Книги, научные публикации
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
На правах рукописи
ЗАНКОВ Дмитрий Сергеевич ВЕДОВСКИЕ ПРОЦЕССЫ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ (КОНЕЦ XV - НАЧАЛО XVIII ВЕКОВ) Специальность 07.00.03 - Всеобщая
история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук
Санкт-Петербург 2006
Работа выполнена на кафедре истории России и зарубежных стран Республиканского гуманитарного института Санкт-Петербургского государственного университета
Научный консультант:
доктор исторических наук, профессор Крапивин Михаил Юрьевич
Официальные оппоненты:
доктор исторических наук, доцент Бугашев Сергей Иванович;
кандидат философских наук, доцент Орлова Надежда Хаджимерзановна
Ведущая организация:
Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина
Защита состоится л 2006 года в _часов на заседании диссертационного совета Д 212.232.52 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете (199155, Санкт-Петербург, пер. Декабристов, 16. Зал заседаний Ученого совета)
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. А.М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета
Автореферат разослан л 2006 г.
И. о. ученого секретаря диссертационного совета, доктор исторических наук, профессор Е.П. Алексеев
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Проблемы сосуществования в рамках единого социума представителей различных конфессий, чьи взаимоотношения очень часто бывают омрачены недоверием и насилием, представляются весьма актуальными как для нашей страны, так и для всего мирового сообщества.
Особо значима в этой связи политика государства и наиболее влиятельных социальных институтов в отношении маргинальных проявлений религиозного и культурного характера. Не случайно, отношение к этноконфессиональным меньшинствам является важным показателем степени толерантности и демократичности того или иного общества. Именно подобного рода маргиналов, изгоев и представляли собой ведьмы и колдуны, активно преследовавшиеся как церковью и государством, так и широкими народными массами на протяжении большей части истории человечества.
Реалии нашего времени с его многочисленными целителями, ясновидящими, колдунами, назойливую рекламу которых мы ежедневно встречаем на страницах газет, по радио и телевидению вынуждают нас констатировать очевидное: вера в возможность применения вредоносного колдовства (сглаза, порчи) присуща большому числу людей. Вместе с тем, немало и тех, кто готов бороться с современными ведьмами своими силами, не останавливаясь перед самосудом. Тем важнее исследовать механизмы формирования представлений о колдовской угрозе в общественном и индивидуальном сознании, проанализировать устоявшиеся стереотипы, касающиеся образа ведьм, отправления сатанинских обрядов и взаимоотношений человека с Дьяволом.
Изучение феномена лохоты на ведьм (само понятие прочно вошло в политический лексикон, подразумевая преследования, ведущиеся без каких либо четко означенных мотивов) поможет дополнить характеристику особенностей мировоззрения не только средневекового, но и современного человека, даст нам возможность рассмотреть иррациональную составляющую человеческого сознания, показать влияние фобий и заблуждений на повседневную жизнь социума. Анализ механизмов проведения ведовских процессов позволит прояснить алгоритмы и закономерности преследования инакомыслящих в совсем недалёком прошлом.
Впрочем, в отличие от событий XX века, ведовские гонения эпохи позднего Средневековья и раннего Нового времени по-прежнему скрывают немало тайн.
Став объектом полноценного научного исследования, пожалуй, лишь в XIX веке, лохота на ведьм, ее причины, ход ведовских процессов, количество жертв и пр. до сих пор остаются предметами научного спора.
Историография проблемы. Первой российской научной работой, посвящённой интересующей нас теме, мы, по-видимому, можем считать монографию Н. Сумцова Очерки истории колдовства в Западной Европе, вышедшую в Харькове в 1878 г. В 1883 г. в седьмом томе Киевской старины была напечатана статья П. Ефименко Суд над ведьмами, в которой выявлялись различия ведовских процессов в Западной Европе и в среде славянских народов на примере Малороссии. В следующем, 1884 году, в журнале Исторический вестник публикуется статья Б. Зотова Документальная история чёрта, содержавшая масштабную картину преследования ведьм в средневековой Европе.
За последующие 30 лет в России выходит ещё 12 работ, затрагивавших проблему ведовских процессов. Для одних авторов предметом исследования являлся сам феномен лохоты на ведьм1, другие обращались к данной теме в контексте иных проблем: истории инквизиции, европейской культуры, христианской религии2. Разумеется, разным был уровень самостоятельности, научной ценности всех перечисленных работ. Наряду с оригинальными, базировавшимися на широком круге источников исследованиями, обнаруживались и следы явных заимствований из сочинений европейских авторов.
Подчеркнём, что, обращаясь к проблеме ведовских процессов, практически любой исследователь задавался вопросом о причинах массовых гонений на ведьм. Не явились исключением и работы российских историков конца XIX - начала XX веков.
Самая популярная версия, призванная объяснить феномен ведовских процессов при ее кратком постулировании могла бы свестись к одному тезису.
Разве можно было ждать чего-либо иного от эпохи расцвета всевозможных суеверий, от периода, когда человеческий разум находился еще в младенческом состоянии? Охота на ведьм являла всего лишь пример удивительного заблуждения человеческого разума, доходящего под влиянием фанатизма до явных нелепостей3.
Канторович Я. Средневековые процессы о ведьмах. - М., 1899;
Пшибышевский Н. Синагога Сатаны. - М., 1911;
Тухолка С. Процессы о колдовстве в Западной Европе. - Спб., 1909;
Сперанский Н. Ведьмы и ведовство. - М., 1906.
Орлов М.Н. История сношений человека с дьяволом. - М., 1904;
Величкина В. Очерки истории инквизиции. - М., 1906;
Кадмин Н. Философия убийства. - М., 1913, Лебедева А. Тайны инквизиции. - М., 1912;
Лозинский С. История инквизиции в Испании. - М., 1914;
Амфитеатров А. Дьявол. - М., 1913;
Гусев Н.
Рассказы об инквизиции. - М., 1906;
Белогриц - Котляревский Л.С. Преступления против религии в важнейших государствах Запада. - Ярославль, 1886.
Канторович Я. Средневековые процессы о ведьмах. С. 45.
При этом особое внимание акцентировалось на культе Сатаны, получившем широкое распространение в условиях Средневековья: Вера в дьявола существовала во все времена, но средним векам принадлежит возведение этой веры в систему, в мировоззрение, господствующее во всех классах общества1.
По мнению, Я. Канторовича, в язычестве, остатки которого, несмотря на длительный процесс христианизации, все еще продолжали существовать в средние века, и следовало искать причину гонений на приверженцев Сатаны.
Культ Дьявола был своеобразной трансформацией разнообразнейших культов языческих богов, их консолидацией вокруг единого, центрального персонажа.
По другой версии, главным виновником распространения культа Сатаны было, как ни парадоксально это звучит, само христианское духовенство.
Стремясь пополнить ряды прихожан и укрепить их веру, церковь использовала образ Сатаны в качестве своеобразного пугала. Распространение всевозможных страшных историй о кознях Дьявола было на руку церковникам, надеявшимся с помощью этого средства удержать народ в повиновении: Церковь помогла внедрению мифа. Католицизм обратил Сатану в своеобразную систему народного воспитания2.
С точки зрения Н. Пшибышевского, распространение в народной среде сатанинского культа было своеобразным социальным протестом против несправедливостей феодального общества. Измученный тяжкими поборами и податями средневековый крестьянин всей душой ненавидел окружавшие его порядки и церковь, их освящавшую. Нет ничего удивительного, что ненависть к своему сеньору и священнику переносилась и на Бога3.
Ряд авторов рубежа XIXЦXX веков, взгляды которых можно было бы отнести к так называемому естественному направлению, видели причины ведовских процессов не в религиозных трансформациях сознания или эволюционных изменениях религиозных культов, а в явлениях, имеющих вполне естественные, в основном физиологические и психические основания.
Так, по мнению С. Тухолки, многие женщины, страдая истерией и нимфоманией, рассказывали на допросе самые бесстыдные вещи4. Огромные толпы женщин воображали себя в связи с сатаной, и сами чинили перед судьями признания, - указывал И. Канторович5.
Вместе с тем, уже в начале XX века в отечественной исторической науке была сформулирована гипотеза, ставшая после Октябрьской революции единственной, официально признанной в советской историографии. Её Амфитеатров А.В. Дьявол. С. 126.
Там же. С. 267.
Пшибышевский Н. Синагога Сатаны // Цит. по: Демонология эпохи Возрождения. - М., 1995. С. 287-289.
Тухолка С. Процессы о колдовстве в Западной Европе. С. 89.
Канторович Я. Средневековые процессы о ведьмах. С. 187.
основные положения были сформулированы достаточно строго, однако на протяжении более чем полувека они не раз подвергались переосмыслению и перетолкованию.
Суть гипотезы состояла в том, что ведовские процессы являлись одним из проявлений феодально-католической реакции, служившей ответом на начавшуюся Реформацию и общий процесс гуманизации общества.
Католическая церковь стремилась к власти, превосходившей власть светских владык, поэтому ей был нужен контроль над умами и душами людей. По мысли дореволюционного историка Н. Кадмина, западная церковь хочет объединять и направлять, она догматична и нетерпима. Она вмешивается в домашнюю и частную жизнь. Она раз и навсегда предписывает нормы религиозной жизни, а кто вносит в дело религии свой разум и душу - тот враг западной католической церкви1.
Надо сказать, что подобная трактовка лохоты на ведьм как нельзя лучше соответствовала поставленным в первые же послереволюционные годы задачам антирелигиозной пропаганды. Обвинение во всех смертных грехах эксплуататорских классов феодалов и духовенства, если бы оно было доказано, должно было произвести весьма сильное впечатление на широкие слои трудящегося населения.
Первой советской работой, напрямую затрагивавшей тему ведовских процессов, была монография М.М. Шеймана Огнем и кровью во имя бога.
Саму веру в Дьявола и ведовство автор рассматривал как специфическое проявление народного мировоззрения, причем, столь широкое распространение данного явления связывал с крайне тяжелым положением народных масс, находившихся под феодальным и церковным гнетом. В дьявола люди верят больше, чем в бога. Ибо хорошего на своем веку бедняк видит мало, а плохое он приписывает козням дьявола2.
Причины охватившей все западноевропейские страны ведьмомании анализировались известным российским историком С. Лозинским в его трудах Святая инквизиция и История папства3. Расцвет ведовского искусства среди женского населения средневековой Европы, по мнению автора, являлся своеобразным языческим ренессансом, вызванным жестокими гонениями со стороны церкви на традиционные верования подавляющей массы населения, которое по-прежнему оставалось христианизированным в очень малой степени.
Наиболее заметной работой периода 1950-х - 1970-х годов, продолжившей изучение средневековой лохоты на ведьм, стала монография И.Р. Григулевича Инквизиция. Раздел, посвящённый ведовским процессам, был написан в Кадмин Н. Философия убийства. С. 17.
Шейнман М.М. Огнем и кровью во имя бога. - М., 1924. С. 103.
Лозинский С. 1) Святая инквизиция. - М., 1927. С. 132-138;
2) История папства. - М., 1930. С. 201-204.
строго советском духе. Однако, в отличие от своих предшественников, обвинявших в гонениях на ведьм Католическую церковь в целом, И.Р.
Григулевич в качестве непосредственного инициатора разжигания ведовских костров называл такой церковный институт как инквизиция, акцентируя внимание на том, что даже во второй половине XVII века, когда задача борьбы с ересями становится не столь актуальной, инквизиционная машина работала, не сбавляя оборотов. Ведовские процессы стали основным источником дохода инквизиторов, а также, по сути дела, оправданием самого факта существования инквизиции. Создавался своего рода порочный круг: Машина инквизиции не могла остановиться и продолжала стряпать явно вымышленные дела.
Преступления в этой области оправдывали её существование1.
Таким образом, на протяжении многих десятилетий версия, рассматривавшая преследование слуг Дьявола как одно из проявлений феодально-католической реакции, не претерпела значительных изменений.
Лишь в 1980-ые годы, ситуация меняется. В советской исторической науке широкое распространение получает точка зрения, согласно которой ответственность за ведовскую вакханалию следует возлагать не на мрачное Средневековье, а на эпоху Возрождения и Ренессанса. Процесс трансформации средневекового общества и утверждения буржуазного строя был достаточно болезненным и сопровождался обострением социальных конфликтов и ужесточением политической борьбы. Ведовские процессы стали одним из проявлений этого кризисного периода, а гонения на ведьм могли использоваться в своих интересах различными социальными группами.
Особенно ярко подобные подходы прослеживались в работах Е.Б. Черняка и А.Я. Гуревича.
Так, по мнению Е.Б. Черняка, ведовские гонения являлись политическими процессами. Обвинения в занятиях колдовством были идеальным средством для дискредитации политического противника, инструментом политической борьбы2.
В трудах А.Я. Гуревича феномен лохоты на ведьм выступал в качестве индикатора нараставшего в условиях позднего Средневековья противоречия между народной (преимущественно крестьянской) и церковно-чиновничьей, элитарной культурами. Как полагал А. Я. Гуревич, именно в ведовстве церковь и светская власть видели воплощение всех особенностей народного миросозерцания и соответствующей ему практики, в корне враждебной идеологической монополии, на которую претендуют церковь и абсолютное государство. Так как все средства репрессивного характера были в Григулевич И.Р. Инквизиция. - М., 1970. С. 245.
Черняк Е.Б. Судьи и заговорщики. - М.,1984. С. 285.
распоряжении культурной элиты, то она не замедлила развязать против народных масс настоящую войну с целью искоренения дикости и суеверий.
Ведовские процессы стали самым страшным и самым действенным оружием этой войны1.
В перестроечный и постперестроечный период интерес общества к мистике вообще, к оккультизму и сатанизму в особенности, резко возрастает. По этой причине наряду с откровенно псевдонаучными работами в 1990-е годы идёт активное переиздание трудов отечественных учёных, занимавшихся проблемой ведовских процессов ещё до Октябрьской революции. Осуществляется повторная публикация переводов зарубежных авторов.
Что же касается современных научных работ российских исследователей по интересующей нас проблематике, выделим исследования Е.Ю. Арнаутовой, на протяжении последних двух десятилетий активно занимающейся такими аспектами истории ведовства как оборотничество и наведение порчи2, и монографию Ю. Сандулова Дьявол. Исторический и культурный феномен.
По мнению автора, культом Дьявола человек бросает вызов всему обществу или стремится постулировать своё право на маргинальное существование, выступая против утвердившихся в общественном сознании всеобщих принципов социальной жизни3. Как полагает Ю. Сандулов, феномен средневекового массового культа Дьявола явился результатом совмещения двух различных историко-культурных традиций: магической культуры крестьянства и демонологической науки. Причём, составляющие основу дьявольского культа языческие ритуалы специально демонизировались Католической церковью в целях закрепления культурной традиции, при которой церковь могла существовать как влиятельный социальный институт4.
Обратившись к изучению ведовских процессов в зарубежной историографии конца XIX - XX веков, отметим большой вклад, который внесли в разрешение этой проблемы английские и американские учёные.
Представляется возможным разбить все работы англо-американских авторов, посвящённые ведьмомании, на 3 группы. Критерием для такого разделения послужит интерпретация учёными причин, вызвавших всплеск ведовских гонений на рубеже Средневековья и Нового времени.
Мы можем говорить о ритуальной концепции, выдвинутой М. Мюррей и развитой такими исследователями как Д. Гарднер, В. Пейкарт, Р. Томпсон, Г.
Грейвз. В её рамках, средневековые ведовские процессы трактуются, как Гуревич А.Я. Средневековый мир. Культура безмолвствующего большинства. - М., 1990. С. 505, 507.
Арнаутова Ю.Е. 1) Западноевропейские средневековые оборотни // Вопросы истории. 1997. №6. С. 125 139;
2) Колдовство и колдовские болезни в средние века // Вопросы истории. 1994. №11. С. 131-145.
Сандулов Ю. Дьявол. Исторический и культурный феномен. - СПб., 1998. С. 176.
Там же. С. 182.
попытка христианства уничтожить еще широко сохранявшее свое влияние язычество1.
В первой половине ХХ века также были популярны психологические теории, истоки которых следует искать в работе Б. Малиновского Магия, наука и религия. Ведьмовство сторонниками данного подхода рассматривается как плод человеческой фантазии о том, что запрещено культурой, но бессознательно желается. Ведь не случайно при описании шабаша столь рельефно проявляются эпизоды инцеста, сексуальных извращений, нарушения всех этических норм. Эти подавляемые желания понимаются как способ, позволяющий индивиду сохранить своё внутреннее равновесие2.
Так называемая социальная теория получила широкое распространение в западной науке во второй половине XX века. Наиболее полно ее содержание было раскрыто в трудах таких историков как Л. Макфарлан, М. Томас и Р.
Мюшембле. По их мнению, охота на ведьм являлась свидетельством кризиса средневекового общества, общества в очень высокой степени интегрированного, базировавшегося на освященных временем обычаях и религиозной морали. В его недрах формировался абсолютно новый социум с гораздо более высоким уровнем индивидуализации, ориентировкой на личный успех и преуспевание. Однако постоянно нараставшее желание избавиться от помощи ближнему нуждалось в идеологическом оправдании, которое и было найдено в учении о ведовстве. Таким образом, развернувшаяся охота на ведьм стала своеобразным социальным инструментом, призванным разрешить накопившиеся в обществе проблемы.
Обобщая вышесказанное, отметим, что нашими предшественниками была проделана большая работа по исследованию истории и предыстории ведовских гонений в их неразрывной связи с процессами социально-политической трансформации позднесредневекового общества, характером изменений культурных, этических и эстетических предпочтений в изучаемую эпоху. В то же время, очевидно, что борьба с ведовской угрозой, как правило, рассматривалась нашими коллегами лишь как одно из проявлений некой более общей исторической реальности, феодально-католической реакции, к примеру.
Нам же представляется необходимым подойти к изучению феномена лохоты на ведьм во всём его многообразии. При этом основное внимание уделить факторам, позволяющим идентифицировать преследуемых ведьм как больных проказой и увидеть в ведовских процессах стремление (осознанное или Murray M. The divine king of England. - London, 1921. P. 237-245.
Witchcraft and sorcery. Selected reading. - Oxford, 1975. Р. 236.
подсознательное) их инициаторов избавить общество от угрозы распространения заразного и чрезвычайно опасного заболевания.
Частичное разрешение нашими предшественниками ряда важных вопросов интересующей нас темы создали базу, условия, предпосылки необходимые для того, чтобы приступить к комплексному, конкретно-историческому анализу ведовских процессов конца XV - начала XVIII веков.
Учитывая актуальность, научную и практическую значимость темы, а также отсутствие целостного анализа и обобщающих трудов по затронутой проблематике в отечественной историографии, диссертант избрал объектом диссертационного исследования лохоту на ведьм как исторический феномен, а его предметом теорию и практику ведовских гонений, развернувшихся в Западной Европе конца XV - начала XVIII веков.
Диссертант ставит своей целью: изучить основные характеристики (причины, направленность, периодизацию, общее и особенное) процессов борьбы с ведовской опасностью в указанный исторический период.
В диссертации предпринята попытка решить следующие конкретные задачи:
1) Проследить этапы формирования ведовского канона и распространения типичных представлений о колдовской угрозе на территории Западной Европы, особое внимание уделив трансформации образа ведьмы из фигуры отличной от большинства, одиночки, но, тем не менее, являвшейся частью христианского социума, в представителя злонамеренной еретической секты, ставящей своей целью воцарение на земле Сатаны.
2) Раскрыть механизм принятия и проведения в жизнь решений, касавшихся преследования ведьм властными (светскими и церковными) инстанциями различного уровня;
а также исследовать нормативную базу и особенности функционирования репрессивных органов (инквизиции), непосредственно отвечавших за проведение ведовских процессов. Выявить особенности осуществления процедур дознания, судебного следствия, наказания ведьм.
3) Рассмотреть связь ведовских процессов с социальной трансформацией позднесредневекового общества, особенностями политической борьбы церковных и светских владык, поведением народных масс, их отношением к преследованию слуг Сатаны.
4) Установить зависимость между преследованием ведьм и колдунов и гонениями на прокажённых.
Хронологические рамки исследования охватывают период конца XV - первой половины XVIII столетия. Выбор верхней границы связан с тем обстоятельством, что именно в конце XV века завершается формирование ведовского канона и процесс преследования ведьм постепенно переходит под патронат государства и церкви. Что касается нижней хронологической границы, то таковая совпадает с практически повсеместной отменой законов против ведьм и прекращением их планомерного преследования и уничтожения.
Географические рамки исследования ограничены территорией Западной Европы. Непосредственной границей будет выступать восточный рубеж Речи Посполитой. Вне нашего внимания также остаётся Балканский регион.
Источниковая база исследования достаточно обширна и разнообразна.
Это делает необходимым классифицировать все источники по степени важности и объективности представленной в них информации. В первую группу входят так называемые демонологические трактаты, аккумулирующие наиболее полный комплекс общественных воззрений на сущность ведовства и основные его проявления.
Базовые представления о ведовской опасности были заложены книгой доминиканского аббата Иоганна Нидера, написанной в 1437 году и озаглавленной Муравейник": ведьмы и колдуны входят в ведовскую секту, летают по воздуху, принимают звериное обличье, убивают младенцев в чреве матери, приготовляют колдовскую мазь из детских трупов, совокупляются с суккубами и инкубами, сеют ненависть и раздор, распаляют похоть и совершают немало других злодеяний.
На протяжении XV - XVI публикуется еще целый ряд трактатов о ведьмах1.
Их авторами выступали либо сами инквизиторы, либо учёные - клирики, поддерживавшие тесные контакты с судьями, участвовавшими в ведовских процессах. Содержание трактатов о ведьмах порой разнилось между собой в деталях. Но в целом вырисовывался сходный образ проклятого ведьминого отродья и его преступных деяний2.
В 1484 году издаётся папская булла Иннокентия VII, которая оповещает о надвигающейся ведовской угрозе. А вскоре, в 1487 году, появляется на свет обстоятельное руководство для охотников за ведьмами, самый известный из демонологических трактатов - Молот ведьм, написанный двумя инквизиторами - Г. Инститорисом и Я. Шпренгером.
Несомненно, ведовские трактаты во всём их многообразии представляют весьма ценный источниковый комплекс для изучения такого явления как лохота на ведьм. При этом, однако, надо учитывать тот факт, что демонологические трактаты всегда отражали точку зрения на проблему ведовства элиты средневекового общества. Взгляды простонародья на Гиффорд Дж. Диалог о ведьмах и колдовстве // Демонология эпохи Возрождения. С. 145-187;
Томазиус К. О преступлениях магии // Герметизм, магия, натурфилософия в европейской культуре. - М., 1999. С. 236 249;
Триттемий И. Трактат о дурных людях и колдунах // Демонология эпохи Возрождения. С 189-217.
Пружинин Б.И. Спор о ведовстве // Герметизм, магия, натурфилософия в европейской культуре. С. 32.
ведовство и способы борьбы с ним, несомненно, отличавшиеся от взглядов аристократии, остаются во многом скрытыми от нас.
Ко второй группе источников мы можем отнести работы антидемонологов ХVI-ХVII вв., которые по разным причинам и используя разную аргументацию выступали против широкомасштабного преследования ведьм. Наиболее яркими примерами такого рода произведений являются труды богословов Фридриха Шпее и Балтазара Беккера, голландского врача Иоганнеса Вейера, правоведа и философа Кристиана Томазиуса1.
Произведения учёных и священнослужителей, несомненно, дают нам достаточно чёткую картину отношения современников к ведовской опасности.
Однако предметом нашего научного интереса являются не только средневековые представления о ведовстве, но и сам механизм преследований и расправ над ведьмами, осуществлявшихся в соответствии с определёнными правовыми нормами. Поэтому весьма важной частью источниковой базы нашего исследования выступают законодательные акты, составлявшие нормативную базу ведовских процессов. Среди прочего, они дают нам возможность проследить характер постепенных изменений юридических оценок ведовства. Если первоначально каралась не сама магическая практика, а лишь её вредоносные последствия, то к концу XV века наказуемым становится любое использование колдовства, независимо от целей его применения.
Ведовство выделяется в отдельную группу преступлений, которые караются намного жестче, чем обычная уголовщина и даже более сурово, чем ереси.
Наконец, четвёртую группу источников составляют протоколы допросов ведьм, материалы охоты на ведьм в отдельном регионе, городе, записи о конкретных судебных процессах.
Данный вид источников обладает такими достоинствами как многочисленность и наибольшая приближенность к реальности. Тем не менее, порой возникают значительные сомнения в степени достоверности подобного рода документов. Скорее, многочисленные протоколы допросов и добровольные признания (то есть признания сделанные лишь под угрозой пытки, а не после её применения) могут служить источником для изучения типичного представления о ведовстве и образе ведьмы, но не основанием для выводов о степени вовлечённости населения в дьявольские практики.
В целом, характеризуя источниковый комплекс изучаемой нами проблемы, мы можем сделать вывод о том, что большая часть документов достаточно объективно описывает проходившие в Западной Европе ведовские процессы.
Вместе с тем, нельзя не обратить внимание на серьёзные противоречия в Вейер И. О проделках демонов // Герметизм, магия, натурфилософия в европейской культуре. С. 87-99;
Шпее Ф. О процессах против ведьм // Демонология эпохи Возрождения. С. 36-48.
трактовке источниками отдельных аспектов феномена лохоты на ведьм. Это может объясняться как сложностью и неоднозначностью самого явления, так и тем обстоятельством, что оценка ведовских процессов даётся с точки зрения носителей различных культурно-исторических традиций.
Научная новизна диссертационной работы. Практически впервые в отечественной исторической науке осуществлён комплексный теоретический и конкретно-исторический анализ причин ведовских процессов и непосредственно самого механизма преследования и расправы над ведьмами.
Решение задач, сформулированных диссертантом, дает возможность внести большую ясность в рассмотрение и более общих вопросов западноевропейской истории, в частности, осуществить углубленный анализ духовного мира средневекового социума, ментальных характеристик различных социальных слоёв средневековой Европы, внести уточнения в реконструкцию процесса складывания системы научных знаний, в том числе, в области юриспруденции.
Апробация исследования и практическая значимость работы.
Диссертация обсуждена и одобрена на заседании кафедры истории России и зарубежных стран Республиканского гуманитарного института Санкт Петербургского государственного университета.
Выводы и обобщения, содержащиеся в диссертации, имеют прикладное значение. Материалы работы могут лечь в основу специальных разделов при написании фундаментальных работ, учебников и учебных пособий по политической истории, истории культуры Средневековья и Нового времени, а также истории Католической церкви.
СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы.
Во введении обосновывается актуальность темы, определяется объект и предмет, хронологические и территориальные рамки исследования, формулируются цели и задачи работы, раскрывается научная и практическая значимость диссертации.
В первой главе Ведовские процессы как объект исторического исследования изложены теоретические, методологические, исторические вопросы, составляющие научную основу изучения проблемы;
осуществлён историографический анализ литературы по теме диссертации и дана характеристика источниковой базы исследования.
Конкретно-историческое рассмотрение избранной для диссертационного исследования темы основано на последовательном применении общих теоретико-методологических принципов исторического познания.
Представленная диссертационная работа базируется на принципах историзма, научной достоверности, системности и конкретности рассмотрения фактов, общепризнанных в науке, требующих от исследователя анализировать любое общественное явление в процессе развития, в пространственно временном контексте с учетом национально-региональной специфики, во всем многообразии его генетических, причинных связей и взаимовлияний с окружающим миром, с позиции конкретного исторического опыта, как продукт определенной эпохи и специфических исторических условий.
В отношении исследуемой проблемы это требование реализуется самым непосредственным образом. Религия, выступая в качестве закономерного продукта развития общества, органически связана с теми или иными социально-организационными структурами (церквами, орденами, братствами и пр.), существует в конкретно исторических формах и институциях, представлена многообразием конфессий и деноминаций. В равной мере, антицерковные, антиклерикальные, а также антирелигиозные, атеистические движения и доктрины, в конечном счете, также обусловливаются социально - политическими приоритетами.
Анализ проблемы влияния религиозного фактора предполагает учет особенностей взаимодействия религиозного феномена с другими специфическими сферами социальной жизнедеятельности и социальными институтами (экономикой, политической системой, семьей), с иными формами общественного сознания и явлениями духовной жизни (искусством, образованием, моралью и нравственностью и т.д.).
Обязательное требование рассматривать любой исторический процесс в системе координат своего времени, естественным образом распространяется и на саму человеческую личность.
Понимание сущности человека со всеми его психологическими и психопатологическими (что особенно характерно для переломных моментов истории) свойствами, изучение духа той или иной исторической эпохи, проникновение в ее сознание - задача междисциплинарных изысканий на стыке естественных, общественных и культурологических наук, и оно вряд ли возможно без использования достижений социологии, исторической и этнопсихологии, исторической антропологии1. Применяя наряду с общенаучными методами познания (такими как метод качественного / содержательного анализа, представляющий собой совокупность аналитических Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. - М., 1966. С. 27-32.
и синтетических процедур, метод описательного анализа, а также индуктивный и дедуктивный методы) и специально-историческими методами (хронологическим, сравнительно-историческим, ретроспективным), опыт и методики смежных с историей наук, автор стремился достичь сформулированной цели диссертационного исследования.
Не потерял для историка своего обязательного характера и такой методологический принцип как социальный (ценностный) подход.
Диссертант согласен с теми учеными, которые настаивают на важности при выработке современной объяснительной концепции истории прошлого не стремиться к созданию некой единой схемы, но максимально широко использовать эвристические возможности и теоретический инструментарий всех ведущих отечественных и зарубежных школ гуманитарного знания (либерального, социалистического, консервативного и даже традиционалистского толка, естественно, не противоречащих друг другу принципиально по своим мировоззренческим подходам и принципам).
Автор солидарен с формационной теорией, базирующейся на трудах К.
Маркса и Ф. Энгельса, которая рассматривает механизмы прерывистости, скачкообразности развития в качестве обязательных характеристик исторического процесса.
При решении поставленных в диссертации задач автор опирается и на основные положения цивилизационной теории, которая ориентирует исследователя на познание человеческой личности как носителя исторически определенных цивилизационных характеристик.
Во второй главе диссертационной работы Охота на ведьм в конце XV - начале XVIII веков проанализированы причины, предпосылки, механизмы формирования страха перед ведовской угрозой, выявлены движущие силы и непосредственные инициаторы проведения ведовских процессов, рассмотрены характерные особенности процедуры выявления ведьм, организации суда и расправы над ними.
На протяжении раннего и большей части зрелого Средневековья колдовство само по себе не трактовалось как нечто изначально порочное, направленное исключительно на причинение вреда своим ближним. По словам американского исследователя инквизиции Г.Ч. Ли, изучившего огромное количество средневековых юридических документов, простое обвинение в колдовстве не считалось преступлением и не влекло наказания, если не причиняло вреда или материального ущерба1.
Вплоть до XV века все колдовские проявления не приравнивались к дьявольским искушениям. А вся совокупность людей, по тем или иным Ли Г.Ч. История инквизиции. Т. 1.- М., 1911. С. 207.
причинам и в той или иной степени использовавших магические средства, не рассматривалась как нечто целостное.
Но постепенно в средневековом мировоззрении происходят изменения, позволившие властям перейти к практике массовых ведовских гонений.
Анализ многочисленных источников помогает реконструировать картину того, как происходила постепенная демонизация образа ведьмы. Первоначально она воспринималась окружающими в качестве человека, обладавшего необычными способностями, которые могли быть употреблены и во зло. При этом ведьма, не имела оснований причинять неприятности всем без разбора, а в некоторых ситуациях от нее можно было ожидать даже помощи. С течением времени ведьмы и колдуны в глазах большинства населения превратились в своего рода нелюдей, полностью разорвавших связи с Богом и социумом. Эти существа, если верить хотя бы некоторым из обвинений, выдвигавшихся против них, способны были вызывать лишь ужас. Вне этой атмосферы всеобщего страха (учтем перманентное усиление эсхатологических настроений) и массового доносительства ведовские процессы никогда не смогли бы принять масштабов, характерных для Западной Европы ХV - ХVII веков.
Постепенно все проявления ведовства вплоть до вполне невинного траволечения начинают рассматриваться как проявления ереси. Причем, все ведьмы мира теперь представляются объединёнными в одно еретическое сообщество, ставящее своей целью не больше не меньше как уничтожение христианства.
Естественно возникает вопрос, что порождало столь масштабные фобии.
Версия об охоте на ведьм как об одном из заблуждений средневекового общества вряд ли заслуживает внимания. Раннее Средневековье не знало ничего подобного позднейшим организованным гонениям на колдуний.
Трансформация средневекового мировоззрения в хронологических рамках эпохи Возрождения также не может рассматриваться в качестве основной причины ведовских процессов, так как последние зачастую инициировались простонародьем, хотя и активно поддерживались государством.
Также не существует на сегодняшний день и сколько-нибудь достоверных доказательств существования в средние века развитого сатанинского культа.
Конечно, Дьявол был знаком средневековому обществу, был персонажем многих богословских произведений. Однако в народной среде Сатана фигурировал отнюдь не как всемогущий владыка Ада, а скорее как простак.
Умный и находчивый человек всегда мог одержать верх над Князем тьмы.
Немало претензий можно предъявить и версии, рассматривающей лохоту на ведьм как одно из проявлений феодально-католической реакции, так как в данном случае происходит неправомерное смешение колдунов и ведьм с еретиками.
Нам представляется, что для выявления истинных причин масштабных ведовских гонений необходимо, среди прочего, обратить внимание на сам процесс выявления ведьм и колдунов, в частности, на процедуру, которая предшествовала пытке и служила главным доказательством вины. Речь идет о поиске на теле ведьмы или колдуна так называемой печати дьявола.
Целью судей и палачей было найти на теле обвиняемого места, отличавшиеся внешним видом от остальной поверхности кожи (пятно беловатого цвета, язвочки и т.п.).
Главным признаком, по которому можно было отличить дьявольское клеймо, была его нечувствительность, поэтому обязательной частью процедуры осмотра потенциальной ведьмы было прокалывание подозрительных пятен специальной иглой. Именно отсутствие какой-либо реакции и служило главным признаком вины.
Если мы, на основании известных фактов, признаем реальностью наличие у определенного количества людей в период позднего Средневековья дьявольских отметин, то нам, естественно, следует задаться вопросом о рациональном, научном объяснении этого явления.
Речь, скорее всего, должна идти о кожном заболевании. Причем лишь одна болезнь подходит под вышеописанные симптомы. Эта болезнь и в наши дни остается одним из самых страшных недугов. Что же касается Средневековья, то для него она была настоящим бичом божиим. Название этой болезни - лепра или другое, более распространенное - проказа.
Вот, что говорится по поводу этого заболевания в Популярной медицинской энциклопедии: Начинается болезнь, обычно, незаметно, иногда с общего недомогания или повышения температуры. Затем на коже появляются беловатые или красные пятна, на этих участках кожа становится нечувствительной к теплу и холоду, не ощущает прикосновения и боль1.
Приведенное описание во многом напоминает демонологические трактаты.
Совпадает даже месторасположение дьявольских знаков лепроматозных пятен на теле человека: Лепромы локализуются преимущественно на лице, ушных мочках, предплечья, плечах и тыльной стороне кистей, на голенях и бедрах.
Причём, нарушения чувствительности в кожных поражениях наблюдается только при лепре и ни при каком другом кожном заболевании2.
Английский историк Р. Харт в своей Истории ведовства приводит свидетельства современников, описывающих, как, по их мнению, выглядит Популярная медицинская энциклопедия. - М.,1979. С.113.
Там же. С.47.
типичная ведьма: Они кривые и горбатые, на их лицах постоянно лежит печать меланхолии, повергающая в ужас всех окружающих. Их кожа покрыта какими-то пятнами. Е Старая, потрепанная жизнью карга, она ходит согнувшись дугой, с ввалившимися глазами, беззубая, с изборожденными ямами и морщинами лицом. Члены ее постоянно трясутся1.
Нарисованному образу также нетрудно найти соответствия в медицине:
именно так выглядит больной лепрой на последней стадии заболевания: в запущенных случаях выпадают брови, ушные мочки увеличиваются, выражение лица сильно изменяется, зрение слабеет до полной слепоты, голос становиться хриплым2. Это тоже не случайно, ведь при лепре весьма часто поражается слизистая оболочка носа, что приводит к ее перфорации и деформации. Нередко развивается хронический фарингит, поражение гортани, приводящее к охриплости.
Итак, мы имеем серьёзные основания утверждать, что большинство колдунов и ведьм, осужденных на смерть, страдали проказой, находясь на той или иной стадии заболевания. Потому в основе гонений на ведьм лежало стремление средневекового общества оградить себя от опасности распространения этого страшного заболевания.
Важно подчеркнуть тот факт, что упоминания описанной выше процедуры поиска на теле ведьмы дьявольских знаков не встречается в источниках вплоть до конца XV столетия. Как отмечает большинство авторов, именно с конца XV века на смену стихийным народным расправам над ведьмами приходит четкая система их преследования, в котором самое активное участие принимают церковь и государство. На вооружении судей теперь имеется лишь одна процедура - прокалывание. Это, доселе неизвестное, испытание распространяется по всей Европе, от Швеции до Испании. Причем везде эта процедура проводится абсолютно одинаково.
Существенные изменения происходят не только в процедуре выявления ведьмы, но и вообще в организации следственного процесса. Обращает на себя то обстоятельство, что, несмотря на полную беспомощность ведьм и отсутствие всяких попыток сопротивления, судьи относились к обвинённым в колдовстве с опаской и принимали достаточно своеобразные меры защиты. Демонологи в своих наставлениях предупреждают об опасности близкого контакта с ведьмами, особо подчеркивая, что судьям при допросах необходимо избегать прикосновения колдуний. В особенности следовало беречь запястья рук.
Хотя теологи и считали тех, кто боролся против ведьм с благословения церкви, неподвластными колдовским чарам, практика нередко подтверждала Харт Р. История ведовства // Демонология эпохи Возрождения. С. 328.
Торсуев Н.А. Дифференциальная диагностика лепры. - М., 1980. С.103.
обратное. Это и неудивительно: ведь у судей и палачей было достаточно возможностей для весьма тесного контакта с обвиняемыми.
Естественно, что наибольшей угрозе заражения подвергались те, кто наиболее тесно общался с больными, в первую очередь, родственники. Они же первыми могли заметить признаки этого страшного заболевания. Мы знаем немало примеров, когда именно родственники выступали в качестве информаторов инквизиции. Впрочем, это не отводило подозрений от них самих. Поэтому, если хоть один из членов семьи был казнен по обвинению в колдовстве, то на остальных всю жизнь лежала печать подозрения. И подозрение это было вполне обоснованным: ведь инкубационный период заболевания мог длиться не один год. Не заразиться же в условиях крайней скученности проживания и при почти полном отсутствии представлений о личной гигиене было практически невозможно. Поэтому инквизиторы часто предпочитали сразу отправлять на костер все семейство.
Иногда в исключительных обстоятельствах обвиняемому удавалось выдержать все пытки, не оговорить самого себя, переиграть судей или прибегнуть к помощи высоких покровителей. Но даже вынесение оправдательного приговора не означало возвращения подозреваемого к нормальной жизни. Опираясь на свидетельства современников, ещё Я.
Канторович сделал вывод о том, что жизнь отпущенных на свободу подвергалась множеству ограничений, главной целью которых было достижение как можно более полной их изоляции1.
Косвенным доказательством справедливости нашей версии относительно проказы служит и сам характер ведовских процессов. Ведь не случайно в специальной литературе они именуются эпидемиями.
Одержимость ведовством зародилась в Южной Франции и Северной Италии. В XV в. она охватила север Франции и Швейцарию.
Булла о ведовстве Иннокентия VII и Молот ведьм, появившиеся в конце XV в., положили начало триумфальному шествию демонологии на север.
Уже во второй половине XVI в. невиданные волны преследований захлестнули западные и южные области Германии.
Охота на ведьм, пусть и меньшего размаха, развернулась также в скандинавских странах, на юге и востоке Центральной Европы: на территории нынешних Чехии, Словакии, Австрии, Венгрии, Словении, Хорватии, Боснии и Сербии.
Из областей современных Нидерландов, Бельгии и Люксембурга ведовские процессы перекинулись в Англию. Впрочем, применение пыток здесь было ограниченным, что помешало охотникам за ведьмами добиться крупных Сперанский Н. Ведьмы и ведовство. С. 278.
успехов. Гораздо сильнее пострадала Шотландия, где одержимый ведовством король Яков VI опубликовал свой собственный трактат о ведьмах.
Постепенно набиравшая обороты охота на слуг Сатаны захватила большинство государств Европы. За 10 лет, с 1581 по 1591 г., в одной только Лотарингии было сожжено более 1000 ведьм1.
Количество ведовских процессов в Европе сократилось лишь к концу XVII века. В Пруссии это отчетливо обнаружилось уже в годы правления короля Фридриха I (1688-1713). А его преемник, Фридрих Вильгельм I (1713-1740), в 1714 г. выпустил эдикт, которым повелевал все приговоры о ведьмах направлять на его личное утверждение. Многим ведьмам смертная казнь стала заменяться другими видами наказания, например, каторжными работами.
Первым европейским государством, официально отменившим в 1736 г.
законы о колдовстве, была Англия. Однако в других европейских странах борьба с ведовской опасностью все еще продолжалась. Так, в королевстве Бавария в 1715-1722 гг. состоялся целый ряд жестоких процессов, на которых, как в самые худшие времена, казнили даже детей. Именно на XVIII век приходится пик ведовских процессов в Речи Посполитой, которую предыдущие эпидемии практически не затронули.
Конечно, преследования слуг Сатаны имели свои специфические особенности в каждой стране и в различные исторические периоды. Но при этом существовали и некие общие черты. В этой связи сформулированная диссертантом гипотеза позволяет анализировать лохоту на ведьм в качестве исторического феномена, тесно взаимосвязанного с различными аспектами жизни средневекового общества, но в то же время обладавшего своими уникальными причинами и особенностями. Теория, трактующая гонения на ведьм как одно из проявлений борьбы с проказой, дает возможность объяснить унификацию всего механизма преследования ведьм, включавшего процедуру опознания, характер содержания под стражей, особенности организации судебного процесса и прочее. Очевидно, что истоки подобного единообразия не следует искать исключительно в особенностях религиозного или народного мировоззрений. Общепринятые меры борьбы с ведьмами отвечали вполне практическим целям и имели логическое объяснение. Борьба с ведовством могла вспыхивать и затухать в разных регионах независимо от политических и религиозных факторов. Очевидно, что искоренение ведовской заразы, к которому призывали демонологи, в данном случае следует понимать буквально. При снятии поставленной задачи - изоляции с последующим уничтожением угрожающе возросшего числа прокаженных или имевших Подробнее о хронологии и количестве жертв процессов см.: Монте Р. Европейское колдовство. - М., 2003;
Рассел Дж. Б. Дьявол в средние века. - М., 2001.
высокую вероятность заразиться - ведовские процессы постепенно сходили на нет.
В том случае, если проказа действительно воспринималась как знак одержимости Сатаной, свою роль могло сыграть и развитие научных знаний.
Теперь в лепре видели всего лишь опасную болезнь, а не знак Дьявола.
В заключении подводятся итоги проведённого исследования, формулируются обобщающие выводы.
По теме диссертации автором опубликованы 3 работы общим объёмом 3, п.л.:
1. Занков Д.С. Печать дьявола или симптом проказы? // Чудеса и приключения. 2003. №2. С. 42 - 47. (1 п.л.).
2. Занков Д.С. Средневековые ведовские процессы. Раскрыта ли тайна охоты на ведьм? // Наука и жизнь. 2004. №2. С. 58 - 68. (1,2 п.л.).
3. Занков Д.С. Восприятие сферы сексуального в Западной Европе эпохи средневековья // Клио. 2005. №2. С.109 - 116. (1 п.л.).