Geum.ru

Сафронов В. А

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   24
II, III типы — амфоры с цилиндрическим горлом и двумя ручками на переходе от горловины в тулово (Мюллер-Карпе, 1974, т. III, табл. 459:2).
IV тип — амфорки с цилиндрическим и кубковидным горлом и 4-я ручками на линии наибольшего диаметра и у горловины (рис. 29: 5, 6). В КВК АВ встречен вариант этого типа с широкой горловиной (рис. 29: 24).
V тип — кубки — представлен в большом числе вариантов в баальбергской фазе (рис. 29: 7), один из которых является культурно-специфическим для всей культуры КВК, так и для данной фазы его раз-вития; это кубок с преувеличенно расширенным воронковидным горлом, причем воронкообразная горловина составляет 3/4 высоты (Лас Стоцки, гробница XII— Мюллер-Карпе, 1974, т. 3, табл. 483: Н:1).
VI тип — кубковидные сосуды — представляют практически мало отличающийся от этого типа сосуда КВК АВ (рис. 29: 26, 29) (Клос-тер — Гронинген: Мюллер-Карпе, 1974, т. 3, табл. 459: 29). VII — мисы на ножках — более редкая форма керамики для бааль-бергской фазы КВК, хотя существующая до конца КВК. VIII — сковороды — также не характерная форма для КВК баальбергской фазы развития.
Хронологически значимой керамической формой для баальберг-ской фазы становится так называемая «лампа» — узкогорлый сосуд с горизонтальным валиком на середине горловины (рис. 29: 15). Типологически эта форма меняется в незначительных деталях в ареале КВК и во времени, но раньше Баальберга она вообще не встречается, хотя встречается как заимствование от КВК в Лендьеле иордансмюль-ской ступени (Мюллер-Карпе, 1974, т. 3, табл. 458: 36).
IX тип, появившийся с баальбергской фазы КВК,— кувшины (рис. 29: 9). Они существуют на всем протяжении КВК, эволюционируя в форме, пропорциях и декоре (Мюллер-Карпе, т. 3, табл. 459: 7, 5, 23). Для баальбергской фазы КВК характерны кувшины с цилиндрической горловиной, которая составляет около 1/3 высоты сосуда. Ручка ленточная или жгутовидная от середины горловины (или основания ее) до наибольшего диаметра кувшина. X тип, также появившийся в КВК баальбергской (фазы, представляет собой кружки; высота их меньше диаметра, а диаметр устья бЛи-. зок к наибольшему диаметру (рис. 29: 10; Мюллер-Карпе, 1974, т. 3, табл. 459: 11, 12, 18; Неолит, рис. 93: 14).
XI тип — двуручная чаша с ручками, приподнятыми над плоскостью устья сосуда (рис. 29: 18; Мюллер-Карпе, 1974, т. 3, табл. 459: 28). Аналогичный тип сосуда встречен в культуре Иордансмюль (Мюллер-Карпе, 1974, т. 3, табл. 458: 39), в культуре Гумельница (Мюллер-Карпе, 1974, т. 3, табл. 671: 21, 14—16, 21, 24—26), в Луданицкой группе культуры Лендьел (Мюллер-Карпе, 1974, т. 3, табл. 456: 9, 15), в Винче-Плочник (Мюллер-Карпе, 1974, т. 3, табл. 453: 11). Двуручный сосуд не становится излюбленной формой для керамистов КВК, но утверждается в раннеэлладской керамике Средней Греции и энеолитиче-ской — раннебронзовой керамике Фессалии (Аргиса— Магула, III—IV строительный горизонты; Зигуриес; Мюллер-Карпе, 1974, т. 3, табл. 403, А: 19) (рис. 39).
Разнообразие керамических форм КВК практически исчерпывается названными типами керамики, однако вариации возможны и на пос-следующих фазах развития КВК: они обеспечиваются сочетанием ручек с безручными формами керамики на более ранних ступениях КВК, а также новыми мотивами в орнаментах и орнаментальных штампах. Так, на поздних фазах КВК более характерными становятся сосуды; представляющие собой глубокие миски с 2 и 4 ручками на ребре (рис. 29: 13; Неолит, рис. 95: 1, 21, рис. 100: 12; 102: 14). Таким образом, сравнительно с фазой КВК АВ керамические формы баальбергской ступени КВК включают сосуды с одной и двумя ручками. Последние формы сосудов стали продуктивными для культур последующего времени, поскольку они имеют вполне однозначную бытовую функцию (кружки, кувшины, чаши).
На принадлежность баальбергской культуры Средней Германии и Богемии и приальпийских культур Альтхайм, Пфин, Михельсбергский срез поздненндоевропейского состояния на этапах эволюции праиндоевропейской общности дает комплекс археологических культур, что объясняет неудачу исследователей, пытавшихся найти археологи-ческий эквивалент позднеиндоевропейской языковой и этнической общ-исти в одной культуре.
одному большому североальпийскому кругу указывал Дрихаус (Беренс, 1973, с. 79), тогда как Милденбергер (1953, с. 85) рассматривал область от Моравии, Южной Польши до Северной Германии и Южной Скандинавии как единый комплекс КВК с корнями в дунайских культурах. Эти тезисы не получили развития и подтверждения в графических доказательствах. Культуры приальпийской зоны, родственные КВК баальбергской ступени, имеют более обедненный набор керамических форм, чем богемский, среднегерманский и силезский вариант Баальберга, как показывает проведенный нами сравнительный анализ керамики названных культур (рис. 30). Наиболее полно баальбергские формы представлены в культуре Альтхайм (рис. 30: 10—18): I тип — амфоры с 4 ручками на линии наибольшего диаметра (рис. 30: 10, Мюллер-Карпе, т. III, табл. 473: 24, 26); VI тип — кубковидные сосуды (рис. 30: 14, Мюллер-Карпе, там же, табл. 473: 9, 10, 14, 15, 22); II тип КВК -широкогорлые амфоры с 4 ручками (рис. 30: 11, Мюллер-Карпе, т. III, табл. 473: 12); IX тип КВК-—кувшины (рис. 30: 15, Мюллер-Карпе, ,974, т. III, табл. 472: 7—9, 14, 15); X тип КВК —кружки (рис. 30: 16). Часть керамических форм культуры Альтхайм характерна для культуру Лендьел III и Кортайо. Они украшены шишечками под венчиком и на линии наибольшего диаметра (Мюллер-Карпе, 1974, т. III, табл. 472: 16, 19, 21, 25, 26, 29). Чуждыми Баальбергу являются стака-юобразные сосуды Альтхайма (Мюллер-Карпе, 1974, т. III, табл. 473: 5, 18, 28). Однако количественно в культуре Альтхайм преобладают баальбергские формы, хотя с некоторыми региональными вариациями основных типов. В культуре Михельсберг имеются аналогии 6 типам керамики из 9 типов КВК, которые составляли выборку сосудов для сравнения рис. 30: 25—30). В культуре Пфин представлены 3 типа КВК — куб-човидные сосуды, кувшины, мисы (рис. 30: 31—33). Облик приальпийских культур наглядно показывает процесс внедрения в этих регионах элементов Баальберга в культуры субстрата и преобразования последних.
Следует остановиться также на доказательствах тезиса о сходстве керамическими комплекса Баальберса и Лендьел III (рис. 31). Лендь-слский комплекс Средней Германии представлен группой Гатерслебен Беренс, 1973). Число керамических типов в этой выборке— 10, из них типов находят полные аналогии в керамических выборках типа Бааль-5-ерга Германии (рис. 31: 1—14). Также были сопоставлены IV (не--зсписная) стадия культуры моравской расписной керамики, соответствующей Лендьел III Словакии, и КВК III стадии Польши (рис. 31: 18—27 и 28—38). Имеется совпадение двух керамических выборок, со-ставленных из 10 типов — амфор (рис. 31: 18 и 28), кубков (рис. 31: 22 и 33), ваз на ножке (рис. 31: 23 и 34), кружек (рис. 31: 27 и 37), ми-гэк (рис. 31: 25, 26 и 36,37) и других. Коэффициент совмещения выборок равен 1,0, а выборки КМК составляют более 60% всего числа ти-юв в керамическом комплексе КМК (сравнить: Подборский, рис. 13).
Сходство Лендьел III (Бродзани — Нитра, Очице I) в Словакии и Польше проявляется также с культурой Тисаполгар, из которой ряд норм, в частности узкогорлые амфоры с горизонтальными ручками, вошли в культуры Лендьел IV — бжесць-куявскую, Очице II, плешувскую и иорданувскую (Мюллер-Карпе, 1974, т. III, табл. 450: 29, 451: 34) и Неолит, с. 113, рис. 51: 11 и 56: 17). Таким образом, несмотря на огромное сходство керамики Лендьел III и Баальберга — КВК III стали (по Сюшинскому) в зависимости от ареальных связей в монолитной области, которая охватывается этими двумя культурами, намечается деление на две зоны. Западная, где доминирует традиция КВК-Моравия, Чехия, Средняя Германия, североальпийские предгорья, и восточная зона — Польша, Силезия, где КВК оформляются под сильным влиянием культур лендьелско-полгарского круга. Словакия — это территория, где Лендьел III и Тисаполгар сосуществуют, а КВК отсутствует. Все южные импульсы в КВК проходят через лендьелско-полгарскую среду: например, амфорные формы, развиваемые в культуре Винча на поздних фазах ее развития; орнаментация в виде борозд, появившаяся в культуре Иордансмюль (Лендьел IV и КВК С), а затем в виде канелюр (группа Болераз и вальтерниенбург-бернбургской группы КВК). Даты ПИЕ IV зависят, как было выше сказано, от хронологических рамок для ПИЕ III, которые находятся в пределах от середины IV тыс. до н. э. до последних веков IV тыс. до н. э. Этот период отмечен сравнительно малым числом памятников, поэтому вряд ли ПИЕ III занимала всю вторую половину IV тыс. до н. э. Часть этого хронологического промежутка приходится на ПИЕ IV. Радиокарбонные даты для памятников ПИЕ IV показывают, что все они укладываются в промежуток 30—29 вв. до н. э. (Броночицы — 2990±125; 2850d=70: Грудек Надбужный — 3080±160 — Сюшинский, 1973, с. 513; Крук. 1977, с. 223; Хензель, 1980). Радиокарбонные даты культур приальпийской зоны находятся в промежутке 34—30 вв. до н. э. (Ридшахен, Таузенрид, Эренштайн, относящиеся к культурам Шуссенрид и Михельсберг, показывают даты — последние века IV тыс. до н. э., а культура Пфин показывает начало III тыс, до н. э. — Долуханов, Тимофеев, 1972. с. 66), из чего следует, что памятники западной зоны — более древние. Более многочисленные и точные даты позволили бы ответить на вопрос о степени взаимовлияния Михельсберга и Баальберга, о путях появления собственно формы «воронковидный кубок», который является культурно-специфической чертой КВК.
Две первые фазы развития (зарождение и формирование, консолидация керамического комплекса) КВК АВ и Баальберга проходят под знаком теснейшей связи с культурой Лендьел II и III. Это служит несомненным свидетельством в пользу генезиса КВК из культуры Лендьел, однако эта гипотеза, которая имеет уже своих сторонников, встречает сильные возражения в лице польского исследователя К. Яджеевского, который полагал ее абсурдной из-за якобы существующих различий в культурно-хозяйственном типе двух культур — КВК и Лендьел. Ниже (глава 8) мы подробно останавливаемся на сравнительной характеристике культур Лендьел и КВК и соответствии их праиндоевропейскому культурно-хозяйственному типу. Здесь подчеркнем, что наблюдается полное совпадение по более, чем 20 признакам культуры Лендьел и КВК.
Сравнительный анализ культурно-хозяйственного типа культуры Лендьел и КВК проводился на основании ряда обобщающих работ (Мюллер-Карпе, 1968, 1974, т. 2 и 3; Титов, 1980; Хензель, 1980; Неолит Польши, 1979, с. 95—200 и др.). Типы памятников, характерные для культуры Лендьел (КЛ) и культуры воронковидных кубков (КВК),—одни и те же. Это поселения и экстрамуральные могильники, клады (в КЛ — Зенгеварконь. Асод, Лендьел, Лужанки, Абрахам, Сводин, Оборин; в КВК — Макот-раш, Евишовичи С2, Броночицы, Шленьска Гора, Сарново, Огрозим Слатинки).
Топография поселений культуры Лендьел связана с естественно укрепленными холмами, лессовыми возвышенностями (Зенгеварконь -Мюллер-Карпе, 1968, № 244, с. 480; Завихошче Подгоры —Неолит Польши, 1979, с. 104. Оба поселения характеризуют краснорасписной Лендьел). Естественными преградами, используемыми для укрепления поселения, были протоки, колено реки.
Поселения КВК были как долговременными, так и сезонными, Большие поселения редки. Я. Крук выделяет по размерам три типа поселений —большие, средние, малые (1977, с. 205—206). Топография разных типов поселений может варьировать. Однако так же, как и лендьелские поселения, поселения КВК размещаются на лессовых воз-вышенностях над поймой рек (Броночицы — Крук, 1977, с. 207), на ес-тественно укрепленном месте между двумя протоками (Макотраш: До-история Чехии, с. 239). Более интенсивное нарастание культурного слоя по горизонтали, не по вертикали обусловило развитие поселений КЛ и КВК по типу, отличному от телля. При долговременном обитании такой характер формирования культурного слоя обусловил большие площади поселения. Площадь поселений культуры Лендьел больше 1 га и достигает нескольких десятков гектаров (Шё — 1 га; Асод — 20 га — Титов, 1980, с. 327 и сл.). Поселения КВК соизмеримы с лендьелскими: площадь Макотраша—100 га; Броночицы на старшей фазе достигали 10 га, и на младшей — более 50 га (Крук, 1977, с. 207). В Средней Европе известны поселения КЛЛК, развивающиеся, как рассматриваемые поселения КЛ и КВК, не по типу телля. Они слу-жат фоном, на котором связь поселений КЛ и КВК по топографии, по площади нельзя считать случайной. По сообщению Титова (1988, с. 74 -76), поселения КЛЛК тяготеют к самым нижним склонам, в непосредственной близости к пойме реки, на лёссах. Площадь поселений КЛ Л К в среднем составляет 2—3 га, но если поселение неоднократно возрождалось, то его площадь может достигать 10—50 га (Биланы, Олшаница — Титов, 1988, с. 76), поскольку новое поселение отступает от мест старой застройки. Одновременно на поселении КЛЛК существо-зало 7—12 длинных домов, в то время как в Бжесць Куявском (КЛ) одновременно функционировал 41 дом (Мюллер-Карпе, 1968, т. 2, с. 507).
В противоположность поселениям КЛЛК лендьелские поселения большей частью укреплены. Укрепления на поселениях позднего неолита и энеолита Центральной Европы — эпохальное явление, связанное с продвижением культуры Винчи на север, с возникновением культуры Лендьел и свидетельствующее о враждебном соседстве с населением КЛЛК и культуры накольчатой керамики. Поселения КВК в зависимости от региона бывают укрепленными и неукрепленными. В окружении среднеевропейских культур поселения КВК укреплены. Однако с движением на север и занятием незаселенных областей Северной Европы и Скандинавии, вероятно, необходимость в укреплении мест своего обитания у носителей КВК отпадала. В северо-европейских областях в ранних периодах КВК меньше укрепленных поселений.
Система укреплений, сложившаяся в Средней Европе на рубеже V—IV тыс. до н. э., связана с появлением в этом регионе культуры Винча и с импульсом, который был задан культурой Винча к сложению культур лендьелского круга. Эта система включает рвы, валы, деревянные палисады (частоколы на дне рва), изгороди-заборы, вынос-ные воротные сооружения. Укрепление своих поселений носителями культуры Лендьел вызвало ответную реакцию у аборигенного европейского населения — носителей культуры накольчато-ленточной керамики (поселения культуры Рессен укрепляются также палисадами: Гольдберг — Мюллер-Карпе, 1968, т. 2, с. 495, № 339).
Укрепления КВК включают все лендьелские элементы укреплений.
Остродонная форма рва характерна как для КЛ, так и для КВК старшей фазы (Титов, 1980, с. 370; Хензель, с. 102). В младшей фазе КВК распространены плоскодонные рвы с частоколом (Макотраш в Чехословакии—Доистория Чехии, с. 239; Броночицы в Польше — Крук. 1977, с. 207 и сл.; Хензель, с. 102). Площадь, оконтуриваемая рвом, в культуре Лендьел имеет трапециевидную форму (Бжесць — Куявский, Злота в Польше — Хензель, с. 75, рис. 48) или форму круга, овала (Шанцбодене в Нижней Австрии, Крепице в Моравии — Мюллер-Карпе, 1968, т. 2, с. 484, № 263).
В КВК укрепленная площадь имела или форму прямоугольника (Макотраш) или трапеции (Броночицы и другие поселения КВК в Польше — Хензель, с. 81—110). Размеры огражденной части поселения: в культуре Лендьел — 300X50—90 кв. м и 400X400 (Шанцбодене — Титов, 1986, с. 83), т. е. от 1,5 до 16 га; в культуре КВК (Макотраш — Доистория Чехии, с. 239) — 300X300 кв. м, т. е. около 9 га. Титов указывает, что в Деренбурге, (ГДР) «поселение было окружено рвами и палисадами с трех сторон, четвертую сторону защищал крутой склон. Укрепленный район имел площадь 2,5—3 га» (1988, с. 84). Укрепление только части поселения, характерное как для культуры Лендьел, так и для КВК, имеет свою предтечу в культуре Сескло поздней фазы (Мюллер-Карпе, 1968, с. 453, № 130, № 123), в культуре Димини (там же, с. 445, № 102), так же, как и аналогии в более поздних памятниках раннеэлладского (Лерна) времени, в «акрополях» микенских и греческих крепостей-дворцов. Вопрос о приоритете в укреплении центральной части поселения с особой постройкой или мегаронного типа, или абсидного дома не решается в настоящее время однозначно (Титов, 1966). Однако, на наш взгляд, «акрополь» в культуре Сескло появляется только в позднюю фазу, когда на Северных Балканах появилась культура Винча (о мегаронах и укреплениях Винчи см. в главе 6). Следует упомянуть, что на поселениях КВК были обнаружены замощенные улицы шириной до 10 м (Мюллер-Карпе, 1974, III/2, с. 1020).
Домостроительство и в культуре Лендьел, и в КВК представлено наземными сооружениями столбовой конструкции и полуземляночными постройками также столбовой конструкции, причем, дома разной конструкции встречаются на поселениях в одном строительном горизонте. Ряд исследователей (Чайлд, Пигот, Хензель, Титов) указывают на связь домостроительной традиции КВК с дунайскими культурами - КЛЛК и КЛ (Титов, 1988, с. 83). Действительно, оба типа построек имеют общие элементы — стены, кровлю, характер несущих конструкций. Стены домов КЛ и КВК были глиняные на плетневом каркасе. Стены крепились на опорных столбах, которые вкапывались на глубину до 1 м. Столбы вкапывались в ямы или обводные канавки по периметру дома, поэтому дом обнаруживается либо по ямкам от столбов, либо на канавке, либо по скоплениям глиняной обмазки плетней, если столбы не вкапывались). Хотя в керамике КВК нет росписи, но имеются сведения (Хензель, 1980, с. 103), что дома КВК расписывались и украшались лепным орнаментом.
Крыша в домах культуры Лендьел была либо плоской, либо двускатной коньковой, либо шатровой (реконструкции: Домбаи, 1960). Плоская крыша (есть, модели дома с такой крышей — в Асоде) не требовала несущих столбов по центру и опиралась на стены. Двускатная крыша реконструируется на основании моделей домов (Яромерицы-Мюллер-Карпе, там, же, табл. 208: 34) и на основании центровой линии столбов которая в Лендьеле в отличие от КЛЛК, только одна (например, Томичи в ПНР — Неолит Польши, с. 104, рис. 41). Шатровая крыша реконструировалась венгерскими исследователями (Домбаи, 1960, рис. 18, 19) для полуземлянок в Зенгеваркони.
Наземные сооружения классифицируются в КЛ и КВК по форме плана и размерам.
Большие «длинные» дома культуры Лендьел имели трапециевидную, подковообразную и прямоугольную форму плана (Ключов в Ко-лине —Чехия; Злота в Польше; Веспрем — Фелсебудулаш — Венгрия; Брежно в Луни; Биланы № 500—Чехия; Плотиши — Чехия; Зенгевар-конь — в Венгрии). Размеры таких домов от 96 кв.м до 216 кв. м Размеры абсидного дома в Веспреме— 108 кв. м (Титов, 1980, с. 372—376). Обращает внимание размер столбов, которые использовались в этих строениях: они имели в диаметре до 50 см и были вкопаны в землю на 1 м. Такие опоры могли поддерживать высоко расположенную кровлю, а стало быть, длинные дома — это и высокие дома. Интерьер таких домов двухчастный. В связи с трапециевидными домами, характерными как для КЛ и КЛЛК, так и для КВК, встает вопрос о происхождении трапециевидной формы дома. Известно, что для КЛЛК характерна прямоугольная форма плана большого дома, но в то же время в Биланах и в Постолопортах зафиксированы трапециевидные дома (Судский, 1969, с. 375—376). Эти находки были интерпретированы не как принадлежность КЛЛК, а постройки раннелендьелского горизонта. Таким образом, была решена и проблема происхождения домов трапециевидного плана: такие дома связываются с формированием культуры Лендьел.
Аналогично решается и вопрос о принадлежности абсидных домов на поселении КЛЛК: абсидные дома также связываются с КЛ (Постолопорты, дом Mb 15; Биланы, № 500 — Судский, рис. 1: 3; Мюллер-Карпе, 1968, с. 482, № 250, табл. 194: Н, табл. 195: 4). Если трапециевидная форма плана дома — сугубо среднеевропейское явление, то абсидные дома широко распространены в эгейской области и островной Греции (рис. 27: 11, 14). В сводке (Мюллер-Карпе, 1974), перечисляются находки абсидных домов ранне- и среднеэллад-ского времени в Кораку (там же, табл. 401: Д: И), Лерне (там же, табл. 397: А: 4), Орхомене (там же, табл. 404: С: 1), Термосе, Делосе, Паросе. Указывается, что в областях Эгейи и Средиземноморья абсидные дома по времени следуют за домами прямоугольного плана (Мюллер-Карпе, 1968, т. 2, с. 410—411). Таким образом, большие дома трапециевидного плана и абсидные дома культуры Лендьел имели особое предназначение, что подчеркивается их единичностью в строительном горизонте, высотой, размерами, интерьером и новой архитектурной планировкой — мегароном (зданием с двухчастной структурой с открытым навесом-портиком и антами). Есть данные, что такие дома перестраивались до трех раз (Титов, 1980, с. 372—376). В KBК также есть трапециевидные, абсидные и прямоугольные дома с длинной стеной от 10 до 15 м (Заребово— ПНР; Завихост под Сандомиром; абсидные дома — Трольдебьерг в Дании — Монгайт, 1973, с. 275). Как и в лендьелских домах, интерьер домов КВК был двухчастным с портиком (Броночицы — Хензель, 1980, с. 102). И лендьелские дома, и дома КВК украшались или пластическим воспроизведением головы зверя-тотема (?) или символа плодородия, или зооморфного божества (сравнить скульптурное украшение конька на модели из Стрелиц и украшение домов КВК рогами оленя -— Хензель, с. 103). Этот ритуал восходит к культуре Винча и упоминается Б. Брукнером (1974) и В. Гарашаниным (1979).
Все сказанное о предназначении и особом характере больших домов в культуре Лендьел можно отнести к домам на поселениях КВК. Это, безусловно, или общественные здания, или дворцы-резиденции правителя. Во всяком случае существование таких домов в обеих культурах говорит о сходной социальной организации населения, соответствующего этим культурам.
Наряду с большими домами и в КВК, и в Лендьеле имеют место постройки — жилища для малой семьи размером от 15 до 24 кв. м (в КВК) и от 20 до 35 кв. м (в культуре Лендьел). Наличие таких построек отличает домостроительство КЛ и КВК от культуры линейно-ленточной керамики, где, по сводке Титова (1988, с. 76), в одну хронологическую фазу было по 7—12 домов, а в каждом доме жило по 4 семьи. В домостроительной традиции заложена информация о социальной структуре если не в абсолютной, то в относительной форме, которая может быть использована в сравнительном анализе. Полуземлянки есть как в культуре Лендьел (прямоугольного плана с плоской крышей до 40 кв. м, в Асоде; круглые в плане с шатровой крышей до 35 кв. м, в Семейе — Домбаи, 1960, рис. 18) так и в КВК (шалашовые полуземлянки в Польше — Неолит, 1979, с. 102).
Из приведенных фактов можно сделать заключение, что домостроительная архитектура культуры Лендьел и КВК выражается в сооружении больших домов с парадной планировкой типа мегарона или домов с необычной закругленной торцовой стеной в виде абсиды, которые занимают центральное положение на поселении. Наряду с такими домами — зафиксированы обычные жилые дома наземной или полуземляночной конструкции, а также культовые места — святилища (Судский, 1969, с. 375).
Хозяйство культуры Лендьел и КВК. — земледельческо-скотоводческое с прогрессивными формами земледелия, обеспечивающими долговременное пребывание на одном месте. Достаточно сказать, что насыщенность слоев культуры КВК — 165 тыс. предметов на 1565 кв. м. Земледельческая экономика Лендьела знала спельту, которая отлична от древнейших видов пшеницы, выращиваемых на Балканах, в Потисье эммера и однозернянки, по мнению Титова (1980, с. 393), однако спельта иходит в пять видов пшениц, известных в культуре КВК. Ячмень и просо известны и в КЛ, и в КВК. Из технических культур в КВК есть лен, для которого существует общеиндоевропейское название.
Расчистка участков для посева и пастбищ проводилась выжиганием (Титов, 1988, с. 79).
Земледелие в культуре КВК и Лендьел предполагается плужным (Титов, 1980, с. 394; Титов, 1988, с. 79). В качестве доказательств исследователи используют прямые и косвенные данные. В числе первых отмечают «следы вспашки под курганными насыпями КВК в Сарново (ПНР) и Стененге (Дания)» (Титов, 1988, с. 79). Гимбутас упоминает деревянное орудие типа плуга в кургане КВК в Дании (1970, с. 483—488). К косвенным данным относят кастрацию быков (практика которой имелась и в КЛЛК, и в КЛ), предполагающую превращение быка в упряжное животное; существование парной запряжки для волокуши или повозки усматривается в пластическом декоре в виде двух волов в ярме из Цмелюва (Мюллер-Карпе, 1974, т. 3, табл. 483: B)v а также на сосуде из Кренжницы Яры (Мюллер-Карпе, т. 3, табл. 483: С). Медная скульптура двух волов в ярме — более полное доказательство существования парной запряжки, которую могли впрягать и в плуг, и в повозку. Титов указывает в качестве косвенного свидетельства существования колесного транспорта на «многочисленные деревянные вымостки длиной 1200 м на болотах Англии и Голландии того времени» (Титов, 1988, с. 79). По общему мнению, земледелие в Скандинавии появилось вместе с племенами КВК. Особый характер земледелия Винчи, КЛ и КВК особенно высвечивается в сравнении с культурой линейно-ленточной керамики, с культурой Кукутени — Триполье; в КЛЛК земледелие было мелкомасштабным,- экстенсивным, мотыжным; семена закапывались, а не сеялись. С этой формой экономики связан и характер поселений КЛЛК. В трипольско-кукутенской экономике земледелие было, по общему мнению, мотыжным (Титов, 1988, с. 82). Таким образом, особый характер «индоевропейского земледелия» подчеркивается сопоставлением с культурами неиндоевропейского круга. Скотоводство в культуре Лендьел и КВК характеризуется составом стада, в котором преобладал крупный рогатый скот, что не было чуждо и трипольцам. Однако если для трипольского стада характерен крупный рогатый скот, а на поздних этапах развития — мелкий рогатый скот (Титов, 1988, с. 82), то в КЛ крупный рогатый скот составлял 75—85%, мелкий рогатый скот — 7%, а свиньи от 2 до 7%, тогда как в КВК крупный рогатый скот — от 50 до 75%, мелкий— 10%, а свиней — до 20%. Носители КЛ и КВК занимались селекцией скота: отмечается существование недавно доместицированных форм в стаде и КЛ, и КВК, и в культурах Карпатского бассейна. Состав стада свидетельствует об оседлости населения культур КЛ и КВК. Животноводческие знания выражались не только в доместикации, но и в кастрации быков для получения тягловых животных. Эти знания поддерживали и хранили жрецы.
Охота сохраняла определенное значение. Видовой состав костей диких животных указывает на фауну, которая окружала население Средней Европы. Среди костей диких животных, которые составляют 10% от всех костей на поселении КВК, есть кости тура, зубра, медведя, лося, оленя, косули, тарпана, волка, лисы, барсука, выдры, зайца, куницы, бобра. На поселениях КВК встречены кости болотной черепахи. Лендьелцы охотились также на зубра, оленя, кабана, косулю, зайца; есть кости дикого кота (Титов, 1980, с. 395; Хензель, с. 89).
О специализации ряда ремесел в культуре Лендьел и культуре во-ронковидных кубков свидетельствует ряд фактов. Обращает внимание разнообразие форм керамики и высокая степень стандартизации ее, что говорит о выделении ремесленников-гончаров. Это подтверждается находками керамических кладов в КЛ (Злота, воеводство Тарнобжеское, клад белорасписных сосудов — Неолит, рис. 55, с. 108) и в КВК (Пикутково, Куявия — клад сосудов: Мюллер-Карпе, 1974, т. 3, № 643; Божице, Зноймо, Моравия: Мюллер-Карпе, 1974, т. 3, № 409). Металлургическое производство было специализировано и в культуре Лендьел, и в КВК, об этом говорит литье круглой скульптуры из меди, зафиксированное в двух медных бычках с остатками ярма из Бытина (Мюллер-Карпе, 1974, т. 3, табл. 483 А).
Продвигаясь на север, носители культуры Лендьел и КВК отрывались от медных рудников Альп и Карпат. Необходимый материал для орудий труда находили в кремне. Для КВК характерно огромное количество (более тысячи в Кшеменках глубиной от 4 до И м) кремневых шахт. Такое трудоемкое производство требовало накопления навыков и поддержания традиции, что приводило к обособлению горнодобывающего ремесла и выделению ремесленников-рудокопов. Добыча кремня в столь больших масштабах предполагала добычу и других горных пород, в том числе и руд. Находки кусочков меди на древнейшем поселении КВК в Дании, Баркер (Мюллер-Карпе, 1974, III/3, с. 1020) свидетельствует, что на севере Европы носители КВК никогда не забывали традиции металлообработки. О специализации отдельных общин на добыче кремня и руд в глубоких шахтах упоминает Чайлд (1950, с. 384—389; Монгайт, 1973, с. 255) в связи с поселением михельсбергской культуры в Спиенне (михельсбергская культура, как было сказано выше, составляет часть североальпийского круга культур, родственных КВК).
Одинаковая домостроительная традиция у носителей культуры Лендьел и КВК говорит об ее сохранении в среде КВК. Поддерживать традицию могли лишь группы строителей и зодчих. Не исключено, что рядовые общинники, занимающиеся обработкой земли и скотоводством, владели элементарными строительными навыками, однако возведение более сложных построек, а также укреплений требовало специальных знаний. Духовная культура по археологическим данным может быть охарактеризована погребальным обрядом, глиняной пластикой и орнаментом, различными традициями и ритуалами, суммой знаний, преломленных в объектах материальной культуры. Погребальный обряд культуры Лендьел и КВК полиритуален (Сафронов, 1983, с. 75—76), однако доминирует обряд ингумации. Вместе с тем практиковался и обряд кремации (Гатерслебен: из 12 могил этой группы в могильнике Рессен 9 могил были с трупосожжением — Мюллер-Карпе, 1968, т. 2, с. 502; № 377; трупосожжения были отмечены в Лужанках (Лендьел 1а)—Мюллер-Карпе, т. 2, с. 484, № 265; в Ма-котраше, поселении КВК в Чехии, найдены 7 полусожженных скелетов). О ритуале трупосожжения в. КВК см. Хоуштова, 1960, с. 64. Могильники КЛ и КВК экстрамуральные, хотя в обеих культурах встречаются отдельные захоронения на поселении (Новотный, с. 221).

Для КЛ известны очень большие могильники: Асод, Зенгеварконь. Это грунтовые могильники, содержащие мужские, женские, детские захоронения, одиночные и парные (5%), а также кенотафы. В Зенгеварконе преимущественно левобочные захоронения (290/339), (где 339-число всех погребений Зенгеварконя), ориентированные в основном СВ—ЮЗ или В—3; в меньшем числе — правобочные захоронения (36/339), скорченные на спине (3/339) и на груди. Могилы грунтовые и неглубокие. Все погребения сопровождались инвентарем (кроме 30 погребений). Это очень высокий процент инвентарных погребений. Наблюдается намеренное помещение в могилу вазы на ножке, отмеченной в 208 могилах; в 196 могилах — кубка. Топоры отмечены в 65 могилах (топоры со сверлиной); в 67 могилах встречены плоские топоры. Украшения из меди (кольца и браслеты) встречены в 10 могилах. Из другого инвентаря — обсидиановые лезвия, кости животных, грузила, пряслица (Домбаи, 1960, с. 196).
Зафиксирован обряд погребений без черепов (33/339). Строго выдерживающийся ритуал говорит о сложившемся культе мертвых. Отправление культа требовало существования института жрецов. Керамика определенных типов, которая помещались в могилы, свидетельствует о меморативной функции некоторых сосудов, что широко прослеживается в более поздние эпохи на территории распространения индоевропейских культур. Погребальный обряд группы Лужанки в Словакии показывает единство с памятниками венгерского краснорасписного Лендьела (Новотный, 1960). Лужанские погребения совершены на левом боку с ориентировкой по линии В—3, Руки перед грудью или лицом. Ямы не прослежены, возможно, имели форму овала. Кремация совершалась на стороне (Новотный, 1960, с. 221). Имеются кенотафы. В могилах находились кости животных, как и в Зенгеварконе, выполнявшие функцию жертвенника. Для раннего периода КВК АВ нам неизвестны крупные могильники. Погребения одиночные. Если считать в соответствии с датой по С 14 (3600 г. до н: э.) Сарново древнейшим памятником КВК, то следует принять во внимание, что мегалитические могилы под длинным курганом появляются с самого начала культуры воронковидных кубков. Однако материал Сарново — двуручные амфоры, «лампы», кубок — не противоречит отнесению его и к баальбергской фазе КВК. Для баальбергской фазы характерен и земляной курган, и грунтовые могилы без каменных обкладок и перекрытий, равно как и каменные ящики, перекрытые каменной плитой (Баальберг, Мюллер-Карпе, т. 3, с. 944). Ранние погребения КВК в Чехии совершались на правом боку, головой на запад (Брандышек в Кладно №73); в Германии на левом боку, скорченно. Могильное сооружение КВК на раннем этапе — яма или каменная ограда с перекрытием досками (Велки Жерносеки в Чехии). Известны и групповые захоронения (Велки Веш на Пражске в Чехии). Ритуальные захоронения на Макотраше известны в виде распределения костных останков 25 детей в 18 ямах (Доистория Чехии, с. 239 и сл.).
Таким образом, для КВК характерны и грунтовые могилы, и могилы под круглым и длинным курганом с каменными обкладками в основании кургана (прообраз кромлехов степных курганов — В. С.). Учитывая трапециевидные дома, характерные для КЛ и КВК, мы констатируем, что эволюция погребального культа идет по пути привнесения черт жилых построек в «дома мертвых» (ср. с аморфной формой ямы у раннелендьелских погребений). В полиритуальности обряда КЛ и КВК при доминанте бочных захоронений можно видеть либо результат неустоявшегося обряда из-за включения новых культурных элементов, либо результат постоянного совершенствования культа мертвых. Апогей усложнения погребального культа и оформления идеологии как суммы представлений о мире в обществе КВК произошел на стадии перехода от старшей фазы КВК к младшей, т. е. от Баальберга к Зальцмюнду, в виде усвоения мегалитической архитектуры в погребальных сооружениях КВК. В отдельных регионах КВК произошел переход от бочных захоронений к вытянутым. Это положило грань между лендьелскими погребальными памятниками и КВК. Несмотря на это, нельзя не видеть того, что все элементы погребального ритуала Лендьела повторились в ранних памятниках КВК (трупосожжение, неполное сожжение, ингумация, ориентировка по линии В-3, грунтовые могилы, левобочные и правобочные захоронения, помещение рук перед лицом, канибаллизм, ритуальные захоронения на поселениях и-т. д.). Ни одна из европейских культур, кроме Лендьела, не может рассматриваться в качестве предтечи для культов и ритуалов КВК. Исследование пластики культуры Лендьел и КВК должно было бы ввести в трудно доступный мир религиозных воззрений, но пластика культуры Лендьел, по мнению Титова (1980, с. 400), недостаточно изучена и фрагментарна. Все же можно видеть, что антропоморфная пластика вводит нас в лендьелский пантеон, основной фигурой которого является женское божество. Этот культ восходит к средиземноморским культам плодородия и богини-матери, по мнению исследователей. Характерно, что и антропоморфная пластика расцветает на Балканах и в Средней Европе с приходом носителей культуры Винча. Существует сходство во многих деталях, антропоморфной пластики Лендьела и Винчи (рис. 25). Винчанская пластика (рис. 25: 1—7, 15—21) развита и в сюжетном плане, и технологически, высоко стандартизирована, и обладает значительным элементом стилизации и условности. Лендьелская пластика более реалистична, (ср. Мюллер-Карпе, 1974, III/3, табл. 449 и Мюллер-Карпе, 1968, II, табл. 189: 4—8, табл. 205) (рис. 25: 8—14). Реалистичность выражается в моделировании рук и ног, всей фигуры (рис. 25: 10—13) и в отдельных случаях лица (Мюллер-Карпе, 1968, т. 2, табл. 205: 6). Однако чаще лицо изображено условно: нос защипом или выступом, глаза — ямками. Хотя есть стремление к стандарту, но в лендьелской пластике каждая фигурка очень индивидуальна. Канонизация касается не способа изображения, а позы фигурки, положения рук (воздеты вверх, горизонтальны в виде выступов, согнуты в локтях и направлены перед собой). Есть сидящие фигурки (Мюллер-Карпе, т. 2, табл. 208: 10), но больше стоящих фигурок. Если сравнить фигурки из Нитрянского Градека (рис. 25), Оборина (рис. 25), Яромериц (рис. 25), Глубоких Машувок (рис. 25), Стрелиц (рис. 25) — местонахождений расписной моравской керамики — и фрагмент фигурки из нерасписного Лендьела в Польше — Рацибож-Очице (Неолит Польши, рис. 82), то нельзя не видеть и устойчивого воспроизведения определенного образа, и в этом состоит канон лендьелской пластики (Мюллер-Карпе, т. 2, табл. 199: А1, 1:1, табл. 205: 1, 205: 33, 205: 8).
Антропоморфная пластика Лендьела проявляется как в круглой скульптуре, так и в виде пластического орнамента на сосудах («Мадонна из Зенгеварконя» — Мюллер-Карпе, т. 2, табл. 189: С4) (рис. 25: 9).
Зооморфная пластика более редка в Лендьеле, распространены зооморфные сосуды, которые ставились в качестве погребального инвентаря (Мюллер-Карпе, т. 2, табл. 18: В5) (рис. 25: 27). Протомы животных помещены на горловине и тулове амфоры из Стрелиц (там же, табл. 189), (рис. 21: 6). При сравнении с КВК можно указать на два общих момента: в КВК так же, как и в Лендьеле, антропоморфными изображениями украшались сосуды, и лендьелский «стандарт» в изображении божества выдержан и в объектах глиняной пластики КВК. Так, в южной группе КВК Польши встречен сосуд, ушко которого сделано в виде стилизованной человеческой головы — круглой с отверстиями вместо глаз и защипом вместо носа (Хензель, 1980, табл. 70).
В то же время следует указать, что сравнительно с лендьелской культурой, не говоря уже о культуре Вннча или таких культурах, как Кукутени — Триполье, Гумельница, антропоморфной пластики в культуре воронковидных кубков гораздо меньше, но очень развита зооморфная пластика, изображающая баранов, быков (Мюллер-Карпе, 1974, табл. 483 С). Это может свидетельствовать в пользу усиления скотоводческих культов, что было связано с возрастанием значения скотоводства в жизни носителей КВК. Некоторые исследователи говорят о зооморфном изображении (в виде барана) божества в пластике КВК, что совпадает с представлением древнейшими индоевропейцами своих богов в виде животных. У древних греков баран рассматривался как воплощение Аполлона. Зооморфные изображения помещались на ручки сосудов и служили их декоративным оформлением. Но сосуды с протомами животных на ручках, вероятно, были ритуальными. Интересные этнографические параллели в дагестанском материале видит Подковинска: «Сосуд с ушком считался охраняемым, заговоренным, а сосуд без ушка надо было закрывать» (Черныш, 1982), Таким образом, в отношений зооморфной пластики Можно проследить преемственность от винчанской керамики в лендьелскую и далее в керамику КВК. Других культур, которые могли бы быть прототипами пластике КВК, в Европе нет. Эти данные наряду с информацией, извлекаемой из анализа домостроительства, экономики, позволяют говорить и о сходной структуре общества, для которого характерна «малая семья», иерархия в виде правителей, военного сословия, жрецов, рядовых общинников и ремесленников. На поздней фазе КВК (синхронно Лендьелу IV) оформляется выделение правящей верхушки идеологически через восприятие мегалитических ритуалов. Вероятно, новая социальная структура требовалась перед началом древнейших миграций индоевропейцев. В КВК и позднелендьелской культуре (бжесць-куявская) получает преобладание скотоводческое направление в экономике, что могло способствовать закреплению патрилинейного родя и военизированной организации общества.
Таким образом, типологический анализ инвентаря КЛ и КВК, анализ экономической структуры в каждой культуре, сравнительный анализ духовной культуры дает все основания считать КВК культурой, возникшей в недрах культуры Лендьел, отпочковавшейся от нее, разместившейся на древнейшей стадии по периферии КЛ. Керамические формы обеих культур поначалу имеют такое сходство, что различаются практически лишь по более ярко выраженным формам воронко-видных кубков (рис. 28). Ранние памятники КВК немногочисленны. Трудно провести границу между ними и комплексами раннего расписного Лендьела. Все же количество новых этно- и культурно-дифференцирующих признаков оказывается большим, чем этноинтегрирующих, для того, чтобы КВК была выделена в отдельную культуру. Действительно, выделяется ядро культуры — сумма признаков КВК, которые живут в течение всего периода существования КВК, и вместее с тем выделяют КВК из окружающих культур, в том числе и КЛ. Южная граница ПИЕ IV не меняется сравнительно с ПИЕ II—III. Меняется западная граница: культура Лендьел доходит до Средней Германии. На севере, в Силезии и Куявии, образуется бжесць-куявская культура которая, по мнению исследователей, частично уже синхронна Лендьел III: в ней ощутимы как следы контактов с культурой накольчатой керамики, так и с культурой Бодрогкерестур, синхронной Лендьелу IV). Особенно показателен район Польши, где существует несколько групп культуры Лендьел и КВК, что свидетельствует о чересполосном сосуществовании от Силезии до Балтийского моря племен КЛ и КВК. Судя по числу памятников этого периода, этот регион в период Лендьел III—КВК баальбергской стадии (или IV/III тыс. до н. э. — 29/28 вв. до н. э.) уже, густо заселен.
В результате произошли значительные изменения в культуре Лендьел в сторону инноваций, явственно выраженных уже в древнейших памятниках КВК. Полностью утрачивается традиция росписи сосудов, не связанная с генетическими истоками Лендьела, уводящими к куль-туре Винча, а приобретенная лужанскими племенами, вероятно, в результате контакта с носителями культур расписных керамик и включения элементов субстрата в свою среду (Кереш, Желиз). Наблюдаются выравнивания керамических типов КЛ и КВК. При полном совпадении культурно-хозяйственного типа отмеченные выше памятники обеих культур трудно отличить друг от друга.
С массовым продвижением Лендьела и КВК к северу и северо-западу заполнился территориальный разрыв между северными и южными памятниками КВК, что способствовало интеграции их материальной культуры так же, как и продвижение к северу лендьелской культуру и чересполосное существование с ней КВК способствовали тесному сближению материального и хозяйственного облика обеих культур.
Ареал IV позднеиндоевропейской прародины (ПИЕ IV) характеризуется, вероятно, ,и языковой интеграцией, и территориальной целостностью праиндоевропейского массива в связи с массовой колонизацией праиндоевропейцами Северной Европы. В это время в регионе благодаря новой волне родственного праиндоевропейского населения двух древнейших диалектных групп и смешению его со старым «древнеевропейским» населением нивелируются в значительной мере языковые различия. В то же время археологические материалы указывают на несомненные и постоянные контакты северных областей с южными и юго-восточными регионами праиндоевропейской общности. Вряд ли можно сомневаться, что северные языковые нововведения не затронули этих областей. Вероятно, язык праиндоевропейцев в этот период становится более однородным и общим. В последний раз перед распадом праиндоевропейской общности происходит ее консолидация в. ареале от Альп и Карпат до Скандинавии, которая, однако, не могла стереть диалектные различия, возникшие в предшествующий период. Это связано с тысячекилометровой протяженностью прародины с севера на юг и с запада на восток и однокультурностью в этот период Скандинавии и Дании и западных областей побережья Балтийского моря.
После этого наступает период дезинтеграции единства КВК и КЛ, характерного для ПИЕ V. Эта разобщенность выражается в образовании локальных групп в КЛ и КВК, вплоть до выделения их в отдельные археологические культуры. Ареал V позднеиндоевропейской прародины (ПИЕ V) (рис. 44: 2) соответствует периоду Лендьел IV (по Немешовой — Павуковой) или Лендьел V (по Лихардусу) и фазам развития КВК, датирующимся началом первой трети III тыс. до н. э.
Территориально прародина V расширяется в своих северо-западных и северо-восточных границах. К концу ПИЕ V памятники КВК доходят до Голландии, до Поморского Поозерья и левобережья Вислы в ее нижнем течении. В содержании ПИЕ V появляется много новых характеристик, хотя ее по-прежнему составляют памятники двух праин-доевропейских культур — КВК и КЛ. Памятники КЛ ряд исследователей выделяет в отдельныее, хотя и производные от лендьелской, культуры. Такими культурами часть археологов считает бжесць-куявскую культурную группу на территории Великопольши и Куявии, группу Балатон I на территории Венгрии (памятник которой Фенекпушта датируется по С 14 2920±80,2810, что скорее соответствует Лендьел III, который в Венгрии не выделяется надежно), (Титов, 1980, с. 402; До-луханов, Тимофеев, с. 52) группу Луданица в Западной Словакии (в развитии Луданицы выделяется Ю. ПавуКом три фазы; в настоящее время из Луданицы исключаются памятники типаБайч — Ретц, «являющиеся отрицанием Луданицы» — Павук, Шишка, 1980, с. 142, 154). На территории Средней Германии, Силезии, Чехии, Моравии распространяются памятники иордансмюльской (иорданувской) культуры, в которой включением вошли баальбергские элементы, позволяющие уточнить ее хронологическую позицию, а также определенный юго-восточный импульс, принесший орнаментацию бороздами, двуручные сосуды. Природа этого импульса анализируется ниже. В Польше памятники Иордансмюля развиваются одновременно с Очице II, бжесць-куявской культурой, синхронны в части КВК бааль-бергской и зальцмюндской ступени. В Приальпийской зоне Иордансмюльской культуре соответствует культура Шуссенрид (табл. 467: В, в Мюллер-Карпе, т. III/3).
Единство памятников баальбергского типа сменяется в ареале ПИЕ отчетливо выраженными вариантами КВК: в Средней Германии-зальцмюндским вариантом КВК, в котором сочетаются лендьелская орнаментация - выпуклины на вспученности сосудов — с высокими кубровидными кружками грядущего Бадена и штриховой «паркетной орнаментацией», отмеченный в Болеразе, с одной стороны, и Иордансмюле, другой (Мюллер-Карпе, т. III/3, табл. 500: А); в Чехии зальцмюндские памятники обозначаются КВК II стадии, в Моравии — памятника-Охрозим, Слатински (охрозимская фаза КВК — Хоуштова, 1960, 64), занимающими промежуточное положение между Евишовичи С2 Евишовичи С1 (баденского времени), в Польше — младшей Вюрекской стадией КВК (Неолит, рис. 106) и раннелюбоньскими памятни-ши КВК (Радзиев —2710±380 гг. до н. э.; Зарембово — 2655±40; Цмелюв —2645±40; 2680±40; 2750±40; 2800±40; 2710±ПО гг. до н. э.). В этот период наблюдается воздействие потисских культур на Лендьел IV, что позволило установить словацким и польским исследователям синхронизацию Бодрогкерештур I, Луданицы и бжесць-куявской культуры (Павук, Шишка, 1980, с. 142). Характерно, что определен-(я однородность культурного типа в Западной и Восточной Слова-аи (Потисье) наблюдается и в период Лендьел III — Тисаполгар и в период Лендьел IV — Бодрогкерештур, хотя генетически эти культуры мнятся.
В бжесць-куявской культуре проявляются ряд черт, свидетельствуют о расшатывании земледельческого хозяйственно-культурного типа, захоронение в отдельных могилах домашних животных говорит о возросшем значении скотоводческих культов, а стало быть и скотоводства в жизни северных лендьелцев. Антропологический состав бжесць-куявской группы также отличается некоторым своеобразием, которое выражается в процентном соотношении антропологических типов. Если ранних группах расписного Лендьела наблюдается преобладание средиземноморского типа, а кроманьоидного меньше, то антропологический состав бжесць-куявского населения выглядит следующим образом: кюманьоидный — 40 %, средиземноморский — 22,5 %,. нордический -% (более характерный для КВК) и 7,5 % —лопаноидный тип (Хенргль, с. 81). Отличие материально-хозяйственного комплекса и количественное своеобразие антропологического состава позволяют нам присоединиться к мнению польских археологов о правомерности выделения бжесць-куявской культуры, производной от Лендьела III—IV. Ареал ПИЕ V характеризуется по археологическим и антропологическим данным началом процесса дезинтеграции на диалекты индоевропейской общности, приведшей в юго-восточной части ареала, вероятно, и к более глубокому ее расчленению, что выражается в образовании новых культур на лендьелской основе. Если северные и северо-восточные территории заняты КВК, представляющей, по нашему мнению, эквивалент древнеевропейского диалекта, то при описанной выше археологической ситуации на юге мы можем констатировать начало процесса обособления юго-восточного крыла индоевропейской общности, соответствующего, вероятно, началу процесса обособления греко-индоиранской общности в центральной и восточной части ареала.
Начало дезинтеграции ПИЕ V в археологическом выражении следует связывать с сильным воздействием с юга культуры Сэлькуца, которая, по характеристике Д. Берчу (1966, с. 1191—1192) является региональным проявлением Гумельницы, перекрывает слои поздней Винищ С, происходит от цивилизации Винча, перекрывается слоями Коцофени и содержит в своей последней фазе — Сэлькуца IV — элементы Бадена. Традиции культуры Винча в конце IV тыс. до н. э. продолжаются в горизонте культур Криводол -- Сэлькуца - Гумельница - (Караково VI — Бубани Хум I. В начале III тыс. до н. э. на юго-востоке от ПИЕ V появляются памятники Чернавода I - Сэлькуца IV, интерпретируемые исследователями как «степная инвазия» (Тодорова, 1980, табл. 21), ответственные за исчезновение культурного горизонта Криводол — Сэлькуца - Гумельница, оказавшие сильное воздействие на позднеиндоевропейские культуры, прежде всего культуру Лендьел. Появление этих памятников составляет эпохальное событие, поскольку Оно вызвало процесс распада и выделение новых .культурных групп на всех территориях ГШЕ V. В Силезии (ПНР) на основе КВК возни кают памятники типа Петровице Велки, Ракув; в Малопольше на основе лендьелско-полгарских памятников и KBK возникают группа Лажняны, которая всеми иследователями исключается из ступени Лендьел IV, но не всеми включается в последующую болеразскую ступень (Сохаадкий - 1981, с. 61 - например, включает их в болеразскую ступень Бадена); в Карпатской котловине — Словакии и Венгрии — появляются памятники Байч-Ретц и Лажняны, предшествующие и синхронные болеразским; в Моравии к таковым памятникам относят Брно — Лишень (Мюллер - Карпе, III/3, табл. 490: А). В Средней Германии и Чехии развивается вторая стадия КВ'К -средняя ступень ззльцмюндской культуры; в Польше ей соответствует поздневюрекская стадия, .которая разделяется с любоньской стадией болеразскими элементами (Неолит, 1979, рис. 106, с. 198).
Таким образом, если дезинтеграция КЛ проходит с выделением групп, которые не считают уже лендьелскими, то расслоение КВК на отдельные культуры проходит с сохранением культуры ядра. Процесс распада пракультуры индоевропейцев - культуры Лендьел и КВК -проходит в два этапа. На первом из них возникают памятники Болераза, которые сначала были выделены Немешовой-Павуковой только для Юго-Западной Словакии (1964, с. 163—268), а в настоящее время обнаруживаются по всей территории, где позже появляются баденские памятники (Сохадкий, 1981, с. 61) и включаются в раннюю, болеразскую ступень Бадена. На втором этапе появляются памятники классического Бадена, исчезает КЛ, но существует КВК.
Таким образом, если юго-восточный импульс Сэлькуца IV - - Чернавода I вызвал перегруппировку позднелендьелских памятников и образование болеразских памятников, то в ареал КВК этот импульс доходит только частично в виде отдельных элементов, не доводя до культурного перерождения КВК.
Ареал VI позднеиндоевропейской прародины (ПИЕ VI - рис. 46) характеризуется сосуществованием праиндоевропейской культуры КВК в виде ряда локальных групп и новых общностей, представленных памятниками болеразской группы ,н а юге праиндоевропейского ареала и культурой погребений с охрой в Потисье (продолжающей развитие древнеямной культуры Северной Молдавии, возникшей в предыдущий период, ПИЕ V). Ареал ПИЕ VI, строго говоря, следовало бы ограничить ареалом только. КВК как единственной праиндоевропейской культурой. Однако поскольку изменения в ПИЕ VI сравнительно с ПИЕ V носят характер перегруппировки праиндоевропейских культур без перемещения их, то условно название ПИЕ VI сохраняется за всем ареалом. Ниже в главе 11 мы подробно останавливаемся на обосновании происхождения ДЯК от блока культур КВК и Лендьел. В данном контексте можно только подчеркнуть, что связь ДЯК, КВК и Лендьел обеспечена аналогиями в антропологическом типе, керамическом инвентаре и погребальном обряде. Древнееямная (индоиранская атрибуция устанавливается в ретроспекции) культура в Венгрии и Румынии имела полукочевое хозяйство, ведущей отраслью которого было скотоводство, а хозяйство болеразской группы носило земледельческо-скотоводческий характер. Это обусловило и некоторые различия в материальной культуре. В то же время немногие керамические комплексы в курганах древнеямной культуры на территории Венгрии трудно отличить от болеразской керамики (Кетедьхаза, к. 5, 6 — Эчеди, табл. 12). Значительно большие различия имеются в керамике памятников древнеямной культуры юго-западного варианта, охватывающего Нижнее Подунавье, Буджакскую степь и северо-западную Молдавию. Эти памятники являются наиболее древними в ряду древневнеямных памятников Восточной Европы и датируются рубежом IV/III тыс. до н. э., в рамках относительной хронологии Трипольем ВI или BI—ВII (соответственно по Черныш и Виноградовой), о чем мы сообщали в ряде работ (Сафронов, 1983).
Сравнение 13 основных типов керамики юго-западного варианта ПЯК, выделенных Яровым (1986, рис. 19—22) обнаруживает параллели c керамическими формами культуры воронковидных кубков и позднего Лендьела (рис. 51), с которыми граничили в Прикарпатье носители ДЯК.
Антропологические данные свидетельствуют о полном совпадении краниологических серий КВК и серий ДЯК юго-западного варианта. Западные памятники ДЯК древнее восточных, а дунайские и потисcкие памятники древнее восточных, но моложе прикарпатских (подробнее см. ниже). Ранний возраст западных памятников древнеямной культуры и связь их с южными районами через культуру Сэлькуца IV подчеркивается и нахождением в ранних ямных комплексах зооморфных скипетров, которые были найдены в слоях, следующих за горизонтом Криводол — Сэлькуца (т. е. в Селькуце IV) и в слоях поздней Гумельницы. Таким образом, западные находки скипетров относятся ко времени конца первой четверти III тыс. до н. э., судя по относительной хронологии культур в Юго-Восточной Европе. Появление их действительно соответствует значительным переменам в истории региона (ем. о скипетрах ниже), однако эти события требуют иной интерпретации. На юге индоевропейского ареала мы уже не прослеживаем отдельно памятников КВК. или Лендьела, как это имело место в ПИЕ V. Их место занято памятниками болеразского типа, возникшими на основе двух культур КВК и Лендьел. Впервые памятники болеразского типа были выделены В. Немешовой-Павуковой в 1964 году, на материалах Словакии (1964, с. 163—268). В 1981 году Сохацкий отнес к Болеразу памятники пост-лендьелекого горизонта в Польше (Лажняны — Вы-шенце — Злотники), в Словакии, в Венгрии (И фаза культуры Балатон), Румынии (Чернавода III), в Болгарии—(ранняя фаза Эзаро). Эти памятники он обозначил как раннюю (болеразскую) стадию 6а-денокой культуры, Баден I. В своих разработках периодизации баден-:кой культуры Немешова — Павукова (1981) болеразские памятники отнесла к Баден Iа. Сравнительно с болеразской ступенью Бадена, по Немешовой-Павуковой, болеразская стадия Бадена, по Сохацкому — более многослойная и шире территориально. Расхождение точек зрения Сохацкого и Немешовой-Павуковой и в том, что последняя считает определяющим в образовании Болерлза юго-восточный импульс в в виде культуры Чернавода III, а Сохацкий отрицает генетическое родство Болераза и Чернаводы III, констатируя только ареальные связи.
Включение Болераза в древнейшую ступень Бадена не вызывает дискуссий. Речь идет о том, считать ли Болераз саморазвитием и консолидацией двух культур КВК и Лендьел под влиянием какого-то внешнего импульса или считать внешний импульс вошедшим в Болераз как генетическое звено. Механизм образования Болерааа состоит не c распространении одной культуры из одного центра по столь обширной территории (в этом случае памятники были бы монолитны), а в распространении определенного интеграционного импульса на региональные варианты одних и тех же культур КВК и КЛ (об этом свидетельствует различение компонентов КВК и КЛ в болеразских памятниках, которые к тому же имеют очень много общих черт с КВК и КЛ).
Для доказательства этого тезиса мы провели сравнительный анализ керамических комплексов КЛ, КВК, Болераза и Бадена (рис. 38). Болеразские и баденские памятники связываются Немешовой — Павуко-вой (1981, рис. 1, 2, 3) по 10 типам (рис. 38: 20—41), которые отражают на 100% керамический комплекс Болераза. Нами показано, что существует даже 11 параллелей между керамическими комплексами Болераза и Бадена. Связь Болераза и КВК осуществляется по 8 типам (рис. 38: 11—19), а с КЛ — по 10 типам керамики (рис. 38: 1—9). Если принять комплекс Болераза за меньший, то коэффициент совмещения его с комплексом КВК и КЛ будет равен соответственно 0.9 и 0.7 (см. о методике расчета коэффициента в главе 4). Такое значение коэффициента позволяет говорить и о генетической связи, и о принадлежности к одному культурному кругу Болераза, культуры Лендьел и КВК.
Исчезновение двух культур, которые мы считаем праиндоевропейскими, К.Л и КВК, к началу болеразской ступени Бадена, которое датируется по С 14 2825±60 и 2720±40 гг. до н. э„ т. е. 29—28, вв. до н. э. (Немешова-Лавукова, 1981, с. 286, рис. 16, объекты 1 ступени Бадена в Глинско) означает, что на юге праиндоевропейского ареала ПИЕ V единство общеиндоевропейского состояния кончилось, и границы ТШЕ сместились к северу.
'Распад позднеиндоевропейской общности на севере, а точнее распад древнеевропейской общности начался фактически только с ПИЕ VI, когда появляются новые культуры, производные от КВК, культура шаровидных амфор и культура шнуровых керамик. После образования этих культур КВК продолжала существовать и занимать основную часть территории. Синхронизация памятников севера и юга ПИЕ обеспечивается нахождением в комплексах Зальцмюнда капеллированной керамики, т. е. когда на юге ПИЕ VI существуют памятники Болераза, на западе и северо-западе продолжается развитие КВК.
На крайнем северо-западе ареала ПИЕ VI носители КВК начинают осваивать земли в низовьях Рейна (Голландия, Одорн, 2620±80: До-луханов, Тимофеев, 1972). Вступление в контакт с культурами североевропейского мегалитического круга и, вероятно, связанные с этим далекие экспедиции в Средиземноморье привели к выделению в ареале континентальной КВК двух областей — Средней Германии с зальцмюндской группой КВК и Северной Германии с вальтерниенбург-берн-бургской группой КВК. Эти две зоны перекрывались: вальтерниенбург-бернбургские памятники известны в области Эльбы - - Заале, но их связи обращены к более северным территориям, тогда как связи Залыц-мюнда определяются юго-восточными территориями (Мюллер - Карпе. 1974, с. 209—214). Памятники Зальцмюнда плохо расчленяются стратиграфически с Вальтерниенбург - Бернбургом, но обе группы моложе Баальберга, о чем свидетельствуют данные стратиграфии курганов в Германии (Мюллер-Карпе, 1974, т. HI, № 553, 589, 590, 610). Стратиграфия среднегерманских курганов указывает на большую древность памятников Зальцмюнда относительно памятников КША и КШК, а также бернбургской группы КВК (Мюллер-Карпе, 1974, т. III, с. 211, сн. 2 с обобщением данных Фишера и Милденбергера). Связь Зальцмюнда с Болеразом осуществлялась через юго-восточную группу КВК, любоньской фазы КВК Польши (Неолит, 1979, рис. 106; Мюллер - Карпе, т. III, 1974, с. 211); о связях с культурами юго-востока Европы позволяют говорить присутствие асков в комплексах Зальцмюнда (рис. 32:11).
Археологические материалы позволяют говорить и о более далеких связях КВК, а именно с культурами островной Греции и даже Кипра, что выражается в появлении орнаментации на керамике вальтерниен-бург-бернбургской группы и вазах Зальцмюнда и в занесении в керамический комплекс КВК Южной Скандинавии так называемых «сковород», характерных для культуры Керос-Сирос и Раннэлладского II—III периодов в Греции (Агиос-Космас: Мюллер-Карпе, 1974, т. ЛI, табл. 406:25—28). Ранее (Сафронов, 1983, с. 62) мы приводили эти факты для подтверждения гипотезы о морских связях североевропейской группы КВК с Восточным Средиземноморьем. Интересно, что аналогии двум керамическим (формам баденской культуры - - миске с перегородкой (Неуступный, 1973, с. 323, рис. 2) и черпаку со сдвоенной ручкой (Немешова-Павукова, 1981, рис. 5 тип Е) обаруживаются также в кипрских памятниках III тыс. до н. э.
Существует определенное сходство в ряде форм керамики КВК Скандинавии и Вальтерниенбург-Бернбурской группы КВК и керамики памятников Апулии (Целлино Сан Марко, Латерца — Мюллер-Карпе, 1974, т. III, табл. 431, 432). Это сходство, вероятно, не случайно, поскольку эти памятники образуют северное южное «рыло пояса мегалитических культур.
Этап развития КВК Зальцмюнда и Вальтерниенбург-Бернбурга до появления дочерних культур КША и КШК - - это этап территориальной целостности древнеевропейокого диалекта. Наиболее ранний памятник КШК в Халле Долау Хайде датируется по С14 2570±1;10 гг. до н. э. (Беренс, 1958, с. 213); учитывая участие в сложении КШК культуры воронковидных кубков, эта дата будет определять хронологическую дату распада древнеевропейского диалекта. Другая дата, определяющая начало этого процесса, 267б±40 для древнейших проявлений КША (Зарембово: Хензель, 1980, с. 50). Совстречаемость материалов КВК поздневюрекокой стадии и КША в Зарембово, Радзеюве позволяет говорить о доболеразском возрасте древнейших памятников КША, а дата Зарембово по С14 указывает, что болеразские элементы появляются в Польше после середины 27 в. до н. э., т. е. позже, чем на юге.
Несмотря на общее признание факта происхождения КША от КВК, никем не доказывалось это предположение, а тем более графически, иллюстрациями.
Сравнительный типологический анализ керамики двух культур, КВК и КША, проведенный нам

и (рис. 35, 36) показывает совпадение большого числа основных типов керамики. Существенна при этом представительность анализируемой выборки, т. е. в какой мере эта выборка отражает сводный керамический комплекс культур КША и КВК. Представительность выборки по КША определяется сравнением с классификационными схемами КША Т. Вислянского и С. Носека (1966 и 1967, соответственно) (рис. 37). О представительности выборки КВК; можно судить из сравнения со сводными керамическими комплексами Баальберга (рис. 29), Зальцмюнда, Вальтерниенбург-Вернбурга (рис. 31, 32). Результатом сравнения оказываются параллели 13 формам и 10 типам керамики двух культур — КША и КВК Германии и Чехии (рис. 36). Все типы КША, по классификации Т. Виелянского, находят аналогии в керамике КВК, а недостающие аналогии в германских памятниках КВК восполняются формами керамики из памятников, польской группы КВК (рис. 35). При всем сходстве керамики КША и КВК следует видеть и черты различия, которые обосабливают КВК и КША в отдельные культуры. Прежде всего удельный вес параллельных форм различен, а преобладание круглодонной шаровидной амфоры с 2 и 4 ручками в КША и отсутствие ее в КВК делает этот признак культурно-дифференцирующим для памятников 2-х культур. Существуют расхождения и в обряде погребения, и в погребальном комплексе, однако обосновывать отделение КША от К'ВК не входит в нашу задачу. Косвенным выражением сходства двух культур является тот факт, что до середины 30-х годов эти две культуры рассматривались как одна.
Хронологическая позиция памятников КША определенна. В Польше могилы КША занимали верхнее стратиграфическое положение в куявских курганах, относящихся к КВК (Вислянский, 1970). Существует ряд данных вертикальной стратиграфии, указывающих на более древнюю хронологическую позицию вальтерниенбург-бернбургской группы КВК в Германии относительно КША и КШК. Так, к ним относят Гар-церхоф около Ростока; Латдорф, Погендорф форст (Мюллер-Карпе, 1974, № 567, 590, 606/. В Южной Скандинавии КВК продолжает свое развитие, когда одноименные памятники исчезают в Средней Германии. На территории Западной Украины КВК сосуществует с КША (Свешников, 1983, с. 18). Синхронность КША и КВК с позднетрипольскими памятниками доказана материалами Польши и Западной Украины (Свешников, там же). Из этого следует, что КША появилась в древнейшем варианте в бассейне Средней и Нижней Одры и Варты в доболеразском горизонте КВК (с датой около 2800—-2700 гг. до н. э.) и просуществовала почти до 22 в. до н. э. (дата Клементовиц Д 4190±40, 4145±69, т. е. 2240 и 2190 гг. до н. э. - - Долуханов, Тимофеев, 1972, с. 58). Подробная хронология, относительная хронология с КВК, со-встречаемость в одних памятниках с КВК и типологически тождественные лараллели между керамикой КША и КВК делают гипотезу о происхождении КША из КВК почти аксиомой. Интересно, что модель образования КША и распространения этой культуры аналогична модели сложения КВК на базе Лендьела и распространения ее на север, восток и запад.
Действительно, на запад носители КША продвигаются до Рейна и верховьев Дуная (Хензель, 1980, рис. 75), на юг — до Восточной Чехии я Северной Моравии (Хензель, там же) и на юго-восток до Среднего Пюднепровья (Даниленко, 1974, с. 84; Свешников, 1983, с. 21). В 1974 году мы показали, что КША достигает предгорий Западного Кавказа, о чем свидетельствуют дольмены Новосвободной (Николаева, Сафро-нов, 1974). Таким образом, в конце существования ПИЕ VI, на рубеже 28/27 вв. до н. э. на основе КВК возникает производная от КВК - - культура шаровидных амфор, а затем в 27/26 вв. до н. э. - - северо-западная производная КВК - - культура шнуровых керамик. Сложение древнейших памятников КША происходит на периферийных территориях KBK, в Куявии аналогично тому, как ранее в середине IV тыс. до н. э. проходило зарождение КВК на окраине ареала культуры Лендьел. Позднее носители КША продвигаются на запад и занимают территории вальтернненбург-бернбургекой группы КВК с отдельными проходами до Рейна (Хензель, 1980, рис. 75), на юг -- до Восточной Чехии и Северной Моравии (Хензель, там же), а затем на восток - - до Днепра (Свешников, 1983, с. 21) и Северного Кавказа (Николаева, Сафронов, 1974). Появление на западном и восточном крыле позднеиндоевропейской эйкумены или древнеевропейской прародины - в археологическом выражении культуры воронковидных кубков - двух культур КША и КШК -- характеризует распад единства материальной культуры в указанном регионе, занимаемом ранее одной культурой КВК, что соответствует, вероятно, началу распада древнеевропейского диалекта и. е. праязыка.
Устойчивость и чистоту древнеевропейской гидронимии в Центральной и, особенно, в Северной Европе можно объяснить более долгим (в течение периодов ПИЕ III—VI) непрерывным существованием древнеевропейского диалекта, представленным археологическим эквивалентом КВК, в отличие от юго-восточной (греко-индоираноязычной) группы, представленной культурой Лендьел.
Если учесть, что образование болеразских памятников на южном крыле позднеиндоевропейской эйкумены - - это конец процесса исчезновения горизонта Гумельницы и родственных ей культур, начало движения на запад носителей выделившейся культуры индоиранской атрибуции ДЯК, образование на краю эйкумены КВК—.культуры шаровидных амфор, то можно "констатировать, что начало болеразского горизонта - - это и есть конец о)бщеиндоевропейского состояния и начало членения древнеевропейской общности. Если вспомнить, что импульсом к появлению болеразских памятников послужило возникновение памятников типа Селькупа IV, которые являются проявлением позднейшей Винчи, то нетрудно связать конец тысячелетней культуры Винча на Балканах, перегруппировку и исчезновен>ие ее дочерних производных типа Гумельницы, консолидацию носителей КВК и КЛ в новой группировке Болераз в историческое событие, которое вызвано одной причиной. Такой причиной, вероятно, была нарастающая аряд-ность, смена хозяйственного типа, .которая повлекла и изменения в материальной и духовной культуре.
ПИЕ VII характеризуется противостоянием праиндоевропейской культуры КВК на севере ареала и ее дочерних производных—КША и КШК, а на юг-е баден-ско и культуры как новой фазы интеграционного импульса, в которой объединяющие черты преобладают над своеобразием каждой из включенных в нег культур (рис. 45).
Баденская культура классического типа в этот период занимает юг праиндоевропейского ареала -- территорию Моравии, Словакии, Венгрии, Н-ижней Австрии. Она заходит также в Югославию. Родственные баденской культуры обнаружены в Румынии (культура Коцофени), Болгарии (Эзеро VI—IV, Михалич), во Фракии (Дикили-Таш, Сита-грой) (Немешова-Павукова, 1980, карта, рис. 18). В степных районах Венгрии и Западной Румынии наблюдается чересполосное существование этой культуры, Баден I, II, с древнеямнрй — ДЯК (Зчеди, 1980; Зирра, 1960), памятники которой продолжают существовать и в период, соответствующий ПИЕ VII (Кетедьхаза: 2295±80; 2263±160).
Баденская культура знаменует отсутствие праиндоевропейских культур в ареале ПИЕ (в южной части его), а следовательно, и прекращение общеиндоевропейского состояния в этом районе. Существенно важна территориальная близость памятников Бадена как к курганным погребениям древнеямной культуры (ДЯК), так и к памятникам ранней бронзы Фессалии, поскольку ДЯК имеет индоиранскую атрибуцию, а памятники Фессалии конца III тыс. до н. э. с так называемой «минийской» керамикой близки к памятникам Греции Раннеэлладского периода середины III тыс. до н. э. и, таким образом, определяют возможность их протогреческой «атрибуции. Однако баденская вуаль покрывала не только протогреков, но и палеобалканский субстрат - носителей фракийского, фригийского, карийского, македонского языков, по Откупщикову (1988). Если на Дунае баденская культура налагается на две праиндоевропейекие культуры - Лендьел и КВК, то на юге ее памятники сменяют памятники культур, производных от Винчи (Гумельница, Сэлькуца). Синтез баденской культуры с культурами субстрата позволяет предполагать, что под баденской вуалью в этническом отношении скрывается более архаичная по языку индоевропейская этническая группа. Появление юго-веточных баденских элементов в Анатолии несколько проясняют этническую атрибуцию юго-восточного крыла баденской культуры как анатолийской (хеттолувийской).
Свою точку зрения об археологических компонентах культуры фессалийских памятников раннебронзового века мы сформулировали ниже (глава 10). Укажем только, что в памятниках Фессалии III тыс. до н.э. есть общие элементы с культурами Иордансмюль (двуручные сосуды -рис. 39: 9—14), Болераз (керамика с валиковой орнаментацией, глубокие миски с поднятой над краем ручкой — рис. 39: 31), Гумельница (аски — рис. 40: 13), Коцофени (амфоры —рис. 39: 28), Баден (миски, амфоры, кружки с высокими ручками).
Таким образом, генетическая связь «минийской керамики» с керамикой Раннеэлладского и Раннебронзового века Греции, а по цепочке аналогий и с центральноевропейскими культурами Болераз, поздний Лендьел и Баден, позволяет видеть в культурах южного крыла праиндоевропейского ареала археологический эквивалент протогреков и палеобалканского субстрата. В этом же ареале находятся и индоиранцы (ДЯК), поскольку связь ДЯК через полтавкинскую культуру со срубной культурой, связанной с североиранскими племенами, по мнению многих исследователей, утверждает индоиранскую принадлежность ДЯК.
Этническая атрибуция культуры дольменов Новосвободной как протохеттская, установленная нами в 1983 году (Николаева, Сафронов, 1983; Сафронов, 1983), получает дополнительное подтверждение в новых параллелях с болераз-баденской культурой, 7 керамических типов (что составляет большую часть болеразского комплекса и около половины новосвободненских типов), орнаментации канеллюрами и т. д. (см. главу 13). Связь Новосвободной с кубано-днепровской культурой, для которой Нами установлена индоарийская атрибуция (CM. главу 12), позволяет локализовать центры сложения этих культур вблизи болераз-баденской культуры.
Так выглядит схема эволюции блока праиндоевропейских культур Лендьел и КВК и доказательства их праиндоеврепейской атрибуции.
Позднеиндоевропейская прародина не представляет в свете этих данных чем-то застывшим, неизменным. Напротив, это динамичная система взаимодействия археологических культур, выделяющихся из праиндоевропейских культур на разных хронологических отрезках, определяющих иерархию их родства с позднеиндоевропейскими культурами Лендьел и КВК и с культурой финальной поры среднеиндоевропейского состояния—Винча (рис. 43—45). И может быть самый главный вывод состоит в том, что хронологический срез позднеиндоевропеиского состояния на этапах эволюции праиндоевропейской общности дает комплекс археологических культур, что объясняет неудачу исследователей, пытавшихся найти археологический эквивалент позднеиндоевропейской языковой и этнической общности в одной культуре.