Рассказывается о его странствованиях по Средней Азии в 1863 г

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 28

песчаных степей и защищают ее от песков. К югу от Сандзар-Тага тянется

шириной в 10-15 верст цепь довольно высоких холмов, которые, волнообразно

повышаясь и понижаясь, соединяются с южными отрога╜ми Нуратанынг-Таги и

образуют настоящий водораздел между Сырдарьей и Амударьей. В горах

Сандзар-Таг берет начало речка Юлан-╗ттю (через нее может перебраться змея);

эта речка пробивается между Сандзар-Тагом и Нуратанынг-Тагом и дает воду

Джизаку. Главное направление гор Нуратанынг-Таг-с востока на запад, они

начинаются у реки Юлан-╗ттю и тянутся, пожалуй, верст на 150 до города

Нурата (Святой отец), откуда произошло и название гор. Главный гребень

находится на севере и называется Кара-Таг (Черные горы). Он очень крутой и

имеет несколько зубцов. Южнее восточной части Кара-Тага почти особняком

лежит горная цепь, носящая название Ходум-Таг; к ней с запада примыкают горы

Караша-Таг, а к последним, почти параллельно Кара-Тагу, горы Ак-Таг.

Ходум-Таг и Караша-Таг не особенно высоки и тянутся легкими волнами, Ак-Таг

же крутой и имеет несколько зубцов, хотя он не так высок, как Кара-Таг.

Кара-Таг и Ак-Таг сходятся в одну вершину у города Нурата. Заснеженных

вершин в горах, ограничивающих Зеравшан с севера, я нигде не заметил.

Пространство между обеими горными цепями Нуратанынг-Таги, чаще всего шириной

15-20 верст, представляет собой не ровную долину, а перерезано более или

менее высокими цепями холмов, которые в основном тянутся в направ╜лении с

севера на юг. ( "Долина Зеравшана в среднем течении" доктора Радлова в

журнале Географического общества в Берлине. T. 6, вып. 5, 1871).) У подножия

горы *[158] *раскинулся город, по площади равный Тегерану, только застроен

он не столь густо и производит гораздо более благоприятное впечатление

благодаря своим замечательным зданиям и руинам. Прежде всего глаз с

восхищением и удивлением останавливается на нескольких высоких

куполообразных зданиях, возвышающих╜ся на северо-востоке, четырех медресе

(пиштак); издали кажется, что они стоят совсем близко друг от друга. По мере

приближения сначала открывается небольшой очаровательный купол, далее на юг

- другой, более высокий; первый - это могила, а второй - мечеть Тимура.

Прямо перед вами на юго-западной окраине горо╜да, на холме, высится цитадель

(арк); вокруг нее виднеются другие здания - мечети и надгробные памятники.

Представьте себе все это в густой зелени садов, и вы получите слабое

представление о Самарканде, слабое, потому что персидская пословица гласит:

"Надо не только услышать, но и увидеть".

Мы все знаем, едва ли надо и упоминать об этом, что первое впечатление

от города, когда находишься на большом расстоя╜нии от него, по мере

приближения ослабевает, а при въезде исчезает совершенно. Тем более горько

разочароваться в таком городе, как Самарканд, куда добираешься с неимоверным

тру╜дом и, как оказывается, тоже для подтверждения этой истины. Поэтому,

когда мы, въехав через Дарваза-Бухара, довольно долго добирались через

кладбище до жилой части города и мне пришло на память персидское

стихотворение: "Самарканд - это жемчужина вселенной", я, несмотря на дурное

настроение, от всей души расхохотался.

Мы сначала остановились в караван-сарае около базара, где хаджи

получают даровой постой, но в тот же вечер нас пригласи╜ли в частный дом по

другую сторону базара, неподалеку от могилы Тимура. Для меня оказалось

приятным сюрпризом, что *[159] *наш хозяин - служащий эмира, а точнее, ему

доверен надзор за Самаркандским дворцом.

Так как прибытия эмира из Коканда, где он закончил побед╜ный поход,

ожидали через несколько дней, мои спутники решили ради меня остаться в

Самарканде и ждать, пока я не увижу эмира и не найду новых подходящих

попутчиков-хаджи на обратный путь. Я воспользовался этим временем для

осмотра достоприме╜чательностей, которыми Самарканд, несмотря на свой жалкий

вид, богаче любого другого города Средней Азии. Пребывая в роли хаджи, я

начал со святых, но так как все, даже то, что было интересно только с

исторической точки зрения, оказалось связанным с той или иной священной

легендой, я счел своим долгом осмотреть все, как того и желал. Здесь

насчитывают несколько сотен мест паломничества, и приезжающие обычно

соблюдают при посещении их определенную последователь╜ность, в зависимости

от важности мест или личностей. Этой последовательностью при описании

достопримечательностей Самарканда будем руководствоваться и мы, с той только

разни╜цей, что опустим те места и святых, которые не имеют значения для

истории.

1. Хазрети Шах-и Зинда. Настоящее имя этого святого - Касым бин

Аббас94 ; по-видимому, он был корейшитом; он поль╜зуется здесь большим

уважением как глава тех арабов, которые принесли в Самарканд ислам. Его

гробница находится за преде╜лами города, к северо-западу от него, вблизи

городской стены, в здании, которое служило летней резиденцией великому

Тимуру и которое до cero дня сохранило многое от своей прежней роскоши. Все

сооружение стоит на возвышенности, к которой ведут 40 довольно широких

мраморных ступеней. Поднявшись наверх, попадаешь к зданию, расположенному в

конце неболь╜шого сада. Несколько узких коридоров ведут в большую комнату, а

из нее направо узкий мрачный ход идет к столь же мрачной могиле святого.

Помимо этой части здания, служившей мечетью, есть еще и другие комнаты, в

которых разноцветный кирпич и мозаика сверкают великолепнейшими красками,

словно они только вчера вышли из рук мастера. В каждой вновь обозревае╜мой

комнате мы должны были совершать два рик'ата95 , и у меня уже болели

колени, когда нас ввели в отделанное мрамором помещение, где хранятся три

знамени, старый меч и панцирь, к которым прикладываются как к реликвиям

великого эмира. Я совершил поклонение наравне со всеми другими, очень

сомне╜ваясь, впрочем, в подлинности этих вещей. Мне рассказывали также о

мече, панцире, Коране и других реликвиях святого, однако ничего не показали.

Напротив этого здания нынешний эмир велел построить небольшое медресе,

которое имеет вид конюшен при дворце.

2. Масджиди Тимур (мечеть Тимура). Эта мечеть располо╜жена в южной

части города и по своим размерам и роскошной отделке каши (цветными

кирпичиками)96 очень похожа на *[160] *Масджиди Шах, которую Аббас II

приказал построить в Исфаха╜не, правда, купол, в отличие от мечети в Персии,

имеет форму дыни. Надписи из Корана золотыми буквами почерком "сульс" здесь

самые красивые из всех когда-либо виденных мною, если не считать надписей в

развалинах Султание.

3. Арк (цитадель). К цитадели ведет довольно крутой подъем. Она

разделяется на две части: внутреннюю и наружную; в пос╜ледней находятся

частные квартиры, а в первой располагается эмир. Хотя мне и расписывали

дворец как замечательный во многих отношениях, я не нашел в облике этого

обычного дома построенного едва ли сто лет назад, ничего любопытного!

Сначала мне показали комнаты эмира; одну из них, айнахане97 ; всю

выложенную осколками зеркал, считают чудом света, но меня она заинтересовала

гораздо меньше, чем помещение, кото╜рое носит название Талари-Тимур

(приемный зал Тимура). Это длинный узкий двор, окруженный крытой галереей;

на фронталь╜ной стороне его находится знаменитый к╦кташ, т.е. зеленый

камень, который служил эмиру троном; здесь-то, в этом огром╜ном зале, и

выстраивались соответственно рангу вассалы, спе╜шившие сюда на поклон к нему

со всех концов света. В середине зала, напоминающей арену, стояли три конных

герольда, тотчас доносившие слова победителя мира до тех, кто располагался в

самом дальнем конце его. Так как камень был в четыре с половиной фута

высотой, всегда какой-нибудь пленный знатно╜го происхождения служил вместо

скамеечки. Поразительно, что, по преданию, этот огромный камень, при уже

упомянутой высоте имеющий десять футов в длину и четыре в ширину, был

достав╜лен сюда из Бруссы. По правую сторону от камня в стену вделан кусок

железа в форме половины кокосового ореха, на котором куфическим почерком

вырезана арабская надпись. Его привезли сюда из сокровищницы султана Баязида

Йилдырыма, и он будто бы служил амулетом одному из халифов. На стене высоко

над камнем я увидел два фирмана, написанные золотом, почерком дивани, один -

султана Махмуда, другой - султана Абдул Меджида, которые были присланы из

Стамбула эмиру Саиду и эмиру Насрулле и заключали в себе как рухсат-и намаз,

т.е. официаль╜ное позволение молиться, (А именно молиться по пятницам, что

всякий суннит может делать только с разрешения халифа или его

представителей.) так и введение в должность кравчего. Присвоение ее

бухарскому эмиру издавна входило в правила этикета. Нынешние эмиры обычно

только при восшествии на престол принимают почести, восседая на к╦кташе,

обычно же к нему приходят лишь благочестивые пилигримы, которые про╜износят

три фатихи и с особым благоговением касаются головой того места, откуда

когда-то приказы их прославленного монарха разносились до самых дальних

уголков Азии. В Самарканде о Тимуре говорят так, будто известие о его смерти

пришло из Отрара только вчера, и меня как османа спросили, с какими *[161]

*чувствами иду я к могиле такого великого человека, от которого наш султан

потерпел ужасное поражение.

4. Турбати Тимур (могила Тимура) находится к юго-востоку от города.

Здесь стоит красивый мавзолей с великолепным куполом, окруженный стеной98 .

По обеим сторонам довольно высоких ворот - два маленьких, похожих на

большой, купола. Пространство между стеной и мавзолеем засажено деревьями,

должно быть, это был сад, но теперь все это в страшном запустении. Вход в

мавзолей - с востока, фронтон его, согласно предписанию, обращен к Мекке

(кибла). Сначала попадаешь как бы в вестибюль, а уже оттуда - в сам

мавзолей, построенный в форме восьмиугольника диаметром десять небольших

шагов. Посредине, под куполом, на почетном месте, находятся две могилы,

обращенные головами к Мекке. На одной лежит очень красивый темно-зеленый

камень в 2 пяди шириной, около 6 паль╜цев толщиной и 10 пядей длиной,

расколотый надвое. (О том, отчего раскололся камень, ходят разные рассказы.

Одни говорят, что победоносный Надир-шах велел привезти камень себе и в пути

тот расколол╜ся. Другие утверждают, что он с самого начала состоял из двух

кусков и что это будто бы подарок китайской (монгольской) принцессы.) Это

могила Тимура. На другой лежит черный камень такой же длины, но немного

пошире; это могила Мир-Сейида Береке, учителя Тимура, возле которого пожелал

быть похороненным признательный великий эмир. Вокруг этих могил есть еще

не╜сколько других, больших и маленьких, где покоятся жены, внуки и правнуки

эмира, но, если я не ошибаюсь, они были перенесены сюда из разных частей

города уже впоследствии. Надгробные надписи на персидском и арабском языках,

без каких-либо титулов, даже надпись на могиле эмира, очень просты, только

слово "к╦реген" написано повсюду99 .

Что касается внутреннего убранства мавзолея, то чрезвычай╜но искусно

выполненные арабески с богатой позолотой и вели╜колепной синевой лазури в

самом деле поразительно красивы. Гробница Месуме Фатьмы (Сестра имама Ризы

умолила халифа Мамуна дать ей разрешение навестить брата, жившего в ссылке в

Тусе. По дороге туда она умерла в Куме, и ее гробница, внутри которой до

меня не бывал ни один европеец, - высокочтимый объект паломничества) в Куме

(Персия) не может идти в сравнение с мавзолеем, несмотря на то что отделка

ее роскош╜на, тогда как красота мавзолея скромна. В головах могил стоят два

рале (столы с откидными крыльями), куда на Востоке кладут священные книги и

перед которыми муллы день и ночь по очереди читают Коран. За это они

получают из вакфа (благо╜честивого учреждения) этого тюрбе100 хорошее

жалованье. Их, так же как мутавалли (инспекторов), издавна берут из

ногайских татар, поэтому и теперь там было несколько светловолосых старших

смотрителей.

Я нанес визит мутавалли и целый день был его гостем. В знак особого

расположения он разрешил показать мне подземную, *[162] *т.е. настоящую,

гробницу - честь, которой редко удостаиваются даже местные жители. Мы

спустились по длинной узкой лестнице, которая начинается у входа и ведет в

комнату под мавзолеем. Эта комната - точная копия лежащей над нею не только

по своим размерам, но и по украшающим ее арабескам. Могилы располо╜жены

здесь в том же порядке, что и наверху, только их не так много. Утверждают,

что в могиле Тимура много сокровищ, но это неверно, так как противоречит

законам ислама. Здесь тоже есть рале, и на нем лежит написанный на коже

газели Коран большого формата. Меня многие уверяли, ссылаясь на надежные

источники, что это тот самый экземпляр, который написал Осман, секретарь

Мухаммеда и второй халиф, и что Тимур привез эту реликвию из сокровищницы

султана Баязида из Бруссы и она с давних пор в тайне хранится здесь, так как

мусульманские властители наверняка стали бы враждебно отно╜ситься к Бухаре,

если бы узнали об этом.

На фронтоне тюрбе так, что каждому бросается в глаза, белыми буквами на

синем поле написано: "Сделал бедный Абдулла, сын Махмуда из Исфахана". Дату

я не смог найти. Шагах в ста от этого здания высится другой купол, более

простой архитектуры, но достаточно древний. Здесь покоится любимая жена

Тимура, которую также почитают как святую. Сбоку, на высоте купола,

привешено что-то вроде растрепанного мотка, говорят, что в нем - муи-саадет,

волосы из бороды пророка, и что они уже много лет защищают треснувший со

всех сторон купол от падения.

5. Медресе. Некоторые из них еще населены, другие опустели и скоро

превратятся в развалины. Лучше всего сохранились Медресе-Ширдар и Тиллякари,

построенные, правда, гораздо позже времени Тимура. Медресе Тиллякари богато

украшено золотом, отсюда идет и его название, что значит "сделанный из

золота". Оно построено в 1028 (1618) году богатым калмыком по имени

Еленктош, принявшим ислам101 . Та часть его, которую называют "ханака", и

вправду так богато отделана, что ее может превзойти только мечеть имама

Ризы. Напротив этих медресе находится Медресе-Мирза Улуг, которое в 828

(1434) году велел построить внук Тимура, страстный любитель астрономии, чье

имя оно и носит. Уже в 1113 (1701) году медресе сильно разрушилось. Здесь я

позволю себе привести слова источника, которым я пользовался: "В кельях

вместо учеников поселились ночные совы, а двери вместо шелковых занавесей

закрывала паутина". В этом здании помещалась всемирно известная

обсер╜ватория, строительство которой было начато в 832 (1440) году под

руководством Гияс ад-Дина Джемшида, Муайида Кашани и ученого израильтянина

Силах ад-Дина Багдади и завершено под руководством Али Кушчи. Это была

вторая и последняя обсерватория в Азии. Первая была возведена известным

своей ученостью Неджм ад-Дином в Mapare при Хулагу. Мне показы╜вали место,

где находилась обсерватория, но я смог различить *[163] *лишь кое-какие

следы, оставшиеся от нее. Эти три медресе образуют главную площадь, или

Регистан, Самарканда, которая, правда, меньше, чем Регистан в Бухаре, но

заполнена лавками и постоянной гудящей толпой.

На некотором расстоянии от них, вблизи Дарваза-Бухара, виднеются

развалины когда-то великолепного Медресе-Ханым, построенного китайской

принцессой, женой Тимура, из желания прославиться; в нем, как говорит

легенда, была тысяча учеников, и каждый из них получал из вакфа по 100 тилля

годового содержания. Эта цифра наверняка сильно преувеличена, но раз╜валины,

на которых уцелели три стены и высокое фронтальное стройное здание более чем

в 100 футов высотой (пиштак), свидетельствуют о былом великолепии. Уцелевшая

часть с баш╜нями и искусным порталом сплошь выложена мозаикой прекрас╜ного,

ни с чем не сравнимого цвета и притом такой плотной, что мне с невыразимым

трудом удалось отколоть чашечку цветка, от которого у меня сохранился в

целости только внутренний бутон╜чик из трех наложенных друг на друга

лепестков. Вопреки разорению, совершаемому с ревностным усердием, внутри,

где теперь расположилось депо конных повозок, сдаваемых внаем для поездок в

Коканд или Карши, все еще видна мечеть с чудом сохранившимся гигантским

рахле102 , и еще многие десятилетия самаркандцам будет что ломать и

крушить, пока они не унич╜тожат все окончательно.

Помимо названных монументальных памятников есть еще отдельные башни и

куполообразные постройки, творения про╜шедших веков. Насколько это было

возможно, я обследовал их все, но, несмотря на все мои старания, не смог

обнаружить никаких следов знаменитой греческой и армянской библиотеки,

которую, согласно широко распространенному преданию, по╜бедоносный Тимур

перевез в Самарканд для украшения своей столицы. Эта басня, каковой я ее

считаю, обязана своим проис╜хождением чрезмерному патриотизму армянского

священника по имени Хаджатор, который будто бы приехал из Кабула в

Самар╜канд и там нашел огромные фолианты на тяжелых цепях в баш╜нях, куда ни

один мусульманин не осмеливался войти из страха перед джиннами. Позже, если

я не ошибаюсь, один французский ученый включил эту басню в "Историю армян",

и так как мы, европейцы, не менее жителей Востока любим позабавиться

вся╜кими вещами, окруженными таинственным мраком, нам, т.е. нашим

исследователям древностей, захотелось поверить, что азиатский завоеватель

мира отправил несколько сот мулов, нагруженных греко-армянскими

манускриптами, за 120 перехо╜дов в свою столицу, для того чтобы его татары

принялись изучать иноземные языки и историю.

Насколько мала наша вера в существование упомянутой библиотеки,

настолько категоричны возражения против любых утверждений, приписывающих

самаркандским памятникам архи╜тектуры китайский характер. Правда, границы

сферы влияния *[164] *Китая отстоят только в 10 днях пути, но ведь до самого

Китая 60 дней езды, поэтому человек, имеющий хотя бы малейшее пред╜ставление

о закрытых границах "Небесной империи", сразу поймет, как мало общего могут

иметь китайцы с закоренелыми мусульманами, не в меньшей мере сепаратистами.

Надпись на фасаде гробницы Тимура, с которой по стилю и украшающей ее

отделке более или менее схожи все остальные монументы Самарканда, ясно

доказывает, что мастерами были персы, и достаточно лишь сравнить эти

памятники с памятника╜ми Герата, Мешхеда и Исфахана, чтобы увидеть, что это

искус╜ство - персидское.

Но довольно о прошлом и истории Самарканда. В новом городе, стена

которого высится на расстоянии часа езды от развалин старой стены,

(Возможно, эти развалины просто указывают прежние границы предместий, так

как Р. Г. де Клавихо, приезжавший в 1403 г. в составе посольства ко двору

Тимура, рассказывает (как это явствует из перевода К. Р. Маркхэма, с. 172),

что цитадель стояла на краю города, т.е. там, где и сегодня. Пространство

между упомянутыми развалинами стены, где есть также глубокий ров, и новыми

стенами было, вероятно, заселено, но не принадлежало к городу.) шесть ворот

и несколько сохранившихся еще с прежних времен базаров, где продаются

знаменитые кожаные изделия и со вкусом изготовленные деревянные седла, эмаль

на которых сделала бы честь любому европейскому мастеру. Во время моего

пребывания в городе Тимура на базарах, больших площадях и улицах была

постоянная давка, потому что все было запружено вернувшимися из похода

Blog

Рассказывается о его странствованиях по Средней Азии в 1863 г