«социальное конструирование»
| Вид материала | Лекция |
- Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания, 5286.45kb.
- Социальное конструирование религиозного сознания, 631.31kb.
- Социальное конструирование смыслов в теории координированного управления смыслообразованием, 797.74kb.
- Русский Гуманитарный Интернет Университет Библиотека Учебной и научной литературы, 3078.33kb.
- Тема: социальное проектирование, 112.66kb.
- Конструирование приборных муфт Рекомендовано редсоветом мгту им. Н. Э. Баумана в качестве, 497.22kb.
- В. Г. Ивченко конструирование и технология ЭВМ, 716.98kb.
- Миссия образовательной программы: подготовка высококлассных специалистов в области, 133.35kb.
- Социальное конструирование экологической культуры на региональном уровне глобализации, 1014.52kb.
- Социальное конструирование экологической культуры на региональном уровне глобализации, 1016.98kb.
Лекция 11. Транссексуальность в эпоху растворения ценности
Структура лекции:
- «Смерть бога», «переоценка ценностей» и аксиологический релятивизм.
- Экзистенциальный абсурд и имморализм «последнего человека»/«человека массы»
- От структурного кода модерна к всеобщему растворению ценностей: три порядка симулякров.
- «Когда все сексуально, сексуальность исчезает».
Обязательная литература:
- Бодрийяр Ж., Символический обмен и смерть. Ч.1 (Конец производства), гл.1 (Структурная революция ценности).
- Бодрийяр Ж., Прозрачность зла. Гл.1 (После оргии), 3 (Транссексуальность)
Дополнительная литература:
- *Бодрийяр Ж., Символический обмен и смерть. Ч.2 (Порядок симулякров), гл.1-8.
- *Дилез Ж., Платон и симулякр. // Интенциональность и текстуальность. — Томск: Водолей, 1998.
- *Камю А., Сизиф, или эссе об абсурде.
- *Ницше Ф., Веселая наука. Фрагмент 125.
- Платон, Софист.
- Платон, Федр.
- *Ортега-и-Гассет Х., Восстание масс. Ч.1, гл. 1, 4, 8, 11, 15. // Ортега-и-Гассет Х., Избранные труды. — М.: Весь мир, 1997.
- Стрельцова Г.Я., Судьба любви сегодня.
- *Хайдеггер М., Слова Ницше «Бог мертв».
Вопросы для самостоятельного изучения и последующей презентации:
- Охарактеризуйте, как Жиль Дилез понимает симулякр и симуляцию.
Дилез Ж., Платон и симулякр. // Интенциональность и текстуальность.
- Раскройте историческую динамику развития симуляции, как ее видит Жан Бодрийяр.
Бодрийяр Ж., Символический обмен и смерть. Ч.2 (Порядок симулякров), гл.1-8.
Фильмы, рекомендуемые для написания эссе и выступления с докладом:
- Влюбленный Тома (реж. П.-П. Рендерс)
- Тони Такитани (реж. Д.Икитава)
«Смерть бога», «переоценка ценностей» и аксиологический релятивизм.
«Смерть бога».
«Смерть бога» лежит у истоков как современной социо-культурной, так и экзистенциальной ситуации, в которой находится человек, ориентирующийся на основные ценности западной цивилизации. Эта ситуация, открывшаяся ему во всей своей полноте сравнительно недавно, является для него принципиально новой (спорадические проявления атеизма и свободомыслия в прошлом — не в счет). «Смерть бога» знаменует собой смерть традиционного сакрального, или, говоря иначе, традиционных форм сакрального, исторически знакомых человеку.
Последний человек, сверхчеловек и переоценка ценностей.
Сартр: «[…] уж если я ликвидировал бога-отца, то должен же кто-нибудь изобретать ценности. Нужно принимать вещи такими, как они есть. И, кроме того, сказать, что мы изобретаем ценности, — значит утверждать лишь то, что жизнь не имеет априорного смысла. Пока вы не живете своей жизнью, она ничего собой не представляет, вы сами должны придать ей смысл, а ценность есть не что иное, как этот выбираемый вами смысл. Тем самым вы обнаруживаете, что есть возможность создать человеческое сообщество»
Экзистенциальный абсурд и имморализм «последнего человека»/«человека массы»
Ничто традиционного и современного человека. Абсурд Сизифа.
Камю: «Чувство абсурдности поджидает нас на каждом углу. Это чувство неуловимо в своей скорбной наготе, в тусклом свете своей атмосферы»
Мир, в который заброшен человек, мир, понимаемый как природа в ее целостности, оказывается бесконечно чужд человеку, равнодушен к его уделу, каждым своим рассветом, каждой своей травинкой, ускользая от любого смысла, он стремится исключить человека из себя. Камю называет это отторжение интенсивным отрицанием человека природой.
Камю: «Абсурд — это ясный разум, осознающий свои пределы»
Камю: «Жить — значит пробуждать к жизни абсурд. Пробуждать его к жизни — значит не отрывать от него взора. В отличие от Эвридики, абсурд умирает, когда от него отворачиваются».
Камю: «Одной из немногих последовательных философских позиций является бунт, непрерывная конфронтация человека с таящимся в нем мраком. Бунт есть требование прозрачности, в одно мгновение он ставит весь мир под вопрос. […] Бунт есть постоянная данность человека самому себе. Это не устремление, ведь бунт лишен надежды. Бунт есть уверенность в подавляющей силе судьбы, но без смирения, обычно ее сопровождающего».
Камю: «И тогда, не знаю почему, у меня что-то оборвалось внутри. Я заорал во все горло, стал оскорблять его, я требовал, чтобы он не смел за меня молиться. Я схватил его за ворот. В порывах негодования и злобной радости я изливал на него то, что всколыхнулось на дне души моей. Как он уверен в своих небесах! Скажите на милость! А ведь все небесные блаженства не стоят одного единственного волоска женщины. Он даже не может считать себя живым, потому что он живой мертвец. У меня вот как будто нет ничего за душой. Но я-то хоть уверен в себе, во всем уверен, куда больше, чем он, — уверен, что я еще живу, и что скоро придет ко мне смерть. Да, вот только в этом я и уверен. Но по крайней мере я знаю, что это реальная истина, и не бегу от нее. Я был прав, и сейчас я прав и всегда был прав. Я жил так, а не иначе, хотя и мог бы жить иначе. […] Я словно жил в ожидании той минуты бледного рассвета, когда окажется, что я прав. Ничто, ничто не имело значения, и я хорошо знал, почему. И он, этот священник, тоже знал почему. Из бездны моего будущего в течение всей моей нелепой жизни подымалось ко мне сквозь еще не наставшие годы дыхание мрака, оно все уравнивало на своем пути, все доступное мне в моей жизни, такой ненастоящей, такой призрачной жизни».
Камю: «Я могу отторгнуть от живущей неопределенной тоской части моего «Я» все, кроме желания единства, влечения к решимости, требования ясности и связанности. В мире, который окружает, подталкивает меня, я могу отрицать все, кроме этого хаоса, этого царственного случая, этого божественного равновесия, рождающегося из анархии. Не знаю, есть ли у этого мира превосходящий его смысл. Знаю только, что он мне неизвестен, что в данный момент он для меня непостижим. Что может значить для меня значение, лежащее за пределами моего удела?».
Однако истощается не только смысл, превосходящий этот мир, ценность знаков мира, всплывшего на миг из черных вод Ничто, тоже стремится к нулю. Вещи сущего изгоняются абсурдным человеком ради ясности его сознания, дабы они не загораживали от него абсурд и величие человеческой ничтожности. И даже, не будь они изгоняемы, как мало бы они значили — бессмысленное множество преходящих объектов в абсурдном преходящем мире.
Камю: «Абсурдный человек исчерпывает все и исчерпывается сам; абсурд есть предельное напряжение, поддерживаемое всеми его силами в полном одиночестве».
«Человек массы»: самодовольство, душевный герметизм, насилие и антиморальность.
Ортега-и-Гассет: «Никогда еще за всю историю простой человек не жил в условиях, которые хотя бы отдаленно походили на нынешние условия его жизни. Мы действительно стоим перед радикальным изменением человеческой судьбы, произведенным XIX веком. Создан совершенно новый фон, новое поприще для современного человека – и физически, и социально. Три фактора сделали возможным создание этого нового мира: либеральная демократия, экспериментальная наука и индустриализация. Второй и третий можно объединить под именем "техники"».
Ортега-и-Гассет: «отметим две основные черты в психологической диаграмме человека массы: безудержный рост жизненных вожделений, а тем самым личности, и принципиальную неблагодарность ко всему, что позволило так хорошо жить. Обе эти черты характерны для хорошо нам знакомой психологии избалованных детей. Мы можем воспользоваться ею как прицелом, чтобы рассмотреть души современных масс. Новый народ, наследник долгого развития общества, богатого идеями и усилиями, избалован окружающим миром. Баловать – значит исполнять все желания, приучить к мысли, что все позволено, что нет никаких запретов и никаких обязанностей. Тот, с кем так обращались, не знает границ. Не испытывая никакого нажима, никаких толчков и столкновений, он привыкает ни с кем не считаться, а главное – никого не признает старшим или высшим».
Ортега-и-Гассет: «Человек массы совсем неглуп. Наоборот, сегодня он гораздо умнее, гораздо способнее, чем все его предки. Но эти способности ему не впрок: сознавая, что он обладает ими, он еще больше замкнулся в себе и не пользуется ими. Он раз и навсегда усвоил набор общих мест, предрассудков, обрывков мыслей и пустых слов, случайно нагроможденных в памяти, и с развязностью, которую можно оправдать только наивностью, пользуется этим мусором всегда и везде. Это я и назвал в первой главе "знамением нашего времени": не в том беда, что заурядный человек считает себя незаурядным и даже выше других, а в том, что он провозглашает и утверждает право на заурядность и самое заурядность возводит в право».
Ортега-и-Гассет: «Европа утратила нравственность. Прежнюю массовый человек отверг не ради новой, а ради того, чтобы, согласно своему жизненному складу, не придерживаться никакой. Что бы ни твердила молодежь о "новой морали", не верьте ни единому слову. […]
Так что наивно укорять современного человека в безнравственности. Это не только не заденет, но даже польстит. Безнравственность нынче стала ширпотребом, и кто только не щеголяет ею».
Ортега-и-Гассет: «Поэтому не стоит облагораживать нынешний кризис, видя в нем борьбу двух моралей, или цивилизаций, - обреченной и новорожденной. Массовый человек попросту лишен морали, поскольку суть ее - всегда в подчинении чему-то, в сознании служения и долга. Но слово "попросту", пожалуй, не годится. Все гораздо сложнее. Попросту взять и избавиться от морали невозможно. То, что грамматически обозначено как чистое отсутствие, - безнравственность - не существует в природе. Если вы не расположены подчиняться нравственным устоям, будьте любезны подчиниться иной необходимости и velis nolis жить наперекор им, а это уже не безнравственность, но противонравственность. Не просто отрицание, но антимораль, негатив, полый оттиск морали, сохранивший ее форму.
Как же умудрились уверовать в антиморальность жизни? Несомненно, к этому и вела вся современная культура и цивилизация. Европа пожинает горькие плоды своих духовных шатаний. Она стремительно катится вниз по склону своей культуры, достигшей невиданного цветения, но не сумевшей укорениться».