Книги, научные публикации
П. ОТМАХОВ, кандидат экономических наук, доцент экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова ЭМПИРИЗМ В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКЕ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА Среди современных экономистов достаточно широко
распрост ранено убеждение в том, что из всех гуманитарных и социальных наук наиболее высокого уровня развития достигла именно их дисцип лина. Если физику часто называют УкоролевойФ естественных наук, то экономика считается УкоролевойФ наук об обществе и человеке.
Эта точка зрения не лишена оснований. Вряд ли кто-нибудь решится отрицать очевидный факт, что сегодня экономическая теория значи тельно опережает всех своих Унаучных соседейФ в плане разработан ности аналитического аппарата и возможностей эмпирической про верки. Последнее является предметом особой гордости экономистов, ибо только опора на конкретные факты придает теоретическим рас суждениям объективный, общеобязательный характер.
Скажем, трудно представить себе, чтобы искусствоведы вдруг взялись вести полемику на основе эмпирических данных по поводу того, кто гениальнее: Рубенс или Дали (и во сколько раз). Сама постановка такого вопроса просто абсурдна.
Иначе выглядит ситуация в экономической науке. Вспомним, сколь остры были противоречия между кейнсианством и монетаризмом в 50 - 60-е годы. Их антагонизм был настолько непримиримым, что никакое сближение казалось невозможным. Однако в ходе интенсивных эмпи рических исследований оба направления уточнили свои позиции и при знали, что в них гораздо больше сходства, чем различий.
В начале 70-х годов М. Фридмен использовал для изложения своей концепции равновесную модель Хикса-Хансена (схему IS-LM) и заявил, что его теоретический спор с кейнсианством в основном закончен, остались лишь разногласия, касающиеся скорости приспособления экономики к несовпадению спроса и предложения денег, но они носят эмпирический характер и вполне разрешимы1. Соответственно и кейнси анцы стали терпимее относиться к доктрине Фридмена. Так, П. Самуэльсон, который долгое время был одним из главных оппонентов монетаризма, в десятом (1976 г.) издании своего учебника пишет: УСхема Хикса-Хансена может не только удачно синтезировать фискальную и денежную политику, теорию определения националь ного дохода и теорию денег,...она помогает синтезировать монетаристскую и кейнси анскую макроэкономические теории... Монетаристская контрреволюция сводится теперь к спору о наклонах кривых IS и LMФ2.
Такого рода примеры вселяют оптимизм относительно перспек тив экономической науки. Появляется надежда на то, что, несмотря Усоскин В. Монетаристская школа в буржуазной политической экономии:
истоки, эволюция, перспективы. - Мировая экономика и международные отношения, 1982, № 5, с. 84;
Усоскин В. УДенежный мирФ Милтона Фридмена. М., 1989, с. 31.
Samuelson P. Economics. 10th ed. Tokyo, 1976, p. 353.
Эмпиризм в экономической науке: теория и практика на массу разногласий в научном сообществе, обилие конкурирующих точек зрения на чрезвычайно широкий круг проблем и постоянно вспыхивающие дискуссии по самым разным поводам, объективная истина в экономике все-таки достижима. Рано или поздно она станет Утакой же объективной наукой, как физикаФ. Единственным принци пиальным условием достижения цели является совершенствование инструментария и техники эмпирической проверки теории, гаранти рующей ее достоверность.
Насколько обоснован такой оптимизм и не перерастает ли он порой в высокомерную самоуверенность? Попытка поиска ответа на этот вопрос предпринята в настоящей статье. Сначала мы рассмот рим, как большинство экономистов представляют себе механизм эм пирической проверки: что, собственно, означает для них утвержде ние Утеория выдержала (или не выдержала) испытание фактамиФ. А затем проанализируем трудности, с которыми сталкивается экономи ческая наука в процессе проверки на практике, что, как мы надеемся, и позволит ответить на поставленный вопрос.
Принцип фальсификации: теория Необходимость эмпирической проверки экономическая наука признала не сразу. Долгое время в ней господствовал априоризм (от лат. a priori - до опыта). В его основе лежит так называемая доктрина Verstehen - доктрина понимания, особенно популярная среди австрийских маржиналистов, но оказавшая серьезное влия ние на взгляды экономистов других стран - Н. Сениора, Д. Кернса, Л. Роббинса, Ф. Найта и др.
Суть ее сводится к следующему. Всякая наука приходит к своим конечным результатам путем дедуктивного выведения теории из ог раниченного набора фундаментальных положений. Однако процессы установления такого рода принципов в естественных и общественных науках очень несхожи. Физик или химик обязан проделать большую работу по созданию инструментов для наблюдения за внешним миром, разработать методику эксперимента, провести множество опытных исследований, индуктивно обобщить их результаты и лишь затем приступить к формулированию базовых положений, из которых в будущем последуют дедуктивные выводы. Экономист же, имея дело с человеком, избавлен от столь громоздкой процедуры;
ее с успехом заменяет то, что одни называют Упсихологическим методомФ, другие - интроспекцией, или Увнутренним наблюдениемФ, третьи - просто ос нованной на здравом смысле очевидностью.
Ф. фон Визер пишет: УМы можем наблюдать естественные явле ния только извне, а нас самих - изнутри... Такой психологический метод служит наиболее выгодной позицией для наблюдения. Он по казывает, что определенные процессы в нашем сознании ощущаются как необходимые. Естествоиспытатель приобрел бы огромное пре имущество, если органический и неорганический мир предоставлял ему ясную информацию о своих законах, так почему же мы должны П. Отмахов отказываться от такой помощи?Ф3. Причем, по мнению Ф. фон Хайе ка, преимущества психологического метода заключаются не только в его меньшей трудоемкости, но и в большей познавательной силе: он способен Унайти закономерности в сложных явлениях, установить которые непосредственное наблюдение не можетФ4. Именно с помо щью такого метода был, в частности, открыт основополагающий для маржинализма первый закон Госсена (закон убывающей предельной полезности). УВнутри нас с ощущением необходимости происходит процесс, который составляет содержание закона Госсена..., - считает Визер. - Без всякой индукции, из нашего внутреннего опыта мы по лучили закон, о котором знаем, что должны считать его действую щим при любых обстоятельствахФ5.
Из доктрины Verstehen непосредственно вытекало, что любой способ эмпирической проверки бессмыслен и опровергнуть или хотя бы модифицировать теорию (если только в ней не найдена логичес кая ошибка) невозможно. Действительно, как это сделать, если ис ходные положения - общеизвестные факты, а правильность заклю чений естественным образом гарантирована логикой дедуктивного выведения из них?
Наиболее яркий и последовательный сторонник априоризма Л. фон Мизес утверждает: УЕсли обнаруживается противоречие меж ду теорией и опытом, мы всегда должны предполагать, что не выпол нены условия, принятые теорией, или в наши наблюдения вкралась какая-то ошибкаФ. Значит, Уникакой опыт никогда не может заста вить нас опровергать или модифицировать априорные теоремыФ6.
Ясно, что такая агрессивно-оборонительная установка - если факты противоречат теории, то тем хуже для фактов - способна уберечь от опровержения любую догму, но при этом начисто лишает экономическую науку ее практической функции. Однако уже в 20Ц30-е годы появилась настоятельная необходимость в другой методологии: во-первых, логи ческий позитивизм с его непременным требованием эмпирической про верки теории стал явно доминировать в западной философии;
во-вто рых, развитие советской экономики показало, что планирование все таки возможно, а, следовательно, большая работа со статистическим материалом необходима экономической науке в целом;
в-третьих, три умфальное шествие по США и Европе начало кейнсианство (хотя сам Кейнс предпочитал теоретический подход, его идеи поддавались коли чественной интерпретации и должны были подвергнуться эмпиричес кой проверке, если кейнсианцы всерьез собирались участвовать в фор мировании государственной политики);
наконец, появилась экономет рика, выработавшая соответствующий инструментарий.
Словом, априоризм был совсем не той методологией, в которой нуждалось новое, появившееся после Великой депрессии поколение Цит. по: Hutchison T. The Significance and Basic Postulates of Economic Theory.
N.Y., 1960, p. 132.
Ibid., p. 155.
Ibid., p. 134.
Mises L. Epistemological Problems of Economics. N.Y. - L., 1981, p. 30.
Эмпиризм в экономической науке: теория и практика честолюбивых экономистов, страстно желавших Усделать свою науку такой же зрелой, как физикаФ, проявить себя на общественном поприще и создать бесперебойно действующий механизм государственного ре гулирования. Неудивительно, что методология априоризма не удов летворяла их. Выражая мнение большинства, П. Самуэльсон писал:
УТ. Джефферсон сказал, что если, глядя на рабство, подумать о суще ствовании на небе Бога, становится страшно за свою страну. Так вот, в связи с неумеренными заявлениями о возможностях дедукции и априорных рассуждений, которые делались классиками экономичес кой науки, К. Менгером, Л. Роббинсом,... учениками Ф. Найта, Л. фон Мизесом, меня охватывает страх за репутацию моей наукиФ7.
Пожалуй, первым из современных экономистов, кто подверг ап риоризм систематической критике, был Т. Хатчисон. Суть его пре тензий к априоризму состоит в том, что эта концепция препятствует превращению экономической теории в полноценную науку, перепол няя ее лишенными эмпирического содержания псевдонаучными дог мами. Число экономических законов, которые, с точки зрения Хатчи сона, действительно способны претендовать на этот статус, можно перечислить по пальцам. Среди них такие эмпирические обобщения, как закон Парето, закон Гришема, закон убывающей доходности и закон убывающей предельной полезности.
Хатчисон не верит в возможность построения строгой научной системы на основе базовых постулатов, полученных с помощью интро спекции. В ряде случаев такой метод может помочь, но если ученый стремится получить результаты универсального значения, он не должен опираться только на интроспекцию. Эта процедура по определению носит субъективный характер и УобъективизироватьФ ее каким-либо общепринятым методом почти невозможно. Кроме того, и для отдель ного индивидуума она крайне ненадежна. УВрач, даже если он лечит самого себя, не станет предпринимать серьезных шагов просто исхо дя из собственного ощущения своей температуры, он использует тер мометр и доверится этому УвнешнемуФ наблюдению за температуройФ8.
Значит, эмпирическая наука нуждается в иной, нежели априо ризм, методологии. В качестве таковой Т. Хатчисон предлагает фаль сификационализм К. Поппера.
К. Поппер известен прежде всего своим решением проблемы де маркации - отделением научного от ненаучного (метафизического) знания. До него философы-позитивисты, считавшиеся главными храни телями традиции эмпиризма, решали данный вопрос на основе принципа верификации, то есть подтверждаемости. Предполагалось, что если теория подтверждается конкретными данными (либо изначально полу чена в результате их обобщения), то она принимается и обретает ста тус научного закона;
в противном случае - отвергается. Если же соот нести теорию с фактами не представляется возможным, она считается лишенной научного смысла и относится в область метафизики. Таким Samuelson L. Theory and Realism: A Replay. - American Economic Review, 1964, vol. 54, № 5, p. 736.
Hutchison T. The Significance and Basic Postulates of Economic Theory, p. 64.
П. Отмахов образом, верифицируемость служит демаркационной линией между наукой и метафизикой, а процедура верификации позволяет в рамках самой науки отделить научные законы от ошибочных положений.
В 1934 г. К. Поппер опубликовал на немецком языке свою рабо ту УЛогика научного открытияФ, где убедительно показал, что у пози тивистов нет адекватных логических средств для реализации принци па эмпиризма в методологии, и верификация не в силах выполнить поставленную перед ней задачу.
Изначально логической основой эмпиризма была индукция. Счи талось, что только индуктивная логика способна оправдать переход от единичных утверждений к обобщающим положениям - законам науки. Однако еще Д. Юм обратил внимание на то, что у индуктив ного способа рассуждения отсутствует рациональное обоснование.
Действительно, почему мы должны полагать, что завтра ход событий будет таким же, как сегодня и вчера? Например, если обратно пропорцио нальная зависимость между уровнем безработицы и темпами инфляции наблюдалась на протяжении ста лет (кривая Филлипса), то отсюда вов се не следует, что в один прекрасный день данная связь не может быть нарушена. Это и произошло в период стагфляции 70-х годов. Значит, вера в индукцию базируется не более чем на привычке или естественном инстинкте и, по существу, является иррациональной доктриной.
Позитивисты не раз пытались защитить эмпиризм от критики Юма. Выдвигалась, в частности, гипотетико-дедуктивная модель на учного метода (Р. Карнап, Г. Рейхенбах и др.). В ней теоретические положения рассматривались как гипотезы и вопрос о способах их получения естественным образом снимался, оставалась лишь пробле ма их обоснования. Эмпирическая обоснованность гипотезы счита лась прямо пропорциональной числу вытекающих из нее следствий, которые согласуются с эмпирическими фактами.
Однако Поппер хорошо видит, что проблему, поставленную Юмом, невозможно решить в принципе, в том числе и с помощью гипотетико-дедуктивной модели. Способ обоснования гипотез и в ней остается по своей природе индуктивистским. Чтобы увериться в спра ведливости гипотезы, необходимо бесконечное множество подтверж дений ее следствий. Если мы имеем n подтверждений, то вполне воз можно, что в n+1 раз она войдет в конфликт с реальностью.
Отсюда Поппер делает вывод о неправомерности отождествле ния научного с доказательным знанием. Наоборот, принципиальная и неизбежная погрешность (фаллибилизм) является специфической чертой научного знания.
Тем не менее, по мнению Поппера, хотя наука и не в силах ниче го окончательно доказать, она может постоянно опровергать (фаль сифицировать) ложные теории. На этом основан попперовский кри терий демаркации науки и ненауки, получивший название принципа фальсифицируемости. На первый взгляд он звучит парадоксально - признаком научности знания является его принципиальная опровер гаемость - но в действительности содержит простую и здравую идею:
если предшествующая методология рассматривала противоречащие теории факты как свидетельство ее ущербности, то для Поппера они Эмпиризм в экономической науке: теория и практика говорят о единственно возможном способе контактирования с опытом и выступают в качестве необходимого условия прогресса познания, понимаемого как Уперманентная революцияФ - постоянная смена од них фальсифицируемых теорий другими9.
Хатчисон соглашается с доводами Поппера. В отличие от логики и чистой математики экономика, считает он, является такой же фактоло гической наукой, как и все остальные;
а следовательно, должна исполь зовать и соответствующий метод. Значит, пора положить конец господ ству априоризма и взять за правило скрупулезную проверку каждого пункта теории на основе принципа фальсификации. Иначе экономика никогда не войдет в УсемьюФ развитых эмпирических содержательных наук: УПомимо логиков, математиков и многих экономистов, практичес ки все остальные ученые считают научными законами индуктивные зак лючения, которые обладают свойством фальсифицируемости, однако не были эмпирически фальсифицированы на практикеФ10.
Методологическую концепцию Хатчисона научное сообщество встре тило неоднозначно. С одной стороны, новое послевоенное поколение экономистов отдавало себе отчет в безнадежной устарелости априоризма (особенно в версии Мизеса, который никогда не стеснялся шокировать коллег резкостью формулировок) и саму идею эмпирической проверки восприняло с энтузиазмом. УТолько фактические данные, - пишет в частности М. Фридмен, - способны показать, имеют ли категории Уана литической системы упорядоченияФ значимый эмпирический аналог, то есть полезны ли они при анализе определенного класса конкретных проблемФ. В противном случае экономическая теория выродится в про стую систему тавтологий и станет замаскированной математикой11.
С другой стороны, многие сочли, что в своей борьбе с априориз мом Хатчисон Уперегнул палкуФ. С легкой руки Ф. Махлупа за ним даже закрепился ярлык УультраэмпиристаФ, и не без оснований;
ведь Хатчисон требует отдельной проверки каждого пункта теории: ее фундаментальных положений, дополнительных условий, промежу точных выводов и конечных заключений. Такая установка, очень напо минающая позицию исторической школы, сводит экономическую на уку к пассивному описанию непосредственно наблюдаемых явлений и лишает ее теоретического характера. В связи с этим М. Фридмен отмечает: УЭтот широко распространенный взгляд является фунда ментальной ошибкой и наносит большой вред. Кроме того, такой под ход вовсе не дает более легких способов отсеивания необоснованных гипотез. Он лишь вносит путаницу, способствует непониманию важ ности эмпирических данных для экономической теории, направляет по ложному следу интеллектуальные усилия исследователей, устрем Панин А. Диалектический материализм и постпозитивизм (критический ана лиз некоторых современных буржуазных концепций науки). М., 1981, с. 22Ц68;
Касавин И. Теория познания в плену анархии: критический анализ новейших тен денций в буржуазной. философии науки. М., 1987, с. 43;
Современная западная философия: словарь. М., 1991, с. 236Ц237.
Hutchison T. The Significance and Basic Postulates of Economic Theory, p. 62.
Фридмен М. Методология позитивной экономической науки. - THESIS, 1994, т. 2, вып. 4, с. 24, 27.
П. Отмахов ленные на развитие позитивной экономической науки, и препятствует достижению консенсуса относительно используемых в ней гипотезФ12.
На первый взгляд высказывание звучит странно: если только факты решают судьбу теории, то почему бы не проверить и ее исходные положения? Однако Фридмен убедительно аргументи рует свою позицию. Во-первых, непосредственная проверка пред посылок не всегда возможна. Например, в физике принята гипотеза, согласно которой ускорение тела, падающего на Землю в вакууме, есть постоянная величина - g, приблизительно равная 9,8 м/сек2.
Но идеального вакуума не существует в природе, поэтому устано вить верность гипотезы с помощью проверки реалистичности ее предпосылок нельзя. УФормула принимается потому, что она Ура ботаетФ, а не потому, что мы пребываем в состоянии, близком к вакууму, - что бы это ни означалоФ. Во-вторых, - и это главное - теория тем и отличается от простого описания, что Уобъясняет многое малымФ, то есть извлекает общие и решающие элементы из массы сложных и детализированных обстоятельств, поэтому реа листичными исходные предпосылки вообще не бывают и, сверх того, Учем более важной является теория, тем более нереалистич ны (в указанном смысле) ее предпосылкиФ13.
Отсюда следует, что единственно возможным способом эмпирической проверки теории служит сравнение ее выводов (пред сказаний) с фактами. УГипотеза отвергается, если ее предсказания противоречат реальным данным (УчастоФ или в большей степени, чем предсказания, получаемые с помощью альтернативных гипо тез);
она принимается, если ее предсказания не противоречат реаль ности;
наше доверие к ней возрастает, если реальные данные много кратно не могли ее опровергнутьФ14. И далее, учитывая принцип фаллибилизма хотя и без ссылки на Поппера, Фридмен добавляет:
УФакты никогда не могут УдоказатьФ гипотезу, они могут лишь не суметь выявить ее ошибочность, что мы обычно и имеем в виду, когда (не совсем корректно) говорим, что гипотеза была подтверж дена реальным опытомФ15.
Более умеренная по сравнению с трактовкой Хатчисона версия фальсификационализма Фридмена после достаточно оживленного обсуждения была в целом воспринята научным сообществом16, а за тем и растиражирована популярными учебниками в качестве обще признанного, стандартного взгляда на метод17.
Фридмен М. Методология позитивной экономической науки, с. 29.
Там же, с. 29, 32, 42.
Там же, с. 24.
Friedman M. Essays On Positive Economics. Chicago, 1953, p. 9.
УФридмену и Махлупу, похоже, удалось убедить большинство своих коллег в том, что непосредственная проверка предпосылок экономической теории не являет ся необходимой и может ввести в заблуждение;
окончательный вердикт по поводу экономических теорий должен выноситься в зависимости от их способности предска зывать явления, для объяснения которых они созданыФ (Блауг М. Несложный урок экономической методологии. - THESIS, 1994, т. 2, вып. 4, с. 59).
Lipsey R. An Introduction to Positive Economics (1st ed. 1963, 2nd ed. 1966, 3rd ed. 1971).
Эмпиризм в экономической науке: теория и практика Принцип фальсификации: практика Методологическая концепция Фридмена была привлекательной ввиду взвешенного решения проблемы соотношения опыта и мыш ления в познании экономических явлений. В отличие от Уультраэм пиризмаФ она разрешает начинать исследование со сколь угодно Уне реалистичных предпосылокФ, оставляя тем самым простор для сме лого интеллектуального поиска и сохраняя теоретический характер экономической науки;
но в противоположность априоризму катего рически требует заканчивать работу жесткой эмпирической провер кой выводов, не позволяя ученому оторваться от реальности. Умо зрительно достоинства доктрины были ясны всем, однако с 70-х годов в научном сообществе начинает нарастать скептицизм относи тельно ее практической эффективности.
В первую очередь это было связано с кризисом, постигшим эко номическую науку. Как оказалось, рекомендации экономистов, хоро шо УработавшиеФ в 60-е годы, в последующем десятилетии не смогли уберечь капитализм от инфляции и безработицы, что стало очевид ным после самого глубокого со времен Великой депрессии кризиса 1974Ц1975 гг. Престиж экономической науки катастрофически упал в глазах как общества, так и самих экономистов.
УЕсли 60-е годы были десятилетием, когда уважение общества к экономической науке и профессиональная эйфория экономистов достигли наивысшей точки, - пишет М. Блауг, - то 70-е годы напол нились разговорами о УкризисеФ, УреволюцииФ, переходящими по рой в настоящую оргию самокритики со стороны ведущих предста вителей экономической профессииФ18. Естественно, что Уоргия само критикиФ распространилась и на сферу методологии: если теория не в силах помочь практике, значит, что-то не в порядке с принципа ми, по которым она строилась.
Была и другая, не менее весомая причина усомниться в утвер дившейся методологической концепции. Она состоит в чрезвычайно глубоких, если не революционных, изменениях в философии науки.
Английский перевод УЛогики научного открытияФ К. Поппера появился в 1959 г. и многие профессиональные философы поспешили встать под знамя его учения. Однако не успело попперианство по на стоящему утвердиться, как оказалось под огнем резкой и разносторонней критики. Так, И. Лакатош (Лакатос), Т. Кун, П. Фейерабенд и другие философы-позитивисты показали в своих работах, что научные теории даже в математизированных отраслях естествознания демонстрируют гораздо бльшую, нежели предполагалось, устойчивость перед лицом противоречащих им фактов. В случае отрицательного результата уче ные, как правило, не торопятся отбрасывать свои теории. С помощью переформулирования отдельных положений и введения дополнитель ных гипотез, а нередко используя риторику и прямую пропаганду, они стремятся уберечь от опровержения основное содержание своих иссле Blaug M. The Methodology of Economics: Or How Economists Explain.
Cambridge, 1980, p. 253.
5. "Вопросы экономики" №4 П. Отмахов довательских программ (по терминологии Лакатоша, Утвердое ядроФ).
И обычно им это удается. Поэтому фальсификационалистская доктри на в чистом виде неадекватно отражает реальный ход развития науки.
Пример самого Фридмена в этом отношении очень показателен. Когда кейнси анско-монетаристские дебаты были в самом разгаре, появилась необходимость про верить, действительно ли связь между динамикой денег и национального дохода так прочна, как утверждает монетаристская концепция. Многочисленные статистические исследования показали, что связь эта прослеживается недостаточно хорошо. Фрид мен не стал игнорировать новые данные, но и от своей теории не отказался. Несовпа дение динамики национального дохода и денежной массы он объяснил наличием длительных и непредсказуемых лагов между изменением количества денег и после дующими колебаниями национального дохода. В результате центральный тезис мо нетаризма о предложении денег как первоисточнике экономической нестабильности Убыл спасенФ от опровержения.
Подобный способ ведения научной дискуссии дал повод некото рым критикам саркастически заметить, что поймать Фридмена на слове труднее, чем Уприбить желе гвоздем к стенеФ. Однако дело здесь не столько в особой изворотливости Фридмена, сколько, с одной сторо ны, в специфике предмета исследования, создающей большие про блемы для использования принципа фальсификации в экономичес кой теории, и с другой - в несовершенстве концепции Поппера как таковой (она проявляется во всех науках, в том числе и экономичес кой). В чем же суть этих проблем?
Проблема несовершенства доктрины. У философов накопилось много сугубо профессиональных претензий к теории познания Поп пера: абсолютизация эмпиризма, постулирование лишь негативной зависимости теории от опыта, неудовлетворительное решение про блемы демаркации науки от ненауки и т.д.19 Но главный и наиболее важный для нас довод, который обычно приводится против фальси фикационалистской доктрины, состоит в том, что она не только не в силах доказать истинность теории, но оказывается не в состоянии убедительно и однозначно доказать ее ложность.
На конкретных примерах из истории науки это убедительно по казал И. Лакатош, а еще раньше аналогичные соображения высказы вали французский физик П. Дюэм (Дюгем) и американский фило соф У. Куайн. В противоположность тому, что утверждает концеп ция фальсификационализма (по крайней мере в ее изначальной или УнаивнойФ версии - а именно она преподносится в качестве философ ской основы экономической методологии), тезис Дюэма-Куайна гла сит: в силу системного характера научного знания эмпирическая про верка отдельно взятых положений теории невозможна. Поэтому от рицательный результат проверки позволяет констатировать конфликт между опытом и теорией в целом, но не дает возможности устано вить, где конкретно находится ошибка, какой именно из элементов теории противоречит фактам. Достаточно изобретательный ученый всегда может при желании спасти от опровержения любой теорети Панин А. Диалектический материализм и постпозитивизм (критический ана лиз некоторых современных буржуазных концепций науки).
Эмпиризм в экономической науке: теория и практика ческий тезис путем видоизменения компонентов теории. Следовательно, Уокончательного экспериментаФ, способного раз и навсегда решить судьбу теории, не существует. Этим и объясняется устойчивость тео рии как целого перед лицом противоречащих ей фактов. Благодаря самокоррекции она легко избегает опровержения.
Так, в свое время реально наблюдаемая орбита Урана не укладывалась в рамки ньютоновской небесной механики. В соответствии с фальсификационалистской док триной от системы Ньютона следовало бы отказаться. Но теоретически вычисленная орбита Урана вытекала не просто из ньютоновской теории, а еще и из допущения отсутствия неизвестных планет Солнечной системы. Когда это допущение было от брошено, все стало на свои места, и эмпирическая аномалия в системе Ньютона исчезла. Данный пример, приводимый И. Лакатошем в подтверждение тезиса Дюэ ма-Куайна, говорит о том, что теория не несет всей ответственности за запрещаемые эмпирические ситуации. Ученые это понимают и не торопятся отбрасывать теорию в случае ее конфликта с фактами20.
В этом отношении экономисты не составляют исключения. По добно физикам или химикам они всегда УвакцинируютФ свои тео рии от опровержения путем изменения ceteris paribus - прочих равных условий.
Как полагает М. Блауг, УчемпионамиФ по части уклонения от опровержения с помощью подобных приемов являются марксисты, о чем наглядно свидетельствует их защита собственной теории империализма. Он пишет: УБогата предсказаниями эта теория, но реальный мир богат опровержениями этой теории. В самом деле, в социальных науках было, должно быть, немного теорий, которые столь многократно опровергались бы на практике, как это происходило с марксистско-ленинской теори ей империализма. Ее защитники могли бы пристыдить самого Птолемея по числу эпициклов, которые они готовы создать для объяснения любого аномального собы тия в области международных отношений - войны во Вьетнаме, когда США факти чески имели лишь незначительные капиталовложения в Юго-Восточной Азии, втор жения русских в Чехословакию без какого-либо мыслимого экономического обосно вания;
процветания Швеции и Швейцарии, у которых нет и никогда не было коло ний;
высоких темпов экономического роста в Японии, Германии и Нидерландах пос ле того, как они были лишены своих колоний, и т.д.Ф21.
Наверное, марксисты могли бы найти лучшее применение своим интеллектуальным возможностям, чем, как пишет Блауг, по основной канве теории империализма Уплести бесконечные узорыФ, которые по могли бы Усохранить ее перед лицом любого отдельного факта или их совокупностиФ22. Но при этом следует помнить, что и экономисты других направлений, которые в отличие от марксистов провозглашают фаль сификационализм своей официальной методологией, демонстрируют не менее яркие образцы аналогичной исследовательской практики.
Хрестоматийным примером в этой области может быть попытка проверки тео ремы (принципа) Хекшера-Олина, в соответствии с которой причиной внешней тор говли является разная обеспеченность стран факторами производства. Богатые капи Панин А. Диалектический материализм и постпозитивизм (критический ана лиз некоторых современных буржуазных концепций науки), с. 69.
Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. М., 1994, с. 244.
Там же.
5* П. Отмахов талом страны экспортируют капиталоемкие товары и импортируют трудоемкие товары;
а страны, которые лучше обеспечены трудом, наоборот, вывозят трудоемкую продук цию и ввозят капиталоемкую. В 50-х годах В. Леонтьев проверил выводы данной теоремы на опыте США. Тест дал отрицательный результат. Расчеты Леонтьева по казали, что вопреки ожиданиям одна из наиболее обеспеченных капиталом стран - США - экспортирует трудоемкие, а импортирует капиталоемкие товары. Казалось бы, в данном случае все кристально ясно: теорема Хекшера-Олина должна быть забыта и заменена иной концепцией. Но вместо этого Леонтьев сам же предложил способ ее сохранения. Он обратил внимание на то, что эффективность использова ния рабочей силы в Америке примерно в три раза выше, чем у ее торговых партне ров. Поэтому США в большей степени обеспечены трудом, чем капиталом. Включе ние в рассмотрение данного фактора дало возможность сохранить теорему Хекшера Олина, несмотря на отрицательный результат ее эмпирической проверки.
Таким образом, принцип фальсификации лишь декларируется, но не находит применения на практике. В связи с этим Х. Катоузиан хорошо подмечает: УВозможно, мы правы, считая, что тест Леонтье ва не является опровержением теоремы Хекшера-Олина, но в таком случае мы не выступаем сторонниками позитивной экономической те ории. Сложившаяся ситуация получила название Упарадокса Леонть еваФ. Сказано очень точно, поскольку на самом деле парадоксально, что система воззрений проповедует некую методологию, которой не следует;
и еще парадоксальнее то, что та же система воззрений беспощадно требует от альтернативных теорий - как старых, так и новых - следовать методологическим критериям, которые ортодок сия проповедует, но сама отказывается применять на практике!Ф23.
Проблема специфики предмета исследования. Было бы невер ным думать, что сторонники Поппера плохо осведомлены о несовер шенстве своей концепции. Тем не менее они считают, что иного не дано;
и принцип фальсификации вопреки сознательному и бессозна тельному сопротивлению исследователей должен максимально исполь зоваться, несмотря на его недостатки. Свою известную книгу УМето дология экономической теорииФ (1980 г.), которая может служить настоящей энциклопедией по этой проблеме, М. Блауг завершает сло вами: УКак бы то ни было, основным вопросом, который мы можем и даже должны поставить перед каждой исследовательской програм мой, является вопрос Поппера: какие события в случае их осуществ ления заставили бы нас отказаться от этой программы? Программа, не способная ответить на данный вопрос, не соответствует высшим стандартам научного знанияФ24.
УВысшие стандарты научного знанияФ попперианцы, как и пози тивисты, черпают из математизированных отраслей естествознания, прежде всего из физики. Так, теория Дарвина, психоанализ Фрейда или исторический материализм Маркса, согласно Попперу, к науке не относятся, поскольку по своим логическим и методологическим свойствам не вписываются в рамки физико-математической научной модели. В таком случае уместно поставить вопрос: можно ли втис нуть экономическую теорию в прокрустово ложе попперовских пред Katouzian H. Ideolody and Method In Economics. N.Y., 1980, p. 70.
Blaug M. The Methodology of Economics: Or How Economists Explain, p. 264.
Эмпиризм в экономической науке: теория и практика ставлений научности и, следовательно, возможно ли использование в ней принципа фальсификации хотя бы в ограниченных масштабах?
Сегодня очень многие экономисты, принадлежащие к самым раз ным школам, отвечают на этот вопрос отрицательно и приводят в поддержку своей позиции массу разнообразных аргументов, которые в основном можно свести к трем.
Во-первых, использование принципа фальсификации предпола гает получение точных прогнозов, а в экономической теории они но сят либо приблизительный характер, либо невозможны в принципе.
В наиболее мягкой форме эту мысль высказал сам пионер фаль сификационализма в экономической науке Т. Хатчисон. В книге УЗна ние и невежество в экономической теорииФ25 (1977 г.), вышедшей почти через 40 лет после публикации работы УЗначение и базовые постулаты экономической теорииФ26 (1938 г.), он признает, проти вореча своим первоначальным представлениям, что, хотя, согласно Попперу, именно законы, а не тенденции должны служить базой предсказаний, в экономической теории из-за специфики ее предмета серьезно можно говорить только о тенденциях. Даже закон Парето, который Хатчисон в своей первой книге считал действительно зако ном (одним из немногих в экономической науке), теперь однознач но трактуется как тенденция.
Категоричнее ставят вопрос УнеоавстрийцыФ (прежде всего Ф. фон Хайек), и по некоторым пунктам с ними соглашаются пост кейнсианцы (например, П. Дэвидсон)27. В свое время Ф. Найт провел различие между риском, который хотя бы в некоторой степени можно оценить, и неопределенностью, которая никакой рациональной калькуляции не поддается. По мнению Хайека, в силу распыленно сти, мимолетности и зачастую неявного характера информации не избежная и непреодолимая неопределенность представляет собой фундаментальную характеристику экономической жизни. Сколь про фессиональны ни были бы экономисты и какую бы совершенную технику они ни имели в своем распоряжении, весь объем циркули рующей в экономике информации всегда остается больше того, ко торый в состоянии извлечь из нее человек. Поэтому попытки пред сказания с помощью экономической теории - занятие малоперспек тивное. Единственно надежным способом приобретения информа ции была и остается такая Упроцедура научного открытияФ, как реальная рыночная конкуренция28.
УНеоавстрийскуюФ аргументацию подкрепляют институциона листы, утверждающие, что даже в условиях совершенства информа ции (хотя нереалистичность такого допущения очевидна) предска Hutchison T. Knowledge and Ignorance in Economics. The University of Chicago Press, 1977.
Hutchison T. The Significance and Basic Postulates of Economic Theory. N.Y., 1960 (1st ed. 1938).
Дэвидсон П. Посткейнсианская теория денег и проблема инфляции. В кн.:
Современная экономическая мысль. М, 1981, с. 398Ц429.
Хайек Ф. Конкуренция как процедура открытия. - Мировая экономика и международные отношения, 1989, № 12, с. 5Ц14.
П. Отмахов зуемость в экономике остается проблематичной, поскольку индиви дуумы ведут себя нерационально. Так, Д. Фасфелд отмечает, что вера в возможность предсказаний основана на убеждении в рацио нальности человеческого поведения;
однако история свидетельству ет совершенно об обратном: УДвадцатый век не является эрой пре обладания рациональности в общественной сфере. Две мировые вой ны, надвигающаяся инфляция, одна Великая депрессия и перспек тива другой, фашизм и авторитарный коммунизм, террор как поли тическое средство, широкомасштабные программы истребления ар мян и евреев... - события, которые трудно объяснить в терминах рационального человеческого поведенияФ29. Ясно, что если поступ ки людей нерациональны и необъяснимы, то и экономические по следствия их действий абсолютно непредсказуемы.
Во-вторых, если предсказание все же получено, его крайне сложно проверить надлежащим образом. Во всяком случае, эмпирическая проверка в экономической теории гораздо менее эффективна, чем в физике. Отчасти это связано с тем, что обычные статистические тес ты, которые проводят экономисты (например, с помощью нулевой гипотезы), - слишком слабый инструмент для обнаружения анома лий в теории. Другая проблема состоит в том, что, как правило, эко номические данные подбираются статистическим образом и потенци ально не полностью соответствуют переменным теории. Поэтому, если проверка дает негативный результат, теоретик имеет возможность переложить вину на статистика, заявив, что тот подобрал не те дан ные или неадекватным образом их скомпоновал.
Но главным препятствием для проверки является невозмож ность постановки контролируемого эксперимента в экономической теории. Делать предсказания можно только на базе ограниченного числа предпосылок, но в реальной жизни их бесчисленное множе ство. Физик в лабораторных условиях может искусственно зафик сировать и отсечь одни факторы, а затем проверить и другие. Эко номисту же лишь остается использовать принцип ceteris paribus, представляющий, как известно, большие возможности для уклоне ния от опровержения. Все подобные теоретические конструкции имеют вид Уесли А, то ВФ. Когда же оказывается, что УВФ не следу ет из УАФ, то экономист всегда может сослаться на то, что в силу тех или иных обстоятельств условие УАФ не было выполнено;
например, его видоизменил некий неучтенный фактор УСФ.
В результате получается, что если теория раз от разу дает непра вильные предсказания, то физик обычно возлагает ответственность на нее, а экономист - на изменение исходных предпосылок, неадек ватность статистического материала и саму процедуру проверки, спа сая тем самым теорию от опровержения30.
Fusfeld D. The Conceptual Framework of Modern Economics. - Journal of Economic Issues, 1980, vol. XIV, No 1 (March), p. 26.
Wilber C., Harrison R. The Methodological Basis of Institutional Economics:
Pattern Model, Storytelling and Holism. - Journal of Economic Issues, 1978, vol. XII, No 1, p. 68Ц69.
Эмпиризм в экономической науке: теория и практика Яркой иллюстрацией сказанного является судьба такого феномена, как длин ные волны конъюнктуры. Экономисты обратили на него внимание очень давно. Им занимались У. Джевонс, М. Туган-Барановский, К. Виксель, Й. Шумпетер и, разу меется, Н. Кондратьев, чьим именем они и названы. Тем не менее, по мнению ряда ученых, Уоднозначного решения здесь пока не найдено, все расчеты, связанные с выделением тренда или периодов высоких и низких темпов роста, отмечены печатью субъективизма. Более того, в зависимости от методики на одних и тех же реальных данных можно продемонстрировать как наличие, так и отсутствие длинных волн. В результате длинные волны существуют для тех, кто хочет их видеть, и вовсе не просматриваются оппонентамиФ31.
Наконец, в-третьих, использование принципа фальсификации в экономической теории затрудняется тем, что она носит идеологичес кий характер.
По мнению Г. Мюрдаля, заявление о том, что Уэкономическая наука может быть столь же объективна, как физикаФ, не стоит прини мать слишком серьезно: ученый, как и всякий человек, живущий в обществе, имеет религиозные (или атеистические) убеждения, нрав ственные принципы, политические пристрастия. При всем желании он не может отбросить свои ценностные суждения в ходе исследова ния: быть в свободное время, например, католиком или буддистом, симпатизировать рабочему движению или большому бизнесу, пропо ведовать расизм или межнациональную терпимость, но, заходя в свой рабочий кабинет, превращаться в Утолько ученогоФ32.
Поэтому, продолжает эту мысль Р.Хейлбронер, всякий эконо мист Уподходит к исследованию с осознанным или неосознанным желанием показать пригодность или непригодность общественного устройства, которое он изучаетФ33. Значит, соблазн закрыть глаза на неприятные факты у него гораздо больше, чем у естествоиспытателя, что экономисты часто и делают. И неудивительно, заключает Д. Ро бинсон, что экономическая теория больше походит на теологию, чем на фактологическую науку, вроде физики. Она пишет: УКак и в тео логии, аргументы в экономической теории в большей степени направ лены на обоснование доктрин, нежели на проверку гипотезФ34.
В итоге оказывается, что проблематичность получения точных предсказаний в экономической теории, неэффективность их эмпири ческой проверки и идеологические мотивы фактически не оставляют возможности для использования на практике принципа фальсифика ции, декларируемого в качестве официальной методологический док трины. Оказывается, что несмотря на резкий контраст между методо логическим кредо Фридмена, согласно которому только фактические данные решают судьбу теории, и концепцией Мизеса, прямо заявля ющего, что Уникакой опыт не может заставить нас отвергать или мо дифицировать априорные теоремыФ, на деле они трудно различимы.
Полетаев А., Савельева И. Длинные волны в развитии капитализма. - Миро вая экономика и международные отношения, 1988, № 5, с. 73.
Мюрдаль Г. Современные проблемы Утретьего мираФ. М., 1972, с. 98Ц99.
Heilbroner R. Economics as a УValue-freeФ Science. - Social Research, 1973, vol. 40, No 1, p. 139.
Robinson J. What Are the Questions? Armork, N.Y., 1981, p. 2.
П. Отмахов * * * Возвращаясь к поставленному в начале статьи вопросу, прихо дится констатировать, что экономисты в свое время переоценили по знавательные возможности эмпиризма в науке вообще и в экономи ческой науке в особенности. Несовершенство попперианской доктри ны как таковой и специфика предмета исследования поставили труд нопреодолимые препятствия на пути создания четкого алгоритма по лучения достоверного знания или хотя бы бесперебойно действую щего механизма отсеивания ложных теорий. Методология фальси фикационализма сама оказалась фальсифицированной реальной ис торией экономической мысли.
Однако было бы неверно воспринимать этот вывод трагически:
дескать, принцип фальсификации не работает, поэтому связь теории с фактами полностью отсутствует и, следовательно, экономическая наука умерла. Большинство критиков Поппера, даже самых суро вых, не утверждают, что фальсификационализм абсолютно беспло ден. Речь идет о другом: он уже не воспринимается экономистами в качестве универсального и единственно возможного Метода (с боль шой буквы), неприятие которого грозило отлучением от научного сообщества. Осознание экономистами ограниченности собственной методологии - явление, скорее, отрадное, чем удручающее. В после дние 15Ц20 лет экономисты ведут интенсивный поиск новой методо логии. Посткейнсианцы, институционалисты, идущие в русле тради ции Веблена, неомарксисты, неоавстрийцы и представители других неортодоксальных направлений уже сформировали свои альтернати вы фальсификационализму. Каждая из них, как и следовало ожи дать, имеет свои сильные и слабые стороны. Но это - тема уже дру гого обстоятельного разговора.