Geum.ru

Нагорный Карабах: факты против лжи. От автора от

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   18   19   20   21   22   23   24   25   ...   39

«За 1990 год (В. Кривопусков приводит статистику на начало ноября 1990 г., - прим. автора) на территории НКАО проведено 160 оперативно-войсковых операций по проверке соблюдения гражданами паспортного режима, 156 из них осуществлено в городах и селах исключительно с армянским населением. Во многих случаях, при попустительстве командования внутренних войск, они сопровождались погромами в жилищах, мародерством и грабежами личных вещей, домашнего скота и птицы у жителей проверяемых населенных пунктов. При патрулировании улиц, городов и сел допускаются необоснованные задержания, побои и унижения достоинства граждан.

Со стороны азербайджанцев резко увеличились факты краж личного и общественного скота из армянских сел… Зарегистрировано 23 случая вооруженного нападения на армянские населенные пункты, большое количество обстрелов армянских домов. Среди нападавших азербайджанцев были люди в милицейской и омоновской форме, с автоматами... В то же время личный состав милиции из лиц армянской национальности не имеет фактически сил и средств предотвращать преступления, противостоять случаям вооруженных разбоев и угона скота. Как известно, по указанию МВД СССР, осуществленному по предложению МВД Азербайджанской ССР, с осени 1989 года в НКАО у армянских милиционеров изъяты все автоматы»21.

Осуществлявшиеся внутренними войсками МВД СССР так называемые «проверки паспортного режима», суть операции «по поиску оружия и боевиков», на деле являлись неприкрытыми акциями устрашения и подавления, в ходе которых наряду с арестованными не обходилось без избитых, раненых, а то и убитых сельчан.

Об одной из таких «операций» рассказали побывавшим летом 1990-го в НКАО сопредседателю московского «Мемориала» Олегу Орлову и председателю правозащитной комиссии Всесоюзного общества «Мемориал» Дмитрию Леонову жители окраинных сел Сарнахпюр и Даграз Аскеранского района НКАО. Эти и многие другие показания о том беспределе, который творили в Нагорном Карабахе кремлевские «миротворцы», вошли в вышеупомянутый материал «Медленный взрыв», опубликованный в московском журнале «Новое время».

«Стелла Габриелян, зоотехник: 21 июня я проснулась рано от шума. Все село было окружено военными грузовиками и машинами. В наши ворота стали громко стучать чем-то тяжелым, грохот стоял страшный. Во двор вошли человек 10 военных, документы свои не предъявили. Они стали обыскивать дом, сорвали ковер со стены, выбросили из шкафа всю одежду, ходили по ней, перевернули и сломали диван. Нам сказали: «Всех вас отправят в Сибирь».

Мой сын Севак, 12 лет, с утра ушел за скотиной. Когда он вернулся, солдаты схватили его и затащили в машину. Я не знала об этом. Когда солдаты ушли из дома, я вышла на улицу. По всей деревне стоял шум и крик. В центре села стояла машина, в которой сидели задержанные сельчане. Среди них я увидела своего сына. Он был напуган и округлившимися глазами смотрел на меня. Я очень испугалась за своего ребенка и тут же на улице упала в обморок. Мне потом рассказали, что соседей, которые бросились мне на помощь, солдаты отогнали. Мужа тоже не подпустили. Плакала и рвалась к Севаку моя мать. Солдат направил на нее автомат. Мать стала кричать: «Стреляй, фашист!»

…Они забрали без всякого объяснения колхозную машину, и назад мы ее не получили».

Зина Аванесян рассказала, что после сокрушительного и безрезультатного обыска мужа почему-то увели, а когда она, заперев дом, пошла следом, солдаты выбили окно и взяли хранившиеся дома 2300 рублей и золотые вещи. Второй «обыск», без хозяев, видели соседи. В военной прокуратуре Зине Аванесян сказали: «А где у вас доказательства, что вещи взяли военные?» Ее мужа продержали несколько дней в КПЗ, и у него стало плохо с сердцем. «Сейчас он в больнице. Мне не объяснили, за что его арестовали», - закончила женщина»22.

Похожими свидетельствами были полны армянские газеты в 1990 году. Но для советского читателя, которого регулярно пичкали порциями лжи центральные СМИ, материал «Медленный взрыв» стал, пожалуй, первым откровением в центральной прессе о царившей в автономной области действительности.

Ведь «Правда», «Известия», «Красная звезда» и им подобные издания навязывали читателю однобокое и жутковатое представление о коварных армянских боевиках-экстремистах и смелых советских воинах, защищающих мирное население от их происков.

Между прочим, редкие упоминания о поведении внутренних войск можно было изредка обнаружить и в азербайджанской прессе. Редкие потому, что, во-первых, сами проверки «паспортного режима» в азербайджанских селах были единичны. А, во-вторых, исходя из принципа послушания Центру, такие темы в АзССР не муссировались, а если и что-то «проскакивало», то в газетах, выходящих на национальном языке.

Но вот в изданном в Баку в 1989 г. сборнике «События вокруг НКАО в кривом зеркале фальсификаторов»23 приводится акт от 22 июля 1988 года, подписанный группой жителей азербайджанского села Гушчулар, расположенного близ Степанакерта. Ниже приводится отрывок из этого акта с сохранением стиля оригинала:

«В 16 часов в селение на машине марки РАФ (без номера) приехал некий гражданин русской национальности в сопровождении одного танка (видимо, так сельчане ошибочно назвали БТР – прим. автора) и автомашины марки «Урал», забитой солдатами и офицерами, который представился корреспондентом ТАСС, посланным сюда комиссией Верховного Совета СССР, работавшей в области. Категорически отказавшись войти в здание Дома культуры, «корреспондент» предпочел место перед магазином. Он выслушал Амирасланова Гусейнали и Джафарову Шараф. Когда же слово взял Фараджев Ахад, солдаты по приказу одетого в спортивную форму русского с дикими возгласами окружили народ и стали стрелять из автоматов в воздух.

От криков сельчан, избиваемых дубинками, сапогами и руками, волосы вставали дыбом. Не обращая внимания ни на что, солдаты по приказу того же русского в спортивной форме, ни с того ни с сего, избивая дубинками Гаджиева Сарвара Мирсафа оглы, поволокли его в танк. Не понимая, зачем с ее сыном обращаются подобным образом, мать Сарвара - Гаджиева Махмар и другие женщины, которые направились в сторону танка, по приказу неизвестного офицера были избиты солдатами. Солдаты и офицеры, производя выстрелы, вышли из селения. Испугавшись этого зверства, старики, женщины, мужчины и дети разбежались в окрестные леса».

Ясное дело, что после введения чрезвычайного положения бакинский Оргкомитет, будучи реальным хозяином военной комендатуры, принял меры по ограждению азербайджанских сел от визитов мало сведущих в этнографии, но зараженных вирусом афганского синдрома военнослужащих…

В ходе операций по «проверке паспортного режима» в армянских селах все чаще стали появляться раненые и убитые военнослужащими и командированными в НКАО подразделениями ОМОН, проходящими, таким образом, своего рода «обкатку» для распространения практики подавления на другие регионы страны.

Так, в ночь с 23 на 24 октября 1990 г. взвод рижского ОМОНа и подразделения внутренних войск провели «проверку» в деревне Каджаван Мардакертского района НКАО. Этот населенный пункт был основан на месте ферм армянского села Джанятаг (при царе близ него находился конезавод, разводивший известных коней карабахской породы) находившегося по соседству с несколькими азербайджанскими селами, откуда следовали постоянные нападения, и являл собой стратегически важную точку для контроля над окрестностями.

Поселившиеся в Каджаване два десятка молодых семей, естественно, хранили на ферме оружие для самообороны от азербайджанских милиционеров, дислоцированных в соседних деревнях и периодически совершавших нападения на армянские села и фермы. Как и везде, устанавливалось ночное дежурство, посты для предупреждения о нападении.

Ночью рижский ОМОН и внутренние войска под прикрытием БТРов скрытно подошли к Каджавану и были приняты за очередных азербайджанских визитеров сторожами фермы, которые произвели несколько выстрелов. Последствия были ужасными: двое сельчан были убиты, несколько ранены. Все жители Каджавана были избиты, их дома изрешечены пулями, мебель и посуда разбиты, украдены деньги и украшения. В ходе разгрома, по свидетельствам пострадавших, один из офицеров требовал от жительницы выдать оружие, демонстративно предлагая солдату изнасиловать ее несовершеннолетнюю дочь.

«Что касается фермы, то она практически перестала существовать», - пишет об этой операции Виктор Кривопусков24. Под «фермой», собственно говоря, скромно подразумевалось все поселение Каджаван, основанное как раз на месте ферм совхоза упомянутого армянского села Джанятаг: новый населенный пункт просто не признавался таковым Оргкомитетом, а значит и военными.

Все поголовно совершеннолетние сельчане-мужчины, 25 человек, были арестованы; против 9 из них, захваченных с оружием в руках, были заведены уголовные дела, остальные отсидели по 30 суток.

Сама деревня практически была уничтожена; женщины и дети покинули ее, ибо не могли оставаться в ней без какой-либо защиты. Тем самым, руками МВД СССР был фактически ликвидирован населенный пункт, препятствовавший планам властей АзССР по выдавливанию армянского населения из этой части Мардакертского района. Позже официальные источники сообщили, что ряд участников этой «боевой операции» против мирного населения были представлены к наградам25.

О карательной акции в Каджаване многие советские граждане узнали благодаря циклу репортажей «Карабахская трагедия» по радио «Свобода». Их автор, главный редактор московского журнала «Столица» Андрей Мальгин побывал в НКАО в конце октября - начале ноября 1990-го, где ему были представлены многочисленные факты террора и произвола.

Несмотря на расправы и репрессии против мирных граждан руководители карабахского сопротивления предпринимали все возможное, чтобы не допустить прямых столкновений вооруженных подпольщиков с военными, ибо понимали, чем это чревато.

Первой жертвой среди внутренних войск на территории НКАО стал лейтенант Игорь Цымбалюк. В январе 1990-го он был смертельно ранен в спину милиционером-азербайджанцем в одном из сел Гадрутского района, где военные пытались предотвратить столкновение местных армян с прибывшими извне сотрудниками МВД АзССР. Это был период спектакля «непослушания», конфронтации НФА с армией и советской властью. В том же январе азербайджанцами были убиты капитан и трое солдат в Ханларском районе.

До июля 1990 года в НКАО и прилегающем Шаумянском районе Нагорного Карабаха от рук карабахских армян не погиб ни один военнослужащий. Однако спецслужбы АзССР и в этом случае вовсю старались столкнуть карабахцев с внутренними войсками, не останавливаясь ни перед чем.

При этом характерно, что подобные провокации происходили именно тогда, когда обострялась обстановка в Армянской ССР, где коммунистические власти безнадежно проигрывали антисоветской силе - так называемому «Армянскому общенациональному движению» (АОД) во главе с Левоном Тер-Петросяном.

Лидеры АОД, сделавшие с весны 1988-го ставку на карабахское движение как наиболее массовое и перспективное для продвижения своих идей, быстро оттеснили от руководства ереванским комитетом «Карабах» его первых лидеров, которые ставили вопрос воссоединения НКАО с АрмССР, но не преследовали при этом каких-либо антикоммунистических целей. Харизматический Тер-Петросян и его окружение очень быстро повернули карабахское движение в русло борьбы за «десоветизацию» Армянской ССР, а в последующем – и за выход из СССР.

В мае 1990-го местные коммунисты с треском проиграли выборы в Верховный Совет Армянской ССР, где создалось прочное «демократическое», АОДовское большинство. В этот период в Ереване крайне обострилась обстановка, был спровоцирован ряд кровопролитных инцидентов. 27 мая, в ходе стычек с внутренними войсками МВД СССР и Советской Армией на ереванском железнодорожном вокзале и в пригородах армянской столицы погибли более 20 человек, в том числе и офицер внутренних войск, ранены десятки гражданских лиц и несколько солдат.

А накануне этих событий, 24 мая вооруженный инцидент произошел в Степанакерте. Около одиннадцати вечера, перед вступлением в силу комендантского часа в районе городского автовоказала неизвестный, поравнявшись с воинским патрулем, неожиданно выхватил из-под куртки короткоствольный пистолет-пулемет и в упор расстрелял наряд. Один солдат погиб на месте, трое были ранены. Стрелявший, который явно был профессионалом, скрылся, быстро затерявшись в улочках и проулках «частного сектора».

У лидеров карабахского движения не было сомнений в том, что происшедшее – дело рук азербайджанского КГБ. Преступника, конечно же, так и не нашли, но военная комендатура тут же бездоказательно заявила, что нападение – дело рук «армянских боевиков». Но самое страшное произошло сразу после расстрела патруля.

Военные и бронетехника вышли на улицы Степанакерта, открывая беспорядочный огонь по домам, прохожим, избивая попавшихся под руку прохожих, вламываясь в квартиры домов, расположенных в районе автовокзала.

«Давыденко Ирина Владимировна, врач «скорой помощи» рассказала нам, что она выехала на вызов в район автовокзала около 23 часов… Когда бригада возвращалась, в городе уже шла стрельба. Солдаты хватали прохожих и избивали дубинками. В течение часа с лишним военные не давали машинам «скорой помощи» выезжать на многочисленные вызовы местных жителей. На жалобу врачей заместитель коменданта города ответил, что жалеть жителей Степанакерта нечего. Выехав, наконец, в город, бригада обнаружила на улице адмирала Исакова УАЗ с водителем, у которого рука практически была оторвана пулями. По мнению врача, он пролежал в машине более часа. В этот момент проезжающий БТР открыл огонь из пулемета по окнам жилого дома, едва не задев врачей. В больнице водитель УАЗа скончался.


Другие бригады «скорой помощи» также доставляли в больницу избитых, с пулевыми ранениями, с переломами, с сотрясением мозга жителей Степанакерта. Ирина Владимировна говорит, что офицеры на улицах кричали: «Всех поубиваем, всех стрелять надо!» Потом старшие офицеры уже пытались остановить солдат, но не могли.

Бывший фронтовик Гурген Агасарян видел из своей квартиры, как обстреляли случайно подвернувшийся УАЗ, как стреляли по домам, избивали прохожих. Он позвонил в областное управление милиции, и дежурный сказал, что такое творится по всему городу»26.

Между тем, военный комендант района ЧП генерал-майор Генрих Малюшкин заведомо лживо заявлял представителям «Мемориала»: «Бронетранспортеры не стреляли на улицах города. Стрельбу из автоматов вели только военнослужащие, находившиеся в составе наряда, подвергшегося нападению. Стреляли только по боевикам, отражая нападение»27. В то время как нападение на патруль было молниеносным, сам нападавший не пострадал и скрылся, а десятки людей были ранены, избиты и один убит далеко от самого места происшествия.

Нетрудно догадаться, что этот и другие инциденты были представлены центральными СМИ в качестве самоотверженной борьбы внутренних войск с «армянскими боевиками». Между тем, совершенно очевидно, кому на руку был этот акт, за которым просматривался знакомый еще по Аскеранскому инциденту февраля 1988-го почерк КГБ АзССР.

Многократно имели место и случаи обстрелов военнослужащими комендатуры района чрезвычайного положения нарядов карабахской милиции, выезжавшей по вызовам граждан. Так, 9 сентября 1990-го, в Мартунинском районе НКАО, прибывшие из соседнего Физулинского района военнослужащие и азербайджанские омоновцы напали на вновь открытый незадолго до того монастырь Амарас, ограбили церковное имущество, стреляли по куполу и стенам из автоматов, избили священника. При этом был убит житель ближайшего к монастырю армянского села, чей труп был обнаружен лишь на следующий день. Еще полтора десятка человек были захвачены в заложники. А прибывший по вызову наряд милиции, вооруженный лишь пистолетами, был разоружен автоматчиками, милиционеры избиты и увезены за пределы области, в РОВД соседнего азербайджанского района.

Горбачевская «перестройка» и «гласность» входили в Нагорном Карабахе в новую фазу.


Политика фактической ликвидации НКАО


Используя чрезвычайное положение как удобную ширму, скрывающую истинное положение в регионе от союзной и мировой общественности, власти АзССР приступили к очередному этапу удушения армянского Нагорного Карабаха.

21 апреля 1990 года Президиум Верховного Совета АзССР издал Указ о частичных изменениях в административно-территориальном делении районов НКАО и города Степанакерта. В нарушение действовавшего советского законодательства, а также в обход органов власти автономной области создавался целый ряд новых административных единиц, с повышением их статуса и созданием соответствующих партийных и властных структур.

Так, селу Ходжалу, где жило около двух тысяч человек, придавался статус города с образованием горсовета и горотдела милиции. Населенной преимущественно азербайджанцами деревне Киркиджан - пригороду Степанакерта – статус поселка городского типа с образованием поселкового Совета и отделения милиции, и так далее.

Эти меры преследовали сразу несколько целей.

Во-первых, парализовав местные органы власти НКАО, выстроить структуру исключительно из местных органов власти азербайджанских населенных пунктов, которым передать все фактические полномочия.

Во-вторых, ускорить и без того форсированное развитие азербайджанских населенных пунктов, переселяя туда все новых азербайджанских переселенцев, а также бежавших после резни в Фергане в большинстве своем в АзССР турок-месхетинцев.

В-третьих, развернуть как можно большее количество новых отделений милиции и направить в них подразделения ОМОН МВД АзССР, которые с разрешения Кремля стали в большом количестве формироваться в АзССР. Для вооружения этих отрядов из фондов МВД СССР и МВД АзССР было передано большое количество автоматического оружия, включая пулеметы, пистолетов Макарова и скорострельных автоматических пистолетов Стечкина, бронежилеты, спец- и бронетехника.

«Особую напряженность, по многочисленным данным, в том числе по итогам оперативного рейда-проверки, проведенного личным составом СОГ МВД СССР, создают пребывающие на территории НКАО и прилегающих к ней районах дополнительные подразделения ОМОНа республиканского подчинения… По решению Совета министров республики дополнительно увеличен штат милиции НКАО на 460 человек, из них создано 12 отделений милиции с дислокацией в азербайджанских населенных пунктах, - говорилось в шифровке, отправленной из Степанакерта в Москву членами следственно-оперативной группы МВД СССР. - Ведется формирование сверхштатных подразделений ОМОНа… Подразделения ОМОНа, по указанию республиканского МВД, не взаимодействуют с местными органами внутренних дел, комендатурами участков района чрезвычайного положения и командованием внутренних войск, отмечаются случаи, когда они вступают в конфликты с воинскими подразделениями»28.

«Действовало несколько десятков незаконных, вооруженных автоматами омоновских групп. Днем они отсыпались в специальных базах-лагерях на территории азербайджанских населенных пунктов, а ночью нападали на армянские села, животноводческие фермы, бесчинствовали на дорогах, убивали, грабили. Были случаи, когда убивали и грабили и азербайджанских жителей»29.

Напомним, что при этом ОВД и райотделы внутренних дел НКАО (кроме населенной азербайджанцами Шуши) и Шаумянского района были практически разоружены. А внутренние войска, спецназ и командированные отряды союзного ОМОНа методично проверяли армянские села с целью изъятия подпольно хранящегося оружия.

…За достаточно короткие сроки властям АзССР удалось построить в превращенном на бумаге в город селе Ходжалу десятки новых многоквартирных домов, открыть филиалы нескольких предприятий. Были открыты и несколько филиалов республиканских вузов, куда без экзаменов принимались юноши и девушки из районов АзССР – просто по факту прописки в этих карабахских «нью-васюках».

Под охраной военных шли и шли в Ходжалу, расположенное близ железнодорожной ветки Агдам-Степанакерт, железнодорожные составы, колонны с грузами, садились и взлетали вертолеты. В селе (!) был образован отдельный строительный трест «Ходжалыстрой»30.

Ходжалу зловеще расползалось в сторону Степанакертского аэропорта, и уже появились «жалобы граждан» на мешающий жизни и работе шум самолетов с требованием прикрыть аэропорт. Вылетая из Степанакертского аэропорта в первых числах сентября 1991-го, в один из немногих дней, когда военными временно, для вылета в Ереван обучающихся там карабахских студентов было открыто ранее полностью заблокированное воздушное сообщение с Ереваном, автор этой книги увидел внизу, в Ходжалу, несколько новых семи- или девятиэтажных жилых домов. На их крышах уже стояли контейнеры с готовыми к монтажу лифтами…

Дороги же, ведущие из НКАО в Армянскую ССР, были, как и прежде, заблокированы. При этом если раньше блокаду осуществляли местные жители-азербайджанцы, а военная комендатура ссылалась на «невозможность» что-либо предпринять в связи с этим, то теперь блокаду основной дороги Степанакерт-Лачин-Горис осуществляли сами военные.

«Еще II Съезд народных депутатов СССР принял постановление, в котором говорится о недопустимости экономической блокады в политических целях. А блокада со стороны Азербайджана продолжается до сих пор! – говорил народный депутат СССР от НКАО Борис Дадамян. - Бывший комендант района чрезвычайного положения Сафонов прямо заявлял, что если будет указание Горбачева, то он снимет блокаду»31.

Отвечая на вопрос корреспондента «Московских новостей» относительно причин блокирования карабахской «дороги жизни», военный комендант района чрезвычайного положения В. Сафонов отвечал:

«Мы готовы обеспечить движение по этой дороге. Однако правительства Азербайджана и Армении пока не достигли соглашения по этому вопросу… Если говорить о проблеме блокады дорог, то она была передана для решения на республиканском уровне Постановлением Верховного Совета СССР от 5 марта 1990 года»32.

Между тем, в названном генералом Сафоновым постановлении, в пункте 5 содержался лишь общий набор фраз по обсуждаемом вопросу: «Советам министров Азербайджанской ССР и Армянской ССР совместно с Министерством путей сообщения СССР и Министерством гражданской авиации СССР обеспечить заключение соглашения между республиками по немедленной нормализации обстановки на железнодорожном, автомобильном, воздушном транспорте региона и разработать систему мер для надежного функционирования транспортных артерий»33.