Geum.ru

Лазарев в. Н. Русская иконопись от истоков до начала XVI века

Вид материалаДокументы
[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма»
Подобный материал:
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   56


[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма»

[IV.3. Проникновение палеологовского искусства]


То архаическое течение, которое представлено упомянутыми выше иконами, было не единственным в Новгороде. Рядом с ним зародилось в 30-х годах более передовое направление, связанное с проникновением образцов палеологовского искусства. Уже на изображениях, украшающих выполненные для храма св. Софии в 1336 году Васильевские врата (теперь хранятся в Александрове), обнаруживаются новые стилистические черты (более вытянутые и легкие фигуры, большее движение, развевающиеся одеяния) 81. 81 См.: Лазарев В. Н. Васильевские врата 1336 года. — Лазарев В. Н. Русская средневековая живопись. Статьи и исследования, с. 179–215; Id. Оld Russian Мurals and Mosaics. London, 1966, р. 139 [см. также в рус. изд.: Лазарев В. Н. Древнерусские мозаики и фрески. ХI–XV вв. М., 1973, с. 54, ил. 292, 293]. Два года спустя в Новгороде появился «гречин Исайя с другы», расписавший в 1338 году церковь Входа в Иерусалим, а через сорок лет — еще один греческий живописец, гениальный Феофан. Все это, конечно, стимулировало мысль новгородских художников в направлении новых исканий. 82 См.: Филатов В. В. Иконостас новгородского Софийского собора (предварительная публикация). — В кн.: Древнерусское искусство. Художественная культура Новгорода, с. 63–77; [Его же. Праздничный ряд Софии Новгородской. Древнейшая часть главного иконостаса Софийского собора. Л., 1974]; Живопись древнего Новгорода и его земель ХII–XVII столетий. Каталог выставки, №18, с. 41. Вторая группа «праздников», состоящая из четырех икон, датируется 1509 годом. Состояние сохранности древнейших досок посредственное. Много утрат, особенно на лицах. Хорошо сохранились только отдельные головы, лучше всех в «Сошествии Св. Духа» и «Успении». 83 Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.–Л., 1950, с. 351–353. 84 Иконы, стиль которых не совсем обычен, имеют отдаленное сходство с памятниками южнославянского круга и написаны, скорее всего, выходцем с Балкан. Терновый венец на голове распятого Христа свидетельствует о западных влияниях.

Весьма вероятно, что три длинных доски из иконостаса собора св. Софии с изображением двенадцати «праздников» (начиная с «Благовещения» и кончая «Сошествием св. Духа» и «Успением») связаны с мастерской упоминаемого в летописи «гречина Исайи» 82. Согласно свидетельству той же летописи, в 1340 году в храме св. Софии часть икон погорела и архиепископ Василий приказал в следующем году написать новые иконы 83. По предположению В. В. Филатова, данными иконами и являются три упомянутых доски с «праздниками». Это вещи не очень высокого качества, мало ритмичные по композиции, зато богатые по цвету, с широким использованием золота и ляпис-лазури. Иконы эти греческой, а не русской работы, на что указывают их колорит, надписи и иконография 84.  

Илл. 31 

Илл. IV-7 

Илл. 34 «Праздники» Софийского собора могли послужить основательным фондом новых «палеологовских» мотивов, из которого легко было черпать местным художникам, что они и не преминули сделать. Еще больше в этом же направлении должен был дать Феофан Грек, чье искусство произвело сильное впечатление на новгородцев. Но византийское палеологовское искусство не оставило в новгородской иконописи XIV века такого же глубокого следа, как в монументальной живописи.

С византинизирующим направлением могут быть связаны лишь три новгородские иконы середины и второй половины XIV века. Краснофонный «Апостол Фома» (илл. 31) по тонкой обработке лица и складок одеяния обнаруживает сходство не только с фресками Сковородского монастыря под Новгородом (около 1360 года), но и с хорошими греческими иконами. Знание последних выдает и большое «Благовещение» (Новгородский историко-архитектурный музей-заповедник) (илл. IV-7), довольно топорное по выполнению и малоудачное по композиции 85. 85 См.: Оnasch K. Ikonen, Taf. 23, S. 355–356; Лаурина В. К. Иконы Борисоглебской церкви в Новгороде. (К вопросу о новгородской иконописи второй половины XIV в.). — «Сообщения Гос. Русского музея», IX, с. 74–76; (Гордиенко Э. А. Новгородское «Благовещение» с Феодором Тироном. — В кн.: Древнерусское искусство. Зарубежные связи, с. 215–222; Смирнова Э. С. Живопись Великого Новгорода. Середина ХIII — начало XV века, с. 98–99, каталог, № 19, с. 215–219, ил. на с.101, 326–328]. Происходит из церкви Бориса и Глеба, возведенной в 1377 году. Около этого времени и следует датировать икону.Между архангелом и Богоматерью поставлена небольшая фигурка Феодора Тирона, введенная, без сомнения, по настоянию заказчика, которому этот святой был соименен. Мотив движения архангела навеян греческой иконой из Софийского собора. Но новгородский мастер сделал всю фигуру совершенно плоской, явно не поняв моделировки тела с помощью складок и тем самым решительно отступив от греческого образца. Столь же плоский характер он придал фигуре Марии и особенно трону, утратившему малейший намек на объем. В какой-то мере с византинизирующим направлением можно связывать также икону «Покров Богоматери» в Новгородском музее (илл. 34). Хотя ее иконография, приземистые пропорции фигур, интенсивный колорит и лаконичная композиция чисто русские, в трактовке лиц с их тщательно продуманными высветлениями и смелыми бликами чувствуется основательное знакомство либо с греческими иконами, либо, что вероятнее, с сильно византинизирующими росписями церкви Рождества Богородицы на Кладбище. Так как икона Покрова, судя по ее размерам, являлась храмовым образом, то есть веские основания датировать ее 1399 годом, когда была построена каменная церковь Покрова Зверина монастыря, откуда икона происходит.