Нет недостатка в ученых., которые не только разделяют эти опасения, но даже видят в них неизбежную перспективу. Однако не все видят будущее безрадостным. Роберт Даль (1995, с. 441 и сл.) полагает, что процессы нарастающей глобализации, связанные с третьей трансформацией демократии, приведут к расширению ее механизмов, но в большей степени. Энтони Гидденс, конечно, признает великие перемены современности, но считает, что катастрофическое их восприятие — преувеличение. Новое время приносит большие возможности, использование которых зависит от нас. Автор также видит много угроз и крайне сложных проблем, но считает, что не все диагнозы современности верны, а многие сильно преувеличены или преждевременны. Он написал: «Многие выдающиеся авторы […] обращают внимание на отдельные виды технологических изменений как на особо важные в формировании современных направлений развития капиталистических обществ. Самый известный из них заключается в том, что мы вступаем в эпоху, когда доминирует не производство, как в прошлом, а информационные технологии. Так что эти авторы говорят не о посткапиталистическом обществе, а о постиндустриальном обществе. Роль, которую наука играет в современном производстве, широкое использование компьютеров и, в последнее время, технологии микрочипов, будут иметь очень глубокие последствия для существующего общественного порядка. Такие последствия действительно вероятны, хотя технология чипов настолько нова, что ее результаты пока весьма призрачны. Безусловно, объявление второй промышленной революции как минимум преждевременно. Более того, есть возражения против того, что сейчас на смену индустриализму приходит новый тип общества, и поэтому постиндустриальная система будет совершенно отличной от современных обществ». Добавим, однако, что сегодня известно гораздо больше, кризис глубже, а различные предвестники нового яснее, чем когда Гидденс писал эти слова.
Зигмунт Бауман также отрицает, что это великое изменение цивилизации можно оценивать с точки зрения катастрофы. «Конечно, мир сегодня другой, чем сто или двести лет назад. Его характерной чертой является, скорее, процесс непрерывного социального разрушения и переустройства миропорядка», что автор оценивает положительно. Однако это не противоречит крайне существенному изменению, происходящему в современности, которое, по мнению польского социолога, должно привести к радикальному пересмотру самой социологии и развитию новой — социологии постмодерна, Бауман 1992, стр. 9-10).
В среде социологов существует несколько совершенно или частично разных позиций по поводу того, что такое современность на самом деле. Для его описания используется множество терминов. Понятия постмодернизма, постмодерна, постмодерна, информационного общества и постиндустриализма пересекаются, и единой обязательной конвенции на этот счет не существует.
Понятие постмодерна или постмодерна напрямую отсылает к понятию модерна, то есть взгляду, сформировавшемуся в 18 веке, который отличал модерн от несовременной традиции до 18 века. В это понятие входило и убеждение в прогрессе, больших возможностях и беспрецедентных перспективах, которые открываются перед человечеством. В 70-е годы ХХ века этот эйфорический оптимизм был довольно широко подвергнут сомнению, и отсюда начались разговоры о пост- или постмодерне.
Чрезвычайно популярным и часто употребляемым термином является постмодернизм, который относится непосредственно к феномену модернизма. Постмодернизм – это скорее определенное интеллектуальное течение, остающееся в оппозиции к модернистской ориентации. Мы принимаем это различие в этой статье.
Перечислим три отношения к современности:
- пессимистично-катастрофический;
- оптимистичный, предполагающий прогресс и улучшение социальной и индивидуальной судьбы;
- открытый счет — при условии, что возможны оба упомянутых выше отношения, и многое зависит от действий людей.
Мы принимаем третью из этих установок, но также ясно заявляем, что нынешний день есть время очень серьезного кризиса, сравнимого по своим масштабам с тем, который вызвал индустриализм, хотя и совершенно другого рода. Действительно, как утверждает Баумана (1992; 1995, с. 11 и далее), что речь идет о распаде традиционного общественного порядка. Мир перестал быть однозначным для людей, как нет и не будет однозначного общество, что во многом является результатом процессов, инициированных информационной революцией. Люди должны научиться жить с этой двусмысленностью.