Российская академия наук институт международных экономических и политических исследований модели системной трансформации и социальная цена реформ (опыт России, СНГ и стран цве)

Вид материала

Документы

Содержание Системная трансформация и социальная цена реформ

Подобный материал:

• Российская академия наук институт международных экономических и политических исследований, 2692.27kb.
• Российская академия наук институт международных экономических и политических исследований, 2837.49kb.
• Российская академия наук институт международных экономических и политических исследований, 3986.17kb.
• Российская Академия Наук институт международных экономических и политических исследований, 2718.17kb.
• Терроризм как угроза в системе международной безопасности: особенности современного, 101.81kb.
• Иммиграция населения как фактор экономического развития ( на примере развитых стран), 595.95kb.
• В. И. Вернадский российская академия естественных наук, 56.62kb.
• Программа спецкурса " опыт российских реформ в зеркале общественного мнения" для студентов, 212.59kb.
• Данной статьи хроника рыночной реформы в одном богатом постколхозе Юга России, анализ, 247.25kb.
• Российская академия наук санкт-петербургский научный центр ран институт лингвистических, 13.04kb.

СИСТЕМНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ И СОЦИАЛЬНАЯ ЦЕНА РЕФОРМ

В ноябре 2004 г. ИМЭПИ РАН при поддержке Президиума РАН проведена международная научная конференция “Модели системной трансформации и социальная цена реформ: опыт России, СНГ и стран ЦБЕ”. В ней приняли участие ведущие российские и зарубежные исследователи проблем социальной политики, представители профильных ведомств, международных организаций и фондов, средств массовой информации.

На Пленарном заседании выступили академик почетный директор ИМЭПИ РАН О. Богомолов, заместитель директора Института экономики РАН профессор Д.Сорокин, директор ИМЭПИ РАН профессор Р.Гринберг, директор Института социально-экономических проблем народонаселения РАН профессор А.Шевяков, директор Института экономических исследований АН Таджикистана профессор Н.Каюмов, член-корреспондент БАН А.Атанасов, директор загребского Института экономики доктор И.Теодорович (Хорватия), директор Института экономики АН Албании доктор Л.Хана и др.

Основная работа проходила по трем секциям. На первой из них (руководитель — д.э.н., профессор В. Бобков, директор Всероссийского центра уровня жизни) рассматривались проблемы динамики доходов населения, бедности и неравенства в СНГ, Албании, Сербии и Черногории.

Участники конференции, прежде всего, констатировали изменение и обострение характера социальных проблем в переходный период. За создание общества, основанного на принципах рыночной экономики и демократии, страны ЦВЕ и СНГ платят высокую социальную цену. Снижение уровня жизни и рост бедности, падение уровня потребления, появление безработицы, утрата многих социальных гарантий стали привычными за годы социалистического развития.

Общая проблема для всех стран - преодоление бедности. Число, охваченных ею, резко выросло во всем регионе. Ситуация особенно серьезная в странах СНГ. В Молдове, Киргизии, Таджикистане и Грузии более половины населения считается абсолютно бедной в соответствии с национальными стандартами. В России около 40% населения живет ниже черты бедности.

Бедность в регионе имеет очень сильную психологическую окраску - многие пережили девальвацию общественных и индивидуальных ценностей, подрыв убеждений, потеряли ориентиры и страдают от социальной и экономической незащищенности, им трудно приспособиться к новым реалиям. Особенностью региона стала слабая корреляция между уровнем бедности и образования. Хотя бедность там различается - от практически абсолютной в Таджикистане до социально эксклюзивной в Хорватии, - она всеми государствами рассматривается в контексте обеспечения экономического роста.

При этом важен не просто экономический рост, а его качество, которое традиционно подразумевает изменения в занятости и поддержание на должном уровне социальных расходов государства. Однако в ряде стран по мере возобновления экономического роста проявилась тенденция к снижению доли государственных расходов в ВВП, причем в некоторых случаях довольно существенно. Вместе с тем важно, как плоды экономического роста распределяются между различными группами населения. Даже при неизменных личных доходах благосостояние граждан может расти, если государство увеличивает расходы на здравоохранение, образование и другие общественные услуги. При прочих равных условиях, экономический рост в неэгалитарных государствах приводит к меньшему снижению уровня бедности, чем в эгалитарных обществах. Поэтому необходимо увеличивать долю экономического роста в интересах бедных слоев населения.

Таким образом, беспрецедентные экономические и политические изменения в переходный период наряду со спадом производства привели к значительному снижению уровня благосостояния населения стран региона и массовой бедности. Одновременно выросло неравенство, увеличился разрыв между бедными и богатыми.

Коэффициент Джини, используемый в качестве меры неравенства доходов, в бывших социалистических государствах был меньше, чем в других странах мира, а распределение доходов - достаточно эгалитарным. В переходный период этот коэффициент увеличился. Для стран Центральной Европы незначительно: минимум в Польше (от 0,275 до 0,341). В Словении он даже несколько снизился. Для стран бывшего СССР коэффициент Джини увеличился более заметно во всех странах, кроме Белоруссии. Самые большие значения Джини (около 0,400) в Киргизии, России и Туркмении.

Неравенство доходов тесно связано с определенными социальными явлениями. Например, исследования Мирового банка показывают, что разница в доходах определяет более 75% различий между странами в уровне младенческой смертности. Одна из существенных тенденций XX в. - снижение продолжительности жизни в рассматриваемых странах. Никогда в развитых государствах состояние здоровья не ухудшалось так существенно в мирное время.

Как отмечалось на конференции, при оценке неравенства и бедности в бывших социалистических странах следует учитывать следующие факторы:

• неформальную экономику, неформальную занятость и доходы, которые стали существенным источником потребления, но которые не учитываются официальной статистикой;
  
• социальные льготы по месту работы, недооценка которых при анализе общего благосостояния населения искажает реальные масштабы неравенства. Традиционно существенна рольработодателей в обеспечении работников социальными благами;
  
• производство и потребление населением продуктов собственного домохозяйства, в том числе продовольствия, от чего выигрывают в основном малообеспеченные слои.
  

На второй секции (руководитель – к.э.н. А. Московская, Институт экономики РАН) анализировались современные тенденции развития рынка труда. Речь шла, прежде всего, о проблемах трудовой миграции и ее влиянии на формирование рынка труда в странах СНГ, в том числе и в сегменте высококвалифицированной рабочей силы. Далее, рассматривались современные тенденции занятости, изменения отраслевой и региональной структуры занятости и безработицы в переходный период в странах Центральной Азии, Азербайджане и Хорватии. Наконец, было уделено внимание подготовке кадров в контексте обеспечения потребностей современного рынка труда и снижения уровня безработицы в странах с переходной экономикой, а также социально-трудовым аспектам аграрных реформ.

Новым явлением переходного периода стала безработица. Достаточно высок ее уровень в целом (в Польше, Словакии и Литве - почти 18% трудоспособного населения), хотя есть и существенные межстрановые различия. Уровень безработицы резко дифференцирован по отдельным районам внутри стран.

Глобализация и развитие информационного общества ведут к изменениям в области занятости, что во многом обусловлено изменениями в организации труда и повышением требований к уровню квалификации персонала. В новых условиях необходимо достижение баланса между гибкой кадровой политикой, проводимой работодателями, и обеспечением гарантий для сотрудников с тем, чтобы, используя новые технологии и формы организации труда, сохранять достойные, безопасные и здоровые условия труда. Нуждается, как подчеркивалось на секции, в модернизации система подготовки кадров, перевод ее на непрерывное образование.

Отмечалась и такая характерная черта социальной трансформации, как в целом невысокий уровень заработной платы. Например, индекс реальной заработной платы в 2002 г. составил 119% в Чехии, 109 - в Поль­ше, 75 - в Латвии, 64 - в России, 23% - в Узбекистане (1999 г. - 100%).

Хотя все постсоциалистические страны столкнулись в переходный период с серьезными проблемами, между ними есть и существенные различия. В то время как Польша и Венгрия по-прежнему могут удовлетворять базовые потребности населения, в ряде стран ЦВЕ стандарты питания, здоровья и обеспечения жильем остаются низкими по сравнению с остальной Европой. Дополнительные проблемы - крайне низкий уровень душевого дохода, быстрый рост населения и избыточной рабочей силы - осложняют трансформацию в Центральной Азии.

Такая дифференциация постсоциалистических государств обусловлена рядом объективных причин. Среди них унаследованные и вновь обретенные проблемы. К первым относятся различные стартовые уровни социально-экономических реформ (одно дело Чехия, Польша, Венгрия, Словакия и Словения и другое - Таджикистан, Туркмения, Молдова и т.д.). Вторая группа проблем связана с низким уровнем доходов и потребления, растущим государственным долгом, лимитирующим социальные расходы, а также высоким уровнем коррупции.

В настоящее время “социальный водораздел” бывших социалистических стран определяется и таким важным обстоятельством, как вступление ряда из них в ЕС и ожиданием этого события другими. Оставшимся в СНГ предрекают, что такое разделение будет углубляться, потому что вступившие в ЕС имеют лучшие показатели по общему уровню благосостояния населения. Более того, они теперь связаны с европейской социальной моделью.

Поэтому новички ЕС должны будут пересмотреть основные направле­ния своей социальной политики и, соизмеряясь с общеевропейскими стандартами, привести законодательство в соответствие с требованиями ЕС и развивать адекватные системы социальной защиты населения. Уже сейчас в его рамках вырабатываются единые подходы к обеспечению социальной защиты населения, причем с учетом того, что перед новичками и будущими членами группировки остро стоит задача повышения уровня жизни населения.

Ситуация в ряде стран СНГ, балканских государств осложняется тем, что там военные конфликты существенно повлияли на социальную сферу. Здесь хуже показатели социального благосостояния, значительно сократились государственные расходы и более либеральна модель социальной политики. Общеизвестна особенность — более бедные страны меньше тратят на здравоохранение и образование. Например, доля общественных расходов на здравоохранение в ВВП Чехии - более 6%, а в Молдове - около 3, Казахстане - около 2, Армении - чуть больше 1%. В Таджикистане и Азербайджане государство тратит на образование около 3% ВВП, а в Чехии, Польше, Венгрии - более 5%.

Не стоит забывать, насколько важны национальные, социальные и культурные факторы. Так, на страны ЦВЕ сильно влияют европейские политические традиции, тогда как республики Средней Азии и Закавказья пытаются решить современные проблемы социального развития, модифицируя восточный уклад жизни. Кроме того, различаются демографические тенденции. На Западе, скажем, столкнулись со старением населения и рабочей силы, ростом участия женщин в трудовой и общественной деятельности, увеличением числа домохозяйств, состоящих из одного человека, и домохозяйств, где никто не имеет работы. Напротив, в Средней Азии обостряются проблемы трудообеспечения в связи с ростом населения.

Заседание третьей секции (руководитель — д.полит.н., профессор Н.С.. Григорьева, факультет государственного управления МГУ им. М.В.Ломоносова) было посвящено итогам и перспективам реформы социальной сферы. Здесь рассматривались: роль международных организаций в формировании национальной социальной политики, в том числе опыт финансирования социальной сферы за счет фондов ЕС; развитие пенсионной системы в условиях старения населения; эволюция (функционирование модели Семашко на постсоветском пространстве) рыночных механизмов реформирования системы здравоохранения в ЦВЕ; борьба различных групп интересов при формировании политики в области охраны здоровья населения.

Выступавшие единодушно отмечали, что формирование новой социальной политики в регионе неотвратимо связано с представлением о роли государства и идеологии. Действительно, на рубеже XX—XXI вв. страны столкнулись с рядом схожих социальных проблем, требующих адаптации сложившихся систем управления к новациям современного этапа развития общества. При этом обеспечить удовлетворение социальных потребностей современного общества необходимо экономически наиболее эффективным способом.

Социальные проблемы актуализируют формирование такой системы социальной защиты населения, которая располагала бы механизмами, во-первых, согласования интересов различных социальных групп, и, во-вторых, разрешения социальных противоречий. Трансформация общества обусловливает значительные изменения в целях, средствах и методах реализации социальной политики как одного из важнейших направлений государственного регулирования. Вот почему большинство стран ЦВЕ и СНГ переходит от кризисного управления (принятие экстренных мер по преодолению отрицательных социальных последствий проводимых реформ) к разработке новой социальной политики, основанной на новой идеологии, организационных формах и финансовых механизмах.

Эти формы и механизмы, как подчеркивалось на конференции, весьма многообразны. Каждая страна пытается решить свои проблемы по-своему. Выбор того или иного пути, тех или иных способов решения социальных проблем определяют многие факторы: национальные и культурные традиции, уровень экономического развития, состояние политической системы и т.д. Объем средств, затрачиваемых различными государствами на социальную сферу, варьируется так же, как и масштабы социальных гарантий, обеспечиваемых гражданам. Модели государства благосостояния, которые сложились в различных странах, достаточно убедительно демонстрируют, что, с одной стороны, реализация одинаковых целей возможна различными способами, а с другой - что различны и сами цели национальных социальных политик.

Однако при всех отличиях в степени и масштабах непосредственного государственного вмешательства в социальную сферу сравнительные исследования выявляют и общие закономерности. Например, везде гражданам в той или иной форме гарантируется поддержка в случае наступления социальных рисков (болезнь, старость, материнство, потеря работы и т.д.).

Как отмечалось на секции, принципиально важно определить формы государственного участия в решении социальных проблем, тем более в условиях глобальной переоценки роли института государства в современном мире. Практически всюду признано, что обеспечить устойчивое экономическое и социальное развитие общества без эффективного государства невозможно. Однако формы и методы его участия меняются. При этом нередко наблюдается уменьшение доли такого участия.

Для России, как и для других стран с переходной экономикой, особенно важно учитывать, что государство, с одной стороны, выступает главной движущей силой изменений, а с другой — не должно полностью уклоняться от социальной ответственности за граждан. В стране, между тем, приоритет отдан философии и политике минимизации социальных гарантий помощи беднейшим слоям и проводится стратегический курс на самостоятельное выживание экономически более или менее устойчивых (включая и малообеспеченных) групп населения.

При этом выхолащиваются базовые ценности социальной политики - равенство и справедливость, нравственность и мораль, социальная солидарность и социальная ответственность. Они все больше подменяются либеральными ценностями, когда индивидуализм противопоставляется коллективизму. Невостребованной становится социальная солидарность, идея которой поистине выстрадана человечеством за время его многовекового развития.

Подобная ситуация характерна и для ряда других стран региона. Поэтому общие дилеммы их современной социальной политики формулируются следующим образом: социальная солидарность или индивидуальная социальная ответственность; удовлетворение социальных потребностей коллективно или индивидуально; доступ к общественным службам для всех или только для отдельных (что таит опасность социальной дезинтеграции) категорий граждан; компромисс между адекватным уровнем социальной защиты и желанием граждан его финансировать.

На конференции подчеркивалось, что все больше социальная политика в переходных государствах увязывается с развитием демократии и морали общества и экономики. Так, многие специалисты считают, что важнейшей основой решения социальных проблем должно стать дальнейшее углубление демократии с ее идеей партнерства и участия. Отмечаются важность консультаций, диалога со всеми заинтересованными силами, прежде всего, неправительственными организациями, а также социальными партнерами (профсоюзами и объединениями работодателей и национальными органами власти).

Партнерство определяется как организационная система принятия решений и их реализации, мобилизующая коалицию интересов вокруг общей проблемы. Вместе с тем, как показывает опыт бывших социалистических стран, демократию нельзя ввести одномоментно - требуются усилия и приверженность государства, которое должно продвигать демократические ценности.

Есть и еще одна проблема: так называемая моральность рынка. Как справедливо отметил О. Богомолов, “в социально-экономических преобразованиях, совершающихся в России и других странах, явно недооценена роль общественной нравственности, ее воздействия на экономику и государственное управление. Как бы совершенны ни были законы и государственные институты, устанавливающие рыночные правила и следящие за их соблюдением, нужны еще и нравственные устои и принципы, которых придерживаются участники рынка. Только тогда можно надеяться, что он станет цивилизованным и будет способствовать экономическому процветанию страны”.


С.П.Глинкина, д.э.н, зам. директора ИМЭПИ РАН

Т. Чубарова, к.э.н., зав. Центром исследований социальных проблем ИМЭПИ РАН