Применение машин повлекло за собой резкую концентрацию производства. Деревянный ткацкий станок, прялка, простой кузнечный инструмент и т. д. могли быть куплены или даже изготовлены мастером или крестьянином. Личные навыки, мастерство и опыт, приобретенные за годы собственной работы, играли более важную роль, чем инструменты. С другой стороны, только те, у кого был больший капитал, могли позволить себе паровую машину или прядильную машину. Здесь требовались и другие качества; вместо многолетней рутины и ловкости рук — простое и легкое в освоении умение управлять машинами, а главное простая физическая сила для большого количества вспомогательных роботов в массовом производстве. Катушка могла стоять в любом доме или сарае. Паровой двигатель уже не подходит для установки в маленьком помещении. Кроме того, было бы невыгодно использовать его в таких малых масштабах, поскольку мощность, которую он поставлял, могла привести в движение сотни мастерских. Поэтому использование машин требовало: капитала для их покупки или производства, больших помещений для их рационального использования, организации производства в массовом масштабе.
Машинное производство изменило форму и размеры предприятий. Они стали принимать форму фабрик, на которых работало большое количество наемных рабочих. Иным был и экономический расчет фабрично-заводского производства: в себестоимости продукции доля труда, т. е. человеческого труда, значительно уменьшилась (соответственно росту производительности труда), при этом появилась новая составляющая затрат — основной капитал в виде машин, передаточное оборудование, фабричные здания и т. д. Амортизация основных фондов отныне стала одним из основных элементов расчета промышленного производства. Таким образом, расчеты компании теперь были ориентированы на массовое производство: оно допускало падение нормы прибыли (на единицу продукции) при увеличении общей суммы прибыли за счет расширения масштабов производства. В прошлом доход на единицу продукции рассчитывался независимо от количества произведенной продукции. Капиталист, с другой стороны, стремился производить как можно больше продуктов с использованием дорогостоящего оборудования; его меньше интересовала прибыль на штуку, а больше сумма прибыли, увеличивающаяся за счет увеличения объема производства и ускорения оборота капитала.
Одновременно с появлением фабрик образовался новый социальный слой, который со временем стал богаче и влиятельнее: промышленная буржуазия. Производители часто набирались из разного рода мошенников, спекулянтов и ростовщиков, которые благодаря смелым техническим идеям или удачным коммерческим операциям наживали и преумножали свои капиталы. Среди них были изобретатели или люди, которые могли использовать чужие изобретения (такие, как Аркрайт, изобретатель прядильной машины, впоследствии много раз обвиненный в присвоении чужих идей). Однако чаще всего промышленным предпринимателем был купец, который, помимо капитала, обладал профессиональными качествами, позволяющими ему управлять предприятием: организаторскими способностями и знанием рынка. Фабричное управление на ранней стадии промышленности носило характер коммерческой деятельности:
Производитель обычно сам выполнял управленческие функции на предприятии, вел расчеты и контролировал производственный процесс.
Развитие фабрик привело к упадку ручных кустарных мастерских, которые не могли конкурировать с во много раз более производительным и дешевым машинным производством. В результате внедрения машин лишились средств к существованию ремесленники, навыки которых были бесполезны против конкуренции машин. Все умение и ловкость их рук, многолетний опыт, часто приобретаемый из поколения в поколение, обращались в ничто, когда машина могла выполнять те же действия быстрее, проще, а во многих случаях и точнее. Попытки безнадежно конкурировать с машинами доводили ремесленников и домовладельцев до крайней нищеты, отчаянных бунтов и попыток уничтожить машины и поджечь фабрики. Единичные порывы гнева или преследования изобретателей переросли в массовые беспорядки. В 1778 и 1779 годах по всему графству Ланкастер произошли массовые вооруженные нападения на прядильные фабрики; некоторые из них были осаждены повстанцами в течение нескольких дней, армия встала на защиту заводов и была введена артиллерия. Еще большая волна восстаний против машин захлестнула Англию в 1811 и 1812 гг., когда в ткацкой промышленности стала распространяться механизация. Интенсификация этих движений разрушителей машин (так называемых луддитов — по имени легендарного лидера этих движений Неда Ладда) была настолько велика, что в 1812 году в Англии был принят закон, вводивший смертную казнь за сознательное уничтожение машин. когда в ткацкой промышленности стала распространяться механизация. Интенсификация этих движений разрушителей машин (так называемых луддитов — по имени легендарного лидера этих движений Неда Ладда) была настолько велика, что в 1812 году в Англии был принят закон, вводивший смертную казнь за сознательное уничтожение машин. когда в ткацкой промышленности стала распространяться механизация. Интенсификация этих движений разрушителей машин (так называемых луддитов — по имени легендарного лидера этих движений Неда Ладда) была настолько велика, что в 1812 году в Англии был принят закон, вводивший смертную казнь за сознательное уничтожение машин.
Фабричное производство привело также к разорению многих мелких крестьянских хозяйств, для которых надомный труд был необходимым дополнительным источником дохода, помимо сельскохозяйственных работ. Мелкие крестьяне, неспособные зарабатывать на жизнь одним сельскохозяйственным трудом, вынуждены были покидать свои хозяйства и искать наемную работу. В то же время использование паровой машины в сельскохозяйственной обработке (паровая мельница и паровая молотилка) привело к значительной экономии труда в этой сфере, что стало дополнительным фактором, отталкивающим людей, ищущих какой-либо заработок, из села.
Из этих разоренных социальных слоев образовался фабричный пролетариат. Это был продукт массового рассекречивания, социальной деградации бывших ремесленников и крестьян. Для этих людей потеря собственной мастерской или фермы, потеря самостоятельного существования и важности личной квалификации означала жизненную трагедию. В их субъективном восприятии это было поражение, а не социальный прогресс. На заводы и рудники стекались люди из деревни и ремесленники, они привыкли жить в замкнутом местном сообществе, где все знали друг друга, знали все друг о друге от деда, прадеда, где каждый шаг, каждая мысль зародился как рефлекс, сформированный давней традицией мышления и подвластный контролю ближайшего окружения. Очень плотно, ограничено
задний двор, должно быть, был ментальный кругозор этих людей. Но эта местная связь давала им чувство домашнего уюта и защищенности, чувство постоянства, гарантию правильности поведения, моральную и, если необходимо, материальную поддержку. Между тем на фабриках рабочий, затерянный среди разрозненных людских масс, чувствовал себя странно; недоверчиво, иногда даже неохотно, смотрел он на незнакомых ему товарищей по работе из других концов страны и из других условий жизни. Подавляла и неопределенность завтрашнего дня из-за отсутствия самостоятельной основы существования. Фабричная промышленность постоянно подвергалась колебаниям коммерческой конъюнктуры, технологическим изменениям и жесткой конкуренции между предпринимателями. Над наемными рабочими, которые должны были связать свою судьбу в лучшую или в худшую сторону с фабрикой, поэтому существовала постоянная угроза безработицы и потери единственного источника средств к существованию. Эта отчужденность от традиционной общности соседей и неуверенность в завтрашнем дне были, несомненно, значительным изменением в худшую сторону положения промышленного рабочего по сравнению с судьбой ремесленника или крестьянина.
Несмотря на то, что машины приносили огромную экономию человеческого труда, занятость в промышленности постоянно увеличивалась. Применение машин открывало новые возможности для расширения номенклатуры производства и стимулировало развитие новых отраслей хозяйства, таких как производство машин, добыча угля, строительство дорог, канализации и др. Растет спрос на наемный труд в новых промышленных инвестициях, в строительстве, на транспорте и в торговле. Таким образом, увеличилась численность занятых в промышленности и обслуживающих ее отраслях экономики по отношению к сельскохозяйственному населению.
В самой отрасли также наблюдалась территориальная концентрация. Металлургия и вся металлургия были сосредоточены в угольных месторождениях. Хлопчатобумажная промышленность зародилась и развивалась в болотистой котловине Среднего Запада Англии (Ланкастер, Дерби и Честер), где влажность воздуха и обилие ручьев, стекающих с гор, создавали особенно благоприятные условия для прядения, а близость главные портовые центры заокеанской торговли и горно-металлургические предприятия облегчали подвоз сырья и чрезмерно массовое фабричное производство. Только в Манчестере, ставшем столицей хлопчатобумажной промышленности, за последние 20 лет 18 в. было создано более 50 механизированных текстильных фабрик.
Территориальная концентрация промышленности сопровождалась концентрацией населения; массовые миграции в горно-металлургические районы и центры текстильной промышленности. Некоторые чисто сельскохозяйственные районы, особенно на юго-востоке Англии, даже обезлюдели, в то время как население быстро росло в индустриализирующихся горнодобывающих и сталелитейных центрах Шотландии и Уэльса и в крупнейшем районе металлургической и текстильной промышленности в центральной Англии (в районе Бирмингем-Ливер). четырехугольник).
ему платили за готовый продукт, который он сделал сам. В маленькой мастерской каждый точно знал, какова его конкретная рабочая нагрузка, что является продуктом его личной работы, сколько он сделал сам и какую ценность представляет его работа. На фабрике при крупном механизированном производстве разделение труда привело к тому, что никто не может сказать: «Я это сделал, это мой продукт». Каждый работник выполняет лишь частичную деятельность, каждый продукт есть продукт труда многих людей. Наемный рабочий не получает платы за готовый продукт собственного производства, а лишь предоставляет в распоряжение капиталиста рабочую силу, которой тот распоряжается по своему усмотрению, в соответствии с требованиями техники и разделения труда. Наемный рабочий продает свое время и труд вместе со своими навыками, которые бывший ремесленник, продавая готовый продукт, продает.
Массовое фабричное производство могло развиваться только в тесной связи с расширением торговых связей и увеличением торговли товарами. Чтобы заводы не останавливались из-за отсутствия сырья или рынков сбыта, необходим был постоянный обмен на внутреннем и международном рынке. Таким образом, отрасль попала в многостороннюю зависимость от экономической ситуации в международном масштабе. Первым примером такой зависимости от иностранной валюты была английская хлопчатобумажная промышленность, которая полагалась на привозное сырье и экспортировала все большую часть своей быстрорастущей продукции в другие страны. Со временем металлургия и машиностроение превысили потребности внутреннего рынка. После промышленной революции внешняя торговля Англии удваивалась примерно каждые десять лет. С тех пор, по мере развития промышленности, Великобритания экспортировала свою промышленную продукцию по всему миру во все больших размерах, а сырье и продукты питания импортировала со всех континентов. Непременным дополнением к лидерству Англии в промышленном производстве было ее господство в международной торговле. Выражением этого может быть тот факт, что в первой половине XIX века общий тоннаж британского флота составлял почти половину всего тоннажа торгового флота мира.