Geum.ru

Книга вторая

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   47   48   49   50   51   52   53   54   ...   76

IV




Пара журавлей медленно тянула над серой весенней степью. Судуй достал

из саадака лук и стрелу.

- Джучи, ты бери того, что слева, а я...

- Не надо,- Джучи отвел его лук.

- Боишься, что не попадем?

- Птицы летят к своим гнездовьям. Видишь, как они устали.

Судуй проводил взглядом журавлей. Они медленно, трудно взмахивали

крыльями. Куда летят? Что их гонит через степи и пустыни?

- Мы как эти птицы...- сказал Судуй.

- Усталые?

- Не знаю... Но мне так не хотелось уезжать от своей Уки, от матери и

отца...

- Мне тоже...

- Э, ты мог и остаться. Сказал бы отцу.

- Моему отцу не все можно сказать... Да и скажешь...- Лицо Джучи стало

задумчивым...

- Вот когда ты станешь ханом...

- Молчи об этом!

- Почему? Ты старший сын. Кому, как не тебе, быть на месте отца?

Джучи наклонился, подхватил стебель щавеля, ошелушил в ладонь неопавшие

семена, стал их разглядывать.

- Ты замечал когда-нибудь, что у каждого растения свое, на другое не

похожее семя?

- Кто же об этом не знает, Джучи?

- Из семени щавеля вырастает щавель, из семени полыни - полынь. Так

сказал мне однажды мой брат Чагадай.

Далеко впереди, то исчезая в лощинах, то возникая на пологих увалах,

двигались дозоры, сзади, отстав от Джучи и Судуя на пять-шесть выстрелов

из лука, шло войско. Весеннее солнце только что растопило снега, степь

была неприветливо-серой, в низинах скопились лужи талой воды, желтой, как

китайский чай.

Раскрыв ладонь, Джучи подул на бурые плиточки семян, они полетели на

землю. Джучи наклонился, будто хотел разглядеть их в спутанной траве.

- Если земля примет эти семена, тут подымутся новые растения. Ты

замечал, Судуй, самые разные травы растут рядом. То же в лесу. Дерево не

губит дерево. Земля принадлежит всем... Травам и деревьям, птицам и

зверям. И людям. Но люди ужиться друг с другом не могут.

- Травинке не много места надо, с ноготь. Дереву побольше. Лошади,

чтобы насытиться,- еще больше. О человеке и говорить нечего. Ему простор

нужен. Потому люди и не уживаются.

- Нет, Судуй, не потому. Мы уже скоро месяц, как идем следом за

меркитами. А много ли встретили людей? Почему мы гонимся за меркитами?

- Они наши враги.

- Но почему враги?

- Кто же их знает! Горе они принесли многим. Моя мать до сих пор не

может спокойно вспоминать, как была у них в плену. Если бы не Чиледу...

- А мы несем людям радость?- Джучи строго посмотрел на него.

- Ну что ты меня пытаешь, Джучи! Не моего ума это дело. Будь моя воля,

я бы сидел в своей юрте, выстругивал стрелы, приглядывал за стадом или

ковал железо.

Судуй не любил таких разговоров. Джучи тревожили какие-то неясные,

беспокойные думы. А как ни думай, ничего в своей жизни, тем более в жизни

других, не изменишь. Он всего лишь травинка. И любой ветер к земле

приклонит, и колесо повозки придавит, и копыто ссечет, Ему казалось, что у

Джучи жизнь совсем иная... Однако в последнее время сын хана все чаще

затевает такие разговоры, все более печальными становятся его добрые

глаза. Скорее всего опять не ладит с братьями. Уж им-то что делить? Все

есть, всего вдоволь... А на Джучи они смотрят так, будто он хочет у них

что-то отобрать. Джучи не из тех, кто отбирает, Джучи скорее свое отдаст.

От войска отделились несколько всадников, помчались к ним.

- Джучи, пусть они попробуют догнать нас. А?

Джучи оглянулся, подобрал поводья. Конь запрядал ушами. Судуй весело

свистнул, поднял плеть. Из-под копыт полетели ошметки грязи, прохладный

ветер надавил на грудь. Всадники, скакавшие за ними, что-то закричали, но

Джучи только усмехнулся. Лошади перемахивали с увала на увал,

расплескивали в низинах желтые лужи. Вдруг впереди показался десяток

дозорных. Они неслись навстречу, низко пригибаясь к гривам коней. Джучи и

Судуй остановились.

- Вы куда? Там меркиты!- на ходу прокричали дозорные, но, узнав Джучи,

осадили коней.

Подскакали всадники и сзади. Среди них был Субэдэй-багатур. Из-под

нависших бровей он сурово глянул на Джучи, негромко сказал:

- Мы не на охоте...

- Знаю. Что прикажешь делать?- Джучи тоже насупился.

Он был недоволен, что отец поставил его под начало Субэдэй-багатура,

но, кажется, впервые дал это понять. Субэдэй-багатур смотрел вперед, на

серые горбы увалов, не поворачивая головы, проговорил:

- Я только воин. Ты сын нашего повелителя - кто осмелится приказывать

тебе? Но за твою жизнь я отвечаю своей головой. Мне хочется, чтобы она

осталась цела.

Субэдэй-багатур потрусил вперед. Постояв, Джучи направился за ним.

Судуй поскакал рядом. Все молчали. С одного из увалов увидели меркитов.

Они окружили себя телегами на плоском бугре, приготовились биться.

- Все. Теперь они не уйдут.- Субэдэй-багатур снял с головы шапку,

поднял лицо к небу, что-то пошептал.- Повеление твоего отца мы выполним.

- А если бы не выполнили?- спросил Джучи.

- Как?- не понял Субэдэй-багатур.- Нам было сказано идти, если

понадобится, на край света. И мы бы пошли. Когда начнем сражение?

- Зачем у меня спрашивать то, что надлежит знать тебе? Не думай,

Субэдэй-багатур, что я хочу стать выше тебя. Но у меня есть просьба.

Предложи меркитам сдаться без сражения. Мы сохраним много жизней...

Субэдэй-багатур надвинул шапку на брови. Угрюмые глаза смотрели на

меркитский стан. Джучи ждал ответа, неторопливо покусывая конец повода.

- Твой отец повелел: догнать, истребить.- Субэдэй-багатур пожевал

губы.- Мы не можем нарушить его повеление.- Посмотрел на потускневшее лицо

Джучи.- Но мы можем обождать до утра. Если меркиты не желают умереть в

сражении, они придут просить пощады. Тогда посмотрим...

Развернув коня, Субэдэй-багатур потрусил к своим воинам.

Вечером в стане меркитов горели тусклые огни. Джучи и Судуй сидели у

входа в походную палатку, не разговаривали. Оба ждали посланца из стана

меркитов. Но его не было.

- Не придут,- сказал Судуй.

- Нет,- согласился Джучи.

Субэдэй-багатур поднял воинов задолго до рассвета. Скрыто, по лощинам,

подвел их к стану меркитов. На заре ударили барабаны... Воины в трех

местах прорвались сквозь заграждения. К восходу солнца все было кончено. В

живых остались только женщины, дети, подростки и не больше двух-трех сотен

взрослых воинов. Их заставили собрать на телеги все добро, запрячь волов и

идти обратно. Среди пленных оказался младший сын Тохто-беки. Его подвели к

Джучи и Субэдэй-багатуру со связанными за спиной руками. С глубокой

царапины на лбу тонкой струйкой сбегала кровь, заливая правый глаз.

- Где твои старшие братья?- спросил Субэдэй-багатур.

- Мои братья счастливее меня. Они погибли в сражении.

- Есть ли кто еще из рода твоего отца в живых?

- Все там...

- Развяжите ему руки,- приказал Джучи.- Субэдэй-багатур, я хочу с ним

поговорить...

Что-то буркнув, Субэдэй-багатур поехал к обозу, уходящему от места

битвы со скрипом телег и плачем женщин. Сын Тохто-беки полой халата стер с

лица кровь, пальцами потрогал царапину.

- Больно?- спросил Джучи.

Тот глянул на него с таким удивлением, будто услышал из уст злого духа

святую молитву. Джучи велел подать ему коня и, когда немного отъехали,

сказал:

- Ты, видно, думаешь, мы не люди.

- Какие же вы люди!- Сын Тохто-беки скосоротился, ожесточенно плюнул

на траву.- Погубили весь наш народ.

- А вы никого не губили? Спроси моего друга Судуя, кто лишил жизни его

бабушку, кто мучил в плену его мать? И мою мать тоже... Люди твоего отца.

- Что говорить о моем отце? Его давно нет. Нет и моих братьев. Скоро и

я уйду к ним. О чем нам с тобой говорить, нойон?

- Это Джучи, сын Чингисхана,- сказал Судуй.

- Все равно. У вас впереди жизнь, у меня - смерть.

Ни зависти, ни упрека не было в его словах, не было и отрешенности, а

было ясное, беспощадное понимание своей судьбы. У Судуя заболело сердце от

жалости к нему.

- Э-э, тебя никто убивать не собирается!- сказал и сам не поверил

своим словам.- Правда, Джучи?

Джучи не отозвался. Он смотрел на сына Тохто-беки задумчиво-озабоченно.

Спросил:

- Почему вы не ушли куда-нибудь раньше?

- Мы выросли на Селенге. Она нам снилась во сне. Хотели возвратиться.

Думали, что-нибудь переменится.

- Почему вечером не попросили пощады?- в голосе Джучи прозвучала

горечь.

Сын Тохто-беки повернулся к нему резко и круто, долго смотрел в лицо,

наконец сказал:

- Как бы ни просил загнанный заяц пощады у лисы, она его съест.-

Прислушался к печальному скрипу колес и плачу женщин.- Разве вы нас могли

пощадить?

- Я бы вас пощадил... Как твое имя?

- Хултуган. Хултуган-мэрген.

- Значит, ты очень хорошо стреляешь из лука?

- Я стрелял лучше всех.

Джучи недоверчиво улыбнулся. У Хултугана сузились глаза.

- Я говорю правду!- с внезапной злобой сказал он.- В твою голову я

попал бы с расстояния в двести алданов.

- Хочешь попробовать?- с веселым вызовом спросил Джучи.

- Давай лук и стрелы и становись. Но ты не станешь!

Отстегнув колчан и саадак, Джучи подал Хултугану.

- Поедем, мэрген.

Поскакали в сторону. Судуй испуганно оглядывался и молил небо, чтобы их

увидел Субэдэй-багатур и остановил, запретил глупую, опасную забаву. Но

всадники шагом двигались за обозом, Субэдэй-багатура не было видно. Что

делать? Закричать? Этим криком он оскорбит Джучи. Рубануть Хултугана по

шее, пока не поднял лук? Джучи не простит убийства...

- Ну, где я должен стать?- спросил Джучи у Хултугана.

- Вон там, у кустика харганы.

- Джучи!- предостерегающе крикнул Судуй.

Но он хлестнул коня, галопом взлетел на увал, соскочил с седла, стал

лицом к ним. На голове белела войлочная шапка, жарко вспыхивала золотая

застежка пояса, с правой руки свисала еле заметная с такого расстояния

плеть. Хултуган тоже спешился, опробовал лук, подергав тетиву, примял

жухлую траву подошвами гутул, утвердил ноги. Судуй вынул меч, пригрозил:

- Попадешь в Джучи - убью! Не успеет он упасть на землю, твоя голова

скатится с плеч!

Вспотели ладони, и рукоятка меча стала скользкой. Хултуган насмешливо

глянул на него, однако ничего не сказал. Судуй думал, что, если Джучи

погибнет, ему придется убить не только Хултугана, но и самого себя... А

меркит не спешил. То натягивал лук, и тогда жесткий прищур морщил кожу в

углах глаз, то опускал, тренькал пальцами по тетиве, казалось, чего-то

выжидал. Джучи стоял не двигаясь. Его конь пощипывал траву, тянул из рук

повод.

Вдруг Хултуган резко вскинул лук. Звонко тенькнула тетива. Стрела

сорвала с головы Джучи шапку. Он подхватил ее, взлетел в седло, подскакал

к ним. Лицо его было бледным, но в глазах сияла, плескалась радость жизни.

Он засмеялся, показал пробитую шапку.

- Чуть было не срезал одну из моих косичек! Неплохо. Но мы с Судуем,

думаю, стреляем не хуже.

Хултуган натянул лук, пустил стрелу в небо, тут же приложил к тетиве

вторую и, когда первая стала падать вниз, перешиб ее надвое. То же самое

повторил еще раз, молча вложил лук в саадак, подал онемевшему от изумления

Джучи, сел на коня.

- Почему ты... не убил меня? Ты промахнулся намеренно!

- Я бы убил. Если бы ты дрогнул. Ты храбрый и потому достоин жизни,

так неосмотрительно подаренной мне.- Покосился на Судуя, язвительная

усмешка задрожала на губах.- Но промахнулся не намеренно. Твой нукер

нагнал на меня столько страху, что задрожали руки.

Судуй сжал руку Хултугана выше локтя, захлебываясь от внутреннего

напора радости, сказал:

- Ты хороший... Ты как Джучи...

И тут же осекся. Хултуган смотрел на медленно плывший по степи обоз, и

его глаза были как у смертельно раненного оленя. Судуй дернул за халат

Джучи, придержал лошадь, зашептал:

- Джучи, спаси ему жизнь! Спаси, Джучи!

Джучи отвел его руку, ударил плетью коня.

Отправив обоз вперед, Субэдэй-багатур остановил войско на дневку. Мирно

курились огни, сизая пряжа дыма стлалась по серому войлоку степи. Судуй

поднялся раньше Джучи, сварил суп, приправил его горстью сушеного лука.

Джучи вышел из палатки, заглянул в котел, потянул ноздрями вкусный залах.

- Молодец!

- Я думал, что ты захочешь угостить Хултугана.

- Правильно подумал... Эй, воин, приведи ко мне сына Тохто-беки.

- Джучи, ты почему вчера подставил лоб под стрелу?

- Не догадываешься? Мы с ним одной веревкой связаны. Один конец у меня

в руках, другой у него на шее. И он правильно сказал - о чем нам

говорить?.. Я хотел уравняться. Но забудь об этом. Не вздумай кому-нибудь

рассказывать.

- Даже моей Уки?

- Ни твоей, ни моей. Сказал мужчине - сказал одному, говоришь

женщине - слышит сотня.

- Тебе было страшно?

- А ты попробуй - узнаешь.

Воин подвел к огню Хултугана. Царапина на его лбу засохла, черным косым

рубцом пересекала лоб от волос до бровей. Он приветствовал Джучи как

равный равного, и в этом не было высокомерия или горделивости,

скорее-уважение. Судуй разостлал на траве попону, налил в чаши шулюн.

- Ешь, мэрген, береги свои силы,- сказал Джучи.

- Для чего они мне, мои силы?

Джучи глянул на караульного, велел ему уйти, наклонился к Хултугану.

- Я помогу тебе бежать.

Хултуган держал в руках чашу с шулюном, дул на черные крошки лука,

плавающего в блестках жира, старался собрать их в кучу. Но крошки,

кружась, расплывались.

- Я ждал, что ты это скажешь. Спасибо. Но я не побегу. У меня были

братья - их нет. Была жена... Были друзья... Была родная земля... Были

удалые кони-бегунцы, был тугой лук в руках... Ничего не осталось. Куда я

побегу? Зачем? Для чего, для кого жить буду?

- Напрасно вы не попросили пощады. Напрасно!

- Почему мы должны были просить пощады?

- Разве не виноваты перед нами?

- А вы?

- Мы тоже.- Джучи вздохнул, задумался.- Мы с тобой понимаем друг

друга... Понимаем, а? Понимаем. Но для этого тебе и мне надо было глянуть

смерти в лицо. Неужели и народы должны пройти через то же, чтобы понять

друг друга?- Внезапно заторопился:- Пойдем к Субэдэй-багатуру. Покажи, как

ты умеешь стрелять.

Хултуган разбивал одну стрелу другой. Нойоны и воины удивленно ахали.

Субэдэй-багатур покачал головой, проговорил с сожалением:

- Если бы это был не сын Тохто-беки...

- Пусть он будет моим нукером,- сказал Джучи.- Могу я его взять себе?

- Об этом спросишь у отца.

Джучи закусил губу, отвернулся.

Из степи прискакали дозорные, всполошив всех криками:

- По нашему следу идет войско! Очень большое.

Субэдэй-багатур почесал ногтем переносицу, лохматые брови наползли на

суровые глаза.

- Что еще за войско? Воины, седлайте коней!

Стан разом пришел в движение. Нойонам подали коней, и они следом за

Субэдэй-багатуром и Джучи поскакали в ту сторону, откуда, как донесли

дозорные, двигалось неизвестное войско. Судуй заседлал своего мерина и

поехал догонять Джучи. Все поднялись на одинокую сопку, на которой

толпились дозорные. По всхолмленной степи неторопливой рысью шли тысячи

всадников. Над ними полоскались широкие полотнища знамен. Чужих воинов

было в два раза больше. Субэдэй-багатур повертел головой, озирая

местность, стал говорить нойонам, где кто должен построиться. Он был

спокоен, говорил коротко, четко. Этому человеку был неведом страх...

- Субэдэй-багатур, прежде чем обнажать оружие, надо узнать, чего хотят

эти люди,- сказал Джучи.- Позволь мне поехать навстречу.

- Чего они хотят - видно...

- Но нам отец повелел идти на меркитов. Почему мы должны сражаться с

другими?..

Субэдэй-багатур внял этому доводу. Что-то пробурчав себе под нос, он

сказал:

- Можно и узнать. Но поедешь к ним не ты.

- Поеду я,- твердо сказал Джучи.- Судуй, следуй за мной,

Он тронул коня. Субэдэй-багатур его не удерживал.

Чужое войско, заметив их, остановилось. Холодок страха пробежал по

спине Судуя. Вражеские всадники с пышными бородами, носатые, с

накрученными на голову кусками материи, расступились, давая дорогу. Они

рысью промчались в глубь войска, остановились перед человеком в богатой

одежде. Он сидел на белом коне, уперев ноги в красных сапожках в

серебряные стремена, равнодушно смотрел на Джучи и Судуя.

- Почему вы преследуете нас?- спросил Джучи.

Его не поняли. Потом подъехал переводчик в полосатом халате, и Джучи

пришлось повторить свой вопрос. Человек на белом коне пошевелился,

надменно сказал:

- Я хорезмшах Мухаммед.

И замолчал, будто этим было сказано все. Джучи слегка поклонился ему.

- Мы с вами не желаем драться. Мы возвращаемся домой. Поверните своих

коней назад.

- Зачем вы приходили сюда?

- Мы преследовали своих врагов.

- А мы преследуем вас.

- Почему? Мы вам не враги. Нашими врагами были меркиты...

Лицо Мухаммеда осталось равнодушным. И Джучи горячился, голос его

звучал резко, сердито. Судуй, предостерегая его, толкнул ногой, и он стал

говорить спокойнее.

- Мы бы хотели стать вашими друзьями. Если пожелаете, разделим с вами

добычу и пленных. Зачем нам множить число убитых? Ради чего падет на землю

кровь ваших и наших воинов?

Белый жеребец шаха прижал уши к затылку, куснул коня Джучи, Мухаммед

натянул поводья.

- Уезжайте. Аллах повелел мне уничтожить неверных, где бы я их ни

встретил.

- Опомнитесь!..

Джучи не дали говорить. Развернули коня, ударили плетью. Под смех и

свист они промчались ... сквозь строй воинов, возвратились к своим. Джучи

ничего не сказал Субэдэй-багатуру, безнадежно махнул рукой.

Но хорезмшах напрасно надеялся на легкую победу. Сражение продолжалось

до вечера, и нельзя было сказать, на чьей стороне перевес. Ночью по

приказу Субэдэй-багатура воины разложили огни, сами бесшумно снялись и

ушли.