Geum.ru

Книга вторая

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   24   25   26   27   28   29   30   31   ...   76

XIII




Из-за глинобитных стен императорских садов под ноги сыпались листья.

Ветер разносил их по углам и закоулкам, сваливал в канаву с мутной водой.

По скрипучему мостику Хо перешел канаву, свернул в переулок. Ему не

хотелось пересекать дворцовую площадь. Там, случалось, выставляли на

обозрение главарей мятежников, заживо прибитых железными гвоздями к

деревянному ослу - широкой плахе на четырех растопыренных ногах Не было,

наверно, смерти более мучительной... Хо боялся когда-нибудь увидеть на

деревянном осле Бао Си. Бывая в городе, Бао Си все более ожесточенно ругал

правителей, сановников, чиновников, тайком закупал мечи и наконечники

копий...

Переулок был пуст, и Хо пошел медленнее. Его тяготили думы о близких

сердцу людях, о превратной, непонятой жизни. Из степей прибыл Кучулук. То,

что он рассказывал высоким сановникам, ввергло их в беспокойные

размышления, а самого Хо - в тоску. Князь Юнь-цзы, Хушаху, военачальник

Гао Цзы вели нескончаемые споры. Сначала Хо не вникал, почему, из-за чего

они не могут прийти к согласию, да и разговоры слышал урывками, и не до

них ему было первое время. Весть о том, что Тэмуджин погубил хана

кэрэитов, каленой стрелой ударила в сердце. Как же так? Тогорил был другом

Есугей-багатура, названым отцом самого Тэмуджина. Подумал было, что

найманы, замыслив что то худое, оклеветали Тэмуджина. Однако свел в одно

обрывки тайно подслушанных разговоров Кучулука с соплеменниками,

удостоверился все правда.

Хоахчин долго охала <Ой-е, как плохо! Рябой хан был добрым

человеком...> А Хо почему-то было стыдно смотреть в глаза своей сестре. Но

вскоре уже иная тревога сжала сердце решалась судьба самого Тэмуджина.

Князь Юнь-цзы еще при встрече в татарских кочевьях за что-то невзлюбил

Тэмуджина, упоминание о нем всегда вызывало на ухоженном, с чистой,

шелковистой кожей лице князя высокомерно-презрительную усмешку. А тут он

был уже просто обозлен, без конца твердил о его провинностях: <Презрел

титул джаутхури, жалованный ему, нигде, никогда этим титулом не

именовался, выказывая варварское пренебрежение к высокой милости сына неба

- он, недостойный быть и пылинкой на его одежде! Без нашего позволения,

своей преступной волей, возвел себя в ханы. Теперь захватил владения

Тогорила. А Тогорил носил дарованное ему звание вана, что было признанием

над собой верховной власти нашего императора. Нападение на вана не есть ли

нападение на наше государство? Не есть ли дерзостный мятеж? А как должно

поступить с мятежником? Схватить и пригвоздить к деревянному ослу!> Хушаху

сумрачно усмехался: <Согласен я с вами, светлый князь, но Тэмуджина надо

еще схватить...> Гао Цзы был целиком на стороне Юнь-цзы. <Дайте мне тысячу

воинов - всего тысячу,- и вместе с онгутами и найманами я рассыплю ханство

Тэмуджина, как горсть золы, а самого хана привезу сюда>.- <А что будет

потом?- Хушаху хмурил широкие сросшиеся брови.- Ты привел Тэмуджина, мы

его казнили - хорошо. Но можешь ли сказать, Гао Цзы, что будет после того,

как ты с тысячью воинов оставишь степи?> - <А что там может быть? Слушая

тебя, можно подумать: ты боишься этих варваров, для которых главное в

жизни - набить желудок мясом>.- <Гао Цзы, тот, на кого небесным владыкой

возложена забота о пользе государства и безопасности его пределов, должен

смотреть вперед. Гордясь своей силой, мы делаем ошибку за ошибкой>. При

этих словах Юнь-цзы недовольно засопел: <Какие ошибки ты увидел, Хушаху?>

Взгляд князя стал острым, колким - два острия копья. Хушаху не испугался

этого взгляда. <Оглянитесь. Давно ли в степи были владения татар,

тайчиутов и других племен. Где они? Татар мы сами помогли сломить. Другие

племена были сломлены уже без нас и без нашего дозволения. Оставалось три

ханства. Теперь остается два. Захватим Тэмуджина, и найманы станут

единственными владетелями степи. И если Таян-хан сделает что-то такое, что

будет нам не по вкусу, сможешь ли ты, Гао Цзы, пойти в кочевья с тысячью

воинов и привести его сюда? Не сможешь. Ни с тысячью, ни с десятью

тысячами. А больше воинов никто тебе не даст, их не хватает для усмирения

мятежников внутри страны>.- <Чего же ты хочешь?>- спросил Юнь-цзы чуть

спокойнее. <В степи должно быть несколько владетелей - вот чего я хочу.

Пусть найманы воюют с Тэмуджином. В этой войне ослабнут оба ханства. Тогда

мы на место вана Тогорила посадим его брата Эрхэ-Хара. Он будет врагом

Тэмуджина. Он друг Буюрука, значит, будет врагом и Таян-хану>.

Они долго судили-рядили, но ни о чем договориться не могли. Иногда

спор, особенно если Юнь-цзы и Хушаху оставались вдвоем, перерастал в

ссору. Князь кричал, размахивал руками, и широченные рукава халата, шитые

золотом, взлетали, как крылья птицы. А Хушаху оставался немногословным,

холодно-вежливым. О присутствии Хо они нередко совсем забывали. Да и что

был для них Хо! А он ловил каждое слово...

В этом споре верх взял Хушаху. Может быть, он побывал у самого

императора, может быть, через других сановников сумел уломать Юнь-цзы. Они

пришли к такому согласию: пусть Алакуш-дигит Хури во все глаза смотрит за

ханами и в случае войны пообещает помощь более слабому из двух, скорей

всего - Тэмуджину. А с Кучулуком они были обходительны, как с любимым

родственником, отбывающим в далекие края. Одарили его и дорогим оружием, и

тонким фарфором, и цветными шелками...

Смеркалось, когда Хо подошел к своему дому. На дорожке сада, как и на

улице, под ногами шуршали листья, тихо постанывали под ветром оголенные

деревья. Из решетчатых окон дома, затянутых бумагой, пробивался желтый

свет. И тепло, радостно стало Хо от этого света. Родной дом...- Тут все

просто и понятно. Тут его ждут все: ласковая Цуй, заботливая Хоахчин,

старый ворчун Ли Цзян и не по годам серьезный сын Сяо-пан... нет,

Сяо-пан-это его детское имя. Мальчик рос пухлым, здоровеньким, и Ли Цзян

по праву старшего выбрал ему имя Сяо-пан - толстячок. С малых лет он учил

его писать и читать иероглифы, постигать мысли мудрых и древние истины,

дивился его памяти, его способностям, и, когда пришло время давать сыну

взрослое имя, Ли Цзян не без надежды назвал его Юань-ин - Далеко Летающий

Сокол. Теперь старик готовил внука к сдаче испытаний на ученую степень

сюцая '. Потом Юань-ин должен получить степень цзюйжэнь '', а там -

цзиньши '''... Вот как далеко шел в своих замыслах Ли Цзян. Начав

заниматься с внуком, он позабыл о <государственной> службе, и Хо уже не

носил ему связки монет, будто бы посланные Хушаху. Жилось Хо трудновато,

денег часто не хватало, и тогда Хоахчин и Цуй приходилось заниматься

рукоделием. Но иной жизни он и не желал. Она могла быть еще лучше, если бы

позволили снова делать горшки и плошки...

[' С ю ц а й - первая ученая степень (<расцветающий талант>).]

['' Ц з ю й ж э н ь - вторая ученая степень (<повышенный человек>).]

[''' Ц з и н ь ш и - третья ученая степень (<совершенствующий ученый>)]