В нашей исторической литературе, в сознании русского народа на протяжении 400 лет никакого почтения, естественно, к этому самозванцу не было. Почтение к нему и восторг у москвичей стал проходить довольно быстро. Потом утвердилось в сознании русского народа стойко отрицательное отношение, и даже стыд за наших предков, которые тогда так позорно облопошились. Это был очередной постыдный кусок русской истории. Но после 1991 года, когда появилась свобода печати для врагов и предателей русского народа и для политических идиотов, появилось много статей и книжек, в которых отрицательные персонажи нашей истории стали выдаваться за положительных, а положительные за отрицательных. Стали возвышать тех правителей, которые сделали много зла для русского народа. Стали идеализировать Святополка Окаянного, Святополка Второго, стали идеализировать даже самозванцев. Тому пример - книжка Александра Бушкова, жидовствующего поляка-русофоба (сам себя он называет не поляком, а литвином) «Россия, которой не было». Он в большую заслугу самозванца ставит то, что «новый царь России», захватив власть, «кинул» всех своих покровителей. Он «кинул» папу римского и иезуитов, отказавшись заменять православную веру русского народа на католическую. Он «кинул» короля Сигизмунда, отказавшись отдавать ему Смоленск и Северскую землю, отказавшись начать войну со Швецией. Он отказался проводить скоростную политику окатоличивания и ополячивания русского народа. Он отказался быть куклой польского короля. Он «кинул» пана Мнишека, отказавшись дать ему Великий Новгород и Псков во владение. Ничего не получили и князья Вишневецкие. Он издал много хороших законов. Например, закон о свободе торговли, о свободе въезда иностранцев в Россию, о свободе выезда и о свободе передвижения по этой стране. Он учил русских, что свобода торговли и передвижения - источник богатства России… Бушков даже сравнивает этого самозванца с молодым Петром 1. «И если бы этот царь Дмитрий надолго бы удержался на троне, он бы ещё много хорошего сделал для России».
Все эти дифирамбы в пользу самозванца, конечно, недомыслие или ложь для порчи русского народа. На самом деле этот самозванец, пришедший из Польши с польским войском, ничего хорошего для России и русского народа не сделал, и сделать не мог, да и не хотел. Он был чужой для русского народа. Да, он не сделал огромного вреда для русского народа. Он не издал указ о замене православия католической религией. Он не приказал сделать польский язык государственным языком России. Он не заставил всех русских носить польскую одежду. Он не отдал Сигизмунду Смоленск и Северскую землю и не втянул Россию в войну со Швецией за польские интересы. Он не отдал Мнишеку Новгород и Псков и не сделал его крупным магнатом России и своим советником. Не сделал крупными магнатами России и своими советниками князей Вишневецких. Не одарил и других поляков огромными владениями, отобрав их у русских бояр. Но разве не сделать огромное зло означает сделать большое добро. И если бы он попытался выполнить все обещания, которые он дал папе римскому, иезуитам, польскому королю и польским панам, разве продержался бы он на троне даже 331 день? Он не сделал, что обещал, исключительно из инстинкта самосохранения, из интересов собственной жалкой шкуры.
На самом деле самозванец сделал очень много зла для России и русского народа. Он усилил смуту в России и положил начало «внутренней войне». Он ввёл в Россию польских интервентов. Он потратил почти всю государственную казну на польских интервентов, на перевод огромных денег пану Мнишеку, польскому королю, на содержание охраны из прибалтийских немцев из 300 человек, на пышную, многодневную свадьбу, на украшение дворца и постоянные дорогие увеселения. Он выселил тысячи русских людей, даже священников, из своих домов и заселил их дома и квартиры польскими интервентами и другими иностранцами.
Он отдал католикам большой дом у Кремля под богослужение. Латиняне там поставили мощный орган, и в часы богослужения улицы и площадь около Кремля наполнялись «чёртовой латинянской музыкой», вызывая раздражение русских. А раздражённым русским новый царь говорил: «ведь у вас есть уже в Москве лютеранская церковь, почему же нельзя строить и костёлы?». При дворе постоянно находились два наблюдателя-иезуита. Постоянно сновали курьеры между Москвой и Ватиканом. В Москву прибыли на постоянное жительство несколько кардиналов и епископов-латинян. Пышно встретил, с пушечной пальбой и колокольным звоном, самозванец и посланца от папы, итальянского дворянина Александра Рангони, что также вызвало раздражение русских.
Он назначил патриархом послушного грека Игнатия, готового, если надо самозванцу, согласиться на замену православия униатством. Этот Игнатий и известил народ, что теперь «у нас» новый царь, и благословил его на долгое царствование. Народ ещё не знал, что царь – тайный католик, не знал о тайных планах царя преобразовывать Россию в западном и, прежде всего, польском духе. Народ не знал, что при свидании с патером Савицким царь пообещал в подходящее время учредить в России иезуитский коллегиум и учить русских учеников в католическом и униатском духе. Но народ всё больше проникался неприязнью к этому царю.
Раздражало русских, что жену себе новый царь взял из ненавистной Польши. Раздражал размах этой свадьбы. Самозванец о своей свадьбе оповестил пол-Европы. Из Польши с паном Мнишеком прибыло ещё несколько сотен иностранцев под большой польской охраной. Прибыли аптекари, медики, артисты, музыканты и разного рода ремесленники. Пребывающий тогда в Москве по торговым делам (1601 – 1609) Исаак Масса в своей книге «Краткое известие о Московии в начале 17 века» писал: «Сверх того было весьма много других польских купцов и много евреев, которые привезли великое множество товаров, и всё это добро было у них куплено по дорогой цене, так что остались бы с большим барышом, когда бы тотчас деньги им уплатили, и они были бы счастливы»1. Допустив без ограничения в Россию жидов, самозванец нарушил закон Владимира Мономаха и русскую традицию. И разрешил самозванец жидам отнюдь не кратковременное пребывание по случаю своей свадьбы. Он скоро издал закон о свободе торговли, свободе въезда иностранцев в Россию, о свободе выезда из неё, о свободе передвижения по всей территории России. И никаких ограничений для жидов! Жиды были в восторге. С «ужасным» законом Мономаха было покончено. И жиды потянулись в Москву. И если бы самозванец укрепился на троне, процарствовал бы десятка два-три лет, стал бы основателем династии Лжерюриковичей, в Россию уже тогда, в 17 веке, перебрались бы десятки тысяч жидов, построили бы огромную синагогу около Кремля, понастроили бы синагог по всей стране. И уже тогда жиды взгромоздились бы на спину русского народа и присосались бы к нему. Так что назовём этого царя так - император Юшка Отрепьев Жидовствующий.
Кортеж с царской невестой прибыл в Москву 2 мая 1606 года. На подарки ей царь потратил 4 миллиона серебряных рублей. Когда москвичи увидели кортеж с царской невестой, они были в недоумении. В Москву прибыла не только свадебная процессия, но и польское войско. Впереди процессии шли пехотинцы с ружьями. За пехотинцами ехали всадники, с ног до головы закованные в железные панцири, с копьями и мечами. За кавалерией ехали польские дворяне в нарядных платьях. Их сопровождала и охраняла толпа вооружённых слуг. За войском следовал длинный обоз. Когда обоз подъехал к домам, очищенным от русских и предназначенных для поляков, москвичи удивились ещё больше. Из гружёных телег гайдуки стали быстро выгружать и заносить в дома ружья. Москвичи не знали тогда, что это сам «император» приказал пану Мнишеку набрать в Польше новое войско и привезти оружие. Прибыло более тысячи вооружённых поляков.
Царь также потребовал (так хотели пан Мнишек и Марина), чтобы Марину провозгласили царицей России перед венчанием. Это на тот случай, если её муж погибнет. Тогда её будет затруднительно спровадить в монастырь, и она станет единолично править Россией. Да и муж, если она ему разонравится, тоже не сможет легко отправить её в монастырь. И 8 мая - перед венчанием! - патриарх послушно украсил Марину цепью Мономаховой, возложил на неё животворящий крест, бармы, диадему и корону. Помазал Марину на царствие и причастил. Это тоже весьма возмутило русских людей. Потом было венчание. А когда свадебная процессия вошла в Грановитую палату Кремля, русские ещё больше были возмущены. Они увидели не один, как обычно, а два царских трона. Один для царя Дмитрия, другой для царицы Марины. А скоро эта наглая полька уже открыто танцевала в Кремле мазурку в польском платье с затянутой талией. Переоделся в польское платье и царь.
По приказу Юшки Отрепьева над палатами Годунова бы построен и роскошный деревянный дворец в польском стиле.
Меж тем, недовольство ляхами, жидами и другими иностранцами в Москве всё больше усиливалось. Лёгкое завоевание России, глупое поведение «московитов» вскружило иностранцам головы. Ляхи и жиды уже давно привыкли презрительно обзывать русских в Польше «быдлом», так они теперь называли и московский народ. Пьяные, вооружённые поляки шлялись группами по улицам Москвы, задевали и избивали прохожих, особенно нагло вели себя с русскими женщинами, затаскивали в укромные места и насиловали. Они бесцеремонно вваливались в православные храмы и вели себя там, как в театре или в кабаке. «Попустил он (новый царь), - писал с возмущением Авраам Палицын, - всем жидам и еретикам ходить в божьи церкви» (Нечволодов. Т. 4. С. 406). Они галдели в церквях, смеялись, прислонялись к стенам, на которых висели иконы, облокачивались на гробы русских святых и презрительно смотрели на «тёмных московитов».
Неподобающим образом вели себя и царь, и его Марина. Они не молились перед трапезой, ели телятину, что для тогдашних православных так же омерзительно, как для мусульманина есть свинину. Царь расхаживал в гусарской одежде, Марина тоже продолжала наряжаться в польские платья. Царь, полагая себя цивилизованным, вёл себя как в Варшаве или в Париже, - не мылся под рукомойником, не мылся в бане. В баню он ходил только с голыми девицами и девочками, которых ему поставлял для блуда дворянин Молчанов. Царь любил скоморошничать, часто играл на дудке. Некоторые историки пишут, что самозванец изнасиловал красавицу Ксению, дочь Бориса Годунова, и сделал её наложницей. Царь в церкви не прикладывался к образам, а царица Марина, к ужасу православных, целовала Богородицу прямо в губы.
Особенно нагло стали вести себя ляхи, жиды и прочие иностранцы во время свадебных дней нового царя и Марины. «Теперь мы - хозяева в Москве! - кричали пьяные ляхи. – Царица Московии – наша Марина. Тесть царя - наш пан Мнишек. Это мы, поляки, посадили царевича Дмитрия на трон Московии. Значит, этой страной теперь должны по праву править мы, поляки». «И мы», - кричали жиды.
Иностранцы обжирались и пьянствовали несколько дней подряд. На улицах избивали прохожих, рубили саблями тех, кто пытался сопротивляться, и открыто насиловали женщин. Врывались в дома и квартиры, взламывая двери, грабили, избивали жильцов, убивали и насиловали.
Растущее недовольство народа ляхами, жидами и другими иностранцами разумно использовали в своих целях боярин Василий Шуйский и его сторонники. Он уже давно, ещё при царе Годунове, планировал захватить трон России. Он и на сторону самозванца стал для того, чтобы покончить с династией Годуновых. И это удалось. Теперь надо было сбросить с трона и Юшку Отрепьева. Шуйский стал распространять слухи, что царь этот - самозванец, бывший холоп Романовых, беглый монах, который продался ляхам. Шуйский начал подготавливать Большой Погром ляхов, жидов и других иностранцев в Москве и государственный переворот.
