Демократии уже сполна досталось, особенно в последнее время, и от приверженцев, и от противников. Левые в постсоветских странах слово «демократия» используют как ругательное. Яркий представитель правых — Уинстон Черчилль — однажды сказал: «Демократия — наихудшая форма правления, если не считать всех остальных».
Интересно, прав ли был Черчилль? Какие «остальные» формы правления имелись в виду: монархия, тирания, олигархия, коммунизм, фашизм?.. Возможны ли все же формы правления лучше демократии?
Аристотель против Черчилля
Оставим фашизм и коммунизм, многие из нас знают об этих формах не понаслышке. Но вспомним, что в свое время Аристотель в трактате «Политика» исследовал и выделил различные типы государств, пытаясь ответить на вопрос: какая форма правления и государственного устройства является наилучшей?
Древнегреческий философ выделял три правильных вида: царская власть, аристократия и полития и три отклоняющихся от них: тирания — от царской власти, олигархия — от аристократии и демократия — от политии.
С тех пор и до наших дней многие классические определения, данные Аристотелем, порядком извращены, обеднены и уже совсем по-иному трактуемы, но некоторые до сих пор сохранились и поражают точностью формулировок и их современностью. Например, многие сегодня убеждены, что только демократия — форма, представляющая в буквальном смысле «власть народа». И будут удивлены, если найдут у Аристотеля, что это лишь одна из многих разновидностей. Формой народной власти могут быть аристократия, олигархия, полития, конечно, демократия и даже тирания, разумеется, при определенных условиях. Только демократий философ различал пять видов.
Одной из причин последующих искажений было, возможно, то, что в классификации многие формы плавно переходили одна в другую и потому подпадали под разные статьи классификации одновременно. Поздние исследователи и читатели трактата произвольно выделяли по одному виду из каждой формы в качестве основного для упрощения, что изменяло первоначальный смысл.
Поэтому, если использовать изначальную классификацию Аристотеля применительно к формам правления и устройства современных государств, то обнаружится, что лишь к некоторым из них, причем далеко не лучшим, можно применить определение одной из форм демократии. Остальным же пришлось бы уточнять свое определение в других, может, действительно лучших формах.
Чтобы не быть голословным, полезно напомнить основные из древней классификации. Причем ради экономии места ограничимся лишь тем, что касается «власти народа».
Аристократия, олигархия, демократия
Аристотель пишет: «Сущность аристократического строя заключается в том, что при нем почетные права распределяются в соответствии с добродетелью, ведь основой аристократии является добродетель, олигархии — богатство, демократии — свобода. А то, что верховную силу имеют решения большинства, свойственно всем видам государственного устройства, ведь что решит большинство из числа участвующих в государственном управлении, то и получает законную силу и в олигархии, и в аристократии, и в демократии».
1. Пять демократий. Начинает философ с видов демократии, так как остальные типы государства будут фактически производными от первого случая. «Характерным отличием первого вида демократии служит равенство — основной закон демократии — ни неимущие, ни состоятельные не имеют [здесь] преимуществ, верховная власть не сосредоточена в руках тех или других. Постановления большинства имеют решающее значение. Другой вид — тот, при котором занятие должностей обусловлено хотя бы невысоким имущественным цензом. Третий вид демократии — тот, при котором все граждане по происхождению [свободнорожденные] имеют право на занятие должностей, властвует же закон. Четвертый вид [развитие третьего] — тот, при котором всякий, лишь бы он был гражданином, пользуется правом занимать должность, властвует же опять-таки закон. При пятом (наиболее примечательном для нас в Украине. — В. Г.) виде демократии все остальные условия те же, но верховная власть принадлежит не закону, а простому народу». Полезно заметить, что при настоящей типичной демократии должности занимаются не путем выборов, а по жребию.
«Крайний вид» демократии
Одними из причин, почему в первых четырех видах демократии властвует закон, Аристотель считает в одном случае занятость и недостаток досуга у одних, недостаток дохода у других, но так или иначе не все граждане могут непосредственно участвовать в народных собраниях, поэтому «они вынуждены полагаться в управлении на закон». Интересно заметить, что во многом именно по этим причинам и в современных государствах граждане вынуждены полагаться лишь на закон и еще делегировать законодательное право своим представителям. Пятый вид демократии проявляется «вследствие увеличения государства по сравнению с начальными временами и вследствие того, что появилось изобилие доходов, в государственном управлении принимают участие все.., благодаря и возможности неимущих пользоваться досугом... тогда как богатым именно забота о делах мешает, и они часто не присутствуют на народных собраниях... Отсюда и происходит то, что в государственном управлении верховная власть принадлежит массе неимущих, а не законам».
То есть решающее значение имеют постановления народного собрания, а не закон. Казалось бы, что в этом плохого? Наоборот, во многих конституциях, и в украинской в том числе, отмечается, что «единственным источником власти является народ». Вот он и решает. Оказывается, такая форма далеко не всегда благо. Потому что «достигается это, — по наблюдению Аристотеля, — через посредство демагогов (специальных представителей, которые формулировали различные требования, заявления и решения от имени народа или по чьей-либо просьбе). В тех демократических государствах, где решающее значение имеет закон, демагогам нет места, там на первом месте стоят лучшие граждане» (как при аристократии. — В. Г.). Иначе «народ становится тогда единодержавным». «В этом случае простой народ, являясь монархом, стремится, и управлять по-монаршему (ибо закон им не управляет). И становится деспотом (почему и льстецы у него в почете), и этот демократический строй больше всего напоминает из отдельных видов монархии тиранию, поэтому и характер у них один и тот же: и крайняя демократия, и тирания поступают деспотически с лучшими гражданами, постановления такой демократии имеют то же значение, что в тирании распоряжения.
И демагоги, и льстецы, — замечает Аристотель, — в сущности одно и то же ...и те и другие имеют огромную силу — льстецы у тиранов, демагоги у описанной нами демократии». «Они [демагоги] повинны в том, что решающее значение предоставляется не законам, а постановлениям народа, так как демагоги отдают на его решение все. И выходит так, что демагоги становятся могущественными вследствие сосредоточения верховной власти в руках народа, а они [демагоги] властвуют над его мнением, так как народная масса находится у них в послушании. Сверх того, они, возводя обвинения на должностных лиц, говорят, что этих последних должен судить народ, а он [народ] охотно принимает обвинения, так что значение всех должностных лиц сводится на нет».
Столь длинная характеристика пятого «крайнего вида» демократии приведена, поскольку последняя, во-первых, типична для СНГ и довольно точно отражает многие аспекты сегодняшней уличной демократии в Украине. Во-вторых, пятый вид во многом буквально моделирует процессы, происходившие и происходящие в Верховной Раде, являющейся как бы прообразом народного собрания, описанного Аристотелем. А ведь «закон должен властвовать над всем». Имея в виду государство, где властвуют демагоги, Аристотель говорит: «...очевидно, такое состояние, при котором все управляется постановлениями народного собрания, НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПРИЗНАНО ДЕМОКРАТИЕЙ (выделено мной.— В. Г..) в собственном смысле, ибо никакое постановление не может иметь общего характера». Действительно, многие законы Верховной Рады несли печать фракционности, популизма, демагогии и страдали таким несовершенством, вступали в конфликт с другими нормативными актами, что их трудно было назвать законами, то есть «постановлениями, имеющими общий характер».
Напомним, что Аристотель опирался не на умозрительные, а на реальные примеры государств.
2. Олигархии. Признаки. «Отличительный признак первого вида олигархии в следующем: занятие должностей обусловлено необходимостью иметь столь значительный имущественный ценз, что неимущие, хотя они составляют большинство, не допускаются к должностям, последние доступны только тем, кто приобрел имущественный ценз». Другой вид олигархии для доступа к должностям сохраняет условие ценза, но занятие должностей производится на основе кооптации (консенсуса) между теми, кто имеет ценз. При третьем виде олигархии сын вступает в должность отца. Четвертый вид — аналогичен третьему и здесь властвует не закон, а должностные лица, этот вид при олигархии то же, что монархическая тирания, а при демократии — то, что мы называем «крайним видом». Такого рода олигархию называют династией. Полезно заметить, что при типичной олигархии должности занимаются не по жребию, а являются выборными.
Аристотель поясняет, как в этой классификации олигархии различаются по количеству и богатству олигархов. «Первый вид — когда собственность не слишком большая, а умеренная, находится в руках большинства ...в силу этого верховная власть находится в руках не людей, а закона.... Второй вид, когда «число людей, обладающих собственностью, меньше, чем в первом виде, а размеры собственности больше,.. они не настолько сильны, чтобы управлять без закона, поэтому устанавливают подходящий для них закон», и так далее к династии, близкой к монархии, когда правят люди, а не закон, «это четвертый вид олигархии, соответствующий крайнему виду демократии».
3. Аристократии. «Это такие виды, при которых избрание на должность обусловливается не только богатством, но и высокими нравственными качествами (aristinden)... [Второй вид] там, где государственное устройство считается и с богатством, и с добродетелью, и с народом, как, например, в Карфагене... [Третий вид] там, где принимается в расчет только два из указанных условий, т.е. добродетель граждан и народ, как, например, в Лакедемонском государстве (смешение двух видов — демократического и основанного на добродетели). При аристократии должности занимаются путем выборов.
К совершенному государству: не демократия, а полития
4. Политии. Полития, как и аристократия, не является отклонением. «Говоря попросту, — пишет Аристотель, — полития является как бы смешением олигархии и демократии. Те виды государственного строя, которые имеют уклон в сторону демократии, обычно называются политии, а те, которые склоняются скорее в сторону олигархии, обыкновенно именуются аристократиями».
Совершенствование государств, по наблюдению Аристотеля, идет по пути смешения и сочетания наилучших качеств из описанных разных видов государственных устройств. «Итак, в большей части государств с гордостью выставляют вперед политию как обозначение вида их государственного устройства, поскольку смешивают состоятельных и неимущих, богатых и свободных...».
Существует три способа смешения демократии и олигархии для получения политий. Первый — по законоположениям в судопроизводстве. Берется «общее и среднее из этих законоположений, свойственных демократии и олигархии». Второй способ — по цензу. Берется умеренный ценз. Третий способ — «отличительный признак аристократии или политии мы бы получили, если бы взяли из олигархии и демократии по одному признаку в деле замещения должностей, а именно, из олигархии — то, что должности замещаются по избранию, а из демократии — то, что замещение не обусловлено цензом». Нетрудно заметить, что кое-что из этих смешений дожило до наших дней.
Таким образом, господа, словосочетание «демократические выборы» не совсем корректно. Современные выборы могут быть «олигархическими», «аристократическими», наконец, «политийными», но не «демократическими». Кроме того, наилучший тип государства, как следует из логичных рассуждений философа, есть «смешение разных лучших качеств», следовательно, демократия — не лучшая форма правления, но и не худшая. Выходит, Уинстон Черчилль был прав и неправ.
«Мерилом того, что такого рода смешение демократии и олигархии произведено хорошо, — отмечает греческий философ, — служит то, когда окажется возможным один и тот же вид государственного устройства называть и олигархией, и демократией... Это именно и характерно для Лакедемонского государственного устройства». Так «устроены политии и отдельные виды так называемой аристократии».
В заключение краткого обзора трактата заметим, что Аристотель первым обнаружил и обосновал понятие опоры на «средний класс» как признак стабильного наилучшего государства. «...Наилучшее государственное общение — то, которое достигается посредством средних, и те государства имеют хороший строй, где средние представлены в большем количестве». «Они не стремятся к чужому добру, как бедняки, а прочие не посягают на то, что этим принадлежит... Поэтому прекрасное пожелание высказал Фукидид: «У средних множество благ, в государстве желаю быть средним».
Есть ли в мире примеры политии?
Анализируя современные государства по Аристотелю, можно обнаружить, что в них присутствуют самые причудливые смешения признаков. Поэтому трудно определить сразу, к какому виду они относятся. Ясно одно: не к собственно демократическому. На наш взгляд, и чистой идеальной политии в мире нет. Однако в канун саммита в Рейкьявике многие украинцы видели интервью с президентом Исландии г-ном Гримссоном. Его рассказ об обществе, нормах законов и морали в этой стране стал для нас откровением. Президент сообщил, что медицина здесь основана на принципе, что любой человек — президент или рабочий — имеет право на получение одинакового набора и качества медуслуг. Здесь человека издавна оценивают не по прошлым заслугам или происхождению, а по тому, что он сам представляет, где он видит свое место.
Интересно, прав ли был Черчилль? Какие «остальные» формы правления имелись в виду: монархия, тирания, олигархия, коммунизм, фашизм?.. Возможны ли все же формы правления лучше демократии?
Аристотель против Черчилля
Оставим фашизм и коммунизм, многие из нас знают об этих формах не понаслышке. Но вспомним, что в свое время Аристотель в трактате «Политика» исследовал и выделил различные типы государств, пытаясь ответить на вопрос: какая форма правления и государственного устройства является наилучшей?
Древнегреческий философ выделял три правильных вида: царская власть, аристократия и полития и три отклоняющихся от них: тирания — от царской власти, олигархия — от аристократии и демократия — от политии.
С тех пор и до наших дней многие классические определения, данные Аристотелем, порядком извращены, обеднены и уже совсем по-иному трактуемы, но некоторые до сих пор сохранились и поражают точностью формулировок и их современностью. Например, многие сегодня убеждены, что только демократия — форма, представляющая в буквальном смысле «власть народа». И будут удивлены, если найдут у Аристотеля, что это лишь одна из многих разновидностей. Формой народной власти могут быть аристократия, олигархия, полития, конечно, демократия и даже тирания, разумеется, при определенных условиях. Только демократий философ различал пять видов.
Одной из причин последующих искажений было, возможно, то, что в классификации многие формы плавно переходили одна в другую и потому подпадали под разные статьи классификации одновременно. Поздние исследователи и читатели трактата произвольно выделяли по одному виду из каждой формы в качестве основного для упрощения, что изменяло первоначальный смысл.
Поэтому, если использовать изначальную классификацию Аристотеля применительно к формам правления и устройства современных государств, то обнаружится, что лишь к некоторым из них, причем далеко не лучшим, можно применить определение одной из форм демократии. Остальным же пришлось бы уточнять свое определение в других, может, действительно лучших формах.
Чтобы не быть голословным, полезно напомнить основные из древней классификации. Причем ради экономии места ограничимся лишь тем, что касается «власти народа».
Аристократия, олигархия, демократия
Аристотель пишет: «Сущность аристократического строя заключается в том, что при нем почетные права распределяются в соответствии с добродетелью, ведь основой аристократии является добродетель, олигархии — богатство, демократии — свобода. А то, что верховную силу имеют решения большинства, свойственно всем видам государственного устройства, ведь что решит большинство из числа участвующих в государственном управлении, то и получает законную силу и в олигархии, и в аристократии, и в демократии».
1. Пять демократий. Начинает философ с видов демократии, так как остальные типы государства будут фактически производными от первого случая. «Характерным отличием первого вида демократии служит равенство — основной закон демократии — ни неимущие, ни состоятельные не имеют [здесь] преимуществ, верховная власть не сосредоточена в руках тех или других. Постановления большинства имеют решающее значение. Другой вид — тот, при котором занятие должностей обусловлено хотя бы невысоким имущественным цензом. Третий вид демократии — тот, при котором все граждане по происхождению [свободнорожденные] имеют право на занятие должностей, властвует же закон. Четвертый вид [развитие третьего] — тот, при котором всякий, лишь бы он был гражданином, пользуется правом занимать должность, властвует же опять-таки закон. При пятом (наиболее примечательном для нас в Украине. — В. Г.) виде демократии все остальные условия те же, но верховная власть принадлежит не закону, а простому народу». Полезно заметить, что при настоящей типичной демократии должности занимаются не путем выборов, а по жребию.
«Крайний вид» демократии
Одними из причин, почему в первых четырех видах демократии властвует закон, Аристотель считает в одном случае занятость и недостаток досуга у одних, недостаток дохода у других, но так или иначе не все граждане могут непосредственно участвовать в народных собраниях, поэтому «они вынуждены полагаться в управлении на закон». Интересно заметить, что во многом именно по этим причинам и в современных государствах граждане вынуждены полагаться лишь на закон и еще делегировать законодательное право своим представителям. Пятый вид демократии проявляется «вследствие увеличения государства по сравнению с начальными временами и вследствие того, что появилось изобилие доходов, в государственном управлении принимают участие все.., благодаря и возможности неимущих пользоваться досугом... тогда как богатым именно забота о делах мешает, и они часто не присутствуют на народных собраниях... Отсюда и происходит то, что в государственном управлении верховная власть принадлежит массе неимущих, а не законам».
То есть решающее значение имеют постановления народного собрания, а не закон. Казалось бы, что в этом плохого? Наоборот, во многих конституциях, и в украинской в том числе, отмечается, что «единственным источником власти является народ». Вот он и решает. Оказывается, такая форма далеко не всегда благо. Потому что «достигается это, — по наблюдению Аристотеля, — через посредство демагогов (специальных представителей, которые формулировали различные требования, заявления и решения от имени народа или по чьей-либо просьбе). В тех демократических государствах, где решающее значение имеет закон, демагогам нет места, там на первом месте стоят лучшие граждане» (как при аристократии. — В. Г.). Иначе «народ становится тогда единодержавным». «В этом случае простой народ, являясь монархом, стремится, и управлять по-монаршему (ибо закон им не управляет). И становится деспотом (почему и льстецы у него в почете), и этот демократический строй больше всего напоминает из отдельных видов монархии тиранию, поэтому и характер у них один и тот же: и крайняя демократия, и тирания поступают деспотически с лучшими гражданами, постановления такой демократии имеют то же значение, что в тирании распоряжения.
И демагоги, и льстецы, — замечает Аристотель, — в сущности одно и то же ...и те и другие имеют огромную силу — льстецы у тиранов, демагоги у описанной нами демократии». «Они [демагоги] повинны в том, что решающее значение предоставляется не законам, а постановлениям народа, так как демагоги отдают на его решение все. И выходит так, что демагоги становятся могущественными вследствие сосредоточения верховной власти в руках народа, а они [демагоги] властвуют над его мнением, так как народная масса находится у них в послушании. Сверх того, они, возводя обвинения на должностных лиц, говорят, что этих последних должен судить народ, а он [народ] охотно принимает обвинения, так что значение всех должностных лиц сводится на нет».
Столь длинная характеристика пятого «крайнего вида» демократии приведена, поскольку последняя, во-первых, типична для СНГ и довольно точно отражает многие аспекты сегодняшней уличной демократии в Украине. Во-вторых, пятый вид во многом буквально моделирует процессы, происходившие и происходящие в Верховной Раде, являющейся как бы прообразом народного собрания, описанного Аристотелем. А ведь «закон должен властвовать над всем». Имея в виду государство, где властвуют демагоги, Аристотель говорит: «...очевидно, такое состояние, при котором все управляется постановлениями народного собрания, НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПРИЗНАНО ДЕМОКРАТИЕЙ (выделено мной.— В. Г..) в собственном смысле, ибо никакое постановление не может иметь общего характера». Действительно, многие законы Верховной Рады несли печать фракционности, популизма, демагогии и страдали таким несовершенством, вступали в конфликт с другими нормативными актами, что их трудно было назвать законами, то есть «постановлениями, имеющими общий характер».
Напомним, что Аристотель опирался не на умозрительные, а на реальные примеры государств.
2. Олигархии. Признаки. «Отличительный признак первого вида олигархии в следующем: занятие должностей обусловлено необходимостью иметь столь значительный имущественный ценз, что неимущие, хотя они составляют большинство, не допускаются к должностям, последние доступны только тем, кто приобрел имущественный ценз». Другой вид олигархии для доступа к должностям сохраняет условие ценза, но занятие должностей производится на основе кооптации (консенсуса) между теми, кто имеет ценз. При третьем виде олигархии сын вступает в должность отца. Четвертый вид — аналогичен третьему и здесь властвует не закон, а должностные лица, этот вид при олигархии то же, что монархическая тирания, а при демократии — то, что мы называем «крайним видом». Такого рода олигархию называют династией. Полезно заметить, что при типичной олигархии должности занимаются не по жребию, а являются выборными.
Аристотель поясняет, как в этой классификации олигархии различаются по количеству и богатству олигархов. «Первый вид — когда собственность не слишком большая, а умеренная, находится в руках большинства ...в силу этого верховная власть находится в руках не людей, а закона.... Второй вид, когда «число людей, обладающих собственностью, меньше, чем в первом виде, а размеры собственности больше,.. они не настолько сильны, чтобы управлять без закона, поэтому устанавливают подходящий для них закон», и так далее к династии, близкой к монархии, когда правят люди, а не закон, «это четвертый вид олигархии, соответствующий крайнему виду демократии».
3. Аристократии. «Это такие виды, при которых избрание на должность обусловливается не только богатством, но и высокими нравственными качествами (aristinden)... [Второй вид] там, где государственное устройство считается и с богатством, и с добродетелью, и с народом, как, например, в Карфагене... [Третий вид] там, где принимается в расчет только два из указанных условий, т.е. добродетель граждан и народ, как, например, в Лакедемонском государстве (смешение двух видов — демократического и основанного на добродетели). При аристократии должности занимаются путем выборов.
К совершенному государству: не демократия, а полития
4. Политии. Полития, как и аристократия, не является отклонением. «Говоря попросту, — пишет Аристотель, — полития является как бы смешением олигархии и демократии. Те виды государственного строя, которые имеют уклон в сторону демократии, обычно называются политии, а те, которые склоняются скорее в сторону олигархии, обыкновенно именуются аристократиями».
Совершенствование государств, по наблюдению Аристотеля, идет по пути смешения и сочетания наилучших качеств из описанных разных видов государственных устройств. «Итак, в большей части государств с гордостью выставляют вперед политию как обозначение вида их государственного устройства, поскольку смешивают состоятельных и неимущих, богатых и свободных...».
Существует три способа смешения демократии и олигархии для получения политий. Первый — по законоположениям в судопроизводстве. Берется «общее и среднее из этих законоположений, свойственных демократии и олигархии». Второй способ — по цензу. Берется умеренный ценз. Третий способ — «отличительный признак аристократии или политии мы бы получили, если бы взяли из олигархии и демократии по одному признаку в деле замещения должностей, а именно, из олигархии — то, что должности замещаются по избранию, а из демократии — то, что замещение не обусловлено цензом». Нетрудно заметить, что кое-что из этих смешений дожило до наших дней.
Таким образом, господа, словосочетание «демократические выборы» не совсем корректно. Современные выборы могут быть «олигархическими», «аристократическими», наконец, «политийными», но не «демократическими». Кроме того, наилучший тип государства, как следует из логичных рассуждений философа, есть «смешение разных лучших качеств», следовательно, демократия — не лучшая форма правления, но и не худшая. Выходит, Уинстон Черчилль был прав и неправ.
«Мерилом того, что такого рода смешение демократии и олигархии произведено хорошо, — отмечает греческий философ, — служит то, когда окажется возможным один и тот же вид государственного устройства называть и олигархией, и демократией... Это именно и характерно для Лакедемонского государственного устройства». Так «устроены политии и отдельные виды так называемой аристократии».
В заключение краткого обзора трактата заметим, что Аристотель первым обнаружил и обосновал понятие опоры на «средний класс» как признак стабильного наилучшего государства. «...Наилучшее государственное общение — то, которое достигается посредством средних, и те государства имеют хороший строй, где средние представлены в большем количестве». «Они не стремятся к чужому добру, как бедняки, а прочие не посягают на то, что этим принадлежит... Поэтому прекрасное пожелание высказал Фукидид: «У средних множество благ, в государстве желаю быть средним».
Есть ли в мире примеры политии?
Анализируя современные государства по Аристотелю, можно обнаружить, что в них присутствуют самые причудливые смешения признаков. Поэтому трудно определить сразу, к какому виду они относятся. Ясно одно: не к собственно демократическому. На наш взгляд, и чистой идеальной политии в мире нет. Однако в канун саммита в Рейкьявике многие украинцы видели интервью с президентом Исландии г-ном Гримссоном. Его рассказ об обществе, нормах законов и морали в этой стране стал для нас откровением. Президент сообщил, что медицина здесь основана на принципе, что любой человек — президент или рабочий — имеет право на получение одинакового набора и качества медуслуг. Здесь человека издавна оценивают не по прошлым заслугам или происхождению, а по тому, что он сам представляет, где он видит свое место.