Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |   ...   | 21 |

Определенно что-то странное, если несказать, страшное, проис­ходит в последнее время. Теперь я готов допустить существованиетаинственных сил, проявляющихся во вселенной. И они вторгаются в нашу жизнь всоответствии с той мерой, с какой мы притягиваем их к себе. Если бы я этозамечал раньше, то, возможно, был бы зас­трахован от целого ряда проблем инеприятностей.

Сейчас я, например, по другому смотрю наодин клинический слу­чай, с которым мне пришлось столкнуться около полугода назад. Наприем пришла девушка, характером жалоб и поведением напоминаю­щая личность с истерическимирасстройствами, — у неевозникали неожиданные приступы, когда все тело начинает ломать, скручивать,появляются ужимки и гримасы. Начало подобного пароксизма продол­жается в стремительных судорогах,пробегающих от головы к ногам, в паху появляется сильное жжение, а в солнечномсплетении словно вы­растает раскаленный клубок, жар от которого поднимается вверх ивпол­зает в голову. Всяэта картина сопровождается глухими стонами, пере­ходящими в яростное рычание, глазныеяблоки вылезают из орбит и закатываются под лоб. А через несколько минутпронзительный хохот сотрясает ее измученное туловище, гримасы и ужимки ещесильнее мнут лицо, как каучуковую маску. Отключения сознания при этом непроис­ходит, чтопозволяет исключить возможность эпилептического припадка. Но интереснодругое... Практически у каждого психиатра, которого я знал или знаю, существуюттакие случаи, которые трудно, почти или даже вовсе невозможно объяснить тольколишь с точки зрения психи­атрии. Этому случаю, пожалуй, можно было бы дать классическоеобо­снование, если бы неодно но. Все дело в том, что, когда я принялся выяснять у нее историю еезаболевания, она рассказала, что никогда в жизни не страдала подобнымисостояниями до тех пор, пока не присо­единилась к одной группе, котораяувлекалась различного рода оккуль­тными экспериментами. Воодушевленная возможностью пощекотать своюнервную систему, восторженная девица пылко погрузилась в са­танинские мистерии и медитации назнаменитом числе 666, которые сопровождала практикой по вызыванию духов спомощью различных заклинаний. Вначале духи не приходили, а полуночные таинствазакан­чивались милымисексуальными потасовками, в которых, однако, и проглядывали элементытаинственного символизма, но в одну прекрас­ную ночь, когда полная луна тихонависла над земными страстями, по­клонница темного культа, устроившись перед магическим зеркалом,вдруг ощутила озноб, пробежавший по спине. В следующую секунду из зеркалавыпрыгнула юркая тень и скользнула в сторону заклинатель­ницы. Почти в это же мгновение онапочувствовала, что тело ее неесте­ственным образом выгибается, а сознание куда-то уплывает.Испыты­вая жуткий страх,она хотела закричать и прийти в себя, стряхнув это наваждение, но будто,парализованная, она не смогла издать ни звука. И тут ей показалось, что кто-товходит к ней внутрь. В это время с ней и случился первый приступ.

Здесь, конечно, можно предположить, чтонекие предрасполага­ющиеличностные особенности привели ее в конце концов к тому состоянию, в которомона и обратилась за помощью. Такое предпо­ложить можно, если бы были этиособенности. Да ведь дело в том, что никаких таких особенностей не было, о чемговорят и свиде­тельствародителей, которые знали дочь как натуру уравновешен­ную, спокойную, даже в периодвластного пубертата, и уж никоим образом не склонную к различного родадемонстративным реакци­ям или к поведению, которое у окружающих может вызватьнекото­рое недоумение.Единственным экстраординарным событием в жиз­ни молодой особы явились ее игры стремя шестерками.

Увы, я не смог ей помочь. Медицинаотступила перед этим на­тиском Неведомого.

*

Раздался телефонный звонок. Герман поднялтрубку: Алло. В ответ — серебристые колокольчики хихиканья. Еще раз: Говорите, я слушаювас. Мелкий, дробный хохоток сыпался из трубки. Было около пятиутра.

Запись из дневника

К сожалению, почерк мой сейчас нетверд. Какнетверд разум и нетверд язык. Потому что я пьян. И пьян серьезно. Я пью ужевто­рой день подряд. Ясознаю, что у меня нет компульсивного влечения к алкоголю. Его никогда и ненаблюдалось. Его нет и сейчас. Но я почему-то пью. Водку. Зачем я это делаю Незнаю. Ко мне ночью опять приходила эта ужасная старуха. Она назойливо твердиласвой бред, а я слушал, как какой-нибудь придурок, помешавшийся наот­кровениях безумногогуру. В этом сне рядом с ней был какой-то кар­лик. Карлик под ее бормотание корчилрожи и хромая приплясывал. Иногда он норовил уцепиться за мой рукав, но каждыйраз отскаки­вал, будтоему что-то мешало. Затем старуха повернулась ко мне, так, что я сумел различитьее лицо, и четко выговорила, но почему-то снова по английски: Dont troubletrouble until trouble troubles you. Затем она сделала короткую паузу, послечего добавила, но уже по русски: Не связывайся со злом, будут неприятности. Несвяжешься со злом, не заразишься злом. Я снова проснулся около трех ночи.Комната, все окружающие предметы словно кружились, плыли, виб­рировали. Я забросил подальше книжкупо оккультизму, так как она явно не способствовала моему душевному равновесию.И чтобы ус­покоиться ихоть как-то согреть свою душу, я принял грамм сто. Душа согрелась, разумуспокоился, и остаток ночи я провел спокойно, если не считать, что утром ощутилпризнаки сильнейшего похмелья. Тог­да я налил себе еще и принял вторую дозу ранним тоскливым утром. Ипонял, что никуда сегодня не пойду. И не потому, что мне захоте­лось напиться, а потому, что мноюовладела тревога, с того самого момента, как я услышал в трубке хихиканье.Нельзя сказать, чтобы оно меня как-то напугало. Меня вообще трудно чем-либонапугать. Но вдобавок еще эти повторяющиеся сны... в общем внутри сталотревожно и появилось ощущение надвигающейся беды.

Я понимал всю беспричинность этогоощущения, но, увы, пони­мание не приводило к облегчению. Попытки разобраться впроисхо­дящем ни к чемуне привели, но охлажденная водочка под огурчик несколько смягчила невыразимуютоску бытия. Тогда я решил по­звонить Скульптору и предложить ему составить мне нетрезвуюком­панию. Он живо ихудожественно представил себе подобную перс­пективу и размашистым эмоциональныммазком выразил свое эксп­рессивное согласие. Я, порядком уже поднакачавшись, кое-как залез вмашину и в состоянии автопилота доехал до его мастерской в Би­рюлево. Мы выпивали и говорили осамых различных вещах, в том числе и о тех, которые стали происходить со мной впоследнее вре­мя. Онударял рукой по столу и кричал: Поверь мне, это не шутки! Не знаю, какимобразом, но ты действительно соприкоснулся с чем-то Запредельным, а уж оно тосуществует, я точно знаю... Ну ладно, давай еще по маленькой хряпнем. Мыхряпали по маленькой, заку­сывали яичницей на шкварках и бронзовобокими шпротами, и он сновапродолжал: Поверь моей творческой интуиции, моему худо­жественному чутью, тот тип в Сохо истаруха, которая все время является тебе, они связаны какой-то единойтаинственной нитью. Ведь ты же прекрасно отдаешь себе отчет в том, что твоивстречи с ними были на самом деле! Чего же тебе еще надо

— Да, нопочему именно ко мне они имеют отношение, а не к кому-то другому, болеемистически настроенному и более достойному кандидату на подобноеобщение

— Почему Авот почему. Это некое предупреждение. Вспомни, чем ты занимался в последнеевремя, я имею в виду, какой предмет занимал твой научный интерес Что тыпытался исследовать и над чем работал в последнее время

— Да вобщем-то ничего особенного.

— И все же,какая тема

— Ну... темавырождения, дегенерации, попытка определить ис­точник и механизм этого явления,заключено ли оно только внутри человека, или же имеет свои корни и за пределамиличности...

— И ты этоназываешь: ничего особенного

— А что вэтом, действительно, особенного Обычное научное исследование.

— Ишь тыкакой обычный выискался. Ведь ты же предпринял попытку залезть в самуюсердцевину зла! Ты тронул дерьмо и хо­чешь при этом, чтобы оно еще и незавоняло Такого, голубчик, не бывает. Ты расшевелил дерьмо, и оно началовонять, и первая вонь пошла на тебя. Но это еще пока только вонь. Если ты небудешь себя защищать, то, пожалуй, и потонешь в нем. Захлебнулся в говне и былтаков. И здесь есть два пути. Первый — внять предупреждению и убратьсяподальше, просто отойти от этой темы, и все тут, пере­ключиться на что-нибудь болеенейтральное. И второй —научиться защищаться и при этом продолжать заниматься подобнымииссле­дованиями. Тогдатебя никакое зло не тронет.

— А чтозначит защищаться И с помощью чего Медитацией или популярными ныне, но во мнелично вызывающими некоторую смешливость, психоэнергетическими методами Вот ты,например, творишь, тебе просто. Изваял нечто прекрасное и защитилсятвор­чеством.

— Э-э, брат,тут ты не совсем прав. Творчество — вещь довольно коварная и именно творческая личность частооказывается в наибо­лееопасных и уязвимых ситуациях с точки зрения той проблемы, ко­торую мы с тобой рассматриваем. Ведьчто такое творчество по боль­шому счету Творчество — это магия. А магия, как ты знаешь, бывает черной и белой. Сталобыть, творчество — этото пространство, где влияния дьявола и влияния Бога соседствуют. И если ты неподпадаешь под одно влияние, то обязательно подпадаешь под другое. Ты обратилвнимание, что немалое количество творцов заканчивало су­масшествием или дегенерацией ВанГог поселился в дурдоме, Ниц­ше также окончательно свихнулся, активный педераст Рембо сгнил, еголюбовник, пассивный педераст Верлен, выродился и превратился в кучу хлама.Разрушители, ниспровергатели, революционеры, бун­тари, поджигатели — все они закончили своесуществование самым естественным и закономерным образом, как и подобаетдегенератам. Видишь ли, талант — это такая штука, которая управляется нездеш­ними силами, и если ты его хочешьреализовать, то волей или неволей ты входишь в тот мир, часть твоего существаокунается в потусторон­ние владения. Начинается магия. И не последнее слово за тобой,какую форму ее выбрать — черную или белую.

— А ты самкакую выбрал

— А я— серую. Я не лезу вгении. С меня достаточно того, что я выполняю заказы и придаю официозу офисовстатуэточно-интерьерный вид своими полуфабрикатами. Ведь кто-то долженвыполнять и такую работу. Не каждый же должен специализироватьсяисключи­тельно по Никамили Венерам Милосским. Хотя, разумеется, в юно­сти у меня были и свои мечты иамбиции. Я грезил высокими поле­тами и в общем-то небезуспешно. Но однажды я понял, что начинаювходить в этот самый запредельный мир, который, разумеется, тре­бует жертв. А жертвы все те же самые— время, Я, душа.Ведь ты как бы нанимаешься на работу в Высший департамент и отныне все силыдолжен отдавать служению ему и только ему. Заманчиво, вол­нующе. Но тут тебе и условияконтрактика показывают: мол, мы тебя обеспечиваем тем-то и тем-то, нувдохновением, например, минута­ми озарения и неземной радости, но ты за это обязан... Всякоеслу­жение есть в своемроде жертвоприношение. А кроме того, как я уже говорил, входя в этотдепартамент, ты обязан определиться в своих пристрастиях и выбрать покровителя,то есть ту силу, которой собираешься служить. А для этого нужно иметь своюсобственную силу, силу духа что ли. Вот я и подумал в тот момент, что не готовк подобным испытаниям, оставил этот путь и выбрал свою малень­кую прикладную дорожку. И мнеспокойно. Мне открывалась воз­можность того, про что говорят многое дано, но ведь ты знаешь— кому многое дано, стого многое и взыщется. Что же касается тебя, то ты, Герман, переступил порогэтого департамента и назад тебе ходу нет. Слишком далеко ты зашел, но тут же ипопал в клубок этих противоречивых влияний. Ты готов был жертвовать собой, итебе сопутствовал успех, но ты пользовался как даром одной стороны, так иуслугами другой, и настал момент, когда там тебе сказали: Стоп! Определись,кому служить. Пока достаточно с тебя извест­ности, денег и жизненных красот.Подумай и давай ответ. И если бы ты был художником или музыкантом, то иразговор был бы другой, более простой и короткий, как у меня, допустим. Нопостольку, по­скольку тыначал уже вторгаться своими исследованиями в святая святых того департамента,значит ты забрался на достаточно высо­кую ступеньку. А это уженебезопасно. Ты чувствуешь, что пробрал­ся дальше, и вот уже душа твоянаполняется гордыней и тщеслави­ем, дескать, вот я какой незаурядный. А ведь это смертельный удар,который наносится тебе некоторыми структурами все того же де­партамента. Тебя пытаются защитить,но если ты не принимаешь защиту, то автоматически подвергаешься нападению сдругой сто­роны. Так чтовсе происходящее с тобой, закономерно. Ты влетел на развилку, но тут тебедействительно нужно остановиться, подождать, подумать и выбрать. Ну ладно...давай еще хряпнем.

— Давайхряпнем. Ну а все-таки, как же защищаться

— Это тебеДаниил объяснит лучше моего.

— А кто этотДаниил

— Я тебяпознакомлю с ним. Ты мне звякни, напомни. Это лич­ность, которая более глубокоразбирается в подобных вопросах.

*

Мы просидели со Скульптором всю ночь,выпивая, закусывая и беседуя. Потом до полудня отсыпались. Затем я поехал ксебе и об­наружилвходные двери открытыми. Квартиру обчистили. Нельзя сказать, чтобы уж совсемначисто. Но чисто. После первого осмотра места происшествия я обнаружил упорога необычной формы бу­лавку, которая, однако, показалась мне странно знакомой. Где же яее видел Ну да... конечно же, она была на пиджаке карлика, что вместе состарухой являлся в мой сон.

ПРЕОБРАЖЕНИЕ

После этого случая Герман перестал пить, новпал в глубокое уныние. Мир показался ему чужим и отчужденным, а какие-либодействия бессмысленными. Он заперся дома и не отвечал на теле­фонные звонки и даже пропустилочередное собрание в салоне Ни­колая Павловича, хотя и жил неподалеку. Механическиперелисты­вая своиархивы — кипы бумаг, вкоторых были записаны многочис­ленные клинические случаи, он только монотонно приговаривал: Боже,ну откуда все это берется, после чего бродил по квартире, бесцельно и тихо,без удовольствия попыхивая то сигаретой, то труб­кой, да изредка притрагивался кдавно остывшему чаю.

Pages:     | 1 |   ...   | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |   ...   | 21 |    Книги по разным темам