Книги, научные публикации
The Orlov-Sokolovs by Ludmila Ulitskaya The New Yorker April 18, 2005 1 Людмила Евгеньевна Улицкая The Orlov-Sokolovs by Ludmila Ulitskaya The New Yorker Орловы-Соколовы April 18, 2005 С первого
взгляда они как-то не читались, оба At first glance, they didnТt make much of an малорослые, не особенной внешности, занятые друг impression. Both seemed rather small, they werenТt другом до полной замкнутости. Зато со второго particularly striking, and they were so taken with each взгляда открывалось, что они-то и есть самые other that they had no time for the rest of the world. A главные. После второго взгляда даже было second glance, however, told you that they were невозможно вернуться к первому и вспомнить, какое kingpins, and after that it was impossible to recall the же они тогда производили впечатление. К тому же impression they had made at first. Nobody at the никто на факультете не помнил того времени, когда university could remember a time when they were not они еще не были вместе. an item.
Познакомились они еще на вступительных They had met while taking the entrance exam, and экзаменах, хотя сдавали в разных потоках. Зато, even before the results went up, the two of them had когда сдали экзамены, еще до окончательного hightailed it to his dacha. They returned five days later, объявления о зачислении, пока все абитуриенты on July 21st, the day the enrollment list was posted, считали баллы и полубаллы, они уехали вдвоем к and went straight to the dreaded bulletin board, which нему на дачу и вернулись ровно двадцать первого left all but three students trembling with fear. One of июля, прямо к этой чертовой доске, возле которой the three was Tonya Kolosova, an uninspired swot and, трепетали все, кроме троих. Третьим лицом была as they subsequently learned, the deanТs niece. TheyЧ незначительная зубрилаТоня Колосова, племянница Andrey Orlov and Tanya SokolovaЧwere the other two.
декана, о чем узнали впоследствии. Излишне говорить, что остальные двое были они, Андрей Орлов и Таня Соколова.
Их имена шли им удивительно, да и между собой Their surnames, derived from the Russian words for они так быстро слепились, что очень скоро их стали eagle and falcon, suited them perfectly. They were звать Орловы-Соколовы. soon so inseparable that people started calling them the Orlov-Sokolovs.
За те пять дней, что они провели на даче, вылезая During those five days at the dacha, where they had из постели, только чтобы сходить в поселковый crawled out of bed only long enough to slip down to the магазинчик за вином и незамысловатой едой, они village store for wine and other basics, they had выяснили, что по пальцам можно пересчитать то, в learned that their differences could be counted on the чем они были несхожи: Таня слушала классику, fingers of one hand. Tanya liked>
Andrey Андрей любил джаз, он любил Маяковского, а она его liked jazz. He liked MayakovskiТs poetry;
she couldnТt терпеть не могла. И последнее, пожалуй, совсем stand it. They laughed over their final difference: he смехотворное: он был сластена, а для нее лучшим had a sweet tooth;
her favorite treat was a pickled лакомством был соленый огурец. gherkin.
Во всех прочих пунктах обнаружилось полное On all other counts, they discovered total coincidence.
совпадение: оба полукровки, евреи по материнской Both were of mixed descent, Jewish on the motherТs линии, обе матери - смешная деталь - врачи. Правда, side. Both mothers were doctors. Granted, TanyaТs Танина мать, Галина Ефимовна, растила ее в mother was a single parent and had brought her up in одиночку и жили они довольно бедно, в то время как fairly straitened circumstances, while AndreyТs family семья Андрея была вполне процветающая, но это had no worries along those lines. But even this was компенсировалось тем, что на месте отсутствующего compensated for by the fact that, in place of TanyaТs отца наличествовал отчим, отношения с которым absent father, Andrey had a stepfather, a professor, были натянутыми. with whom he didnТt get along.
Поэтому семейное благосостояние и весьма The familyТs prosperity was accordingly an affront to his обильные по тем временам материальные блага, masculine pride. From the age of fifteen, he was out через мать на Андрея изливавшиеся, унижали earning pocket money on Gorky Street, illegally dealing Андреево мужское, рано проснувшееся достоинство. ladiesТ wristwatches and American jeans, which were С пятнадцати лет мальчик из профессорской семьи just then beginning their triumphal progress from Brest подфарцовывал на плешке и зарабатывал Litovsk to Vladivostok.
криминальные карманные деньги на женских часах типа крабы и американских джинсах, только- только начавших свое триумфальное шествие от Бреста до Владивостока.
В этой точке Андреевой исповеди Таня зашлась от At this point in AndreyТs confession, Tanya chortled.
смеха: УThe conflict between labor and capital!Ф - Труд и капитал!
The Orlov-Sokolovs by Ludmila Ulitskaya The New Yorker April 18, Ее бизнес лежал в смежной области,- в то самое Her own business had been in an adjacent market время, пока он сбывал джинсы, она производила sector. While Andrey was hawking jeans, she had been самостроковые рубашки типа button down, making button-down shirts, complete with the essential пришивала к ним лейбела, и, теоретически brand labels, having calculated that young people who рассуждая, те самые молодые люди, которые уже aspired to wearing jeans would sooner or later face the доросли до джинсового уровня, должны были с dilemma of where to buy the shirt to go with them, неизбежностью столкнуться с проблемой which had to have not two but four buttonholes on the правильной рубашки с пуговками о четырех - а не collar and a loop at the back.
на двух!- дырочках на воротнике и петелькой на спинке.Шила их Таня в три размера, без примерки.
Если не отрываясь работала с утра до вечера - обычно это происходило по воскресеньям,- то успевала сострокать четыре штуки. Четырежды пять - двадцать. С пятнадцати лет денег у матери не брала, перешла на самообслуживание, How about sports? Oh, yes, they were both into sports.
А спорт? Да, спорт, конечно. Оба занимались. Andrey had been a boxer and Tanya a gymnast, but they Андрей боксом, Таня гимнастикой. И оба бросили в had both declined the chance to turn professional.
одно и то же время, когда надо было решаться на Andrey had achieved first category, become a профессиональную карьеру. Андрей успел получить candidate master of the sport, and joined the Moscow первый разряд, стал кандидатом в мастера, вошел в junior team as a flyweight before he quit. Tanya had сборную Москвы для юниоров, в мушином весе. Таня dropped out slightly earlier, on the verge of making бросила чуть раньше, на подходе к первому разряду. first category. She was satisfied with that.
Ей хватило.
On the fourth day of their life together, they confessed В начале четвертого дня - или ночи - их to each other that they had always preferred bigger совместной жизни они признались друг другу, что partners, both of them being somewhat diminutive, всегда предпочитали рослых партнеров: рост у обоих especially compared with their fellow-athletes.
был никудышный, безнадежно левофланговый. УAre you saying you donТt fancy me?Ф Tanya snorted.
- Значит, я не в твоем вкусе?- хмыкнула Таня. УAbsolutely. IТve always liked complete amazons.Ф - Нет, не в моем. Мне всегда ужасные дрыны УWell, you arenТt my type, either. Too skinny.Ф Tanya нравилисьЕ laughed.
- Да и мне тоже. И ты не в моем вкусе,- хохотала Таня.
В этой точке обнаружилась их прямолинейная Listening to them, you might have imagined that they простота, с перебором даже. Можно было подумать, had both been through fire and water. In fact, although что оба они прошли огонь, и воду, и медные трубы. they did have some experience, it was very На самом деле кое-что было, но в ограниченном circumscribed, barely sketched. They had, however, количестве, скорее даже обозначеноЕ Однако все- been around long enough to recognize the rarity of таки опыта человеческого у них было достаточно, their mutual identification, which was more what you чтобы оценить те высокой пробы совпадения, какие would expect from twins. They would even wake in the бывают лишь у близнецов: все вдохи, выдохи, взлеты night and head for the fridge at the same time.
и падения, движения сквозь сон и минута пробужденияЕ Просыпались ночью и шли к холодильнику,- даже голод нападал в одно и то же время.
And they clung to each other and fused together like И они вцепились друг в друга, слились воедино, как two drops of mercury, or even better than that, две капли ртути, и даже лучше,- потому что полное because complete union would have killed the small соединение убило бы ту прекрасную разность amount of friction that produced those crackling потенциалов, которая и давала эти звонкие разряды, discharges, the blinding flashes of lightning, the яркие вспышки, смертельную минуту остановки мира moment of near-death when the world stands still in a и блаженной пустотыЕ void of bliss.
Счастливчики, которым принадлежало все: два They didnТt know how lucky they were. They had маленьких спортивных тела, заряженные силой и everything they could wish forЧpowerful athletic молниеносными реакциями, вострые и мускулистые bodies, quick reactions, rigorous brains, and the self мозги и самосознание победителя, еще не confidence of winners who have never suffered so much получившего ни единой царапины. И как глубоко это as a scratch. They had retired from their sports just as сидело в них - ведь оба ушли из спорта, именно they were approaching their limits, one step ahead of подойдя к границам своих возможностей, за один inevitable defeat. Now they were readying themselves шаг до неизбежного поражения. Теперь оба for their scientific careers, at the countryТs best готовились сражаться на новом поле научной educational institution and with one of its most карьеры, в лучшем учебном заведении, на одном из demanding faculties. The world, it seemed, was their самых сложных факультетов. Любое море было им по oyster, and it had agreed in advance to spill its pearls колено, и, казалось, само море заранее согласилось at their feet.
покорно плескаться у колен и выбрасывать к их ногам всяческие жемчужиныЕ The Orlov-Sokolovs by Ludmila Ulitskaya The New Yorker April 18, Первый курс был тяжелым и громоздким - The first-year curriculum was overloaded with general несколько общих дисциплин, огромное количество subjects;
there were an enormous number of lectures лекционных часов, лабораторные. Все экзамены за and sessions in the laboratory. At the end of the first первый семестр они сдали на лотлично, semester, they passed all the exams with top grades, подтвердили свой высокий класс и получили confirming their lite status, and their grants were повышенную стипендию. increased.
К этому времени на курсе уже не было людей, By this point, nobody in their year was unaware of которые относились бы к ним равнодушно: одних они them. Some they irritated, some they attracted, but раздражали, других привлекали, у всех вызывали everybody was intrigued.
интерес. Они даже и одеты были как-то особенно, не как все.
В каникулы Таня сделала первый аборт, During the winter vacation, Tanya had her first грамотный, медицинский, с редким по тем временам abortion, carried out professionally, expertly, and with обезболиванием. В сущности, это была их первая much more effective anesthesia than was common at общая неприятность, и вышли они из нее без the time. It was the first negative experience they had видимых потерь, еще более сплоченными. Мысль о shared, but they emerged from it without evident ребенке даже не приходила в их damage and became, if anything, even closer. No высокоорганизованные головы, это был абсурд, а thoughts about the baby entered their highly organized вернее, болезнь, от которой надо поскорее minds. It had been an absurdityЧindeed, a sicknessЧof избавиться. Мать Андрея, Алла Семеновна, женщина which they had needed to be cured as promptly as хорошая и без затей, принявшая деятельное участие possible. AndreyТs mother, Alla Semyonovna, a good в медицинском мероприятии, испытывала большее and unpretentious woman who had played an active нравственное беспокойство, чем молодая парочка. part in the medical undertaking, had greater qualms about it than the couple did.
Со своим вторым мужем детей они не нажили, и уж She and her second husband had no children, and Alla кто-кто, а Алла Семеновна знала, как удивительно was more aware than most of the capricious fragility of сильна и капризно хрупка вся эта женская the feminine equipment.
машинерия с микроскопическими просветами в тончайших трубочках, с розовым ворсистым эпителием, то жадно принимающим, то решительно отвергающим ту единственную клетку, из которой образовался и ее Андрей, и она сама, и тот ребенок, который будет когда-нибудь ее внуком.
Таня ей нравилась, хотя и пугала силой характера Alla Semyonovna liked Tanya, although she was alarmed и независимостью. И еще тем, с каким by her independent manner, and also by the benign доброжелательным равнодушием относилась к самой obliviousness she showed toward Alla and her husband, Алле Семеновне и ее знаменитому мужу, почти Boris Ivanovich. It seemed to be a matter of complete академику, Борису Ивановичу - как будто ей indifference to Tanya what they thought of her.
совершенно все равно было, как они к ней относятся. УThey really do have such a lot in common, the two of - Они ведь, в сущности, очень между собой them,Ф Alla confided to her husband. УThey are a похожи,- делилась Алла Семеновна с мужем.- Они perfect couple, Boris, a perfect couple.Ф пара, Борис, пара.
Борис, поднимая скопческое белесое лицо от Boris, raising his sexless white face from the газеты, соглашался, слегка деформируя высказанную newspaper, agreed, slightly shifting his wifeТs thought женой мысль: in the process. УWell, yes, two boots make a pair.Ф - Ну да, два сапога - пара. He had never brought himself to love AllaТs son, and in Он не сумел полюбить Аллиного ребенка, да truth he had not tried all that hard. The son of a особенно и не старался. Крестьянскому сыну, peasant, the eighth child in a poor family, he found all восьмому в бедняцкой семье, претило это еврейское this Jewish doting over children fairly wearying.
задыхание над детьми.
TanyaТs mother, Galina Yefimovna, knew about the Что же касается Галины Ефимовны, от которой abortion, too, but in her eyes her daughter could do no тоже ничего не было скрыто, она перед дочерью wrong. She had never tried to instruct Tanya and благоговела, никогда не пыталась ею руководить и couldnТt imagine where her strong character and только диву давалась, откуда у дочери такой remarkable gifts had come from.
сильный характер и яркие дарования.
Все-таки от Соколова, считала она, хотя в самом From Sokolov, she supposed, though she had never Соколове, давно ее бросившем, никаких таких noticed any such virtues in him before heТd abandoned достоинств она не замечала. Так или иначе, Галина her.
Ефимовна месяца два тихонько плакала, поглядывала Galina was, however, privately regretful for a couple of исподтишка собачьими глазами на дочь и все не months. Stealing occasional hangdog glances at her могла понять, как это Таня в свои неполные daughter, she could not understand how Tanya, not yet девятнадцать лет ничего не боится, nineteen, could be so unabashed.
The Orlov-Sokolovs by Ludmila Ulitskaya The New Yorker April 18, ничего не стыдится и, когда Галина Ефимовна When Galina hinted that it might be a good idea to намекнула дочери, что, может, надо бы с Андреем formalize her relations with Andrey, Tanya gave a curt отношения оформить, та холодно пожала плечами: shrug and said, УWhy would we want to do that?Ф - А это еще зачем? Their winter vacation was spoiled, of course. Instead of Каникулы, само собой разумеется, были going skiing, as planned, they spent a week at the испорчены. Вместо того чтобы поехать, как прежде dacha, opening their embraces to each other very задумывали, кататься на горных лыжах, просидели carefully. For them, the procedure had no moral неделю на даче, с большой осторожностью stigma, but it had entailed a number of inconveniences раскрывая объятья. Произошедшая неприятность не that they would prefer to avoid in the future.
имела для них никакого морального знака, но внесла известные неудобства, которых хотелось бы в дальнейшем избегать.
Тем временем снова началось ученье, и притом>
нелегкое. Первый семестр они занимались вместе, The couple had studied together during the first либо в библиотеке, либо у Андрея дома. Оказалось, semester, either at the library or at AndreyТs home, and что, хотя пятерки у них были одинаково круглые, although both of them had scored top grades, Andrey голова у Андрея все-таки была побогаче - задачи он nevertheless proved to have the better mind. He solved решал свободнее, интереснее, с большей внутренней problems more elegantly, more interestingly, with подвижностью. Он не раз уязвлял Таню своим greater mental agility. His superiority rankled Tanya превосходством, и особенно остро именно тем, что sometimes, particularly when he expressed surprise at удивлялся ее медлительности и косности. Привело her slowness. Tanya would take offense, and then there это к легкой обиде с последующим примирением, но would be a reconciliation, but she began studying заниматься Таня стала отдельно, в своей without him, in her communal flat with her mother by коммуналке, с мамой под боком, при легком her side and with the quiet murmur of music on the бурчании музыкальной программы. radio.
Весеннюю сессию оба опять сдали на лотлично, и They both achieved excellent grades on the spring теперь их знали не одни только первокурсники - exams also, and by now their fame had spread beyond отметили и преподаватели восходящие звездочки. the students. The professors also regarded them as Одного только не хватало им для блестящего rising stars. The only thing that could blight the будущего: оба пренебрегали общественной prospect of a brilliant future was that both had деятельностью, причем пренебрегали не тихонько, в neglected the obligatory Уsocial activism.Ф Worse, they пассивной, так сказать, форме, а каким-то заметным were not discreetly neglectful but overtly so. Here, too, и обидным для остальных образом. В этом пункте у they were in complete agreement: the Soviet state was них тоже не было ни малейших разногласий: beyond redemption and Soviet society was degenerate.
государство было препоганейшим, общество разложившимся, но в этом обществе им предстояло жить, а жить они хотели на всю катушку, то есть в меру своих незаурядных способностей.
Вопрос состоял в том, до какой степени им It was, however, the society in which they had to live, предстоит прогибаться под системой и где они сами and the question was to what degree they would have проведут грань, дальше которой отступать не будут. to accommodate themselves to the system. Both had Оба они состояли, между прочим, членами Союза joined the Young Communist League and supposed, for коммунистической молодежи, совершенно no very good reason, that this was where the line could произвольно полагая, что это и есть та последняя be drawn. Theirs were the problems of the nineteen Граница, дальше которой идти нельзя. Словом, все sixties generation, problems that had seeped down to это были проблемы шестидесятников, возникшие не them from people like AndreyТs stepfather. Boris was a сами по себе, а просочившиеся к ним от людей типа former frontline soldier, an honest but prudent man Бориса Ивановича, бывшего фронтовика, человека enthusiastic about atomic energy, which in those years честного, но осторожного, увлеченного в те годы seemed to offer power and prosperity rather than атомной энергетикой, обещавшей мощь и catastrophe and disgrace.
процветание, а вовсе не бедственный позор.
Наука представлялась таким людям наиболее To such people, a career in science seemed to promise свободной областью жизни, в чем еще всем the least likelihood of ideological interference in their предстояло глубоко разочароваться. Солженицына lives, a hope that had yet to be disappointed.
уже читали по враждебному радио, самиздат ходил Solzhenitsyn was already being read over dissident radio по рукам, и Таня с Андреем легко и победоносно stations, samizdat was being passed from hand to hand, входили в ту двойную жизнь, которой жили and Tanya and Andrey slipped boldly into the double кандидаты и доктора разнообразных наук. life typical of the masters of miscellaneous sciences.
Отработав производственную практику, две Having done their requisite stint of factory work, they звездочки укатили путешествовать в Прибалтику и went on vacation for a month and a half to the Baltic полтора месяца плавали в холодном море, засыпали states, where they swam in the cold sea, fell asleep on на белом дистиллированном песке под благородными the distilled white sands beneath stately pines, drank соснами, пили отвратительный рижский бальзам и the revolting Riga Balsam, and ventured into the танцевали на опасных танцплощадках Юрмалы. dangerous dance palaces of Jurmala.
The Orlov-Sokolovs by Ludmila Ulitskaya The New Yorker April 18, Потом их принял Вильнюс, и Литва показалась им Then it was VilniusТs turn to receive them, and they привлекательней Латвии, может быть, потому, что found Lithuania even more agreeable than Latvia, здесь они познакомились с интересной московской perhaps because they met up there with a lively group компанией, лет на пять их постарше, и из этого from Moscow who were five years or so older than they.
пляжного преферансного общения потом развились Playing cards on the beach, they developed friendships долгие дружеские отношения. that would prove long-lasting.
До самого окончания института все Новые года и дни Until their graduation, every New Year and birthday рождения уже проходили в этом новом кругу - was celebrated with this new circle of acquaintancesЧa молодого врача, начинающего писателя, физика из young doctor, a would-be writer, a scientist from the физтеха, уже ставшего тем самым, чем хотел стать faculty of physics and technology who already was what со временем Андрей, молодой актрисы с Andrey hoped someday to be, a young actress who was восходящей, но так и не взошедшей окончательно rapidly becoming (but never quite became) famous, a славой, умницы философа, оказавшегося very bright philosopher who later turned out to be a впоследствии стукачом, и супружеской пары, K.G.B. informer, and a married couple who lodged in оставшейся в памяти как идеальная семья. everyoneТs memory as the ideal pair.
Осенью Таня сделала еще один аборт, все очень In the autumn, Tanya had another abortion. This time, быстро и складно. Алла Семеновна на этот раз их Alla made her disapproval clear but again arranged пожурила, но все устроила. Таня была в их доме everything for them, and it was quickly and smoothly свой человек, и даже Борис Иванович, кроме done. Tanya was regarded as part of the family by now, дорогой своей Аллы и обеда ни на что не and even Boris Ivanovich, who paid attention to nothing обращавший внимания, проникся к Тане симпатией: other than his beloved Alla and his meals, took a liking девка с головой. Из Америки, куда он поехал на to her;
she had a good brain. He went to America for a какую-то конференцию, привез всем подарки. Тане - conference and brought back presents for everyone, белые джинсы. Они были в самый раз, что including a pair of white jeans for Tanya. Amazingly удивительно. Довольная Танька крутилась перед enough, they fit perfectly. Tanya was very pleased and зеркалом, Андрей, хмыкнув, пошутил: twirled in front of the mirror, prompting Andrey to - Черт возьми, теперь придется женитьсяЕ concede jokingly, УThatТs the last straw. Now IТm going to have to marry you!Ф Таня перестала крутить задницей, повернула свою Tanya stopped wiggling her backside, turned her little маленькую голову на длинной, сужающейся кверху head on its long slender neck, and said, a little tartly, шее и сказала даже несколько надменно: УNo, you wonТt.Ф - Не придетсяЕ Шел уже третий год их общей жизни, о женитьбе разговор не возникал за ненадобностью: всеми преимуществами брака они в полной мере наслаждались, а недостатки, связанные с взаимной ответственностью и обязательствами, их не касались.
К этому времени Андрей уже уверенно шел By now, in their third year together, Andrey was pulling впереди Тани, она за ним, в кильватере, на confidently ahead of Tanya. She followed a short минимальном расстоянии, и почти с этим distance behind, and had almost reconciled herself to примирилась. Оценки уже не имели такого значения, the fact. Grades no longer mattered as much as they что на младших курсах. Теперь все распределились had in previous years. Everybody had been assigned to по кафедрам, по лабораториям, и уже появились different departments and laboratories, and the most первые публикации у самых активных. А кто выбрал active students had had their first publications. Those себе более прямую карьерную тропу, те уже who had chosen a more direct career path were already заседали в парткомах, месткомах и профкомах, sitting on Communist Party committees, local протоколили, голосовали и распределяли путевки, committees, and trade-union committees, taking или осетрину, или билеты на кремлевскую елку. minutes and voting and distributing tickets to the New YearТs party in the Kremlin, or gifts of sturgeon, or places on group tours.
Тане Соколовой и Андрею Орлову ничего из того, что These goodies held no allure for Tanya Sokolova and там распределялось, и задаром было не нужно. Все, Andrey Orlov. Everything they needed they already had.
что им было нужно, они уже имели. И даже научные Indeed, they both had a scientific article to their статьи по одной на каждого, но в соавторстве, creditЧco-authored, of course, by the director of their вполне, разумеется, честном, с заведующим laboratory. Despite the independently written articles, лабораторией. Их совместность, несмотря на they grew even closer when both of them unexpectedly независимые научные статьи, все укреплялась, chose to work in a slightly backwater disciplineЧ потому что оба они, против ожидания, выбрали тихую crystallographyЧrather than in something trendy, like кафедру, а никакую не модную теорфизику или theoretical or nuclear physics.
ядерную. Кристаллография вольно располагалась на Crystallography lay at the intersection of chemistry and стыке физики, химии и даже математики. mathematics.
The Orlov-Sokolovs by Ludmila Ulitskaya The New Yorker April 18, Таня возилась со спектрофотометрами, Андрей Tanya busied herself with spectrophotometers, while считал в Вычислительном центре по ночам на Andrey worked at night in the Computing Center at a огромной вычислительной машине, которая в ту пору computer that filled one entire story of the building.
занимала целый этаж.
После четвертого курса было куплено четыре Before the beginning of their fifth year, Tanya путевки в Болгарию на Золотые пески, и обе пары, underwent what had become her annual autumn молодые и старые, отбыли на отдых. abortion and they returned to their studies. TanyaТs Отгуляв и отзагорав свое в Болгарии, в соседнем с mother on this occasion ventured to express her view родителями номере гостиницы, где с них не that Andrey was a complete asshole. Tanya did not take спросили никаких бумаг, кроме загранпаспортов без up the subject, only grunting, УIТll work it out myself, отметки о регистрации брака, они вернулись в O.K.?Ф Москву. Сделав очередной, ставший традиционным, осенний аборт, приступили к учебе. Галина Ефимовна на этот раз осмелилась высказаться в том смысле, что Андрей порядочная скотина. Таня этой темы не поддержала, но фыркнула:
- Сама разберусь, ладно?
Подошел последний год, замаячила аспирантура, и With postgraduate studies looming, the Orlov-Sokolovs надо было набрать положенное количество очков, needed to obtain recommendations from those very чтобы получить рекомендацию от той самой representatives of Soviet public opinion whom they had общественности, которую Орловы-Соколовы so studiously disregarded. TanyaТs synthetic-leather последовательно игнорировали. Танины skirts, knee boots, and other fashion accessories were псевдокожаные юбочки, сапоги до колен и прочую also going to have an effect, and not to her advantage.
фурнитуру тоже нельзя было сбрасывать со счетов - это все тоже учитывалось некоторым отрицательным образом.
Толя Порошко, комсорг курса, третий угол Tolya Poroshko, the Young Communist League треугольника, во всеуслышанье заявил, что готов все organizer for their>
by insisting on his formulation, he could have настоял, что автоматически означало, что ни в какую them automatically excluded from postgraduate study.
аспирантуру их не примут.
Однако Орловы-Соколовы подтвердили свое The Orlov-Sokolovs now revealed their cunning. Andrey, происхождение, проявив сатанинскую хитрость: a qualified boxing referee, had been providing his выяснилось, что Андрей, получивший в свое время services to the physical-education department, and квалификацию судьи по боксу, оказывал судейские Tanya had been running a gymnastics club for the past услуги на кафедре физвоспитания, а Таня, еще того two years at a school affiliated with the university. All хитрей, уже два года как вела гимнастический this had been for a purpose, of course, and the кружок в подшефной университету школе. Все с physical-education department wrote them effusive расчетом, конечно. Но спортивная кафедра написала references testifying to their valued social им роскошные бумаги на бланке, свидетельствующие contributions. Poroshko got egg on his face and a об их активном участии в общественной жизни. И lesson, as he saw it, in the omnipotence of the Jewish Порошко утерся, а заодно и утвердился во Masonic conspiracy.
всесильности жидомасонского заговора.
С кристаллами, со своей стороны, все обстояло As far as the crystals were concerned, things could not как нельзя лучше. Занимались они входящей в моду have been better. Symmetry was just then coming into симметрией, а там, в кристаллах, с симметрией fashion, and crystals displayed all manner of происходили всякие восхитительные вещи. Андрей symmetrical delights.
строил какие-то модели, их отражал, переворачивал, и в перелицованном виде, когда правое должно было стать левым, происходила всегда какая-то маленькая заминочка, тоненькое расхождение, которое разглядел когда-то заведующий кафедрой, и теперь это до безумия волновало Орловых-Соколовых, и они сидели до поздней ночи и работали не из корысти, а The Orlov-Sokolovs by Ludmila Ulitskaya The New Yorker April 18, из азарта и страсти.
Оба аспирантских места, отпущенные на кафедру, Everyone agreed that the two postgraduate places вполне заслуженно были предназначены им. Все это allotted to the department were clearly theirs by right.
знали. Однако в конце мая, уже после защиты In late May, however, after they had defended their дипломов, одно из мест у кафедры забрали. degrees, one of the places was taken away. The head of Заведующий, человек порядочный и умный, вызвал the department, a decent and intelligent man, Орловых-Соколовых. Он ценил ребят и понимал, summoned the Orlov-Sokolovs to his office. He had a какое это для них испытание. Он уже приготовил high regard for them and he knew how difficult this was хорошее стажерское место в одном из going to be. He had already arranged a good temporary академических институтов по той же тематике и, в placement at one of the institutes of the Academy of сущности, под своим же крылом. И теперь он решил, Sciences. The probationer would be working on the что даст им выбрать, хотя сам бы предпочел оставить same topic and, in effect, also under his direction. He в аспирантуре Андрея. had decided to let the couple choose who went where, although his personal preference was for Andrey to get the postgraduate place.
Они выслушали, переглянулись и поблагодарили. They asked for a day to think about it, and walked to Попросили дать день на решение. Молча дошли до the metro in silence. Both knew that the postgraduate метро. Оба понимали, что аспирантура будет place had to go to Andrey, but each left it to the other Андрею, но каждый оставлял ход другому. Возле to speak first. When they reached the station, Andrey метро Андрей сдался: gave in.
- Выбирать будешь ты. УItТs for you to choose,Ф he said.
С виду это выглядело благородно. УI already have.Ф Tanya smiled.
- Я уже выбрала,- улыбнулась Таня. УWell, fine. IТll take whatТs left.Ф - Вот и хорошо. Остальное будет мое.
Они друг друга стоили. Никто и бровью не повел. Each was as strong-willed as the other, neither giving На Парке культуры она боднула его стриженой an inch.
головой в ухо, их тайным жестом, встала. At the Park of Culture station, she butted him in the ear - Я домой. with her crewcut, and stood up. УIТm going home.Ф - Мы же собиралисьЕ -Они действительно УI thought we were going toЧФ They had been planning собирались вечером в гости. to visit friends that evening.
- Я прямо туда приеду, попозже,- и вышла на своих УIТll see you there a bit later,Ф she said, and walked off высоченных каблуках. the train on her improbably high heels.
Длинные носки ее туфель, Андрей знал, The pointed toes of her shoes were, Andrey knew, набивались треугольными ватными затычками. Обувь stuffed with cotton wool, because her shoes were всегда была ей велика, трудно было купить этот always too big for her. It was difficult to find her редкостно маленький номер. unusually small size.
Куцая стопа, глубокий шрам под коленом, узкая Her feet were small, she had a deep scar beneath her волосяная дорожка на плоском животе, большие knee, a narrow trail of hair down her flat stomach, соски, занимающие половину маленькой груди, руки large nipples that took up half of her small breasts, and и ноги коротковаты, пальчики тоже. Изумительно arms and legs that were a bit too short. So were her красивая шея. Чудесный овал лица. fingers and toes. Her neck was exquisite. She had a wonderful oval face.
Она ушла, унесла все с собой, а он поехал домой в She took all that with her, and he went home in a bad дурном настроении, раздраженный, обиженный. mood, annoyed and hurt. It really was about time she Должна же она понимать, что онЕ Это было то самое, understood that he... but this was the one thing they о чем они никогда не говорили. never talked about.
Вечером они встретились у друзей. Было скучно. They met up a few hours later at their friendsТ На Андрея напал приступ злого остроумия, и он apartment. It wasnТt a great evening. Andrey suffered несколько раз присадил хозяйку дома, отчего an attack of malicious wit and several times insulted нисколько не стало веселее. Ушли поздно, the hostess, which didnТt improve matters. They left недовольные Андрей взял такси, поехали к нему. late, feeling grumpy. Andrey got a taxi, and they rode Квартира у Орловых была хоть и большая, но to his parentsТ place, where Andrey had only a hundred неудобная. Родители занимали две большие square feet to himself.
смежные комнаты, у Андрея была девятиметровка.
Борис Иванович страдал бессонницей, а водопроводные трубы, подверженные эффекту Помпиду, начинали страдальчески реветь, если открыть кран. Помыться, таким образом, после того как родители укладывались, было бы бесчеловечным..
В темноте, лежа вдвоем на узеньком диванчике, They lay together in the darkness on a narrow divan не оставлявшем места для обид, он заговорил с ней, that left no room for sulking, and he began talking as как только почувствовал, что ему ни в чем не soon as he sensed that he was getting his way.
отказано.
The Orlov-Sokolovs by Ludmila Ulitskaya The New Yorker April 18, - Ты дура, Танька. Я же мужик. Ты на меня ставь. УYouТre being silly, Tanya. I am the man, for heavenТs Не пузырься. Я люблю тебя. У нас же все, все общее. sake. Rely on me. DonТt feel bad about it. I love you.
We share everything. We have everything in common.Ф Она ничего не отвечала - общность их была She said nothing, and they shared everything fully.
наиполнейшая. Когда же она исчерпалась, Таня When they had finished, Tanya said in a desolate voice, сказала грустным и пустым голосом: УI think IТm up the creek again.Ф - Кажется, я опять влипла.
Он зажег свет, закурил. Она укрылась от света в He turned on the light and lit a cigarette. She buried подушку. her face in her pillow to hide from the light.
- Ну, вот мы и приехали. Я так считаю. Рожай. УWell, itТs time to go for it, I reckon. Have the baby Девочку, ладно? this time. A girl, O.K.?Ф - Ага. Тебе аспирантура, а мне девочка с УOh, I get it. You go for the postgraduate place and I go пеленкамиЕ for a baby and changing diapers.Ф Она никогда не плакала. Но если бы заплакала, то If she had been the type to cry, she would have cried именно сейчас. И он это понимал. then. As he realized.
Таня оформилась на работу в академический Tanya filled out the forms for the job at the institute, институт, сделала аборт и собралась на юг. Андрей had an abortion, and took off for the south. Andrey остался сдавать приемные экзамены в аспирантуру. stayed behind to take the qualifying exams for the Перед отъездом они подали заявление в загс. Андрей postgraduate fellowship. Before she left, they went to считал это необходимым. Настроение все равно было the registry office and filled out an application to have паршивое. Каждый из них делал не совсем то, чего their relationship officially recognized, which Andrey хотел, и раздражался в душе на другого. considered essential. They still felt dreadful. Neither had done quite what he or she had meant to, and each still harbored a certain amount of resentment toward the other.
Андрей провожал ее на вокзал. Ехала она не одна. Andrey saw her off at the station. She would not be Часть их компании уже была в Коктебеле, теперь travelling alone. Part of their group of friends was ехали остальные, весело, с комфортом, взяв с already in Koktebel, and now the rest were going to немыслимой в те времена переплатой два отдельных join them. They were travelling in style, paying an купе. unbelievably high supplement to have two train compartments to themselves.
Они поцеловались на перроне, и она поднялась на Andrey and Tanya kissed on the platform, and she ступеньки вагона. Изогнувшись, она помахала ему climbed onto the steps of the train. Stooping down, she рукой. Так она и запомнилась ему в эту последнюю waved to him. That was the way he would remember минуту их совместной жизни: в красной мужской her in this last moment of their life together: wearing a рубашке с не застегнутыми на запястьях пуговицами, manТs red shirt with the cuffs unbuttoned and a с распушенным, бессмысленно длинным шарфом на ridiculously long scarf draped around her slender neck.
тонкой шееЕ Это был ее собственный шик, она This was her personal sense of styleЧshe would start начинала носить что-то особенное, свое,- и все за wearing something unusual, and then others would ней повторяли. follow her lead.
Поезд уже тронулся, и он крикнул ей вслед: The train moved off, and he shouted to her, УDonТt go - Смотри ты там в Витеньку не влюбись! falling in love with Vitya!Ф Это была постоянная шутка их компании. It was a standing joke in their group. Vitya, the would Начинающий писатель Витенька входил в моду, и be writer, was starting to have some success and he had девушки вились вокруг него густым роем. girls buzzing around him like bees around a honeypot.
- Если влюблюсь, немедленно сообщу! УIf I do, IТll tell you straightaway! By telegram!Ф Tanya Телеграфом!- крикнула Таня, уже двигаясь в сторону shouted, already moving away toward the south.
юга.
Tanya Sokolova never did come back to Andrey Orlov.
К Орлову Андрею Соколова Таня больше не She called him some ten days later, in the middle of the вернулась. Она позвонила ему десять дней спустя, night, waking up Boris Ivanovich, who in the morning ночью, разбудила Бориса Ивановича, который наутро told Andrey exactly what he thought of him.
Андрею высказал все, что он о нем думал. Но это Tanya told Andrey that she would not be coming back.
значения уже не имело. She was moving to another city now andЧwell, see you Таня сказала Андрею, что к нему не вернется, и around!
вообще, неизвестно, вернется ли в Москву. И что сейчас она едет в совсем другой город. И вообще - привет!
Прекрасно понимая, что именно и почему это Understanding exactly what had happened, and why, произошло, Андрей сказал сонным голосом: Andrey said in a sleepy voice, УThank you for phoning, - Спасибо, что позвонила, Тань. Tanya.Ф Она немного помолчала в трубку и сдалась: She was silent for a time before giving in. УHow did the - Как экзамены? exams go?Ф The Orlov-Sokolovs by Ludmila Ulitskaya The New Yorker April 18, - Нормально. УFine.Ф И опять она помолчала, потому что все-таки не She was silent again, because she really had not ожидала от него такого хладнокровия: expected him to take it so coolly. УWell, so long.Ф - Ну, пока. УSo long.Ф - Пока. He hung up first.
Трубку первым повесил он.
Алла Семеновна прибежала к Галине Ефимовне. AndreyТs mother went around to see TanyaТs mother.
Они были уже слегка знакомы, но не испытывали друг к другу большой симпатии. Галине Ефимовне, вообще говоря, не нравился Андрей, а Алла Семеновна, заранее готовая к родственной дружбе, не увидев со стороны будущей тещи большого энтузиазма, надула губы. Борис Иванович к этому времени как раз выяснил в Академии насчет кооператива, и получалось довольно складно - квартиру можно было оформить на Таньку, раз она теперь тоже сотрудник АкадемииЕ И вдруг этот телефонный звонок, когда все уже решено и даже заявление поданоЕ Андрей лежит целыми днями на диване и курит. Ну что же он, виноват, что место оказалось только одно?..
- Да Танька, с ее-то способностями, еще раньше Андрюшки защититсяЕ- лопотала Алла Семеновна.
Галина Ефимовна только хлопала глазами: она не Galina just raised her eyes to Heaven. She had known знала ни о телефонном звонке, ни об изменившихся nothing about the phone call or about TanyaТs change Таниных планах. Она так искренне и глубоко of plans. She was so genuinely and deeply upset that огорчилась, что добрая Алла Семеновна с ней Alla Semyonovna instinctively consoled her. They мгновенно внутренне примирилась. Да и что им было agreed that Galina would let Alla know as soon as Tanya делить? Им предстояло вместе внуков растить, ну уж resurfaced.
совсем былоЕ Уговорились, что Галина Ефимовна даст знать Алле Семеновне, когда Таня объявится.
ЕОбъявилась Таня через несколько дней, по A few days later, she called. She informed her mother телефону. Объявила матери, что все отлично, что that everything was splendid, and that she was calling звонит не из Крыма, а из Астрахани. Слышно было not from the Crimea but from Astrakhan. The line was плохо, Таня обещала написать длинное и poor. She promised to write a long letter. Galina tried сногсшибательное письмо, Галина Ефимовна to shout something about Andrey, but the line went попыталась прокричать что-то про Андрея, но тут dead.
прервалась связь. We lost the connection, thatТs all, Galina thought, but Вот именно, вот именно, прервалась связь, she feared for Tanya. How quickly she had changed думала Галина Ефимовна, и ей было страшно за direction. How recklessly she was living. What was she Таню: как резко она движется, как неосторожно doing in Astrakhan, anyway?
живетЕ Почему Астрахань? Зачем Астрахань?
Под Астраханью, в рыбачьем поселке, Not far from Astrakhan, in a fishing village hidden away затерявшемся в плавнях, жили родственники among the marshes, lived the family of Vitya the писателя Витеньки. Отец его, заместитель директора writer. His father had been the deputy director of the чудесного заповедника Аскания-Нова, был из marvellous Askaniya-Nova nature preserve. A local местных, выдвиженец, умер несколько лет тому workingman who had enjoyed accelerated promotion, назад, но осталась куча простоволосой родни. Свои he had died a few years earlier, but a number of his первые рассказы и повесть Витенька и выудил в тех relatives remained. Vitya had fished up his first stories краях, в Ахтубе. and a novella from the nearby Akhtuba River.
Поселок был браконьерским раем, царством рыбы The village was a poacherТs dream, a realm of fish and и икры, мелкой воды и глухого тростника. Каждый caviar, shallow waters, and dense reed beds. The local пацан гонял на моторке, как на велосипеде, и Таня lads cruised around on motorboats instead of bicycles, со своим писателем, рванув мотор, улетали ранним and Tanya and her writer, with a sharp tug on the утром к дальней песчаной отмели, выше по течению, outboard motorТs starter, would take off in the early и она только диву давалась, как в глухом тростнике, morning and head for a remote sandbank upstream.
в неопределенных рукавах без опознавательных знаков он находил дорогу и вывозил ее каждый раз к длинному, в форме ложки с тонким черенком, острову с круглым песчаным пляжем, черпающим волжскую воду.
The Orlov-Sokolovs by Ludmila Ulitskaya The New Yorker April 18, Горячий желтый песок, несчитанные тысячи мальков She gloried in the hot golden sand and in her new love на отмелях и новая любовь с этим огромным, под for this huge man, who was close to six feet three. His метр девяносто, человеком. Все устройство его было entire physique was different from AndreyТs. This was другое - и хорошо, и отлично, хотя не совсем впопад, fine, this was excellent, if a bit awkward. He was не совсем в ногу, но это мелочи, потом отладитсяЕ constantly amazed at how small she was. He would cup Он все дивился ее малости, ставил на ладонь ее her little foot in the palm of his hand, and it seemed короткую ступню, и она терялась в его руке. quite lost.
Он был, несмотря на свои тридцать, довольно He was only thirty but already fairly jaded, having gone заезженный мужик, часто менявший женщин от through a succession of women whom he had, not небезосновательной неуверенности, а с этой unreasonably, failed to trust. With this small person, малявкой он был гигант, и приключение их было however, he was a giant, and their romance was the острым: она как-никак бросила жениха. А оттого что more piquant for her having dumped her fianc for him.
Витенька прекрасно знал Андрея, симпатизировал The fact that Vitya knew Andrey well, felt protective ему как младшему товарищу, всегда проигрывал ему toward him as a younger colleague, always lost to him в преферанс и не раз в его доме напивался, все at cards, and had got drunk at his house more than once делалось еще острее. only added to the thrill.
И волосы еше не успели как следует отрасти на Even before the hair had grown back on TanyaТs shaved Танькином бритом лобке, как почувствовала она: pubis, she could tell that she was pregnant again. УAnd снова забеременела. this time IТm going to have the baby,Ф she exulted, with И вот теперь-то я рожу,- торжество радостной a sense of triumphant vengeance.
мести наполняло ее.
Почти месяц они с писателем провалялись на She lolled on the sand with her writer for the better песке. Запах рыбы стал Тане невыносим, а картошка part of a month before she began to find the smell of в этих местах была куда ценнее осетрины. fish intolerable, and in these parts potatoes cost far Он клал руку на ее втянутый живот - и куда же это more than sturgeon.
все поместится? Ребенок-то будет большой!- Vitya put his hand on her taut, athletic belly and беспокоился он. anxiously wondered aloud, УHow will everything fit in there? This is going to be a big baby!Ф То, что происходило внутри ее живота, его дико He was incredibly curious about the goings on in her интересовало, и он уже любил то. что там, в животе, belly, already loved what was living there and felt жило, и тревожился, и засыпал, укладывая всю concern for it. He would fall asleep, resting all of Tanya Таньку себе на плечо и ладонью запечатывая on his shoulder and with his hand sealing her prickly щекотно покалывающий мускулистый вход и выход. ticklish muscular entrance and exit.
Они расписались в поселковом загсе в пять минут. They registered their union at the village office in five Подружка двоюродной сестры заведовала этим minutes flat. The director of this modest institution was скромным учреждением. Никакого заявления они не the friend of a cousin. No advance application was подавали, просто зашли с паспортами, заплатили needed. They took in their passports, paid one ruble рупь двадцать и получили брачное свидетельство и twenty, and in return received a marriage certificate лиловую печать. rubber-stamped in violet.
День, конечно, был тот самый, на который было назначено ее бракосочетание с Андреем.
Мысль об Андрее Таня гнала прочь. При этом все время возникало: О, не забыть сказать!Е Загоревшая, сбросившая обожженную кожу и Having sunbathed, got sunburned, peeled, and gained a снова загоревшая, Таня вернулась в Москву только к suntan, Tanya returned to Moscow in mid-August.
середине августа. Без всякого предупреждения она Without warning, she took Vitya straight home and прямо с вокзала привела Виктора домой и объявила announced to Galina, УMom, this is my husband, Vitya.Ф Галине Ефимовне: Galina was dumbfounded. Heavens above! The girl just - Мамочка, мой муж. Виктор. did whatever came into her head.
Галина Ефимовна оторопела: Ну Таня! Что хочет, то и делает! Он не был особенно хорош собой, этот муж: He was not particularly good-looking, this husband of простонародное лицо, надвое надо бом hers. He had a plebeian face, thin hair parted down the распадающиеся слабые волосы, грубые надбровья. middle, and a coarse, prominent brow. He was a large Ростом был велик, что на маленьких женщин man, which makes a big impression on small women, производит большое впечатление. Речь же его была but he was also unexpectedly well spoken and had good неожиданно интеллигентная, держался он хорошо. manners.
Галина Ефимовна с чайником отправилась на Galina went to the kitchen with the kettle and did not кухню и долго не возвращалась. return for a long time.
The Orlov-Sokolovs by Ludmila Ulitskaya The New Yorker April 18, Когда Таня пришла за ней и за чайником, мать When Tanya went to see what had happened, she found горько плакала на скамеечке возле ванной: her mother on a stool beside the bathroom, weeping Андрюшку жалко! bitterly. She was so sorry to have lost Andrey.
Газ под чайником забыла зажечь.
Началась сложная и нешуточная жизнь. Таня Real life began in earnest. Tanya started her job, and вышла на свою первую работу. В тот же день приехал Andrey came to the institute to see her, not yet в институт Андрей. Встретил. Он не знал, что Таня knowing that she was married. Tanya and Vitya had said вышла замуж. Таня с Виктором общим друзьям nothing to their mutual friends, and so far the marriage ничего не сказали: брак пока был тайным. was a secret.
- Пойдем куда-нибудь посидим,- предложил УLetТs go and sit somewhere,Ф Andrey suggested.
Андрей. УHereТs a bench.Ф Tanya sat down on the nearest one.
- А вот лавочка,- и Таня села на ближайшую лавочку.
Он сказал, чтобы она кончала валять дурака. Она He told her to stop playing the fool. She told him she сказала, что вышла замуж. was married.
- За Витьку?- догадался он, потому что оба они УTo Vitya?Ф he guessed astutely.
одинаково понимали в законах симметрии. УYes.Ф - Да. УWell, fine. LetТs go around to his house right now and - Ну хорошо, тогда поедем к нему и заберем твои collect your things so that thereТs no вещи, чтобы не оставалось никаких misunderstanding.Ф He made the suggestion so двусмысленностей,- предложил он так уверенно, что confidently that for a moment Tanya believed she Таня на миг допустила, что именно это и сделает would do it.
сейчас. УIТm pregnant, Andrey.Ф - Я беременна, Андрей.
- Это неважно. Сделаешь еще один аборт. УThat doesnТt matter. YouТll have to have another Последний раз,- пожал плечами Андрей. Это было abortion. One last time.Ф Andrey shrugged.
уже на пределе. УNo,Ф Tanya said gently. УI canТt do that anymore.Ф - Нет,- мягко сказала Таня.- Больше не могу. He took out a cigarette and lit it. УAll this because of Он вытащил сигарету и закурил. that shitty fellowship?Ф he asked viciously.
- И все это из-за говенной аспирантуры?- спросил он, как ударил.
Но Таня слишком много и сама об этом думала. И Tanya had already thought this over many times. She более того, она уже знала, что скоро уйдет из этого knew that she would soon be leaving the institute;
her института, что кристаллы ей были интересны, только interest in crystals had depended on having Andrey by пока рядом был Андрей, а теперь все это треснуло и her side. Now she had no interest at all in finding out обвалилось, и ей совершенно безразлично, по какой why the crystals in the druse of one rock were это причине в одной друзе кристаллы рождаются dextrogyrate while those in another were levogyrate.
правовращающими, а в другой левоЕ Она еще не What she did not yet know was that one of the twin знала, что из двух мальчиков, которых она родит, boys she would give birth to would be left-handed. It один будет левшойЕ Странно, странно, would be a strange and delightful surprise.
восхитительноЕ Там был какой-то сбой и случайность: если бы If Andrey were to say to her now, УYou can have the Андрей сказал ей: Аспирантура твоя, а я иду в fellowship, IТll take the temporary post,Ф would her стажеры - что, кристаллы остались бы живы? interest in crystals revive? Something had gone, Был в судьбе какой-то сбой, непорядок, но все уже unpredictably, wrong. There had been a glitch, a произошло. И что теперь говорить! malfunction of some kind in their destiny, but... now it had happened. There was nothing to be done.
И она встала, поставила палец ему на макушку и She stood up, placed her finger on the top of his head, повела вниз, через лоб, к подбородку. Поставила там and ran it down his forehead to his chin, where she put точку: a full stop. УNo, Andrey, no. Amour perdu.Ф - Нет, Андрей, нет. Амур пердюЕ В следующий раз они встретились через They next met eleven years later, at the seaside in the одиннадцать лет, на крымском берегу, в том же Crimea, in the place they used to go to when they were месте, куда приезжали в юности. young. They were there with what was left of the old Это были остатки их прежней компании, хотя crowd: the physicist had emigrated to America, and the физик уехал в Америку, идеальной супружеской ideal married couple was no more, since he had died in пары уже не было, так как он погиб в автомобильной a car crash, but she now had another, equally ideal катастрофе, а у нее была другая, еще более family. Through their mutual friends, Andrey and Tanya идеальная семья. Зато были другие, вполне had advance warning that they would meet up again on симпатичные люди. Через общих знакомых они знали this holiday.
заранее, что увидят друг друга в этот сезон.
The Orlov-Sokolovs by Ludmila Ulitskaya The New Yorker April 18, Андрей был с женой и пятилетней дочкой, Таня - с Andrey came with his wife and five-year-old daughter.
двумя десятилетними близнецами, тощими Tanya was with her ten-year-old twins, scrawny очкариками, уже ее переросшими. Муж ее остался в bespectacled boys who were already taller than she Москве писать роман из жизни рыб. Про всех was. Her husband was staying in Moscow to work on a остальных животных он уже написал - такой у него novel about the life of a fish, having already written был способ борьбы с действительностью, впрочем, about the lives of various other animals. It was his way весьма далекий от Скотской фермы. of fighting the Soviet system, but it fell considerably short of УAnimal Farm.Ф Таня меньше изменилась, чем Андрей. Он Tanya had changed less than Andrey, who had put on a растолстел, что при его росте было непозволительно, lot of weight. This was not something a person of his стал доктором наук. Таня больше не носила бикини, height could afford to do. He was now a doctor of а, напротив, носила закрытые купальники, потому science. Tanya had longer hair than before, and had что ее когда-то очаровательный живот был exchanged her bikinis for one-pieces, her once располосован грубыми советскими швами, bewitching belly crisscrossed with coarse Soviet оставшимися после кесарева сечения. В остальном stitching left by her Cesarean section. Otherwise she она была все та же: ходила по пляжу на руках, was just the same: she did gymnastics on the beach, носила экстравагантные наряды и в туфли по- wore extravagant outfits, and stuffed wedges of cotton прежнему набивала комочки ваты. wool in the toes of her shoes.
Все были с детьми. Ходили в ближние и дальние They had all brought their kids. They walked to coves бухты, учили детей плавать и играть в преферанс. near and far and taught the children to swim and to Общались Андрей с Таней исключительно на людях, play card games. Andrey and Tanya met only when при большом стечении народа и не сказали друг other people were present, at large gatherings, and другу ни одного человеческого слова. Таня время от said nothing meaningful to each other. From time to времени ловила на себе тревожный взгляд Ольги, time, Tanya noticed the anxious gaze of AndreyТs wife, Андреевой жены, но это ее только забавляло. Ольга Olga, resting on her, but she found this merely amusing.
была высокая, с заметной фигурой, почти красавица, Olga was tall, and had a good figure, was almost pretty, из породы милых дур. Он на нее время от времени and belonged firmly in the bimbo category. Andrey цыкал, а она хлопала тяжелыми от туши ресницами и would occasionally tell her to shut up, and she would надувала губы. Девочка у них была прехорошенькаяЕ flap eyelashes heavy with mascara and pout. Their daughter was a sweet little thing.
За несколько дней до отъезда все решили пойти с A few days before they went home, everybody decided ночевкой в Чаечью бухту. Дети обожали такого рода to camp out at Seagull Bay. It was the kind of outing развлечения. Таня заранее объявила, что не пойдет, the children loved. Tanya said in advance that she did но сыновья ее так просились, что идеальная семья not want to go, but her sons begged and begged until взяла их с собой, на свою ответственность. Их сын, the ideal family agreed to take them. Tanya was tired сверстник Таниных, очень убивался, что лучшие of having people around her all the time and wanted a друзья не пойдут. Таня, уставшая от людей, решила day on her own. She had made no prior arrangement провести сутки в одиночестве, отдохнуть от with Andrey, and indeed genuinely did not know that беспрерывного трепа. Сговора никакого у них с he, too, had decided against joining the excursion.
Андреем не было, и она даже не знала, что он тоже остался, не пошел со всеми.
Отправив ранним утром детей, Таня весь день After seeing the children off early in the morning, провалялась с Томасом Манном в душной комнате, Tanya spent the day lounging around, reading Thomas засыпая, просыпаясь и снова засыпая. Только под Mann in her muggy room, dozing off, waking up, and вечер встала, вымылась под душем нагревшейся за dozing off again. It was evening before she got out of день водой, побрила подмышки, сделала маску из her chair, took a shower, shaved her armpits, made переросшего хозяйского огурца, сварила себе кофе и herself a facial with the cucumbers in the garden, села за садовым столом с чашкой. Тут и пришел brewed some coffee, and took it out to the garden Андрей: table. This was the moment that Andrey appeared.
- Танька, что делаешь? УHello, Tanya. What are you up to?Ф - Утренний кофе пью. Налить чашечку?- УHaving my morning coffee. Want a cup?Ф She answered непринужденно ему ответила и поняла, что весь him, aware that this was the moment she had been месяц ждала этой минуты. waiting for all month.
- Я кофе не пью. У меня от него в ушах УI donТt drink coffee. It makes my ears go all buzzy.Ф It шевелится,- была у них такая фразочка раньше.- was a phrase they had used in the old days. УLetТs Давай примем местных напитковЕ imbibe some of the local beverages.Ф И они пошли к бочке. Таня, болтая расстегнутыми They strolled down to the promenade, where Crimean рукавами белой мужской рубашки, была легкой и wines were sold directly from the barrel. Tanya was веселой. Они выпили алиготе, потом портвейна, relaxed and euphoric, the unbuttoned cuffs of her потом липкого кокура, все оттягивая минуту, которая manТs white shirt flapping. They drank the white уже стояла за спиной. Aligot, then the local port, then the sticky-sweet red Kokur, constantly putting off a moment that was already behind them.
The Orlov-Sokolovs by Ludmila Ulitskaya The New Yorker April 18, Все снимали комнаты у хозяев, один Андрей жил Everybody else was renting rooms in private homes.
по-генеральски, в маленьком отдельном домике на Only Andrey was living like a general in a small separate территории военного санатория, у главврача, cottage on the grounds of a military sanatorium. The уступившего ему служебное помещение за большие medical director had ceded his official accommodation деньги. in return for a large sum of money.
Они шли по набережной на расстоянии тонкого They walked along the embankment a hairbreadth from волоса друг от друга, разговаривая приблизительно о each other, talking inconsequentially about the погоде, и тоненькая корочка над бездной еще weather. They had done the rounds of the wine barrels держала их тела, но сильно прогибалась. Они уже and were walking back to the sanatorium, rather than обошли все бочки и шли к санаторию, а вовсе не к to TanyaТs accommodation. They went in through the Таниному жилью. Вошли в служебный вход, по service entrance and across the crunching gravel, шуршащему гравию прямо к маленькому домику в straight to the little cottage set among rosebushes. The розовых кустах. Дверь не заперта, свет не door was unlocked, and they didnТt turn on the light.
зажигается.
- Только умоляю: ни одного словаЕ УJust, please, donТt say a word...Ф О-о, как я забылаЕ за передними зубами Oh, what a lot IТd forgotten: the metal brace behind his металлическая скобка, зубы-то выбитыЕ нет, не front teeth where they were knocked out.... No, I забыла, язык сюда, под скобкуЕ hadnТt forgotten;
my tongue in here, under the brace.
..
Бедный мой любимый дом, брошенный, отданный My poor dear home, given over to a stranger. Your в чужие рукиЕ крыльцоЕ и ступени, и двериЕ Стены porch, your steps, your front door... your walls, your твои, твой очагЕ Что ты наделалаЕ что ты наделаЕ hearth! What have you done, Tanya?
Вместо теперешних трех мог быть один, совсем Andrey, what have you done? Instead of those three другой. Или не одинЕ что мы наделалиЕ children, there might have been someone quite different. Perhaps not only one.... What have we done?
Это не какие-то две глупые клетки рвутся These were not two foolish cells rushing toward each навстречу друг другу для бездумного продолжения other for a mindless continuation of the species. Every рода, это каждая клетка, каждый волосок, все cell, every filament in their being was thirsting to enter существо жаждет войти друг в друга и замереть, the other and be still, be one.
соединившись. Это единая плоть вопит о себе, горько плачетЕ Горько и бессловесно плакала плоть до утра. Wordlessly, the flesh lamented until morning. Then it Потом опомнилась. У них еще был целый день до came to its senses. They still had a full day before вечера. Они поели и легли под мятую простыню. them. They had something to eat and crawled back Таня провела пальцем от макушки до подбородка. under the crumpled sheet. Tanya ran her finger from the top of his head to his chin.
Андрей очень явственно видел, как это Andrey saw very clearly how it was going to be: the происходит: все возвращаются из бухты, собирают others would come back from the cove, get their things вещи, едут в Москву. Он отвозит своих домой, а сам together, and return to Moscow. He would take his съезжает на дачу с Танькой и ее мальчишкамиЕ family home, and then he would take Tanya and her Зимой холодно. Машина увязает в сугробах. boys to the dacha. It would be cold in the winter. His Деревянной лопатой прочищает дорожку к воротамЕ car would get stuck in the snowdrifts. He would clear a Отвозит мальчиков в школуЕ Ольга с path to the gate with a wooden shovel and drive the дочкойЕсовершенно непонятно, какЕ Тащит Верку в boys to school. Olga and his daughter... well, he had детский садЕ no idea what they would do. Perhaps he would have to take Vera to kindergarten as well.
ЕВитька, конечно, съедет. И даже рад будет. Tanya supposed that Vitya would just shrug it off. He Уйдет к какой-нибудь Регине. Трудно представить would probably even be pleased and run off to some себе Андрея в нашем домеЕ Свой красный махровый other woman. It was difficult to imagine Andrey in her халат он, наверное, уже износиЕ По утрам кофе не house. He must have worn out his red terry-cloth пьет, чайЕ Кристаллы, да еще и кристаллыЕ Вот это, dressing gown by now. He doesnТt drink coffee in the может, самое главное, с ними-то как бытьЕ morning, only tea. And, then, the crystals. Of course, there are the crystals to think about. Actually, that might be the biggest worry. WhatТs to be done about the crystals?
И Танька этого хочет больше всего на свете, он Tanya wanted it more than anything in the world, he это точно знал. Потому и молчал. И она молчала. И could tell, and that was why he said nothing. Neither опять не выдержала она: did she, but eventually she gave in.
- Ну что? УWell, then?Ф This could be interpreted in many Это можно было понять как угодно, например, different ways.
пора сматыватьсяЕ The Orlov-Sokolovs by Ludmila Ulitskaya The New Yorker April 18, Плоть уже закончила свои последние стоны.
Какая у Ольги дивная фигура, грудь, талия, ногиЕ What a fantastic figure Olga has, though. Those breasts, Нет, это не работаетЕ Провел пальцем по Таниному that waist, those legs. No, this isnТt going to work.
лицу: He ran his finger over TanyaТs face. УAmour perdu.
- Амур пердю, вставайЕ Time to get up.Ф Она легко вскочила, засмеялась, закрутила She jumped up lightly, laughed, and shook her head.
головой. Прежние короткие волосы шли ей больше. Short hair had suited her better.
- Нет, не обманешь. Не пердю. УNo, you canТt fool me. Not perdu.Ф - А хули толку, Таня? УItТs not on, Tanya.Ф Она надела белую рубашку, вскочила на She put on the white shirt, raised herself on her высоченные каблуки и ушла. improbably high heels, and left.
Ольга наутро мела дом. Выбила веником откуда-то The next morning, Olga was sweeping the cottage. With из угла ватный треугольничек: the broom, she brushed a triangle of cotton wool out of - Что за гадостьЕ a corner.
УYuck! WhatТs this?Ф Andrey gave it a glance. She really must have been born Андрей взглянул мельком: о, дура недогадливаяЕ yesterday. Well, he thought, how could she know what да и откуда ей знать, когда у нее тридцать девятыйЕ it was for? УI feel IТve had about enough of this - Что-то отдых мне надоеЕ Может, отвалим holiday,Ф he said. УWhy donТt we go back a bit early?
Книги, научные публикации