Книги, научные публикации
Социологические исследования, № 3, Март 2010, C. 93-100 САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ ПРОВИНЦИАЛЬНОЙ МОЛОДЁЖИ В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНО СТАТУСНОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ Автор: В. П. БУКИН БУКИН Василий Петрович - кандидат
социологических наук, декан факультета инновационных технологий обучения Пензенского государственного университета (E-mail: fito
Аннотация. На базе исследования, проведенного в Республике Мордовия, Пензенской и Ульяновской областях, рассмотрена взаимосвязь самоидентификации и социально-статусной принадлежности молодежи российской провинции. На основе самооценок представлена модель социальной структуры, определена типология молодого поколения исследуемых регионов в соответствии с жизненными стратегиями и ценностными установками.
Ключевые слова: провинциальная молодёжь * провинция * социальный статус * самоидентификация * социальная иерархия * регион В социологии молодежи социальное самоопределение рассматривается как поэтапный процесс включения молодежи во все сферы общественной жизни, достижение относительно равновесного состояния в социально-стратификационной структуре общества, и как процесс осознания молодыми людьми своей принадлежности к определенным социальным группам с закрепленными в них социальными статусами и ролями, т.е. формирование устойчивой социальной идентичности.
За последние годы был осуществлен целый ряд фундаментальных и прикладных проектов по исследованию российской идентичности, проведенных Институтом социологии Российской академии наук. В 1990-е годы был реализован крупный проект на базе сравнительного российско-польского исследования (руководитель В. А. Ядов), в котором рассмотрены идентичности в страновом измерении. Особенности российской идентичности под воздействием трансформационных процессов в 1998 - 2004 гг. в режиме мониторингового исследования изучали в ИКСИ РАИ (с 2005 года Институт социологии РАН) [1].
Л. М. Дробижева, исследуя проблемы позитивной совместимости национально-гражданской и этнической идентичности, подчеркивает, что дискуссии вокруг идентичности россиян идут на междисциплинарном уровне и сосредотачиваются на двух направлениях: ее содержании - нормах, ценностях, установках, ориентациях граждан страны и соотношении с другими идентичностями, прежде всего этнической и региональной [2, с. 214 - 228]. Центр региональной социологии и конфликтологии ИС РАН (руководитель В.
В. Маркин) сосредоточил усилия на фундаментальной научной стр. проблеме социально-пространственной идентификации и моделировании российских регионов. По мнению В. В. Маркина, "значимость социально-пространственной (территориальной) идентификации в региональном плане определяется тем, что в силу несравненно расширившихся возможностей (в том числе, за счет научно-технического прогресса и других факторов) среда жизнедеятельности социально территориальных общностей становится не просто неким данным условием их коллективной жизни (требующим адекватной адаптации), а предметом социального проектирования использования всего совокупного потенциала территории для повышения уровня и качества жизни, оптимального социального воспроизводства.
Региональная идентификация предполагает выработку и закрепление определенных социальных представлений - образцов субсоциетальной принадлежности к локализованному социальному пространству" [3, с. 234 - 235]. Однако региональная (территориальная) идентичность, особенно в российских условиях, имеет четко определенный групповой (коллективный) генезис и выражается в социальном представлении через "слитный" образ "Я - Мы". С. Московичи, раскрывая социально-психологический механизм выработки таких представлений, выделил способы, с помощью которых "обыденные" значения атрибутируются личностям, группам и событиям в определенном субсоциуме. Он отмечал, что в процессе социализации в непосредственной культурной среде индивиды постепенно научаются понимать действия или ситуации определенным способом внутри их культуры. В этом случае они согласовывают свою деятельность с деятельностью других членов сообщества (группы) и участвуют в передаче этих значений тем, кто связан с ними. Таким образом, значение событий, идентифицирующих сообщество (в данном случае - региональное), не создается индивидами как таковыми (оно ими может быть только выражено), но культурно совместно используется как социальные представления [4].
В социологической науке сложилось понимание идентификации как процесса отождествления индивидом себя с другим человеком (группой, образцом), происходящего в процессе социализации, посредством которого приобретаются или усваиваются нормы, ценности, социальные роли, моральные качества представителей тех социальных групп, к которым принадлежит или стремится принадлежать индивид.
Именно в процессе социализации происходит непрерывная идентификация, которая определяет качество идентичности социальной. Соответственно, идентичность социальная в значительной степени есть результат социализации, наиболее активная фаза которой приходится на период молодости, когда усваиваются базовые ценности и нормы, присущие данной социокультурной системе. А идентификация здесь выступает как один из механизмов социализации личности [5, с. 144].
Характеризуя особенности идентификации молодых россиян, Ю. А. Зубок отмечает, что "формирование гражданской позиции, гражданских идентичностей - краеугольный камень социального развития молодежи как группы и общества в целом. Это часть интеграционного процесса, который подразумевает не только формальную принадлежность молодого человека к государству, но и отождествление себя с социальным окружением, ощущение причастности к его прошлому и настоящему, готовность принять его нормы и ценности, соответствовать предъявляемым требованиям, участвовать в совместной деятельности" [7, с. 7].
Данная статья посвящена недостаточно изученному вопросу: взаимосвязи самоидентификации и социально статусной принадлежности молодежи российской провинции. Сделана попытка представить типологию молодого поколения в соответствии с его жизненными стратегиями и ценностными установками. Изучение этой проблемы позволяет также определить самооценку молодежью места в социальной иерархии общества и на ее основе представить социальную структуру провинциальной молодежи. Результаты исследования "Российская молодежь в регионах "скромного" достатка: каковы жизненные перспективы?", проведенного с участием автора в Республике Мордовия, Пензенской и Ульяновской областях, были обсуждены на заседании научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации Федерального собрания стр. Таблица 1 Место провинциальной молодежи в социальной иерархии общества Российской Федерации (23 марта 2006 г. "Молодежь в российских регионах: перспективы гражданского и профессионального становления" [8, 9]). В ходе исследования была предложена процедура самоидентификации, то есть процедура отнесения принадлежности респондентов к одной из 10 (в порядке возрастания) групп социальной иерархии современного общества.
На основе полученных данных 10-членная шкала была преобразована по 9 позициям в равно интервальную (3 * 3), где первые три позиции (1 - 3) интерпретируются как "низкое положение", следующие (4 - 6) - "среднее положение", (7 - 9) - "высокое положение", последняя 10 - "высшее положение".
На вопрос анкеты "В нашем обществе есть люди, которых скорее можно отнести к верхушке общества, и люди, которых скорее можно отнести к низам общества. Куда бы вы поместили себя на этой шкале?" были получены следующие ответы (табл. 1). Заметим, что полученные данные самоотнесения респондентов к определенной группе на шкале социальной иерархии достаточно значимы во всех отношениях. Они отражают социальное положение и самоощущение молодежи своего места в обществе, а также самоидентификацию в основном с представителями 3-ей, 4-ой и 5-ой, 6-ой, 7-ой групп, то есть представителями среднего класса.
Данная группировка выглядит чрезвычайно интересно для анализа желаемой социальной мобильности, "притязаний" респондентов на перемещения в социальной иерархии, то есть то место, которое они хотят занять в современном обществе. Здесь не просто видна тенденция желания к резко вертикальному социальному перемещению провинциальной молодежи, но претензии почти двух третей респондентов на "высокое положение" и четверти на "высшее положение".
Как видно, подавляющее большинство респондентов относит себя к группе "среднее положение" (64,2%). В "низком положении" оказалось 19,3% (почти каждый пятый), в "высоком" 15,6%, в "высшем" - менее 1%.
Жизненные устремления молодого поколения значительно выше: в "низком положении" хотели бы оказаться только 0,9%, в "среднем" - 12,1%, в "высоком" - 69,8% и в "высшем" - 23,2%.
Социальная дифференциация молодежи в определенной степени обусловлена спецификой ее социальной адаптации к условиям окружающей среды. Она в силу объективных причин представляет собой не жестко структурированную группу с устоявшейся нормативно-ценностной структурой, а "мягкую" структуру, обусловленную неполнотой социального статуса входящих в нее индивидов и в целом переходным характером возрастной фазы молодости. Данная структура более динамична и восприимчива к внешним социальным влияниям и может пластично изменяться в зависимости от изменений условий внешней среды.
стр. Таблица 2 Самоидентификация молодежи в сфере образования (в % к числу опрошенных) Социально-статусная группа молодежи Достижения в получении образования (положение) 1. Уже 2. Пока не 3. Хотелось 4. В моих добился(лась) добился(лась), бы, но вряд жизненных чего но считаю, что ли смогу планах этого не хотелось(реально мне это по добиться было успешные) силам этого (внесистемные) (потенциально (неуспешные) успешные) Низкое 27,3 43,4 21,7 7, Среднее 33,5 52,8 10,4 3, Высокое 32,3 59,6 5,4 2, Высшее 9,1 81,8 9, Всего 32,0 52,3 11,7 4, Исследование, проведенное в Республике Мордовия, Пензенской и Ульяновской областях, показало, что провинциальная молодежь стремится к различным жизненным достижениям. При этом она не просто хотела бы получить те или иные блага, но и утверждает, что в силах этого достичь, т.е. занять достойное место в социальной структуре современного российского общества. В целом провинциальную молодежь по итогам исследования можно разбить на четыре типа согласно жизненным притязаниям: 1. Реально успешных, достигших по их оценке определенных жизненных результатов и считающих, что уже добились того, чего им хотелось;
2. Потенциально успешных, еще не достигших реально определенных жизненных успехов, но уверенных в их достижении и заявляющих свои возможности на этот счет;
3. Не успешных, не имеющих реальных результатов в жизненно значимых для них сферах и неуверенных в своих силах и возможностях по их достижению;
4. Внесистемных в данных ценностных образцах, не видящих в этих образцах нечто значимое для себя и не имеющих их в своих жизненных целях (планах).
Рассмотрим указанную типологию через ценности, которые непосредственно влияют на социальную мобильность и социальную стратификацию провинциальной молодежи (достижения в образовании, получении престижной работы, карьере, богатстве, доступе к власти, почете и уважении в обществе). Так, в сфере образования подобная типология сложилась как соотношение группы, указавшей на реальное достижение успеха в этом направлении (33,5% из средней статусной группы, при 52,8% - потенциально успешной), к предельно близкой (соответственно 32,3% - реально достигнутой и 59,6% - потенциально успешной) высокостатусной группе (см. табл. 2). Несмотря на то что хорошее образование достаточно ценно для всех статусных групп, наибольшее сомнение (неуверенность) в его получении выразилось в низкостатусной группе (21,7%). В этой же группе зафиксирован наибольший удельный вес (7,5%) тех, для кого образование не представляет особой значимости.
Анализ блока ценностей, связанных с социально-трудовой сферой, дает следующую картину. Чем выше статусная группа, тем ярче выражены притязания респондентов "заниматься любым делом". Подавляющее большинство респондентов считает, что могут найти интересную работу. Получение престижной работы, которая во многом характеризует социальный статус и место в социальной иерархии современного общества, в представлениях респондентов выглядит следующим образом (см. табл. 3). Добились этого только 10,9% респондентов, 67,3% считают, что это им по силам. Больше всех это отметили в группах, занимающих высокое и высшее положение в обществе (72,6 и 81,8%). В то же время почти две пятых (36,8%), имеющих низкое положение, считают, что это им не по силам, т.е. у них нет никакой уверенности в по- стр. Таблица 3 Самоидентификация молодежи в социально-трудовой сфере (в % к числу опрошенных) Социально-статусная Достижения в получении престижной работы группа молодежи 1. Уже добился 2. Пока не 3. Хотелось бы, 4. В моих (положение) (лась) чего добился(лась), но вряд ли жизненных хотелось но считаю, что смогу добиться планах этого не (реально мне это по этого было успешные) силам (неуспешные) (внесистемные) (потенциально успешные) Низкое 8,2 52,0 36,8 3, Среднее 9,8 70,8 17,4 2, Высокое 18,4 72,6 8,1 0, Высшее 9,1 81,8 9, Всего 10,9 67,3 19,6 2, Таблица 4 Самоидентификация молодежи в области карьеры (в % к числу опрошенных) Социально-статусная группа Достижения в карьере молодежи (положение) 1. Уже 2. Пока не 3. Хотелось бы, 4. В моих добился(лась) добился(лась), но вряд ли жизненных чего но считаю, что смогу добиться планах этого не хотелось(реально мне это по этого было успешные) силам (неуспешные) (внесистемные) (потенциально успешные) Низкое 1,9 51,1 19,6 27, Среднее 3,3 64,4 17,0 15, Высокое 7,4 74,2 7,4 11, Высшее 9,1 72,7 9,1 9, Всего 3,7 63,4 16,0 16, лучении престижной работы. Абсолютно безразличных к этой проблеме (внесистемных) оказалось 2,3% респондентов.
Довольно интересная конфигурация складывается в области карьерных достижений (см. табл. 4).
Потенциально имеют цель достичь карьерных высот 63,4% представителей молодого поколения. Из них в высшей группе - 72,7%, высокой - 74,2%, средней - 64,4% и низкой - 19,6% респондентов. В то же время реально успешных в этой области только 3,7%. Значительная часть молодых - 16,0% считает, что вряд ли этого добьется, то есть неуспешных и столько же - 16,9% такие цели перед собой не ставят.
Вполне очевидная картина складывается относительно богатства (см. табл. 5). Несмотря на претензии почти двух третей респондентов на "высокое положение", лишь 9,1% из высшей статусной группы достигли этого реально либо уверены, что смогут стать богатыми (63,6% в высшей и 58,6% в высокостатусной социальной группе), остальные же не видят в этом нечто значимое для себя (25,4 и 17,5% соответственно), либо не имеющих реальных результатов успеха (48,5 и 39,8% соответственно).
Диаметрально противоположно складывается ситуация относительно "доступа к власти" (см. табл. 7). 54,3% вообще не стремятся получить доступ к власти (из них подавляющее большинство - 63% - это молодые люди из низкой четверти группы). И лишь 24,9% потенциально ориентированы на этот жизненный образец, причем стр. Таблица 5 Самоидентификация молодежи, связанная с богатством (в % к числу опрошенных) Социально-статусная группа молодежи Достижения целей относительно богатства (положение) 1. Уже добился(лась) 2. Пока не 3. Хотелось бы, но 4. В моих чего добился(лась), но вряд ли смогу жизненных планах хотелось(реально считаю, что мне это добиться этого этого не было успешные) по силам (неуспешные) (внесистемные) (потенциально успешные) Низкое 3,0 23,1 48,5 25, Среднее 2,2 40,4 39,8 17, Высокое 3,2 58,6 22,7 15, Высшее 9,1 63,6 18,2 9, Всего 2,6 40,2 38,6 18, Таблица 6 Самоидентификация молодежи, связанная с доступом к власти (в %к числу опрошенных) Социально-статусная группа Реализация целей в доступе к власти молодежи (положение) 1. Уже 2. Пока не 3. Хотелось бы, 4. В моих добился(лась) добился(лась), но вряд ли жизненных чего но считаю, что смогу добиться планах этого не хотелось(реально мне это по этого было успешные) силам (неуспешные) (внесистемные) (потенциально успешные) Низкое 1,5 15,6 20,0 63, Среднее 1,1 25,1 20,0 53, Высокое 5,0 34,1 14,5 46, Высшее 9,1 54,5 - 36, Всего 1,9 24,9 19,0 54, Таблица 7 Самоидентификация молодежи, связанная с достижением почета и уважения в обществе (в % к числу опрошенных) Социально- Ориентация на достижение почета и уважения в обществе статусная 1. Уже добился 2. Пока не 3. Хотелось бы, 4. В моих группа (лась) чего добился(лась), но вряд ли жизненных молодежи хотелось но считаю, что смогу добиться планах этого не (положение) (реально мне это по этого было успешные) силам (неуспешные) (внесистемные) (потенциально успешные) Низкое 13,8 63,9 7,8 14, Среднее 22,7 64,2 5,0 8, Высокое 34,3 53,7 3,0 8, Высшее 36,4 45,5 9,1 9, Всего 22,9 62,3 5,3 9, стр. Таблица 8 Оценка молодежью региона проживания Регион проживания Возрастные группы Итого 1. 16 - 2. 22 - 3. 27 - 21 лет 26 лет 30 лет Республика Мордовия Варианты 1. Хорошо кол-во 67 23 17 ответов % 33,3% 16,2% 12,3% 22,2% 2. кол-во 120 104 84 Удовлетворительно % 59,7 73,2% 60,9% 64,0% 3. Плохо кол-во 14 15 37 % 7,0% 10,6% 26,8% 13,7% Итого кол-во 201 142 138 % 100,0% 100,0% 100,0% 100,0% Ульяновская область Варианты 1. Хорошо кол-во 40 16 11 ответов % 17,4% 10,5% 9,6% 13,5% 2. кол-во 111 77 70 Удовлетворительно % 48,3% 50,7% 61,4% 52,0% 3. Плохо кол-во 19 59 33 % 34,3% 38,8% 28,9% 34,5% Итого кол-во 230 152 114 % 100,0% 100,0% 100,0% 100,0% Пензенская область Варианты 1. Хорошо кол-во 70 35 30 ответов % 32,6% 24,0% 23,6% 27,7% 2. кол-во 123 99 73 Удовлетворительно % 57,2% 67,8% 57,5% 60,5% 3. Плохо кол-во 22 12 24 % 10,2% 8,2% 18,9% 11,9% Итого кол-во 215 146 127 % 100,0% 100,0% 100,0% 100,0% подавляющее большинство (54,5 и 34,1% соответственно) - это молодые люди из высокостатусной первой и второй групп, что вполне закономерно в силу статусных возможностей.
При этом довольно ярко выделяются, независимо от социального положения и других жизненных ориентиров, притязания молодого поколения на достижение почета и уважения в обществе (см. табл. 8).
Безусловными лидерами являются опять-таки высшая и высокая статусные группы (36,4 и 34,3% соответственно), однако респонденты из третьей и четвертой группы, несмотря на свое невысокое положение, также заявляют о реальных возможностях на этот счет (соответственно 64,2 и 63,9%).
Можно сделать вывод, что самоидентификация провинциальной молодежи имеет сложную структуру, зависит от социального статуса, который занимают молодые люди в социуме, и от стиля их жизни. По утверждению Л. В. Сохань: "...стиль жизни - это устойчивое единство, целостность, а в наиболее развитых формах и гармония характерных черт системы жизнедеятельности молодежи как социальной группы, воспроизводящая манеры, привычки, вкусы, склонности, ценностные предпочтения, варианты социального и индивидуального поведения" [9, с. 485]. Можно предположить, что идентификация провинциальной молодежи во многом зависит от социального самочувствия и отношения молодежи к региону, городу, местности, в которой она проживает. Для этого респондентам было предложено дать оценку региону, в котором стр. они проживают. Ответы с оценками "хорошо", "удовлетворительно", "плохо" представлены в таблице отдельно по каждому из трех регионов в разрезе трех возрастных групп.
Полученные данные свидетельствуют о том, что: 1. С увеличением возраста во всех трех регионах в разной степени снижается оценка молодежью региона проживания как "хорошая". При этом лучше всех оценивает свой регион молодежь Пензенской области - 27,7%, немного ниже - Республики Мордовия - 22,2%;
молодежь Ульяновской области ниже всех - 13,5%. 2. Основная масса респондентов дает удовлетворительную оценку своему региону - Республике Мордовия - 64,0%, Ульяновской области - 52,0%, Пензенской области - 60,5%. 3. В целом каждый пятый представитель молодежи (20%) оценил регион проживания с оценкой "плохо". В Пензенской области такую оценку дали - 11,9% респондентов, Республике Мордовия - 13,7%, а в Ульяновской области каждый третий - 34,5%.
Можно сделать также вывод о том, что большинство провинциальной молодежи в социальной иерархии общества занимает "среднее положение";
в "низком" - оказался каждый пятый, в "высоком" и "высшем" - каждый шестой. В соответствии с жизненными устремлениями в "низком" и "среднем" положении хотел бы оказаться только каждый седьмой представитель молодого поколения, а все остальные в "высоком" и "высшем" положении. Согласно жизненным притязаниям можно выделить четыре типа провинциальной молодежи: реально успешных, потенциально успешных, неуспешных и внесистемных. При этом молодежь не просто хотела бы получить те или иные блага, но и утверждает, что в силах этого достичь, т.е. занять достойное место в социальной структуре современного российского общества.
Отметим, что в соответствии с самооценкой респондентов в социальной иерархии современного российского общества она занимает пока среднее положение. В то же время в соответствии с жизненными стратегиями она стремится занять самые высокие позиции в социальной структуре российских регионов.
Выявленная типология провинциальной молодежи непосредственно влияет на социальную мобильность, социальную стратификацию, отношение молодежи к региону проживания и миграционные настроения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1. Российская идентичность в условиях трансформации: опыт социологического анализа / Отв. ред. М. К.
Горшков, Н. Е. Тихонова. М.: Наука, 2005.
2. Дробижева Л. М. Национально-гражданская и этническая идентичность: проблемы позитивной совместимости. Россия реформирующаяся. Ежегодник. Вып. 7. М.: Институт социологии РАН, 2008.
3. Маркин В. В. Региональная социология: проблемы социальной идентификации и моделирования Российских регионов. Россия реформирующаяся. Ежегодник. Вып. 7. М.: Институт социологии РАН, 2008.
4. Московичи С. Социальные представления: исторический взгляд // Психологический журнал. 1995. N 4.
5. Гришина Е. А. Идентичность социальная. Социология молодежи. Энциклопедический словарь / Отв. ред.
Ю. А. Зубок и В. И. Чупров. М.: Academia, 2008.
6. Зубок Ю. А. Доклад на заседании научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации Федерального собрания Российской Федерации "Молодежь в российских регионах: перспективы гражданского и профессионального становления". Сборник материалов. Издание Совета Федерации.
Москва. 2006.
7. Российская молодежь в регионах "скромного" достатка: каковы жизненные перспективы? Аналитический доклад по результатам социологического исследования. Пенза-Саранск-Ульяновск, 2005.
8. Молодежь в российских регионах: перспективы гражданского и профессионального становления.
Сборник материалов. Москва, 2006.
9. Сохань Л. В. Стиль жизни. Социология молодежи. Энциклопедический словарь. М.: Academia, 2008.
10. Тощенко Ж. Т. Парадоксальный человек. М.: Гардарики, 2001.