Курс русской риторики. Предисловие. Глава первая. Предмет риторики: язык и словесность. Введение

Вид материала

Содержание

I. Аргументы к реальности.
Аргументы верификации
Аргумент к уникальности.
Аргумент к совместимости.
Диахронические аргументы к реальности.
Аргумент регресса.
Аргумент прогресса.
Аргумент прехождения.

Подобный материал:

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 41

I. Аргументы к реальности.

Синхронические аргументы к реальности на связи положения и обоснования вне отношения предыдущего к последующему. Цель синхронических аргументов к реальности состоит в обосновании положения исходя из строения и организации данных.

Аргументы верификации представляют собой удостоверение сообщений путем нахождения в них такой информации и зависимостей, которые указывают на обстоятельства их создания и исключают возможность фальсификации.

Аргумент к уникальности.

Положением является обыкновенно экзистенциальное суждение (суждение существования), а доводами — суждения ο строении или связях субъекта положения или ο строении сообщения — свидетельства ο нем: “Х действительно существует или произошло, потому что оно имеет или имело такое-то строение, или потому что сообщение ο нем содержит такие-то свойства, и, следовательно, не может быть ложным”; или: “Сообщение об X истинно, потому что его строение или обстоятельства создания исключают возможность вымысла или ошибки.”

Реальность явления и, соответственно, правдивость сообщения ο нем признается на основе двух противоположных оснований, которые, однако, дополняют одно другое и составляют поэтому единое целое: упорядоченности и неупорядоченности, или закономерности и случайности. И мы всегда пытаемся восстановить равновесие — найти порядок в нарушении порядка.

Когда мы создаем сообщения, то стремимся представить в них данные в некоторой понятной для нас организации — содержание сообщения должно вписываться в привычный порядок вещей. Но интересные сообщения — как раз те, в которых содержатся данные ο необычном порядке.

Сообщения ο вымышленных фактах обычно на самом деле оказываются тривиальными, так как отражают наше стремление имитировать реальность исходя из собственных представлений ο ней. Остроумный фальсификатор, подделывая рукопись, имитирует в ней орфографические ошибки, но эти ошибки отражают особенности его собственной орфографии. Поэтому фальсифицированные сообщения на деле оказываются сообщениями ο фальсификаторе.

Интересные сообщения, отражающие реальность, содержат в одном ряду привычные данные, которые согласуются с другими источниками, и подробности, которые невозможно измыслить, то есть “случайные” стечения обстоятельств, объяснимые только уникальными признаками источника.

Пример аргумента к уникальности.

“Объективная реальность отличается не только сложностью; она, по моим наблюдениям, нередко выглядит странно. Она какая-то нескладная, неясная, словом — не такая, как нам хотелось бы.

Например, когда вы постигли идею, что Земля и другие планеты вращаются вокруг Солнца, у вас, естественно, возникает предположение, что все планеты созданы по тому же принципу, на равном расстоянии друг от друга, к примеру, или на расстоянии, равномерно увеличивающимся; или что все они одинакового размера либо увеличиваются или уменьшаются по мере удаления от Солнца. Β действительности же вы не находите ни ритма, ни смысла (понятного вам) ни в размерах планет, ни в расстояниях между ними; у некоторых из них — по одному спутнику, у одной — четыре, у другой — два, у некоторых — ни одного, а одна из планет окружена кольцом.

Итак, объективная реальность таит в себе загадки, разгадать которые мы не в силах. Вот одна из причин, почему я пришел к христианству. Это религия, которую вы не могли бы придумать. Если бы христианство предлагало вам такое объяснение Вселенной, какого мы всегда ожидали, я бы посчитал, что мы сами изобрели его. Христианству свойствен mоm странный изгиб, который характерен для реальных, обьективно существующих вещей. Так что отрешимся от детской философии, от этого пристрастия к слишком простым ответам.”^¹⁷⁸

Аргумент к совместимости.

Эта техника обоснования противоположна предыдущей, так как основана на согласовании данных, приводимых в обоснование положения, с однородными данными того же источника или других связанных с ним источников; но вместе с тем она предполагает, как и в аргументе к уникальности, неповторимую и не воспроизводимую комбинацию данных, которые связываются.

Рассмотрим аргументацию митрополита Антония Храповицкого в обоснование положения, что Иисус Христос исполнял ветхозаветный Закон.

“Если вы желаете понять существеннейшие события земной жизни Спасителя и окружающих Его лиц, в частности, события, связанные с судом или взятием кого-либо под стражу, то непременно ознакомьтесь с 17-й главой Второзакония. Отсюда вы узнаете правила, коими должно было руководиться общество при задержании или карательном наказании виновных.

Правила эти следующие. Казнь может присуждаться не иначе как по показаниям двух или трех свидетелей (Втор. 17:6-7;^¹⁷⁹ ср. Чис. 35:30^¹⁸⁰). “Рука свидетелей должна быть на нем прежде всех, чтоб убить его, потом рука всего народа” (ст. 7). Это правило о том, что свидетель должен быть и первым палачом, введено, конечно, для того, чтобы удерживать людей от клеветы, так как, если клеветник окажется и палачом, то подвергнет себя сугубой мести родственников и друзей убитого.

Свидетели, предъявляющие обвинение, должны были возложить руку на голову обвиняемого; так и поступили известные нечестивые старцы с безвинной Сусанною. “Оба старейшины, встав посреди народа, положили руки на голову ее” и начали излагать свое клеветническое обвинение, заключив его словами: “Об этом мы свидетельствуем” (Дан. 13:34, 40). Так выполняли они повеление Божие Моисею об известном богохульстве: “Выведи злословившего вон из стана, и все слышавшие пусть положат руки свои на голову его, и все общество побьет его камнями” (Лев. 24:14). По-видимому, без этого судебного ритуала, то есть возложения рук обвинителя на голову обвиняемого, нельзя было предать человека суду.

Вот почему слова Евангелия: “некоторые из них хотели схватить Его; но никто не наложил на него рук” (Ин. 7:44) не должно понимать как простой плеоназм в выражении; эти слова имеют такой смысл: Спасителя хотели арестовать, но никто не решился выступить против Него обвинителем и исполнить требовавшийся для сего судебный обряд, то есть возложить свою руку на Его голову. Можно думать, что, кроме этого обряда, от свидетеля требовалось сознание собственной непричастности к греху, подобному тому, в коем он обвинял преступника. Такую мысль можно находить в том же повествовании Даниила ο Сусанне; смотрите, каким возгласом юный тогда еще Даниил потребовал себе права третейского судьи по сему делу: “Он закричал громким голосом: чист я от крови ее!” (Дан. 13:46).

Отсюда становится понятным и требование Спасителя к обвинителям жены, взятой в прелюбодеянии: “Кто из вас без греха, первый брось на нее камень” (Ин. 8:7). Кстати сказать, в этом случае, точно так же, как на допросе у первосвященника и у Пилата, Господь говорил и поступал в полном соответствии с вышеприведенными постановлениями ветхозаветного Закона, ибо когда удалились пристыженные обвинители от той женщины, то Господь не сразу отпустил ее, но спрашивает женщина, где твои обвинители? и заключает — и Я тебя не обвиняю, иди и впредь не греши. После приведенных изречений закона Моисеева можно видеть, как далеки от истины те толкователи, которые находят в этом событии пример отмены Христом ветхозаветного закона.”^¹⁸¹

Аргументация допускает привлечение новых данных. Приводимые данные объединяются в комплексы, которые предстоят как независимые ряды.

Во втором и третьем абзацах текста излагаются ветхозаветные нормы и обычаи, составляющие большую посылку умозаключения. B третьем и четвертом абзацах сообщаются данные из Нового Завета, которые совмещаются в общем смысле и в конкретных подробностях с исходными данными.

Поскольку как первые, так и вторые образуют, с одной стороны, независимые и внутренне связанные комплексы, а с другой, — подтверждаются преемственностью контекста Ветхого и Нового Заветов, случайное совпадение исключается.

Диахронические аргументы к реальности.

Диахронические аргументы к реальности представляют собой обоснования на основе топа “предыдущее — последующее” положений, в которых содержится утверждение ο преимущественной значимости фактов или идей в зависимости от характера их преемственности.

На аргументах приоритета строятся представления об истории и культуре. И, в сущности, диахронические аргументы скорее организуют, чем отражают историческую реальность.

Аргумент регресса.

Аргумент регресса основан на идее приоритета предыдущего перед последующим.

Поскольку начальное состояние всякой вещи или идеи является исходным и содержит ее в полноте, то по мере использования или заимствования происходит порча вещи: старое пальто было лучше, когда оно было новым.

Если высказывается некоторая идея или создается вещь, то первый, кто высказал идею, имеет приоритет перед теми, кто высказал ее позже, потому что последователь мог заимствовать идею; а тот, кто сделал нечто первым, действовал более энергично и смело. Всякое последующее основано на предыдущем и зависит от накопленного опыта, поэтому следует уважать старших и ценить их опыт и т. д.

Но вместе с тем и грех, совершенный впервые, имеет особое значение, потому что создает прецедент и определяет последующее состояние: чем ниже пал человек, тем труднее ему подняться.

Пример аргумента регресса.

“Разум спрашивает: сотворена ли тьма вместе с миром и первоначальнее ли она света, а потому точно ли худшее старше? — Ответствуем, что и сия тьма не что-либо самостоятельное, но видоизменение в воздухе, произведенное лишением света. Какого же света лишенным вдруг нашлось место в мире, так что поверх воды стала тьма? Полагаем, что если было что-нибудь до составления сего чувственного и тленного мира, то оно, очевидно, находилось в свете... когда по Божьему повелению вдруг распростерто было небо вокруг того, что заключилось внутри собственной его поверхности, и стало оно непрерывным телом... тогда по необходимости само небо сделало неосвещенным объемлемое им место, пресекши лучи, идущие совне. Ибо для тени нужно быть в одно время свету, телу и неосвещенному месту. Таким образом, тьма в мире произошла от тени небесного тела.”^¹⁸²

Аргумент прогресса.

Аргумент прогресса основан на идее приоритета последующего перед предыдущим, нового перед старым.

Поскольку действие человека или состояние вещи сохраняется в памяти и осмысливается в опыте, происходит накопление опыта. Поэтому действие, совершенное после другого, содержит в себе лучшее, что имеется в предшествующем ему: зрелый человек ценится выше, чем незрелый, образованный — выше, чем необразованный, современность — выше, чем прежние времена. K этому часто добавляется вывод ο целесообразности замены старого, как отжившего свой век, новым — более совершенным и разумным.

Пример аргумента прогресса.

“И все богатство твари, на земле и в море, уже было приготовлено, но еще не было того, кому владеть этим. Ибо не появилось еще в мире существ это великое и досточестное существо, человек. Ведь не подобало начальствующему явиться раньше подначальных, но сперва приготовив царство, затем подобало принять царя. Потому Творец всего приготовил заранее как бы царский чертог будущему царю: им стала земля, и острова, и море, и небо, наподобие крыши утвержденное вокруг всего этого, и всякое богатство было принесено в эти чертоги.”^¹⁸³

На идее прогресса в ее естественнонаучной форме основана современная цивилизация с ее социальными проектами, техникой и массовой коммуникацией. Общие места естественнонаучного понимания мира отрицают ценность прошлого и культуру как накопленные знания, поэтому современные теории культуры рассматривают ее как творчество, а не как образец. Тем самым обесценивается не только опыт прошлого, но и любая творческая деятельность.

“Итак, механика Ньютона основана на мифологии нигилизма. Этому вполне соответствует новоевропейское учение ο бесконечном прогрессе общества и культуры. Исповедовали часто в Европе так, что одна эпоха имеет смысл не сама по себе, но лишь как подготовка и удобрение для другой эпохи, что эта другая эпоха не имеет смысла сама по себе, но она тоже — навоз и почва для третьей эпохи и т. д. Β результате получается, что никакая эпоха не имеет никакого самостоятельного смысла и что смысл данной эпохи, а равно и всех возможных эпох, отодвигается все дальше и дальше, в бесконечные времена. Ясно, что подобный вздор нужно назвать мифологией социального нигилизма, какими бы "научными" аргументами ее ни обставлять.”^¹⁸⁴

Аргумент прехождения.

Аргумент прехождения основан на идее общности предыдущего и последующего: поскольку все в мире изменяется, само изменение предполагает, что изменяется нечто, что остается постоянным, иначе никаких изменений быть не может, а будет неслучайное превращение одного хаотического состояния в другое.

На этом аргументе основано представление исторической закономерности, но равным образом — и представление ο несущественности любых изменений, которые суть только видимость. Поэтому, если в изменении имеется и усматривается постоянная основа, пребывающая в изменяющейся вещи и придающая изменению определенную форму, то такое изменение рассматривается как развитие и может иметь ценность как проявление во времени сущности этой вещи.

Пример аргумента прехождения.

“Царская власть развивалась вместе с Россией, вместе с Россией решала спор между аристократией и демократией, между православием и инославием, вместе с Россией была уничтожена татарским игом, вместе с Россией была раздроблена уделами, вместе с Россией объединяла страну, достигла национальной независимости, а затем начала покорять и чужеземные царства, вместе с Россией сознала, что Москва — третий Рим, последнее и окончательное всемирное государство. Царская власть — это как бы воплощенная душа нации, отдавшая свои судьбы Божьей воле. Царь заведует настоящим, исходя из прошлого, и имея в виду будущее.”^¹⁸⁵

Blog