Лекции по курсу «Теория ценных бумаг»
| Вид материала | Лекции |
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 347.23kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 3266.73kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 1266.35kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 1166.77kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 3232.48kb.
- Вопросы для подготовки к экзамену по курсу «Рынок ценных бумаг», 270.17kb.
- Лекции Селищева А. С. по курсу «Теория ценных бумаг», 1514.54kb.
- Учебная программа по курсу «управление портфелем ценных бумаг» Специальность, 48.16kb.
- Контрольная работа по курсу «Рынок ценных бумаг». Тема работы: «Регулирование рынка, 187.04kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 1553.05kb.
Сафронов Б. Мечта об инвестициях. ФКЦБ предлагает государству отказаться от части доходов1
В принятой программе правительства на 2000 — 2001 гг. фондовому рынку посвящен целый раздел. Среди ведомств, ответственных за реализацию «фондовой» части программы, главная роль отведена Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг (ФКЦБ). О том, как предполагается реформировать фондовый рынок, «Ведомостям» рассказал первый заместитель председателя ФКЦБ Владимир Миловидов.
— Что самое главное в «фондовой» части программы?
— Сказать, что какие-то из этих законов более приоритетны или менее приоритетны, было бы неправильно. Все они направлены на более эффективное развитие рынка ценных бумаг и предусматривают комплекс мер по защите прав инвесторов.
Если идти по порядку. Вопрос, который на повестке дня стоит в числе приоритетных, — разделение счетов профучастников. Сейчас денежные средства инвесторов смешиваются с деньгами профучастников. Это создает потенциал для конфликта интересов, для использования чужих средств для латания собственных дыр, для того, чтобы манипулировать чужими средствами, зарабатывая собственную прибыль. Другая проблема связана с налоговым администрированием. Скажем, если брокерская контора сегодня проштрафится, то аресты, санкции, иные взыскания могут быть наложены на все ее ресурсы вне зависимости от того, кому они принадлежат — вкладчику или компании. Наконец, есть третий аспект, связанный с налогообложением. Когда брокерская компания за свой счет выполняет поручения клиентов и зарабатывает прибыль, это один вопрос. Другой вопрос, когда прибыль зарабатывает сам инвестор. Было бы правильнее ввести механизм, при котором движение средств и доходов клиентов отдельно учитывались бы, контролировались и в конечном счете облагались налогом…
— По новому драконовскому порядку, записанному во второй части Налогового кодекса?
— Мы говорим о том, что необходимо, по крайней мере, разделить счета и определить, какие средства принадлежат клиентам и как они учитываются. Эта проблема связана с вопросом налогообложения физических лиц на рынке ценных бумаг, который поднимался председателем ФКЦБ Игорем Костиковым на заседании правительства 13 июля. Его выводы о том, что установленный порядок налогообложения граждан далеко не идеален, были поддержаны. Нам поручили до 15 сентября внести в правительство соответствующие предложения; проект изменений в Налоговый кодекс, разработанный нами, уже направлен в Министерство финансов на рассмотрение. Очевидно, что вводить механизм налогообложения намного проще, если иметь обособленный режим учета средств клиента.
— Что на сегодняшний день уже сделано?
— Для реализации этого положения требуется целый ряд нормативных документов. Кроме документов комиссии это инструкция Центрального банка, которая закрепляет статус и режим этого обособленного счета, это внесение изменений в законы, связанные с исполнительным производством, в Налоговый кодекс. У нас были обсуждения с ЦБ, что, как только мы подготовим свои инструкции, которые описывают действия брокеров, взаимоотношения с клиентами, ЦБ вносит изменения в свою инструкцию. Постановление ФКЦБ по разделению счетов уже направлено в Минюст.
Что касается внесения изменений в Налоговый кодекс и в закон об исполнительном производстве, то нам предстоит еще кропотливая работа.
— По поводу инвестиционных счетов для населения. Эта идея неоднократно озвучивалась, но как счета будут работать?
— Идея достаточно простая. Это по большому счету санкционированный налоговой инспекцией специальный счет, который может открывать любое физическое лицо, куда зачисляется определенный объем денежных средств, списание с которого осуществляется не раньше, чем через три-четыре-пять лет, — я сейчас не готов назвать какой-то конкретный срок. С этого счета можно покупать-продавать ценные бумаги, вкладывать это в какие-то инвестиционные институты, ПИФы, т. е. осуществлять инвестиционную деятельность, доходы от которой не подлежат налогообложению, пока деньги лежат на счете. Налогообложение применяется, когда человек снимает деньги. При этом все доходы, которые аккумулируются на инвестиционном счете, в течение всего периода сальдируются с убытками, плюсы — с минусами (сейчас убытки от операций с ценными бумагами не уменьшают налогооблагаемую базу. — «Ведомости»).
То есть через пять лет человек снял деньги, в этот момент ему говорят: вот ты за эти пять лет заработал столько-то и с этого заплати налог. И, наконец, наша самая главная мечта — чтобы налог по доходам от инвестиционных счетов был существенно ниже установленной шкалы налогообложения. Мечта эта объясняется очень простыми вещами. Инвесторов в стране, которая нуждается позарез в инвестициях, нужно стимулировать, а уж тех инвесторов, которые отказываются от потребления своего дохода на три-четыре-пять и более лет (а именно в таких деньгах нуждается экономика), в еще большей степени.
— А это не убьет ПИФы, одним из главных преимуществ которых является как раз отсутствие налогообложения до продажи пая?
— Нет, потому что есть разные подходы к этой проблеме. Среди инвесторов всегда есть несколько групп. Одни все делают на свой страх и риск. Другие обращаются к консультантам, после чего сами совершают сделки. Третьи не хотят верить ни консультантам, никому — они кладут деньги в банки, и те делают все за них. Четвертые выбирают управляющего. С инвестиционного счета, как мы себе представляем, можно будет осуществлять операции всем категориям инвесторов. Смысл здесь не в том, что можно купить. Главное — что можно покупать и продавать в течение очень длительного времени. То есть мы тем самым хотим сказать, что, если вы выводите на финансовый рынок свои ресурсы, выводите их надолго, для этого государство вам создает условия — вкладывайте. Все в конечном счете движется по одному закону: риск — доход. Риск — это умение отказываться от чего-то. Для того чтобы быть богатым человеком, компанией, государством, нужно уметь отказываться от чего-то. Мы говорим: давайте попробуем отказаться от каких-то сиюминутных налогов и доходов для государства ради того, чтобы выиграть в долгосрочных инвестициях.
— Вы не боитесь, что инвестиционные счета будут использоваться для ухода от налогов юридическими лицами, которые будут работать через подставных физических, как это было с московской налоговой льготой?
— Все, что касается этой проблемы, наказывается уголовным порядком. Если через эти механизмы кто-то пытается отмыть деньги, именно особый порядок учета не позволит этого. Кроме того, без ограничений на первом этапе все равно никуда не денешься. Будут определенные ресурсы, которые туда можно пропускать. Их можно привязать к ежегодному доходу или какой-то определенной сумме, которую можно депонировать в течение года. Тем самым мы можем убрать какую-то часть недобросовестных участников.
Что до юридических лиц, то параллельно нужно предпринимать меры для стимулирования их инвестиционной деятельности. Использовать подставной счет физического лица будет бессмысленно.
— Предполагаются ли какие-то ограничения на вход в инвестиционные счета — например, надо ли будет подтверждать происхождение денег? Ведь, как вы сказали, счет будет открываться с санкции налоговой инспекции.
— Проблема такая есть. Моя личная позиция: на том этапе, на котором мы сейчас находимся, требовать жесткой декларации всех доходов, наверное, будет проблематично. Я сторонник того, что сейчас делает правительство. Оно вводит льготную ставку налогообложения физических лиц — 13%. Надеясь на то, что большая часть будет честно платить по ней. Значит, когда режим инвестиционных счетов начнет работать — а это будет через год-полтора, — я надеюсь, что эта проблема сама собой решится.
— Программа предусматривает ужесточение ответственности за нарушение прав инвесторов. Как вы себе это представляете?
— Уголовная и административная ответственность за нарушение законодательства, рост ответственности руководителей предприятий за нарушение прав инвесторов и акционеров вместе с законом об усилении контроля за сделками с участием аффилированных лиц — это одна большая тема, связанная с инициативой председателя ФКЦБ по созданию Кодекса корпоративного управления.
— Но председатель подчеркивал, что это исключительно рекомендательный документ, который не может приниматься законодательно.
— Речь идет о концепции кодекса, будет это некий свод этических правил, под которым все подписались, либо нечто более серьезное и основательное с точки зрения закона. В ноябре концепция кодекса должна быть доложена Костиковым на заседании правительства. Я могу высказать только свое личное мнение.
Любая рекомендация сильна тогда, когда она так или иначе опирается на статьи закона. Поэтому принятие таких законов, как об аффилированных лицах, об ответственности руководителя организации за нарушение прав инвесторов, не является частью кодекса, но они являются той основой, на которой он потом может быть сформирован. Рекомендованный кодекс будет намного весомее, если он будет опираться на усовершенствованное и продуманное законодательство.
— Что имеется в виду под унификацией требований к деятельности по управлению активами инвестиционных фондов, НПФ, страховых компаний?
— Любая инвестиционная деятельность связана определенными стандартами и правилами вне зависимости от того, кто ее осуществляет — пенсионный фонд, страховая компания, инвестиционный фонд. В конечном счете все это коллективные инвестиции в большей или меньшей степени. Соответственно, и порядок управления активами, размещение этих активов, требования к их защите должны быть унифицированы. Не может пенсионный фонд иметь какие-то иные требования к размещению активов, контролю за этими активами, чем страховая компания или инвестиционный фонд. Это имущество принадлежит инвесторам, поэтому и следить за ним нужно в равной степени.
Другое дело, что каждая из этих организаций имеет разную степень риска. Скажем, ресурсы пенсионного фонда могут требовать меньшего риска, поскольку они носят социальный характер. Страховые резервы привязаны к определенным страховым случаям — значит, возникают определенные проблемы, связанные с ликвидностью активов, в которые они размещены. А, скажем, инвестиционные фонды, которые связаны с более рискованными вложениями, могут позволить себе покупать более рискованные активы. Такое деление долгое время существовало на Западе: не было деления по принципам контроля и надзора, но были различные подходы к формированию активов.
— Если речь идет о порядке управления, размещения и защиты активов, то первое, что приходит на ум, — это спецдепозитарии…
— Да, спецдепозитарии и управляющие компании. То есть центр управления активами — называйте это управляющей компанией или как-то еще, но это независимый орган управления — и независимый контролер — в данном случае в лице спецдепозитария. Вот это два полюса, которые, по нашему мнению, обеспечивают надежность, прозрачность и подконтрольность размещения активов всех форм коллективных инвестиций.
— Насчет НПФ решение принято: с 1 октября они должны размещать резервы в спецдепозитариях, чем они (фонды) были весьма недовольны. Возможно, потому, что так и не поняли, за что они будут платить спецдепам. Не боитесь сопротивления со стороны страховых компаний, тем более что их лобби гораздо сильнее?
— Если исходить из того, что есть такой монстр — ФКЦБ, которая хочет заставить всех платить лишнее, безусловно, напор будет жестокий. Мы хотим объяснить следующее: посмотрите на это с точки зрения вашего бизнеса. Вы платите не по указанию комиссии, которая просто хочет, чтобы вы лишние деньги отдали, вы платите за сохранность средств ваших инвесторов. Да, это дополнительные издержки, но именно они позволяют вашему бизнесу развиваться, потому что, если инвестор видит, что вы надежны, прозрачны, что вы несете дополнительные издержки, чтобы защитить его, эти издержки ему понятны, он принесет вам деньги.
— Представители пенсионных фондов говорят, что они и так платят оценщикам, аудиторам, независимым актуариям, а вот теперь спецдепозитариям надо отдавать до 5%…
— Хочу вас поправить. Тот проект, который мы согласовали с Минтруда, предполагает предельный размер вознаграждения спецдепозитариям до 2,5%. Тем не менее закон об НПФ предполагает, что 15% от доходов фонда могут идти и на управление, и на содержание.
— Последний пункт «фондовой» части программы — изменения закона о рынке ценных бумаг. Что здесь имеется в виду?
— В закон о рынке ценных бумаг необходимо вносить целый ряд изменений, связанных и с проблемой выпуска американских депозитарных расписок, в части, касающейся роли номинальных держателей. В закон нужно вносить изменения, связанные с функционированием нашей национальной депозитарной системы и с проблемой трансфер-агентов, которые там не прописаны, но которые существуют, и ряд других важных вопросов. Например, управляющие компании инвестиционных фондов не являются профессиональными участниками рынка ценных бумаг, что не совсем правильно. Брокер, работающий со счетами 10 клиентов, — профучастник, а управляющая компания, оперирующая миллионами долларов, — нет.
Панов А., Бараулина А. «Я принимал решение без оглядки на выборы». Председатель совета директоров МДМ-банка Олег Вьюгин о своем прошлом, настоящем и будущем1.
Олег Вьюгин
Олег Вячеславович Вьюгин родился 29.06.1952 года в Уфе. В 1974 году окончил механико-математический факультет, а в 1977 году – аспирантуру МГУ. Кандидат физико-математических наук. В 1978-1980 гг. занимался преподавательской деятельностью. В 1980-1989 гг. работал старшим научным сотрудником, заведующим сектором ВНИИ по изучению спроса населения на товары народного потребления и конъюнктуры торговли. В 1989-1993 гг. – ведущий научный сотрудник, заведующий лабораторией Института народнохозяйственного прогнозирования АН РФ. С 1993 по 1999 год – начальник департамента макроэкономической политики Минфина РФ, заместитель министра финансов, первый заместитель министра финансов. В 1999-2002 гг. исполнительный вице-президент ЗАО ИК «Тройка Диалог». В 2002-2004 гг. – первый заместитель Банка России. В 2004-2007 гг. – руководитель ФСФР. С мая 2007 года – председатель совета директоров ОАЛ «МДМ-банк». Заслуженный экономист РФ. Профессор ГУ-ВШЭ.
МДМ-банк по итогам 2006 года занимал 586 место среди крупнейших банков мира по активам и 513 место по размеру капитала. В России это обеспечивало ему 9 и 8 места соответственно. Сейчас 90% акций банка принадлежит Сергею Попову, 10% - Мартину Андерссону
У Олега Вьюгина уникальная карьера. С поста первого замминистра финансов он в 1999 году перешел в «Тройку Диалог», потом вернулся на госслужбу, а через 5 лет после этого опять пожертвовал должностью руководителя ФСФР ради работы в другой частной структуре – МДМ-банке. О причинах своего ухода из ФСФР в МДМ-банк, от том, что он сделал, будучи чиновником, что планирует сделать в качестве банкира Вьюгин рассказал «Ведомостям» в своем первом интервью после назначения председателем совета директоров МДМ-банка.
- Почему вы ушли из ФСФР?
- Я самого начала думал о трехлетнем горизонте (работа в ФСФР). Хотя в какой-то момент предполагал, что если удастся существенно изменить институциональную структуру регулирования, то останусь с этой новой организацией на неопределенный срок. Потом выяснилось, что рынок пока не готов к таким изменениям и эта идея не воспринимается даже передовыми людьми в правительстве.
- Когда вас стали искушать предложениями вернуться в частный бизнес? Как они поступали?
- Два года никаких предложений я не получал, а потом стал получать. Приходят коллеги поговорить, а потом аккуратно выясняют, нет ли интереса к перемене работы, к чему-то другому. Если есть – а не интересно ли вот это?
- На какие позиции звали?
- Если инвестбанк, то, как правило, на руководящую позицию с упором на взаимодействие с российскими клиентами, по их привлечению к сделкам. В инвестбанке главное – люди, которые умеют собрать клиентов, и, конечно, профессионалы, которые делают продукты. Если говорить о коммерческом банке – это и люди, и продукты, но еще и процессы (управления), без правильного построения которых успешного банка не создать.
- От коммерческих банков было предложений?
- Только от одного. В основном были предложения от инвестиционных банков.
- Почему не приняли предложения от инвестбанка?
- Подумав, решил, что был бы интересен именно коммерческий банк, потому что я никогда в нем не работал. В принципе, комфортнее было бы пойти в ИК, где все было предопределено. А в коммерческом банке задачи выглядели несколько иначе и отдавали новизной.
Давно ли вы знакомы с главным акционером МДМ-банка Сергеем Поповым?
- Мы познакомились в 2002 году на Лондонском форуме, на «Русской рапсодии». После этого периодически встречались на разных мероприятиях, но тесного общения не было. Мартин Андерссон первый раз обратился ко мне с предложением перейти на работу в банке год назад. А с Поповым я в первый раз поговорил о возможном переходе осенью 2006 года. Меня предложение заинтересовало, и я стал более предметно изучать банк, а акционеры, видимо, изучали меня – своего рода обоюдный due diligence. С тех пор несколько раз встречался с Поповым. А в январе 2007 года я начал оформлять свой уход с госслужбы, имея в виду, что у меня есть предложения от МДМ, которое меня устраивает.
- Как вы изучали банк?
- Есть общедоступная информация о банках: баланс, структура активов и пассивов, место по капиталу – все это известно. Банк предоставил мне и другие материалы. Как сейчас вижу, ничего не скрывали. Меня в первую очередь привлек единый настрой менеджмента и акционеров на изменения в банке. Было важно, что это не застывшая структура, в которой уже нет места переменам, а совет директоров декоративный. Напротив, совет директоров как раз и подбирался для осуществления реформ в банке.
- Личные качества Попова для вас были важны?
-Конечно. Всегда важно знать, с кем работаешь. Для меня было важно, что Сергей устремлен на создание серьезного российского банковского бизнеса, именно для этого и подбиралась команда, и он не собирался стоять в стороне.
- Можете сказать, какая у вас зарплата?
- Стандартная для председателя совета директоров крупного коммерческого банка.
- Деньги были важны или это был вторичный фактор?
- Деньги, конечно, важны, но если бы мне предложили нынешнюю компенсацию за работу, которая мне неинтересна, я бы не пошел. Удовлетворять должно и то, и другое.
- Предложения от инвестбанков и МДМ-банка были примерно одинаковые по деньгам?
- Да. Вариации касались только вопроса устройства самого компенсационного пакета.
- То есть с инвестбанками вы оговаривали возможный размер заработка?
- Конечно, мне было важно знать, каковы современные подходы к компенсации.
- МДМ-банк покинули несколько аналитиков. Как вы отреагировали на ситуацию?
- В принципе, руководитель бизнес-направления не должен допускать, чтобы у него заводились такие стаи перелетных гусей. С другой стороны, я работал в ИК, брокерский бизнес которой был направлен на формирование широкой клиентской базы за границей. Агрессивная аналитика была необходима, чтобы показать сове конкурентное преимущество – знание местных реалий и событий. Нужна была подробная отраслевая аналитика, потому что иначе нельзя было продать брокерские услуги взыскательному американскому фонду. А МДМ-банк так никогда не работал, он в первую очередь брокер для своих корпоративных клиентов. Они нуждаются во всех услугах, в том числе инвестиционно-банковских, но не факт, что им нужна агрессивная аналитика. Нужен, прежде всего, главный экономист, который обеспечивал бы взгляд на все экономические процессы, и должны быть узкие специалисты – аналитики по отраслям, в которых у банка есть мощные проекты.
- То есть инвестбизнес МДМ-банка не претендует на конкуренцию, например, с «Тройкой Диалог» и с «Ренессанс Капиталом»?
- Он не претендует, в части, связанной с активным предоставлением брокерских услуг для привлечения иностранных клиентов на рынок акций. Мне кажется, правильнее использовать конкурентные преимущества именно универсального коммерческого банка.
- А вообще какие проблемы инвестбизнеса у МДМ-банка? Раньше казалось, что он сильный игрок, а сейчас – нет.
- А чем он не сильный? По объему организации размещений облигаций банк последовательно двигался со вторых ролей в 2005 году до первой десятки в 2006 году и 7-й позиции в первой половине 2007 года. По сделкам секьюритизации и выпускам CLN банк все эти годы на первых позициях по объемным показателям и новым продуктам. В области организации размещений акций отстаем. Банк обладает большой корпоративной клиентской базой, активно работает на рынке акций, облигаций, на FOREX, баланс позволяет финансировать подготовительные сделки. Возможности расширять этот вид сервиса есть, и менеджмент будет их реализовывать.
- На сколько вы пришли в МДМ-банк?
- У меня контракт трехлетний. Потом будет точка выбора между продолжением работы в банке и поиском других возможностей.
- Хотели бы заняться чем-то еще кроме работы в банке?
- Буду работать профессором в Высшей школе экономики. На кафедре фондового рынка и рынка инвестиций буду вести курс «Современные проблемы российского финансового рынка». Не расстанусь с макроэкономикой. Это мое хобби.
- В свое время из Минфина вы ушли в «Тройку Диалог», оттуда – на госслужбу, теперь опять в частной компании работаете. Есть ли вероятность, что вы опять станете госслужащим?
- Ни от чего теперь не зарекаюсь. Когда уходил из Минфина, сказал, что не буду чиновником, и мне, конечно, это припомнили, когда я оказался в ФСФР. Я в ответ только мог руками развести – жизнь идет, обстоятельства меняются. Но сейчас мне интересно в банке и желания возвращаться на госслужбу нет.
- Вы не единственный чиновник высокого ранга, решивший перейти на работу в частную компанию. Недавно такое же решение принял Андрей Шаронов. Это совпадение или начало тенденции – попытки чиновников найти новое место работы, не дожидаясь кадровых перетрясок, которые последуют после президентских выборов 2008 года?
- Мой уход и уход Шаронова – не связанные между собой события. Просто они совпали по времени. У меня нет впечатления, что уход Шаронова связан с возможными изменениями в правительстве после или до выборов. Равно как и мой. Я принимал решение без оглядки на выборы. С госслужбы нельзя так просто уйти: написал заявление и ушел. Поэтому я заранее обсудил этот вопрос с премьер-министром, был определен наиболее подходящий момент, подготовил список кандидатур (на пост главы ФСФР), которых мог бы порекомендовать, человек 15. Там были и люди с рынка.
- Довольны выбором?
- Это выбор премьера, он решил, значит так и надо. Владимир Миловидов – человек не новый на фондовом рынке. Думаю, задачи, поставленные правительством, выполнит.
- А сами его выбрали бы?
- Он был в моем списке.
- Что вы считаете самым важным из сделанного в ФСФР?
- Премьер-министр, когда я уходил в отставку, сказал: «Вьюгин создал благоприятную обстановку на рынке». Я думаю, что это и есть характеристика того самого важного. Служба очень сильно изменилась. На май взгляд, она превратилась в достаточно прозрачное ведомство с пониманием ключевых идей, целей и задач.
- А сейчас не жалеете, что пять лет назад из «Тройки Диалог» вернулись на госслужбу? Могли бы за это время сделать карьеру в частной компании.
- О сделанном тогда выборе не жалею. Были разные обстоятельства. В личностном плане считаю, что пройдя ЦБ и ФСФР, получил неоценимые опыт и знания. В ФСФР удалось коренным образом изменить характер взаимоотношений регулятора и рынка, сформулировать стратегию, улучшить условия и мотивацию работы сотрудников службы. Когда я работал в «Тройке Диалог», я видел рынок глазами участника. А в ФСФР получил возможность узнать весь расклад сил, кто и как принимает решения на этом рынке, каковы реальные взаимоотношения.
- И кто же принимает эти решения?
- До недавнего времени была небольшая группа лидеров – руководителей старейших брокерских компаний. Сейчас они утрачивают свою роль – они сами выросли, и на российский рынок пришли глобальные игроки. Иностранцев не сильно интересует, как рынок устроен, им не слишком интересно влиять на принятие решений в РТС и на ММВБ, но они собирают клиентов и начинают играть серьезную роль. Это обостряет конкуренцию, и люди сегодня больше думают о том, как заполучить и обслужить клиентов, а не о том, как совершенствовать инфраструктуру рынка. Инфраструктурным бизнесом должны владеть и заниматься специально обученные люди. Поэтому я считаю, что РТС и ММВБ следовало бы продать заинтересованным инвесторам через IPO, введя ограничения на участие капитале аффилированных лиц.
- И кто выходит на первый план?
- Начинает расти роль акционеров ММВБ.
- А интернет-брокеры что-то решают?
Да, появилась такая третья сила. Она сделала очень хороший рывок. Причем мы их условно называем интернет-брокерами. По существу, это финансовые группы, в составе которых есть и банк, и другие финансовые бизнесы. Недавно эти компании выступили с инициативой по созданию собственной торговой системы. Не хочется платить компании за проведение сделок на «чужой» бирже – я слышал, речь идет о многих десятках миллионов долларов в год.
- ФСФР под вашим руководством приняла решение сократить время торгов. Правильным ли оно было?
- Считаю, что да. Большинство крупных брокеров дают своим клиентам торговать после закрытия биржи, некоторые даже готовы предоставлять этот сервис круглосуточно. Это правильно: если есть клиент, который торгует только ночью, нет проблем – такой сервис будет предоставлен. Фондовая биржа в отличие от брокера – это место, где формируются общепризнанные рыночные котировки российских компаний на конец торгового дня, в этом ее ценность, уникальность и назначение. Если речь идет о котировках компаний, которые находятся в листе и в РТС, и на ММВБ, то этот конец дня, очевидно, должен быть единым для всех бирж, определен регулятором и не связан со временем торгов в Лондоне.
- Возрастающая влиятельность ММВБ – это хорошо или плохо?
- Это никак. При современном раскладе интересов это естественный процесс. Брокеры продолжают держать своих иностранных клиентов в оффшорах, они совершают большие объемы сделок, а комиссий РТС не получает. У ММВБ торговля организована onshore, все комиссии биржа получает сполна, да плюс административный ресурс по комиссиям валютных торгов. Тут и придумывать ничего не надо.
- А противостояние ММВБ и НДЦ с РТС и ДКК?
- Да, все выглядит так, будто ММВБ ставит на уничтожение РТС, а акционеры РТС озабочены, как бы сохранить вложения в акционерный капитал. Не дай Бог, если в этом суть противостояния. Принятый в первом чтении Госдумой и официально комиссией правительства по законопроектной деятельности законопроект о Центральном депозитарии смог бы направить эту борьбу в цивилизованное русло справедливой конкуренции. Он дал бы возможность обеим торговым система независимо построить централизованные системы торговли, что повысило бы лояльность иностранных инвесторов к внутреннему рынку акций, увеличило бы его ликвидность. Наверное, если бы мы пошли по этому пути, то единая инфраструктура была бы создана рыночными механизмами конкуренции, через слияние и поглощение. Но у нас играют по другим правилам. Не очень-то корректно покупают контрольную долю в ДКК и препятствуют увеличению его капитала, чтобы он статус центрального не получал.
- Правда, что с Андреем Козловым удалось договориться о решении ситуации вокруг ДКК и НДЦ?
- Правда. Андрей был очень восприимчивый, правильно мыслящий человек, и, если идея было изложена разумно, он всегда прислушался.
- Что будет с законами о Центральном депозитарии и инсайде?
- Если их не будет, что это будет плохо для будущего фондового рынка. То, что предлагалось, - это был компромисс, который работал на сохранение и упрочений позиций российского рынка. Эти законы министры Алексей Кудрин и Герман Греф, правительство в целом поддерживали. К сожалению, рынок наш маленький, а лоббистов частных интересов вокруг него, включая органы власти, хоть отбавляй. Оказываться от этих принципиальных решений только потому, что они их не устраивают, надеюсь, что ФСФР не будет.
- Помните, вы говорили, что российские банки могут быть вытеснены западными инвестбанками?
- Российские инвестбанки – да. Могут, если вместо построения современной инфраструктуры фондового рынка они будут торговать через оффшоры, а ММВБ – примерять роль Терминатора. К сожалению, оффшорная схема до сих пор живет, в том числе из-за отсутствия надежных гарантий защиты прав собственности на активы в Российских судах. И учетная система не соответствует требованиям крупнейших глобальных фондов, поэтому опять оффшоры. Через оффшоры они могут торговать, но из своего $1 трлн. активов они на пакет обыкновенных акций дают $50 млн., а на депозитарные расписки в Лондоне – в десятки раз больше. Там и комиссия остается.
- Правильно ли мы понимаем, что с иностранными банками у вас не очень хорошие отношения? Правда, что в Morgan Stanley писали?
- Отношения и бизнес – это разные вещи. Я просто всегда прямо высказывался о том, что делают инвестбанки. Они делают много полезного для российских компаний, но и не очень полезного, это не значит, что я должен молчать. Г-н Мак (Джон Мак, президент Morgan Stanley) приходил с визитом к нашему премьер-министру, говорил, что он dedicated to Russia, что хотят здесь развивать рынок. Я просто напомнил г-ну Маку, что они хотели здесь развивать, а их московский офис иногда почему-то развивает там.
- И чем закончилось?
- Ранее «проданные» сделки, я думаю, все-таки завершили. Но эта практика больше не процветает.
- А почему рынок размещений российские компании проиграли?
- В размещениях в России российские банки имеют конкурентное преимущество: лучше знают законодательство, правила ФСФР, у них есть неформальные знания, а главное – ниже цена. Иностранные банки лучше знают, как все это устроить в Лондоне. Кроме того, ликвидность. В России можно разместить, но для крупных размещений нужно создать широкую и лояльную клиентскую базу, в которой 70% - иностранные фонды. Российским банкам это трудно сделать, а иностранным это легче сделать в Лондоне.
- Но в связи с приходом иностранных банков у российских частных банков есть шансы?
- Есть. Успешный дочерний банк иностранной «мамы», который приходит в Россию, должен построить или купить здесь полноценный банковский бизнес. При этом в части развития бизнеса российский банк и «дочка» иностранного банка находятся в одинаковых условиях: конкурируют за российский персонал, внедряют одинаковые продуктовые линейки и др. Поэтому решающим будет все-таки качество менеджмента и наличие денег у акционеров. Не думаю, что «мама» будет массированно субсидировать пассивы «дочки», так как в этом случае получится не банк, а SPV для размещения активов «мамы». Российские банки продаются не из-за безысходности, а из-за отсутствия интереса их акционеров к банковскому делу.
- Почему пока никто из частных банков, кроме «Возрождения», не провел IPO?
- Частная компания более гибкая с точки зрения принятия решений. Кроме того, при таком большом коэффициенте (стоимости к собственному капиталу), какой сегодня дают при покупке российского банка, есть большой соблазн поскорее продаться на корню. Не уверен, что такой коэффициент будут давать через несколько лет. Так зачем тратить деньги на IPO, получать огромное количество миноритариев, а потом ломать голову, что делать с остальным пакетом?
Губейдуллина Г., Бараулина А. Миловидов выбрал женщину1.
Из ФСФР уходит еще один замруководителя – Владимир Гусаков. Сменить его должна Елена Курицына.
Елена
Курицына
Владимир Гусаков
ФСФР покидает замруководителя Владимир Гусаков, который курировал работу управления эмиссионных ценных бумаг. Новым заместителя может стать Елена Курицына, которая сейчас возглавляет в службе направление контроля за деятельностью профучастников. Документы были в правительство вчера.
«Действительно, я обратился с подобными просьбами к председателю правительства Виктору Зубкову, - передал Миловидов через пресс-службу. – Рекомендуя на должность замруководителя ФСФР Елену Курицыну, я исходил из того, это высокий профессионал. Кроме того, полагаю, что это хороший пример для сотрудников службы в том смысле, что талант и профессионализм могут быть по достоинству оценены». Гусаков вчера от комментариев отказался, отметив лишь, что уходит по собственному желанию. Он пришел в команду Вьюгина из ММВБ, где был замгендиректора, в июне 2004 года.
«Для меня это (уход Гусакова) неожиданность. Мне казалось, что разработка нормативных документов фондового рынка – это то, что у него лучше всего получалось, что ему наиболее интересно и полезно любому руководителю ФСФР», - говорит президент ММВБ Александр Потемкин. Уход связан с материальными затруднениями, естественно возникающими после трех лет работы на госслужбе (Бедняга. – А.С.) полагает Потемкин: «Думаю, что он пойдет работать в коммерческую структуру». Одним из проектов Гусакова в службе стала разработка нормативной базы по российским депозитарным распискам2.
Курицына в ФСФР больше 7 лет, она пришла на должность специалиста, доросла до начальника управления и уже 3 года занимается контролем профучастников. Курицына блестяще работала на ответственнейшем участке, она справится и с новыми задачами, характеризует бывшую подчиненную Стрельцов.
У Олега Вьюгина было 4 заместителя: Владислав Стрельцов, Сергей Харламов, Владимир Гусаков, Бембя Хулхачиев. После ухода Стрельцова в июне его обязанности были перераспределены между оставшимся чиновниками. После утверждения Курицыной у Миловидова останется три зама.
Губейдуллина Г., Рожков А. Инвестбанкир Стрельцов3.
Владислав Стрельцов покинул пост замруководителя ФСФР, на котором находился три года, в июне 2007 года, после ухода из службы её шефа Олега Вьюгина.
Владислав
Стрельцов
Вчера Стрельцов рассказал, что собирается создавать инвестиционный холдинг. Часть проектов есть – производство стройматериалов и девелопмент. Еще планируется приобрести банк или брокерскую компанию. Помогает Стрельцову, по его словам, бывший президент биржи РТС Олег Сафонов. Стрельцов интересуется «Олмой». С его гендиректором и владельцем Олегом Ячником Стрельцов знаком и работал давно: «Олма» - один из акционеров РТС, президентом которой Стрельцов был в 2003-2004 гг. (до того он работал в Восточно-Европейском инвестиционном банке). Владелец «Олмы» во время работы Стрельцова в ФСФР был одним из немногих брокеров, которые регулярно встречались с ним в неформальной обстановке. «Олма» - одна из старейших на фондовом рынке компаний, активно развивающая срочный рынок и работающая с бумагами второго эшелона. По следам коллег. Экс-руководитель ФСФР Олег Вьюгин возглавляет совет директоров МДМ-банка, его заместитель Владимир Гусаков стал президентом «Центринвест секьюритиз». Экс-Председатель ФКЦБ Игорь Костиков – председатель директоров Eurasian Private Equity Group, а его предшественник Дмитрий Васильев – управляющий директор J.P. Morgan.
Ладыгин Д. Владимир Миловидов собрал команду. Должность зампреда ФСФР получил Александр Синенко1.
В ФСФР завершился первый этап реорганизации после смены руководства в мае 2007 года. Правительство выпустило распоряжение о назначении заместителем председателя ФСФР Александра Синенко. Он будет курировать правовое управление службы. Участники рынка прогнозируют, что юридическое направление ФСФР укрепляется в связи с грядущим расширением полномочий регулятора финансового рынка.
Глава ФСФР Владимир Миловидов подтвердил информацию о назначении своего нового заместителя. По его словам, Александр Синенко, ранее возглавлявший правовой департамент Минтранса, теперь будет заниматься в ФСФР всем комплексом правовых вопросов, в том числе законодательных и судебных. Бембя Хухлачиев, который в настоящее время курирует это направление, сосредоточится на работе с регионами.
● Александр Синенко в 1999-2000 годах возглавлял правовое управление ФКЦБ. Ушел из комиссии после назначения Игоря Костикова главой ведомства. В 2000-2002 годах являлся советником гендиректора, начальником экспертно-правового управления «Сургутнефтегаза». В 2002-2005 годах возглавлял департамент правового обеспечения ФСК ЕЭС. В 2005-2007 годах занимал должность начальника департамента правового обеспечения Минтранса.
С назначением нового зампреда в ФСФР определилась организационная структура. В мае 2007 года на пост главы ФСФР был назначен Владимир Миловидов, сменив Олега Вьюгина. Следом за бывшим главой ушли его заместители – Владислав Стрельцов и Владимир Гусаков. До последнего времени должности заместителей главы ФСФР оставались вакантными. Недавно Владимир Миловидов назначил на одну из них Елену Курицыну. Она курирует эмиссионную деятельность, надзорный блок и мониторинг финансового рынка.
Бывшие сотрудники ФКЦБ и профучастники рынка считают Александра Синенко профессионалом, специалистом по вопросам рынка ценных бумаг и корпоративного управления.
По мнению участников рынка, назначение Александра Синенко обусловлено расширением полномочий ФСФР. В 2008 году ФСФР потребуется разработать 50 нормативных актов только по направлению коллективных инвестиций, на которые содержится 135 ссылок в недавно принятых законах.
Проскурина Ольга. «Никто не знает, как себя сейчас вести»2.
Я очень люблю фотографию. А много фотографировать
не удается в последнее время. Творческих идей просто
нет, когда времени не хватает. Вот чем бы я с
удовольствием занялся, когда кризис закончится.
Владимир Миловидов.
За крахом бирж США в 1987 году Миловидов наблюдал как ученый, за дефолтом 1998 года – как советник премьера. Сейчас он регулирует фондовый рынок России, который, по его признанию, пока плохо поддается антикризисным мерам. Но после кризиса, по мнению Миловидова, Россия может стать мировым финансовым центром.
Владимир Миловидов
Владимир Миловидов не любит рассказывать о себе. Стоило немалых трудов уговорить его ответить на вопросы для этой статьи – причем большинство из них, касавшихся его биографии и механизмов принятия антикризисных решений, Миловидов предпочел оставить без ответа. «Я же не Гринспэн, - отнекивается руководитель ФСФР. – Комментировать текущую ситуацию [на рынке] – это, пожалуйста, а надиктовывать мемуары, по-моему, рановато». Миловидов возглавил ФСФР в мае 2007 года, накануне мирового финансового кризиса. В начале сентября 2008 года, когда российский фондовый рынок пережил серию самых крупных падений за всю свою историю, ФСФР впервые закрыла биржевые торги на несколько дней и с тех пор неоднократно приостанавливала биржевые операции. Служба также временно запрещала маржинальную торговлю ценными бумагами, чтобы минимизировать массированные продажи акций.
В сентябре – октябре 2008 года рыночная капитализация российских компаний сократилась более чем в три раза. Она и на пике индексов РТС и ММВБ, по словам Миловидова, не соответствовала их масштабам и ресурсам, а сейчас вообще уже потеряла какое-либо экономическое значение. «Впору пошутить, что индекс РТС скоро уйдет в отрицательную зону», - с горькой усмешкой говорит Миловидов.
«Понятно, что эта эпидемия экономическими методами не лечится. И психологическими методами тоже. Вообще никакими», - слегка раздраженно добавляет глава ФСФР. Но мои полушутливые соболезнования по поводу безнадежных попыток регулировать неуправляемый рынок он не понимает. «Может, мне сейчас не позавидуешь, а может, и наоборот. Несмотря на то, что тратишь много нервов, это в целом уникальный опыт, интересный и важный», - говорит он.
«С ХАЛТУРКОЙ К НАМ НЕ СОВАЛИСЬ»
Миловидов родился в Москве в 1960 году. В 1977 году устроился на работу в Институт атомной энергии имени И.В. Курчатова, где прошел путь от ученика электромонтера до инженера, а параллельно учился на экономическом факультете МГУ. Окончив его в 1984 году, Миловидов поступил в аспирантуру Института мировой экономики и международных отношений АН СССР (ИМЭМО), где в 1987 году защитил кандидатскую диссертацию и затем проработал 11 лет. Специализировался на финансовых рынках США.
«Кандидат экономических наук, защитивший диссертацию в ИМЭМО, - это высокий класс. С халтуркой к нам не совались», - говорит Леонид Григорьев, президент Института энергетики и финансов, который в 1970-1980 годах работал с Миловидовым. «Мы получали все мировые журналы и экономическую литературу, регулярно встречались с иностранными экономистами и ездили на зарубежные стажировки», - описывает Григорьев тогдашнюю атмосферу в институте. Он припоминает, что в начале 1990-х Миловидов стажировался в Йельском университете.
В 1992 году Миловидов выпустил книгу «Инвестиционные фонды и трасты: как управлять капиталом?» - первую монографию на эту тему в России. В середине 1990-х годов он в качестве эксперта ФКЦБ создавал законодательную базу для паевых фондов, консультировал российские и западные управляющие компании. Тогдашние руководители комиссии в частных беседах называли его одним из лучших российских специалистов по западным финансовым рынкам.
Видимо, аналогичного мнения придерживался и Евгений Примаков, который с 1970-х работал в ИМЭМО, а в 1985-1989 годах руководил институтом. После назначения на пост премьер-министра осенью 1998 года Примаков взял к себе в секретариат несколько человек из МЭИМО, в том числе и Миловидова. «Ему нужны были тогда хорошие экономисты», - говорит Григорьев.
УЧЕНЫЙ ЧИНОВНИК
Впрочем, работа в Белом доме – это, прежде всего, выполнение инструкций руководства, отмечает Олег Буклемишев, бывший советник премьер-министра Михаила Касьянова: «В качестве такого исполнителя он и был приглашен в аппарат правительства». «Как эксперта я его высоко ценю – мало у нас людей, которые также как он, сочетают серьезную теоретическую подготовку с глубокими знаниями реальной жизни», - добавляет Буклемишев.
В 2000 году Миловидов выпустил книгу «Инвестор в России: что делать?» и стал первым заместителем председателя ФКЦБ (комиссию тогда возглавлял Игорь Костиков). На этом посту он курировал инвестиционные фонды и рыночную инфраструктуру. При Костикове отношения между комиссией и участниками фондового рынка заметно осложнились, и назначение Миловидова тогда многие из них восприняли позитивно. Но Миловидов, как опытный аппаратчик, четко соблюдал субординацию, невзирая на все симпатии рынка. «Главный идеолог у нас – председатель [ФКЦБ]. Мы же реализуем его идеи, помогаем ему их внедрить» - так он ответил в 2000 году на вопрос «Ведомостей» о своих планах работы в комиссии. А в 2001-2002 годах Миловидов участвовал в конфликте ФКЦБ с УК «Паллада эссетс менеджмент». В то время комиссия препятствовала ей в продлении лицензии, а «Паллада» судилась с ФКЦБ и обвиняла Костикова в лоббировании интересов созданной им в 1990-е годы ИК «АВК – ценные бумаги»1. Конфликт завершился только после того, как американские учредители «Паллады» пожаловались на ФКЦБ президенту Владимиру Путину. Всю переписку с «Палладой» во время конфликта вел Миловидов, вспоминает бывший топ-менеджер «Паллады».
В 2003 году Миловидов на 4 года вернулся в Белый дом – сначала руководил департаментом финансовых рынков и имущественных отношений, а затем стал помощником премьер-министра Михаила Фрадкова по экономическим вопросам. Руководитель ФСФР Олег Вьюгин, подав Фрадкову прошение об отставке в мае 2007 года, сам подключил Миловидова в список кандидатов на открывшуюся вакансию».
«В 1998 ГОДУ ВСЁ БЫЛО ПО-ДРУГОМУ»
От назначения Миловидова в ФСФР участники рынка ожидали продолжения политики его предшественника. Так и получилось, считает председатель наблюдательного совета группы «Алор» Анатолий Гавриленко. «Вьюгин начал возвращать рынок из Лондона в Москву [при нем ФСФР запретила эмитентам размещать свои акции только за границей], а при Миловидове этот процесс успешно продолжился, - говорит он. – В первом полугодии 2008 года обороты российских фондовых бирж достигли миллиардов долларов в день». Но мировой кризис вызвал беспрецедентный обвал на российском рынке. А решения ФСФР о приостановке торгов и запрете на маржинальную торговлю привели к тому, что российские акции в сентябре 2008 года преимущественно торговались в Лондоне, а не в Москве. Биржевые обороты снизились почти вдвое. В конце сентября 2008 года Миловидов заявил, что ФСФР сделала выводы из периода, во время которого были ограничены операции, и с отменой предписаний объемы торгов на российских биржах должны восстановиться.
Буклемишев считает ошибочными решения ФСФР о длительной приостановке и внезапном возобновлении торгов. «Решения такого рода – сугубо политические, и принимаются они, конечно же, не в ФСФР», - уверен он. «Не исключено, что Миловидов не все решал сам, - говорит Гавриленко, регулярно участвовавший в антикризисных совещаниях руководителя ФСФР с участниками рынка. – Сегодня, когда у нас выстроена вертикаль власти и все решается сверху, нетрудно допустить, что фактор влияния на руководство ФСФР со стороны непосредственных руководителей, таких как [первый вице-премьер Игорь] Шувалов, достаточно велик». В то же время у него сложилось впечатление, что руководители правительства не вполне компетентны в вопросах фондового рынка.
Сам Миловидов признает, что сегодня никто из российских чиновников не имеет опыта регулирования кризисов такого масштаба. «И я тоже [не имею], потому что 1998 год был совершенно другой ситуацией. Никто сегодня не знает, как себя сейчас вести. Никто не является истиной в последней инстанции. Каждый день, каждый час учишься чему-то новому.», - заключает он.
Бывший научный сотрудник ИМЭМО прекрасно помнит, что США именно после Великой депрессии и Второй мировой войны превратились в полноценный мировой финансовый центр. «Я, конечно, не хочу проводить аналогий, - усмехается Миловидов, - но если мы будем с умом распоряжаться нашим богатством и нашими деньгами, то будем одной из немногих стран в мире, у которой хоть какие-то деньги останутся после всего этого [кризиса]. Поскольку сейчас не только Россия, но и весь мир будет отжиматься с нуля, у нас есть шанс».
Мальцев О. Владимир Грозный. Два года назад у руля ФСФР встал новый человек, от которого напрасно не ждали больших сюрпризов1.
Владимир Миловидов, назначенный руководителем ФСФР в мае 2007 года, начал воплощать в жизнь неожиданные инициативы, добавил веса своему ведомству в системе органов власти, зато нажил недоброжелателей среди участников рынка, мнение которых он внимательно выслушивает, а руководствуется собственным.
Изобретение велосипедов.
До кризиса одной из самых громких идей, озвученных Владимиром Миловидовым, стала организация торговли зарубежными ценными бумагами на российской территории. Чтобы понять всю ее соль, надо вспомнить о многолетней работе прежнего состава ФСФР над законодательной базой для российских депозитарных расписок (РДР) – местного заменителя иностранных акций и облигаций. Никто даже не помышлял о том, чтобы впустить в страну сами чужие финансовые инструменты2. Считалось, что государство не сможет защитить права инвесторов. Ведь эмитенты находятся за переделами России и абсолютно неподконтрольны властям.
Успехи и провалы Владимира Миловидова
| Успехи | Провалы |
| Легализация внебиржевой торговли иностранными ценными бумагами | Недооценка влияния глобального кризиса |
| Разрешение удлинить сессии на ММВБ | Новая волна финансовых пирамид, в том числе с лицензиями ФСФР |
| Перемирие между НДЦ и ДКК | Отсутствие результатов борьбы с манипулированием ценами |
| Сокращение сроков принятия нормативных актов | Низкая эффективность «ручного управления» биржами |
| Повышение требований к финансовой устойчивости и прозрачности профучастников | Пострадавшие среди клиентов разорившихся брокеров. |
Как выяснилось, у Владимира Миловидова на сей счет другая позиция. Как у Минфина, которому захотелось покупать иностранные бумаги через российские биржи и хранить их в российских депозитариях. И в тот момент, когда было сформировано законодательство для выпуска РДР, их существование потеряло всякий смысл.
Прямой допуск иностранных ценных бумаг затем отлично вписался в концепцию создания в Москве Международного финансового центра, которую поддержали первые лица государства. Многие свои начинания ФСФР связывала именно с этой идеей, потускневшей только на фоне разразившегося кризиса.
Деликатные вопросы руководитель ФСФР затрагивал поначалу осторожно, прощупывая почву. Так, тему объединения ММВБ и РТС он «вбросил в массы» летом 2007 года, а потом регулярно к ней возвращался. А вот с наследием предшественников обошелся без церемоний. Например, готовый проект о Центральном депозитарии, который Госдума собиралась рассматривать во втором чтении, в итоге выброшен в корзину3. Снят искусственный запрет на «удлиненное» время торгов на ММВБ. Подарка ждали саморегулируемые организации. Их влияние должно было существенно вырасти. Но этого не произошло.
Рынок всегда прав
Вплоть до минувшей осени (2008) Владимир Миловидов обычно опирался в своей деятельности на мнение участников рынка. Он создал собственный совет при ФСФР, да и без него постоянно консультировался с практиками. И рынку нравились многие выдвигаемые предложения. Чего стоило снижение до нуля налога на доходы от инвестиций в ценные бумаги. Прошлой весной (2008) Владимир Миловидов включил его в проект стратегии до 2012 года. Правда, в итоговый документ (до 2020 года) этот пункт не вошел.
ФСФР никогда не отличалась большим влиянием в высоких кабинетах, и наблюдатели были шокированы той скоростью, с которой довольно спорные документы стали проходить согласование в министерствах. Если раньше процедура растягивалась из-за прохладных отношений между государственными структурами, то с приходом Владимира Миловидова сроки резко сократились. Например, тема иностранных ценных бумаг впервые была затронута в конце августа 2007 года, а уже в октябре готовый законопроект одобрили Минфин и Минэкономразвития. В дальнейшем Владимир Миловидов много раз проделывал аналогичные фокусы с ускорением.
Свое мнение убеждать и договариваться он продемонстрировал, вмешавшись в конфликт между двумя расчетными депозитариями – ДКК и НДЦ. После переговоров с участием ФСФР последний все-таки одобрил увеличение капитала своего единственного конкурента, в котором ему принадлежит крупный пакет1.
Розовые тона меркнут
Параллельно с исполнением пожеланий Владимир Миловидов стал медленно, но верно закручивать гайки. Это не всегда ему удавалось. Например, служба потребовала от акционерных обществ, самостоятельно ведущих реестры, принять в штат по аттестованному специалисту. А ведь тысячам карликовым ОАО невыгодно держать сотрудника ради такой пустяковой функции, как контроль над списком акционеров, в котором годами не происходит никаких изменений. Им пришлось бы передать реестры регистраторам - специализированным организациям2. И именно их интересам отвечало нововведение. Однако Верховный суд его отменил, уличив ФСФР в превышении полномочий.
Такими мерами, как приостановка, отзыв лицензий и запрет операций, служба начала пользоваться намного активнее. Досталось всем: брокерам, управляющим, регистраторам, НПФ. И даже товарным биржам, часть которых представляют собой машинки для легализации монопольно высоких цен.
Владимир Миловидов заставил профучастников раскрывать своих владельцев для ФСФР, а также ужесточил требования к собственному капиталу. Новая методика расчета вызвала много нареканий, притом что усложнила формирование другого показателя. После ее введения собственный капитал компаний рухнул на десятки процентов, а в отдельных случаях он вообще мог уйти в отрицательную зону. А ведь по этому показателю инвесторы скоро будут судить о надежности своих партнеров. С 1 июля 2009 года его придется публиковать на сайтах.
Запретив короткие продажи и ограничив размер кредитного плеча, Владимир Миловидов вызвал еще большее раздражение участников рынка. При этом ФСФР долго игнорировала просьбы НАУФОР, «брокерского профсоюза» об отмене запретов и смягчении приостановки биржевых торгов. Брокеры считают эти драконовские меры в сентябре-октябре 2008 года самыми большими просчетами руководителя ведомства. По их словам, короткие продажи и маржинальная торговля подпитывают ликвидность, а не только помогают посредникам получше заработать на клиентах, теряющих деньги в периоды волатильности.
Просчеты
При всей влиятельности Владимир Миловидов не смог или не захотел остановить расходование госсредств для искусственной поддержки котировок. А накануне биржевого коллапса убеждал президента Дмитрия Медведева, что «ситуация на российском рынке поправимая» и нужно принимать «не срочные, а стратегические меры». Вероятно, он мог предотвратить демонстративное снятие с должности президента ММВБ Александра Потемкина – тот поплатился за развитие рынка РЕПО, который и сейчас продолжает действовать на бирже в прежнем виде3.
За два года так и не заработало большинство крупных законов из давно планировавшихся – об инсайле, о бирже, о клиринге и т.д. Все они находятся на разных стадиях обсуждения и рассмотрения. И даже законодательство по зарубежным ценным бумагам, на которое было брошено столько сил, до конца не сформировано. Пожалуй, из старого списка приняты только поправки, ужесточающие ответственность за манипулирование и прочие нарушения. Нормативная база, да и участники рынка оказались не готовы к разделению инвесторов на квалифицированных и обычных.
Кризис высветил множество проблем, оставшихся нерешенными. Например, как быть с институтом ОФБУ, который себя дискредитировал на примере фондов известного банка? По-прежнему отсутствуют механизмы защиты розничных инвесторов. Пирамиды и форексные структуры продолжают зазывать клиентов, прикрываясь лицензиями за подписью руководителя ФСФР.