Демографическая статистика показывает, что за более низким уровнем смертности следует также снижение коэффициента рождаемости в промышленно развитых странах с задержкой в ​​несколько десятилетий. Это чрезвычайно важный факт, потому что он ведет обратно к снижению рождаемости. Таким образом создается замкнутый демографический цикл: снижение рождаемости вслед за снижением смертности приводит к умеренному уровню рождаемости, аналогичному тому, что было в прошлом.

Четыре фазы этого цикла можно ясно увидеть в Англии. Первый охватывает многовековую эпоху с древнейших времен до середины 18 века; это период очень медленного роста населения, высокой рождаемости (выше 40%) с высокой смертностью (ок. 40%).

ТОРА РОЖДЕНИЕ В НЕКОТОРЫХ СТРАНАХ В 1871-1970 ГОДЫ

Таблица 1

	Среднегодовое число рождений на 1000 жителей в годы:
1871-1880 гг.	1901-1910 гг.	1931-1938 гг.	1961-1970 гг.
Англия	35	27	16	17
Бельгия	32	26	16	16
Франция	25	21	16	17
Соединенные Штаты Америки		29	17	19
Швеция	31	26	14	15
Нидерланды	36	31	21	19
Германия	39	33	18	16
Италия	38	33	23	18
Австрия	39	35	15	17
Япония		32	31	18
Испания	38	34	27	21
Европейская Россия		46	32	19
Румыния	40	40	32	21
Польша	•	39	26	17

Вторая фаза длится с середины 18 века до конца 19 века, когда мы наблюдаем быстрое снижение смертности (примерно до 20%) и демографический взрыв (естественный прирост до 20%). Третий приходится примерно между 1880 и 1930 годами; Затем происходит значительное снижение репродуктивности (примерно до 20%), опережающее дальнейшее снижение смертности, в результате чего рождаемость постепенно снижается. Четвертая фаза, наконец, представляет собой период умеренного роста (ниже 7%), который продолжается и по сей день, в связи с низкой рождаемостью (ниже 20%) и сниженной ранее смертностью (ниже 15%).

Другие индустриальные страны (Бельгия, Германия, Австрия, Италия, Япония, Швеция) также прошли очень похожий демографический цикл. Те же фазы приходятся на них только в более поздние годы — но все они уже несколько лет находятся в четвертой фазе этого цикла. Страны, более отстающие в экономическом развитии (например, Польша и другие страны Восточной Европы), сейчас вступают в эту четвертую фазу. С другой стороны, страны «третьего мира» находятся или только вступают во вторую фазу. Ближайшее будущее покажет, пройдут ли они все с некоторым опозданием эти четыре этапа, как это делает большинство сегодняшних индустриальных стран.

В настоящее время демографический взрыв происходит в странах Азии, Африки и Южной Америки вне зависимости от индустриализации, поскольку благодаря развернутой международной кампании помощи, финансируемой из средств ООН, достижения современной медицины (врачи и лекарства, вакцины и гермициды, санстанции и больницы) попасть туда гораздо проще, чем развитая экономическая и социальная база — промышленность и образование. Вот почему смертность там после 1950 г. снижается так же быстро, как и в прошлом в странах Европы, но коэффициент воспроизводства все еще остается на традиционном, высоком уровне ЗО — 45% в год.

Не во всех странах средние фазы этого цикла проявлялись с такой ясностью, как в Англии. Например, во Франции снижение рождаемости шло почти одновременно со снижением смертности, так что рождаемость была относительно низкой на протяжении всего XIX века. Можно сказать, что Франция пропустила всю вторую фазу и не испытала демографического взрыва. Так было и в скандинавских странах. Однако в Нидерландах и США снижение рождаемости хотя и началось рано, но было медленнее и продолжительнее, поэтому демографический взрыв там был более растянут во времени и продолжался почти до Второй мировой войны. Но, несмотря на эти отклонения, эти нетипичные страны также прошли в XIX и XX веках целый демографический цикл — от высокой смертности и «естественного» воспроизводства к низким, «управляемым».

Регулярность этого цикла нарушается и особыми историческими событиями. Например, обе мировые войны вызвали в странах-участницах войны уменьшение числа рождений в 1915 — 1918 и 1941 — 1945 годах, тем большее, чем шире размах мобилизации в данной стране и участие человеческого потенциала в войне. В годы Первой мировой войны, когда в большинстве стран Европы призывались практически все возрастные группы взрослых мужчин, это снижение достигло 40% от довоенного уровня; во время Второй мировой войны, в которой доля человеческого элемента была несравненно меньше (кроме Германии, СССР, Японии и США) — всего до 20% (в Германии и СССР несколько больше). Однако в послевоенные годы (1920 — 1925 и 1946 — 1955 гг.), когда солдаты и военнопленные вернулись на родину, и браки подростковых возрастных групп, отложенные во время войны, осуществились, произошло временное увеличение числа рождений (в Польше известное как демографический бум). Временное падение числа рождений зафиксировано также в некоторых странах (США, Англия, Швеция) в годы большого экономического кризиса 1929 — 1933 гг., как следует полагать, под влиянием массовой безработицы. Но, несмотря на такие периодические отклонения, в более длительной исторической перспективе описанная здесь закономерность подтверждается имеющимися статистическими материалами. из-за массовой безработицы. Но, несмотря на такие периодические отклонения, в более длительной исторической перспективе описанная здесь закономерность подтверждается имеющимися статистическими материалами. из-за массовой безработицы. Но, несмотря на такие периодические отклонения, в более длительной исторической перспективе описанная здесь закономерность подтверждается имеющимися статистическими материалами.

Причины снижения рождаемости в промышленно развитых странах следует искать опять-таки в развитии образования, культуры и медицины. Когда экономический прогресс позволил контролировать элемент смертности, цена человеческой жизни значительно возросла. Пока сохранение жизни ребенка было в основном вопросом удачи (поскольку только каждый четвертый ребенок доживал до зрелого возраста), человеческая фертильность не подвергалась социальным ограничениям. Естественным ростом руководил слепой биологический инстинкт. Но когда смертность снизилась до такой степени, что почти каждый ребенок достигает совершеннолетия, стремление к сокращению рождаемости навязывается в сознании людей с непреодолимой силой. Понимая, однако, что в этой новой ситуации на свет может появиться меньше детей,

К ограничению числа детей призывали также людей в связи с растущей ответственностью за благополучие семьи, за обеспечение максимально возможного уровня жизни детей. А по мере повышения общего уровня образования и квалификации, увеличения сроков обучения значительно возрастали расходы на содержание и воспитание ребенка. Обучение ребенка инженеру или юристу занимает больше времени и стоит больше, чем подготовка его или ее к работе фермером или чернорабочим. Общее развитие цивилизации, массовой культуры, производства различных материальных благ, туризма и т. д. имело аналогичный эффект, принося большое разнообразие возможностей для устройства своей жизни. Поэтому люди начинают подсчитывать, сколько дети могут себе позволить. Отсюда воздержание от ранних браков или даже отвращение к постоянным супружеским отношениям. Также снижению рождаемости способствовала широкая эмансипация женщин и их профессиональная деятельность, отвлекающая их от семейной жизни. По всем этим причинам желание иметь большую семью слабо в индустриальной цивилизации.

Однако для того, чтобы такой рациональный расчет смог вписаться в семейную жизнь, нужно было сначала поднять элементарный уровень образования и поднять общественное сознание. Люди, слепо следующие своим инстинктам, не способны сознательно ограничивать количество потомства. Нужно было распространять образование, чтобы люди не следовали невольно традиции или инстинкту, а могли подчинить размножение своей воле. Уже в XIX веке в различных обществах, как европейских, так и цветных, наблюдалось, что женщины, окончившие школу, рожали меньше детей, чем их неграмотные сверстницы. Современные статистические исследования женской фертильности доказывают очень четкую обратную зависимость между уровнем их образования (начальное, среднее, высшее) и числом рождаемых ими детей.

Еще более четкая зависимость существует между уровнем воспроизводства и степенью урбанизации населения. В крупных городах рождаемость уже давно примерно вдвое меньше, чем в тех же странах в сельской местности. Это вполне понятно, если учесть, что столичное население представляет собой более высокий уровень образования и культуры — а это те факторы, которые поощряют сознательное материнство и отцовство. К тому же в городской среде дети не помогают родителям дома.

и на работе, как это обычно бывает в хозяйстве, но в условиях жилищных трудностей и профессиональной работы вне дома требуют дополнительных затрат времени и средств. Таким образом, снижение рождаемости, фиксируемое в национальной статистике, в основном связано с увеличением доли городского населения, и особенно столичного населения, в индустриальных обществах.

Дальнейший прогресс медицинских знаний также способствовал тому, что саморегуляция рождения могла получить широкий социальный охват. На рубеже 19 и 20 веков медицина открыла и исследовала тайну оплодотворения, определила условия и периоды фертильности, обеспечила безопасное прерывание беременности, указала гигиенические методы контрацепции, наладила массовое производство противозачаточных средств. На сексуальную жизнь человека на протяжении тысячелетий оказывали влияние проповедники и моралисты. Сегодня он все больше попадает под наблюдение врачей. В некоторых странах сексуальное сознание, основанное на научных медицинских достижениях, уже вводится в школах.

Так и оказалось, что, в отличие от мальтузианцев, не благополучие вызывает большую плодовитость, а бедность. В богатых семьях рождается меньше детей, а в богатых странах фиксируется более низкая рождаемость. В демографии это явление называется законом Бертильона: изобилие снижает рождаемость. Хотя такая простая зависимость не всегда и не везде отмечается, статистические данные говорят в пользу признания этого закона общим правилом, по крайней мере, в большинстве индустриальных стран.