Книги, научные публикации
СОЦИАЛЬНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ РОССИЙСКИХ И КИТАЙСКИХ СТУДЕНТОВ Автор: Р. Х. ШАРИПОВА ШАРИПОВА Розалия Халиулловна - кандидат философских наук, доцент кафедры философии и социологии
Дальневосточной социально-гуманитарной академии (E-mail: rose_shar
Аннотация. Сравниваются самоидентификация российских и китайских студентов. К общим чертам самоидентификации представителей российской и китайской молодежи относится преобладание личных характеристик по сравнению с социальными. В ответах российских студентов преобладают объективные характеристики, в то время как китайские юноши и девушки выражают субъективное отношение к социальным ролям и статусам, с которыми они себя идентифицируют.
Ключевые слова: идентичность * студент * социальная идентификация * персональная идентификация Проблемы идентичности и идентификации вызывают повышенный интерес у представителей социальных наук [Росляков, 2008;
Мальковская, 2008: 16]. Это связано с тем, что новые реалии затрагивают способность человека сохранять личную идентичность под напором современной массовой культуры, направленную на разрушение его "Я" [Дебор, 1999: 118 - 119].
Первые исследования по самоидентификации молодежи были проведены американскими учеными М. Куном и Т. Макпартлендом в 50-е годы XX в. Группе студентов было предложено написать ответов на вопрос "Кто я такой?" Ответы были разбиты на две группы: 1) определяющие групповую принадлежность индивида, например - девушка, студент, мать, сын и т.п., 2) оценочные (например, красивый, счастливый, скучный и т.д.). Выяснилось, что юноши и девушки описывали себя сначала как членов каких-то групп и лишь затем в оценочных терминах [Кун, Макпартленд, 1984]. Первая группа ответов характеризует социальную идентичность личности, вторая -определяет личную (личностную) идентичность личности. Длительное время перевес социальной идентичности над персональной считался единственно нормальным проявлением идентичности. В 1970 г. Л. Зерчер на семинарах со студентами решил повторить исследование по методике М. Куна и Т. Макпартленда.
Он обнаружил, что около 70% ответов можно отнести к личной идентичности. Сравнивая полученные результаты с отчетами других исследователей, Л. Зерчер убедился, что выявленная им тенденция наблюдается повсеместно. По прошествии времени уменьшалось число ответов, связанных с социальными позициями и членством в социальных группах, одновременно увеличивалось количество ответов оценочного характера.
Проанализировав все данные, Л. Зерчер приходит к заключению о том, что доминирующий тип личности с преобладанием социальной идентичности уступает место доминированию типа личности, не привязанному столь жестко, как первый, к представлениям о социальной структуре. Причиной данной тенденции он считает ускоряющийся темп социально-культурных преобразований в обществе. Осознание человеком своей идентичности все больше выражается в терминах уникальности, собственной аутентичности, чем в терминах "обобщенных других" [цит.: Назарчук, 1994: 167 - 168]. Исследования изменений идентичностей в переходный период осуществлялись и стр. европейскими социологами, в частности французским ученым К. Камиллери, которые подтвердили доминирование личной идентичности над социальной [Камиллери, 1993: 106 - 107].
Что касается отечественных исследователей (Ю. А. Зубок, А. Н., В. А. Луков и др.), то они выявили, в подобных исследованиях преобладание объективных оценок, характеризующих социальное положение молодежи. Идентичность индивида зависит не только от исторического этапа развития человечества, но, как доказали исследователи, и от социально-культурных традиций того или иного общества [Кон, 1999: 223 - 253].
Для того, чтобы определить, как социально-культурные особенности общества воздействуют на идентификацию современного человека, мы провели кросскультурное исследование среди студентов Дальневосточной социально-гуманитарной академии (ДВГСА) в г. Биробиджане и педагогического института (ХПИ) в г. Хэгане1. Выбор учебных заведений не был случайным. Во-первых, российская и китайская культуры относятся к двум самодостаточным типам. Во-вторых, и Биробиджан, и Хэган являются провинциальными, периферийными городами в своих странах. В-третьих, эти города находятся в регионе, где усиливаются российско-китайские взаимоотношения во всех сферах общественной жизни, и эффективность сотрудничества России и Китая во многом будет определяться теми установками, стереотипами, в рамках которых мы воспринимаем друг друга и самих себя.
Социологическое исследование по выявлению самоидентификации биробиджанских и хэганских студентов было основано на тесте, разработанном М. Куном и Т. Макпартлендом. Респондентам выдается бланк с двадцатью пронумерованными линиями, озаглавленный вопросом "Кто Я?".
Ответам предшествует инструкция типового содержания: "В расположенных ниже двадцати строках напишите, пожалуйста, двадцать различных ответов на простой вопрос "Кто Я?". Отвечайте так, как если бы Вы отвечали самому себе, а не кому-то другому. Пишите свои ответы в том порядке, в каком они приходят в голову. Не заботьтесь о логике и важности ответов. Записывайте их достаточно быстро". Время тестирования 15 минут.
В ходе исследования в марте - мае 2006 г. было опрошено 126 студентов ДВГСА (104 девушки и юноши в возрасте 18 - 23 лет) и 118 студентов ХПИ (98 девушек и 20 юношей в возрасте 17 - 22 лет).
Среднее количество ответов среди биробиджанских студентов около 11, среди хэганских - 19.
Возможно, такая разница в количестве высказываний связана с тем, что западная цивилизация, к которой Россия безусловно ближе, столкнулась с кризисом самоидентичности современной молодежи, одним из выражений которого является трудность в определении себя. При значительной разнице в количестве ответов, общим для студентов ДВГСГА и ХПИ является преобладание персональной идентичности по сравнению с социальной. Социальные характеристики занимают около 30% от всех ответов молодых людей из г. Биробиджана и около 40% - от высказываний о себе хэганской молодежи.
При различии формулировок общим для российской и китайской молодежи является то, что подавляющее большинство идентифицирует себя с социальной общностью, к которой принадлежат, студенчеством. Самохарактеристики, связанные с принадлежностью к студенчеству и соответствующими социальными ролями (староста, помощник преподавателя и т.п.), выбрали респондента (82%) в ДВГСГА и 100 опрошенных студентов (85%) в ХПИ.
Для представителей российского студенчества преобладающей является идентичность "Я - студент", изредка встречается "Я - студент ДВГСГА" или "Я - студент второго (пятого) курса". Несколько человек к этой характеристике добавляли "Я - однокурсник", "Я - одногруппник", "Я - староста".
Отношение к своей деятельности _ Выражаю сердечную признательность доценту В. Б. Вялковой и доценту Чен Йен Джей за помощь в проведении опроса и переводе ответов китайских студентов на русский язык, а также руководству ХПИ за содействие исследованию.
стр. выразили 12 человек ("люблю (не люблю) учиться", "люблю иностранные языки", "хочу скорее закончить институт", "хочу сдать экзамены без троек" и т.п.).
Для китайских студентов характерно, во-первых, разделение таких идентичностей, как "Я - студент", "Я - студент ХПИ", "Я - студент факультета иностранных языков". Есть тесты, в которых содержатся все три ответа. Во-вторых, китайские респонденты дали преобладающую часть ответов в формулировках, выражающих их субъективное отношение к своей деятельности, например: "Я хочу старательно учиться", "Иногда у меня халатное отношение к учебе", "Я - студент, поэтому мой долг учиться". Очень часто встречаются ответы типа: "Мне не нравится учиться (читать, заучивать новые иностранные слова), но я каждый день готовлюсь к занятиям (читаю, заучиваю новые слова)".
Эта же закономерность - доминирование у китайских студентов субъективного отношения к статусу, роли и т.д., прослеживается при сравнении второй по количеству ответов группы самоидентичностей, связанных с социальными позициями и ролями в семье. В ответах биробиджанских студентов преобладают объективные характеристики семейной идентичности: "Я сын", "Я - сестра", "Я - внучка" и т.д. Из 151 ответа, отражающих самоидентификацию по позициям и статусам в семье, 140 ответов относятся к объективным характеристикам и только 11 ответов - к субъективным, выражающим отношение респондента к семейным статусам и ролям: "Я - надежда и опора родителей", "Я - любимая дочь" и т.п., т.е. мы получили подтверждение данных, характерных для отечественных исследователей.
Высказывания хэганских студентов представляют собой противоположную картину. Из самохарактеристик, с помощью которых они выражают семейную идентичность, только 39 относятся к объективным, а 174 - к субъективным определениям. Российские студенты подчеркивают объективное положение в семье ("Я - дочь", "Я - сын" и т.д.). Китайские же юноши и девушки акцент смещают на отношение ("Я - любимая дочь", "Я - почтительная дочь", "Я люблю родителей", "Я почитаю родителей" и т.п.).
Для традиционной китайской культуры был важен круг обязанностей человека по отношению к обществу и государству, да и в России в советское время самоидентификация в масштабе всей страны ("Я" - советский(ая)" являлась чуть ли не самой значимой. Какое место занимает социально гражданская самоидентификация в ответах биробиджанских и китайских студентов? В целом, идентифицируют себя с обществом или страной не более четверти российских и китайских студентов. Еще меньшее число идентифицируют себя с регионом или городом, в котором живут (жили).
Среди хэганских студентов 11 человек в той или иной мере идентифицируют себя с регионом.
Четверо респондентов указали провинцию или город, в котором они родились, еще четверо человек написали регион (юг), провинцию или город, из которого они приехали учиться, трое отметили провинцию или город, в котором проживают их семьи, или родители.
Как в России, так и в Китае единичны ответы, в которых молодые люди идентифицируют себя с политическими партиями и организациями. 8 студентов Хэганского пединститута написали "Я комсомолка", еще несколько человек считают себя сменой коммунистической партии Китая или выражают любовь к этой партии. Среди российских студентов только один респондент позиционирует себя как член политической партии. При общей слабой социально-гражданской и политической идентификации российских и китайских студентов, отличительной чертой самохарактеристик китайских юношей и девушек остается присутствие в них субъективного отношения: "Я хочу быть полезна КНР";
"Я - законная гражданка Китая, соблюдающая дисциплину и законы";
"Я надеюсь, что у меня есть право исправлять недостатки в обществе";
"Меня беспокоит положение Китая в ООН" и т.д.
На наш взгляд, эти различия связаны, прежде всего, с культурными традициями Запада и Востока. В культурной матрице российской цивилизации проблема человека, его "Я" формулируется в объективно-аналитическом плане, требующем для поз стр. нания себя объективных характеристик. Дзэн-буддизм проблему человека решает в субъективно интуитивном ключе, не требующем выражения "Я" в объективных терминах. Кроме того, европейская культурная традиция утверждает человека автономным субъектом деятельности. Люди, воспитанные в традициях "западного" индивидуализма, склонны считать свое "Я" уникальной, неповторимой самоценностью во всех его проявлениях.
Традиционная китайская культура, сформировавшаяся под сильным влиянием конфуцианства, неиндивидуалистична, рассматривает человека не как нечто самоценное, а как узел частных обязательств и ответственностей, вытекающих из принадлежности индивида к семье и обществу.
Поэтому китайские студенты идентифицируют себя с должным поведением по отношению к окружающим, в то время как в сознании российских студентов социальная роль прилагается к их "Я".
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Дебор Г. Общество спектакля. Пер. с фр. М.: Логос, 1999.
Камиллери К. Идентичность и управление культурными несоответствиями: попытка типологии // Вопросы социологии. 1993. N 1 - 2.
Кон И. С. Личность и развитие // Кон И. С. Социологическая психология. Избранные психологические труды. Воронеж: НПО "МЩДЭК", 1999.
Кун М., Макпартленд Т. Эмпирическое исследование установки личности на себя // Современная зарубежная социальная психология / Под ред. Г. М. Андреевой и др. М.: МГУ, 1984.
Мальковская И. А. Метамарфоза субъективности в современном мире // Социол. исслед. 2008. N5.
Назарчук Е. Я. Тест двадцати ответов: какую идентичность мы измеряем // Социальная идентификация личности / Под ред. В. А. Ядова. В 2-х кн. Кн. 2. М.: ИС РАН, 1994.
Росляков А. Б. Проблемы социологии культуры на конференции в Глазго // Социол. исслед. 2008. N2.