Русская диаспора в Соединенных Штатах Америки в первой половине ХХ века

Вид материала

Автореферат

Содержание Идеализация предполагаемой родины и коллективная вовлеченность Диаспора становится наиболее информированной и наиболее интересующейся событиями на родине частью принявшего ее общества.

Подобный материал:

• Соединённых Штатах Америки. Целью курса является раскрытие содержания капиталистических, 92.73kb.
• Класс: 10 Зачёт №1 Русская литература первой половины 19 века, 386.76kb.
• Технического регулирования и стандартизации в соединенных штатах америки, 141.78kb.
• Русская культура в первой половине ХIХ, 141.81kb.
• Программа Артур М. Холст *6198 Российская Федерация Экологическая Политика и Городские, 70.86kb.
• Тема урока «Русская живопись первой половины XIX века», 489.42kb.
• Соединенных Штатах Америки 4 ноября 2008 года. Миссия бдипч обсе,  с учетом отсутствия, 341.18kb.
• Супоницкая, 217.58kb.
• Россия в первой половине XIX века, 110.98kb.
• Реферат русская общественная мысль в первой половине 19 века, 374.68kb.

«Особенности организационного строительства русской диаспоры различных иммиграционных волн». В первом параграфе рассматривается возникновение и развитие одной из самых распространенных и действенных форм объединения разрозненных масс трудовой иммиграции, братских обществ или обществ взаимопомощи. Несовершенство трудового законодательства, отсутствие охраны труда и правовой защиты способствовали возникновению общественных страховых союзов, призванных компенсировать потерю трудоспособности или поддержать семьи в случае гибели родных.

На основе изучения Русского Православного общества взаимопомощи автор приходит к заключению, что его 70-летняя история опровергает сложившиеся представления о краткосрочности русских общественных объединений, их бесплодности. В работе в исторической динамике рассмотрена борьба Русской Православной Церкви за влияние в иммигрантской среде. Изучены формы и методы привлечения новых членов. Выявляется и обратная тенденция, образование на местах братств, которые преследовали свои «местные» интересы и покидали централизованные организации, зачастую из-за их неспособности оказывать действенную помощь. В рассмотренных нами документах видно, что путь «из-под собора» сопровождался уходом от строгой цензуры и опеки духовного начальства «на простор и вольный воздух» американской жизни. Источниковый материал позволил проследить историю создания и развития Братства Пресвятой Богородицы, Свято-Троицкого Братства, Общества русских братств, Русского православного общества, Русско-Славянского общества, Общества «Наука» в Нью-Йорке, Независимого общества в Чикаго, Объединенного общества в Филадельфии, Русского христианского народного дома, Русско-греческого православного народного общества взаимопомощи, Русского народного издательского общества, Русского общества взаимопомощи имени Чехова, Общества «Просвещение», Общества взаимопомощи русских студентов и выявить сущность конкуренции между обществами со схожими целями и задачами. В своей массе общества насчитывали менее 2 тыс. русских иммигрантов, что объективно вело к необходимости объединения. Первой удачной попыткой стало объединение Русско-Славянского общества и Общества «Наука» в 1924 г. в Русское народное общество взаимопомощи. Дальнейшее объединение усилий русских организаций произошло в октябре 1926 г., автор дает оценку Филадельфийского съезда, который собрал представителей различных организаций русской колонии. Необходимость объединения была настолько очевидной, что затраты на организацию съезда достигли огромной суммы – $10 тыс. Принципиальным был выбор политической ориентации вновь создаваемого союза. Таким образом, появилась общеамериканская организация – «Русское Объединенное Общество Взаимопомощи в Америке». Сохранились документы, свидетельствующие о его активной страховой деятельности.

Источники позволили также подробно исследовать деятельность Общества «Наука», которое имело целью «коренным образом изменить и улучшить экономическое и нравственное положение, а также объединить русских людей в США». Культурно-просветительской деятельностью занимались общества и кружки «Самообразование», «Луч», «Знание».

На 1 января 1944 г. Русское Объединенное Общество Взаимопомощи Америки, Русско-Американское общество взаимопомощи и Русское независимое общество взаимопомощи объединяли 21 248 человек, насчитывая 150 отделений¹.

Автор обращается к изучению конфликта поколений в среде иммиграции, который традиционно считался одним из наиболее острых и труднопреодолимых. Наиболее дальновидные представители русской иммиграции были обеспокоены проблемой, как приобщить к традициям, обрядам и вере Русской Православной Церкви необратимо американизирующееся молодое поколение. По мнению диссертанта, деятельность Русской Православной Церкви по расширению паствы и укреплению влияния в молодежной среде представляет интерес с точки зрения выявления вариантов, использованных для соединения и интеграции традиционного религиозного компонента и реалий американской жизни в процессе социокультурной адаптации второго поколения иммигрантов.

Для сохранения и продвижения православного учения, русской культуры и объединения русской христианской молодежи вокруг Православной церкви было создано Объединение русских клубов, первый общенациональный съезд которого состоялся в 1927 г. Согласно Уставу, Федерация Русских православных клубов основными целями провозглашала повышение образовательного, общественного, духовного, морального и спортивного уровня молодых людей русской православной веры; создание атмосферы взаимопонимания и духовной близости; воспитание у молодого поколения приоритета человеческих и духовных, а не материальных ценностей¹. Девизом организации стало – «Молитва, учеба, работа и трезвый образ жизни». Важно отметить, что организационная структура Федерации сочетала автономность и индивидуальность каждого местного клуба и его включенность в организационную вертикаль. Количество клубов постоянно менялось, они прекращали, а затем снова возобновляли свою деятельность. По мере роста организации все больше внимания уделялось вопросам религиозного воспитания и образования подрастающего поколения. Но нельзя не отметить того, что отделения для детей от 10 до 17 лет появились в структуре Федерации только в середине 40-х гг.

Федерация Русских православных клубов активно поддерживалась Русской Православной Церковью в Америке и лично митрополитом Феофилом. 21 ноября 1944 г. состоялось первое празднование Национального Дня Православной Молодежи. Федерация учреждала специальный фонд для оплаты расходов на поездку делегации Русской Православной Церкви в Москву в 1945 г. на Общерусский собор.

Во втором параграфе пятой главы исследуется деятельность профессиональных союзов и объединений русской послереволюционной эмиграции в США. Начиная с 20-х гг., русские постреволюционные иммигранты создали в Америке широкий спектр общественных объединений, включавших профессиональные союзы, национальные объединения, благотворительные организации, при небольшом количестве политических групп и движений. Организации способствовали сохранению чувства единства и взаимной поддержки, ознакомлению иммигрантов с новым образом жизни, сохранению национальных традиций и выработке общности взглядов на происходящее в России и в США. В основном объединения решали задачи, связанные с социально-экономической адаптацией иммигрантов.

По мнению соискателя, наиболее характерные черты возникновения и существования русского профессионального объединения отразила история Союза русской присяжной адвокатуры в США, жизнедеятельность которого протекала длительное по меркам эмиграции время. Автор попытался воссоздать его структуру, направленность деятельности, отношение иммигрантов к объединению.

Надо отметить, что возникновение русской профессиональной ассоциации было с сочувствием встречено Американской Юридической Ассоциацией. Вхождение в местную профессиональную среду протекало медленно. Большинство вновь прибывших зарабатывали на жизнь физическим трудом, иногда дополненным преподаванием в русских школах. Наиболее тяжелым было положение пожилых иммигрантов, не владевших языком и не имевших специальности, потребной в Америке. Союз ставил целью восстановление для своих членов в новой среде привычного уровня жизни, круга общения, интересов, схожих с представителями местной адвокатуры, участие в общественной жизни. В официальных документах Союза русской присяжной адвокатуры мы также находим отголоски споров и междоусобиц. Союз выступал против любых действий американского правительства, ведущих к развитию экономических и торговых связей с Советским государством. К концу 30-х гг. деятельность Союза русской присяжной адвокатуры в США медленно замирает, что было характерным для многих начинаний постреволюционной эмиграции. Однако задачу всесторонней поддержки членов и сохранения островка русской культуры профессиональные объединения стремились поддерживать до конца.

Глава 6 «Общественная деятельность русской диаспоры». В первом параграфе исследуется возникновение и деятельность национальных организаций постреволюционной иммиграции в США в 1920-40-х гг. Русская Америка — это миллионы трудовых мигрантов и небольшое, но заметное представительство высших слоев прежнего российского общества, творческой интеллигенции, военных, судебного корпуса. В демократической Америке русские продолжили жить в собственном мире «положений и званий». В то время как «старая колония» преимущественно объединялась в общества взаимопомощи «новые русские» основали общественные, профессиональные, культурные организации, напоминавшие о прошлом и планирующее будущее.

Многие источники свидетельствуют о том, что появление общественных организаций в среде постреволюционной эмиграции относится к началу 20-х гг. Процесс их становления на восточном и западном побережьях США протекал синхронно, хотя и имел особенности. На западное побережье попадали остатки белых армий. Источники выявляют, что представители новой волны, встретив равнодушный прием немногочисленной русской общины, надежды связывали с самоорганизацией. Одними из первых возникли ветеранские объединения. Естественным центром притяжения новых беженцев стали православные храмы, построенные предшествующими поколениями русской иммиграции.

Процесс организации общественных объединений иммигрантов автор исследует по Сан-Франциско, ставшем одним из «самых русских городов». Ощутимая потребность в координации усилий по укреплению авторитета русской диаспоры и «русского национального имени» обусловила необходимость создания общественной организации, опиравшейся на широкие круги русской эмиграции, – Объединенного комитета русских национальных организаций. В диссертации представлены его основные задачи, при этом следует обратить внимание на то, что на разных этапах акценты в организационной работе смещались в зависимости от интересов и предпочтений, что позволило выявить несколько этапов его развития. В 1936 г., по собственным оценкам, Комитет насчитывал 19 национальных организаций и представлял св. 90% «всей мыслящей национальной массы Сан-Франциско». Обращает на себя внимание и то, что не менее 85% русских иммигрантов-членов представляемых Объединенным комитетом организаций были американскими гражданами. В диссертации показано, что в 30-40-х гг. русской колонией было предпринято несколько попыток объединения сил для решения насущных задач. В воззваниях инициативных групп неоднократно подчеркивалось, что национальные объединения не подрывают лояльность русских иммигрантов к американскому обществу. Наиболее успешной попыткой такого рода, сплотившей значительные силы русской иммиграции, стало создание постоянно действующего Русского Центра. Ценные сведения содержит «Положение о порядке накопления денежных средств, необходимых для создания Русского Центра», а также информация о проводившихся балах и торжественных собраниях, устройство которых напоминало о существовании русской колонии и служило важным источником дохода для ее организаций. Отметим скрупулезный подход к фиксации доходов и расходов. Согласно сохранившемуся тексту Устава, Центр представлял собой: центральное место отдыха, встреч и общения русских людей, проявления русской культуры и искусства¹.

Автор обращается к многим другим организациям, в частности, благотворительному Фонду имени Кулаева, деятельность которого была огромна – помощь Фонда получали Центральный комитет по обеспечению высшего образования русского юношества за границей, Высший русский технический институт, Русский народный университет в Париже, Национальный Педагогический семинарий в Берлине, русские студенты Римского университета, Русский национальный комитет во Франции и др. Послевоенная история Русского центра — это борьба за сохранение национального центра, его финансового благополучия и высоких моральных принципов взаимоотношений в колонии.

Во втором параграфе шестой главы представлена крупнейшая акция русской диаспоры - «День русского ребенка». Автор рассматривает возникновение идеи создания Общества помощи русским детям и ее успешную реализацию в США. Общество было инкорпорировано в 1928 г. и в 1940 г. переименовано в Общество помощи русским детям за рубежом. Его деятельность осуществлялась на принципах полной аполитичности и беспристрастности, идейной жертвенности труда и щепетильной финансовой отчетности. Обществу удалось благополучно пережить несколько внутренних кризисов, связанных с борьбой за власть и стремлением к политизации деятельности. В материалах годового отчета 1933-34 гг. мы находим указание на то, что «работа Общества всецело и исключительно направлялась на помощь обездоленным русским детям»². Активную поддержку начинанию (в том числе и финансовую) оказывала русская пресса «Русская газета», «Новое Русское Слово» на специальных полосах освещали текущие события и информацию о предстоящих мероприятиях. Выходило ежегодное издание «День русского ребенка». Общество завоевывало признание у американской стороны. Сохранившиеся материалы, говорят о том, что Общество оказывало содействие многим начинаниям русской эмиграции по всему миру. Активная благотворительная деятельность способствовала росту авторитета Общества помощи русским детям за рубежом.

В «Заключении» подводятся итоги исследования. Прежде всего, следует утвердительно говорить о существовании в США русской диаспоры, под которой мы понимаем часть этноса, проживающего вне своей исторической родины, сохраняющего представления о единстве происхождения и не желающего терять стабильные групповые характеристики, заметно отличающие его от остального населения страны пребывания, вынужденно подчиняясь принятому в ней порядку. Особенность Русской Америки предопределена полиэтническим характером иммиграции с территорий Российской империи, а затем Советской России. Поэтому при очерчивании ее границ наряду с этническим самосознанием и владением русским языком учитывались и более размытые характеристики «русскости», такие как самоотождествление иммигранта с русской социокультурной традицией и восприятие именно России, как покинутой родины.

Возникавшие объединения сформировали «каркас» диаспоры. С учетом «ценза давности», то есть временного отрезка, отмеряющего период существования группы в новых условиях, по прошествии которого возможно оценить превратилась ли она в диаспору или нет, можно утверждать, что этнокультурная социальная общность, сформированная в США русской иммиграцией первой половины прошлого столетия, соответствует предложенным Р. Кохеном критериям диаспоры. Мы можем с уверенностью говорить о рассеянии группы из одного места в два и более регионов. Российское Зарубежье, возникшее в результате трудовой миграции начала века и революционных событий 1917 года, охватывало практически все континенты и насчитывало миллионы бывших российских подданных. Русская Америка стала одной из наиболее массовых и, в силу определенных геополитических обстоятельств, наиболее стабильной частью русского рассеяния в первой половине прошлого столетия.

Русская диаспора первой половины XX столетия – это соединение широкого спектра социальных групп и сословий, оказавшихся за пределами родины в разное время и в силу разных причин. Каждая из групп имела свое представление о родине, свой набор мифов и идеалов о прошлом и будущем России. Эти представления претерпевали изменения под влиянием процессов, протекавших в диаспоре, событий на родине и в стране пребывания.

Идеализация предполагаемой родины и коллективная вовлеченность в обсуждение путей развития русской государственности были характерны для постреволюционной иммиграции. Применительно к этой волне мы можем говорить о наличии сильного группового этнического самосознания, поддерживаемого в течение длительного периода, основанное на чувстве отличия, общей истории и веры в общую судьбу. Однако в целом политический проект белого изгнания с его миссией спасения культуры и возрождения русской государственности оказался чужд диаспоре.

В определенный период в США в среде русской иммиграции активно развивалось возвращенческое движение. Процесс реэмиграции в первую очередь захватил дореволюционную политическую эмиграцию. Возвращенческая волна на своем пике в 1920-21 гг. достигла 10-15 тыс. человек. Прекращение движения было предопределено развитием внутриполитических событий в Советской России.

Русская Америка пережила ряд моментов в своей истории, в полной мере испытав воздействие идеологии, политики, культурных традиций и общественных институтов принимающей стороны. На протяжении полувека русским иммигрантам приходилось существовать в условиях настороженного и подозрительного отношения со стороны американского общества. В то же время многим русским в Америке удалось реализовать творческий, научный и культурный потенциал, а диаспоре в целом вести в определенные периоды творческую и насыщенную жизнь. Русские американцы оставили яркий след в науке, культуре, образовании новой родины.

Русская диаспора на протяжении полувека сочетала черты трудовой и жертвенной. Наиболее отчетливо это прослеживается в межвоенный период, когда численно меньшая, но организационно более подготовленная постреволюционная эмиграция достигла берегов Америки. Прибытие каждой новой волны эмигрантов несло позитивный заряд, так как способствовало актуализации циркулирующей в диаспоре информации о происходящих на родине событиях, насыщению картины новыми красками.

В полной мере для русской диаспоры в США характерно чувство сопричастности и солидарности с членами этнической группы в других государствах. Особенно отчетливо эта тенденция проявилась в деятельности русских организаций и объединений, созданных постреволюционной эмиграцией. Русские американцы активно взаимодействовали с соотечественниками не только в вопросах организации переезда в США, но и поддерживали активные контакты по линии профессиональных, культурных и особенно благотворительных объединений и акций.

Каждая из эмигрантских волн была вынуждена трансплантировать, поддерживать и развивать собственные сети социального взаимодействия в привычной и понятной для себя форме. История диаспоры – это история развития и укрепления таких связей, попыток приобщить к ним новые поколения русских американцев.

В целом, на протяжении первой половины XX века русская диаспора предстает как яркое отражение российской действительности, сколок нации, казалось, временно перенесенный на чужую почву со всем спектром российских социально-политических, экономических и культурных характеристик.

В условиях американского общества и традиционно подозрительного отношения ко всему русскому общественным организациям приходилось следовать логике официального взаимодействия двух стран, что особенно ярко проявилось в наиболее драматические моменты полувековой истории взаимоотношений.

Диаспора становится наиболее информированной и наиболее интересующейся событиями на родине частью принявшего ее общества. В целом следует признать, что в первой половине прошлого столетия проблемы иммиграции находились на периферии двусторонних отношений. Диаспора не была активно вовлечена в развитие двусторонних контактов. Появление послевоенной иммиграции – «ди-пийцев» не оказало существенного влияния на жизнь диаспоры в целом.

В истории русской диаспоры были этапы становления, развития и упадка. В условиях прекращения иммиграционного движения из России диаспора была обречена на постепенное растворение в американской жизни. Тем не менее, русские иммигранты сумели создать обширную сеть общественных организаций, призванных способствовать социальной, культурной и правовой адаптации к условиям Америки, и воспитанию новых поколений в традициях русской культуры. Отличительной особенностью диаспоры стало явно выраженное деление организаций и объединений по «волновому» признаку, что в значительной степени определялось событиями на родине и подчеркивало тесную связь иммиграции со страной исхода.

В диссертации большое внимание уделено роли Русской Православной Церкви в сплочении российских иммигрантов, русской диаспоры в США. Особенно заметна была роль православной церкви в построении диаспоры в начале столетия. Во многом процесс русификации иммигрантов стал результатом активной деятельности Русской Православной Церкви, и связанных с ней братских обществ взаимопомощи и периодических изданий. К середине столетия Церковь оказалась расколотой, разделив судьбу многих других иммигрантских организаций. В плане истории и современности об этом говорил Президент Российской Федерации В.В. Путин на церемонии подписания Акта о каноническом общении Московского патриархата с Русской православной церковью за рубежом 17 мая 2007 г.: «Возрождение церковного единства – это важнейшее условие для восстановления утраченного единства всего «русского мира», одной из духовной основ которого всегда была православная вера. Всюду – куда бы судьба ни забрасывала наших людей – первой их заботой было возведение храма. И сейчас для очень многих соотечественников, живущих вдали от России, именно церковь является подчас единственным «островком» Родины. Эта незримая связь помогает им сохранять национальную культуру и традиции, родной язык, ощущать свою сопричастность делам Отечества»¹.

Русские общества взаимопомощи не оставались неизменными. Часть из них прошла длинный путь «из-под собора», что сопровождалось уходом от строгой цензуры и опеки «духовного начальства». Преобразование церковного братства в независимую светскую организацию занимало иногда несколько лет и являлось серьезным испытанием и хорошим уроком знакомства с настоящей американской жизнью. Общества неуклонно американизировались, врастая в местную правовую и экономическую реальность. Процессы социокультурной адаптации иммигрантов сопровождались серией протекавших внутри общин конфликтов разной интенсивности и разной степени вовлеченностью всех жителей колонии.

В отличие от европейских стран русские иммигрантские организации в США неизменно подчеркивали принадлежность русских американцев к принявшему их обществу, неразрывную связь с ним. В процессе борьбы за введение русского языка в программу среднего образования представители иммиграции практически отрицали неразрывную связь языка и самосознания, чтобы избежать подозрений и обвинений.

Оказавшись в чужой стране, русские иммигранты обнаружили естественную тягу к объединениям, подчеркивавшим и напоминавшим о прошлом профессиональном статусе, сословной принадлежности или участии в военных действиях. Объединения в основном решали задачи, связанные с социально-экономической адаптацией эмигрантов, что особенно характерно для профессиональных союзов. Успешность социальной адаптации во многом определялась не национальностью, а социальным статусом и предшествующими иммиграции навыками и умениями индивида. Иммигрантские объединения развивались в обстановке слабой поддержки и отсутствия понимания важности культурного разнообразия, испытывали определенные трудности в установлении связей с американским обществом.

Несмотря на общность институтов, поддерживаемых иммиграцией (православная церковь, общественные учреждения и организации), и некоторую схожесть русских колоний различных волн иммиграции, в Русской Америке не было выявлено протекания каких-либо объединительных процессов на местном уровне, слияния волн иммиграции. Колонии оставались гомогенными не только по национальному, но и по социальному признаку, где прошлый опыт иммигрантов часто имел определяющее значение.

К рубежу 1950-х годов после непродолжительной эйфории послевоенных надежд на «русское пришествие» в Америку иммигрантская жизнь все больше пронизывалась ощущением «безвоздушного пространства», когда интеллектуальные силы иммиграции, по выражению М. Вишняка, были вынуждены творить в «физически неизменно убывавшей среде» без возможности ее расширения за счет российского читателя или слушателя. За исключением единичных случаев перебежчиков и невозвращенцев иммиграция оборвется до начала 70-х гг., когда наступит время «русскоязычной» волны, имеющей свои социокультурные особенности.


 

Основное содержание диссертации изложено в 31 публикации автора общим объемом 123,7 п.л.