Книги, научные публикации

ДИРЕКТОРА ПРЕДПРИЯТИЙ О ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПРОМЫШЛЕННОЙ ПОЛИТИКЕ (результаты экспертного опроса) Автор: Л. В. КОРЕЛЬ, В. Ю. КОМБАРОВ КОРЕЛЬ Людмила Васильевна - доктор социологических наук, ведущий научный

сотрудник Института экономики и организации промышленного производства СО РАН (E-mail: korell КОМБАРОВ Вячеслав Юрьевич - аспирант того же института (E-mail: vkombarov

Аннотация. В статье представлен анализ мнений руководителей сибирских предприятий о государственной промышленной политике в условиях финансово-экономического кризиса.

Отдельное внимание уделяется проблемам адаптации и модернизации промышленных предприятий.

Мнения и оценки руководителей показывают, что механизм взаимодействия федеральной власти и промышленного сектора экономики не гибок, не адаптивен и не эффективен в современных условиях.

Ключевые слова: предприятия * государственная промышленная политика * руководители промышленных предприятий * модернизация * адаптация * симулякр * экспертный опрос Цель исследования состояла в выявлении позиции современных руководителей предприятий Сибири, их мнений, оценок, суждений, представлений относительно ключевых проблем отечественной промышленности. По сути, эти позиции касались эффективности государственной промышленной политики, трудностей и ограничений внедрения модернизационных и инновационных практик и пр., без преодоления которых невозможно представить процесс выживания промышленного сектора экономики в условиях глобального финансово-экономического кризиса, равно как и его посткризисное существование.

Для реализации данной цели в июле-сентябре 2009 г. в ИЭОПП СО РАН проведен экспертный опрос руководителей предприятий Новосибирска1.

Выборка включала предприятия машиностроительного комплекса, электроэнергетики, металлургии и химической промышленности, на базе которых был сформирован список обследуемых предприятий (выборка была случайной, разослано 40, заполнена 21 анкета, т.е. обследование охватило примерно десятую часть промышленных предприятий города;

число работающих на одном предприятии в среднем составило 1086 чел.). Отметим, что обследуемая совокупность директорского корпуса - руководители достаточно крупных промышленных предприятий, профессионалы высокого класса, имеющие глубокий и чаще всего продолжительный опыт работы в промыш- Авторы выражают благодарность руководителям промышленных предприятий Новосибирска, принявшим участие в опросе. Ввиду его конфиденциальности названия предприятий и имена их руководителей не приводятся.

стр. ленности (в отдельных случаях уходящий корнями в советское прошлое), Это обстоятельство придаёт особую ценность их высказываниям.

Инструментарием экспертного опроса явилась формализованная анкета, содержащая 69 вопросов. По типу они подразделялись на открытые (их в анкете - 18), полуоткрытые (31) и закрытые (30). Мы придерживались принципа делать открытыми прежде всего главные вопросы, нацеленные на выявление индивидуального (личностного) отношения - мнений, оценок, суждений, представлений, ожиданий - каждого руководителя предприятия относительно ключевых проблем промышленной политики государства в период финансового кризиса, модернизации и инноваций, общего социально-экономического положения предприятий и их адаптации к переменам в столь нелегкое для российской экономики время. Открытая форма вопросов способствовала исключению какого-либо давления на эксперта со стороны исследователя, стимулировала выявление его личностной позиции, внутренних установок и ориентации. При заполнении открытых вопросов ожидалось, что директора предприятий погрузятся в работу своей "внутренней лаборатории" - сознания2, чтобы отрефлексировать и сформулировать в письменном виде субъективное видение обсуждаемых проблем. Последнее обстоятельство существенно повысило трудоёмкость заполнения анкеты и, к сожалению, в определенной степени ослабило мотивацию экспертов на участие в анкетном опросе.

Полузакрытые вопросы подразделены на две группы. Первые, в сравнении с открытыми, были более простыми и конкретными по содержанию, не столь политически и идеологически нагруженными, а ответы на них не требовали особых усилий. Вторые же нуждались в определенном интеллектуальном напряжении и были направлены на выявление четкой позиции эксперта в пространстве жестко заданных альтернатив и дилемм, сконструированных исследователем, и ставили эксперта, как правило, в непростую ситуацию ценностного выбора. Закрытые же вопросы имели большей частью фактологический уклон. (Основу статьи составляет анализ лишь части вопросов анкеты.) Исследование базируется на качественном методе анализа и нацелено на "обобщения, приближенные к конкретным данным и контексту событий" [Ньюман, 1998, с. 101]. Такая возможность качественного анализа, как "обобщение суждений", позволила сгруппировать мнения экспертов, выделить как совпадающие, так и альтернативные точки зрения относительно очерченного круга проблем.

Рассуждая о процедуре проведения социологического обследования, важно отметить следующее.

Руководители предприятий, отказавшиеся от опроса, ссылались на занятость, отсутствие времени для заполнения столь сложной (и даже "каверзной") анкеты, опасались того, что заполненная ими анкета может быть использована в политических целях или сработать против них или их предприятия. Были и такие, кто высказывал сомнение в целесообразности социологических опросов в принципе по причине отсутствия у науки рычагов воздействия на процессы формирования промышленной политики федеральными, региональными и муниципальными властями ("всё равно ничего не изменится - как идет, так и будет идти").

Один из директоров, не пожелавший принять участие в обследовании, в очень доброжелательной манере счел нужным предупредить нас: "Полагаю, что вы смотрите на жизнь сквозь розовые очки. Так знайте, полную правду вам никто в анкету не напишет. Директора предприятий боятся расправы в ответ на несогласие с решениями, принимаемыми "наверху"... Последние годы идет закручивание гаек, убрать сегодня могут любого... "Сверху" по отношению к промышленным предприятиям проводится политика кнута и пряника. Если раньше пряник чередовался с кнутом, то затем после одного пряника учинили два кнута, далее установился режим "один пряник - три кнута" и так дальше. Работать невозможно, правила игры постоянно ужесточаются. Отечественную промышленность душат: за границей - агрессивные, ничем не брезгующие при выборе средств борьбы конкуренты, внутри России - государственные структуры, проводящие губительную промышленную политику. Но вам про это никто не напишет...

Часто приходится бывать по делам в Москве в самых высоких инстан- Под феноменом "сознание" в статье понимается высшая, свойственная только человеку, форма отражения действительности, представляющая собой совокупность психических процессов, позволяющих ему ориентироваться в окружающем мире, времени, собственной личности.

стр. циях, коррупция там дичайшая, дичайшая. Не-вооб-ра-зи-мая. Непонятно, как мы (страна) еще существуем".

Роль государства как антикризисного менеджера Российская версия глобального экономического кризиса 2009 г. оказалась одной из самых драматических по своим разрушительным последствиям для отечественного промышленного сектора по сравнению с другими мировыми державами. Статистика свидетельствует, что высокие темпы падения промышленного производства выделяют Россию и среди стран с устоявшейся рыночной экономикой и БРИК, и даже среди ряда стран с преимущественно сырьевой ориентацией [Шейнис, 2009, с. 3].

Роль антикризисного менеджера во всём мире берет на себя государство. Насколько успешно оно выполняет данную роль в России, справляется ли с этой сложной миссией? Ответ на этот ключевой вопрос предполагает выяснение по крайней мере двух моментов, которые нашли отражение в специальных вопросах анкеты.

Как удалось установить, половина экспертов полагает, что у федеральных органов власти нет промышленной политики как таковой, а есть лишь случайный набор хаотических решений. Вот наиболее типичный ответ данного класса: "Взвешенной, выверенной политики нет. Не расставлены приоритеты.

Нет программы по глобальному развитию". Пятая часть утверждает, что промышленная политика всё же есть, однако она совсем не эффективная;

в свою очередь, чуть выше четверти опрошенных высказывается в адрес федеральных властей более позитивно: "политика есть, но недостаточно эффективная". И совсем неработающей оказалась подсказка "да, есть эффективная политика" (её не выбрал ни один эксперт).

В ответах на вопрос "В чем конкретно вы видите недостатки сегодняшней федеральной политики по защите промышленных предприятий России от глобального финансового кризиса?" (вопрос задавался в открытой форме) было 28 суждений, в результате их обобщения сформировались девять групп высказываний.

Первая группа содержит ответы наиболее общего и, пожалуй, самого радикального характера. Они фиксируют глубокий разрыв, существующий между институтами федеральной власти и директорским корпусом промышленного сектора экономики. Сформулированы претензии следующим образом: "со стороны федеральных властей имеет место полное непонимание проблем производственников", "федеральной политики по защите промышленных предприятий от глобального кризиса просто нет".

Вторая группа суждений, которую можно обозначить как "отсутствие системного подхода в промышленной политике", объединила следующие высказывания: "нет четкой целостной системы по защите предприятий от кризиса", "вместо системной антикризисной программы набор "пожарных" решений" и др.

Третье направление объединило оценки тех, кто видит принципиальные недостатки современной промышленной политики в том, что она лишь декларируется, но не проводится в жизнь федеральными властями ("политика на бумаге, но её нет в действиях", "благие намерения не превращаются в конкретные дела").

В четвертой группе высказываний (наиболее многочисленной) содержится своеобразная попытка объяснения, "декодирования", детализации негативной ситуации, связанной с отсутствием эффективной промышленной политики в России: отсутствие (плохая работа) механизмов реализации принимаемых федеральным центром решений.

Эксперты фиксируют, что со стороны федеральной власти имеет место "отсутствие механизмов исполнения решений, приемлемых для адресатов", "нет механизмов реализации, не знаем, как реализовывать", "не доходят конкретные меры до конкретных получателей поддержки", "длительный цикл от намерений до применения", "медленная реализация программы поддержки рынков сбыта", указывают на то, что "чиновники не управляемы властью, колоссальная коррупция сводит на нет решения, принимаемые федеральной властью".

Пятая группа суждений касается критики направлений использования финансовых средств, выделяемых федеральными властями на борьбу с финансовым кризисом. Эксперты полагают ошибочной приоритетную поддержку банковской си- стр. стемы и методы, которыми она осуществлялась. Государство занялось спасением наиболее социально близкого ему финансового бизнеса, причем делается это за счет налогоплательщиков, страхового фонда будущих поколений. "Осуществляется финансирование банковского ростовщического сектора из стабилизационного фонда, в то время как этот фонд был создан национальными промышленно производственными силами, чьи налоги его и сформировали", "поддерживают банки, а не промышленные предприятия", "слишком либеральное отношение к банковскому сектору". Спасая банки огромными финансовыми вливаниями, федеральные власти не сумели, по мнению экспертов, купировать "нестабильность организации" их работы. (Банкиры, как известно, зачастую использовали доставшиеся им финансовые ресурсы не для кредитования, а для спекуляций, переводили деньги на зарубежные счета, приобретали валюту.) Ставка же под кредитные займы оказалась запредельно высокой, в отличие от западных стран, где она была существенно, на 20 - 50%, ниже.

Считаем нужным солидаризироваться с точкой зрения экспертов и сделать следующий комментарий. Китай, например, сохранил в период кризиса высокие темпы экономического развития, в том числе и благодаря тому, что направил 100% государственных вливаний на развитие промышленно-производственного сектора, прямо поддержав потребителей. Что касается Франции и Великобритании, то они направили туда соответственно 89 и 54% государственных вливаний, обойдя вниманием банковскую систему. В этот период Россия действовала принципиально иным способом, направив в промышленно-производственный сектор лишь 11%, а в сферу банковского бизнеса - 84% государственных вливаний. Это сверхмаксимальное значение в шестерке крупнейших стран: Россия (84%), США (20%), Великобритания (0%), Франция (0%), Германия (20%), Китай (0%) [Генералов, 2009, с. 19].

Шестая группа высказываний связана с неудовлетворенностью экспертов тем обстоятельством, что финансовая политика поддержки промышленного сектора экономики не сформулирована должным образом, не определены сегодняшние "точки его роста": "отсутствует набор национальных проектов, в который должны быть вовлечены национальные производственные силы", "нет выборки, какие предприятия необходимо поддержать в первую очередь". В подобных условиях руководству предприятий сложно ориентироваться и принимать стратегически верные решения.

Седьмое направление фиксирует отсутствие координации действий федеральных (правительство, министерства) и региональных властей, а также перевод ответственности за состояние промышленности с федерального на региональный уровень: "нет координации на уровне правительства, министерств, регионов", "излишний акцент ставится на ответственность регионов и руководителей предприятий, однако без федеральных решений это только политический "перевод стрелок"". В данном случае речь идет о рассогласованности действий властей разного уровня, их неготовности выстраивать конструктивный диалог, работать сообща, солидарно и эффективно. Более того, власти федерального уровня, пытаясь скрыть свою профессиональную несостоятельность, стремятся переложить ответственность на регионы, переводя тем самым проблему из экономической в политическую плоскость.

Восьмое направление затрагивает проблему защиты отечественных производителей на российском и мировом рынках. Со стороны правительства "нет поддержки отечественных производителей ни внутри страны, ни за её пределами", "промышленные предприятия вынуждены бороться не с конкурентами, например из Китая, а с политикой государства Китай по продвижению продукции на российские рынки".

И, наконец, девятое направление (прочие замечания) включает два разных по содержанию предложения.

Одно из них касается поддержки инновационного малого и среднего бизнеса: "Органы федеральной власти формируют выборку по предприятиям, которые являются важными в масштабах всей страны, они не смотрят на средние и малые предприятия. В свою очередь органы местной власти, делая выборку, ориентируются на крупные предприятия, важные для области и города, оставляя без внимания малый и средний бизнес. Нужно поддерживать не просто малый и средний бизнес, а именно инновационный малый и средний бизнес". Второе предложение содержит косвенный упрек федеральным властям в медлительности и рекомендует стр. следующее: "Необходимо быстрее внедрять положительный опыт других государств по защите своих промышленных предприятий".

Нетрудно заметить следующее. Существо ответов экспертов о промышленной политике, проводимой органами федеральной власти по защите предприятий от финансового кризиса, опасно приближено к тому, что может быть интерпретировано с помощью термина постмодернизма - симулякр. Под последним обычно понимают изображение без оригинала, репрезентацию чего-то, что на самом деле не существует [Бодрийяр, 2001;

Делез, 1998]. Увы, современная российская примышленная политика выступает носителем многих атрибутивных характеристик этого феномена.

Модернизация и инновации Под модернизацией предприятий промышленного сектора экономики на данной стадии их исторического развития в нашем исследовательском проекте понимается мобилизационный процесс, направленный на преодоление их глубокого отставания по широкому комплексу характеристик-технологических, экономико производственных, управленческих, информационных, социокультурных, когнитивных, ментальных и др. - от передовых держав мира, содержанием которого является, в конечном счете, движение предприятий к зрелой версии постиндустриальной модели развития.

Осознавая первостепенную роль модернизационных процессов для развития промышленности в России и вывода экономики страны из кризиса, руководители предприятий охотно делились с нами своими соображениями на этот счёт. При этом большинство респондентов артикулировало факт слабого движения российских предприятий в сторону инновационной экономики. Об этом свидетельствуют, в частности, ответы на открытый вопрос "С чем связано, на Ваш взгляд, слабое движение российских предприятий в сторону инновационной экономики?". В перечне факторов, выступающих в качестве тормоза такого движения, главное место занимает неправильная государственная политика по отношению к промышленным предприятиям (7 ответов): "отсутствие промышленной политики со стороны государства", "проблема состоит не в проедании предприятием прибыли, которая должна обеспечивать инновации, а в отсутствии целенаправленной политики государства по поддержке инновационного развития предприятий, в господстве среди государственных управленческих структур по отношению к промышленным предприятиям идеологии ростовщическо-спекулятивной формы ведения хозяйства - "чтобы корова меньше ела и больше давала молока, её нужно меньше кормить и больше доить"", "Слабая мотивация со стороны государства;

основной задачей предприятий как коммерческих организаций является получение прибыли. Движение российских предприятий в сторону инновационной экономики сопряжено с рисками потерь прибыли. Если государство считает движение в сторону инновационной экономики слабым, то государству необходимо создать для предприятий условия, снижающие или компенсирующие риски потерь прибыли. По-видимому, в этом направлении и недоработки по всей цепочке мер, предпринимаемых государством, от законодательных до инструкций и методик отдельных служб", "отсутствие поддержки со стороны государства", "нерациональное использование бюджетных средств, в котором поддержка инноваций в промышленном секторе экономики не является приоритетом", "отсутствие взвешенной государственной политики по развитию наукоёмких высокотехнологических предприятий в производстве средств производства, машиностроения, элементной базы электроники".

Ощутимым тормозом инноваций, по мнению экспертов, выступает дефицит инвестиционных ресурсов ( ответов): "невозможно развивать инновационную экономику без денег, а привлекать кредиты под сегодняшние банковские проценты для промышленности нереально!", "инновация в переводе на русский - это вкладывание во что-то новое чего-то необходимого (чаще - денег);

вот этого второго у предприятий зачастую и нет", "отсутствие инвестиций для внедрения инноваций", "ограниченные финансовые возможности", "высокая стоимость инновационных проектов", "для инноваций нужны большие денежные вливания, которых нет". Специфика "человеческого потенциала" также выступает препятствием на пути движения предприятия в сторону инновационной экономики: "дефицит квалифицированных специалистов", стр. "особенности менталитета работников, значительная часть которых - лица среднего и старших возрастов, не склонных к инновациям и переменам", "слабая мотивация к инновациям собственников и руководства предприятий, не готовых идти на риск в условиях высокой нестабильности и непредсказуемости экономического развития", "человеческий фактор в целом". В числе единичных ответов, объясняющих слабое присутствие признаков инновационной экономики на предприятиях, были названы следующие: "не видим перспектив, направления движения", "отсталость технологий, высокий износ производственных мощностей", "неразвитость инфраструктуры", "недостаток крупных новых разработок, проектов", "предприятия не свободны - не являются свободными игроками в экономическом и правовом пространстве".

Помимо озвучивания различных факторов, мешающих инновационному развитию промышленных предприятий и модернизации экономики, мы получили и крайне ценные мнения относительно различных стратегий модернизации российской промышленности. Так, анализируя ответы на вопрос "Какая стратегия модернизации российской промышленности (преимущественно ориентированная на отечественные или зарубежные научно-технические достижения) наиболее предпочтительная, на Ваш взгляд?" (вопрос полузакрытый), был выявлен разброс мнений и позиций экспертов относительно внешних и внутренних научно-технических ресурсов модернизации российской промышленности. Это позволило нам выдвинуть гипотезу о существовании признаков ценностно-мировоззренческого раскола промышленных элит. Полюса его образуют, с одной стороны, сторонники опоры на российский научно-технический потенциал, с другой - адепты зарубежных передовых технологий;

причем, и те и другие приводят в защиту своей позиции весьма весомые аргументы. Так, половина опрошенных полагает, что следует придерживаться стратегии "баланса сил", то есть равно ориентироваться как на отечественные, так и на зарубежные научно-технические достижения. Вторая поделилась на две равные части - тех, кто считает, что первенство следует отдать отечественным технологиям, и тех, кто убежден, что приоритет нужно отдавать зарубежным.

Сторонники внедрения отечественных научно-технических достижений в целях модернизации российской промышленности выделили ряд причин, которые, по их мнению, должны быть учтены при выборе отечественных достижений. Наиболее массовые ответы (19) были объединены нами в фактор, условно названный "осознание необходимости развития отечественной науки и вера в её возможности":

"простимулирует развитие отечественной науки" (10), "даст возможность реализовать уже готовые отечественные научно-технические разработки" (8), "отечественная наука, однозначно;

главное, чтобы она была прикладной;

к зарубежным достижениям нужно обращаться, поскольку у нас в принципе не разработаны некоторые сферы" (1). На втором месте по числу упоминаний - фактор занятости работников научно-технических и инженерных специальностей, по мнению экспертов, опора на отечественные научно-технические достижения в ходе модернизации промышленности "создаст рабочие места для отечественных специалистов и не потребует присутствия зарубежных специалистов консультантов", труд которых, во-первых, дорого оплачивается, а кроме того провоцирует в будущем ситуацию кадровой зависимости от иностранных государств (8 ответов). Третий фактор объединил ответы, ставящие под сомнение саму возможность приобретения Россией за рубежом ценных технологий ( ответов) - "никто на Западе нам не продаст самые передовые уникальные технологии, а продадут устаревшие, отживающие свой срок" (6), "если действительно избран инновационный путь развития, то начинать надо с реорганизации машиностроения, на импортном оборудовании можно только повторять" (1). Четвертый фактор имеет сугубо экономическую направленность и фиксирует финансовые выгоды, связанные с использованием отечественных научно-технический достижений: "модернизация российской промышленности на базе отечественных научно-технических разработок обойдется дешевле, не будет высокозатратной" (5 ответов). Пятый фактор акцентирует преимущества "адаптивно-технологического плана", порожденные полувековой историей совместного взаимоувязанного развития отечественной науки и промышленности, а отсюда и соответствующие аргументы: "отечественные научно-технические достижения более органично впишутся в контекст развития отечественной промышленности" (4 ответа).

Кроме приведенных выше были и единичные высказы- стр. вания, имеющие, на наш взгляд, принципиальный характер. Одно из них обращает внимание на необходимость выработки разных подходов и стратегий модернизации к разным отраслям промышленности: "для гражданской продукции нет приоритетов - есть рынок;

для специальной (оборонной) продукции - есть российские конструкторские бюро";

второе - содержит императив приоритета принципа рациональности, над принципом "квазипатриотизма": "нельзя (правительству, государству, предприятиям) закладывать собственное технологическое отставание даже во имя развития российской промышленности".

Остальные эксперты, выступающие за приоритет научно-технических достижений других стран в выборе стратегии модернизации российской промышленности, наиболее часто ссылались на неконкурентоспособность России в сфере высоких технологий (13): "Россия существенно отстала от Запада и не может конкурировать на рынке высоких технологий с передовыми странами" (9), "на глобальном рынке нет сегодня конкурентоспособных предложений со стороны российских инновационных компаний" (3), "у нас отстают по отдельным пунктам. Догнать западные разработки уже в принципе невозможно. Если у нас технологий нет, а на Западе такие есть, то лучше использовать западные" (1).

Значительная часть экспертов высказала ту же мысль, однако несколько иным образом, сделав акцент на временном факторе: "использование передовых западных технологий способно в кратчайшие сроки вывести Россию на новые рубежи, решить проблему модернизации промышленности" (12). Ряд экспертов черпают свои аргументы в сфере вызовов мировой глобализации: "Россия должна активнее встраиваться в мировую экономическую систему, устанавливать связи с другими странами, что необходимо в условиях глобализирующегося мира" (9). И, наконец, два эксперта полагают, что "так будет экономичнее, дешевле".

Завершая данный сюжет, отметим, что сторонники приоритета российских научно-технических разработок привели в защиту своих позиций всё же существенно больше аргументов (ответов), нежели приверженцы зарубежных научно-технических достижений (46 против 36). В современной литературе остаётся дискуссионным вопрос о том, какого типа зарубежные технологии наиболее предпочтительны с точки зрения модернизации отечественных предприятий: те, которые могут быть освоены максимально быстро (не потребуют длительного переобучения специалистов, кардинальной замены всего оборудования и пр.) и обеспечат условия для постепенного и безболезненного наращивания инновационного потенциала предприятия либо, напротив, те, которые создадут "большой рывок", технологический прорыв, хотя для этого и необходим длительный подготовительный период. И здесь группа экспертов разделилась примерно на равные части, лишь с небольшим перевесом сторонников первой позиции ("эволюционистов", если так можно выразиться) над поборниками второй - своего рода "революционеров" (11 против 9).

Проблема инвестирования Перевод промышленного сектора экономики на инновационные рельсы невозможен без притока инвестиционных ресурсов. По данным Минэкономразвития, в России в 2008 г. разрабатывали и внедряли технологические инновации лишь 9,6% предприятий, тогда как в Германии - 73%, Бельгии - 58%, Эстонии - 47%, Чехии - 41% и т.д. [Цит. по: Примаков, 2010]. Экспертный опрос выявил высокую значимость для наших экспертов данной проблемы. По их мнению, это одна из главных в настоящий период, во многом определяющая стратегию выживания предприятия в кризисных условиях, а также формирование планов его инновационного развития на будущее. Почти единогласным оказалось суждение о том, что промышленный сектор экономики сегодня испытывает самый настоящий инвестиционный голод. Ниже мы приводим ответы на вопрос: "Чем обусловлен, на Ваш взгляд, слабый приток инвестиций в российский промышленный сектор экономики?" (вопрос полузакрытый).

По мнению экспертов, это обусловлено проводимой государством промышленной политикой ( ответов), - ее либо вообще нет как таковой, либо она предстаёт в весьма ущербном виде: "отсутствие промышленной политики со стороны государства ", "отсутствие нормальной промышленной политики государства", "отсутствие государственной политики в области промышленности", "российские конкуренты нико- стр. му не нужны, сильные предприятия России не нужны, похоже, и правительству", "А зачем было развивать промышленность, когда от сырьевых денег карманы пухли? Никто на самом деле не смотрит на перспективу", "неполноценная система мер со стороны государства по стимулированию и поддержанию иностранных вложений". Оставляет желать лучшего и инвестиционный климат в стране: "очень дорогие ресурсы - земля, энергетика, ресурсы, кредиты", "бюрократизм", "коррупция", "несовершенство законов, неблагоприятное законодательству" (2 ответа), "высокий риск вложений, высокие риски, высокий инвестиционный риск" (3 ответа), "финансовая нестабильность, нестабильность в экономике страны" ( ответа). Прозвучали претензии и в адрес самих промышленных предприятий, не представляющих в ряде случаев интерес для инвесторов: "Слабый приток инвестиций связан с недоверием инвесторов;

многие промышленные предприятия не особо готовы к инновациям, они медленно расшатываемы в сторону нового;

предприятия весьма статичны и нединамичны", "неконкурентноспособность российских предприятий". Кроме того, отвращает инвесторов дальняя линия горизонта отдачи результатов:

"инвестиции в торговлю, например, более понятны инвестору, чем инвестиции в производство (при торговле закупаемый товар не претерпевает существенных изменений до момента его продажи), и быстро окупаются".

Подытоживая рассуждения относительно инвестиционной политики государства и заглядывая в будущее, эксперты высказали не слишком обнадёживающие прогнозы. В частности, в ответах на вопрос: Можно ли ждать перелома в неблагоприятной ситуации с инвестициями в промышленный сектор экономики?

(Вопрос задавался в открытой форме). Наиболее типичны ответы (их три четверти): "перелом должен произойти в головах людей - это не быстро", "вероятней всего - нет", "пока перемен не видно, ждать-то можно всегда", "нет, покуда не будет изменена государственная политика в промышленности", "перелома в ситуации может и не настать" и пр. Оставшаяся часть экспертов дала более или менее оптимистичный прогноз: "можно надеяться" и даже "нужно надеяться". Но ни одного ответа ("безусловно, да").

Трудности адаптации В периоды кризисов, трансформаций и перемен в полную силу заявляет о себе проблема адаптации к меняющимся условиям действительности. Поэтому вопросы, связанные с выживанием в период финансово экономического кризиса, также оказались в фокусе нашего внимания. Анализируя ответы руководителей на вопрос;

"Какие конкретные меры были уже приняты на Вашем предприятии в целях адаптации к кризису и выправления ситуации?" (вопрос полузакрытый) в целом удалось установить, что обследуемые предприятия были вынуждены одновременно перестраивать все ключевые подсистемы - производственную, технологическую, финансово-экономическую, труда и занятости, управленческую и пр., причем в пожарном режиме;

прибегать как к правовым, так и неправовым практикам.

Одним из ярких проявлений деструктивно-патологических форм адаптации предприятий к кризису стали нарушения финансовой дисциплины по отношению к деловым партнёрам. Кризис вынудил свыше трети обследуемых нами предприятий: "не платить кредиты банкам", "не платить поставщикам за отгруженную продукцию" либо "задерживать платежи поставщикам с нарушением срока" и пр. В свою очередь, деловые партнёры обследуемых предприятий, попав в кризисные условия, также вынуждены были нарушать взятые на себя обязательства. В результате две трети предприятий не получали плату за отгруженную продукцию (14), столько же столкнулись с проблемой повышения ставок по кредитам со стороны банков (13), свыше четверти - "недополучили кредитные ресурсы по инвестиционным проектам" (6), выявлен случай "необоснованного повышения цен со стороны поставщиков-монополистов, изменения объёмов поставок по уже подписанным проектам".

В целом же адаптация промышленных предприятий в первый год кризиса осуществлялась в комбинаторной версии, при сочетании компенсаторного механизма деструктивно-патологической (разрушающей) направленности (например, сворачивание производства, увольнение работников, введение режима неполного рабочего дня, невыплата зарплат, перевод взаимодействий с деловыми партнёрами из эко- стр. номического в юридическое поле, неправовые практики и пр.) и механизма иного - инновационно конструктивного характера (курс на модернизацию оборудования, внедрение высоких технологий, автоматизацию и компьютеризацию производства, создание информационных систем управления предприятием, активизацию информационных потоков, информатизацию сетей управления, демократизацию управленческой структуры и пр.). Однако реализация последней ограничена дефицитом ресурсной базы и без инвестиционных поступлений извне имеет шанс остаться на бумаге.

Подведем итоги. Обследование выявило высокую неудовлетворенность экспертов промышленной политикой в России. Высказанные ими суждения свидетельствуют о том, что сложившийся в последние десятилетия механизм взаимодействия федеральной власти и промышленного сектора экономики показал свою несостоятельность, негибкость, неадаптивность и неэффективность в условиях глобализационных вызовов и катаклизмов. Не случайно эксперты оказались почти единодушны в мнении о том, что на государственном уровне в России не существует эффективной промышленной политики. Она имеет место преимущественно лишь в превращенной форме - в отчужденном от реальности варианте (на бумаге), то есть носит симулятивный характер: декларируется в СМИ, но не претворяется в реальности. Отсутствуют и надежные механизмы реализации "принимаемых наверху" верных политических и экономических решений.

Одновременно эксперты критически оценили первоочередную поддержку государством банковской системы и пренебрежение интересами реального сектора экономики, в частности, промышленности в условиях глобального кризиса. Кроме того, по их мнению, кризис высветил и традиционную проблему координации действий федеральных и региональных властей, которые оказались дезинтегрированными перед лицом глобальной угрозы. Весьма критические суждения высказали эксперты и относительно ресурсной базы модернизационных процессов, перевода экономики на инновационные рельсы, запуска механизмов которого, по сути, еще не произошло.

В ходе осмысления полученного социологического материала возникли предпосылки не только для выдвижения ряда констатации о современном положении промышленных предприятий в период кризиса, о промышленной политике государства, о трудностях, связанных с модернизацией рассматриваемого сектора экономики, но и для концептуализации специфического сегмента самой изучаемой реальности. Безусловно, содержащиеся в статье гипотетические суждения (например, о существовании признаков ценностно мировоззренческого раскола промышленных элит относительно научно-технических ресурсов модернизации, на крайних позициях которого сторонники опоры на российский научно-технический потенциал и зарубежные передовые технологии) и отдельные концептуальные конструкты (например, государственная промышленная политика, рассматриваемая как носитель атрибутивных характеристик феномена "симулякр") провоцируют постановку вопроса о процедуре "испытания на достоверность" - обязательную углубленную верификацию полученных выводов на материалах более представительных, массовых обследований директорского корпуса предприятий. Надеемся, что этот следующий этап у нас впереди...

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Генералов Б. О преодолении последствий кризиса в России // Экономическое возрождение России. 2009.

N3(21).

Бодрийяр Ж. Система вещей. М.: Рудомино, 2001.

Бурдьё П. Социальное пространство: поля и практики. СПб.: Алетейя, 2007. С. 576.

Делез Ж. Различие и повторение. СПб.: Петрополис, 1998.

Корель Л. В. Социология адаптации: вопросы теории методологии и методики. Н.: Наука. 2005. С. 424.

Ньюман Л. Анализ качественных данных // Социол. исслед. 1998. N 12.

Примаков Е. Стимул к переменам // Российская газета. 2010. 8 апреля.

Фукуяма Ф. Доверие. М.: АСТ Москва. 2008. С. 730.

Шейнис В. Л. Экономический кризис и вызовы модернизации // Мировая экономика и международные отношения. 2009. N 9.

стр.    Книги, научные публикации