За время службы командиром «молодых негодяев» Юань успел заслужить не только уважение своих подчиненных, но и глубокую благодарность многих из них

Вид материала

Документы

Содержание Встреча на корабле

Подобный материал:

• -, 634.23kb.
• Н. Г. Чернышевский Николай Гаврилович Чернышевский родился 12 (24) июля 1828 года, 47.6kb.
• Психопедагогика формирования, 1066.84kb.
• Дисциплинарные взыскания, налагаемые на военнослужащих, 205.22kb.
• Гдебылаявчер а…, 4439.88kb.
• Им почет и уважение в районе, 2056.85kb.
• Программа развития парусного спорта москва 2009, 1511.43kb.
• Службы занятости, 665.36kb.
• Службы занятости, 664.33kb.
• -, 6068.7kb.

Судя по тому, что я слышал, они послали специального человека в деревню, в которой вы жили, с целью вынюхать что-нибудь предосудительное.

Я уж и не знаю, кто и что наболтал там этому человеку, но, видимо, все же наболтали. Якобы отлучались вы из деревни со своим напарником, и ходили в сторону мест запретных, к горе Линь-шань. Больше ничего такого он не сказал. Но, когда тот, кто поручал разузнать о вас, остался один, он пробормотал: «Может быть, ничего и не было. Но, мы скажем, что было».

Рассказ чиновника встревожил Ильхана. В бытность работником у господина Цзы-вэня, они с Юанем, действительно, отлучались из деревни только один раз: для спуска в подземный ход у источника Цапли. Но, кто же думал, что они попадут в гробницу Цинь-ши-хуанди!

«Доказать, что мы там были, никто не сможет». - Думал Ильхан. – «Но, есть одно обстоятельство, которое может стоить мне головы: алмаз.

Вся деревня знает, что сразу же после злосчастной отлучки я сватался к Син-нян, и в качестве подарка предложил драгоценный камень, которого не могло быть у простого конюха. Если начнется разбирательство, да еще и на судью надавят, мне не сносить головы».

Чем больше он размышлял, тем более сложным представлялось ему его положение. Осквернение могилы покойного Императора во все времена каралось смертной казнью.

За время, прошедшее с той поры, он стал достойным и уважаемым чиновником, свято исполняющим свой долг. Занимался любимым делом. Перед ним открывалось блестящее будущее. И вот, в одночасье, все может рухнуть. Куда пойдут его жена и дети? По законам страны они тоже могут быть казнены.

Взвесив все обстоятельства, Ильхан решил принять меры. Несколько дней он размышлял, и пришел к выводу, что, пока дело не приняло худой оборот, врага следует устранить физически. Тем более, что эти двое были самыми опасными из всех.

Будучи склонен к риску и авантюрам, свой план он, тем не менее, обдумал самым тщательным образом.

Где расположены жилища его врагов, он хорошо знал.

Несколько раз, хитрый азиат, переодевшись монахом-даосом, и с посохом, согнувшись почти пополам для того, чтобы не было видно его лица, прошелся в непосредственной близости от усадеб, присмотрелся к особенностям и привычкам их обитателей.

Присмотрел удобное место в зарослях кустов. Заранее принес под одеждой и спрятал поблизости небольшой, боевой лук и стрелы.

От его дома до места задуманной операции было около полусуток времени пути.

В утро назначенного дня Ильхан один, без охраны, отправился в шелководческую деревню, расположенную, примерно, на середине пути до назначенного места.

Коротко переговорив со старостой, он отдал несколько распоряжений и, сославшись на занятость, сказал, что отправляется обратно.

Когда деревня скрылась из виду, Ильхан свернул на еле заметную в зарослях тропу, и к вечеру, кружными путями добрался до усадьбы своего врага.

Коня он оставил в соседней роще. Из дорожного мешка достал одеяние монаха, переоделся и принял уже испытанное им согбенное положение.

Ему было очень важно не опоздать, попасть в узкий интервал времени, когда в соответствии с традициями, принято ложиться спать, но его враг, как правило, минут пятнадцать-двадцать перед сном будет сидеть на веранде своего дома.

Ильхан пришел даже раньше. Извлек из тайника лук и колчан со стрелами. Извиваясь, как змея, прополз последние метры, и занял заранее выбранную позицию.

Ждать пришлось минут десять. Солнце уже зашло, и сгустившиеся сумерки погрузили в полумрак дом и окружающую природу.

«Еще немного, и я ничего не увижу». – Подумал Ильхан. В это же самое мгновение на веранду вышел хозяин дома, сел на циновку и погрузился в созерцание гаснущего неба.

Вся душа Ильхана испытывала сильнейшее внутреннее сопротивление. До сих пор он убивал только, защищаясь. Теперь же ему предстояло напасть первым, исподтишка. «Если можешь не убить – не убивай!». – Вспомнил он слова, которые часто повторял ему Юань.

Перед ним снова возникли лица жены и сыновей. Если он не устранит своих врагов, они могут погибнуть.

«Пожалуй, здесь я не могу сделать ничего иного. Кроме того, они собирались напасть первыми!». – Ответил он сам себе, и решительно взялся за колчан.

Осторожно достал стрелу, и вложил ее в тугую тетиву. Он всегда был хорошим стрелком, но сейчас поразить цель следовало наверняка.

Целился он секунд двадцать. И, когда почувствовал, что единство между ним и оружием достигнуто, пустил стрелу в цель.

Почти одновременно он услышал тихий хрип, и мужчина, схватившись за пробитое стрелой горло, повалился на циновку.

Ильхан не стал ждать развития событий, и стремительно покинул место происшествия.

Второй враг Ильхана, занимавшийся сбором сведений, и проведавший о его подозрительном путешествии к месту захоронения Сына Неба жил одиноко, на окраине селения.

Смерть настигла его во сне. Ильхан вытер меч об одежду убитого, и направился в рощу, где нашел своего коня целым и невредимым.

Всю ночь он гнал коня окольными дорогами к дому, и вступил в его двери сразу же после восхода солнца.

Строго-настрого наказав жене запомнить, что всю эту ночь он провел в своей постели, Ильхан пошел в управу.

Первым, кого он увидел, был тот самый молодой чиновник, который рассказал ему о происках недругов. Они побеседовали о делах предстоящего дня, и приступили к работе.

Несколько дней Ильхан провел в тревожном ожидании.

На третье утро к нему подошел помощник и, поклонившись, сказал:

- Вы слышали новости, господин начальник?

- Какие именно? – Спросил Ильхан.

- Господин Цай, один из доверенных людей нашего Императора, да здравствует он десять тысяч лет, убит на днях стрелой в окрестностях Чаньани, в доме чиновника средней руки. Да, вы его знаете, этого чиновника! Он приезжал к нам пару раз по каким-то делам.

Ильхану стоило огромных усилий не измениться в лице.

«Значит, я убил не того человека!» - Пронеслось у него в голове. – «Что же теперь будет?».

- Дознавателям показалось более чем странным, что такое высокопоставленное лицо оказалось в доме мелкого чиновника. Его тут же арестовали, и поскольку он ничего не сумел объяснить, подвергли пыткам. Пыток он не перенес, и к вечеру скончался, за что в плети взяли уже его мучителей. Той же ночью, в селении был убит еще один человек, отношения к этому делу, по-видимому, не имевший. Загадочная история, господин начальник!

Ильхан с облегчением перевел дух.

- Нет. Об этом я ничего не слышал. Уверен, что судья во всем разберется. – Ответил он. – Но, займемся делами. Что у нас задумано на сегодняшний день? Есть ли какие-нибудь новости от купцов из Лояна?

В деловой суете Ильхан ни на мгновение не переставал осмысливать произошедшее.

«Итак, люди, подозревавшие о моих незаконных поступках, уже никогда ничего не расскажут. И этому можно порадоваться. Теперь об этом косвенно знает только чиновник, который случайно услышал их разговоры. Может быть, и его следует убить?».

Но, он тут же устыдился такой страшной мысли. Этот молодой человек его спас. И, кроме того, он вряд ли, свяжет причину гибели этих людей с Ильханом. А если и свяжет…. то, несомненно, будет молчать.

Ближе к вечеру Ильхан посетил молельню. Глядя, на глиняного идола, он просил Небо простить его за гибель троих человек, и не отказывать в помощи на будущее. Это немного успокоило азиата, и домой он вернулся в почти хорошем расположении духа.

Весть о смерти господина Цая не оставила равнодушной очень многих людей.

- Шакал получил то, что он заслужил. – Говорили солдаты, знавшие трагическую историю Лао. – Небо покарало его, направив чью-то праведную руку.

К такому же выводу пришел и судья, пожелавший досконально разобраться в этом запутанном деле.

«Его убил человек, отомстивший за гибель старца, пользовавшегося всеобщим уважением». – Сделал он вывод.

Узнать о том, что господин Цай был мужеложцем, и именно по этой причине оказался ночью в доме чиновника средней руки, судье так и не удалось.

Узнав о гибели злодея, глубоко задумался и Главный Советник.

- Как мало понимаем мы в делах и замыслах Неба! – Сказал он Ведичу во время их следующей встречи. – Этот человек причинил мне немало зла. Но, кто знает, какими путями идет воздаяние по нашим делам и поступкам.

- И я того не ведаю, но внутренний голос говорит мне, что твои сыновья как-то связаны с этими событиями. – Ответил Ведич.

- Ты говоришь о Ли и Фэе? – Спросил Советник, подавив тяжелый вздох, при мысли о давно погибшем младшем сыне.

- Да. Я всегда воспринимал обоих молодых людей, как твоих и…. моих сыновей. К сожалению, у меня самого никогда не было семьи.


^ ВСТРЕЧА НА КОРАБЛЕ


Время, оставшееся до отплытия корабля, прошло быстро. У Ли и Фэя были тысячи больших и мелких, неотложных дел.

В Селевкии, с разрешения его правителя, оставался отряд ханьцев, численностью более, чем в сто двадцать человек. С ними несколько купцов с товарами. Двоих купцов Ли взял с собой. Остальных попросил не обижаться.

- Господин Посол! – Обратился к Ли один из них. – Вас может не быть около полугода, если не больше. А меня на родине ждут дела. Как бы вы посмотрели на то…..

- Вы не военный, и я не могу вам приказать. – Ответил Ли. – Просто вспомните весь путь, который мы прошли и, особенно, злосчастное нападение парфянского отряда. Кроме них, есть еще разбойники, хунну и немалое количество ваших соперников по торговле.

Купец поразмыслил, и отправляться в рискованный обратный путь в одиночестве не решился.

Командовать остающимися людьми Ли поручил опытному, пожилому офицеру.

- Если с вами что-то приключится, можете положиться на Жуна. – Сказал он ему. – Он молод, но собран и ответственен.

Жун - один из трех сыновей всесильного министра Ни-цзы, действительно, показал себя, как умный и решительный офицер. От драчливого и нахального подростка, каким он был во времена своей юности, не осталось и следа. Забылась и его давняя потасовка с Фэем. Походные трудности сдружили их, и научили быть стойкими.

За два дня до отплытия Ли попрощался с Авлом, и предложил ему деньги в благодарность за обучение латыни.

- Я не нуждаюсь в деньгах! – Высокомерно сказал римлянин. – Но, не откажусь от подарка в память о нашей встрече.

Ли подарил Авлу расшитый шелковый халат, от которого тот пришел в восторг.

- Я буду тебя вспоминать, иноземец. Кое-чему в латыни ты научился. Во всяком случае, в Риме не пропадешь. А там быстро заговоришь, как надо.

- Благодарю, Авл! – Ответил Ли. – И я тебя не забуду.

Он так же встретился с Марком, и получил от него рекомендательное письмо для римского консула.

- На всякий случай, если у вас что-то не будет складываться, - добавил он, – разыщите Корнелия Лентула. Он очень богатый и умный человек. Каждый римлянин покажет вам, где находится его вилла. И еще: я хочу отдарить вас, и тоже оружием. Возьмите этот кинжал, взамен того, который вы подарили мне. Он – скифской работы. В наших краях такое оружие – большая редкость.

Кинжал сразу понравился Ли. Небольшой, острый, как жало осы, с рукоятью в виде оскаленной пасти льва.

- Благодарю вас. Прекрасная работа! – Выразил он свое восхищение подарком.

- Удачного плавания! Пусть боги помогут вам! – Пожелал на прощание Марк.

Очередная проблема возникла с Юсом и Ином.

- Ну, и что? Ты собираешься взять с собой двух собак и мальчика? – Спросил Ли у Фэя.

- А, почему бы и нет?

- Ты представляешь себе, какая это обуза?

- Во-первых, обе собаки очень послушны, и ты хорошо знаешь, что Ин может быть нам полезным. Все мелкие поручения он выполняет безукоризненно. Во-вторых, вспомни, как он спас тебя от стрелы хорезмийца, а меня – от укуса змеи. И потом: все это время мы с тобой обучаем Ина. Большой перерыв плохо скажется на его занятиях. И, наконец, главное: у меня такое чувство, что присутствие Юса нам помогает.

В конце концов, Ли согласился.

- Может быть, ты и прав. Мне и самому легче на душе, когда Юс рядом с нами.

Дракончику Лунь-эру было приказано оставаться в лагере.


Настал день расставания. Порт находился в десяти километрах от Антиохии. Свободные от работы солдаты и офицеры пришли проводить отплывающих.

Вместе с ханьцами на большой, торговый корабль садилось еще несколько человек. Среди них были и негры. Вид моря и совершенно черных людей привел Ина в полное изумление.

Парс*, владелец корабля, разговаривал с Ли довольно развязно. Он сразу же заявил, что собак на корабль не возьмет. Ли предложил увеличить плату за проезд, но купец отказывался до тех пор, пока не увидел на пальце собеседника кольцо пророка Зороастра. На мгновение он потерял дар речи, и остановился на полуслове, ошарашено глядя на собеседника.

- Что-то случилось? – Вежливо спросил Ли.

- Кольцо…. у вас на пальце! – Пробормотал купец.

- Это подарок Владыки Хорезма. – Ответил Ли, и как ни в чем не


*Парс – зороастриец.


бывало продолжил разговор.

С этой минуты купец-парс разговаривал с Ли, как с особой королевской крови, а Юс и Рваное Ушко торжественно поднялись на палубу.

Наконец, груз и все люди оказались на корабле.

Капитан громко отдал приказ к отплытию, и гребцы-рабы взялись за тяжелые весла.

Ли смотрел, как медленно удаляется низкий берег, и остающиеся на нем соотечественники.

Подул свежий ветер, и капитан приказал поднять парус.

Качать стало сильнее, и к вечеру у Ина началась морская болезнь.

Неважно себя чувствовали и другие путешественники. Потребовались еще сутки, прежде чем в их отяжелевшие головы вернулась привычная ясность мышления.

На корабле, помимо ханьцев, владельца судна, капитана и команды, плыли двое купцов в сопровождении рабов-негров, трое римлян и с ними молодой, светловолосый мужчина.

Время коротали кто, как мог – за разговорами, игрой в кости или в

«мелькание пальцев», когда двое быстро показывали остальным по произвольному числу пальцев, и следовало угадать, сколько пальцев было показано.

Увидел Ли и нечто похожее на шахматы – на деревянной доске двое партнеров передвигали вырезанные из кости фигурки.

- Как называется эта игра? – Спросил Ли.

- Латрункули – наемные воины. – Ответил римлянин. – Хочешь, научу?

Ли согласился и несколько часов постигал тайны неведомой для него игры.

Светловолосый мужчина ни во что не играл, и в разговорах почти не участвовал. Большей частью, он сидел на корме и смотрел на море.

Всех насмешил Ин, который, оправился от болезни, и принялся обследовать корабль.

Выбрав момент, когда один из негров заснул, он намочил тряпку, подобрался к спящему, и осторожно потер предплечье, проверяя, не выкрашена ли его кожа в черный цвет.

Разбуженный негр сел, и непонимающе хлопал глазами.

Все наблюдавшие эту сцену разразились громким хохотом.

Разобравшись, что к чему, добродушный негр изобразил на своем лице мнимо свирепое выражение, схватил Ина в охапку, и сделал вид, что сейчас выбросит его за борт.

В следующее мгновение он чуть не пал жертвой острых клыков Юса и Рваного Ушка, которые бросились защищать своего друга. Ли еле успел остановить стремительную собачью атаку.

Вся сцена немало повеселила путешественников, и они еще долго обсуждали ее детали.

Посмеявшись, Ли обратился к зрелищу волнующегося моря. Порывистый ветер срывал с волн белые барашки, и они, шипя, таяли в зелено-голубой воде.

«Где ты, Ли-цин?» - В который раз с тоской вопрошал Ли, обращаясь к небу, закрытому тяжелыми, серыми тучами.

Ли-цин не было рядом, но она стала его постоянной спутницей – в мыслях, в душе и снах.

Он верил и не верил, что они встретятся. Слишком жестоким был мир, в котором они жили…

- Откуда вы, господин? – Раздался голос позади него.

Ли оглянулся, и увидел стоящего перед ним светловолосого мужчину.

- Из страны Хань. – Ответил он.

- Можно мне побеседовать с вами? – Спросил мужчина.

- Садитесь. – Радушно пригласил его Ли.

- Меня зовут Словен. – Представился светловолосый, присаживаясь. – А вас, я слышал, величают господином Ли. Где же расположена ваша страна?

- Очень далеко отсюда, на Востоке. Мы идем уже многие месяцы.

- И велика ваша страна?

- Достаточна велика.

Они говорили по латыни, и Ли с трудом подбирал слова.

- Вы – римлянин? – Спросил он Словена.

- Нет. Я тоже издалека. – Показал его собеседник рукой на Север.

- А, как называется ваша страна?

- Борей. Это очень далеко отсюда.

Ли решил, что ослышался.

- Как вы сказали? Повторите, пожалуйста. – Попросил он.

- Борей. Страна за северным ветром.

Ли, потрясенный до глубины души, смотрел на Словена во все глаза. Сомнений быть не могло: перед ним сидел соотечественник Ведича.

- Вас что-то удивило? – Спросил Словен.

От волнения Ли начисто забыл латынь, и заговорил на языке хань-жэнь. Потом взял себя в руки и, путая латинские слова с персидскими, рассказал Словену о старике Ведиче.

Выяснилось, что Словен знает персидское наречие примерно так же, как Ли – латынь. Благодаря этому, их общение пошло гораздо живее.

Разобравшись в рассказе Ли, Словен тоже разволновался.

- Ведичи! – Воскликнул он. – Это очень известный и уважаемый в Борее род. Я знаю кое-кого из них, но не близко. Они – волхвы, а я простой человек.

- Что значит «волхвы»? – Спросил Ли.

- Жрецы. – Пояснил Словен. – Они очень мудрые люди, и некоторые из них даже умеют летать. Но, как я понял, ваш Ведич очень стар.

- Да. Ему много лет. – Подтвердил Ли. - И он упоминал какую-то девочку, с которой дружил в детстве. Кажется, ее звали Ярина.

- Ярина? Я знаю старуху Ярину! Она – известная знахарка-ведунья, пользует людей настоями из трав, и накладывает руки на больное место. Меня водили к ней, когда, будучи отроком, я повредил себе руку. Четыре года назад любопытство повело меня на Запад, и тогда она еще была жива, выглядела очень бодрой. Но, погодите…. Дайте вспомнить! Да! Да! Точно! Мать рассказывала соседке, что знахарка Ярина дала обет никогда не выходить замуж потому, что в девичестве загадочным образом пропал ее суженый. Так она и прождала его всю жизнь! О, Даждьбог*! Ты воистину творишь чудеса! Кто мог подумать, что весть о ее пропавшем женихе долетит до Бореи через бездонную пропасть жизни?

- Вы собираетесь вернуться в Борею? – Спросил Ли.

- Именно это я сейчас и делаю. – Ответил Словен. – Ветер странствий стал дуть мне в спину. И я понял, что пора возвращаться.

- В таком случае, у меня для вас есть письмо.

- Что есть? – Не понял Словен последнее слово, произнесенное его собеседником на персидском языке.

- EPISTULA! – Вспомнил Ли латинское слово. – Письмо.

- Каким образом? – Удивился Словен.

Ли извлек из-за пазухи аккуратно сложенный шелковый свиток, который вручил ему перед походом Ведич. Он не расставался с ним во все время путешествия. Ни в раскаленных песках пустыни, ни в ледяной теснине горных перевалов.

Словен аккуратно развернул свиток.

- Руны! – Воскликнул он. – Это язык Бореи! Но, написано как-то странно.

- Это называется тушь. Ею пишут с помощью щепотки собранных воедино мягких волос.

- Но, я не имею права читать это письмо! – Сказал Словен -Оно написано не мне.

- Передайте его Ярине. – Попросил Ли. – Если она заботами Неба еще будет жива. Если же боги уже успокоили ее светлую душу, отдайте письмо Ведичам.


Они говорили еще очень долго. Потом Ли пошел и разбудил безмятежно спавшего Фэя.

- Чего тебе? – Недовольно спросил тот, высвобождая голову


*Даждьбог – древнеславянский бог солнца, покровитель праведных воинов, творец мира.


из-под куртки, которой закрывался от холодного ветра. – Что, хунну напали на корабль?

- Я тебе сейчас скажу такое, от чего ты мгновенно проснешься! – Ответил Ли, не обращая внимания на мрачные шутки друга.

- Ну?

- Ты знаешь, с кем я сейчас разговаривал?

- Судя по твоему растрепанному виду, с самим консулом Марием, не меньше.

- Нет! Я говорил с человеком из Бореи!

- Не может быть!

- Да! И я вижу в этом волю Неба! Он плывет с нами, на этом корабле!

Поздним вечером Ли долго не мог уснуть, переживая события минувшего дня.

Радость от неожиданной встречи, сменилась грустью.

«Они больше никогда не увидятся!». – Думал он о Ярине и Ведиче. – «Даже, если его письмо попадет к ней в руки, они все равно не смогут встретиться. Неужели и нас с Ли-цин ожидает такая же судьба? А, может быть, мы увидимся с ней только в глубокой старости?…».

Ответа не было. Только морская волна равномерно била в борт корабля, который нес его в неведомый и, возможно, враждебный Рим. Уснул он только под утро.


.