Данный исследовательский проект выполнен в 1987 1989 гг группой в составе зав лабораторией инп ран с. Белановского и студентки журфака мгу в. Писаревой

Вид материала

Отчет

Содержание 5. Социальная динамика молодежных субкультур в 90-е годы

Подобный материал:

• Д. А. Никитенко Научно-исследовательский вычислительный центр мгу, Исторический факультет, 27.21kb.
• Программа «Одаренные дети» Исследовательский проект: от теории к практике Бурятский, 1653.8kb.
• Аннотация диплом, 456.71kb.
• «взаимодействующей системы», 4664.85kb.
• Г. Р. Серебряков опыт построения динамической межотраслевой равновесной модели российской, 330.44kb.
• Ю, Гудилин Е. «Там, внизу, все еще много нанобума», 165.85kb.
• Верховна Рада України закони від 10. 12. 1971 кодекс, 1753.35kb.
• Постановою Верховної Ради Української рср від 4 липня 1991 року № 1292-xii, ввр, 1991, 1551.27kb.
• З. А. Зорина, докт биол наук, зав лабораторией мгу, 239kb.
• Стабильность политического и социального развития российских регионов: взгляд через, 192.61kb.

5. Социальная динамика молодежных субкультур в 90-е годы

Как было показано в основных разделах данной работы, социальная динамика агрессивных молодежных субкультур в очень большой степени детерминирована факторами, порождаемыми социальной динамикой общества в целом. Прогнозируя действия этих общественных факторов можно с той или иной степенью уверенности прогнозировать и социальную динамику молодежных субкультур. Ниже этот прогноз будет проведен в два этапа. На первом этапе будет проанализирована динамика агрессивных и отчасти других делинквентных субкультур исходя из их внутренней динамики их развития, а на втором этапе рассмотрено действия противостоящих им позитивных субкультур.

Факторы, порождающие рост численности и силы агрессивных субкультур в последние годы и в ближайшем будущем достаточно полно проанализированы в предшествующих разделах данной работы, поэтому проводить заново их детальный анализ нецелесообразно. Коротко отметим, что к числу основных причин этого явления относятся: крушение прежних общественных идеалов, приведшее к росту нигилизма, рост теневой экономики, дающей возможность агрессивным и гедонестическим субкультурам на ней паразитировать, и распад единственной существовавшей в подростковой среде позитивной интеллигентско-технократической субкультуры, которая в 60-е и по инерции отчасти даже в 70-е годы вносила в молодежную среду некоторые элементы позитивных идеалов и тем самым противостояла натиску делинквентности.

Важно подчеркнуть, что само по себе преодоление экономического кризиса и сокращения сферы действия теневой экономики не снизит уровня преступности потому, что в настоящее время сформировались и формируются организованные преступно-теневые структуры, втягивающие в сферу своей деятельности значительные по численности контингенты людей и в значительной мере способные противостоять мерам по наведению общественного порядка, которые рано или поздно будут предприняты.

В свете сказанного, одним из наиболее важных направлений в борьбе с подростковой преступностью, является разгром и ликвидация взрослых преступных формирований, без организующего влияния которых агрессивные подростковые субкультуры сами собой становятся менее массовыми и менее преступными. Чрезвычайно важно было бы также, опираясь на создание адекватных социологических концепций, изменить социальную атмосферу в местах заключения, которые на сегодняшний день служат школой и кузницей кадров преступных инструкторов и «воспитателей» молодежных банд [18] .

Большой интерес представляет идеологическая динамика агрессивных субкультур в районах с этнически неоднородным составом населения. Во многих регионах страны, характеризующихся высокой напряженностью национальных конфликтов, уже произошла сегрегация агрессивных подростковых группировок по национальному признаку, породив их противостояние друг другу, дублирующее противостояние этнических общин взрослых. Однако этот процесс произошел не везде. Выше уже отмечалось, что казанские группировки были и остаются интернациональными по своему составу и до настоящего времени нет ни одного свидетельства раскола этих группировок на враждующие национальные группы. Тем не менее, скрытый национальный конфликт в Татарии и ряде других регионов, где имеются аналогичные группировки, существует, что создает потенциальную возможность идеологизации их членов полярно противостоящими друг другу националистическими идеологиями. Без специальных исследований трудно сказать, какие силы (притяжения или отталкивания) возьмут верх. По мнению экспертов, казанские группировки внутренне очень прочны и поэтому вряд ли противонаправленные идеологические «силовые поля» смогут их разорвать, однако в некоторых других смешанных по национальному составу территориях такой разрыв может произойти.

До сих пор мы говорили о динамике делинквентных субкультур, исходя главным образом из внутренних тенденций их развития. Однако такое рассмотрение не может быть положено в основу создания социальных прогнозов. При отсутствии общественного сопротивления (либо при его неэффективности) делинквентные субкультуры естественным образом захватывают все доступное для них социальное пространство и в этом смысле всегда проявляют тенденцию к расширению. Реально же социальная динамика делинкветных субкультур будет определяться не только их собственной экспансией, но и социальными силами, противостоящим ей.

Выше уже была выдвинута гипотеза, что наиболее эффективной социальной силой, способной противостоять экспансии делинкветных субкультур, являются «позитивные» (интегрированные в культуру и общество) подростковые и молодежные субкультуры. В настоящее время, как это отчасти вытекает и из данного исследования, таких «позитивных» субкультур в подростковой среде практически нет. Интеллигентская технократическая субкультура 60-х годов, не получив своевременной поддержки и помощи со стороны взрослых, распалась, по-видимому, безвозвратно, поскольку в обозримом будущем вряд ли может повториться та совокупность общественных условий, которая создавала в те годы естественным и техническим наукам столь высокий общественный престиж. Гибель подростковой технократической субкультуры является тяжелой утратой для страны, которая тем самым лишила себя возможности иметь свою собственную (национальную) естественнонаучную и техническую элиту высшего уровня квалификации. Одновременно гибель этой субкультуры привела к тому, что занимаемое ею социальное пространство захвачено теперь агрессивными и гедонистическими субкультурами [19] , и теперь обществу придется приложить усилия для того, чтобы хотя бы частично их потеснить.

Для формирования будущей динамики молодежных субкультур имеет большое значение тот факт, что в настоящее время в обществе формируются и уже частично сформировались социальные силы, ставящие своей целью культурное, нравственное и религиозное возрождение страны. Они прилагают большие усилия к тому, чтобы создать в подростково-молодежной среде позитивную религиозно-нравственную субкультуру, и эта деятельность уже имеет свои локальные успехи. В будущем эти усилия будут, очевидно, продолжены. Как всякие целеустремленные усилия они в той или иной мере дадут позитивный результат. Учитывая крайне неблагоприятные «стартовые условия», позитивные религиозно-нравственные субкультуры вряд ли смогут в обозримом будущем занять доминирующее положение в подростковой среде, но можно, по-видимому, рассчитывать, что они займут какую-то часть молодежного социального пространства, потеснив делинквентные субкультуры и распространив на них свое косвенное влияние, способствующее уменьшению их делинквентности.

Вместе с тем, эффективность действий по созданию позитивной подростковой и молодежной субкультуры в очень большой степени будет зависеть не только от количества затрачиваемых на ее создание усилий, но от функциональной сбалансированности внедряемой субкультуры. В этом смысле стихийно возникшая подростковая технократическая субкультура 60-х годов представляла собой крайне несбалансированное явление. Мировоззрение этой субкультуры, ориентируя подростков на высококвалифицированный профессиональный труд, практически полностью игнорировало существование другого важнейшего социального института - семьи. В результате субкультура оставляла подростков и молодежь практически незащищенными от разрушающего влияния гедонизма и не давала им никаких социальных навыков по формированию семейных ролей. Сказанное означает, что интеллигентская субкультура 60-х годов сама по себе была чрезвычайно неустойчивым социальным образованием, и должна была либо погибнуть, либо трансформироваться путем интеграции с этническими и религиозными субкультурами. Возможно, предпосылки для такой интеграции могли возникнуть в 70-е годы, если бы не действия карательных органов, в корне пресекавших деятельность всех сколько-нибудь независимых от государства общественных сил.

Функциональная недостаточность интеллигентской технократической субкультуры 60-х годов проявила себе в двух взаимосвязанных сферах: социальной и психологической.

С социальной точки зрения интеллигенция 60-х годов из всех институтов социального устройства признавала достойной только сферу высокоинтеллектуального труда, игнорируя при этом существование всех остальных сфер. С психологической точки зрения проблема функциональной несбалансированности технократической субкультуры была исчерпывающим образом проанализирована в недавнем (начало декабря 1990 года) выступлении по советскому телевидению главой Русской зарубежной церкви Митрополитом Виталием. Обращаясь к советской интеллигенции и опираясь в своем обращении на материал многих тысяч полученных из России писем, Митрополит Виталий сказал, что авторы писем, в своем подавляющем большинстве люди с высшим образованием, высоко развили в себе свой ум, не зная однако, что душа человека включает в себя не одну, а три составляющие: ум, чувство и волю. Отсутствие воспитания чувства и воли делает шаткими любые интеллектуальные достижения, как отдельного человека, делая его нестойким по отношению к жизненным невзгодам, так и в еще большей степени достижения субкультуры в целом, которая, переживая процесс смены поколений, делается еще боле нестойкой и хрупкой, чем отдельная человеческая личность.

Формирующиеся сейчас религиозно-нравственные субкультуры, насколько можно судить, представляют собой с функциональной точки зрения намного более целостные образования, обладающие, следовательно, гораздо большей внутренней жизнеспособностью. Без сомнения, процесс их формирования будет трудным. Не исключено возникновение в рамках этого движения тех или иных крайних и дисфункциональных (в описанных выше значениях этого слова) течений. Тем не менее, в этом движении на сегодняшний день видится единственная реально существующая позитивная сила, способная нравственно противостоять делинквентным субкультурам в обществе и в особенности в молодежной среде.

Подчеркивая высокую степень функциональной сбалансированности религиозно-нравственных субкультур, нельзя, тем не менее, с ностальгией не отметить, что в своем сегодняшнем виде она уже не способна формировать столь сильные позитивные мотивы для работы в сфере естественных наук и высоких технологий. В 70-е годы страна надолго, а может быть и навсегда, упустила возможность встроить технократическую субкультуру в общую культуру, организовав ее взаимодействие и интеграцию с другими «позитивными» субкультурами. Предопределенное этим отставание страны от мировых лидеров в сфере науки и высоких технологий будет порождать в обществе хронический дезорганизующий импульс, поскольку отсутствие или недостаток созидательных мотивов порождает тенденцию скатывания к гедонизму, а последний - к преступности и асоциальному поведению.

Прогнозируя динамику делинквентных субкультур в России можно сказать, что процессы социальной дезорганизации, нараставшие в 70 - е годы и резко усиленные перестройкой привели к громадному росту силы и массовости этих субкультур. Без сомнения, они сохранят эту силу и массовость в ближайшем будущем до тех пор, пока в стране не начнет складываться новый устойчивый социальный порядок. Вместе с тем столь же несомненно, что в обществе начинают консолидироваться культурные силы, намеренные противостоять натиску делинквентных субкультур. Эти силы или движения в потенциале также являются массовыми, поскольку в обществе широко распространено ощущение, что дальше так жить нельзя. Учитывая сегодняшнее состояние культуры, вряд ли можно обещать этим силам скорую и легкую победу. Маловероятно, чтобы в обозримом будущем эти силы одержали решительную победу над делинквентами. Более реалистичен для нашей страны вариант, в котором будет сделана ставка на создание локальных позитивных субкультур и вытеснение делинквентов с определенных территорий. Эта задача представляется практически достижимой, хотя предсказывать эффективность и сроки ее реализации чрезвычайно трудно.

Литература

(газетные и журнальные статьи)

[1.] Яковлев В. «Контора «Люберов», «Огонек» №5, 1987г.

[2.] Куприянов А. «Люберцы при свете фонарей или Пасынки столицы». «Собеседник», №7, 1987г.

[3.] Гончаров В. «Сотворили миф о «люберах». «Советская Россия», 4 марта 1987 г.

[4.] Муладжанов Ш. «И ищут, и рыщут». «Московская правда», 1 марта 1987г.

[5.] Бернар Фредерик «Юманите» 13, 27 февраля 1987г.

[6.] Федоров С. «Надо же что-то делать!..». «Юность» №3 1987г.

[7.] «Московский комсомолец», 15 октября, 1 ноября 1988г. (Хроника происшествий).

[8.] Боброва О. «Спортподвалы в Люберцах». «Техника-молодежи» 1989 г.

[9.]«История в черно-белом свете». «Собеседник» №2, 1989г.

[10.] Колесникова Е. «Пора и власть употребить». «Социалистическая индустрия» № 31, 1989 г.

[11.] Иллеш А. «Гласно о преступности». «Известия» № 40, 1989 г.

[12.] Романчин В. «Бумеранг равнодушия». «Советская Россия» 22 марта 1989 г.

[13.] Епифанов И. «Нет повода для пессимизма». «Московский комсомолец» 19 апреля 1989 г.

[14.] Овчаренко Г. «Покупаю пистолет». «Правда» №82, 1989г.

[15.] Данич С. «Оглянись без гнева». «Комсомолец Татарии», 13 августа 1989г.

[16.] Лапин А. «Жестокость». «Комсомольская правда», 14 октября 1989г.

[17.] Бенюх А. «Качки-очистители...». «Крокодил» №25, 1989г.

[18.] Мяло К. «За фасадом «уличной войны», Бааль Е. «Казанский феномен», Кузьмина В. « А у вас во дворе?». «Пульс». М.1989г.

[19.] Вилкса А. «Насколько у нас распространен рэкет?». «отклик» №5, 1989г.

[20.] Чайка О. «Проникающее ранение», Еремин В. «Подвал». «Отрицательный угол», М.1990г.

 



[1] Речь идет о вооруженном бандитизме в центральных и восточных районах страны, а не о вооруженном национальном сопротивлении на Украине, в Прибалтике и других местах.

[2] К перечисленному выше списку отраслей следует добавить и, так называемый, аппарат управления, который в те годы также быстрыми темпами увеличивал свою численность. Не входя в обсуждение вопроса эффективности работы этого аппарата, следует отметить, что он также создал крупную сферу приложения труда специалистов и способствовал тем самым ускорению процессов социальной мобильности.

[3] Возникновение этой субкультуры не было замечено советскими учеными-обществоведами, но было замечено некоторыми проницательными писателями. См., например, рассказы Ильи Зверева «Дни народовластия» и «Второе апреля».

[4] Судя по статье Изгоева в сборнике «Вехи», это явление имеет давние исторические корни (5).

[5] Теоретиком и практиком этой идеи был, в частности, известный советский педагог Макаренко. Думается, однако, что подлинной причиной его успехов была не исповедуемая им идеология, а его умение завоевывать в среде преступных подростков неформальный авторитет. Эта гипотеза подтверждается тем, что аналогичных успехов добивались многие известные педагоги в других странах на основе совершенно иных идеологических систем, но использовавшие сходные с макаренковскими методы практической работы с подростками.

[6] По существу «старики» рассказывали подросткам о дедовщине, воспринимая ее однако как нормальный и справедливый порядок и даже определенным образом идеализируя. Исследованием С.Белановского и С.Марзеевой установлено, что определенная часть новичков в армии вызывает своим поведением уважение «дедов» и сравнительно легко проходит первый, наиболее унизительный, этап службы. Как можно понять, именно такому поведению обучали люберецкие «старики» своих подопечных, и делали это небезуспешно. В одном из интервью, взятом С.Марзеевой, зафиксировано высказывание офицера, отметившего, что люберецкие ребята очень хорошо проходят военную службу (в отличие, например, от москвичей).

[7] Примерно в это же время сходные идеи проповедовали и казанские группировки.

[8] Говоря об упадке, авторы имеют в виду упадок идеологизированного движения люберов, а не агрессивной подростковой субкультуры как таковой.

[9] Относительно участия «авторитетов» в «крупной» преступности вопрос остается открытым. Все опрошенные, которые рассказывали о них, уверяли, что эти ребята никогда не применят свои мускулы в каких-то дурных целях. Вместе с тем тот факт, что «авторитеты» очень большую часть своего времени проводят в дорогих престижных кафе, наводит на мысль о наличии у них крупных «теневых» доходов. Характеризуя «авторитеты», все опрошенные подчеркивают, что они не только имеют сильные мускулы, но и всегда поступают «по справедливости».

[10] Известны случаи, когда 15-17-летние подростки приходили в военкомат и умоляли, чтобы их сейчас же (досрочно) забрали в армию.

[11] Все выражения, взятые в кавычки, принадлежат самим «коммунарам».

[12] Из политических неформалов признают только «экологистов», которых даже взяли под свою защиту.

[13] Эти правила на женский пол и лиц преклонного возраста не распространяются.

[14] «Нахим» и «Парапет» - агрессивные группы московских подростков, сформировавшиеся под влиянием уголовной субкультуры. По своему характеру напоминают «казанцев».

[15] Сходство этих процессов наводит на мысль, что профессиональная преступность сумела создать своего рода социальную технологию по формированию агрессивно-преступных субкультур. Уголовникам выгодно использовать несовершеннолетних в своих целях, так как действуя их руками, они практически не подвергают себя опасности. Преступники знают, как заинтересовать и организовать дворовые команды, особенно, если само когда-то были членами таковых.

[16] Понятие «свои» часто бывает многослойным. так, среди люберецких подростков существовали и более близкие «свои», которые, не участвуя в движении, выражали ему свое сочувствие, посещали в качестве зрителей тренировки и т.д.

[17] Как можно понять, в 30-е годы изучением психологических причин сродства правоэкстремистских идеологий с определенными типами субкультур занимался Адорно, который на базе своих исследований создал знаменитую тестовую методику «Ф-шкала». К сожалению, Адорно, будучи сам леворадикальным мыслителем, не создал аналогичной методики для измерения склонности к левому экстремизму. В нашем исследовании вопрос о применимости Ф-шкалы к изучению агрессивных субкультур не изучался из-за отсутствия в исследовательской группе соответствующих специалистов.

[18] Данной проблематикой в нашей стране занимается, в частности, В.Абрамкин и В.Чеснокова. Их работы по этой теме не опубликованы.

[19] Сказанное не означает, что все 100% подростков охвачены ныне указанными делинкветными субкультурами. Определенный процент подростков (особенно женской части) не входит ни в какие субкультуры и ориентируется на воспитательное воздействие своей семьи. Однако этот тип социализации обладает своими серьезными недостатками.