Книги, научные публикации
Иванъ Александровичъ Ильинъ.
СОВТСКЙ СОЮЗЪ - НЕ РОССЯ.
(Памятные тезисы).
1947 г.
Предислове.
Авторъ этой статьи, русскй зарубежный ученый, живетъ въ условяхъ такого безправя, что онъ не можетъ не только не выпустить ее отдльной брошюрой, но и подписать ее своимъ именемъ. Въ такомъ положени находится большинство русскихъ ученыхъ за рубежомъ, и авторъ раздляетъ ихъ участь. Онъ понимаетъ, что полное и настоящее имя автора повышаетъ политическую цнность всякаго документа, предн назначаемаго для борьбы. Но переживаемое нами время не позволяетъ молчать;
и онъ считаетъ, что высказанная здсь правда говоритъ сама за себя, кто бы ее ни высказалъ.
Высказанная имъ историческая правда должна быть рано или поздно признана всей Россей и другими народами мра. Поэтому статья эта требуетъ самаго широкаго распространеня.
Ввиду этого авторъ предоставляетъ каждому, кто прочтетъ эту статью и согласится съ ея основною мыслью, право свободно и безвозн мездно переписывать ее для распространеня (отъ руки или на машинк) или печатать ее (на ротатор, въ газет, въ журнал или отдльной брошюрой), а также переводить ее на иностранные языки (опуская при этомъ первую и послднюю главы, какъ мене интересныя для иностранн цевъ). Онъ проситъ только не искажать его основного русскаго текста вставками или сокращенями и не уродовать его мысль губительной для смысла совтской орографей.
Если же автору удастся переселиться въ другую страну или если смерть освободитъ его отъ положеня безправнаго зарубежника, то имя его будетъ опубликовано.
Авторъ.
_ й Im Werden Verlag. Некоммерческое электронное издание. Мюнхен. 1. О совтскомъ патротизм.
Не мы первые произнесли это словосочетане: его придумали и пустили въ ходъ сами коммунисты и соблазненные ими зарубежники.
Они сами назвались совтскими патротами и этимъ опредлили свое политическое естество и свое мсто въ истори Росси. Намъ остается только вскрыть смыслъ этого наименованя и указать имъ свое мсто.
Съ обычной, юридически врной и политически грамотной точки зрня это наименоване является просто невжественнымъ. Слово совтскй обозначаетъ форму государственнаго устройства, не боле.
Мы знаемъ монархическую форму государства и республиканскую.
Совтское государство считаетъ себя республикой: говорятъ, что это новая разновидность республиканскаго строя Ч не парламентская республика, а именно совтская. Развивая эту мысль, торопливые и болтливые младороссы (не доброй памяти) давно уже предлагали устроить совтскую монархю: принять совтскую форму государства и возглавить ее революцоннымъ лцаремъ...
При юридически правильномъ понимани идея совтскаго патрон тизма оказывается прямою нелпостью.
Патротъ преданъ своему отечеству, своему народу, его духовной культур, его нацональному преуспяню, его органическому благоденн ствю;
онъ желаетъ его международной независимости, онъ служитъ его сильной и доблестной самооборон... Но патротомъ можетъ быть и монархистъ, и республиканецъ. Въ Швейцари и въ Соединенныхъ Штатахъ вы найдете множество патротовъ, но не отыщете монархин стовъ. Не мене патротовъ вы найдете въ Англи и въ Голланди, но республиканцы составляютъ тамъ огромное меньшинство. Родина едина, отечество одно;
но государственную форму своей страны люди могутъ мыслить различно. Это означаетъ, что вопросъ государственной формы опредляетъ не патротическую, а партйную принадлежность человка. Въ лон патротической врности могутъ пребывать и монарн хисты, и республиканцы. И т и друге любятъ прежде всего свое нацон нальное отечество (Голландю, Англю, Соединенные Штаты, Швейн царю, Францю): они Ч врные голландцы, преданные англичане, гордые американцы, стойке и храбрые швейцарцы, пламенные франн цузы, а потомъ уже и именно вслдстве этого нацональнаго патрон тизма они требуютъ для своей страны той или другой государственной формы Ч одни желаютъ монархю, друге республику.
Но совтскй патротизмъ есть нчто извращенное и нелпое. Это есть патротизмъ государственной формы. Совтскй патротъ преданъ не своему настоящему Отечеству (Росси) и не своему народу (русскому народу). Онъ преданъ той совтской форм, въ которой Росся страдаетъ и унижается вотъ уже тридцать тъ;
онъ преданъ той партйно-коммунистической Совтчин, которая гнететъ и вымарин ваетъ русскй народъ съ самаго начала революци. Спросите этихъ людей, почему они не называютъ себя просто русскими патротами?
Почему они не именуютъ свое якобы любимое ими государство Ч Россей? Почему они предоставляютъ это драгоцнное преимущество намъ, открыто называющимъ свое Отечество Ч Россей, а себя Ч русскими? Куда и почему они сконфуженно прячутъ свое нацональное естество? Почему они провозгласили себя не сынами своей исторически великой родины, а приверженцами завладвшей ею и совтски офорн мившей ее Ч интернацонально-коммунистической парти?
Спросимъ себя еще: что значитъ выражене Ч ля есмь монархичен скй патротъ? Это ничего не значитъ;
это Ч политически невжен ственный лепетъ.
Осмысленно сказать: ля есмь французскй патротъ и притомъ республиканецъ;
тогда мы знаемъ, какого народа сынъ передъ нами, за какой нацональный интересъ онъ пойдетъ въ бой и какую государн ственную форму онъ считаетъ для своей Франци наилучшей... Но предложите французу любить не Францю, а безнацональную, интерн нацональную и потому съ правильной точки зрня французскаго патрота Ч предательскую Совтю, Ч и онъ посмотритъ на васъ, какъ на безумца и будетъ правъ.
Что же означаютъ слова: ля Ч совтскй патротъ? Он ознан чаютъ, что я преданъ Совтчин Ч совтскому государству, совтн скому правительству, совтскому строю, Ч что бы за всмъ этимъ ни скрывалось и какая бы политика ни проводилась: русская, нерусская или противогосударственная, можетъ быть, гибельная для Росси, несущая русскому народу порабощене и вымиране, голодъ и терроръ.
Совтскй патротъ преданъ власти, а не родин;
режиму, а не народу;
парти, а не отечеству. Онъ преданъ международной диктан тур, поработившей его народъ страхомъ и голодомъ, открыто отмнившей его сущую русскость и запретившей народу называться своимъ славнымъ историческимъ именемъ... Ибо Росси давно уже нтъ въ Совти, ея имя офицально вычеркнуто коммунистами изъ истори, и самое государство ихъ называется международно и анти-нацонально:
Союзъ Совтскихъ Соцалистическихъ Республикъ (см., напр., текстъ сталинской Конституци 1936 года).
И вотъ совтскй патротъ самимъ наименованемъ своимъ отрен кается отъ Росси и русскаго народа и заявляетъ о своей приверженн ности и врности Ч не ему. Онъ патротъ международной парти: онъ ей служитъ, онъ за нее борется, онъ ей обязуется повиновенемъ. Самое назване его содержитъ въ себ открытое, публичное отречене отъ Росси и добровольное само-порабощене ея нерусской и противорусской диктатур. Если это есть любовь, то любовь не къ Росси, а къ междун народному коммунизму;
если это борьба, то борьба за упрочене совтн скаго рабства въ Росси Ч борьба за погублене русскаго народа во имя международной коммунистической революци;
если это врность, то врность Совтчин и предательство по отношеню къ нацональной Росси!
Ибо Совтское государство Ч не Росся, и Русское государство Ч не Совтскй Союзъ.
2. Совтское государство - не Росся.
Эту историческую и политическую истину надо понять и почувствон вать разъ навсегда и до конца. Это должны сдлать прежде всего вс русске люди, а затмъ и вс народы вселенной. Продумать нерусскость Совтчины надо съ той послдовательностью и ршительностью, съ которой это сдлали сами коммунисты. А затмъ надо принять вс вытекающе отсюда существенные выводы.
Когда въ разгаръ первой мровой войны въ Циммервальд была принята пораженческая резолюця, когда послдовало исторически извстное соглашене между большевиками и германскимъ главнымъ штабомъ (см. честную и отвтственную книгу С. П. Мельгунова Золотой <нмецкй> ключъ большевиковъ), когда Владимръ Ульян новъ по прибыти въ Петербургъ объявилъ свою пораженческую и ревон люцонно-коммунистическую программу, Ч то разрывъ между большен визмомъ и нацонально-исторической Россей былъ уже свершившимся фактомъ. Этотъ разрывъ проявлялся во всемъ: и въ Приказ № 1, и въ секретномъ поток денегъ, и въ юльскомъ возстани, и въ октябрьн скомъ возстани;
все это и многое другое являлось единой системой противо-русской политики, которая съ тхъ поръ ведется непрерывно до сегодняшняго дня. И когда въ 1922 году было наконецъ офицально объявлено о переименовани Росси въ Союзъ Совтскихъ Соцалистичен скихъ Республикъ, то этимъ была только выговорена основная истина совтскаго строя: Совтское государство Ч не Росся, а Русское госун дарство Ч не Совтскй Союзъ.
Съ тхъ поръ коммунисты никогда и нигд не называли своего госун дарства Россей и были въ этомъ правы. Съ тхъ поръ только наивные люди или же сознательные обманщики называютъ Совтскй Союзъ Ч Россей, совтскй нажимъ и гнетъ Ч русской политикой, совтскя международно-революцонныя интриги Ч русской нелояльностью, совтскй шпонажъ Ч русской развдкой, совтскую маню велин чя Ч русской заносчивостью, совтске территоральные захван ты Ч русскимъ имперализмомъ. И называя такъ, смшивая Совтн скй Союзъ съ нацональнымъ Русскимъ государствомъ, они обманын ваютъ сами себя и всхъ другихъ, ослпляютъ своихъ парламентаревъ, министровъ и дипломатовъ, навязываютъ имъ неврныя сужденя, подсказываютъ имъ неосторожныя или просто гибельныя ршеня Ч и помогаютъ тмъ мровой революци... А есть и таке иностранные журналисты (изъ самыхъ глупыхъ или изъ самыхъ пролганныхъ), которые досел повторяютъ при каждомъ неподходящемъ случа, что политика III Интернацонала есть не что иное, какъ вковчная полин тика русскихъ царей. Но этихъ писакъ никто уже не научитъ ни нравн ственному стыду, ни политическому разуму Ч они такъ и сойдутъ со сцены клеветниками и обманщиками.
Итакъ, еще разъ: Совтское государство Ч не есть Росся.
Вс человческя общества, вс общественныя организаци опредляются той цлью, которой они служатъ. Это относится и къ корпорацямъ, и къ учрежденямъ.
Такъ, обычный кооперативъ есть закупочный распредлитель. Но если онъ начинаетъ заниматься организацей грабежей и контрабанды, то онъ превращается изъ кооператива въ шайку разбойниковъ-контран бандистовъ;
и тогда вывска кооперативъ становится маскировкой и ложью.
Фотографическое общество культивируетъ фотографю какъ технику и какъ искусство. Но если оно устраиваетъ подъ этимъ флагомъ домъ свиданй и торговлю живымъ товаромъ, то оно превращается въ темную банду и будетъ закрыто въ любомъ демократическомъ государн ств.
Если университетъ начинаетъ заниматься торговой спекуляцей, то онъ уже не университетъ, а товарная биржа.
Спортивное общество, посвящающее себя революцонной пропан ганд, есть не спортивное общество, а клубъ революцонныхъ заговорн щиковъ.
Согласно этому, государство, не служащее благу своего народа, а злоупотребляющее его силами для всемрной революци, не есть нацон нальное государство, а организаця извращенная и противо-нацон нальная. Это есть сообщество не лояльное, не патротическое, а междун народно-революцонное, предательское по отношеню къ своему народу и заговорщическое по отношеню къ другимъ нацональнымъ государн ствамъ.
И вотъ, совтское государство уже тридцать тъ не скрываетъ свою цль и свои основныя задачи. Росся есть для коммунистовъ не боле, чмъ плацдармъ для распространеня революци во всемъ мр.
Это есть укрпленный лагерь для революцонныхъ вылазокъ въ другя страны. Это для нихъ какъ бы стогъ сна или бочка дегтя для зажженя мрового пожара.
Росся есть для нихъ средство, а не цль Ч оруде, которому предон ставляется погибнуть въ борьб коммунистовъ за мровую власть и о которомъ не стоитъ жалть. Совтская власть не служитъ Росси, не печется о ней, не бережетъ ея культуру: она разрушаетъ ея древне дивные храмы, она подавляетъ въ ней свободную науку и свободное искусство, она замучиваетъ ея нацонально мыслящую интеллигенцю, уничтожаетъ ея трудоспособнйшя крестьянскя силы и подвергаетъ ея рабочй классъ такой потогонной систем, о которой ни одно буржун азное государство и не слыхивало.
Ей нужна русская территоря, ей необходимо русское сырье, ей нужна русская техника, ей необходима русская армя Ч для собственн ныхъ цлей, особыхъ, не русскихъ, внрусскихъ, международныхъ, революцонныхъ. Именно на этихъ основаняхъ строится совтская школа: чтобы дти отъ молодыхъ ногтей готовились къ участью въ иноземныхъ революцяхъ. На этихъ же основаняхъ строится совтская армя Ч этотъ паровой катокъ всемрной революци, совтская промышн ленность Ч этотъ коммунистическй арсеналъ противъ иноземной бурн жуази, совтская наука Ч это порабощенное гнздо экономическаго матерализма и военной хими. На этихъ же основаняхъ строятся въ Совти коммунистически порабощенные рабоче союзы, поддльные кооперативы, совтскй бюджетъ, изнасилованная литература, сервильное искусство, безсовстная пресса и, за послднее время, фальн сифицированная церковь. Этому только и служитъ весь чудовищный механизмъ совтской полици, какъ бы она ни называлась Ч ЧК, ГПУ, НКВД, МВД, МГБ Ч и, наконецъ, мученическе концлагеря, разсянн ные по всей странЕ Здсь нечего доказывать или оспаривать. Это надо только довести до сознаня, выговорить и представить на судъ совсти.
Додумаемъ же здсь все до конца.
3. О нацональной территори.
Основные элементы государства суть: территоря, власть, народъ и лояльность гражданъ.
И вотъ во всхъ этихъ элементахъ Совтскй Союзъ не совпадаетъ съ нацональной (при всей ея многонацональности) Россей. Напротивъ, онъ противостоитъ ей какъ принципальный, послдовательный и губин тельный врагъ.
Начнемъ съ территори.
Совтскй Союзъ завладлъ русской нацональной территорей и пользуется ею какъ своимъ земнымъ притономъ. Но это совсмъ не означаетъ, будто онъ принялъ русское территоральное наслде, понин маетъ его смыслъ и его отвтственность и уметъ оберегать его. Русская государственная территоря есть для него не боле, чмъ поле для его коммунистическихъ опытовъ, которое онъ въ своемъ несытомъ властон люби стремится расширить на всю вселенную. Онъ не понимаетъ, что территори государствъ держатся ихъ взаимнымъ признанемъ, что международныя отношеня покоятся на прав и на взаимномъ уважени, что презирающй чужя права будетъ однажды самъ лишенъ правъ, какъ это и случилось съ ГитлеромъЕ Онъ не считается съ независимостью другихъ государствъ и съ самостоятельностью чужихъ территорй. Онъ вторгается въ чуже предлы Ч и дипломатически, и подпольно злоупон требляетъ экстерриторальностью своихъ нелояльныхъ дипломатовъ и попираетъ этимъ интересы нацональной Росси: ибо онъ подрываетъ одной нелояльностью уважене другихъ государствъ къ русской нацон нальной территори и компрометируетъ наши территоральныя права...
Кто сознательно нарушаетъ чужя права, тотъ подрываетъ и компрометируетъ свои собственныя. Кто создаетъ себ репутацю захватчика, тотъ вызываетъ другихъ на захватъ захваченнаго, да еще съ неограниченной прибавкою (срв. Германю посл первой мровой войны). Но важне всего то, что Совты создаютъ такую репутацю не себ, а Росси. Вся ихъ территоральная и международная политика есть непрерывное компрометироване русской нацональной государственн ности;
они проматываютъ ея международный престижъ, они пачкаютъ по всему свту доброе имя Росси, они создаютъ ей репутацю междунан роднаго разбойника, для котораго хороши вс, даже самыя безчестныя и свирпыя средства. Совты внушаютъ всему мру вотъ уже тридцать тъ, что Росся есть опаснйшй импералистъ, всемрный интриганъ, презритель международнаго права, саботажникъ мира и порядка...
А между тмъ Ч откройте протоколы Гаагскихъ конференцй, прослдите въ нихъ неуклонную линю миролюбя и человколюбя, которую вела императорская Росся, убдитесь въ томъ, что вс важнйшя предложеня, ведущя къ реальному замиреню мра, исхон дили отъ русской императорской власти (напр., проектъ Международн наго третейскаго суда или запрещене сбрасывать съ воздуха разрывные снаряды, предложенное Россей еще при император Александр , въ 1868 году). Удостоврьтесь, какимъ авторитетомъ, какимъ престижемъ пользовалась нацональная Росся на этихъ конференцяхъ, какъ примин рительно, какъ вско, какъ отвтственно, какъ юридически и политин чески продумано было каждое ея слово. Взвсьте это и поймите, что Совтскй Союзъ длаетъ обратное всему этому, что международное наслде Росси имъ отвергнуто и поругано.
Совтская власть презираетъ права другихъ государствъ. Она постоянно и вызывающе попираетъ ихъ и стремится завладть ихъ территорями. Она считаетъ, что Совтскй Союзъ долженъ непремнно, рано или поздно, экономическимъ подрывомъ, революцоннымъ разлон женемъ или оружемъ, революцей или оккупацей Ч завоевать весь мръ и превратить его въ единую интернацонально-мровую тираню.
Совтская власть ставитъ вс остальныя государства передъ выборомъ:
или революцонное разложене, революцонный грабежъ и ревон люцонная рзня Ч или же война. Можетъ быть прямое нападене Совтовъ (если они будутъ чувствовать себя лучше вооруженными и подготовленными), но можетъ быть и спровоцированное и вынужденное Совтами нападене другихъ державъ на Совтю Ч въ порядк самоон бороны отъ непрерывнаго революцоннаго нападеня Совтовъ... Въ послднемъ случа въ Совти поднимется агитацонный вопль объ интервенци, объ лимперализм буржуазныхъ государствъ, объ агресси враговъ, о контрреволюцонномъ поход на невинную Россю и т. д., ибо тогда опять, какъ въ 1941Ч1945 годахъ, Совты вспомнятъ о Росси и прикроются ея именемъ и ея интересомъ!
Вся политика Совтовъ такова: въ качеств революцонныхъ термин товъ разъдать и крушить чуже государственные дома и въ то же время уврять всхъ въ своемъ миролюби;
подрывать чужую самооборону и объявлять ее воинственной агрессей капитализма, а въ случа войны поднимать русскй народъ на враговъ, взывая къ его патротизму, къ его жертвенности, къ его святынямъ и къ его инстинкту нацональнаго самосохраненя. Совты играютъ Россей во имя всемрной революци и губятъ миллоны русскихъ героевъ, ставя свой Союзъ въ опаснйшя международныя положеня и выдавая свою опасность за общерусскую.
И во всемъ этомъ Ч интересы совтскаго государства прямо протин воположны интересамъ нацональной Росси...
4. О завоевани мра.
Нацональная Росся нисколько не заинтересована въ томъ, чтобы вести кровавыя войны за не принадлежащя ей территори другихъ госун дарствъ, или же въ томъ, чтобы завоевать весь мръ.
Чужя территори Росси не нужны;
наоборотъ, он ей непосильны хозяйственно и политически, вредны нацонально, обременительны дипломатически и въ высшей степени опасны стратегически. А съ другой стороны, русская власть не нужна и не желанна другимъ нарон дамъ Ч ни Польш, ни Чехи, ни Венгри, ни Румыни, ни Югослави, ни другимъ. У другихъ народовъ своя культура, свое особое чувство права, своя вра и свои нацональные идеалы. Исторически и духовно очень важно, чтобы, съ одной стороны, они сохраняли свою свободную индивидуальность, и чтобы, съ другой стороны, мы, русске, берегли и развивали свою самобытность. Духовно и политически недопустимо и въ культурномъ отношени нецлесообразно, чтобы одинъ народъ подмин налъ подъ себя друге народы, навязывая имъ свои цли, свои порядки, свой языкъ, свою вру и свою культуру. Мы съ негодованемъ относин лись къ подобнымъ попыткамъ со стороны Германи. Но негодоване наше никогда не объяснялось тмъ, что мы желали занять мсто нацон налъ-соцалистовъ и пустить русскй паровой катокъ по всей Европ и по другимъ материкамъ...
Мы признаемъ за другими народами Ч идейно и принципально Ч ту свободу нацональной самоорганизаци, которая необходима и самой Росси;
мы уврены въ томъ, что наше государство по возстановлени своемъ не будетъ повторять своихъ прошлыхъ ошибокъ. Наши поколня прожили XX вкъ съ открытыми глазами и все время учились. Мы видли аннексю Польши и ея трагическя послдствя:
Росся пробрла чуждую ей и не сливающуюся съ ней враждебную окраину, множество разсянныхъ по всей стран польскихъ патротовъ, ненавидящихъ Россю (недруговъ и полузаговорщиковъ), не принимаюн щихъ своей новой государственной принадлежности;
рядъ кровавыхъ возстанй, опаснйшаго сосда въ лиц Германи и въ довершене всего Ч репутацю европейскаго насильника... Зачмъ намъ все это?
Польша не нужна намъ какъ внутреннй врагъ, но она нужна намъ какъ дружелюбный и довряющй намъ сосдъ, какъ культурный славянскй заслонъ, какъ союзникъ въ борьб противъ германскаго имперализма и какъ торговый рынокъ, а ея суверенная самостоятельность ничмъ не грозитъ намъ.
Грядущая нацональная Росся не будетъ повторять эту ошибку на своихъ окраинахъ. Она не будетъ окружать себя изнасилованными и по существу нелояльными провинцями. Она не будетъ наводнять свои пространства нелояльными гражданами, заклятыми внутренними врагами.
Что же касается завоеваня вселенной, то Росся никогда объ этомъ не помышляла и къ этому не стремилась. Она никогда не воображала, будто иметъ для всхъ народовъ единый рецептъ счастья, единый соцально-политическй штампъ, который она призвана навязать имъ, или единую властно-спасающую религю. Въ Росси никогда не было той безумной самоувренности, той демонической гордыни, которая присун ща необразованнымъ или полуобразованнымъ большевикамъ. Намъ не нужна мровая власть. Боже, избави насъ отъ нея! И когда русске цари боролись за доступъ къ морямъ, то они добивались только свободн наго выхода и входа въ свой собственный домъ. Огромная континенн тальная страна не можетъ обходиться безъ моря и мореплаваня;
и знаменитый планъ Густава Адольфа Ч отодвинуть Россю отъ моря и предоставить ей задохнуться въ глубин Азатскаго континента Ч будетъ непремлемъ для всякаго русскаго правительства, республин канскаго или монархическаго. Росси необходимъ путь къ морю Ч и въ этомъ весь смыслъ такъ называемаго русскаго имперализма. Безумно и живо приписывать Новгороду, Ивану , Ивану и Петру Велин кому совтоподобный имперализмъ. Это есть великая историческая неправда.
Международная программа Росси и международная программа Совтовъ прямо противоположны. И потому патротически солидаризон ваться съ одержимыми коммунистами Ч безумно и безотвтственно. Вс ихъ планы, зати и войны ничего Росси не принесутъ, кром крови, муки, вымираня, униженй, разореня, всеобщей ненависти и всеобщей мести. Они не только не возвеличатъ и не обогатятъ Россю, но могутъ привести къ ея раздленю и распаденю, къ утрат ею ея исконныхъ, исторически и государственно безспорныхъ вотчинъ.
Не будемъ наивны и ребячливы. Завоеване вселенной еще никогда и никому не удавалось: ни фараонамъ, ни персамъ, ни грекамъ, ни римлянамъ, ни туркамъ, ни арабамъ, ни французамъ, ни германцамъ...
И если совтчики-коммунисты могутъ разсчитывать въ этомъ дл на что-нибудь новое, то разв только на вселенскую деморализацю, на безуме атомныхъ бомбъ и на преступный режимъ тоталитаризма. Это разложене духа, это разрушене матери, это извращене политики можетъ дать имъ первоначальные кратковременные успхи Ч и тмъ глубже будетъ зато послдующее отрезвлене человчества, и тмъ ужасне будетъ расправа надъ ними... (Но разложене духа не будетъ ни всеобщимъ, ни длительнымъ;
практика атомныхъ бомбъ, если она начнется, быстро отрезвитъ ожесточившееся человчество, а тоталин тарный строй весь насыщенъ собственными противоядямиЕ) Человчество не едино, а, слава Богу, многообразно. И потому оно нуждается не въ тоталитарной деспоти, а въ правовой организаци, свободной и лояльной. Велике факторы пространства, времени, человческаго множества, расы, нацональной самобытности, личнаго инстинкта, стихйнаго свободолюбя, религознаго разновря, разнон язычя и государственно-патротическаго разночувствя не допустятъ этого универсальнаго порабощеня даже и въ томъ случа, если бы моральное разложене народовъ приняло временно характеръ лэпидеми. Тотъ, кто борется за такое мровое злодйство Ч какой бы развратъ онъ ни распространялъ и какую бы партизанщину онъ ни насаждалъ по всмъ самъ и оврагамъ, Ч потерпитъ крушене, сосрен доточитъ на себ всеобщую ненависть и вызоветъ наконецъ такую радин кальную чистку, память о которой не угаснетъ въ человчеств никогда...
Спросимъ теперь: когда же и гд нацональная Росся питала таке безумные, таке злодйске планы?
Никогда и нигд! Зачмъ бы ей это нужно было? Для чего ей вызын вать всемрную ненависть и сосредоточивать ее на себ? Нтъ, она заинтересована какъ разъ въ обратномъ. Ч Но она совсмъ не заинн тересована и въ томъ, чтобы расплачиваться по счетамъ коммунистин ческо-совтскаго буйства. Она никогда не длала ставки на вселенскую революцю. Не для того она посылала Суворова въ Италю;
не для того она дралась при Бородин и при Лейпциг противъ Наполеона;
не для того помогала Венгри въ 1849 году. Она никогда не растила въ мр моральное и политическое разложене. Она всегда отстаивала запрен щене жестокаго оружя, она всегда искала всеобщаго замиреня и никогда не сулила народамъ тоталитарнаго строя...
Итакъ, нацональная Росся и Совтское государство Ч суть полин тическя противоположности.
Но что можетъ быть наивне и глупе, какъ принимать начальные и сравнительно кратковременные успхи коммунистическаго имперализма за дйствительные и окончательные успхи нацональной Росси? Что можетъ быть глупе и легкомысленне, какъ воображать, будто Совтя, превратившая русскй народъ въ оруде и въ жертву всемрной ревон люци (лпогибни, но взбунтуй вселенную!), пробртаетъ что-то для Росси? Совтскй имперализмъ иметъ совсмъ, совсмъ другой смыслъ. Выборгъ, Прибалтика, Бессарабя, Каре, Маньчжуря, проливы Ч нужны Совтамъ только для дальнйшаго завоеваня мра, для коммунистической диктатуры надъ народами. Поэтому они и пробртаются Совтами (если только дйствительно пробртан ются...) безъ всякаго вниманя къ нацональнымъ интересамъ Росси.
Люди катастрофическаго уклада и образа мыслей, вышвырнутые изъ послднихъ щелей ада на кратковременное соблазнене, развращене и научене народовъ, Ч они никогда не жили въ историческихъ потокахъ и интересахъ Росси, они никогда не знали и не понимали ея истори.
Росся для нихъ не боле, чмъ навозъ для всемрной революци: истон щится онъ Ч что же, они отыщутъ себ другую навозную кучу, Германю или Францю. Они послдовательные и безжалостные интерн нацоналисты, доказавше это недвусмысленно за протекшя тридцать тъ.
Именно поэтому имъ совершенно безразлично, что самый порядокъ ихъ захватовъ абсолютно вреденъ Русскому государству. Этотъ захватъ соблазномъ, разложенемъ, обманомъ, революцей, насилемъ и рзней вредитъ всякой будущей нацональной русской политик, сетъ недовре, отвращене и ненависть къ ни въ чемъ не повинной Росси и возстанавливаетъ противъ нея всю вселенную.
Вдь нужно быть законченнымъ слпцомъ, чтобы воображать, будто совтская оккупаця или инфильтраця сдлала Русское нацональное государство чтимымъ или популярнымъ въ Финлянди, Эстони, Латви, Литв, Польш, Галици, Австри, Германи, Чехи, Венгри, Румыни, Болгари, Югослави, Албани и Греци;
будто солдатскя изнан силованя женщинъ, чекистске аресты, увозы и казни, насаждене полин тическаго доносительства, избеня и разстрлы лидеровъ крестьянской и либеральной оппозици въ этихъ странахъ, пытки въ тюрьмахъ, концн лагеря, фальшивыя голосованя, а также преднамренная повсемстная инфляця, вс эти имущественные передлы, конфискаци и соцалин заци Ч привтствуются этими несчастными народами, какъ заря свон боды или какъ листинная демократя, какъ желанные дары великой Росси... На самомъ же дл въ этихъ странахъ сется дьявольское смя и растетъ ненависть къ нацональной Росси.
Мровое общественное мнне досел не научилось отличать совтн ское государство отъ нацональной Росси и интернацонально-коммунин стическое правительство отъ замучиваемаго имъ русскаго народа. Все творимое Совтами вписывается въ воображаемый кондуитъ Росси;
вс художества и качества Совтской власти приписываются ей;
и противъ нея накапливается все негодоване другихъ народовъ. Ея непон винное имя клянутъ на стогнахъ всего мра;
ее воспринимаютъ нын, какъ вселенскую язву;
отъ нея ждутъ безчисленныхъ бдъ и страданй, третьей мровой войны и революцонныхъ преобразованй.
Мы, русске патроты, скорбимъ объ этомъ вотъ уже тридцать тъ, разоблачая повсюду эту ошибку и возстанавливая правду: совтское государство не есть нацональная Росся. А совтске патроты знаютъ эту правду не хуже насъ, видятъ истинное положене вещей и станон вятся на сторону Совтовъ, помогая имъ компрометировать, насиловать и губить нацональную Россю.
Но они губятъ не только Россю, они добровольно берутся обслужин вать завоеване и погублене остального человчества, стараясь пробн щить его на дл къ казнямъ и гнету высиженнаго въ Росси тоталитарн наго коммунизма. И они могутъ быть уврены, что исторя по спран ведливости оцнитъ все Ч и ихъ добровольное самопорабощене, и ихъ внезапный восторгъ передъ Совтчиной, и ихъ фальшивый патрон тизмъ, и ихъ предательство по отношеню къ Росси, и ихъ коварное и безчестное пятоколонство въ прютившихъ ихъ демократическихъ госун дарствахъ, гд они сначала долге годы укрывались отъ Совтчины для того, чтобы стать теперь совтскими агентами...
5. О государственной власти.
Вторымъ основнымъ элементомъ государства является власть.
И вотъ, Совтская власть отнюдь не продолжаетъ дла русскаго нацональнаго правительства: она не приняла ни его наслдя, ни его традицй, ни его цлей, ни его способовъ управленя. Напротивъ, она растратила и погубила наслде Росси, она попрала ея традици, отреклась отъ ея цлей и ввела свои, неслыханные въ истори способы управленя. Тотъ, кто любитъ Россю, можетъ только съ негодованемъ и отвращенемъ слдить за этимъ управленемъ и никогда не станетъ совтскимъ патротомъ.
Совтская власть не приняла государственнаго наслдя имперан торской Росси. Это наслде состояло, во первыхъ, въ обширныхъ кадрахъ государственно мыслящаго, опытнаго и честнаго чиновничен ства;
во вторыхъ, въ ясныхъ, зрло продуманныхъ, ищущихъ спран ведливости и чтущихъ личное начало законахъ;
въ третьихъ, въ систем учрежденй, строившихъ русскую нацональную жизнь, особенно же въ первоклассномъ суд скоромъ, гласномъ и справедливомъ. Все это достояне вковъ и десятилтй погублено, поругано, отмнено и замнено поистин кошмарными порядками...
О русскомъ чиновничеств императорскаго времени говорилось много ненавистнаго, вздорнаго и ложнаго, можетъ быть врнаго для эпохи Мертвыхъ душъ Гоголя, но преодоленнаго за вторую половину XIX вка. Вотъ нсколько доказательствъ.
Въ 1911 году нмецкое Общество для изученя Восточной Европы испросило согласе министра Кривошеина постить Россю и ознан комиться на мстахъ съ ходомъ великой аграрной реформы П. А. Столыпина. Кривошеинъ сдлалъ непростительную ошибку и разршилъ нмцамъ эту глубокую тыловую развдку. Она состоялась.
Комисся Общества во глав съ выдающимися нмецкими учеными Зерингомъ и Аухагеномъ объздила главные очаги разверстаня общины и переселеня въ Сибирь, вернулась въ Германю и доложила правительн ству Вильгельма , что реформа производится чрезвычайно успшно и что если дла въ Росси пойдутъ въ такомъ порядк, то черезъ тъ всякая война съ Россей будетъ безнадежна. Росся станетъ великой крестьянской демократей и всякая революця и войны будутъ ей неопасны. Тогда въ Германи было ршено готовить превентивное нападене на Россю къ 1914 году, о чемъ Государственная Дума была предупреждена однимъ изъ ея членовъ въ конц 1912 года. Въ своихъ докладахъ берлинскй профессоръ Зерингъ (одинъ изъ лучшихъ знатон ковъ аграрнаго вопроса въ Европ) писалъ и говорилъ между прочимъ:
Реформа Столыпина проводится такимъ кадромъ чиновничества, котон рому могла бы позавидовать любая европейская держава, это вс люди честные, неподкупные, убжденные въ польз реформы, опытные и знающе...
Тотъ, кто сколько-нибудь понимаетъ въ государственныхъ финанн сахъ, пусть вспомнитъ замчательную реформу денежнаго обращеня, столь успшно проведенную Витте Ч она могла удаться только опытн ному, образованному и честному кадру россйскаго чиновничества.
Вс отрасли казеннаго хозяйства цвли въ императорской Росси;
русскя казенныя желзныя дороги были образцомъ для всей Европы;
винная монополя оправдала себя;
государственное коннозаводство было на значительной высот;
судебные подкупы были неслыханны. Русская военная развдка, отнюдь не вовлекавшая въ свое дло частныхъ лицъ и свободныхъ гражданъ (какъ это длается въ Европ), изумляла иностранцевъ своею освдомленностью: это она подготовила побдон носный Галицйский походъ 1914 года;
это она предупредила лорда Китченера о томъ, что его ждетъ гибель въ Сверномъ мор отъ нмецкой подводной лодки, что и свершилось, и т. д. А между тмъ ея вдомственное дло требуетъ, какъ извстно, полной неподкупности и самоотверженнаго патротизма.
Позорная сухомлиновщина была въ Росси скандальнымъ исклюн ченемъ.
Гд нын этотъ драгоцнный кадръ русской служилой интеллин генци? Онъ вымеръ отъ голода, разстрлянъ чрезвычайкой, умученъ въ концлагеряхъ или же угасъ въ эмиграци. И европейске державы и народы должны помнить, что ихъ интеллигенци готовится та же участь, что теперь уже поняли въ Венгри, Румыни и Югослави...
Было бы неумно, неправдиво и государственно вредно идеализирон вать дореволюцонную Россю. Мы этого не длаемъ, мы ищемъ для нея только справедливости и историческаго пониманя.
Въ XIX вк русскй народъ, оглушенный вками необходимой самообороны, поглощавшей вс его силы и не дававшей ему времени для спокойнаго, творческаго устроеня своей жизни, пришелъ въ себя и, ведомый своими государями, собралъ и систематизировалъ свои законы (дло и традиця Сперанскаго), подготовилъ кадры своей интеллигенци (дло пушкинскаго геня и славныхъ русскихъ университетовъ), освобон дилъ крестьянъ (дло Александра и Милютина), обновилъ и устроилъ свой судъ и приступилъ къ ряду либерально-демократическихъ реформъ (начиная отъ всеобщей воинской повинности и кончая народнымъ предн ставительствомъ). Ему оставалось еще многое сдлать, но это многое (отъ одноверстной сти народныхъ школъ для всеобщаго образованя до плановъ индустрализаци страны и широкаго желзнодорожнаго строин тельства, досел не осуществленнаго коммунистами), было уже обдун мано или начато, или же находилось въ полномъ развити...
Намъ нечего идеализировать. Намъ не къ чему хвастать. Но мы можемъ спокойно утверждать, что русское государственное право было прекрасно и зрло продумано, что русскй Уставъ Уголовнаго Судон производства можетъ потягаться съ любымъ европейскимъ уставомъ;
что русскй судъ былъ на очень большой высот Ч и по кадру судей, и по уровню адвокатуры, и по своей скорости, и по своимъ творческимъ тенденцямъ;
что кассацонныя ршеня русскаго Сената представляютъ собой замчательный въ истори человчества многотомный памятникъ юридически утонченнаго, христански настроеннаго и справедливаго правотворчества;
что русске города и земства имютъ огромныя культурныя заслуги;
что русске университеты являлись во многихъ отношеняхъ европейски образцовыми академями;
что русская медицина съ ея вчувствующимся, индивидуализирующимъ дагнозомъ, лорганичен скимъ ченемъ и матеральнымъ безкорыстемъ была русской нацон нальной гордостью;
что русскй солдатъ совмщалъ свою образцовую храбрость съ личной иницативой въ бою;
что русское искусство (народная псня, досел неизвстная Западу во всей ея оригинальн ности, русская музыка, оперное пне, живопись, скульптура, архитекн тура, театръ, танецъ, поэзя и вообще изящная словесность) Ч что все это шло свободными и самобытными путями и достигало истинной худон жественной высоты;
что русская общественная благотворительность можетъ быть сравнена только съ американской.
И все это росло и выросло органически, вмст съ самимъ русскимъ народомъ какъ его собственная культура, какъ его собственная жизненная форма, подсказанная ему духомъ его религозной вры (православе) и его нацональнымъ самочувствемъ...
Гд нын все это наслде русской нацональной истори? Гд эти творческя традици? Все разрушено, попрано, угашено, поругано.
Большевики отвергли все это наслде и погубили его. Имъ нужно было другое, совсмъ другое: антинацональное, интернацональное устройн ство, превращающее Россю въ оруде и въ жертву всемрной революци.
Имъ нужно было тоталитарное государство, способное завоевать вселенную для соцализма. Имъ нужно было превратить Россю въ арсен налъ мровой революци, а русскй народъ въ нищее, зависимое, застран щенное и обезличенное стадо, готовое, подобно стаду бизоновъ въ прери, ринуться впередъ Ч на друге народы Ч и растоптать ихъ некоммунистическую культуру... Но пусть они помнятъ: это имъ не удастся, имъ предстоитъ великое крушене!
И вотъ во всей русской истори не было момента, не было такого князя или государя, не было такого политика, который замышлялъ бы нчто подобное и такъ опредлялъ бы назначене русскаго народа.
Эта чудовищная политика Ч эти безобразныя цли, эти жестокя и губительныя средства, Ч все это впервые всплываетъ не только въ истори Росси, но и во всемрной истори. И русскй народъ къ этому не причастенъ и въ этомъ не повиненъ, онъ не творецъ, а жертва этой политики. И самая идея этой всемрной коммунистической революци возникла не въ Росси, а на Запад, она была формулирована Маркн сомъ и Энгельсомъ, не знавшими Росси;
она была придумана въ Западной Европ, а Росся имла великое несчасте стать ея первымъ опытнымъ полемъ.
Смотрите же: съ самыхъ первыхъ дней русской революци эта гибельная затя стучалась въ двери Запада;
она стремилась туда, откуда вышла, въ ту среду крупно-промышленнаго капитализма, для которой она была изобртена... Нын сроки приблизились, и она уже вломилась въ малыя государства Восточной Европы.
6. О русскомъ народ.
Русскй народъ былъ досел дятельнымъ субъектомъ своей истори, а не замученнымъ и порабощеннымъ объектомъ, орудемъ чуждаго ему мрового злодйства. Онъ жилъ, а не погибалъ, творилъ, а не пресмыкался.
Росся никогда не была тоталитарнымъ государствомъ: она никогда не обезличивала своихъ гражданъ;
она никогда не подавляла ихъ творн ческой иницативы;
она никогда не покушалась погасить въ нихъ инстинктъ личнаго самосохраненя, какъ и стимулъ хозяйственнаго труда. Она никогда не отмняла частной собственности, она никогда не стремилась отнять у своихъ гражданъ религозную вру, силу личнаго сужденя и самостоятельность воззрнй, она никогда не хотла превран тить русскихъ людей въ голодныхъ, полураздтыхъ застращенныхъ рабовъ, спасающихъ свою жизнь ложными доносами на своихъ неповинн ныхъ сосдей;
она никогда не воображала, что все русское хозяйство можно превратить въ бюрократическую машину, а всю русскую культуру подчинить тирани единаго центра. Напротивъ, русское правительство въ его христанской установк знало, что личное начало иметъ релин гозно-непререкаемое значене и что поэтому оно должно быть призвано и въ государственномъ порядк, и въ хозяйств. (Стоитъ только вспон мнить русское нацональное воззрне на солдата, выдвинутое Петромъ Великимъ, усвоенное отъ него Минихомъ и практически развернутое Суворовымъ: солдатъ есть индивидуальный воинъ, въ которомъ надо чтить безсмертную, патротически-отвтственную душу и воспитывать духовную личность Ч патротическую, сознательную и иницативную.
Въ этомъ замысл живетъ дыхане восточнаго православя, сказавшееся въ ту эпоху, когда почти вс европейскя арми, а особенно прусская, придерживались палочной дисциплины).
Понятно, что самая идея тоталитарнаго строя не могла зародиться въ нацональной Росси.
Уже самое необозримое россйское пространство исключало ея появн лене. Эта идея могла зародиться только въ эпоху всепреодолвающей техники: телефона, телеграфа, свободнаго воздухоплаваня, радоговон реня. Она и родилась только во время настоящей революци какъ злоупотреблене этой техникой, впервые позволившее создать такую централизацю и такую всепроникающую государственность, которая ждетъ нын только технически и политически организованнаго дальнон видня и дальнослышаня, чтобы сдлать свободную жизнь на земл совершенно невозможной.
Надо представить себ, что еще 50 тъ тому назадъ государн ственный курьеръ въ Росси скакалъ изъ Иркутска въ Петербургъ полтора мсяца на лошадяхъ и столько же на обратный конецъ... А изъ Якутска? А изъ Владивостока? Уже посл постройки Сибирской магистрали, законченной въ 1906 году, почта шла изъ Москвы во Владивостокъ двнадцать съ половиною сутокъ. А по радо въ Росси заговорили только передъ самой революцей, во время войны, и то только для военныхъ надобностей... Вотъ почему самая мысль о тоталин таризм не могла прйти въ голову никому.
Идея тоталитарнаго строя не была бы ни принята, ни осуществлена въ нацональной Росси. Она по самому существу своему органически противна русскому народу, и притомъ въ силу многихъ существенныхъ основанй.
Во первыхъ, въ силу христанской вры въ свободную, безсмертную и нравственно-отвтственную личную душу;
во вторыхъ, въ силу русской нацональной вольнолюбивости и въ силу инстинктивной приверженности русскаго человка частной хозяйственной иницатив;
въ третьихъ, въ силу пространственнаго и нацональнаго многообразя Росси, въ силу ея религозной, бытовой и климатической многовидн ности. Измнить, или запретить, или сломать все это Ч могло прйти въ голову только безумнымъ доктринерамъ отъ марксизма, никогда не знавн шимъ и не любившимъ Росси. А русскй человкъ всегда цнилъ личн ную самостоятельность и всегда предпочиталъ строиться безъ государн ственной опеки. Онъ всегда былъ готовъ оградить свою свободу уходомъ въ са или степи. Онъ всегда противопоставлялъ государственной строгости мечту объ анархической свобод.
Есть предразсудокъ, будто Росся исторически строилась изъ госун дарственнаго центра, его приказами, запретами и произволенемъ. Съ этимъ предразсудкомъ давно пора покончить. Въ дйствительности русскй государственный центръ всегда отставалъ отъ народнаго истон рически-инстинктивнаго разлива, оформляя уже состоявшеся процесн сы. Государство собирало то, что народъ самочинно намчалъ, начин налъ, осуществлялъ и строилъ. Народъ растекался (слово, употребн ленное и Ключевскимъ, и Шмурло) Ч государство закрпляло. Народъ творилъ Ч государство организовывало. И вотъ уже это государн ственное оформлене и закрплене, эту организацю, народъ принималъ далеко не всегда охотно и совсмъ не всегда покорно.
Историческая Росся росла народнымъ починомъ: крестьянскими заимками, предпримчивымъ промысломъ, непосдливостью новгон родской и псковской вольницы, миссонерскимъ и монастырскимъ подвин гомъ, свободнымъ разселенемъ и переселенемъ, вольнолюбемъ людей бглыхъ, скитанемъ людей вольныхъ и гулящихъ (терминъ тон писи), казачьими походами и поселенями, торгово-купеческими каран ванами по ркамъ и дорогамъ... Здсь не о чемъ спорить, и всякй, кто хоть сколько-нибудь знаетъ исторю русскихъ локраинъ (лукраинъ), подтвердитъ немедленно мои формулы.
Дв силы строили Россю: даровитый иницативный народъ и собирающее государство. Кто заселилъ пространства русско-европейн скаго Свера? Кто первый двинулся въ сибирскую тайгу? Кто заселялъ пустовавшую Малороссю? Кто первый началъ борьбу съ турками за выходъ къ Черному морю? Борьбу за Азовъ? За Предкавказье?
И никто и никогда не думалъ о тоталитарности... И самая опричина оанна Грознаго была лишь малою, хотя и свирпою, дружиною, тонувшей въ необъятной всероссйской земщин съ ея особой жизнью, самостоятельнымъ чиновничествомъ и вольной казачиной (Ермакъ и Сибирь). И даже тираня курляндскаго конюха (Биронъ) съ ея холопн скимъ режимомъ доносовъ и пытокъ Ч никогда не питала тоталитарн ныхъ замысловъ. А весь сословно-крпостной строй, который не кто иной, какъ Ключевскй, признаетъ тяжелымъ, но справедливымъ, покон ился именно на истребовани государствомъ отъ частно-иницативно трудящагося населеня извстныхъ взносовъ, повинностей, услугъ и жертвъ, необходимыхъ для нацональнаго спасеня. Говорить здсь о тоталитарномъ стро можно только отъ невжества и верхоглядства.
Безспорно, крпостное право было длительнымъ и тягостнымъ проявн ленемъ, но не слдуетъ забывать, что почти половина русскаго крестьянства совсмъ не знала крпостного состояня, ибо въ моментъ освобожденя (1861) Росся насчитывала 10,5 миллона крпостныхъ крестьянъ, 1,5 миллона дворцовыхъ и удльныхъ и 10 миллоновъ госун дарственныхъ, т. наз. казенныхъ (считая ревизскя души мужского пола).
Русская историческая государственная власть подлежитъ, какъ и всякая другая власть, критик, а не клевет. Она длала ошибки. Гд и какая власть ихъ не длала? Она не всегда справлялась со своими задан чами Ч огромными, претрудными, исторически осложненными, какъ ни у одного другого государства. Объ этихъ заданяхъ западныя государн ства и политики не имютъ конкретнаго представленя, ибо они не знаютъ нашего климата и нашей береговой лини;
они не представн ляютъ себ нашего пространства;
они не понимаютъ бремени нашей многонацональности;
не разумютъ наслдя нашего двухсотпятиден сятилтняго ига, коимъ Росся спасала Европу отъ монголовъ, сама отставъ отъ цивилизаци на два вка;
они не знаютъ, въ какя непрен станныя оборонительныя войны вовлекало насъ наше равнинное полон жене безъ естественныхъ защитныхъ границъ;
они не знаютъ, что Росся вынуждена была провоевать въ порядк обороны (по точной статистик) дв трети своей жизни (изъ каждыхъ трехъ тъ истон ри Ч два года на оборонительную войну).
Передъ лицомъ такихъ непомрныхъ задачъ, чтобы не распылять государственную волю, чтобы не осложнять и не замедлять ея вчно спшное образоване (ибо событя всегда торопили, и оборонительная война слдовала за войной), русская историческая государственная власть должна была строить государственный центръ авторитарно (по русскому историческому выраженю, самодержавно), а не демократин чески. Она хорошо понимала то, что только что отчетливо формулирон валъ великй полководецъ нашихъ дней Эйзенхауэръ: демократя никогда не бываетъ готова къ войн. Но понимая это и не отдавая историческую самооборону Росси на голосоване народа, русская нацон нальная власть никогда не помышляла о тоталитарности и всегда остан валась врна нацональнымъ цлямъ.
Именно въ этомъ, основномъ и существеннйшемъ Совтская власть есть ея прямая и полная противоположность.
Но есть еще одинъ предразсудокъ, мшающй пониманю Росси:
будто она сама не знала самоуправленя и строилась исключительно авторитарной бюрократей. Этотъ вредный предразсудокъ тотчасъ же разсивается при изучени нашего прошлаго.
Однажды русская исторя будетъ написана какъ исторя русскаго самоуправленя, начиная отъ вча, избиравшаго и удалявшаго князей, и кончая земствомъ и Государственной Думой. Кто всматривался и вдумын вался въ русскую исторю, тотъ знаетъ, что государственный центръ Росси всегда изнемогалъ подъ бременемъ главныхъ, неотложныхъ задачъ и всегда стремился организовать на мстахъ передовое и всякое другое самоуправлене, чтобы разгрузить себя для дальнйшаго. По мр того, какъ народное правосознане зрло, выборное самоуправн лене все расширяло и расширяло свой объемъ. И въ начал двадцатаго вка, передъ самой революцей, самодятельность народа стала главн ной формой культурной жизни въ Росси.
Прежде всего въ Росси господствовала свобода вроисповданя, формулированная въ стать 67-й Русскихъ Основныхъ Законовъ. Она предоставлялась и христанамъ, и магометанамъ, и евреямъ, и караин мамъ, и ламаитамъ, и лязычникамъ съ такимъ обоснованемъ: Да вс народы, въ Росси пребывающе, славятъ Бога Всемогущаго разными языки по закону и исповданю праотцовъ своихъ, благословляя Россйн ское Государство и его верховную власть и моля Творца вселенной о умножени, благоденстви и укрплени духовной силы Русскаго Народа. А народы Европы знаютъ слишкомъ хорошо, какое значене иметъ свобода вроисповданя какъ основа истинной демократи.
Итакъ, самоуправлене цвло въ предреволюцонной Росси.
Избиралась Государственная Дума и часть Государственнаго Совта;
свободно самоорганизовывались лояльныя (т. е. неревон люцонныя) политическя парти;
самоуправлялись православные приходы;
церковная самодятельность была предоставлена и инаковрн нымъ исповданямъ, притомъ примнительно къ ихъ индивидуальнымъ особенностямъ (Сводъ Законовъ Россйской Импери, томъ 11);
цвли Земства и Города (Сводъ, томъ 2), самочинно сложившеся во всероссйн ске союзы;
самоуправлялось дворянство, купечество, мщанство (Сводъ, томъ 9);
свое особое самоуправлене имли крестьянскя общины, села и волости (Сводъ, томъ 9 и Особое Приложене къ нему);
свое самоуправлене имли казачьи станицы и войска (Сводъ, томъ 9);
избирались мировые судьи (томъ 16) и народные судьи (томъ 2);
особое самоуправлене имли какъ осдлые, такъ и кочевые малые народы (Родовыя Управленя и Степныя Думы, томы 2 и 9);
адвокатское сослове имло свои избираемые Совты присяжныхъ повренныхъ (томъ 16);
свою автономю имла Академя наукъ, а также высшя учебныя заведеня (томъ 11);
по всей Росси развивалось свободное кооперативное движене со своими областными създами и всероссйн скимъ центромъ;
свободно развивалась и цвла исконная русская форма артели (кустарныя, промысловыя, биржевыя, разсыльныя, вокзальныя и т. д.);
свободно возникали и жили всевозможныя частныя общества (научныя, литературныя, спортивныя, фотографическя, общества купен ческихъ приказчиковъ и др.);
свободно слагались всевозможныя хозяйн ственныя товарищества и акцонерныя компани;
по частной иницатив и на частныя средства созидались всевозможныя низшя, средня и высшя учебныя заведеня, дополнявшя собою основную образован тельную сть Ч казенную, городскую, земскую и церковную... Къ возрон жденю свободной Соборности шла православная церковь. За свободу боролись и уже достигали ея рабоче союзы...
И все это была одна естественная и необходимая школа государн ственнаго самоуправленя. Конечно, все это такъ или иначе оформлян лось или даже контролировалось государственнымъ центромъ. Но въ какихъ же странахъ было и нын есть иначе? Вдь это только русская интеллигенця по своей неопытности воображала, будто въ западныхъ демократяхъ все это слагается беззаконно и безконтрольно...
Русскй народъ жилъ передъ революцей какъ великй свободный организмъ, но не понималъ этого;
а понялъ только теперь. А между тмъ этому организму предстояла тогда еще большая свобода дыханя и труда.
А теперь?
Коммунисты прескли народное творчество, подавили народный починъ, убили частную иницативу. Они заглушили нацональный инстинктъ самосохраненя, навязывая ему чужую, дикую цль мровой революци, и взываютъ къ нему только въ часъ великой военной опасн ности... У нихъ антинацональная власть стала всмъ, а личность и народъ Ч ничмъ.
Ничмъ, или политической соломой, которую можно жечь безотвтн ственно, безпрепятственно и неограниченно въ революцонной ночи.
Этотъ процессъ растраты русскаго народа, извода населеня голодомъ, холодомъ, ссылками, непосильнымъ каторжнымъ трудомъ въ конценн трацонныхъ лагеряхъ и прямыми казнями длится вотъ уже тридцать тъ...
Вотъ доказательства.
По всенародной переписи 1897 года Росся въ тогдашнихъ предлахъ своихъ насчитывала свыше 128 миллоновъ жителей. Ея нормально-среднй годичный приростъ населеня составлялъ до ревон люци, Ч а по утвержденю коммунистовъ, составляетъ и нын Ч плюсъ 17 человкъ на каждую тысячу населеня. Согласно этому ея населене исчислялось офицально къ 1914 году въ 167 миллоновъ, а къ 1918 гон ду, за вычетомъ военныхъ потерь первой мровой войны (невступно 2 миллона), въ 175 миллоновъ приблизительно. Русске статистики исчисляли, что при сохранени этого прироста русское населене должно къ 1941 году удвоиться по сравненю съ 1897 годомъ и составлять окон ло 257,5 миллона гражданъ обоего пола.
Но въ конц первой мровой войны отъ Росси отпали цлыя страны и области съ населенемъ въ 29 миллоновъ людей;
и Совтская власть приняла Россю въ 1918 году съ населенемъ приблизительно въ 146 миллоновъ гражданъ.
Показуемый Совтами нормальный приростъ долженъ былъ бы дать къ началу второй мровой войны плюсъ 50 миллоновъ людей;
иными словами, послереволюцонная Росся должна была бы имть къ году не мене 196 миллоновъ населеня. Между тмъ статистическая машина Сталина насчитала посл аннулированя имъ не угодившей ему переписи 1937-го (показавшей по предварительному подсчету невступн но 160 миллоновъ жителей!..) и по его повторному категорическому приказу 170 миллоновъ людей.
Это означаетъ, что революця погубила въ Росси за первые 22 года по ея собственному подсчету не мене двадцати шести миллоновъ жизней...
Тутъ все: и политическе разстрлы, и трехлтняя гражданская война (1918Ч1921);
и связанныя съ ней эпидеми;
и тамбовское возстане Антонова;
и казни Бела Куна въ Крыму (1920Ч1921);
и голодъ (1920Ч1921);
и гибель безсчетныхъ безпризорныхъ дтей, число которыхъ сама Крупская исчисляла миллонами;
и многолтнй нажимъ на крестьянство;
и коллективизаця 1929Ч1933, погубившая около 600 000 зажиточныхъ крестьянскихъ семей;
и страшный голодъ 1932Ч1933 года;
и безчисленныя малыя возстаня по всей стран, заливавшяся кровью;
и хозяйственная система концентрацонныхъ лагерей (ГУЛАГ);
и постройка Бломорскаго канала;
и Соловки съ отданными на замерзане священниками и врующими всхъ исповданй;
и набатная индустрализаця, не подготовившая Россю къ германскому вторженю, и чистка въ Красной Арми, и эмиграця...
Съ тхъ поръ разразилась вторая мровая война, искусно спровоцин рованная Сталинымъ черезъ союзъ съ Гитлеромъ Ч союзъ, развязавшй руки этому послднему.
До четырехъ миллоновъ русскихъ плнныхъ было погублено нмцами голодомъ и холодомъ во внутреннихъ германскихъ лагеряхъ.
Неисчислимы депортированные нмцами восточные рабоче, которые голодали и умирали на принудительныхъ работахъ. Неисчислимы убитые нмцами въ Росси русске въ качеств заложниковъ. Семь миллоновъ павшихъ показала, явно преуменьшая, совтская власть.
Неисчислимы русске люди, разстрлянные въ Росси отрядами совтн скаго НКВД во время реоккупаци за мнимую коллаборацю съ германцами. Исчезли изъ Крыма ликвидированные Совтами татары (около 150 000). Исчезли съ Кавказа карачаи (около 16 000);
исчезли съ Кавказа чеченцы (около 200 000) и ингуши (около 50 000). Исчезли нмцы Поволжья (около 200 000). Вс эти малые народы Росси были частью перебиты, частью сосланы въ суровую Сибирь на принудин тельныя работы за то, что они ждали отъ германцевъ освобожденя изъ коммунистическаго рабства...
И въ довершене всего Ч вчно пополняясь, стонутъ десятимилн лонные всероссйске концентрацонные лагеря, куда свободный человкъ не иметъ доступа, откуда не бываетъ ни писемъ, ни извстй и гд заключенные живутъ въ среднемъ не больше восьми мсяцевъ...
Совтская власть ршительно предпочитаетъ безплатнаго раба, заклюн ченнаго на смерть, Ч свободному гражданину, проклинающему коммун низмъ хотя бы и шепотомъ.
И вотъ русскй народъ, эта живая творческая основа Росси, Ч растрачивается, вымаривается, изводится Совтскимъ государствомъ;
и притомъ не въ силу недосмотра или неумня, а въ силу системы, обдун манно и преднамренно: Совтской власти нужны покорные рабы и не нужны люди съ собственной мыслью, съ нацональнымъ сердцемъ, съ самостоятельной волей и съ врой въ Бога. Тридцать тъ длится эта злодйская чистка: въ Росси вычищаютъ ея лучшихъ людей, чтобы ихъ и званя не осталось. Въ этомъ сущность совтской политики, на этомъ строится Совтское государство Ч на погублени некоммунистин чески мыслящихъ гражданъ.
Люди всхъ странъ и всхъ народовъ должны быть уврены въ томъ, что и имъ готовится та же участь въ случа, если Совты побдятъ въ мровомъ масштаб.
7. О русской нацональной лояльности.
Всякое государство строится на лояльности своихъ гражданъ, т. е.
на ихъ готовности повиноваться законамъ и указамъ, платить налоги и служить въ арми своей страны. Колеблется эта лояльность Ч и государн ство теряетъ свою живую духовную державу, свою волевую спайку;
тогда ему не на чемъ держаться и оно распадается.
Историческая судьба Росси была необычайно тяжела: открытая равнина, суровый климатъ, татарское иго, длившееся 250 тъ, безкон нечныя вторженя сосдей съ сверо-запада, юга и юго-востока, отрзанность отъ морей, отставане въ цивилизаци и техник... Исторя Росси есть сплошной потокъ труда, разореня, борьбы, новаго созин даня, новаго разореня, жертвъ и страданя Ч непрерывный процессъ борьбы за нацональную свободу. И все это преодолвалось. Вс бремена принимались и неслись народомъ. Росся хранила свою нацон нальную независимость и свою самобытную религозную культуру, оборонялась, росла и постепенно догоняла сосдей въ цивилизаци. А это означаетъ, что у русскаго народа былъ здоровый государственный инстинктъ, что русская нацональная лояльность имла живыя и глубокя основы.
На чемъ же строилась она? Чмъ держалась Росся?
Она строилась на инстинкт нацональнаго самосохраненя, принимавшемъ формы русскаго самосознаня, нацонализма и патрон тизма.
Она строилась на православной вр въ Бога и въ Христа, Сына Божя, Ч эта вра учила любви, смиреню, долготерпню и жертвенн ности, она крпила въ душахъ здоровое чувство ранга и готовность повиноваться благоврной власти, связанной съ народомъ единой врой и присягой.
Русская народная лояльность строилась на любви къ царямъ и на доври къ ихъ доброй и справедливой вол.
Она строилась на личной, христански укрпляемой и покаянемъ очищаемой совсти.
Она строилась на здоровомъ чувств нацональной, сословной и личной чести.
На семейномъ начал съ его инстинктивными и духовными корнями.
На частной собственности, передаваемой по наслдству въ родъ и родъ, и на связанной съ нею свободной хозяйственной иницатив, на мечт честнымъ трудомъ создать своимъ потомкамъ лучшую жизнь.
Что же изъ всего этого было признано и соблюдено революцей?
Ничего.
Въ течене 24 тъ коммунисты насаждали интернацонализмъ и старались погасить въ русскомъ народ нацональное чувство и патрон тизмъ, они спохватились лишь въ 1941 году, когда было уже поздно и они увидали, что русске солдаты не желаютъ драться за интернацон нальную Совтчину;
и они терпятъ русскй нацонализмъ лишь въ мру его воинской полезности.
Въ течене 26 тъ они гасили вру, разрушали церкви, истребляли пастырей, губили врующихъ;
они позвали православную Церковь на помощь лишь въ 1943 году и общали ей терпимость въ мру ея безпрен кословной покорности и соучастя въ разложени и завоевани вселенной, Ч съ тмъ, чтобы томъ 1947 года снова объявить, что священникъ есть заклятый врагъ Совтскаго государства и что религозно-врующй не можетъ быть лояльнымъ совтскимъ граждан ниномъ...
Они принципально замнили любовь Ч классовой, а потомъ и всеобщей ненавистью;
смирене Ч революцоннымъ самомннемъ и гордыней.
Они попрали и опрокинули драгоцнное чувство ранга, воспин танное столтями, ругаясь надъ лучшими людьми и выдвигая наверхъ худшихъ: невжественныхъ, свирпыхъ, карьеристовъ, продажныхъ, болтуновъ, подхалимовъ, лишенныхъ совсти и самостоятельной силы сужденя.
Они замнили благоврную власть Ч безбожной тираней и сдлали все, чтобы внушить народу, что новая власть не иметъ ни доброй, ни справедливой воли.
Они попираютъ вотъ уже тридцать тъ чувство личнаго достон инства и чести терроромъ, голодомъ, доносами и казнями.
Они сдлали все, чтобы разложить семью, подорвать ея корни и размножить въ стран безпризорныхъ дтей, изъ которыхъ она потомъ вербовала своихъ агентовъ.
Они отмнили частную собственность и задушили хозяйственную иницативу.
И все это они длали въ порядк вызывающаго экспериментирон ваня, безъ жалости, безъ отвтственности, явно разсчитывая на неисн черпаемое долготерпне и великую жертвенность русскаго народа...
На чемъ же они сами построили новую совтскую лояльность?
На всеобщей нищет коммунизма, на вытекающей отсюда повальной зависимости всхъ отъ одной парти, отъ тоталитарной власти, на соцалистической монополи государственнаго работодательн ства. Слдовательно, на хозяйственномъ порабощени народа. Это превратило русскую историческую лояльность совсти, чести и сердн ца Ч въ вынужденную рабскую покорность, въ еженощный трепетъ голоднаго человка за себя и за свою семью.
Эту покорность они закрпили всеобщимъ политическимъ шпонствомъ и принудительными доносами гражданъ другъ на друга.
Мра активнаго доносительства стала для нихъ мрою преданности Совтскому государству;
и тотъ, кто не страхуетъ себя участемъ въ политической агентур, тотъ обреченъ. Отъ кого не поступаетъ донон совъ, тотъ считается нелояльнымъ и становится кандидатомъ въ концн лагерь;
но это не значитъ, что всякй доносчикъ застрахованъ отъ ссылки или разстрла... Этимъ они подорвали всякое уважене и довре въ стран Ч и взаимное между гражданами, и въ отношени къ тиранин ческой власти. Зачмъ имъ это нужно? Ч Гд нтъ взаимнаго довря, тамъ невозможенъ никакой политическй сговоръ, тамъ невозможны и заговоры, тамъ деспотъ можетъ спать спокойно... И такъ они воздвигли свой строй на всеобщемъ нравственномъ разложени и создали позорнйшую изъ тираний мровой истори.
Ихъ строй живетъ страхомъ, страхомъ всхъ передъ всми.
Партйные тираны боятся народа и его свободнаго мння и потому запугиваютъ народъ. Отъ страха они сютъ страхъ угрозами, арестами, тюрьмою, ссылками, политической каторгой концлагерей и прямыми массовыми убйствами.
Ихъ строй живетъ лестью: мра пресмыканя, всехваленя, прославн леня партйныхъ тирановъ давно уже стала мрою преданности Совтн скому государству. Такъ было при двор Нерона и Калигулы: кто хотлъ жить, тотъ долженъ быть льстить безъ совсти, мры и вкуса.
Такъ обстоитъ теперь дло и въ Росси. Позорно и смшно читать, что пишутъ у нихъ журналисты, лакадемики, музыканты и беллетристы о генальныхъ вождяхъ, какую глупую лесть выговариваютъ ихъ партйные и непартйные штатске и военные ораторы объ этихъ вожн дяхъ и лучителяхъ, которые на самомъ дл жили всю жизнь чужими мыслями (Маркса, Энгельса и др.) и за всю жизнь не высказали ни единой самостоятельной идеи... Правда, вс они безпримрны въ полин тической интриг и безоглядной жестокости, Ч но и только. Хвала, вынужденная страхомъ, есть навязанная лесть, т. е. самовосхвалене навязавшаго ее тирана. Какое мнимое величе! Какая жалкая самон рекламаЕ Ихъ строй держится ложью: гутъ вс, кому еще дорога жизнь;
гутъ, покоряясь, страхуясь, задабривая, приспособляясь, гутъ ежедневно, ежечасно, симулируя сочувстве Совтчин. Преданность ей и восхищене ей. Не гать въ Совти можно, только погружаясь въ молчане и избгая общеня съ людьми;
но и это не можетъ спасти отъ провокаци, доноса и гибели.
Вотъ чмъ держится Совтское государство: духовною слпотою невжественныхъ фанатиковъ, карьеризмомъ выдвиженцевъ и террон ромъ. Такова его политическая система. Таковы его цли и средства.
Это не цли нацональной Росси, это не ея средства. Это два соверн шенно различныхъ государства. Это дв прямо противоположныя истон рическя и политическя силы.
Но одна изъ нихъ Ч Совтская Ч завладла русской территорей, русскими нацональными богатствами и возможностями и поработила русскй народъ, злоупотребляя, на погибель другихъ народовъ, его талантомъ, его терпнемъ, его выносливостью и трудоспособностью и растрачивая его силы во имя мровой революци. Нтъ сомння: окончан тельное торжество Совтскаго государства было бы окончательной гибелью нацональной Росси.
И поистин надо быть политически слпымъ, чтобы черезъ 30 тъ не видть этого или не понимать. Слпымъ... или же безсовстно живымъ.
8. О совтскихъ патротахъ.
Что же, совтске патроты вс повально страдаютъ политической слпотой? И кого слдуетъ называть совтскимъ патротомъ?
Совтскими патротами слдуетъ называть только тхъ, которые сами называютъ себя такъ по собственной, доброй и свободной вол.
Русскй народъ только что показалъ и доказалъ на дл свой русскй нацональный патротизмъ, и мы совершенно не сомнваемся въ томъ, что этотъ здоровый и глубокй патротизмъ инстинкта и духа, спасшй Россю отъ завоеваня германцами, преобладаетъ въ Росси и теперь. Мы гордимся этимъ;
мы преклоняемся передъ этимъ и раздн ляемъ это чувство.
Но подъ гнетомъ совтскаго террора этотъ патротизмъ приходится выдавать въ Росси за совтскй: этого требуютъ сами коммунисты;
въ этомъ дух жетъ совтская пресса, объ этомъ приходится гать и самимъ нацональнымъ патротамъ. Осуждать ихъ за это нельзя.
Мы знаемъ это, мы считаемся съ этимъ и имемъ въ виду совсмъ иное.
Мы имемъ въ виду тхъ, кто сердцемъ своимъ измнилъ Росси и прилпился къ Совтчин. Мы имемъ въ виду тхъ, кто сознанемъ и волею предпочелъ Совтское государство и предался ему на рабство. Мы имемъ въ виду особенно тхъ, кто, обладая за рубежомъ свободой и не находясь въ тискахъ Совтчины, отвергъ свое свободное эмигрантское стояне, прекратилъ свое зарубежное служене нацональной Росси, къ коему онъ былъ призванъ, и добровольно пошелъ служить партйнымъ тиранамъ Росси, покоряясь ихъ приказамъ, запретамъ и требованямъ, принимая отъ нихъ соцальные заказы и политическя порученя, обязуясь содйствовать ихъ цлямъ и не уклоняться отъ ихъ гнусныхъ средствъ и способовъ...
Это Ч совтске патроты. Они сами приняли это зване. Они сами избрали свое служене. Къ нимъ относится все то, что сказано и докан зано нами выше. Они измнили Росси въ самый трагическй часъ ея истори и этимъ сами опредлили свою нравственную и политическую природу.
Они Ч присоединились. Къ кому?
Въ Росси теперь есть только палачи и жертвы.
И вотъ одни по своей малой сознательности, граничащей съ политин ческой слпотой, добровольно присоединяются къ жертвамъ: довряя совтской пропаганд, заманивающей людей на свою каторгу, они регистрируются, выбираютъ совтске паспорта, забираютъ свою рухлядь, садятся на пароходы и тотчасъ же убждаются въ томъ, что они обмануты, что они стали рабами и что изъ этого рабства можно спастись только новымъ бгствомъ... Тогда эти бглецы вновь появн ляются среди насъ и съ ужасомъ подтверждаютъ все то, о чемъ мы ихъ предупреждали: и допросы, и анкеты, и угрозы, и доносы, и каторгу жизни, и всеобщее унижене, и потогонную систему подневольнаго труда...
Такова судьба политическихъ слпцовъ.
Дло въ томъ, что въ русскомъ зарубежь было слишкомъ много бженцевъ. Бженецъ Ч не эмигрантъ: онъ не мыслитъ политически, онъ не борецъ, онъ не понимаетъ происходящаго и не связанъ никакими цлями и идеями. Онъ Ч испуганный и спасающйся обыватель;
ему бы только лунести ноги, лустроиться и лобзавестись;
онъ слдуетъ закон намъ массовой психологи. За годы и годы бженство стало его привычн нымъ состоянемъ;
его тревожитъ всегда одинъ и тотъ же вопросъ: куда податься и гд лучше устроиться? Бояться онъ привыкъ, бжать онъ научился... И вдругъ... подулъ другой втеръ, обратный. Гд же ему разобраться, что пропаганда и что дйствительность?
Его заманиваютъ, онъ прислушивается. Ему общаютъ, онъ начин наетъ врить. Его уговариваютъ, на него насдаютъ, сулятъ и грозятъ.
Везд страшно, всюду бженство. Но тамъ Ч все же Росся, родные поля, са, рки, снжная зима и главное Ч родной языкъ... И вотъ онъ бжитъ назадъ, захватывая нажитыя животишки, надясь, что ихъ не отберутъ, и не соображая, что онъ самъ скоро отдастъ ихъ, чтобы не видть жену и дтей погибающими отъ голода...
Въ сущности, это Ч русске патроты, заблудившиеся между Россей и Совтчиной...
Но есть и друге, настояще совтске патроты. Эти отлично знаютъ различе между жертвою и палачомъ и совсмъ не хотятъ присон единяться къ жертвамъ. Именно поэтому они спшатъ присоединиться къ палачамъ. Они идутъ къ нимъ со всякою покорностью и готовностью, льстятъ, славословятъ, принимаютъ порученя, поносятъ непокорныхъ и доносятъ на стойкихъ, издаютъ безчестныя совгазетки, гутъ въ нихъ завдомо и безстыдно, формируютъ союзы возвращенцевъ и совтн скихъ патротовъ, а иногда и помогаютъ совтскимъ людепохититен лямъ. Всмъ этимъ они сдаютъ экзаменъ на лояльныхъ совгражданъ, т. е. на агентовъ и палачей.
И когда наблюдаешь за ихъ суетней и за ихъ газетнымъ непотребон словемъ, за ихъ старанемъ пробщиться и преуспть, то невольно вспоминаешь разсказъ Леонида Андреева, недавно прочтенный въ его собрани сочиненй. Онъ озаглавленъ Бездна: два рослыхъ оборванца гонятся за двушкой, чтобы изнасиловать ее, а хромой и плюгавый бжитъ сзади съ воплемъ: И я, братцы, и я!...
Именно таковы зарубежные совтске патроты Ч съ именемъ и безъ имени.
Пусть не говорятъ намъ, что они все же пишутъ о Росси, и притомъ сочувственно. На самомъ дл все, что они длаютъ, они длаютъ лишь въ мру совтскаго приказа или позволеня, т. е. они пишутъ о Росси постольку, поскольку это выгодно ея врагамъ и порабон тителямъ, и сочувствуютъ русскому длу лишь постольку, поскольку это выгодно коммунистической пропаганд. Поэтому самое ихъ писане о Росси, Ч политическое, хозяйственное или беллетристическое, Ч что бы они тамъ ни выписывали и какъ бы ни ловчились, Ч есть предательн ство.
Пусть не говорятъ намъ, что среди совтскихъ патротовъ есть и таке, которые все же паспортовъ не берутъ и въ Совдепю не дутъ:
они только посщаютъ полпредства, они только вполголоса подхвалин ваютъ и даже когда завтракаютъ или празднуютъ съ большевиками, то стараются указывать имъ на ихъ лошибки. Все это мертвое и кривон душное пустослове. Эти соблазнители недалеко ушли отъ настоящихъ совтскихъ патротовъ: они сидятъ въ своихъ парижскихъ виллахъ и квартирахъ, въ безопасности, ничмъ не рискуя, и криводушествуютъ, соблазняя и зазывая. Это добровольные рекламеры Совтчины. Это не палачи, а только заманиватели жертвъ. Сами въ Совти не побын вавше, давно или никогда или ничего въ ней не видавше, они заняты реабилитацей совтскихъ злодянй, а наивные люди, читая статьи этихъ услужливыхъ совтскихъ жесвидтелей, врятъ имъ и идутъ на регистрацю. При этомъ сами жесвидтели отлично знаютъ, что похвала ихъ фальшива и что они гутъ, и называютъ свое темное дло подвигомъ жи...
И напрасно они восхищаются (или только длаютъ видъ, будто восхищаются) размрами совтскаго промышленнаго строительства:
Каке заводы построены, какя сооруженя воздвигнуты, Росся не видла ничего подобнаго...
Мы спросимъ только: для чего все это сооружается? Ради какой цли? Отвтъ: для революцоннаго завоеваня мра цною погубленя Росси. Этимъ сказано все. Нельзя восхищаться средствомъ, не раздляя цли. Кто радуется успхамъ совтской промышленности, тотъ въ дйствительности втайн сочувствуетъ этимъ мровымъ планамъ и только боится высказывать это вслухъ.
А мы спросимъ еще: какою цною оплачивается это строительство?
Отвтъ: цною концлагерного режима, цною безчеловчной растраты русской силы, русской свободы, русскаго таланта и русской чести.
Нелпо, чудовищно восхищаться успхами, добываемыми такой цной, безсмысленно закрывать себ глаза на такое разорене Росси во имя успховъ Совтскаго государства и мровой революци. Такъ бываетъ, что наивные старики въ деревн радуются городскимъ успхамъ своей дочери, не соображая того, чмъ она промышляетъ и куда ведутъ ее эти луспхи.
Росся переживаетъ болзненную, катастрофически слагающуюся и протекающую промышленную инфляцю... Ей соотвтствуютъ разорен не и хирне русскаго крестьянства... Что останется отъ этой линфлян ци къ концу революци? Когда и какъ опомнится и оправится русское крестьянство? Умный хозяинъ считаетъ цыплятъ по осени;
дальнон видный политикъ понимаетъ, что безъ здороваго крестьянства русской демократи не бывать. Чему же радуются эти люди? Грядущему лцезан ризму въ Росси? Или ея пролетаризаци? Или просто размрамъ плохо, на показъ построенныхъ зданй?
Таковы совтске патроты. Таковъ смыслъ ихъ политики.
И безпристрастная исторя никогда не забудетъ ихъ совтскихъ заслугъ. Она недвусмысленно установитъ, что Совтскй Союзъ никогн да не былъ Россей, и что это два государства различнаго духа, различн ныхъ цлей и различной судьбы.
Книги, научные публикации