За время службы командиром «молодых негодяев» Юань успел заслужить не только уважение своих подчиненных, но и глубокую благодарность многих из них

Вид материала

Документы

Содержание Пробивающие щиты

Подобный материал:

• -, 634.23kb.
• Н. Г. Чернышевский Николай Гаврилович Чернышевский родился 12 (24) июля 1828 года, 47.6kb.
• Психопедагогика формирования, 1066.84kb.
• Дисциплинарные взыскания, налагаемые на военнослужащих, 205.22kb.
• Гдебылаявчер а…, 4439.88kb.
• Им почет и уважение в районе, 2056.85kb.
• Программа развития парусного спорта москва 2009, 1511.43kb.
• Службы занятости, 665.36kb.
• Службы занятости, 664.33kb.
• -, 6068.7kb.

Перестроившись полукругом, стражники отрезали Фариду путь к отступлению.

Позади окруженных была высокая кирпичная стена. Перед ними – частокол из обнаженных мечей.

- Вот этот тоже был с ним! – Сказал бактриец, указывая на Юаня.

- Взять обоих! – Приказал старший отряда.

Юань мгновенно оценил обстановку.

Затевать драку в чужой стране, без надежды на помощь, было делом, заранее обреченным на провал. Конец будет один: их все равно убьют. И, главное, Ли-цин останется в полном одиночестве.

Юань взглядом отыскал девушку. Она стояла в стороне, среди толпы, и в ужасе наблюдала за происходящим. Их взгляды встретились.

Юань неуловимо улыбнулся ей глазами, и спокойно протянул руки стражнику, который тут же связал их толстой веревкой.

Ли-цин в отчаянии видела, как Юаня и их бывшего спутника повели к выходу с базарной площади.

- Куда их ведут? – Спросила она стоящего рядом человека.

- Смотря, что они натворили. – Ответил тот. - Если эти двое – опасные преступники, то к судье, и он определит им наказание. Могут и казнить. Если же - мелкие мошенники, то накажут кнутом на площади. Могут сделать рабами.

Не зная, что ей делать, девушка шла за арестованными, держась на значительном от них отдалении.

Обоих подвели к большому поместью, окруженному высокой стеной. Переговорив со стражей у ворот, задержанных завели внутрь.

- Что в этих домах? – Спросила Ли-цин прохожего.

- Здесь живет дизпат - правитель селения. Не подходи близко к воротам, паренек! Говорят, у него больной живот, и он свиреп, как разъяренный бык. А его стражники и того хуже. Выслуживаются.

Расстроенная донельзя Ли-цин заставила себя успокоиться, и вернулась к тому месту, где они оставили лошадей. Все три были на месте.

Ночевать ей пришлось за пределами селения, на ничьей территории. Но, ранним утром она уже была поблизости от поместья правителя. Только здесь девушка почувствовала, что невыносимо голодна. Денег и еды у нее не было. Вещей для продажи тоже.

Ли-цин выручила случайность. Проходивший мимо селянин окликнул ее:

- Эй, парень! Продаешь лошадей?

- Нет – Ответила она.

- А помочь можешь?

- Чем? – Спросила Ли-цин.

- Перевезти кое-что. Глину, горшки, мелочь всякую. Моя лошадка охромела не во время.

Прохожий оказался горшечником. И дел у него тоже накопилось немало.

Почти весь день Ли-цин на лошадях перевозила глину и прочие материалы для горшечника, который вдобавок ко всему еще и строил себе новый дом.

Она заработала неплохой обед, и немного денег.

Ли-цин наспех перекусила и, попросив приютить на время двух лошадей, оседлала третью. Она спешила узнать что-нибудь о Юане и Фариде.

На сей раз она рискнула приблизиться к стражнику на воротах, спрыгнула с лошади на землю и, вежливо поклонившись, спросила:

- Не скажет ли уважаемый воин, что сделали с двумя задержанными? Их привели вчера днем.

- А тебе-то что до них? – Лениво поинтересовался стражник.

- Один из них – мой брат.

- Разноглазый, что-ли? Я таких людей впервые видел.

- Нет, другой. Тот, что похудее будет.

- Да! Верно. Видно, по физиономии, что вы с ним одного рода-племени. Продали их. Всыпали по тридцать плетей обоим, и продали. Сегодня днем увезли.

- Куда продали?! И кому?

- Вот этого я знать не могу.

- А вы, не могли бы, уважаемый, узнать, кому их продали.

Стражник грубо засмеялся.

- Стану я по таким пустякам важных людей тревожить! Если его продали, то обратно уже не вернешь. Иди-ка и ты домой, а то, как бы чего худого и с тобой не приключилось.

- А, если я вам заплачу? – Спросила Ли-цин. – Вы сможете узнать?

- А сколько дашь? – Поинтересовался стражник.

- Ли-цин достала все мелкие монеты, которые дал ей горшечник.

Стражник поглядел на них, размышляя.

- Негусто. Ну, давай их сюда. И приходи завтра, к полудню. Может, чего и узнаю.

Ночь девушка провела в тревожном ожидании, а в полдень она опять была на городской площади, у тех же, печально знакомых ворот.

Какое-то время ей еще пришлось дожидаться вчерашнего стражника. Наконец, он появился.

- А, это ты! – Узнал он Ли-цин. – Сделал я то, что ты просил. Но, толку от этого тебе будет мало.

- Почему? – Холодея, спросила девушка.

- Их продали армянскому купцу. Знаю только, что звать его Аршак. А вот, куда он направился со своим обозом и охраной, здесь никто не знает.

Ли-цин покидала площадь в полном смятении чувств. Она осталась одна, в чужой стране, без друзей и поддержки.

Пока рядом был Юань, она чувствовала себя спокойно. Сейчас же ее охватило чувство полного одиночества и страха.

«Ли!» - Думала она. – «Сейчас моя надежда только на встречу с Ли! Там, где он – там счастье и…. спасение. Он не один, с ним большой посольский отряд. И, по пути в Рим, они обязательно придут в Гекатомпил. Значит, я должна идти туда же. А сейчас мне необходимо выжить! О, Небо! Помоги мне!»

По пути к горшечнику, Ли-цин решила продать двоих из трех лошадей, и продолжить путь немедля.

Горшечник такому предложению обрадовался, тем более что за двоих хороших лошадей он заплатил, как за одну.

Ли-цин тоже была довольна. У нее была цель, осталась одна лошадь, и появились деньги.

Но, ее сердце болело за Юаня. Помочь ему она не могла ничем. Единственное, что успокаивало девушку, это то, что она хорошо знала своего командира.

«Такие люди не пропадают!» - Говорила она себе. – «Он обязательно найдется, выберется! И он тоже знает, что идти надо в Гекатомпил».

Настроив себя таким образом, Ли-цин ранним утром попрощалась с горшечником, села на коня и, полная решимости, направилась в сторону Гекатомпила, до которого, как ей сказали, оставалось еще около десяти дней пути.

Одинокая фигурка девушки на лошади растаяла за горизонтом. Ли-цин уходила все дальше и дальше, на Запад. Тысячи ли пути отделяли ее от родины. Она смотрела на легкие, плывущие на Восток облака, и думала: «Может быть, вы долетите до Хань? Тогда передайте ей мою любовь! Передайте мой стране, что я обязательно вернусь. Мы вернемся! Я, Ли и Юань!».


^ ПРОБИВАЮЩИЕ ЩИТЫ


Покинув Хорезм, посольский отряд двигался в Парфию. Ханьцев провожали, как самых дорогих гостей. Просили обязательно вернуться. Правитель Хорезма долго смотрел вслед уходящим всадникам со стен Аяз-Кала.

На пальце Ли светилось кольцо Зороастра.

Отряд уходил к новым странам, подобно звездолету, погружающемуся в неведомые глубины Галактики.

Послов окружала чужая земля, другие люди и обычаи. Этой землей правили неизвестные им боги и духи. Их нельзя было рассердить.

У одного из местных святилищ ханьцы остановились. Глядя на пылающий огонь, они попросили милости и разрешения на дальнейший путь.

Языки пламени трепетали на ветру, и таяли в горячем потоке воздуха.

Каждый думал о своем. Но, всем хотелось одного: дойти, выполнить наказ Сына Неба, и вернуться живым.

Приняв на себя исполнение обязанностей Главного Посла, Ли постиг страшную тяжесть ответственности. Он был в ответе за все. За переговоры с Правителями Запада, за выбор правильного пути, за жизнь каждого члена его отряда.

- Он изменился. – Сказал Фэю один из офицеров. – Не так отзывается на шутки, и выглядит, как сова в безлунную ночь.

- Не «шапка совершеннолетия» делает человека взрослым, а дело, которое ему поручено. – Ответил Фэй.

Все мысли Ли были заняты посольским отрядом и его миссией. Воспоминания о Ли-цин ушли в самые глубины души, давая знать о себе глухой болью лишь в минуты короткого отдыха. В свои двадцать с небольшим лет он уже видел много человеческих страданий, и не мог не смотреть на вещи трезво. На его глазах люди погибали и продавались в рабство. Исчезнуть человеку в этом мире было легко. Найти его – невыразимо трудно. Ли жил надеждой. Он часто вспоминал свой последний разговор с Ведичем:

«…придет час, когда распадутся оковы испытаний, и дорогие лица просияют нам из бездны забвения.

- Но если все потеряно, Учитель?

- Говорю тебе: ничто не теряется в этом мире бесследно! Будь сильным, иди с верой в сердце, и твой час придет!»

Ли-цин приходила лишь во сне. Смотрела на него карими, такими родными глазами, и молчала. Он протягивал к ней руки, но прикоснуться не мог. Она удалялась, исчезала, таяла, как туман в нефритовых скалах.

Караван двигался без происшествий. Разбойники больше не нападали. Их или не было в этих местах, или слухи о посольском отряде обросли такими пугающими подробностями, что отбивали всякую охоту напасть на него.

Дорога была наезженной. Навстречу им, в Хорезм и в восточную Азию шли тяжело груженые караваны.

- Гляди, какая бурная торговля. – Сказал Фэй. – Мы должны занять в ней свое место.

- Сначала об этом следует договориться. – Заметил Ли.

- Договоримся! – Отмахнулся Фэй. – Заработать все хотят. Ты лучше скажи, что еще про этих парфян рассказывал хорезмиец.

- Говорил, что они храбры и воинственны. Независимы, любят свободу. Правит страной царь, Митридат II. Высший совет у них состоит из двух частей: в одну часть входят родственники царя, в другую — мудрецы и маги. Царей выбирают из обеих частей.

Охота это, кажется, то, что они любят более всего на свете. С оружием не расстаются даже, когда спят или пируют. Наклонности у них неважные: могут напасть и ограбить. Покупают и перепродают все, что попадается на глаза. Тем более что через них проходит много караванных дорог. Сами торгуют железом, кожей, тканями, благовониями и драгоценными камнями.

- Ну, это похоже на всех остальных! А что еще?

- Говорят и пишут на нескольких языках, например на греческом и арамейском.

Последние два слова Ли выговорил с большим трудом.

- Да, язык вывихнешь! – Подтвердил Фэй.

- Еще они очень любят театр или «театрон»* - точно не помню.

- А это что такое?

- Я и сам не очень понял. В общем, несколько человек собираются вместе и изображают из себя тех, кем на самом деле не являются. Например, Императора, или воинов. А другие приходят и смотрят, как они это делают.

- Наверное, это похоже на наше «баи си»**. – Предположил Фэй.

- Возможно. Еще говорят, что Парфия - вторая великая держава после Римской империи. Они веротерпимы, и к иноземцам доброжелательны.

- Ладно, познакомимся – узнаем больше. А это еще что такое?

- Где?

- Вон там. Справа от холма.

Повернув голову, Ли увидел довольно большой, человек в триста, отряд хорошо вооруженных всадников и пехотинцев. До них было, не более одного ли.

- По-моему, они собираются на нас напасть.

По рядам неизвестных воинов, действительно, прошло движение, и они начали перестраиваться, образуя полукруг.

- Хотят взять кольцо. – Сказал Фэй.

- Да. – Ответил Ли, и крикнул:

- Арбалетчики!

В охрану посольского отряда входила отборная рота арбалетчиков, лучших стрелков армии Ли Гуан-ли.


*театрон - зрелище (греч.)

**баи си – «сто игрищ» - цирковые аттракционы в Древнем Китае.

Примечание: театр, в европейском понимании этого слова, развился в Китае в начале II тысячелетия н.э.


Согласно приказу командующего, все они были вооружены новым, облегченным типом арбалета со спусковым крючком.

Выполняя команду Ли, стрелки зарядили оружие, вышли вперед и опустились на одно колено, выставив перед собой арбалеты.

- Пехотинцы! – Скомандовал Ли.

Вперед вышли алебардщики и копейщики, образовав вторую линию обороны.

- Все остальные – в центр!

В считанные минуты подготовка к обороне была завершена.

Неизвестный отряд закончил перегруппировку, и двинулся в наступление. Ханьцы смотрели, как от него отделилась конница, и с гиканьем понеслась на них.

Зрелище атакующей конницы незнакомо современному человеку. Трудно описать чувства воина, на которого несется конская,

гремящая копытами лавина.

У-цзы сказал: «Если сигналят флагом налево, делают поворот налево, если сигналят направо, поворачиваются направо. Если ударяют в барабан, идут вперед; если ударяют в гонг, останавливаются; если трубят один раз, строятся в ряды; если трубят два раза, это означает сбор. Тех, кто не выполняет сигналов, следует казнить».

Ли, не отрываясь, следил за летящими на них всадниками. Когда до них осталось не более чем половина полета стрелы, он махнул рукой.

Солдат, не сводивший с него глаз, ударил в барабан.

В бое копыт и в воплях всадников не были слышны сухие щелчки арбалетов.

Не менее страшна, чем зрелище атакующей конницы, картина смертельно раненого человека, или обливающегося кровью благородного коня, чья грудь пробита стрелой.

Увы, человечество ничему не учится, и от одного тысячелетия к другому мы только увеличиваем масштабы созданных собственными руками трагедий.

Стремительная атака конницы захлебнулась. Около шестидесяти всадников и их коней было сразу же выведено из строя. Второй залп арбалетчиков нанес противнику не менее сокрушительный урон.

Вслед за конницей, прикрываясь круглыми щитами, пошли копейщики.

Третья лавина стрел вызвала в рядах противника панику. Щиты не смогли защитить их от смертоносных жал.

Еще два раза ударил барабан. Ханьцы пошли вперед, и вступили в рукопашную.

Противник был сломлен и окружен.

Более ста нападавших погибло. Посольство потеряло восемь человек.

Численность противника все еще превышала количество ханьцев, но поднять меч никто из них больше не решился. Слишком сильное впечатление произвело на них грозное оружие иноземцев.

Арбалетчики ходили меж убитых и раненых, и доставали из трупов и живых еще тел свои стрелы. Изготовить их заново здесь было некому. Добивали раненых лошадей.

Фэй остановился у тела молодого воина, разрубленного почти пополам страшным ударом алебарды. Он был еще жив и смотрел на Фэя остановившимся взглядом, в котором застыла мука. Офицер пожалел его, достал меч, и одним ударом прекратил страдания умирающего человека.

К Ли подвели командира побежденных.

Залитый кровью, шатаясь, он глянул в лицо своего победителя.

- Кто вы? – Хриплым голосом спросил он.

Ли усмехнулся.

- Тебе следовало спросить об этом прежде, чем ты решил напасть на нас. А теперь скажи: кто ты?

- Начальник личного отряда гирканского сатрапа*.

- Почему вы напали на нас?

- Мне доложили, что в этой местности замечена шайка разбойников.

- Мы так похожи на лиходеев? Все в одинаковых платьях, и идущие строгим порядком?

- Мы шли против солнца, и вас было плохо видно… - Ответил пленный, и повел вокруг себя затуманенным взором. Похоже, он только

сейчас заметил необычную внешность и одежду своих противников.

- Кто вы? – Повторил он свой вопрос.

- Посольство Империи Хань. Я веду караван. Мы идем к твоему царю.

Начальник отряда медленно осознавал свою страшную ошибку. Нападение на мирное посольство, и потеря трети своего отряда, грозили ему большими неприятностями.

Ли, счел инцидент исчерпанным, и махнул пленному рукой.

- Забирай своих! Живых и мертвых. И уходи!

- Тамга Зороастра!…. - Свистящим шепотом выдохнул пленный, увидев священный перстень на пальце Ли. – Знаки Пророка!

Он медленно опустился на колени и, наклонившись вперед, уткнулся лбом в землю, у ног Посла.

- Уходи. – Повторил Ли. – Мы должны похоронить павших воинов.


*сатрап – вассальный князь, управляющий одной из провинций Парфии.


Парфянин поднялся с колен и, низко кланяясь, попятился.

- Боги наказали его за что-то. – Сказал Фэй. - И он совершил ошибку.

- Возможно. Но, тогда почему погибли эти витязи? – Спросил Ли, указывая на восемь бездыханных тел, которые остальные солдаты уже приготавливали к последнему упокоению. – Ведь, они честно выполняли свой долг.

- Кто знает…. Где те весы, на которых взвешивают наши поступки? – Ответил Фэй.


Солдаты мечами вырыли общую могилу. У них не было возможности обмыть павших, и полностью выполнить обряд погребения.

Лица убитых были спокойны, и уже тронуты дыханием иного мира.

В вырытую яму бросили немного золы, как символ огня, освещающего покойным дорогу в заоблачные выси. Один из офицеров, знающий молитвы, зачитал послание живых душам умерших.

Покойных опустили в могилу и, засыпав землей, соорудили небольшой холм. За отсутствием сосновой хвои и ветвей кипариса сожгли сухой, искривленный корень кустарника.

Постояли немного в молчании. Даже Юс ощущал угнетенное настроение солдат, и стоял, поджав хвост. Затем, по обычаю, не оглядываясь, двинулись в путь.

Согласно поверью, души умерших людей уходили на Запад. Они тоже шли на Запад, и эта странное совпадение порождало в них тревогу и смутное беспокойство.


ЗАГОВОРЕННЫЙ

Дороги, которыми ведет нас неведомая сила, именуемая судьбой, до времени сокрыты от наших глаз. Многое стало бы ясным, узнай мы разом всё хитросплетение причин, определившее то или иное событие в нашей жизни. Одной из таких тайн является удивительное повторение, или отражение, некоторых дат, чисел или событий в жизни связанных незримой нитью людей. В судьбе сына могут повториться случаи из жизни его отца. Рок, возможно, поведет дочь тем же путем, что и ее мать.

Шайка лиходеев, которых искал отряд незадачливого подданного питиахша, находилась в это время в совершенно другом месте, и поджидала обоз армянского купца, о прохождении которого им сообщил свой человек в городе.

С этим обозом и шли Юань и Фарид, проданные в рабство купцу Аршаку.

Юань не собирался долго оставаться при обозе. Не более двух-трех дней, как он сам себе это определил. Этого времени вполне должно было хватить для того, чтобы уйти из городской местности а, следовательно, и из области возможного преследования.

Немногочисленная охрана Аршака его не беспокоила. Неизмеримо больше он волновался за Ли-цин, которая осталась одна.

Мысленно поставив себя на ее место, он попытался понять, что может предпринять девушка в ее положении.

«Она, конечно же, продаст двух из трех лошадей, и пойдет на Гекатомпил». – Рассуждал Юань. – «Там она станет ждать посольский отряд. Это – единственный, правильный выбор. Только бы с ней ничего не случилось!».

Ему следовало поспешить.

- Завтра нам надо уйти. – Сказал он Фариду.

- Каким образом? – Спросил незадачливый, разноглазый плут, по вине которого и произошла вся эта история. – Смотри: у купца двадцать человек охраны. И это – не ленивые стражники толстяка-старосты, а хорошо обученные воины. А у нас нет даже оружия. Тебя накрошат кусками, как мясо в хороший плов.

- Это не твоя забота. – Легкомысленно, как ему показалось, ответил Юань. – Если ты будешь делать то, что я скажу, то неприятностей не произойдет.

Мы не знаем, было ли в те времена слово, созвучное нашему понятию «фантазер» но, выслушав Юаня, Фарид, несомненно, пробормотал именно его.

Купец Аршак был деловым, но не злым человеком. Купленных им рабов везли, не заковывая в цепи, как это нередко бывало в те времена. Два раза в день их сносно кормили, и обращались без излишней жесткости.

К тому были свои, хорошо осознанные купцом причины. Большинство из его рабов были таковыми с самого рождения, и другой жизни не знали. Совершить групповой побег на виду у вооруженных стражников им было сложно, да и бесполезно. Парфяне, несмотря на некоторую аморфность своего государства, обладали развитой сыскной и судебной системой. И потому рабы, по большей части, сносили свою судьбу безропотно, как нечто само собой разумеющееся. А в том, чтобы просто так портить товар Аршак не видел никакого смысла.

Наименьших неприятностей Аршак, по его разумению, мог ожидать от худощавого молодого раба-иноземца, проданного ему за какие-то провинности городским магистратом. Он даже не запомнил его имени, и уж, тем более, не интересовался его родиной.

В пути рабы не бездельничали. Занимались лошадьми, разгрузкой и погрузкой тюков, сбором валежника для костра, приготовлением пищи, и множеством других, столь необходимых в дороге дел.

К закату дня Юань, проходя мимо Фарида, тихо сказал:

- Сегодня ночью. Не спи.

Он не собирался устраивать побоище. Груз отобранных им у людей жизней и без того угнетал его душу. За эти дни Юань присмотрелся к хозяину и стражникам, понял, кто чего стоит, и как ответственно относится к своим обязанностям. Все они, как правило, спали без задних ног. Предстоящая ночь была выбрана им не зря. Насколько он знал расположение, и порядок следования небесных светил, луны этой ночью не будет.

Жизнь, однако, всегда вносит в планы человека свои поправки.

Почти сразу же вслед за тем, как он предупредил Фарида о предстоящем побеге, на купеческий обоз напали разбойники.

Они появились неожиданно, как стая саранчи, и навалились на охрану, стремясь, как можно быстрее расправиться с ней.

Их было, наверное, около сотни, и на каждого защитника приходилось, таким образом, по пяти нападающих.

Рабы, женщины и дети сбились в кучу, и легли на землю, прикрыв голову руками.

«Плохо дело!» - Подумал Юань, когда в воздухе засвистели стрелы. – «Как бы не остаться здесь навсегда».