки, критика, обращения.

В разделе 2.3.2 Формы манифестации чужой речи анализируются способы усложнения линейности наррации. Особой формой сложной композиции являются вставные рассказы, к числу которых можно отнести не только формы чужой речи, передаваемые актором и вторичным нарратором, но и разнообразные слухи, анекдоты, домыслы.

Так, в Описании двухлетней петербургской жизни имеется несколько вставных историй (рассказ студента Л. о возвращении из Европы в Россию и опыте работы частным учителем, рассказ знакомого Цебрикова по Лейпцигу о своих заграничных злоключениях и др.). А.аГ.аБобринский в своих суждениях постоянно опирается на слухи и домыслы, включение которых в нарративную структуру текста обуславливает смену точек зрения. Наибольшее количество слухов сопряжено в сознании графа Бобринского с жизнью матери, императрицы Екатерины II, сменой настроения государыни, ее отношениями с подчиненными, тратами, болезнями.

В разделе 2.3.3. Специфика дублирования дат приводятся примеры различных вариантов датировок и способов вписать фрагмент личного бытия в историко-культурный контекст через упоминание персональных, семейных, государственных и церковных праздников, анализ динамики самочувствия и состояния здоровья значимых для автора лиц, отсылки к погодным условиям.

Отмечаются и разные подходы к датированию текста. Подневная запись дневника А.аГ.аБобринского имеет следующий вид: день - месяц - день недели (13 декабря, понедельник). Часть записей не имеет датировок, равно как и в дневнике Р.аМ.аЦебрикова, отличающегося разноплановым оформлением: это и конструкция месяц - день (Мая 8 дня), и более распространенная день-месяц (11-го ноября). В Дневнике путешествия по немецким землям двойная датировка специфична: каждому отрывку соответствует грамматическая конструкция типа л -ой ночлег в *: 21 августа/ 1 сентября. Одиннадцатый ночлег в Наумбурге. Дневник А.аУ.аБолотникова и Н.аЯ.аОзерецковского датирован следующим образом: месяц - день - день недели (Июня 29-го дня, середа). В журнале Ю.аФ.аЛисянского используется специфическая конструкция: автор упоминает месяц только в первой записи, а затем ограничивается днем: Июля, 3-е, 31-е. Записки Н.аПолубояринова отличает максимальное разнообразие датировок: Ноября 5 дня, 6 числа декабря, 27 апреля.

Отличается и прием дублирования дат. Так, в дневнике А.аГ.аБобринского распространен прием актуализации параллельных историко-культурных смыслов, и двойная датировка имеет разные основания. Это и соотнесение даты с каким-либо праздником (Первый день Великого поста, Последний день немецкой масленицы, Полковой Преображенский праздник, Праздник Ея Императорского Высочества Марии Федоровны рождение), состоянием здоровья автора (Сегодня мне гораздо хуже вчерашняго1) или государыни Екатерины II (Государыня была очень опасно больна2). Сходная схема реализована в Дневнике очевидца Р.аМ.аЦебрикова, где даты дублируются в соответствии с церковным календарем: 5 июня 1788аг. В Скаржинке повстречался шедший с крестом священник с дьяками и четырьмя человеками, составлявшими весь ход, для освящения вновь выкопанного колодезя (сей день был праздник Святой Троицы)3. Н.аПолубояринов и Ю.аФ.аЛисянский соотносят дату с координатами судна и погодными условиями.

В параграфе 2.4. Оценочный компонент композиционных единиц рассматривается оценочность как комплексная категория выражения авторского отношения к изображаемому, определяются объекты отрицательной и положительной оценок.

В русской литературе XVIIIав. еще не сложилась наиболее емкая оценочная структура - метафора, однако логика репрезентации отношения к описываемому фрагменту реальности соответствует типичным механизмам рецепции негативного/ позитивного. Следует отметить, что оценка, как правило, выражается эксплицитно (соответствующими языковыми единицами) и имплицитно (сравнения, цитаты, аллюзии). Иными словами, оценочность как форма выражения отношения к описываемому является манифестацией авторского начала, а, следовательно, свидетельством накопления форм художественности.

В текстах путевой литературы оценка эмоциональная, частная, относительная. Выступая как форма ценностного осмысления действительности, оценочность маркирует проявление авторского начала и, следовательно, накопление форм художественности. Фактор социальной мобильности, фиксируемый в форме путевых заметок, отражает процесс освоения инокультурного пространства, неизбежно оценочного в связи с сопоставлением моделей своего и чужого мира. Объектом оценки в травелоге выступает отдельный человек как личность или как представитель иной культуры. Прежде всего, речь идет об оценочности в статических описаниях, как индивидуальных, так и типических.

В параграфе 2.5. лНатурные и пейзажные описания анализируется специфика природоописаний, обладающих различным эстетическим потенциалом, структурой и функциями в тексте путешествия.

Пейзажные описания играют различную роль в конкретных романных текстах, тем не менее, культура природоописаний и связанный с ней прием психологического параллелизма являются эстетическими маркерами текста. Травелог является одним из наиболее продуктивных жанров с точки зрения возможностей описать ландшафт, особенности флоры, а также художественно осмыслить увиденное. XVIII столетие в русской культуре отмечено расширением пространства, активным его изучением, формированием культуры письма - и, как следствие, увеличением количества текстуально зафиксированных путешествий.

В художественно-документальных путешествиях пейзаж утверждается как элемент эстетического, осмысленного в зависимости от конкретного текста. Формирующаяся культура географических описаний определяет неразделимость пейзажных и натурных дескрипций, а также плана оценочности, цитации и аллюзий, становление психологического параллелизма. Природоописания разрушают линейность наррации и выводят текст из плана личного в область общекультурного. Вышеозначенное справедливо и для портретных описаний.

Сравнительный анализ фрагментов природоописаний показывает, что наиболее распространены дескрипции топонимического характера, не свободные от элементов оценки. Можно выделить и две тематические группы описаний: населенные пункты и дорожные пейзажи. Во всех без исключения текстах города, села, деревни оцениваются по принципу регулярностиа/анерегулярности постройки, что, вероятно, соответствует господствующей в тот период классицистической идее иерархического порядка.

Подробные описания Санкт-Петербурга (Р.аМ.аЦебриков), Константинополя (П.аА.аЛевашов), Лейпцига, Очакова (Р.аМ.аЦебриков) не только максимально детализированы, но и ложивлены забавными эпизодами, имеющими иллюстративный характер.

В параграфе 2.6. Портрет как элемент композиции рассматривается статический и динамический портрет как композиционный элемент травелога.

Портрет является одним из знаков генерирования текста как эстетического феномена. Культура описаний человека формируется в литературе сравнительно поздно, а психологизм подобных дескрипций складывается уже в русле сентиментализма. В литературе начала XVIII столетия имеется опыт канонических описаний древнерусских святых, но приметы внешности частного человека все еще остаются вне текстового поля. Традиция классицизма предполагала типовое описание достойного человека и в силу этого не могла расширить список приемов портретирования.

Динамический портрет в анализируемых текстах представляет собой комплекс кинесических и проксемических особенностей поведения человека. В целом, тексты путевых дневников содержат портретные описания разного объема, а характеристика человека еще близка к традиции однозначного определения через поступки. С другой стороны, это не только портрет паспортных примет, но и средство психологической характеристики. Неотъемлемой частью описании является ярко выраженная оценочность. Более того, портретная характеристика отдельного нарратораа/аактора коррелирует с регулярно встречающимися лэтнографическими портретами, осмыслением быта и нравов представителей иной культуры.

Таким образом, в главе устанавливается, что в путевых записках формируется ряд принципов наррации, важных для прозы в целом и становления жанра романа: культура натурных, пейзажных и портретных описаний, выражения авторской оценки увиденного.

В заключении подводятся итоги и намечаются перспективы исследования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО
В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

  1. Мамуркина,аО.аВ. Типология художественно-документальных нарративов в русской прозе второй половины XVIII века // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.аС.аПушкина. Ц Т.аI. Филология. Ц 2010. Ц №а4. Ц С.а17Ц26.
  2. Мамуркина,аО.аВ. Теория нарратива в современном литературоведении // Евразийский опыт: культурно-историческая интеграция: XV юбилейные Царскосельские чтения: материалы междунар. науч. конф., 19Ц21 апр. 2011аг. - СПб.: ЛГУ им. А.аС.аПушкина, 2011. - Т.аI. - C.а226Ц230.
  3. Мамуркина,аО.аВ. Жанровые особенности ориентальной путевой прозы второй половины XVIII века // Живые традиции в литературе: жанр, автор, герой, текст. Пушкинские чтенияЦ2011: материалы XVI междунар. науч. конф., 5Ц6 июня 2011 г. - СПб.: ЛГУ им. А.аС.аПушкина, 2011. - С.а15Ц23.
  4. Мамуркина,аО.аВ. Формы проявления авторского начала как источник художественного нарратива в путевой литературе второй половины XVIII века // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.аС.аПушкина. Ц Т.аI. Филология. Ц 2011. Ц №а4.Ц С.а8Ц17.
  5. Мамуркина,аО. В. Жанровые модификации травелога в русской литературе второй аполовиныаXVIIIавека // Филология и лингвистика: современные тренды и перспективы исследования: II международная заочная научно-практическая конференция: сборник материалов конференции, 1 декабря 2011аг. - Краснодар, 2011. - С.а18Ц22.
  6. Мамуркина,аО.аВ. Особенности выражения авторской позиции в путевых заметках второй половины XVIII века // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна: научный журнал. - Серия 2. Искусствоведение. Филологические науки. - СПб., 2011. - №а4. - С.а48Ц53.
  7. Мамуркина,аО.аВ. Специфика пейзажа в текстах путешествий второй половины XVIII века // Актуальные вопросы науки: сб. материалов IVаМеждународной научно-практической конференции, 10 января 2012 г. - М., 2012. - С.а64Ц73.
  8. Мамуркина,аО.аВ. Композиция как источник художественного нарратива в литературе путешествий второй половины XVIII века // Вестник Череповецкого государственного университета. Ц 2012. Ц Т.а1а(36). Ц С.а79Ц83.
  9. Мамуркина,аО.аВ. Травелог в системе рекламного дискурса // Современное информационное пространство: коммуникация в рекламе и PR: материалы международной научной конференции, 9 апреля 2012 г. - СПб.: ЛЕМА, 2012. - С. 33Ц35.
  10. Мамуркина,аО.аВ. Нарративные традиции русской художественной прозы XVIII века // Человек - гражданин - гражданское общество - правовое государство: XVIа Царскосельские чтения: материалы межунар. научн. конф., 24Ц25 апр. 2012аг. - СПб.: ЛГУ им. А.аС.аПушкина, 2012. - Т.аIII. - C.а283Ц291.
  11. Мамуркина,аО.аВ. Жанровые особенности записок Р.аМ.аЦебрикова // Живые традиции в литературе: жанр, автор, герой, текст: Пушкинские чтенияЦ2012: материалы XVII междунар. науч. конф., 5Ц6 июня 2011 г. - СПб.: ЛГУ им. А.аС.аПушкина, 2012. - С.а14Ц19.

1 БобринскийаА.аГ. Дневник. 1779Ц1786 // С.аА.аКозлов. Русский путешественник эпохи Просвещенияа= The Russian Traveller in the Age of Enlightenment. СПб.: Ист. ил., 2003. C.а367.

2 Там же. С. 412.

3 ПолубояриноваН. Записки. 1762Ц1765 // С.аА.аКозлов. Русский путешественник эпохи Просвещенияа= The Russian Traveller in the Age of Enlightenment. - СПб.: Ист. ил., 2003. C.а130.

   Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по разным специальностям