Ранее мы упоминали, что возможности применения психологических знаний в юриспруденции безграничны. Невозможно найти знания психологии, которые нельзя было бы использовать в той или иной ситуации правоприменения. Нет ни одной отрасли права, в которой знание психологии не могло бы быть использовано для решения задач, но если мы рассмотрим, в какой степени действительно применяется психологическое знание, то мы увидим, что оно применяется далеко не во всех случаях, когда это возможно.

Фактическое использование психологических знаний определяется развитием права и психологии в той или иной стране, правовыми обычаями, судебной практикой и многими другими факторами. В результате граница, отделяющая потенциал от фактического использования психологических знаний, в каждой стране разная. Скажем, и в Литве, и в США, когда человека арестовывают, ему должны объяснить его права. И в Литве, и в США у человека могут быть психологические причины, которые мешают его понять. Однако в США может быть назначена психологическая экспертиза, чтобы определить, достаточно ли человек понял свои права и какие психологические обстоятельства помешали ему это сделать. В Литве такая экспертиза пока не назначается. Это не потому, что не понимают важность толкования закона, а потому, что практики проведения такой экспертизы просто еще нет. Со временем подобные психологические обследования станут рутинными. При этом граница между потенциальным и реальным применением психологии в праве будет смещаться в сторону более широкого применения.

Проанализируем факторы, способствующие более широкому применению психологических знаний в юриспруденции и препятствующие этому.