Geum.ru

Нагорный Карабах: факты против лжи. От автора от

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   31   32   33   34   35   36   37   38   39

Факты установления прямых контактов и проведения переговоров между Нагорным Карабахом и Азербайджаном, подписания тремя сторонами конфликта Московского протокола 18 февраля, Бишкекского протокола 5 мая и Соглашения о прекращении огня от 12 мая 1994 года не могли не отразиться и на формате переговоров на международном уровне.

6 декабря 1994 года, в ходе Будапештской встречи глав государств-членов СБСЕ был принят документ под названием «Активизация действий СБСЕ в отношении конфликта в Нагорном Карабахе». В нем однозначно признавалось, что конфликтующими сторонами являются стороны, подписавшие 12 мая 1994 г. договоренность о прекращении огня, - то есть Азербайджан, Армения и Нагорный Карабах.

Между тем, еще одним документом, подписанным всеми тремя сторонами конфликта, - то есть, Азербайджаном, Арменией и Нагорным Карабахом, - стали обязательства сторон по укреплению режима прекращения огня, подписанные военными руководителями трех сторон конфликта 6 февраля 1995 года при посредничестве при посредничестве сопредседателей Минской группы ОБСЕ – России и Швеции.

А в сделанном в Праге 31 марта 1995 года заявлении действующий Председатель ОБСЕ подтвердил «ранее принятые ОБСЕ решения о статусе сторон, т.е. об участии двух вовлеченных в конфликт государств-участников, а также третьей стороны в конфликте (Нагорного Карабаха) во всем процессе переговоров, включая Минскую конференцию»3.

С марта 1994 по апрель 1997 года регулярно (с частотой примерно раз в полтора месяца) проводились трехсторонние переговоры по политическому урегулированию нагорно-карабахского конфликта под эгидой ОБСЕ. Переговоры проходили при посредничестве сопредседателей Минской группы ОБСЕ сначала от России и Швеции, затем - России и Финляндии; при участии наблюдателей от секретариата СНГ и межпарламентской ассамблеи СНГ. Раунды проводились, как правило, попеременно в Москве и столицах других стран-сопредседателей (Швеция, Финляндия).

Однако такое положение дел не устраивало азербайджанскую сторону, которая, вопреки действительности и документам ОБСЕ, трактовала и ныне трактует нагорно-карабахский конфликт как «агрессию Армении против Азербайджана с целью оккупации Нагорного Карабаха».


В результате настойчивых усилий официального Баку изменить или по-своему трактовать существующий формат переговоров и фактического потворствования этой позиции со стороны некоторых стран-участниц Минской группы ОБСЕ, переговорный процесс был поставлен под угрозу срыва.

Целям шантажа послужили и заключенные руководством АР, начиная с 1994 года, контракты с рядом зарубежных государств и нефтяных корпораций на добычу и разработку новых углеводородных месторождений на Каспии. Собственно в азербайджанском секторе Каспия запасы нефти и газа отнюдь не столь велики, как о том трубила азербайджанская и англо-американская пропаганда. Однако с начала 1990-х гг. была очевидна позиция США и Великобритании закрепиться в регионе, который мог бы стать мостом для перекачки на Запад, минуя территорию России, действительно богатых запасов нефти и газа из Среднеазиатского (Центральноазиатского) региона.

Первоначально подписание так называемого «контракта века» (название опять-таки было позаимствовано: так в свое время СМИ назвали советско-французский контракт о сооружении газопровода «Тюмень-Париж», подписанный в январе 1982 года) планировалось летом 1993 года президентом АР Абульфазом Эльчибеем (Алиевым). Однако после триумфального возвращения в Баку и прихода к власти в июне 1993-го Гейдара Алиева, последний отменил назначенное предшественником подписание контракта и заявил о возвращении Азербайджанской Республики в лоно СНГ.

После этого реверанса в адрес ельцинского Кремля со стороны последнего последовали поставки вооружений азербайджанской армии в преддверии ее зимнего наступления 1993-1994 гг. Карабахцы в ходе этой кампании захватили в качестве трофеев новейшие противотанковые системы «Корнет» и автоматическое стрелковое оружие, маркированное 1993 годом. А бакинские эмиссары осенью 1993-го, в ходе подготовки наступления с удивительной свободой вербовали наемников в ряде российских областей, иной раз при содействии местных военных комиссариатов!

Однако когда азербайджанское наступление провалилось, и в мае 1994 года было подписано соглашение о прекращении огня, Гейдар Алиев вновь повернулся лицом к Западу и нефтяной контракт был быстро подписан.

Администрация США на протяжении последних полутора десятилетий не скрывала своих нефтяных интересов и вытекающих из них намерений в отношении политического переустройства в регионе. Приведем всего лишь несколько фактов, свидетельствующих о подчинении американо-английской политики в регионе интересам нефтяных корпораций.

Так, практически все представители администрации и Госдепа США, участвовавшие в процессе урегулирования нагорно-карабахского конфликта, были ставленниками нефтяного бизнеса.

Например, первый представитель США (в 1992-1993 гг.) в Минской группе ОБСЕ по Нагорному Карабаху Джон Дж. Мареска впоследствии стал вице-президентом американской нефтяной компании UNOCAL, а в 1997 году назначен послом США в Афганистане4. Эти драматические карьерные кульбиты были следствием претворения в жизнь глобалистского проекта США по контролю над нефтегазовыми месторождениями и трубопроводами от Средиземноморья до Китая.

А последователь Марески на посту американского представителя в процессе карабахского урегулирования в 1994-1997 гг. - Джозеф Прессел, был позже назначен послом США в Узбекистане. При его содействии туда активно внедрялись организации и институты, финансируемые Дж. Соросом. Как известно, в мае 2005 года в узбекском городе Андижан вспыхнул кровавый мятеж, жестко подавленный властями Узбекистана. В США пытались представить эти события в качестве очередной «народной революции». В Конгресс США был даже внесен проект резолюции о возбуждении дела против президента Узбекистана Ислама Каримова в Международном уголовном суде; администрация Буша настаивала на проведении международного расследования трагедии в Андижане.

Непосредственно связаны с нефтяными интересами США был американский сопредседатель Минской группы ОБСЕ Стивен Манн, параллельно с миссией по карабахскому урегулированию занимавшийся в Госдепе Каспийскими нефтепроектами США.

Нынешний американский посредник, Заместитель помощника госсекретаря США по вопросам Европы и Евразии Мэтью Брайза также из этой плеяды. С одной стороны, он является сопредседателем от США Минской группы ОБСЕ по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, а с другой - оказывает непосредственную помощь госсекретарю США по проблематике в сфере энергетики. «Такое причудливое совмещение обязанностей позволяет Мэтью Брайзе высказать свое мнение по разным широким проблемам, волнующим страны Закавказья»5.

Характерная деталь: в преддверии начала Грузией войны против Южной Осетии, по свидетельству пожелавшего остаться неизвестным осведомленного грузинского политика, «все детали операции были согласованы с Мэтью Брайзой»6.

Добавим также, что Брайза женат на известном, можно сказать главном лоббисте интересов Анкары в США, американке турецкого происхождения Зейно Баран.

Впрочем, надо ли удивляться подобным «случайностям» в вопросе нагорно-карабахского урегулирования, когда вся внешняя политика Буша-младшего и его команды была подчинена интересам нефтяной сферы? Ведь глава Госдепа США Кондолиза Райс – бывшая руководительница фирмы Chevron-Texaco, вице-президент Дик Чейни – в прошлом президент компании Halliburton – крупнейшей в мире по поставкам нефтедобывающего оборудования, и так далее…

Наконец, в начале августа 2008 года послом США в Республике Армения была назначена Мария Йованович, - одна из «выдающихся» дипломатов-специалистов по проведению «цветных революций» на постсоветском пространстве. До того она занимала пост посла США в Кыргызстане, где эта самая «оранжевая революция», - или скорее «восстание желтых повязок», - завершилась бегством ставшего неугодным Вашингтону президента Аскара Акаева, ранее справедливо считавшегося тем же западным сообществом наиболее демократичным из среднеазиатских правителей.

Деловой партнёр Вашингтона – Лондон выступает застрельщиком нефтяных интересов в США в самых разных Европейских структурах, прежде всего в парламентских ассамблеях ОБСЕ и Совета Европы. Поразительно большое количество британцев в различных комиссиях и комитетах этих организаций проявляют рвение в карабахском вопросе, рьяно защищая интересы «Бритиш Петролеум» (BP), британской короны и нефтяной дипломатии «большого брата» - США.

Так, например, в Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ) докладчиками по Нагорному Карабаху, вопрос о котором неоднократно поднимался в ПАСЕ после одновременного принятии в члены этой организации Азербайджанской Республики и Республики Армения, выступали британцы Терри Девис и сменивший его после назначения Генсеком ПАСЕ Дэвид Аткинсон.

Поразительные метаморфозы претерпели высказывания видных британских европейских парламентариев, сделанные ими в ходе конфликта и после подписания в 1994 году нефтяного контракта между правительством Азербайджанской Республики и международным картелем по добыче и транспортировке каспийской нефти, в котором превалирует британская BP.

Тот же Дэвид Аткинсон, побывавший в НКР осенью 1993 года прямо заявил в интервью местному телевидению: «То, что я увидел, выше моих представлений. Здесь настоящая война, которая каждый день отнимает многочисленные человеческие жизни. Очевидно, что развязал эту войну Азербайджан, и пока не будет она прекращена, Совет Европы не примет его в свой состав… Я считаю, что карабахцы имеют право самостоятельно распоряжаться своей судьбой, прокладывая себе будущее. Наша организация и я лично сделаем все, чтобы карабахские армяне жили на своей земле свободно, полноправной жизнью»7.

По возвращении из НКР Д.Аткинсон подготовил для ПАСЕ документ, в котором сообщал о гуманитарной катастрофе в Нагорном Карабахе, вызванной агрессией Азербайджана.

В июне 1994 года автор этой книги в составе делегации Нагорно-Карабахской Республики был в Страсбурге, где участвовал в слушаниях по карабахской проблеме, организованных ПАСЕ с участием азербайджанской и карабахской делегаций. На обеде мне пришлось переводить с английского и обратно беседу Дэвида Аткинсона с исполняющим обязанности председателя Президиума Верховного Совета НКР Кареном Бабуряном. В ходе беседы Д. Аткинсон высказывал те же самые мысли, что и при посещении предыдущей осенью воюющего Карабаха.


Однако совсем другие слова говорил Аткинсон после его назначения докладчиком ПАСЕ по Нагорному Карабаху. Вскоре после принятия ПАСЕ антикарабахской резолюции 25 января 2005 года, этот бывший лейборист говорил в интервью британской же BBC: «Совет Европы признал территориальную целостность Азербайджана… Совет Европы не может признать независимость Нагорного Карабаха. Поэтому принцип «права наций на самоопределение» в случае с Карабахом не может быть применим»8.

Естественно, что в случае Косова он, как и другие агенты британского Форин офиса в ПАСЕ говорили совсем другие вещи, основываясь на том же принципе права наций на самоопределение. Хотя, в отличие от Нагорного Карабаха, в Косове не было, и нет никакого урегулирования между собственно Косовом и Сербией, а есть лишь силовой диктат извне, явно идущей вразрез с резолюцией №1244 Совета Безопасности ООН по этому вопросу.

При постановке в повестку дня ПАСЕ проекта антикарабахской резолюции члены делегации России в ПАСЕ воздержались от выступлений. А при голосовании против резолюции выступила лишь депутат ГД РФ Наталия Нарочницкая. По возвращении из Страсбурга в Москву она отметила: «Азербайджанцев открыто и очень яростно поддерживали турки, а за ними, как и при лорде Пальмерстоне 150 лет назад, стоят англичане. Старый расклад в «восточном вопросе»! Отнюдь не считая вопрос о Нагорном Карабахе легким, должна сказать все же, что в Совете Европы всегда двойные стандарты, продиктованные исключительно извечными геополитическими устремлениями: Нагорному Карабаху нельзя самоопределяться, а Косово – можно; Чечне – можно, а Ольстеру, конечно же, нельзя…»9

В сентябре 1993 года в Нагорном Карабахе побывала делегация палаты лордов Великобритании во главе с лордом Ричардом Шенноном. На пресс-конференции по итогам визита, данной членами делегации в Ереване, Шеннон, в частности, сказал: «Очень жаль, что западные СМИ дают крайне необъективную информацию о происходящих в этом регионе событиях»10. А его коллега Типинг заметил, что требования, выдвинутые карабахцами, не противоречат принципам мирового сообщества, и это главное11.

Отвечая на вопрос относительно выхода карабахской армии за пределы границ НКР, лорд Шеннон сказал: «Оборона не может быть статичной. Солдат не может сидеть и ждать, пока его убьют. И те точки, откуда по тебе стреляют, должны быть обезврежены»12.

Напомним, что все эти правильные вещи говорились после того, как Гейдар Алиев на время отложил подписание нефтяного контракта с консорциумом западных компаний, в котором ведущую роль играла британская BP. После подписания этого контракта годом позже содержание высказываний британских миротворцев резко изменилось.

Но вернемся к переговорному процессу.

С января 1997 года сопредседателями Минской группы стали сразу три страны: Россия, США и Франция. При этом изначально предполагалось сохранить двойное сопредседательство, но когда место уходившей Финляндии заняла Франция, а не США, последние развернули такую нездоровую и далеко не дипломатическую активность, что членам Минской группы не оставалось ничего иного, как согласиться кооптировать США третьим сопредседателем.

После апреля 1997 года основным способом общения сопредседателей со сторонами конфликта стали периодические челночные поездки в регион с посещением Баку, Еревана, Степанакерта и переговорами на местах с руководством сторон конфликта.

В последние годы основными элементами переговорного процесса, наряду с «челночными» поездками сопредседателей МГ ОБСЕ в регион, являлись периодические встречи президентов Республики Армения Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна, с одной стороны, и Азербайджанской Республики Гейдара Алиева и Ильхама Алиева, с другой.

Имеющий место де-факто формат переговоров позволил официальному Баку и их американским покровителям представить дело так, будто бы переговорный процесс ведется между Баку и Ереваном. Тем самым фактически получила зримую поддержку пропагандистская позиция Баку о том, что конфликт имел и имеет место быть между Арменией и Азербайджаном, что позволяет последнему односторонне и голословно, вопреки имеющимся документам ОБСЕ, ООН утверждать, что Нагорный Карабах – суть не субъект, а объект переговоров. То есть, попытка перевести проблему в плоскость еще советских тезисов Азерагитпропа об «агрессии Армении против Азербайджан».

Особенно следует отметить, что в нарушение собственных документов ОБСЕ, сопредседатели в своих многочисленных интервью, заявлениях и отчетах нарочито акцентировали внимание лишь на двух сторонах конфликта, часто и помногу повторяя касательно переговорного процесса такие словосочетания, как «Армения и Азербайджан», «обе стороны» и т.п.

Так, например, на заседании Совета глав правительств ОБСЕ в ноябре 2007 года представители стран-посредников выразили свое намерение «продолжать переговоры по Основным принципам в 2008 году и достичь их скорейшего принятия обоими президентами»13.

Как видим, путем дипломатических ухищрений (дескать, поскольку НКР не признана, речь не может официально идти о ее властях), Нагорный Карабах «вымывается» из числа официально подтвержденных документами же самой ОБСЕ трех сторон нагорно-карабахского конфликта.

Все последние годы переговорный процесс носил вялотекущий характер, несмотря на периодические бодрые рапорты сопредседателей МГ ОБСЕ о скором достижении успеха в переговорах, открывающихся «окнах возможностей» и т.п.

На фоне не прекращающихся милитаристских, воинственных заявлений официального Баку дежурной формальностью выглядят и призывы сопредседателей Минской группы ОБСЕ от России, США и Франции к сторонам конфликта придерживаться своих обязательств по урегулированию нагорно-карабахского конфликта исключительно мирным путем, обеспечить поступательный прогресс процесса урегулирования конфликта.

Со стороны официального Баку также многократно предпринимались попытки перенести вопрос урегулирования конфликта в ООН, Совет Европы и иные европейские структуры; официальный Баку регулярно обращается в Организацию Исламская конференция (ОИК), ПАСЕ и др. с призывом признать Армению «агрессором».

Так, в феврале 2008 года Азербайджанской Республикой был внесен на рассмотрение 62-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН проект резолюции «О положении на оккупированных территориях Азербайджана». 14 марта эта резолюция была принята голосами 39 государств. Семь стран, - среди которых Россия, США и Франция, то есть сопредседатели МГ ОБСЕ по Нагорному Карабаху – голосовали против; сто государств воздержались, а остальные не голосовали вовсе.

По сути дела, произошел раскол в стане стран-членов Организации Исламская конференция по этому вопросу. Ведь до того представляемые Баку на саммитах ОИК резолюции по карабахской проблеме принимались практически единогласно, в общем пакете с проектами других документов. В марте 2008 года азербайджанскую позицию не поддержали такие авторитетные исламские страны, как Иран, Египет, Алжир, Тунис, Сирия, Ливан…

Напомним, что в отличие от резолюций Совета Безопасности ООН, принятые Генассамблеей резолюции носят рекомендательный характер. Однако официальный Баку поспешил расценить это голосование как большой успех, хотя, по сути дела, голосование выявило несогласие подавляющего большинства членов ООН с односторонней позицией азербайджанской стороны. Позицию АР поддержали лишь 38 стран, - то есть 20% от общего числа стран-членов ООН.

25 сентября 2008 года, выступая с трибуны 63-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, президент Армении Серж Саргсян подчеркнул, что мартовская резолюция была принята в результате простой ангажированности стран, поддержавших одну из сторон конфликта, и последствия голосования были предсказуемыми – «новая волна воинственной риторики в Азербайджане, ложные лавры в политических спекуляциях, и так далее»14.

«Но не стало ли это решение медвежьей услугой, оказанной самому Азербайджану? – продолжил армянский президент. - Я надеюсь, что реальная выгода Азербайджана заключается не во всевозможных международных формулировках и трактовках отдельных частей проблемы, а в мирном и всеобъемлющем разрешении, точно так же, как и для Нагорно-Карабахской Республики и Республики Армения. Именно на это направлен известный процесс при посредничестве сопредседателей Минской группы, и, я думаю, что именно с этим осознанием около 4/5 государств-членов ООН не поддержали резолюцию. Смотрите, как проголосовали США, Франция и Россия, практически самые информированные страны в карабахской проблеме. Неужели снова должна пролиться кровь для того, чтобы понять, что замороженные конфликты требуют профессионального и информированного подхода, и что они не могут разрешиться голосованием в различных международных организациях?»15

Тем не менее, очевидно, что сам факт растаскивания, «размельчения» переговорного процесса входит в планы официального Баку.

Это стало особенно очевидно после кризиса на Южном Кавказе, войны в Южной Осетии и Грузии в августе 2008 года. Уже в сентябре из Баку стали раздаваться более смелые голоса о необходимости смены формата урегулирования в рамках Минской группы ОБСЕ, соответствующие завуалированные апелляции к России. Так, в ходе визита в Москву министра иностранных дел АР Э. Мамедъярова азербайджанское информагентство «1news.az» распространило следующую информацию: «Вместе с тем, российские СМИ со ссылкой на свои источники в Кремле сообщают, что одной из тем встречи, возможно, стала организация переговоров глав Армении и Азербайджана - но уже не под эгидой Минской группы ОБСЕ, до сих пор курировавшей нагорно-карабахское урегулирование, а при посредничестве президента Медведева»16.

В этой маленькой информации находим две ссылки на некие российские источники и непременное «возможно», что выдает ее истинное происхождение.

Последовавшие за событиями августа 2008 года в Южной Осетии и Грузии изменения в раскладе политических векторов в регионе, лишь подтвердили очевидную истину: а именно, что позиция Анкары и Баку тождественна и на данный момент заключается в том, чтобы сломать имеющийся формат переговоров и придать в них больший вес Турции.

Так, президент Турции Абдулла Гюль, выступая 24 сентября на 63-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, рассказал о предлагаемой Анкарой Платформе безопасности и стабильности на Кавказе, коснувшись и возможностей урегулирования карабахского конфликта. «Гюль отметил результативность переговоров в Азербайджане и Армении, заявив, что карабахский конфликт может быть разрешен только в рамках территориальной целостности Азербайджана»17.

Буквально в тот же день из Баку последовало сообщение о том, что официальный Баку хочет, чтобы Турция, как посредник, более близко участвовала в решении нагорно-карабахского конфликта. «Азербайджан хотел бы, чтобы Турция стала сопредседателем Минской группы ОБСЕ», - сказал Бакинскому информагентству «Trend News» заведующий отделом международных отношений Исполнительного аппарата президента Азербайджана Новруз Мамедов18.

29 сентября 2008 года после трехсторонней встречи глав министерств иностранных дел Армении, Турции и Азербайджана, состоявшейся в Нью-Йорке в рамках работы Генассамблеи ООН, президент Республики Армения Серж Саргсян откровенно заявил: «Особенно сильных ожиданий от этой встречи не было. Было проведено несколько подобных встреч, но какого-то конкретного результата нет»19.

Очевидно, что подобная «чехарда» и метания официального Баку и его турецкой метрополии отнюдь не способствуют успешному продолжению переговорного процесса, а лишь тормозят его.

Позволим себе привести большую цитату из статьи уже многократно цитировавшегося нами журналиста и политолога, бывшего начальника главного информационного управления при президенте НКР Александра Григоряна. Говоря о намерении Баку торпедировать реальные переговоры, чтобы возложить вину за их срыв на армянскую сторону, А. Григорян выделял следующие меры, предпринимаемые Баку в этом направлении.