Владимир Александрович Сафронов российский историк и археолог, председатель Совета Русского исторического общества, специалист по археологическим культурам Кавказа, исследователь проблемы индоевропейской прародины

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 40

Владимир Александрович Сафронов — российский историк и археолог, председатель Совета Русского исторического общества, специалист по археологическим культурам Кавказа, исследователь проблемы индоевропейской прародины. Критиковал курганную гипотезу М. Гимбутас, сторонник гипотезы о балканской прародине индоевропейцев. В свою очередь, концепцию Сафронова неоднократно критиковал Дж. Мэллори.

Сафронов В.А. Индоевропейские прародины

ОТ АВТОРА

Эта книга - итог многолетних трудов. Работа над ней совпала с выходом в свет необходимых обобщающих исследований по этнографии, лингвистике и с переломной эпохой в археологии Центральной и Восточной Европы. Переломный момент в археологии Центральной Европы выразился в ряде симпозиумов, в ходе которых был выработан ряд региональных хронологических систем для нео-энеолитической эпохи. В Восточной Европе на многочисленных мелиоративных стройках развернулись археологические работы по спасению памятников археологии, сопровождающиеся невиданным накоплением археологических материалов.

Автор счастлив, что не остался сторонним наблюдателем в час испытания для отечественной археологии и принял участие в раскопках памятников неолита-бронзы на всем пространстве евразийских степей от Енисея до Прута, от Средней Азии, Кавказа, Крыма до Верхней Волги, руководя в течение четверти века новостроечными экспедициями и отрядами. Находки и открытия превзошли все ожидания. Многие из них легли в основу концепции автора о позднеиндоевропейской прародине.

Целый пласт древнеямных памятников, выявленный в Северном Попрутье в 1974 году и самые ранние из них, являющиеся древнейшими памятниками древнеямной культуры Евразии, позволили переориентировать древнеямные миграции, перенести эйкумену индоиранцев из Волго-Уралья в Прикарпатье и Подунавье. Раскопки многослойных курганов на Нижнем Днепре в 1973 году помогли установить границу между двумя зонами древнеямной культурно-исторической области. На Северском Донце в 1975 году были открыты подкурганные погребения культуры Средний Стог II, сформировавшей памятники восточной зоны древнеямной КИО. В низовьях Волги, в Калмыкии в 1985 году были обнаружены бескурганные погребения с древнеямным обрядом и скипетрами в виде стилизованной головы лошади, фиксирующие первое проникновение носителей древнеямной культуры в степи Евразии, отражающие процесс колонизации степей индоиранским населением. На Нижнем Дону (1958-1963 гг.) автором был открыт ставший знаменитым многослойный неолитический памятник-поселение Ракушечный Яр, у ст. Раздорская, древнейший памятник с производящим типом хозяйства, связывающийся с культурой Кереш - археологическим эквивалентом "северокавказцев".

Северный Кавказ, исследованный нами от моря и до моря, в степях и предгорьях, в 1972, 1976-1981 гг., стал кладезем для индоевропейского культурознания. В Прикубанье была открыта новая культура с повозками, сходная и отличная от древнеямной, послужившая для обоснования новых гипотез о происхождении и направлениях распространения колесного транспорта и представляющая археологический эквивалент индоариев в Восточной Европе. Новосвободненская керамика в кубано-днепровских погребениях с повозками и повозки в древнеям ных погребениях позволили говорить об ареальных контактах хеттов и индоариев на Кавказе и о чресполосном существовании древних иранцев и индоариев на Кавказе. Находки майкопской керамики неизвестных ранее форм позволили подкрепить концепцию семитской атрибуции майкопской культуры, а определенные контакты майкопской культуры с культурами индоевропейской атрибуции позволили разработать семито-индоевропейский узел индоевропейской проблемы. Исследование куро-аракской культуры в Осетии (картвельская атрибуция которой поддерживается нами), выделение кубано-терской культуры Центрального Предкавказья, происходящей из культуры шаровидных амфор, первой производной от праиндоевропейской культуры воронковидных кубков (Николаева, 1980, 1987), а также обнаружение синкретичных комплексов с традициями двух культур позволили сделать вывод о длительных контактах картвелов с одной из групп древнеевропейцев.

Эти открытия, без которых было бы невозможно наше обращение к индоевропейской проблеме, осуществились благодаря участию большого коллектива сотрудников, работавших с нами годами, в многомесячных экспедициях, мужественно разделявших все лишения и невзгоды экспедиционной жизни. И если те силы, которые отняла у меня работа над этой книгой, сравнимы с моральными и физическими усилиями моих экспедиционных соратников и друзей, то я считаю свой долг перед ними выполненным. Невозможно перечислить всех причастных к нашим полевым исследованиям, но хотелось бы вспомнить тех, с кем связывали годы совместных экспедиций годы жизни. Это безвременно ушедшие из жизни друзья, с которыми исследовали памятники Хакассии и Тувы, а под руководством Татьяны Дмитриевны Белановской, Ракушечный Яр - археологи Александр Николаевич Румянцев, Виктор Петрович Третьяков. Это археологи - Константин Иванович Красильников (1975, 1977, 1978), Николай Иванович Тара-сенко (1975, 1977-1979), Ольга Викторовна Плугатаренко (1975, 1978-1981), Иван Иванович Марченко (1977-1980), Григорий Алексеевич Николаев (1973-1980, 1984, 1985), Михаил Михайлович Потапов (1978-1981, 1984-1985), полевой исследователь Евгений Валентинович Кочуров (1976-1980, 1984, 1985), художники - Лидия Анатольевна Дударева (1977-1980), Валентин Петрович Саяпин (1976, 1979). Много радости принесло мне общение с Александром Сафроновым, находившимся со мной во всех экспедициях с 1978 года и принимавшим активное участие в раскопках с 1984 года в моздокских степях, калмыцкой полупустыне, в лесах Верхнего Поволжья. С благодарностью вспоминаю замечательного ученого, профессора и проректора Северо-Осетинского университета, Николая Васильевича Сиукаева, чья помощь и поддержка сделали реальностью самые большие курганные экспедиции на Северном Кавказе 1978-1981 гг. И как памятник этому плодотворному сотрудничеству остались Археологический музей СОГУ, сериал археологических сборников и первая отечественная монография по индоевропейской прародине. Чту память своего учителя, профессора Михаила Илларионовича Артамонова, создавшего на кафедре археологии Ленинградского университета атмосферу дерзновенного поиска, всегда поддерживающего смелые научные начинания.

Каждый археологический факт и аргумент концепции в этой книге оттачивался и выверялся в страстных спорах с моим придирчивым оппонентом, женой, коллегой, соавтором многих работ и участником всех экспедиций, начиная с 1963 года, Надеждой Алексеевной Николаевой, взявшей на себя тяжелый груз по техническому оформлению и иллюстрированию книги, за что я ей, как всегда, глубоко признателен.

ВВЕДЕНИЕ

Индоевропейская языковая семья - самая значительная среди "свыше двух с половиной тысяч языков мира" (Реформатский, с. 383). На языках этой семьи говорит преобладающее большинство населения Европы, Австралии, Америки, а также значительная часть населения Азии (Индия). Основная часть населения СССР также говорит на индоевропейских языках (Исаев, с. 48).

Современные индоевропейские языки делятся на 10 групп: 1-я - индийская (хинди, уруду и др.), 2-я - иранская (персидский, афганский, таджикский, осетинский и др.), 3-я - славянская (русский, украинский, белорусский - восточная подгруппа; польский, чешский и др.- западная подгруппа; сербо-хорватский, болгарский - южная подгруппа), 4-я- балтийская (литовский, латышский и др.), 5-я -германская с двумя подгруппами (норвежский и шведский - северогерманская подгруппа), 6-я - романская (французский, испанский, итальянский и др.), 7-я - кельтская (бретонский, уэлсский и др.), 8-я - албанская, 9-я - армянская, 10-я - новогреческая (Исаев, с. 7-8). Среди древних индоевропейских (и. е.) языков следует назвать языки скифской ветви иранских языков, на которых говорили скифы, сарматы, саки, массагеты, аланы и другие древние народы. Осетинский язык является единственным живым языком этой древней группы. Он, правда, претерпел существенные изменения под воздействием языков кавказских народов (Исаев, с. 57).

Из других вымерших древних языков в Европе известны следующие: гальский, принадлежащий к кельтской группе языков; древнегер-майские (готский и др.), древнеиталийские (умбрский, окский, латинский); фракийский, древнегреческий и т. д. К древним малоазийским языкам индоевропейской группы относятся хеттский, палайский, ли-кийский, лидийский, фригийский и другие языки. К индоиранским языкам относятся древнеперсидский (Средний Восток), санскрит (Индия); тохарский язык образует отдельную группу и известен из документов 2-й половины I тыс. н.э., найденных в конце XIX в. в Китайском (Восточном) Туркестане. Древние и. е. языки в Европе, Малой и Средней Азии и Индии были известны с эпохи бронзы, т. е. с рубежа III/II тыс. до н.э. Греки имели уже свою собственную письменность с XVI в. до нюэ. (Блаватская, 1966, с. 16, 18). Арийская династия государства Митанни с середины XVI в, до н. э. зафиксирована в письменных памятниках Древнего Востока и Египта (История, 1988, с. 72-73). Ригведа-древнейший литературный памятник арийских племен - относится к периоду от середины II тыс. до н.э. до конца II тыс. до н.э. (Вигасин, 1984, с. 276). Хетты впервые зафиксированы в письменных памятниках - деловых документах купцов Каниша, так называемых "каппадокских табличках", датируемых III/П тыс. до н.э. (Вигасин, 1984, с. 152; Гамкрелидзе, Иванов, 1984).

Родство современных и древних и: е. языков, имеющих почти четырехтысячелетнюю письменную историю и разбросанных на многие тысячи километров друг от друга, может быть объяснено только тем, что они восходят к одному праязыку, а следовательно, и к единой индоевропейской прародине, где жили индоевропейцы еще до распада их языкового единства. Реконструкцией индоевропейского праязыка лингвистическая наука занимается уже два столетия. Индоевропейская проблема поставлена и сформулирована впервые лингвистами, однако очень скоро она вышла из рамок, очерченных лингвистикой. Если лингвисты выявили в и. е. праязыке экологические характеристики зоны обитания индоевропейского пранарода (ландшафта, климата, флоры и фауны), то определение экологической ниши формирования, и. е. пранарода и праязыка завершается с учетом данных палеогеографии, палеозоологии, палеоботаники. Если лингвисты выявили праиндоевропейские названия, характеризующие социальноэкономическое развитие и культуру праиндоевропейцев, то археологи и историки указали на археологические культуры, которые по этим параметрам могли бы быть праиндоевропейскими.

Таким образом, очень скоро стало ясно, что поиск индоевропейской прародины - проблема многоаспектная и ее невозможно решить при помощи какой-либо одной отрасли науки. Однако ни археологоисторический, ни любой другой аспект и. е. проблемы не могут решаться сколь-нибудь удовлетворительно в отрыве от лингвистической базы. Ущербным представляется решение 'Проблемы без использования данных естественных наук и совершенно невозможным без учета археолого-исторического аспекта, поскольку именно последний наполняет виртуозно очерченную лингвистами сферу культуры и духовной жизни древних индоевропейцев материальным содержанием и историческими фактами.

Актуальность темы обусловлена отсутствием исследований, в которых был бы разработан археологический аспект и. е. проблемы как самостоятельный, базирующийся на археологических источниках. В фундаментальных лингвистических трудах, посвященных реконструкции и. е. праязыка, археологический материал используется как вспомогательный для иллюстрации лингвистических выводов (Бош - Гимпера, 1961; Девото, 1960; Гамкрелидзе, Иванов, 1984). В существующих археологических исследованиях по индоевропейской проблеме лингвистические постулаты принимаются не всей системой, а выборочно (Даниленко, 1974; Гимбутас, 1970, 1973).

Наиболее распространенная в научном мире концепция Гимбутас о прародине индоевропейцев в степях Причерноморья оснвывалась на материалах из отечественных раскопок конца 50-х годов. С тех пор произошел "информационный взрыв", который подорвал фундамент концепции Гимбутас, и не было альтернативной гипотезы, которая объясняла и учитывала новую информацию в свете решения индоевропейской проблемы. В 1974 году мы впервые обратились к этой теме, предложив гипотезу о происхождении дольменов Новосвободной из культуры шаровидных амфор Западной Украины и Польши. Протяженность путей этой миграции могла быть сравнима только с индоевропейскими; хронологически эта миграция предшествовала миграции носителей культуры шнуровых керамик, которую очень часто связывали с индоевропейцами. Направление миграции убеждало, что прародина индоевропейцев должна находиться в Центральной Европе. В 1983 году мы сформулировали свое понимание историко-археологического аспекта в работе "Проблема индоевропейской прародины", которая явилась и первой отечественной монографией, посвященной этой теме. Наиболее важным выводом этой работы явилось новое понимание праиндоевропейского состояния как динамической системы, меняющей во времени свои границы. Было выделено 7 хронологических фаз развития праиндоевропейской культурной общности, во время которых ареал ее расширился от небольшой, территории (100 км в поперечнике) до огромного пространства от Скандинавии до Дуная, от Рейна до Прикарпатья. Такое же понимание формы существования праиндоевропейской языковой общности отразилось в работе лингвистов - Т. В. Гамкрелидзе, Вяч. Вс. Иванова, представивших деривационно-пространственную схему эволюции и. е. праязыка в 7 фазах (Гамкрелидзе, Иванов, 1984).

Качественно новым в концепции 1983 года было проведение соответствия позднеиндоевропейской культуры с двумя археологическими культурами, из которых первая - культура Лендьел - начинала свое существование раньше второй на 500 лет, а вторая - культура воронковидных кубков окончила свое существование спустя 600 и более лет (для разных районов по-разному) после исчезновения Лендьела. Был рассмотрен, весь комплекс лингвистических условий, детерминирующих локализацию и. е. прародины, и предложены адекватные археологические ситуации для контактов индоевропейцев с семитами, картвелами; названы археологические эквиваленты для индоиранцев, индоариев, хеттов, тохар, балтов. Невыясненными оставались вопросы происхождения археологических культур-эквивалентов и. е. пракультуре. Не разработан был и лингвистический статус для культуры-предка пракультуры позднеиндоевропейского состояния. Не был решен вопрос доведения индоевропейских диалектов после распада позднеиндоевропейской общности доисторического периода, когда язык зафиксирован письменной традицией. Речь идет, в первую очередь, о греках, хеттах, лувийцах.

Реферативность изложения, отсутствие иллюстративного материала, связанные с предельно допустимыми объемами учебного пособия, а также новые лингвистические данные послужили причиной продолжения наших разработок этой проблемы.

Целью данного исследования является реконструкция истории индоевропейского общества от момента выделения раннеиндоевропейского языка из бореального, по Н. Д. Андрееву, до появления первых индоевропейцев, зафиксированных письменной и исторической традицией, т. е. от VIII-VII тыс. до н. э. до первой половины II тыс. до н.э., по данным лингвистики, истории, археологии.

К первоочередным задачам были отнесены: 1) уточнение методологических основ проблемы (соотнесения культуры, языка, этноса); 2) разработка методики исследования историко-археологического аспекта и. е. проблемы; 3) отыскание археологических эквивалентов индоевропейской пракультуре на всех хронологических фазах ее эволюции, фиксируемых лингвистами; 4) обоснование ареальных контактов и контактов в диахронии древних индоевропейцев и северокавказцев, западных семитов, картвелов, пракартвелов по археологическим данным.

Попутно решались вопросы хронологии: коррекция хронологических систем неолита - энеолита Центральной Европы и энеолита - бронзового века Восточной Европы с соотнесением этих систем с ближневосточной и балканской базами абсолютной хронологии. Решение этих задач облегчалось тем, что ранее нами уже было опубликовано более 40 статей, где обосновывалась в целом и отдельных звеньях хронологическая система для восточно-европейского энеолита - бронзового века. Такая постановка историко-археологического аспекта индоевропейской проблемы обусловила структуру данной книги, взаимообусловленность ее частей.

Структурно работа состоит из трех частей, из которых основная часть (часть 1) посвящена локализации трех индоевропейских прародин- в Малой Азии, на Балканах и в Центральной Европе. Миграции индоевропейцев, разобранные в части II, играют подсобную роль и изложены с той степенью подробности, какая требуется для коррекции позднеиндоевропейской прародины, и насколько мы могли их обосновать с помощью надежных археологических данных и связать с лингвистическими постулатами.

Контакты индоевропейцев с иноязычными народами был разобраны только в той степени, насколько они детерминируют локализацию прародин индоевропейцев, поэтому мы остановились на связях с семитами, картвелами, северокавказцами, но опустили связи с финно-уграми (часть III).

К вспомогательным следует отнести главы о методологии и методике (глава 4), о лингвистических условиях к локализации и. е. прародины (глава 1, 3). Однозначность решения об археологических эквивалентах и. е. пракультуре поясняется главой 5, где характеризуются все возможные культуры в экологической нише и. е. прародины и во временной рамке ее существования, но не отвечающие всей системе лингвистических условий. В отдельную главу выделен этюд о происхождении колесного транспорта и путях его распространения в III тыс. до н.э. Это отвечает значению этого великого открытия индоевропейцев в истории человечества, а также служит структурным соединением между двумя частями книги.

ЧАСТЬ I

ЛОКАЛИЗАЦИЯ 3-х ИНДОЕВРОПЕЙСКИХ ПРАРОДИН

Глава 1

ПРОБЛЕМА ЛОКАЛИЗАЦИИ ИНДОЕВРОПЕЙСКОЙ ПРАРОДИНЫ В ИСТОРИОГРАФИИ

Родство современных и древних и. е. языков, разделенных тысячелетиями и удаленных друг от друга на тысячи километров, может быть объяснено только тем, что все они восходят к одному праязыку, на котором первоначально говорило этнически однородное население какого-то небольшого компактного региона - индоевропейской прародины. Иначе невозможно объяснить одинаковые для индоевропейских народов, разделенных огромными расстояниями и не входящих в контакты друг с другом, обозначения частей тела (например, 'нос': др.-инд. nasa, др.-перс.- naham, авест. nah-, лат. nas(s)us, лит. nosis; 'зуб'; др.-инд. вин. п. dantarn, авест. dantan, лат. dens, p. п. dentis, лит. dantis), терминов родства (например, 'отец': др.-инд. pitar, авест. pater, лат. pater, др.-в.-нем. fater, нем. Vater; 'мать': тох. A macar, др.-инд. matar-, авест. matar-, лат. mater, др.-ирл. mathir, лат. mate, ст.-слав. mati; 'сын': др.-инд. sunu, гот. sunu, лит. sunus, ст.-слав. synu; 'дочь': др.-инд. duhitar, др.-англ, dohtor), животных, - коровы, козы, овцы, кабана, волка, бобра, тетерева и др., растений-:дуба, бука, березы, граба, ивы и др.; продуктов питания - масла, мяса, сливок, меда, соли и др.; названий цветов (например, 'красный': др.-инд. rudhira, тох. В ratre, лат. ruber (raudas), лит. raudas, др.-русс. рудъ), числительных первого десятка (например, 'два': др.-инд. dvau, др.-ирл. dau, лат. duo, ст. слав, duva) и много других удивительных схождений в языке и. е. языковой семьи.

На родство индовропейских языков указывали ученые еще в середине XVIII в. (Байер, Ломоносов - Булич, 1904; Аделунг, Паулин - Мейе, 1938, с. 447; Джонс -Шрадер, 1886, с. 5). В то же время (1767 г.) Керду указывал на родство санскрита с европейскими языками (Мейе, 1938, с. 447). Ф. фон Шлегель в 1806 году первым отчетливо сформулировал мысль об единой (индийской) прародине индоевропейских языков (Десницкая, 1955, с. 34). С тех пор великая "проблема индоевропейской прародины" не перестает волновать умы ученых многих стран и различных профессий.

В 1816 году в своей работе Франц Бопп (Бопп, 1972, с. 448) заложил основы сравнительной грамматики и. е. языков. Свои идеи Ф. Бопп изложил в 1832-1852 гг. в первом издании "Сравнительной грамматики санскритского, зендского и немецкого, греческого, латинского, старославянского, готского и немецкого языков". Он объединил их позднее в языковую семью, к которой отнес почти все обозначенные к настоящему времени и. е. языки. Полвека спустя Август Шлейхер, обратив особое внимание на реконструкцию звуков индогерманской (индоевропейской) речи, попытался воссоздать и. е. язык во всем его многообразии. Результатом явилась предложенная им схема развития (генеалогическое древо) и. е. языков из праязыка и их классификация, достаточно близкая к современной классификации, изложенной во Введении. Древнейшим и. е. языком А. Шлейхер считал санскрит, полагая, что только в нем сохранился звук V из праязыковой эпохи, из которого впоследствии, по его мнению, выделились звуки 'е, о, а'. На этом основании прародину индоевропейцев Шлейхер помещал в Индии (Шлейхер, 1861-1862).

Последующее за Шлейхером поколение лингвистов (последняя четверть XIX в.) младограмматики, утверждавшие неизменность звуковых законов, научно доказали, что в праиндоевропейском существовали звуки 'е, о, а', а наличие в санскрите одного звука 'а' - это результат специфичного для индоиранских языков их самостоятельного развития (Шпехт, 1956, с. 23). Лингвистические доказательства локализации прародины в Индии отпали, а историками вскоре было доказано, что до индоевропейцев Индию заселяли дравидоидные племена и, следовательно, Индия не могла быть индоевропейской прародиной. Большая же архаичность литовского языка XIX в. по сравнению с санскритом, зафиксированным письменной традицией в I тыс. до н.э., делала Европу более подходящим регионом для локализации там прародины индоевропейцев, чем Азию. Однако спор о том, на каком континенте помещать прародину, не был окончен, хотя наступивший с началом нашего века современный период сравнительного индоевропейского языкознания принес много доказательств в пользу ее локализации в Европе. Основным аргументом сторонников азиатской прародины оставалось неопровергнутое положение о контактах праиндоевропейского с семитскими и кавказскими языками, основанное на выявленных лингвистами взаимных заимствованиях слов в этих языках. Такие заимствования, по их мнению, могли произойти лишь в Азии, где обитали носители древних кавказских и древних семитских языков.

Blog

Содержание