Лекции по курсу «Теория ценных бумаг»
| Вид материала | Лекции |
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 347.23kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 3266.73kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 1266.35kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 1166.77kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 3232.48kb.
- Вопросы для подготовки к экзамену по курсу «Рынок ценных бумаг», 270.17kb.
- Лекции Селищева А. С. по курсу «Теория ценных бумаг», 1514.54kb.
- Учебная программа по курсу «управление портфелем ценных бумаг» Специальность, 48.16kb.
- Контрольная работа по курсу «Рынок ценных бумаг». Тема работы: «Регулирование рынка, 187.04kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 1553.05kb.
Сафронов Б., Лысова Т. Костиков жалуется Касьянову на РАО ЕЭС1
У руководства РАО «ЕЭС России» появился новый оппонент, причем на федеральном уровне. Председатель ФКЦБ Игорь Костиков выступил против концепции реструктуризации РАО, разработанной в самой компании.
Решив не мелочиться, он накануне собрания акционеров РАО написал о своих сомнениях сразу премьер-министру Михаилу Касьянову.
«Появление указанной концепции… уже послужило поводом к резкому падению цен на российские ценные бумаги в целом, пишет Костиков. — Поскольку акции РАО ЕЭС являются структурообразующими на российском фондовом рынке, дальнейшее продвижение проекта может привести к кардинальному ухудшению инвестиционного климата в стране».
Как следует из письма, взяться за перо главу ФКЦБ подвигли многочисленные обращения в комиссию западных инвесторов, обеспокоенных возможным нарушением их прав как акционеров РАО ЕЭС. Для убедительности к письму прилагались и сами обращения от Hermitage Capital Management, Unifund и Pharos Russia Advisors.
Президент последней компании Питер Хэллоран, например, так оценил затею РАО ЕЭС: «План не имеет коммерческого смысла, является непрозрачным и в конечном итоге создает риск вывода активов из РАО ЕЭС без соответствующей компенсации существующим акционерам».
Костиков считает, что предлагаемая реструктуризация невыгодна и государству. По его мнению, при нынешнем состоянии фондового рынка энергокомпании можно продать примерно в 20 раз дешевле их реальной стоимости. Последнюю же, считает глава ФКЦБ, можно будет определить лишь тогда, когда энерготарифы (т. е. цена продукции энергокомпаний) будут устанавливаться рынком, а не региональными комиссиями.
Дробление же региональных АО-энерго создание отдельных компаний на базе генерирующих станций, как это предусмотрено концепцией, породит около 700 новых АО с низкой ликвидностью. Как сказал «Ведомостям» управляющий директор Hermitage Capital Management Уильям Браудер, «реструктуризация представляет собой ликвидацию компании в тот момент, когда ее стоимость сильно занижена. Это невыгодно инвесторам».
Питер Хэллоран утверждает, что сейчас среди портфельных инвесторов нет покупателей на активы РАО ЕЭС. «Заинтересованы в покупке генерирующих компаний лишь потребители региональные власти, — считает инвестор. — Если активы будут проданы им, это напомнит инвесторам приватизационные схемы прошлых лет, лишь подорвавшие репутацию российских финансовых рынков».
В РАО ЕЭС считают, что критика инвесторов и самого Костикова основана на неполной информации. По словам руководителя департамента РАО по работе со СМИ Андрея Трапезникова, из текста письма следует, что глава ФКЦБ ознакомился с первым вариантом концепции, который совет директоров РАО 4 апреля принял за основу и направил на доработку. С тех пор, говорит Трапезников, концепция была серьезно изменена и продолжает дорабатываться с учетом замечаний акционеров других заинтересованных сторон. То же сказал «Ведомостям» и член совета директоров РАО, председатель правления НАУФОР Иван Лазарко: «Концепция еще не утверждена, в последний раз ее обсуждали в среду, и непонятно, что именно критикует ФКЦБ». Однако руководитель Координационного центра по защите прав инвесторов Дмитрий Васильев вчера пожаловался «Ведомостям», что замечания Центра в доработанной концепции так и не учтены.
С точки зрения РАО, шум вокруг программы реструктуризации поднимают преждевременно: процесс будет долгим потребует изменений законодательства. Но на самом деле Костиков выбрал для своего письма удачный момент. В конце месяца пройдет собрание акционеров РАО, а среди предложений главы ФКЦБ премьеру есть и такое: в РАО должен быть создан эффективный совет директоров, представляющий интересы акционеров и имеющий право накладывать вето на существенные решения управляющих. В том числе он должен иметь возможность предотвращать крупные сделки по продаже активов РАО ЕЭС его дочерних компаний.
Сафронов Борис. Кодекс корпоративного поведения2
Сегодня пройдут парламентские слушания о концепции развития рынка ценных бумаг, которому на днях, как принято считать, исполнится 10 лет.
О том, что надо сделать для того, чтобы фондовый рынок наконец стал выполнять свою главную задачу привлечение инвестиций в производство, «Ведомостям» рассказал председатель Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг Игорь Костиков.
— Когда может быть готова концепция развития рынка ценных бумаг?
— Концепции, подготовленные НФА, НАУФОР, ММВБ, почти не отличаются друг от друга. Мы со своей стороны также готовим планы развития рынка. Должна идти дискуссия, это помогает регулятору понимать проблемы рынка. Посмотрим, что на парламентских слушаниях нам скажут участники рынка, депутаты. Но главный вопрос — в совершенствовании системы контроля, мониторинга, в снижении рисков.
То есть концепция заключается в одном привлечь инвестора на рынок. Не важно внутреннего или внешнего. Принципиальный вопрос, к решению которого мы, к сожалению, только приступаем, — это корпоративное управление или, точнее, корпоративное поведение. Это взаимоотношения менеджмента и акционеров. Меня радует, что этот вопрос начинает волновать и крупнейшие отечественные корпорации, которые являются главными эмитентами на нашем рынке. Могу сказать, что последние 2 — 3 месяца начинает складываться понимание того, что без решения вопроса о корпоративном поведении дальнейшее эффективное развитие фондового рынка будет затруднено, причем затруднено институционально.
— Что можно сделать для того, чтобы компании вели себя более цивилизованно?
— Я считаю, что в нашей стране необходимо разрабатывать и принимать кодекс корпоративного поведения. В нем должно быть оговорено, что менеджер может делать на предприятии, а что нет. В этой области неурегулированных вопросов очень много. И проблемы, которые возникают с защитой прав, в конечном счете связаны именно с этим. Я считаю, что необходимо законодательно установить ответственность директоров за нарушение прав акционеров. Часть вопросов решат изменения в закон об акционерных обществах (2 июня закон был принят в третьем чтении. «Ведомости»). Мы внесли туда массу поправок, направленных на защиту миноритарных акционеров, по инсайдерским сделкам. Очень многие вопросы внести туда не удалось, но они и не должны регулироваться этим законом, это вопрос отдельного законодательства. Мы хотим сейчас разработать документ, чтобы он вышел весной следующего года — перед собраниями акционеров. Этот документ — мы хотим назвать его Кодексом корпоративного управления — должен на первых порах быть рекомендательным.
— Кто принимает участие в его разработке?
— Мы обсуждаем проект с ОЭСР, ЕБРР, Мировым банком и IFC. Крупные российские корпорации тоже выражают заинтересованность и хотели бы либо поучаствовать в работе пилота, либо подготовить свои документы, которые пойдут параллельно с разработкой кодекса.
Это не просто кодекс. Он имеет несколько разрезов. Первое — собственно документ. Второе — должна быть серьезная пропагандистская кампания, к его разработке должны быть привлечены бизнесмены со всей страны, не только из Москвы.
Если документ не пройдет, что называется, через сердца самих бизнесменов, то вряд ли он будет воспринят. Тем более что у нашего бизнес-сообщества достаточно высокая степень неграмотности по этим вопросам. Следующее, что мы бы хотели сделать, — выпустить учебник по корпоративному поведению. И еще один важный момент — мы хотели бы способствовать созданию организации, подобной английскому Институту директоров, куда принимаются руководители компаний, присоединившихся к кодексу и исполняющих его.
Параллельно мы хотим те нормы, которые будут в кодексе, принять законодательно.
Но это будет длительный процесс, поскольку требует изменения разных законодательных и нормативных актов.
— Насколько я понимаю, вы также ставите перед собой задачу привлечения капитала в экономику.
— Да, это принципиальный вопрос. Почему фондовый рынок до сих пор, за 10 лет существования, не начал служить привлечению капитала в экономику? Комиссии нужно рассматривать весь подход к государственному регулированию в первую очередь с позиций решения этого вопроса.
— И как же этого добиться?
— Через снижение рисков — это главнейшая задача. Потому что, когда мы говорим о нарушениях прав акционеров, мы говорим о рисках. Когда мы говорим о рыночной инфраструктуре — речь тоже идет о рисках и т. д. Задача снижения рисков не требует изменения законодательства, но требует изменения подходов, требует развития системы регулирования.
— Вы принимали участие в недавней конференции «Инвестиции в Россию», встречались с западными регуляторами рынка. Какие вопросы там обсуждались?
— Я встречался с регуляторами рынка — Управлением финансовых услуг, обсуждал вопросы регулирования рынка ценных бумаг Великобритании, а также перспективы развития рынка ценных бумаг в России. Было принято решение о дальнейшем расширении сотрудничества между ФКЦБ и английским регулятором рынка. В ходе встречи с руководством Лондонской фондовой биржи обсуждались вопросы деятельности бирж в современных условиях, а также деятельность российских компаний на фондовом рынке Великобритании.
— Что из опыта британских регуляторов показалось вам интересным и для российского рынка?
— Сейчас там идет процесс объединения всех регуляторов в одного «суперрегулятора». В самой Великобритании отношение к этому вопросу неоднозначное. Предыдущий финансовый акт, который регулировал деятельность компаний, в Англии был принят в 1986 г. Результатом этого стало дерегулирование и развитие саморегулирования. Опыт англичан показал, что не всегда саморегулирование является идеальным лекарством от всех бед. Да, у саморегулируемых организаций (СРО) есть ниша, и они остаются и в Англии, но роль этих организаций с точки зрения лицензирования и мониторинга четко определяется. Они работают вместе и при значительно большем усилении роли госрегулятора.
Кроме того, мы обсуждали очень много вопросов, связанных с мониторингом и правоприменением. Я встречался с крупнейшими инвесторами, которые инвестируют в Россию на фондовом рынке. В первую очередь их волнует защита прав акционеров. Например, ситуация с реструктуризацией РАЩ ЕЭС. Комиссия сейчас вырабатывает свою позицию. Вопросы уже появляются, и мы направим их в РАО.
— Какие у комиссии вопросы по поводу реструктуризации РАО ЕЭС?
— Мы изучаем концепцию [реструктуризации]в том виде, в каком она есть, — к сожалению, нам ее никто официально не направил. Поэтому о конкретных вопросах говорить рано.
— А проблему с АДР обсуждали?
— Да, и для решения этого вопроса мы внесем поправки в закон о рынке ценных бумаг по поводу допуска иностранных банков-депозитариев к возможности открытия счетов номинального держания в российских депозитариях. И второе — это двусторонний меморандум с регуляторами.
Цель — добиться, чтобы нашим профучастникам разрешили открывать счета за границей на том основании, что западные банки-депозитарии, например Bank of New York, Deutsche Bank, смогут на сегодняшний день открывать здесь номинальный счет для того, чтобы на него начислили средства с целью выпуска АДР за рубежом.
Технология очень простая, но, к сожалению, в законе у нас она не прописана.
На сегодняшний день валютное регклирование не позволит нашим профучастникам инвестировать на Запад, но все равно было бы неправильно делать это в одностороннем порядке.
— А есть ли соглашение с американской Комиссией по ценным бумагам?
— Да, меморандум о взаимопонимании давно подписан. Я буду в США в конце июня, там будет специальная встреча с американской комиссией. Мы с ними уже встречались по этому вопросу здесь, в Москве, у них есть озабоченность, связанная с порядком заключения договоров между эмитентами и банками-депозитариями. Мы договорились, что продолжим эти консультации и, вероятно, на такой же двусторонней основе сделаем дополнения или отдельный протокол по возможности работы по счетам номинального держания.
Есть еще один вопрос, связанный с АДР.
Зарубежным инвесторам необходима позиция комиссии по поводу выпуска АДР. Закон нам поручает давать разрешения на выпуск российских эмиссионных ценных бумаг за рубеж. Мы на днях в первый раз дали такое разрешение — МТС.
— А как же 50 российских компаний смогли выпустить расписки?
— Требование закона существовало и раньше, но комиссия относилась к нему очень спокойно. Западные инвесторы подняли этот вопрос — они хотят, чтобы эта норма закона не только существовала, но и работала. Они будут чувствовать себя свободнее и более надежно, если российский регулятор выскажет свою точку зрения в виде распоряжения, которое разрешает выход на западные рынки.
— Не создает ли то, что вы говорите, основы для оспаривания законности уже выпущенных АДР?
— Нет, мы не будем пересматривать существующую ситуацию. Это была сложившаяся практика. К июлю-августу мы рассчитываем разработать новые стандарты. Оснований для оспаривания не существует, комиссия готова давать соответствующие разъяснения. Но в будущем эта практика будет существовать, причем мы не считаем возможным превращать это в какую-то запретительную систему — просто и для западного инвестора, да и для эмитента это дополнительный знак качества.
— Если вернуться к вопросу защиты прав инвесторов, следит ли комиссия за ситуацией с «Сургутнефтегазом»?
— Она для нас достаточно ясная. Мы провели «круглый стол», через СМИ попросили инвесторов обращаться, если они видят какие-то нарушения, мы общались и с западными инвесторами. Ни одного обращения в комиссию не поступило. Мы зарегистрировали эмиссию, в ближайшее время, вероятно, зарегистрируем отчет [об итогах размещения], потому что на сегодняшний день никаких препятствий к этому нет.
— Насколько можно говорить об интеграции российского рынка в международный?
— Давайте сначала поставим себе задачу: что мы хотим в нашей стране построить? Мы хотим построить развитую финансовую индустрию. Почему наша позиция в том, что мы без ограничения будем выпускать АДР, но не будем способствовать прямому листингу российских акций за рубежом? Потому что мы хотим, чтобы у нас появились собственные финансовые консультанты, инвестиционные институты, которые могли бы нормально эмитировать акции для компаний, размещать их и привлекать деньги для работы на этом рынке.
Великобритания, если посмотреть платёжный бизнес, больше 50% доходов получает за счет финансовых отраслей. А в России какова доля? Наверное, это неправильно.
— Какие еще нужны изменения в законодательстве?
— Необходимо разделение денежных средств профучастников на собственные и клиентские. Кроме того, мы хотели бы видеть такую форму инвестирования, как индивидуальные инвестиционные и индивидуальные пенсионные счета граждан.
С соответствующими налоговыми схемами для этих счетов.
— Не боитесь, что они будут использоваться не по назначению — как страховые и другие «схемы»?
— Что касается НПФ, то ФКЦБ удалось вместе с Минфином решить проблему — с осени будет установлен достаточно жесткий контроль за средствами, которые находятся в НПФ. Мы с Минфином считаем, что это снижение риска для вкладчиков. Мы должны подготовить нормативные документы, и уже с 1 октября НПФ начнут работать через спецдепозитарии, имеющие лицензию ФКЦБ. Надежность системы резко повысится.
Что касается индивидуальных инвестиционных счетов, то, опять-таки, злоупотреблений можно найти сколько угодно и где угодно. Вопрос заключается в создании такой системы, которая была бы интересна для индивидуального инвестирования, а не для злоупотреблений. Потом, такой счет предусматривает ответственность лица перед налоговой инспекцией. Поскольку по этому счету будут льготы, со стороны налоговой будет дополнительный контроль.
— Вы упомянули о СРО — дадите лицензию НФА?
— Я не вижу проблем в выдаче лицензии НФА, но при соблюдении ряда условий. Комиссия должна убедиться, что НФА с точки зрения материально-технической базы может выполнять функции, на которые претендует. К этому вопросу мы будем подходить жестко. Даже если дадим лицензию, а потом увидим, что они не в состоянии выполнять оговоренные функции, то лицензию отберем. Задача заключается в том, чтобы сделать систему нерисковой и неконфликтной. Проблема, которая возникает в связи с этим, — как совместить разные стандарты, которые будут созданы разными организациями. Возможно, будет создан совет саморегулируемых организаций при ФКЦБ. Таким образом, мы считаем, этот вопрос можно будет снять.
Второй вопрос, который будет поставлен перед НФА, — это урегулирование конфликта интересов при работе на фондовом рынке кредитных организаций.
Для нас это вопрос принципиальный, поскольку НФА претендует на роль представителя интересов в первую очередь кредитных организаций. Когда мы посчитаем, что стандарт достаточен хотя бы на современном этапе (это то второе условие, которое мы им поставим), — да, мы дадим им лицензию.
— То есть вы не намерены продолжать политику прежнего руководства ФКЦБ, проповедовавшего неучастие банков на фондовом рынке?
— Банку работать на фондовом рынке можно — в том случае, если будет отрегулирован конфликт интересов. Причем у банка, работающего на фондовом рынке, не один конфликт интересов, их несколько, они приводят к рискам не только банков, но и других профучастников рынка. Поэтому должен быть обеспечен контроль, мониторинг и управление всеми рисками. Конфликт интересов — это точно такой же риск. Прежнее руководство [ФКЦБ]в лице Дмитрия Валерьевича [Васильева]его ставило — ну, может быть, в не совсем конструктивной форме, — но этот вопрос нельзя отрицать. У банков много инсайдерской информации, которая позволяет им вести себя таким образом, каким не будет себя вести нормальный инвестор.
— Инвестиционным банкам — быть?
— Это такая же проблема, как спекулятивные инвесторы или долгосрочные, портфельные или прямые, частные или коллективные, внутренние или внешние, — все то же самое. Инвестор покупает риск и хочет получить доход с этого риска. И у каждого инвестора есть своя ниша риска. Я не вижу, чем отличается инвестиционная компания, которая ныне существует на рынке, от инвестиционного банка.
— Как вы видите будущее ДКК?
— Мы считаем, что ДКК должна превратиться в неэкономческое партнёрство. Мы достаточно жестко высказали свою позицию, участники самой ДКК в конечном итоге с ней согласились. Мы считаем, что для инфраструктурной организации такого рода форма некоммерческого партнерства является наиболее приемлемой.
— Многих удивила позиция комиссии, оспорившей недавнее решение суда, признавшего неправомерным приказ ФКЦБ об отзыве генеральной лицензии Центробанка.
— У нас с ЦБ создана рабочая группа, которая рассматривает все эти вопросы. Мы считаем, что надзор за банками, которые являются профучастниками, должен осуществляться совместно с Центробанком.
Есть вопросы, которые должен только ЦБ вести, а есть — которые мы должны делать совместно. Что касается лицензирования банков, то у нас уже довольно большой поток банков идет на лицензирование. Никаких проблем это не вызывает. Конечно, должна в этом процессе быть роль Банка России. Мы с Виктором Владимировичем [Геращенко]этот вопрос обсуждали и пришли к тому, что нам все равно надо найти общую точку зрения и что мы не будем устраивать публичных дебатов о том, кто из нас умнее, а кто моложе.