Н. Я. Мясковский переписка всесоюзное издательство «советский композитор» Москва 1977 редакционная коллегия: Д. Б. Кабалевский (ответственный редактор) А. И. Хачатурян д. Д. Шостакович вступительная статья

Вид материала

Содержание

198. H. я. мясковский — с. с. прокофьеву
199. С. с. прокофьев — н. я. мясковскому
200. Н. я. мясковский — с. с. прокофьеву
201. Н. я. мясковский — с. с. прокофьеву

Подобный материал:

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 53

Передайте мою благодарность Государственному издательству за предложение напечатать 2-й концерт. Если я отказываюсь, то, конечно, не из-за истории с «Семеро их», а оттого, что мне неудобно уходить от Кусевицкого. Во-вторых, в настоящее время мои сочинения продаются главным образом за границей, а не в России, Государственное же издательство пока очень мало налажено на заграницу. Наконец, в-третьих, нелепо мне есть хлеб ждущих очередь московских композиторов, когда есть возможность печататься в ином месте.

Из новинок, кроме «Пасифика», слышал балет «Les Biches» Пyленка, данный Дягилевым3 и очень меня огорчивший: мне все кал лось, что Пуленк недурной композитор, а «Биши» оказались ерундой. Понять не могу, почему Стравинский все-таки их хвалит и даже на меня обиделся, когда я заподозрил его в неискренности. Фортепианный концерт Стравинского4 сделан под Баха и Генделя, и это мне не слишком нравится. Однако сшит он крепко, сделан бодро и звучит cypoвo, главным образом, из-за медного аккомпанемента, — струнных нет, кроме контрабасов, деревянные играют меньшую роль, чем медные. Кое-где появляются современные танцевально-синкопированные ритмы, что очень освежает обцарапанного Баха. (Оговариваюсь: я люблю старика Себастьяна, но не люблю подделки под него.) Сыграл Стравинский сам, и весьма недурно; волновался смертельно и клал партитуру рядом с собой на табуретке. Однако инцидентов не было. Из моих вещей шли 2-й концерт и «Семеро их»5. 2-й концерт был принят сдержанно. По-видимому, мне, несмотря на переделку, не удалось достаточно развить оркестровое сопровождение. Зато «Семеро их» имели бурный успех, и действительно, эта вещь, кажется, мне удалась. Пожалуйста, пришлите мне экземпляр «Сарказмов» и сообщите, сколько они стоят в долларах или франках: я Вам вложу эти деньги в следующее письмо. Получил письмо от Зилоти. Стоковский подтвердил ему свое намерение исполнить Вашу 5-ю в будущем сезоне. Вольф тоже будет играть ее в Париже в будущем сезоне и исполнит ее в лучших условиях, чем мог бы сделать в этом. Мои романсы на Бальмонта послал Вам уже давно. Сейчас занят корректурой 3-го концерта (партитуры). Из-за зубрежки 2-го и исполнения «Семеро их», я задержал эту корректуру на два месяца. Получил от Оссовского приглашение играть в будущем году в Ленинградской филармонии6, но еще не дал согласия, так как может быть, уеду в Америку. [...]

Крепко обнимаю Вас.

Ваш С.Пркфв

Мой адрес от 10 июня до половины октября: Villa Béthanie, St. Gilles-sur-Vie, Vendée, France.

198. H. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ

10 июня 1924 г., Москва

Ангел, получил Ваше письмо с полным удовольствием. Чрезвычайно рад успеху «Семерых», — когда я делал их корректуру, я все время ими воодушевлялся (может быть, оттого и наврал!); сдержанное одобрите 2-му концерту мне отчасти понятно — он всегда мне казался трудно сразу постижимым, но полагаю, что его содержательность и пленительность многих моментов не могла ослабнуть, и потому, думаю, что его полный успех только вопрос времени. Я до сих пор помню свое волнение от первой части, восхищение скерцом и роскошную тему финала. Меня очень обрадовал один пункт Вашего письма — это о приглашении Оссовского — я понял, что Вы непрочь приехать! Ах, как я буду рад Вас видеть и слышать!

Ваше одобрение «Универсальным» комбинациям мне приятно. Я решил им дать следующее: «Молчание», сюиту для голоса и фортепиано на Бальмонта (старая сентиментальщина) и 6-ю симфонию. Конечно, последнее рискованно из-за ее колоссальных размеров, но все-таки она из моих последних сочинений, и, быть может, имеющих шансы на успех, тем более, что я ее основательно переоркестровал — совершенно заново почти всю первую часть, которая действительно звучала вяло и вязко, — но теперь, полагаю, будет ярко и хорошо. Сигети в своем отзыве и прав, и не прав — инструментовка действительно была вяла, — но только в 1-й части и местами в финале, — это все устранено. Что же касается отсутствия единства, то впечатление его обманчиво и проистекло не от существа музыки, которую именно и отмечают как очень цельную и органичную (да она и построена у меня так: к примеру, все части имеют такого рода графическую — тематически — общность

причем объединяющие элементы есть и общие для всех частей), но от звучности 2-й части, которая по своей тенеброзности (к тому же очень неуверенно и не чисто разыгранной) несколько в этом концерте выскочила из ряда — получился провал, дыра, которая, естественно, создала впечатление отсутствия единства во всей симфонии. У меня такое впечатление тоже создалось, но при первом же фортепианном исполнении это впечатление опять погасло, а инструментовка у меня везде одного характера; кроме того, там была несколько скомканная кода, которая теперь мной тоже развита. Во всяком случае, я считаю, что начать печатание в Универсале с нового сочинения лучше, нежели со старого. Я хотел дать 3-ю, — но так и не знаю, что с ней сделалось, и даст ли ее Фитель, да и не пропала ли она, а то, конечно, было бы самое простое, если бы он взял эту партитуру и отправил бы в Универсаль, тем более, что сам он, кажется, там издавался, но я все не удосужусь ему написать.

4-я симфония, как и 7-я, еще не игрались, и потому я их еще не могу печатать.

Теперь, после исполнения 6-й симфонии, когда я очень отчетливо восстановил, для себя, индивидуально, звучность оркестра (чужие партитуры, слушание чужой музыки мне очень мало всегда давало не знаю почему, потому Ваш укус для меня не очень болезнен, тем более еще, что я писал меньше о голоде музыкальном, чем о физическом, когда мозги обескровливаются, да и партитуры и «Весны», и «Скифской» я ведь увидел только этой зимой, когда у меня все уже было готово), и когда я почувствовал, что действительно нужно моей музыке (6-я симфония, между прочим, очень по музыке простая, без всяких экстравагантностей), мне удалось установить и окончательный (до исполнения, конечно) вид и 7-й. Сейчас последняя расписывается на голоса, и думаю, что осенью будет сыграна.

Ваших бальмонтов не получил и подозреваю таможенную цензуру,— что-нибудь не понравилось, у нас ведь в ходу строгий стиль. Насчет «Сарказмов» скажу Держанелли или сам распоряжусь.

Посылаю Вам листочек Общества муз[ыкальных] и драмат[ических] писателей; оно очень просит Вас и Стравинского заполнить такой листок и прислать сюда (для Стравинского листка не посылаю, так как думаю, что, по Вашему образцу, он сможет себе сам изготовить), Это общество теперь решило собирать тантьему не только за сценические сочинения, но и за концертные, а так как и Вы, и Стравинский часто исполняетесь, они хотят взять на себя заботы. Вступительный взнос = 10 червонных (золотых) рублей, которые, впрочем, могут быть погашены из сборов, — если Вы захотите так.

Теперь, связавшись с Универсалем, я думаю, мне бы не мешало также сделаться членом какого-нибудь заграничного охранительного Общества, — не знаете ли Вы, как это делается? Я попытаюсь это выясним, Держановским через тот же Универсаль, но не уверен, что они пожелают мне в этом помочь, потому, если Вы что-нибудь конкретно об лом знаете, черкните мне.

Ну вот, пока все. Сведения об успехе «Семерых» сейчас же мной были сообщены в редакцию журнала (нового) «Муз[ыкальная] культура»1 и Н. С. Жиляеву; сей Ваш бурный поклонник потребовал немедленного сообщения Вам своего поздравления, поклона etc. Он же, как и я, конечно, интересуется, в чем существенные отличия 2-го концерта старого от нового. Почему 5-я соната в таких сдержанных темпах? — Это уже мой вопрос.

Сердечно приветствую.

10/VI 1924. Москва Ваш Н. Мясковский

Кланяется Яворский.

Между прочим, «Семеро их» попало к нам в порядке национализации, но если Кусев[ицкий] Вам за них гонорар не платил, Гос[ударственное] издательство] непременно Вам заплатит, но..., вероятно, по нашему тарифу2.

199. С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ

15 июля 1924 г., С.-Жиль

Villa Béthaine St. Gilles-sur-Vie,

Vendee, France.

15.VII.1924

Дорогой Николай Яковлевич.

Очень затянул я мой ответ, а, между тем, мне хотелось поговорить с Вами о некоторой неосторожности, которую Вы сотворяете с Универсальным издательством. Именно: зачем Вы хотите дать им в первую голову «Молчание»? Во-первых, это старая вещь, во-вторых, она написана, если не ошибаюсь, для увеличенного оркестра. Приняв во внимание, что другая вещь, идущая в издательство, есть 6-я симфония, тяжелая в смысле длины, получается впечатление, будто Вы нарочно делаете все возможное для затруднения распространения Ваших вещей но Европе, сваливая наименее «практичные» (извините за рыночное слово) из Ваших сочинений на плечи того учреждения, которое берет на себя пуссирование* их в белый свет. Однако 6-я, как Ваше млад-

* проталкивание — от pousser (франц.). шее дитя, конечно, даже несмотря на свою длину, имеет право идти первым номером, хотя бы потому, что с технической стороны она должна быть наиболее совершенной. Но в пару к ней я предложил бы не «Молчание», а 3-ю, 4-ю, или 7-ю симфонию. Если последние еще не готовы к печати, дали бы для начала 6-ю, а пока они ее напечатают, у Вас, может быть, сыграется 7-я или 4-я, и Вы сможете послать одну из них. А 3-я? Я имею сообщить Вам, что Фительберг лично передал ее Драберу. Кто этот Драбер, я не знаю (может, Вы знаете лучше меня), но, судя по тому, что письмо Фителя датировано 31 маем и Прагой, то есть временем и местом интернациональных фестивалей, то» полагаю, что это кто-нибудь из комитета и что Владимир Владимирович сможет установить до точности его личность. Вот и послали бы 3-ю в Универсальное издательство. Кстати, и романсы: отчего такие старые? Нельзя ли было бы как-нибудь понатужиться и написать несколько новых, на вступление в новое издательство, а затем уж послать стариков Бальмонтов!

Затем вот идея Стравинского, к которой я горячо присоединяюсь: клавиры непременно надо делать самому. Он считает, что делания клавира тоже вид творчества или, во всяком случае, «оркестровки для фортепиано» (помните, Лист позволял себе даже большие вольности для достижения лучшей звучности), и только сам автор, работая над ними любовно и в то же время имея право на полную свободу манипуляций, может создать настоящий клавир. Мои клавиры скрипичного концерта и «Шута» довольно дрянные, но в «Апельсинах» и особенно в «Огненном ангеле» наклевываются некоторые достижения.

Во Франции имеется следующее общество, собирающее для авторов тантьему за исполнение их вещей в концертах: Société des Auteurs, Compositeurs et Editeurs de Musique, 10, Rue Chaptal, Paris, IX — в каковом я и состою членом. Оно довольно недурно собирает за исполнение во Франции, но лишь какие-то гроши вне ее. Я не знаю, можно ли вступать в него заочно, не находясь в Париже. С удовольствием разузнаю для Вас и, если можно, сделаю демарши для принятия Вас членом, но смогу это сделать не раньше ноября, то есть по моем возвращении в Париж. Справляться же у них письменно не хочу, ибо во Франции очень часто официально, по переписке, откажут, а лично, по знакомству, сделают с удовольствием. Относительно того, какие общества существуют в германских странах, я не знаю, так как до сих пор мои сочинения очень мало там исполнялись, и я этим вопросом не занимался. Большое спасибо за вступительный листок в Московское общество композиторов. Возвращаю его Вам подписанным. Десять вступительных целковых пусть, если можно, отсчитают из предстоящих поступлений. Со Стравинским я не в переписке и не знаю, где он, поэтому предъявление ему такого бланка откладываю до встречи в Париже.

Вопрос о моей поездке в Россию находится в очень неопределенной стадии1. Одна из главных причин та, что у меня предвидится мно го композиторских работ, от которых я не хотел бы отрываться, между том, такая поездка оторвет на долгое время, хотя бы по эмоциональным причинам. Из Ленинграда пишут, что в Мариинском театре собираются ставить «Шута»2.

Композиторские же планы мои такие: сейчас пишу небольшой балет для Б. Романова, бывшего балетмейстера Мариинского театра, который будет ставить его в ноябре в Париже. Оркеструю его для пяти инструментов и вообще рассматриваю его как квинтет, ибо он состоит из 6 совершенно отдельных и оформленных частей3. Затем немедленно сяду за симфонию, для которой уже намечен материал и которую Кусевицкий будет исполнять весною в Америке и Париже. Для пущего к самому себе уважения решил назвать ее 2-й симфонией4, приняв, таким образом, Классическую за первую. А затем хочу соркестровать «Огненного ангела», во-первых, потому что пора его прикончить, а во-вторых, объявился некоторый спрос на его постановку, Кусевицкий же взялся немедленно перевести на языки и напечатать. Как видите, работы тьма, и, собственно, благоразумнее запереться и никуда не разъезжать!

Мне трудно определить сущность переделки второго концерта. Тематический материал оставлен целиком, контрапунктическая ткань слегка усложнена, форма сделана стройнее, менее квадратной, а затем я работал над улучшением как фортепианной партии, так и оркестровой. Надеюсь, что его напечатают до Нового года, тогда немедленно вышлю Вам. Замедленные темпы 5-й сонаты связаны с плохим самочувствием прошлым летом, когда я задумывал сонату: не в порядке было сердце, как последствие скарлатины, случившейся у меня 5 лет назад. Но теперь здоровье наладилось, и я в квинтете вернулся ко всяческого рода аллеграм.

Стоковский, кажется, сейчас в Париже. Я просил Эберга узнать у него точно, когда он будет играть Вашу 5-ю в Америке, дабы поступим, с материалом соответственно. Вольф будет играть ее в Париже. В предстоящем сезоне он станет во главе очень хороших концертов.

Обнимаю Вас. Привет Держановским и Жиляеву.

Ваш С. Прокофьев

200. Н. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ

18 августа 1924 г., Москва

Дорогой Сергей Сергеевич,

конечно, Вы правы, что в «Универсал» надо было бы дать что-нибудь и поновее, и попрактичнее, но... я думаю, что дело дойдет и до этого, а пока я просто очень хотел напечатать «Молчание», — хотя совсем не обольщаюсь его совершенствами и т. п.; я питаю к нему нежность и не напечатал его здесь раньше «Аластора» только потому, что в первом все время были кое-какие для меня неясности, которые только недавно мне раскрылись окончательно и тогда устранились. Из романсов это единственный «опус» оставшийся не напечатанным1 (остальное, что осталось, а этого тоже довольно много, таково, что «опуса» не имеет и, верно, иметь не будет), а нового я писать совершенно не мог, так как, когда урывалось время для сочинения музыки, я немедленно упирался в симфонию, а к романсам у меня последнее время, вообще, как-то не лежит сердце. Во всяком случае, дело уже сделано, и я жду на днях корректуры романсов, а к ноябрю корректуры «Молчания». 6-я симфония тоже уже там.

Вы говорите дать 3-ю, 4-ю, 7-ю. 3-ю не могу, так как я ее уже запродал здесь и потому так и хлопочу получить партитуру, которая у меня неожиданно оказалась в одном экземпляре (Драбер мне известен — это член Комитета, сидящий в Цюрихе).

Дальше — 4-ю я тоже обещал здесь, ну, а 7-я хоть и не сосватана, но я ее как-то боюсь, думаю, что и после исполнения будет уйма возни с ней, а кроме того, и самое существенное — нет абсолютно никаких видов на исполнение. Вообще, я, кажется, решил перейти на Kammermusik*. Сегодня закончил предварительные эскизы 8-й симфонии — зиму доработаю ее, а затем с симфониями на время распрощусь, ибо здесь это совсем ненужный вид музыки. И в то же время, как-то жаль, ибо для 9-й у меня отличные идеи2. Ну да ничего не поделаешь. Я очень рад, что развязался с 8-й, она меня душила: терпеть не мог работать над чужими темами, а там их у меня на каждую часть чуть не по паре, а всего вышло 4 части — одна суше другой, и хуже всего, притом все изрядно фальшиво.

Большое спасибо за обещание насчет «Французского общества». Наше Общество очень обрадовалось получением Вашего заявления. На днях через наше же Общество я получил целую кучу бумажек (анкет и т. д.) от одного Французского же общества, которое предложило русским авторам в него вступить, но по ближайшем рассмотрении это оказалось не та Société**, о которой Вы писали, а только для театральных деятелей — «Auteurs et Compositeurs dramatiques» — потому я решил подождать зимы и потом поступить согласно Вашим указаниям, тем более, что едва ли где-нибудь до того будут меня разыгрывать.

Буду теперь с нетерпением ждать Вашей 5-й сонаты. Идея 2-й симфонии привела меня в упоение — люблю этот род музыки, ничего с собой поделать не могу. Какие планы — одночастные или многочастные? Неужели так-таки я ничего из Ваших новых сочинений не услышу!? Тут представлялась возможность мне съездить за границу, но в Австрию. Думая, что никого из прежних знакомых и друзей там не увижу, я как-то вяло к этому отнесся и не знаю, воспользуюсь ли.

* камерную музыку (нем.).

** Общество (франц.). возможность еще не потеряна, в связи с Музыкальным конгрессом в Вене3. Но думаю, что пусть лучше скачет В. М. Беляев, а я сбегаю в Крым и там передохну, ибо этим летом мне как-то не повезло, и я почти все время, за исключением пары недель, провел в городе.

Между прочим, хорошо, что вспомнилось, — Ваши «Семеро» у нас находятся под запретом из-за своего мистического текста, так что я полагаю, что Вам прямой смысл печатать их вновь за границей, — так как едва ли мы их будем даже экспортировать; кстати, устраните гнусную опечатку вначале и кантатную номенклатуру.

Насчет «Шута» мне Асафьев что-то ничего не писал, не утка ли это? — ведь он состоит в «Совете» театра.

Пока всего лучшего. Приветствую всем сердцем.

Ваш Н. Мясковский

18 августа 1924. Москва

201. Н. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ

24 октября 1924 г., Москва

Дорогой Сергей Сергеевич,

потерял всякое почти представление о Вас, не слыша уже бог знает сколько времени Вашего письменного голоса. Имею подозрение, что Вы не получили одного из моих летних писем, где я писал Вам всякие штуки, попутно отбрыкиваясь от упреков за сдачу в Универсалку старого хлама и новой циклопичности. Все это, по-видимому, оказалось блефом, ибо фирма эта, не то испугавшись моей нагрузки, не то действительно заинтересовавшись, но, конечно, по-акульему, предложила мне заключить с ней договор на пять лет, причем без всяких обязательств сочинения мои принимать, но и без всякого же обязательства платить авансом за оркестровые изделия. Торговля наша еще не кончилась, но думаю, что 6-ю симфонию они мне, во всяком случае, назад пришлют. Получил, наконец, письмо от Фителя с сообщением о судьбе 3-й симфонии. Он действительно утверждает, что играл ее в Варшаве и даже, будто бы, с успехом. Ну, это на его совести. Что меня касается, то я пребываю в полной меланхолии, ибо решительно не могу найти времени для сочинения, так меня завалили всякой консерваторщиной, издательством и разными советами, что крою свободные минуты, только когда не приходят ученики, а что это за глупые минуты, Вы, вероятно, не ясно себе и представляете. Иногда начинаю жалеть, что не подучился дирижировать, — может быть, хоть тут открылись бы кое-какие перспективы.

8-ю симфонию в эскизе кончил давно, но за оркестровку не могу приняться1, особенно памятуя Ваш завет — «вызывать оркестр к жизни». Боюсь, что запутаюсь. Тем более, что и симфония получилась какая-то несуразная — с простыми темами и с какой-то почти сплошь шершавой гармонией, притом все 4 части разного характера. Особенно боюсь скерцо, которое все идет в стремительном темпе, но на 7/4 (2 + 3 + 2), с паузами и синкопами. Каша будет невообразимая, тем более, что и гармонии в среднем абзаце имеют, как теперь говорят, «политональный» уклон (я считаю, что это просто расширение тембрового начала). Написав заключительные аккорды финала, я впервые понял так меня порой смущавшие Ваши концы — с одновременными вспомогательными нотами, я думал, что это зачастую только каприз Ваш, оказывается нет — в этом есть еще какая-то, быть может, неосознанная, закономерность.

У нас пошел в ход Ваш скрипичный концерт. Я думаю, что но будет один из излюбленнейших концертов. Прошлым годом его играли дважды — раз плохо, некто Мильштейн (вообще, хороший скрипун) затем ученик консерватории В. Ширинский. Наконец, прошлое воскресенье (19 октября) — Сигети, уже, конечно, с оркестром2. Сигети играл почти отменно, если принять во внимание, что оркестр ему деятельно мешал, ибо играли они всего лишь с одной репетиции, притом дирижировал Хессин, который отличается крайней неповоротливостью. Но большинство музыкантов пришло в восторженный раж, хотя и ругаются, особенно, конечно, попадает скерцозному «ponticello», хотя никто не отрицает, что это предельно фантастично и демонично, особенно с той градацией, какую Вы провели: без сурдин, пассажи, с сурдиной, пассажи = сногсшибательно! Еще, конечно, обратило на себя внимание употребление тубы в финале, особенно, в последнем каноне (в обращении) с трубой. По правде говоря, и мне все это показалось несколько парижским — кислых щей как-будто захотелось Вам после всяких деликатесов. В общем, мне как и концерт, так и его оркестровка, очень понравились, кроме пары мест вызвавших во мне что-то вроде смущения, на пример: тема у альтов в начале (С) как-то одиноко исчезает, когда ее перенимает (Des) гобой, ибо дальнейший контрапункт альтов как-то совсем стушевывается за гобоем. Затем установка фона к побочной теме:

весь ход этот у виолончелей показался мне каким-то деревянным, и рисовалась необходимость какого-то деления (б); но это могло произойти от грубого исполнения. Не очень удовлетворила звучности накопления аккорда перед концом (где еще cis), деревянная ли это роль? Зато потом рулады флейт и кларнетов — восхитительны (почему их нет в переложении?!), скерцо — все отлично, кроме конца, который из-за трудности (по-видимому) для солиста, — слишком короткое глиссандо, да еще к флажолетам, — несколько комкается; Сигети скерцо повторил, но впечатление осталось то же. В финале мне не очень нравится 2-я тема, а упражнения с тубой в конце показались несколько вычурными (дуэт бегемота с козой). Но, в целом, опять же великолепно и возвращение к 1-й части восхительно, хотя играли и плохо. Совершенно необыкновенно звучит в 1-й части — после скрипичного двухголосия (у Сигети отлично выходит: голоса очень убедительно сливаются в si) —возвращение к началу, что у Вас там, кроме альтов? Очень хорошо также и все, что относится к 1-й теме финала. В общем же, замечательный концерт.

Blog

Содержание