Книги, научные публикации
ЭКОНОМИКА, ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИЯ ЗАПАДНЫХ КОНЦЕПЦИЙ ГЛОБАЛИЗАЦИИ (Статья первая) й 2002 г.
В. Коллонтай1 Последние десятилетия XX в. характеризовались господством неолиберального течения в идеологии и политике. В статье предпринимается попытка проследить эволюцию западных взглядов на процесс неолиберальной глобализации2. Основное внимание уделяется механизмам глобализации, ее методам, темпам и последствиям, меняющейся хозяйственной роли национальных государств, перспективам и проблемам формирования глобального рынка, его отличию от национального, становлению новых центров принятия решений в мировом хозяйстве и возможностям их регулирования.
I Теория и практика неолиберальной глобализации стали бурно развиваться с конца 70-х годов, когда прежняя модель развития стран Запада и мирового хозяйства оказалась в глубоком кризисе. Государственное стимулирование спроса ("общество благосостояния", гонка вооружений и т.п.) во многом исчерпало себя. Эскалация научно технических достижений открывала невиданные ранее горизонты, но и ставила множество беспрецедентных проблем. Экспоненциально накапливались многочисленные экологические и демографические проблемы. Распад колониальной системы и начавшееся самостоятельное развитие освободившихся стран подрывали прежние устои мирового хозяйства. Наконец, окрепли Германия и Япония, ставшие серьезными конкурентами Соединенным Штатам. Назрел вопрос о новом мирохозяйственном порядке, о новом соотношении политических и экономических механизмов регулирования. В этих условиях идеи неолиберализма и отказа от государственного регулирования легли на благодатную почву и получили немалое распространение среди правящих элит ряда западных стран.
Дело не в том, что неолиберализм предложил оригинальные или общеприемлемые позитивные решения. Арсенал его рецептов и аргументов довольно скуден и сводится к расширению индивидуальных свобод, ограничению государственного вмешательства в хозяйственную жизнь и ориентации на рынок, (то есть концепциям, выработанным еще во времена борьбы молодой нарождающейся буржуазии против феодального государства).
Главным доводом современных неолибералов является утверждение, что недостатки рынка менее пагубны, чем недостатки хозяйственной деятельности государства. Поэтому в создавшейся ситуации следует отказаться от дискредитировавшего себя государственного вмешательства" и вернуться к свободному рынку и свободной конкуренции3. Последние (согласно классическим теориям) должны автоматически обеспечить наиболее рациональное и эффективное распределение КОЛЛОНТАЙ Владимир Михайлович, доктор экономических наук, старший научный сотрудник ИМЭМО РАН.
Неолиберальная глобализация - это специфический вариант интернационализации хозяйственной, политической и культурной жизни человечества, ориентированный на форсированную экономическую интеграцию в глобальных масштабах с максимальным использованием научно технических достижений и свободно-рыночных механизмов и игнорированием сложившихся национальных образований, многих социальных, культурно-цивилизационных и природно экологических императивов.
Yergin D., Stamslaw J. The Commanding Hights. The Battle Between Government and the Marketplace that is Remaking the Modern World. N. Y., 1998.
ресурсов и капиталовложений, в частности путем расширения свободного выбора, стоящего перед каждым предпринимателем и потребителем4.
Многих западных политических деятелей в неолиберальных подходах соблазнила возможность переложить на рынок ответственность за существующие трудности.
Крупнейшие же корпорации увидели в неолиберальной глобализации не только удобный способ избежать государственного регулирования, налогового обложения и контроля национальных демократических институтов, но и возможность устранения путем выборочного применения принципов либерализации некоторых элементов прошлого (например, программ социального обеспечения), а также перспективу создания новых центров власти, формирования будущих правил рыночной игры на глобальном уровне.
Если в развитых странах неолиберальная политика проводилась осторожно и селективно, с четкой установкой не разрушать устои общества, то в отношении других стран (особенно периферийных) требования неолибералов были более категоричными.
Детали этих требований неоднократно уточнялись, но их суть неизменно сводилась к либерализации торговли и цен, дерегулированию предпринимательской деятельности, всемерному сокращению хозяйственной функции государства, строго фискальной политике.
Особое значение придавалось приватизации государственной собственности (которая, кроме прочего, поможет выправить положение с бюджетными поступлениями), а позднее в центре внимания оказались вопросы стабилизации финансовой системы, сбалансированности бюджета, в частности путем форсирования экспорта. Этот пакет требований получил широкую известность под названием Вашингтонский консенсус5.
Важнейшие последствия этих преобразований довольно широко документированы6. За исторически короткий срок в капиталистическое товарно денежное обращение были втянуты огромные новые районы и сферы человеческой деятельности. Резко выросли международный товарооборот и движение капитала между странами. Складываются новые пропорции и расстановка сил между хозяйственными субъектами, экономикой и политикой, производством и финансами и т.п. Экономика многих стран приобрела ярко выраженную экспортную ориентацию.
Обострилась конкурентная борьба между странами, между корпорациями, а также между корпорациями и странами. По-новому начинают взаимодействовать конкуренция и научно-технический прогресс, происходит их более тесное переплетение и взаимное подхлестывание. Расширяющиеся международные рынки открыли новые простоты для внедрения научно-технических достижений, роста производительности, рационализации производства (особенно в США, Европе и Японии). Общепризнано, что глобализация была важным фактором беспрецедентных успехов американской экономики в 90-х годах.
Однако воздействие неолиберальной глобализации на периферийные страны оказалось гораздо более противоречивым. С одной стороны, она форсирует анклавную модернизацию и вестернизацию отдельных слоев населения, с другой - стратифицирует общество и маржинализует значительную часть человечества.
Исторически основными центрами мирового хозяйства были наиболее технически и хозяйственно передовые страны. Однако последние десятилетия мировое хозяйство и особенно его центры сильно изменились. Резко возросла роль научно-технического прогресса, информатики и финансов как определяющих факторов экономического развития;
соответственно приумножались масштабы деятельности и хозяйственная мощь ТНК и мировых финансовых центров7. Ведущие международные экономические Bryan L., Farrell D. Market Unbound: Unleashing Global Capitalism. N. Y., 1996.
Foreign Policy, Spring 2000. P. 87-103;
International Social Science Journal, December 2000.
Dicken P. Global Shift. Transforming the World Economy. N. Y., 1998;
Held D., McGraw A., Goldblatt D., Perraton J. Global Transformations. Oxford, 1999.
Около половины всей капитализации фондовых рынков мира приходится на долю 25 крупных городов. Более половины всех операций валютных рынков сосредоточено в Лондоне, Нью-Йорке и организации (ОЭСР, МВФ, ВТО и др.) постепенно превращаются в центры формирования институционально-правового каркаса неолиберального мирового экономического порядка. Их деятельность все больше взаимоувязывается;
ее идеолого пропагандистское обеспечение осуществляется высококонцентрированными международными группами средств массовой информации.
Таким образом, из стихийного процесс глобализации все больше превращается в институционально оформленный, сознательно направляемый. Если ранее глобализация подталкивалась в основном державами-гегемонами и их ТНК, то теперь этот процесс приобретает мощные собственные движущие силы с новой системой мотивации.
Произошел важный сдвиг в соотношении сил между национальными государствами и новыми центрами принятия мирохозяйственных решений. Масштабы и характер сдвига еще предстоит изучить. Немалую помощь в этом может оказать знакомство с важнейшими направлениями критики неолиберальной глобализации на Западе.
II На протяжении всей последней четверти XX в. с прямой или косвенной критикой теории и практики неолиберальной глобализации выступал довольно широкий круг ученых, политиков и общественных движений. Особенно резко неолиберализм критиковали в развивающихся странах. Неолиберальные идеи находили там отклик лишь среди стремящихся приобщиться к мировой элите или тех, кто восторженно воспринимал упрощенные рецепты ускоренной модернизации. Подавляющее же большинство экономистов развивающихся стран мыслили категориями планов-программ самостоятельного развития своих стран при активном участии государства в становлении национального хозяйства (преимущественно на путях индустриализации или поиска экспортных возможностей)8. Чаще всего их мнения доходили до западной аудитории через публикации ООН и выступления работающих в США и Европе ученых из стран Азии, Африки и Латинской Америки.
Марксистская, неокоммунистическая и социал-демократическая мысль подходила к процессам глобализации как к новой стадии интернационализации хозяйственной, политической и культурной жизни, критикуя ее в контексте общего неприятия капиталистического пути развития. Наибольшее влияние на Западе сохранила школа Э.
Валлерстайна, дающая системную трактовку мирохозяйственных процессов9. Процесс глобализации привел к расколу социал-демократического движения на Западе;
в большинстве стран социал-демократы взяли курс на ускоренную адаптацию общества к новым условиям.
Понять нынешние дискуссии на Западе вокруг проблем глобализации и глобального рынка нельзя, не познакомившись с некоторыми быстро развивающимися там направлениями междисциплинарных и сопоставительных (по странам) исследований. В первую очередь речь идет о так называемой экономической социологии, уходящей своими корнями в работы Ф. Броделя, М. Вебера, Т. Веблена, Э. Дюргейма, К.
Поланьи, И. Шумпетера. В 80-х годах многие их идеи получили новое развитие в направлении более широкого, социологического осмысления проблематики рынка и конкуренции, отказа от узко экономической трактовки хозяйственных вопросов.
Токио. Три американских финансовых конгломерата - "Морган Стэнли", "Мерил Линч" и "Голдман Сакс" так или иначе участвуют в 4/5 всех мировых финансовых операций по слиянию и поглощению // Foreign Affairs, January-February 1999. P. 77;
Euromoney, October 2000. P. 50.
Lall D. The Poverty of Development Economics. Cambridge (Mass.), 1983;
Furtado C. Economic Development in Latin America. Cambridge, 1986;
Economic Liberalization: No Panacea. Oxford, 1991;
The Developmental State. Ithaca, 1999;
The Role of Government in East Asian Economic Development:
Comparative Institutional Analysis. Oxford, 1998.
Wallerstein I. The Politics of the World-Economy: The States, the Movements, and the Civilizations.
Cambridge, 1984;
Chase-Dunn Ch. Global Formation. Structures of the World Economy. Oxford, 1989;
Arrighi G. et al. Chaos and Governance in the Modern World System. Minniapolis, 1999.
Появляется множество конкретных исследований социальных и культурных факторов, влияющих на структуру спроса, занятости, на организацию производства и т.д.
Представители этого направления (М. Грановетер, М. Кастельс, Р. Сведберг, А. Сен, А.
Турен, Р. Холлингсворт, Ф. Шмиттер, В. Штрек, А. Этциони и др.) в своем понимании деятельности человека и его мотивации выходят за узкие рамки представлений об экономическом человеке и внутренней логики развития экономических категорий и задаются более общими вопросами о неразрывной связи экономики с другими сферами общественной жизни, обусловленности экономических процессов совокупностью общественных институтов10. При этом к институтам относятся не только правовые нормы и административные решения, но и господствующие в обществе системы ценностей, приоритеты, традиции, мораль, этика.
Многие исследования в рамках экономической социологии, в частности, разрабатываемые концепции сетевой организации (в отличие от иерархических и рыночных), социально-экономические сопоставления форм и методов организации производства на микро- и макроуровнях, изучение значения моральных и этических факторов в экономической жизни, оказывают растущее влияние на основные потоки западной экономической мысли11.
Другим важным и влиятельным направлением в западном обществоведении является так называемая школа международной политической экономии, получившая наибольшее распространение в англосаксонских странах. Представители этого направления (С. Стрендж, Э. Хеллайнер, Р. Андерхилл, Ф. Черни, Л. Вейс, Т. Пемпел, Т.
Скопол, П. Эвене, Д. Хелд, П. Катценштайн) - исходят из возросшей роли экономических вопросов в межгосударственных отношениях12. В своих работах они сосредоточиваются на анализе взаимодействия внешней политики и мирохозяйственных процессов. Как в конкретных исследованиях, так и в теоретическом плане они прослеживают формирование глобального экономического, правового и политического пространства и становление нового мирохозяйственного порядка. Анализ этих процессов ведется чаще всего под углом зрения силовых отношений и межгосударственных конфликтов. Важное место у них занимает изучение меняющейся расстановки международных сил как в межгосударственном плане, так и в связи с появлением новых центров принятия мирохозяйственных решений.
В работах этого направления часто констатируется определяющая роль политических решений (или отсутствия таковых) в развитии важнейших мирохозяйственных тенденций и процессов. В ряде работ разбираются противоречия между отдельными группами интересов, ведомствами и ветвями власти, их влияние на формирование экономической и внешней политики страны, на наличие или отсутствие единства при защите национальных интересов.
Наконец, следует остановиться на экологическом направлении, которое выступает против засилья экономической науки, особенно в ее неоклассическом варианте.
Первоначально представители этого направления были не согласны не только с капиталистическим хозяйствованием, но и с большинством аспектов индустриализации, The Handbook of Economic Sociology. N. Y., 1994;
CastellM. The Power of Identity. Oxford, 1997;
Sen A.
L'economie est une science morale. P., 2000;
Touraine A. Critique of Modernity. Oxford, 1995;
Steiner Ph.
La sociologie economique. P., 1999.
Markets, Hierarchies and Networks. L., 1991;
Scharpf F. Games in Hierarchies and Networks. Frankfurt, 1993;
Governing Capitalist Economies. Oxford, 1994;
Contemporary Capitalism. Cambridge, 1997;
Orru M.
et al. The Economic Organization of East Asian Capitalism. Thousand Oaks, 1997;
Whitley R. Divergent Capitalisms. The Social Structuring and Change of Business Systems. Oxford, 2000;
Etzioni A. The Moral Dimension. Toward a New Economic. N. Y., 1988.
Katzenstein P. Corporatism and Change. Ithaca, 1984;
Strange S. States and Markets. An Introduction to International Political Economy. L., 1998;
Political Economy and the Changing Global Order. N. Y., 1994;
Finance and World Politics. Aldershot, 1993;
Underhill G. State, Market and Global Political Economy // International Affairs. V. 76, № 4. 2000. P. 805-824.
стремительным ростом общественного разделения труда, концентрацией производства и населения в крупных городах, и проповедовали необходимость рассредоточения человеческой деятельности, поиска альтернативных форм организации общественной жизни.
Современные экологи (П. Экинс, X. Гендерсон, X. Дейли, П. Хокинс, Э. Ловинс, Р. Норгаард, Л. Браун), подчеркивая ограниченность природных ресурсов и восстановительной способности природы, настаивают на кардинальном пересмотре экономических подходов, на необходимости более полного учета взаимодействия окружающей среды (социальной и природной) и развития хозяйственной сферы13. Они в значительной степени способствовали внедрению системных подходов в исследование общественных проблем, последовательно добиваясь отказа от сосредоточения на внутренних закономерностях экономики, требуя включения в анализ внешних, неэкономических факторов, учета многочисленных взаимодействий и взаимосвязей между обществом и природой.
В последнее время происходит быстрое сближение всех рассмотренных направлений критики неолиберальной глобализации, выработка более согласованного подхода к вопросам дальнейшего развития14.
Из всех этих работ складывается совершенно иной образ рынка, нежели тот, который навязывает неолиберализм. Становится все очевиднее, что наряду с чисто формализованными рыночными отношениями (к которым призывают неолибералы) на взаимоотношения между хозяйственными субъектами огромное влияние оказывают неформальные, неэкономические обстоятельства, социокультурная среда, морально этический климат в обществе и т.д.15 Рынок предстает не как самодовлеющий фактор, способный решить все проблемы и в корне преобразовать общество, а лишь как один из его механизмов, уходящий корнями во всю совокупность общественных отношений и зависящий в своем развитии от социально-политической сферы, исторического и культурного наследия. Именно такой подход постепенно вызревал во многих кругах на Западе еще до финансового кризиса 1997-1999 гг. В стратегическом плане междисциплинарные исследования позволяют шире подходить к оценке процессов, порожденных неолиберальной глобализацией. В общей форме все чаще прослеживается следующее взаимодействие экономических, политических и культурных тенденций, повторяющееся (с большими вариациями) в целом ряде стран17.
На начальных этапах неолиберальной глобализации за пределами Европы и Северной Америки существовало много стран, которые характеризовались значительным напряжением общественных сил с целью обеспечить долгосрочное развитие и первоначальное накопление для перехода к индустриальному или постиндустриальному обществу, преобладанием коллективистских систем ценностей, умеренным уровнем потребления, сравнительно высокой нормой накопления и экономической политикой, ориентированной на модернизацию и развитие самостоятельного национально См., например: Ekins P. The Living Economy. L., 1986;
Daly H, Cobb J. For the Common Good. L., 1990;
Henderson H. Creating Alternative Futures: The End of Economics. Kremarian Press, 1996;
Norgaard R. Development Betrayed. N. Y., 1994.
The Case Against the Global Economy and for a Turn Toward the Local. San Francisco, 1998.
Из социоэкономических сопоставлений, например, явствует, что большое влияние на важнейшие экономические параметры оказывает уровень (и методы достижения) взаимного доверия в обществе (Fukuyama F. Trust: The Social Virtues and the Creation of Prosperity. N. Y., 1996;
Viney J. The Culture Wars. Oxford, 1997). Иными словами, сама эффективность рынка во многом определяется социокультурными факторами, в отношении которых рынок выступает скорее в роли потребителя (если не разрушителя), нежели созидателя. Аналогичные проблемы возникают по отношению к таким категориям, как легитимность, нравственность, честность и т.п.
The Handbook of Economic Sociology. Princeton, 1994. Ch. 11.
Pempel T.J. Regime Shift. Ithaca, 1998;
Palan R., Abbott J. State Strategies in the Global Political Economy. L., 1999;
Held D., McGraw A., Goldblatt D., Perraton J. Global Transformations. Oxford, 1999.
хозяйственного комплекса. В политической сфере и организационно-управленческих структурах доминировали авторитарные тенденции.
Под воздействием глобализации во многих из этих стран происходит смена социально-экономических ориентиров, серьезные сдвиги в функционировании хозяйственных механизмов. Бурно развиваются индивидуализм и консьюмеризм.
Коллективистские ценности, как и вообще общенациональные задачи, все явственнее отступают на задний план. Растет текущее потребление и падает накопление, усиливается интеграция стран в мировое хозяйство. Крайне непоследовательно и неравномерно происходят сдвиги в политических режимах, внедряются западные политические институты, парламентаризм и выборность политических деятелей, стремительно растет рекламная и пиаровская деятельность СМИ по формированию общественного сознания. В результате в этих странах становится значительно труднее проводить политику самостоятельного развития национальной экономики.
Научная критика неолиберальной глобализации постоянно перекликается с ростом на Западе общественных движений, протестующих против различных аспектов глобализирующейся жизни - обострения социальных проблем, усиления иностранной конкуренции, отсутствия внимания к проблемам развивающихся стран, деградации окружающей среды. Однако многие их предложения (упор на собственные силы, отказ от общественного разделения труда) и программы, игнорировавшие реальные проблемы перехода к желаемому альтернативному обществу, часто были не менее экстремистскими, нежели у большинства неолибералов. В то же время, их призывы усилить роль местного самоуправления, укреплять локальные базы производства бесспорно заслуживали серьезного внимания, но в условиях острого противостояния ни одна из сторон не прислушивается к доводам другой, не обращает внимания на императивы, стоящие за их подходами.
III Конец 90-х годов характеризуется резкой активизацией дискуссии вокруг проблем глобализации. Объясняется это финансовым кризисом 1997-1999 гг. и отчасти приближением нового века и тысячелетия - события, неминуемо располагающего к серьезному анализу и широким обобщениям. В этих условиях заметно оживились все рассмотренные выше направления критики неолиберальной глобализации. Из труднодоступных ученых записок и второстепенных изданий их идеи и доводы выплеснулись на страницы влиятельных газет и журналов, на экраны важнейших телеканалов: разрозненные книги сменились потоком критических монографий и сборников18.
Неолибералам приходится отстаивать и аргументировать свои взгляды на фоне обрушившейся лавины неблагоприятных для них новых фактов. За короткий срок вроде бы понятные вопросы приобрели совершенно новую постановку, с неожиданной остротой встали ранее игнорировавшиеся проблемы.
В первый год кризиса широко обсуждался вопрос о том, в какой мере финансовый кризис был результатом тех форм и методов, в которых проходили процессы глобализации в 80-90-е годы. Западные страны и международные организации всю вину за кризис взваливали на сохранившееся в странах Восточной Азии государственное вмешательство в хозяйственную жизнь, на их отказ следовать неолиберальным советам.
Развивающиеся страны, в свою очередь, заявляли, что в кризисе виноваты валютные Martin H.-P., Schumann H. The Global Trap. L., 1997;
Greider W. One World, Ready or Not. The Manic Logic of Global Capitalism. N. Y., 1998;
Folk R. Predatory Globalization. A Critique. Oxford, 1999;
Henderson H. Beyond Globalization: Shaping a Sustainable Global Economy. 1999;
Arrighi G. et al. Op. cit.;
Mittelman J.-H. The Globalization Syndrome. Transformation and Resistance. Princeton, 2000;
Rugman A.
The End of Globalization: A New and Radical Analysis of Globalization and What it Means for Business. L., 2000;
Globalization and its Critiques: Perspective from Political Economy. Basingstock, 2000;
Global Futures: Shaping Globalization. L., 2000.
спекулянты, банки-кредиторы и неправильная политика, навязанная им международными организациями.
С критикой проводившейся десятилетиями политики выступили многие политические деятели и ученые, ранее не высказывавшиеся против концепций неолиберализма. Известный специалист по вопросам международной торговли Дж.
Бхагвати опубликовал статью с острой критикой всей концепции дерегулирования финансовой сферы19. Дж. Стиглиц в ряде лекций обвинял МФВ за чрезмерную жесткость, с которой он навязывал странам основные требования Вашингтонского консенсуса: монетаристскую политику, дерегулирование экономики, сокращение хозяйственных функций государства, политику приватизации20.
Аналогичные мысли развивал Дж. Сакс21. П. Кругман предупреждал о возможном кризисе в реальной экономике и опасном ослаблении всего инструментария антикризисной политики22. Известный теоретик неолиберализма К. Омае указывает на мрачные перспективы, намечающиеся в результате глобализации23. В ответ апологеты неолиберализма разрабатывают рекомендации по усовершенствованию неолиберальной глобализации, учета социальных аспектов развития и нужд развивающихся стран24.
Говоря о сдвигах в умонастроениях среди самих неолибералов, следует остановиться на взглядах Дж. Грея, который долгое время занимал видное место среди британских консерваторов и был активным сторонником политики М. Тэтчер. В конце 90-х годов он выпустил книгу с разносторонней критикой неолиберализма25. В этой книге ставится вопрос о принципиальной несовместимости свободного рынка и демократии (поскольку большинство избирателей в условиях подлинной демократии не будет поддерживать негативные последствия необузданной конкуренции)26. Показано также, что глобализация приводит не к унификации разных стран, не к их объединению в единообразном рынке, а, напротив, к разнонаправленности развития, к усилению различий между странами, каждая из которых по-своему реагирует на вызов глобализации, к глубоким трансформациям, конфликтности и непредсказуемости мирового хозяйства27.
Ситуация конца 90-х годов подхлестнула анализ изменений, произошедших за предшествующие десятилетия в мировом хозяйстве - становление новых транснациональных акторов, сдвиги в расстановке сил, меняющуюся роль государства, новое состояние валютно-финансовой сферы. При этом выявились многие ранее недооцененные последствия неолиберального мирохозяйственного порядка - чрезмерный размах спекулятивных переливов капитала, растущая неустойчивость и несогласованность экономических процессов, рост нелегальных операций, резкое усиление сферы финансовых услуг. Их разрушительный потенциал в условиях финансового кризиса не требовал особых доказательств.
На протяжении 1997-1999 гг. форсированно обсуждались многочисленные варианты разработки "новой международной финансовой архитектуры", однако важнейшие предложения в этом направлении наталкивались на серьезное сопротивление финансовых кругов. Начиная с 1999 г., когда финансовый кризис пошел на убыль, обсуждение преобразований было свернуто.
Bhagwati J. The Capital Myth // Foreign Affairs. May/June 1998.
Stiglitz J. More Instruments and Broader Goals: Moving Towards the Post-Washington Consensus. WIDER Paper. Helsinki, 1998.
Sachs J. Global Capitalism: Making it Work // The Economist, 12.09.1998.
Krugman P. The Return of Depression Economics. N. Y., 1999.
Ohmae K. The Invisible Continent. Four Strategic Imperatives of the New Economy. N. Y., 2000.
Rodrik D. The New Global Economy and Developing Countries: Making Openness Work. Wash., 1999.
Gray J. The False Dawn. N. Y., 1998.
Эти же идеи развивает Gates J. Democracy at Risk. Ressuing Main Street from Wall Street. Cambridge (Mass.), 2000.
См. также: Hutton W. and Giddens A. Global Capitalism. N. Y., 2000.
Иными словами, внешнеполитическая составляющая неолиберальной глобализации в основном успешно преодолела бури конца XX в. Однако идеология, а с ней и легитимность неолиберальной глобализации оказались существенно подорванными. Отражая преобладающие умонастроения, журнал "Бизнес уик" писал:
"Головокружительные дни глобализации прошли. Если некогда считалось, что простое распространение рынка уничтожит бедность, распустит диктатуры и объединит разные культуры, то сегодня одно упоминание глобализации вызывает озлобление, разногласия и упреки... Отчаяние вытесняет эйфорию;
оборона сменяет триумф. Две волны протеста свидетельствуют о растущих сомнениях в способности глобализации творить добро"28.
По мере назревания с конца 2000 г. кризисных явлений в экономике США характер обсуждения проблем глобализации заметно меняется. Прежняя ее трактовка исходила в основном из презумпции бескризисного развития мирохозяйственных центров: соответственно определялись и ее позитивные и негативные стороны. Если же допустить возможность серьезного спада в США и/или Европе, то весь баланс позитивных и негативных последствий существенно меняется, приходится принимать во внимание совершенно новые обстоятельства29. Шаткое состояние фондовых рынков и падение темпов роста экономики США уже к весне 2001 г. привели к существенному сокращению экспорта (и соответственно ВВП) многих стран Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, которые в предшествующие годы считались ярким примером благотворного воздействия глобализации.
Растущее число западных экономистов сетует на то, что глобализация привела к таким внутренним и международным трансформациям, при которых прежние методы анализа (и сбора статистических данных) все меньше отражают реальные процессы.
Соответственно исчезает основа для выработки действенной экономической политики и быстрейшего преодоления рецессии.
Заметно усиливается сопротивление деятельности ВТО, МВФ и других международных экономических организаций. В результате бурных событий в Сиэтле, Давосе, Праге многие намечавшиеся мероприятия по форсированию неолиберальной глобализации были сорваны.
В этих условиях усиливается начавшееся расслоение сторонников неолиберальной глобализации. С одной стороны, растет число тех, кто от теоретических работ перешел к консультированию крупных корпораций по вопросам стратегии в новых условиях. Неизменно подчеркивая свою приверженность неолиберальным постулатам, эта группа на деле разрабатывает рекомендации, которые способствуют установлению монопольных (или олигополистических) позиций крупных корпораций, особенно на вновь образующихся рынках.
С другой стороны, сохраняется еще определенный костяк ортодоксальных неолибералов, безгранично уповающих на рынок и его возможности. Они всячески подчеркивают неминуемость неолиберальной глобализации и тщетность попыток противостоять ей30. Однако даже из этих работ исчезает прежняя категоричность, все чаще признается, что трафаретные реформы в рамках Вашингтонского консенсуса в целом не дали периферийным странам обещанных результатов. Намного реже встречаются признания, что в результате этих преобразований в большинстве периферийных стран сокращаются производственные возможности, падает хозяйственный потенциал, деградирует природная среда, катастрофически растет Business Week, 06.11.2000. P. 228.
Так, уже в период финансового кризиса 1997-1999 гг. стало очевидным, что глобализация создала условия для быстрого перенесения негативных явлений из страны в страну. Слово "зараза" (contagion), впервые получившее определенное распространение в конце 90-х годов, прочно утвердилось в экономическом лексиконе.
Schwartz P., Ley den P., Hyatt J. The Long Boom. A Vision for the Coming Age of Prosperity. Reading MA, 1999;
Mickletkwa.il J., Wooldridge A. A Future Perfect. The Challennge and Hidden Promise of Globalization. L., 2000.
задолженность, обостряются социальные проблемы. Экономические провалы последней четверти века обычно списываются на ошибки, просчеты и перегибы ("чрезмерное" дерегулирование) при проведении якобы благонамеренной политики. Вся критика, которая заблаговременно предупреждала о подобных последствиях, начисто игнорируется. Как правило, полностью отсутствует какое-либо чувство вины или ответственности перед жертвами процесса неолиберальной глобализации.
Наконец, не обсужденными, а часто даже не поставленными остаются такие кардинальные проблемы, как политические и экономические последствия расщепления национально-хозяйственных комплексов;
эффективность и рациональность глобального рынка и возможности его регулирования;
последствия неолиберального мирового экономического порядка для периферийных стран. Этим проблемам будет посвящена вторая статья.