Geum.ru

Воина Великой Тьмы. Ник Перумов. Земля без радости книга

Вид материалаКнига
Глава iii
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   20

ГЛАВА III



Короче, братие, когда скрылась эта оглашенная Эльтара, на хуторе жизнь вроде бы вновь поспокойней стала. Жаль только, что эта волшебница — что б ей ни дна ни покрышки! — Двалина с собой увела. Мастер был первостатейный. Да и какой хутор мог похвастаться, что у него настоящий подгорный гном в кузне молотом машет?!

Весна тем временем прошла. Птицезвон кончился, травопутень в права вступил, сенокос близился. От сгинувшего гнома ни слуху ни духу. Молодицы хуторские погрустили покручинились, да делать нечего — пустили к себе под теплые бока прежних дружков, что из за доблести мужской гнома в опале пребывали.

В первые дни травопутня на хутор налетела какая то от своих отставшая Орда — десяток хоботяр, полсотни броненосцев, брюхоедов столько же, стеноломов примерно тысяча, а прочей мелкоты и счесть не успели. Защитники, от тепла разомлевшие, поздновато спохватились — твари уже к самому частоколу подступили. Делать нечего, за секиры и копья взялись — отогнали супостатов. Хоботяры все полегли, а из прочей твари едва ли треть обратно ушла.

К тому времени народ у Нивена, зиму без Защитников переживший, тоже как то приободрился. И хотя людей почти четыре десятка у них в землю легло, сдаваться они не собирались. Вместо наполовину снесенного хутора возвели настоящую крепость, а по весне Нивен вновь тряхнул мошной и, как только открылись дороги, стал к себе мастеров созывать сманивать. Дело он задумал небывалое — каменные стены скласть. Тогда, мол, мы следующую зиму лучше вас всех проживем и на Защитников тратиться не надо. Аргнист только головой покачал, о таком безумстве услышав. Деера уговаривала упрашивала женку нивенскую, та сама в три ручья рыдает, а говорит, что деваться некуда. Все ровно обезумели. Мы, мол, другим путь откроем, всех жить научим и через то будет нам и людей благорасположение, и богатства немалые. Правда, несколько молодок, в охапку детей схватив, с нивенского росчистья все же деру то дали. Две такие бедолаги к Аргнистову хозяйству прибились.

Мало помалу о гноме и Эльтаре стали забывать. Историю о схватке Двалина и Аргниста со стеноломами по прежнему рассказывали вечерами детишкам у печи, но постепенно и она стала переходить в разряд сказок. Хватало иных забот. Свалили покос, стали готовить товары к летней отправке водным путем, а там уже и озимые начинают поспевать — лето, как всегда, выдалось на славу.

Шла жизнь по годами накатанной колее, и казалось, ничто ее уже изменить не в силах. Даже такое небывалое дело, как гибель нивенских Защитников и решение хозяина хутора без них дальше жить. Судачили судили об этом на завалинках, но дальше разговоров дело не шло, и никто из хуторских хозяев не спешил затевать каменное строительство.

Однако где то к середине месяца солнцегрея по хуторам поползли слухи, что Орда нарушила свой всегдашний обычай. Не откочевала на лето к северу, а, напротив, двинулась на юг и теперь всей силой своей штурмует Рыцарский Рубеж...

Об этом рассказывали купеческие подручные, с немалым риском прорвавшиеся через кишащие чудовищами леса. Гномы Ар ан Ашпаранга, тоже с Ордой враждовавшие, помогли — пропустили караваны с товарами на полуночь своими тайными горными дорогами, а иначе хутора остались бы без заказанной воинской справы и всего прочего, без чего воевать куда как несподручно.

Однако на этом тревоги не кончились.

Во второй день третьей седмицы солнцегрея к хутору Аргниста пробился небольшой вьючный караван. Трое дюжих приказчиков доставили заказанное еще прошлым летом добро.

— Здрав буди, хозяин. — Они вежливо, но без подобострастия поклонились Аргнисту. — Принимай товар свой по описи. Все доставили в целости, хотя страху натерпелись, — покрутил головой старшой. — Ну, этим пусть другие пока займутся, а я тебе вот что вручить должен. Королевская грамота! И капитулат Ордена Звезды там тоже печать приложил.

— Хедин Ратоборец, вот неслыханное дело! — подивился Аргнист. На сердце у старого сотника как то сразу стало холодно. Никогда еще в подобных королевских грамотах не содержалось ничего веселого.

— Вменено мне в обязанность зачитывать это на всех хуторах, где я только проеду, — договорил старший приказчик и развернул внушительного вида свиток, украшенный многочисленными разноцветными печатями.

— Прости, своими глазами привык указы его величества читать. — Аргнист взял свиток.

Как он и ожидал, ничего хорошего в ордонансе не содержалось. А призывал его величество возлюбленных чад своих, на полуночных хуторах жительство имеющих, спешно оборужиться и выступить всем многолюдством на юг, где из последних сил рыцари Звезды сдерживают ордынский натиск. Сам король, его величество, тоже собирался вборзе быть с войском на Рыцарском Рубеже и ждал теперь только подхода баронских ополчений из Фейна.

«Дождешься их, как же», — хмыкнул Аргнист.

— Ну, прочел, хозяин? Давай теперь назад. Мне это еще на других хуторах читать.

Старый сотник вернул свиток. В тот же вечер народ собрался в большой горнице. Аргнист громко, чтобы слышали все, рассказал о королевском рескрипте. Ответом ему явилась гробовая тишина. Воевать никому не хотелось. Одно дело — свой хутор защищать, баб да ребятишек, и совсем другое — тащиться куда то за тридевять земель к Рыцарскому Рубежу (мало мы этих рыцарей мироедов бивали?!) через полные чудовищ леса, бросив хутор невесть на кого... Защитники, конечно, хороши, но без людей они тоже не справятся. Да и вообще, что нам этот юг? Три сотни лет с Ордой бьемся и ничего, а тут надавили на них один раз, так южане уже и штаны от страха намочили!

Аргнист прекрасно знал, что именно так сейчас думают почти все, кто внимал его речи. Старый сотник понимал, что ему не найти достаточно убедительных слов, чтобы люди пошли за ним туда, куда его, принесшего присягу Галенской Короне, влек неизбывный долг.

Хотя на хуторе и хватало молодых парней, жадных до драки, на юг идти не захотел никто. Один только Арталег, да и тот как то не слишком рьяно.

Королевский указ остался невыполненным. Пять десятков годных к бою воинов Аргниста остались на хуторе.

Конечно, старый сотник мог бы и приказать своим. И, наверное, тогда бы ему удалось выставить если не пять, то уж хотя бы три десятка. Но вести в бой людей, которые только о том и думают, как бы где нибудь в сторонке отсидеться, чтобы домой, к жене да детишкам целым и невредимым вернуться, — таких в бой вести командиру хуже смерти. Бывалые вояки гвардейцы, Аргнистовы былые товарищи, те пошли бы не задумываясь, и никакие семьи бы их не остановили. Но гвардия на то и гвардия. Туда те идут, кому без риска жизнь не мила, кому все равно с кем драться и кому голову с плеч сносить. А здесь, на хуторе, — мужики, конечно, народ не робкого десятка и в бою никому спуску не дадут, но если только этот бой на пороге их жилища случится. Далеко не пойдут, хоть режь их на части.

— Эй, муженек, куда это ты собрался?! — Деера вихрем влетела в горницу. Аргнист, отперев сундук, спокойно складывал в заплечный мешок все потребное для похода.

— Королевский указ выполнять, куда же еще, — буркнул сотник.

— Один?!

— Один, Деера. Больше со мной, я знаю, никто не пойдет. Хутор оставлю на Алорта. Ежели что — добрый хозяин будет. Арталега выдели, не обидь. Хотя... Саату он тиранит, так лучше уж ему здесь оставаться, под твоим приглядом.

— Да ты что, ты что, Аргнист, о себе ровно как о покойнике уже говоришь! — ужаснулась Деера. — И думать не моги...

— Оставь, жена. Я королю присягал. Я хлеб его ел. И когда он зовет меня — как мне к нему спиной повернуться?

— А... а я как же? Хутор? Хозяйство?... — заплакала.

— Одна ты меня и держишь, — хмуро проговорил Аргниет. — Но и...

— Да что ж ты, бросить нас всех решил?! На юг этот проклятущий податься? Да чтоб его Орда из конца в конец избороздила!...

Однако не помогли ни слезы, ни мольбы. Поутру старый сотник ушел — только его и видели. Присоединился к приказчикам — они обратно через Ар ан Аш паранг возвращались...

Связка хозяйских ключей перекочевала на пояс к Деере. Алорт ее принимать наотрез отказался. Как можно, при живом то батюшке эдакое непотребство! Вот похороним по честному, тризну справим, попечалуемся положенное время — тогда и ключи принимать можно.

И все таки было лето. А летом жизнь всегда легче. О зиме никто старался не думать.


Эльтара замерла, напряженная, точно тетива растянутого лука. Ладони ее как будто держали тяжелую невидимую чашу, наступила мертвая тишина. Двалин, Хеорт и грифон на всякий случай залегли за камнями.

— Сейчас ка ак грохнет! — прошептал себе под нос гном.

Где же ты, свирепая тварь, полная губительной для всего живого и неживого силы? Я вижу тебя, я чувствую тебя, ползущую, точно гнусный могильный червь; ты расталкиваешь перед собой землю — это какая же надобна силища! — ты поднимаешься все выше и выше... Но ты не знаешь, что на твоем пути уже стою я — Эльтара Эльфранская! Проклятый Холм поглотил Эльстана, породил, выпустил на волю жуткую тварь из неведомых глубин, но теперь посмотрим, удастся ли тебе справиться со мной!

Тонкие пальцы слегка наклонили незримую чашу. Сейчас... сейчас... ты уже в сплетении моих ловчих сетей, тварь, они не дадут моему огню даром растечься по земле, они направят всю его ярость и мощь на тебя... И ты станешь пеплом, горячим жирным пеплом, а твоя высвободившаяся Сила возведет над могилой моего Эльстана поистине царское надгробие...

Сети стягиваются. Конечно, ты, наверное, сможешь их разорвать... и поэтому я должна атаковать в тот краткий миг наибольшего стяжения нитей, пока ты еще не успела преодолеть их Силы...

Схоронившийся за камнями Двалин увидел, как Эльтара внезапно привстала на цыпочки и — опрокинула невидимый сосуд.

— Ириэхо вантиото! Вантиото суэльдэ!

Вниз, к земле, рванулся поток снежно белого призрачного пламени. Ярким рыжим огнем полыхнула земля, но сам поток шел сквозь нее, туда, в глубины, где сходились незримые берега его русла.

Усилием воли Эльтара гнала и гнала вперед смертоносное пламя, и вот — она ощутила — ее оружие достигло цели.


Меня охватывает непонятное жжение. Я словно врезаюсь лицом в упругую преграду, состоящую из сотен и тысяч тончайших нитей. Что это? Откуда? Неужто от тех, кого я чувствую на поверхности? И... и они не ограничиваются сетью!

Сверху близится бушующая сила неистового огня. Ого! На меня развернута нешуточная охота! Что ж, это отличный повод. Кроме того, мне этот огонь поможет освободиться. Теперь все должно сделать очень четко, иначе — я знаю — этот поток может оказаться гибельным. Уже давно против меня не выступал столь опасный и сильный противник...

О возможной гибели я думаю спокойно. Это спокойствие давно стало частью меня, я сроднился с ним, так же как и с азартом: кто возьмет верх? Я или неведомый враг? Ставка в этой игре — моя жизнь. Более мелких ставок я не признаю. Ну, иди сюда, огонь, я готов!

Странно, но мои чувства — они слишком хорошо описываются словами. Они слишком просты, в них нет оттенков и нет глубины. А ведь — я помню — раньше все это у меня было.

Жар вокруг усиливается. Время замедляет свой бег. Я тянусь мысленным взором вверх, пытаясь увидеть напавшего на меня...

Силы и Боги, я помню эту девушку! Но... откуда? Кто она?... Проклятая память, невесть почему обратившаяся в чистый лист! Наверное, все же следовало наведаться к Царице Теней и либо силой, либо хитростью вырвать у нее правдивые сведения о том, кто я такой...

Девушка там, наверху, ненавидит меня. Очень, очень сильно. Что ж, неудивительно. Она потратила всю свою силу в надежде уничтожить меня. Мне хочется сделать ей приятное. Не будем ее разочаровывать. Я запомню ее и прослежу ее путь и, быть может, потом, при более благоприятных обстоятельствах...

Огонь наконец добирается до меня. Ну, пора, Губитель, пора!

Холм Демонов встал на дыбы, оправдывая свое название. Дневной свет померк; немилосердно терзая уши, грянул страшный грохот. Земля содрогнулась и застонала; на месте Холма к небесам взвился тугой, упругий черный смерч из земли и камней. Эльтара казалась крохотной белой искоркой, стоящей в самом сердце невиданного шторма. Вызванный ею смерч стремительно пожирал Холм Демонов, размалывая в пыль и мягкую землю даже сам неподатливый камень скалы. Вот среди черных извивов смерча мелькнули какие то красные нити — они вспыхивали и горели на лету.


Хеорт трясся, лязгая зубами. Нет, парень не был трусом — просто в первый раз увидел подобную пляску Сил. Двалин лежал, сжавшись за валуном и поглубже надвинув шлем, — с неба шел настоящий дождь из булыжников. И в какой то миг зоркому гному почудилось, будто в тугих струях вихря мелькнула какая то призрачная фигура, мелькнула и тут же исчезла...

— Тьфу, привидится же такое! — Гном сплюнул.

Мало помалу смерч стал утихать. Рев слабел, небо стало помаленьку очищаться. Бледная, измученная Эльтара кое как добрела до лагеря и, наверное, свалилась бы без чувств, не подхвати ее Двалин в самый последний момент.

— С тварью... что ползла из глубин... покончено... — только и смогла вымолвить волшебница.

Потом, когда Двалин отпоил ее горячим вином, пожертвовав на святое дело всю тщательно сберегаемую фляжку, волшебница смогла более или менее связно рассказать о происшедшем. Хеорт глядел на нее разинув рот, с наивным детским обожанием; Двалин снял шлем и почесал затылок.

— И никаких следов Эльстана, значит? — спросил он.

— Они пересекаются со следами твари из глубин. Я не сомневаюсь, что... что Эльстана... — не удержавшись, волшебница всхлипнула. Наступило молчание. Все потупились.

— Заклятия не могут обмануть... Его уже нет в живых. Он странствует теперь по серым землям Астрала...

— Да будет легок его путь! — мрачно и торжественно изрек Двалин. — Обычай велит нам выпить поминальную.

В тишине допили вино. Сдерживая рыдания, волшебница заговорила вновь:

— Но я отомстила его убийце... Пусть я не смогу колдовать целую неделю, но сожравшая Эльстана тварь обратилась в пепел!

— Туда ей и дорога, — подхватил Двалин.

— Больше у меня нет дел на севере, — заключила Эльтара. — Я узнала все, что... что никак не хотела бы узнать. И теперь мне нужно взяться за что то новое, — она не закончила, не сказала, что ее душа стала пуста и холодна и что ей необходимо занять себя хоть чем то, чтобы боль утраты не свела с ума... Обитатели Эльфрана переживают потери гораздо тяжелее нас, людей, или хотя бы тех же гномов.

— Так что ты говорил там об этом Хиссе, Хеорт? Куда он мог направиться?

— Как — куда? В Змеиное царство свое, на юг. Он ведь издалека, этот червяк переросток. Аж из самого Южного Хьёрварда!

— Путь неблизкий... А как он сюда то попал?

— Змеиный народ издавна с Галеном торгует. Они рабами все больше промышляют. У них и корабли свои есть.

— Времени прошло не так много... Едва ли Хисс успел добраться до галенской гавани. Если только... Хеорт! Твой змей не владеет, часом, искусством Перемещения? Он не знает этих заклятий?

— Пока состоял в учениках у моего батюшки, нет, не знал. Должен был получить власть над ними вместе с жезлом.

— А не мог он явиться в Снежный Замок, имея при себе Печать и наплести, что ты, дескать, погиб?

— Ну не такой же он дурак! Батюшка во всякий момент знает, жив я или нет, — на то амулеты специальные есть.

— А отомстить за тебя... твой отец не намерен? Хеорт тяжело вздохнул.

— Не будет он за меня мстить. Хиссу, за то, что обманул его, — тут да, станет. Да и то... Змеиный народ отцу рабов доставляет.

— Зачем волшебнику рабы? — встрял в разговор Двалин. — На кой они ему, если он может с вещами все, что угодно, сотворить?

— Ну, ты не прав... Живые слуги и удобнее, и дешевле...

"То то парнишка помрачнел да съежился. Ляпнул про рабов не подумавши, а теперь трясется. Что то тут дело нечисто, — подумал Двалин, больше Эльтары слышавший про нравы и порядки Снежного Замка.

— Значит, Хисс к Горджелину не пойдет?

— Нет. Ему теперь одна дорога — в Гален, на юг. Его народ только в этом порту швартуется.

— Что ж, тогда — в Гален! Собирай свои пожитки. Придется поколдовать еще немного, чтобы грифон нас троих поднял...

«А и переменилась же ты, волшебница! Презренным теперь никого не называешь, говоришь нормально... Еще немного, и у нас с тобой до того же дела дойдет, что и с сестренкой твоей... И пусть этот ваш Вечный Король ярится!»

Они свернули немудреный лагерь. Эльтара что то долго шептала своему грифону, тот недовольно поклекотал, но в конце концов успокоился и пустил к себе на спину троих. Могучие крылья уперлись в воздух, и волшебный зверь понесся над лесом.


Я смотрел, как они уходили. Девушка из расы волшебников, гном и человек. Девушку я когда то знал. Но откуда? При каких обстоятельствах мы познакомились? Почему она осталась жива, если путь ее пересекся с моим? У меня ведь не было друзей. Только враги или временные союзники, что впоследствии тоже, как правило, становились врагами. А она казалась слишком слабой, чтобы стать союзником. Да, извергнутый ею поток пламени был опасен. Но в поединке — в настоящем поединке — она не выстояла бы против меня и нескольких секунд. С такими я не связывался.

Память услужливо подсовывает твердую, как камень, уверенность — я никогда бы не поступил так то и так то... никогда бы не стал говорить с тем то и тем то... Или вот как сейчас — эта девушка никогда не стала бы моей союзницей. Но почему? Почему я должен поступать именно так, а не иначе? Ответов, как и прежде, нет.

Сбрасываю плащ невидимости. Он больше не нужен. Выхожу из чащи на открытое место. Что дальше, Губитель? Прозвище словно само прирастает к губам, становясь уже настоящим именем.

Итак, что будет первым? Тайна Возрождающего? Или тайна моего имени? Или Бездны Неназываемого? Или же неразговорчивого Черного? Или самой Царицы Ночи? Я ощущаю пряный вкус тайны. Смакую его не торопясь. Что ж, пусть первыми станут Возрождающий и боги этого мира. Заклятия Познания когда то были мне подвластны, но теперь, увы, в памяти лишь один зияющий провал. И если боевые заклятья получаются как бы сами собой, то со всем прочим дело обстоит куда хуже. Так что придется применить метод простых смертных — ходить, искать и расспрашивать.

Что ж, вперед. Ни воды, ни пищи мне не нужно. Идем на полдень. Что то подсказывает мне — в северных пущах я вряд ли найду ответы на свои вопросы.


Мерно взмахивая мощными крыльями, грифон летел на юг. Внизу расстилался зеленый ковер летних лесов; месяц солнцегрей был самом разгаре. Эльтара словно задалась целью убедить спутников, будто печаль над ней уже не властна. Она подробно расспрашивала Хеорта о Хиссе. Что у него за привычки, какую он изберет дорогу, как может надеяться отбиться от тварей Орды...

Собственно говоря, путей у похитителя Печати оставалось только два — или сразу же на восток, к неблизкому берегу Льдистого моря, в обход владений гномов Ар ан Ашпаранга и Ар тло Фергимиша. В горах змея ожидала только быстрая смерть, и ему бы не помогла даже Печать. Она ведь не заколдованный меч, валящий врагов сотнями. (На самом деле таких мечей не существовало, но неразумные колдуны из рода людей потратили уйму времени и усилий, пытаясь отыскать необходимое сочетание рун.) С Печатью надлежит проделать очень много тонких магических манипуляций, прежде чем заключенная в ней мощь перейдет к ее новому владельцу.

Итак, первый путь — на восток. Мимо Гномьих гор, потом мимо Снежного Замка, потом через владения баронов Фейна — там Хисса тоже едва ли ожидал радушный прием. Поэтому восточный путь исключался. Оставался только южный.

Через земли Лесного Предела, через Рыцарский Рубеж, вниз по Эгеру, великой реке — к Светлопенному Галену. Здесь у Хисса была лишь одна преграда — Рыцарский Рубеж. Но змеиному царю не занимать ни хитрости, ни отваги — проскользнет. И скорее всего по Эгеру. Плавает он как рыба, если не лучше. Плотик соорудит какой нибудь — и ни рукой ни ногой не пошевелив, до самого Галена и доберется. Погони то он не ждет. Пока еще Снежный Маг разберется, что к чему!

— Думаю, лучше всего перехватить его именно в Галене, — подумав, заключила Эльтара. — В Эгер он может войти в любом месте.

— А отыскать Печать? Твоим колдовством, прекраснейшая? — осмелился подать голос Хеорт.

— Я совсем без сил, — нехотя призналась Эльтара. — Та подземная тварь... я истратила на нее все, что было. Теперь нужно передохнуть. Так что летим в Гален!

— Ты собираешься опуститься на этом звере прямо перед королевским дворцом? — осведомился гном.

— Ты, похоже, считаешь меня совсем глупой, Двалин, — холодно обронила волшебница. — Никто в Галене не должен знать, кто я такая и откуда. Но моему грифону ничего объяснять не надо. Он отлично умеет прятаться.

— А деньги у тебя есть? — не отставал настырный гном. — Жизнь в Галене, она ведь того... дороговата будет.

— Не волнуйся, тебя в расход не введу, — отрезала Эльтара.

Грифон поднимался все выше и выше, чтобы не увидели с земли.

А чуть впереди него, только много ниже, летел ширококрылый сокол.


Аргнист вышел в путь. Поутру он вывел Локрана из конюшни и, не оглядываясь, поехал через поля к лесу. Там его уже ждали. Купеческие приказчики, распродав свой товар, возвращались восвояси. Орда штурмовала Рыцарский Рубеж, и из за этого приходилось сильно уклоняться на восток, чтобы самый последний участок пути преодолеть через владения гномов. Их каменные бастионы Орда пока на зуб не пробовала.

Первое время дорога оказалась очень спокойна. Просто на удивление. Твари Орды не показывались вовсе, сгинула куда то и Нечисть.

— Прям как в сказочные времена, — заметил Аргнисту один из попутчиков. — Не попусти Хедин, хозяин про это спокойствие узнает — враз плату втрое снизит.

— А вы то сами... к Рыцарскому Рубежу... как? — осторожно осведомился Аргнист. Приказчики переглянулись.

— Мы? Воевать? Да нет, куда нам, мы люди мирные. От шальной твари отбиться можем, а во всяких там войсках — не... Пусть кто хочет, тот и воюет. Рыцари вон пятину стребовать никогда не забывали — так пусть теперь мечами помашут, жирок порастрясут...

Старый сотник опустил голову. Ничего иного он и не ожидал. Плевали эти бравые парни и на короля, и на присягу, и на родину свою, куда Орда вот вот ворвется, тоже плевали... Пусть другие насмерть стоят. А мы стоять будем, когда нас за кошелек ухватят.

Шли ходко. Стычек нет, путь чист — отчего бы и не идти? Приказчики с завистью косились на Локрана: таких коней невозможно было ни за какие деньги купить ни на одном хуторе. Три дня пути вместо прежних шести — и над лесом замаячили горы. Еще день — вершины закрыли полнеба. На пятые сутки отряд миновал гномскую пограничную заставу.

Всласть попетляв между предгорных холмов, дорога упиралась в высокую черную стену, возведенную от одного края ущелья до другого. Обитателям Ар ан Ашпаранга пришлось затратить уйму труда, прежде чем они сделали горные склоны вокруг совершенно неприступными. В стене были устроены ворота — под стать прочим здешним укреплениям. Глухие, из вороненой стали, безо всяких украшений, они совсем не походили на то, что обычно делали мастера Подгорного народа.

По обе стороны ворот выдавались полукружья башен. В самих же железных створках была открыта узкая калитка, над ней нависала поднятая решетка, готовая в любой момент намертво перекрыть проход. Возле калитки стояла стража — десять широкоплечих подземных воителей в полном вооружении. Забрала глухих шлемов были опущены.

— Сейчас все новости узнаем. — Старший приказчик направил коня к молчаливым копейщикам.

Переговоры о пропуске не заняли много времени. Путники уплатили пошлину (по нынешнему военному времени совершенно пустяковую, взимаемую больше для порядка, чем ради обогащения), из под плащей купеческих подручных появилась фляга с добрым красным вином из Западного Хьёрварда, и языки у гномов тотчас развязались.

Новости оказались неутешительными. Королевская армия все еще топталась возле Галена и никак не могла выступить — баронские дружины подтягивались медленно и неохотно. Рыцари же Звезды оказались выбиты со всех передовых позиций и отступили на главную черту. Ее Орда пока прорвать не сумела. Королевские гонцы прибыли и в Ар ан Ашпаранг, прося помощи, но гномы вполне здраво рассудили, что класть свои жизни куда как несподручно, тем более что королевское войско, словно овца на привязи, все еще торчит в окрестностях столицы. Послам был дан вежливый ответ — мол, когда его величество, Галена Светлопенного повелитель грозный, с непобедимым войском своим к Рыцарскому Рубежу подойти соизволит, тогда и мы, гномы, в стороне не останемся.

Гномы рассказывали об этом, не слишком печалясь. Орды они не боялись — никаким чудовищам каменные стены не разнести и под них не подкопаться. Больше неприятностей могло доставить разрушение торговли, и потому гномы мало помалу, но все таки собирали войско.

Путь через Гномьи горы был безопасен и скучен. Никаких красот и чудес увидеть там было нельзя — все строительство гномы вели под землей, и в те залы чужаки не допускались.

Вдоль торгового тракта, что вел глубоким ущельем вдоль быстрой речки Гардраг, одного из притоков Эгера, рачительные гномы возвели постоялые дворы и трактиры. Там жили люди, и им свирепо завидовали все южане, потому что налоги у гномов были самыми низкими в Северном Хьёрварде. Сам же Подгорный народ никогда не унижался до того, чтобы прислуживать проезжающим.

Если бы не Древний Долг, гномы бы вообще никому и никогда не прислуживали.

Аргнист расстался со своими спутниками на пограничном рубеже Ар ан Ашпаранга. Приказчики отнюдь не торопились возвращаться в Гален, где их ждала новая работа. Они намеревались ехать не спеша, задавшись весьма важной целью — как следует сравнить достоинства пива в различных придорожных трактирах с тем, чтобы определить, наконец, для себя лучшее. На быстроту в этом случае рассчитывать не приходилось, и Аргнист погнал Локрана вперед.

Путь через владения гномов старый сотник покрыл за три полных дня.

Древний торговый путь вел из державы подгорных жителей к форту Гэсар, самой восточной точке Рыцарского Рубежа. Там Аргнист и рассчитывал присоединиться к защитникам оборонительной линии.

Форт Гэсар был возведен на южном берегу быстрого Гардрага, отведенная от его бастионов стена упиралась в пограничные укрепления гномов. Аргнист сидел в седле, из под руки глядя на озаренную закатным заревом крепость, и чувствовал, что сердце вот вот птицей выпорхнет из груди. Он не был здесь почти три десятка лет...

Правда, за эти годы форт ничуть не изменился. Те же не слишком высокие стены красного кирпича (камень ломать поленились, наобжигали глиняных лепешек), те же башни без щатров, ворота, открывающиеся на мост через Гардраг... Мост был не подъемным, ворота — деревянными; после сверхмощных гномьих сооружений Гэсар казался жалкой пародией, и часа не способный сдержать грозный натиск бесчисленной Орды. Защитников то здесь не было...

Дощатый настил моста испятнали черные подпалины — очевидно, отбивая атаки, осажденные пытались сжечь мост. С южной же стороны Гэсар защищала и вовсе бревенчатая стена, немногим выше хуторских частоколов. Аргнист только сжал зубы.

Впрочем, не самые высокие стены и не самые прочные ворота значат еще не так много, если крепость обороняют крепкие духом воины, твердо знающие, что отступления нет и что они должны стоять на этом рубеже до последнего.

Аргнист тронул поводья. Возле южных ворот крепости он увидел фигуру всадника; отлично: можно все разузнать.

Когда старый сотник подъехал к воротам, всадник уже скрылся. Аргнист приготовился к окрику «стой, кто идет!», однако его никто не останавливал. Створки были приоткрыты. Сотник спешился; ведя за собой Локрана, вошел на крепостной двор.

Пусто, тихо и никого не видно. Форт словно вымер. Аргнист прошелся туда сюда, наконец отыскал открытую дверь. За ней оказались ведущие вниз ступени. Пахнуло крепким табаком и дешевым пивом.

— Кого там еще несет? — раздался недовольный низкий голос.

Старый сотник толкнул створку и вошел. Это оказалось нечто вроде кордегардии. На длинном столе в беспорядке валялись глиняные чашки и плошки, бутылки, ножи, топоры, стрелы и арбалеты. В воздухе плавал сизый табачный дым. В глубине помещения на широких лавках вповалку лежало десятка три молодых парней — кто спал, кто сидел, в отчаянии обхватив голову руками. Двое плакали.

Возле двери сидел немолодой уже. грузноватый и вислоусый воин с серьгой в ухе. Левый глаз закрывала черная повязка, губу нелепо поддергивал вверх косой шрам. Одного взгляда было достаточно — этот из настоящих

— Тебе чего? — Воин с серьгой воззрился на Арг ниста так, словно перед ним прецстал выходец с того света.

— Пришел вступить в войско, — отчеканил Аргнист. — По приказу моего короля.

Длинноусый воин вскочил и обошел Аргниста вокруг, словно боялся, что странный гость вот вот исчезнет.

— А ты меч то знаешь за какой конец берут, старик?

— Хрепень пузливый, вот ты кто, — спокойно сказал в ответ Аргнист на жаргоне гвардейских казарм.

— Что?... — длинноусый выпучил глаза. — Ты... Постой — неужели гвардия?!

Вместо ответа Аргнист одним мягким движением выхватил меч. В следующие несколько минут все присутствовавшие могли наблюдать идеально выполненную череду приемов с мечами; от такого зрелища растаяло бы сердце любого старого служаки, безуспешно пытающегося вбить оную премудрость новобранцам.

— Прости, брат, — длинноусый протянул Аргнисту руку. — Какой полк?

— «Зеленые вертихвостки», — улыбнулся в ответ старый сотник.

Парадные названия полков мог выучить любой. Но вот их прозвища, известные только узкому кругу настоящих ветеранов...

— А я был в «Сладких девочках». — Воин с серьгой хлопнул Аргниста по плечу. — Фрабар, десятник.

— Аргнист. Сотник.

Фрабар выпрямился и встал как положено даже прежде, чем успел рассудком осознать услышанное. Многолетняя привычка оказалась быстрее.

— Постой, тог самый Аргнист?

— Храмовник, — кивнул хуторянин.

— Угу, а болтали — ты погиб давным давно...

— Нет, как видишь. В Лесном Пределе остался после того похода... Но, Фрабар, воспоминаниям предадимся позже! Что с Рубежом? Где орденские силы? Где братья? Где ополчение приграничных земель? Почему в крепости никого нет? Где часовые, спали меня Ямерт?!

— Нету часовых, сотник, — Фрабар выругался. — Никого нету. Один я остался. Да эти мальчишки из ополченцев. Прислали, понимаешь екать, а они и меча в руках держать не умеют!

— Погоди, а братья рыцари где же? — опешил Аргнист.

— Где где... в крепостях сидят. Отцы капитулярии весь арсенал вывезли, за припасы принялись...

— А кто же штурмы отбивает? — тихо спросил старый сотник.

— Спервоначалу то здесь народ бывалый стоял, — ответил Фрабар. — А потом пришел приказ — всех на восток, к главным замкам. Вместо «Красных петухов» вот этих мальчишек пригнали. Теперь сидим и ждем, когда Орда навалится. Все они уже поминальные службы по себе заказали, — кивнув на мальчишек, добавил он, понижая голос.

(«Красными петухами» назывались отборные отряды тяжелой пехоты Ордена Звезды, набиравшиеся из наемников. Их рыцари частенько ставили вместо себя на самые опасные участки; правда, и платили за службу в «Петухах» немало.)

— Ясно, — Аргнист скрипнул зубами. — Ну что ж, Фрабар десятник, будем стоять тут с тобой вместе!

— Славно, славно. — На некрасивом лице воина появилась кривая полуулыбка. — Теперь, значит, тут на всю крепость два защитника — ты да я.

— А что же ты на этих парней смотришь? Взял бы в работу. Пока Орда не подступила, из них настоящих «Петухов» сделать можно было!

— Э, сотник, не учи ученого! У парней штаны не просыхают, все уже себя на том свете числят. Я их и так и эдак... Говорю, мол, глотку перережу — режь, говорят. Все лучше, чем смерти от неведомых чудовищ ждать. Еще, мол, быстрее да и не так больно.

Аргнист стиснул эфес. Чего то подобного он ожидал... но не до такой же степени?

— Пошли ка наверх, — поманил он Фрабара. — Там и потолкуем по настоящему...

— Нас сюда на убой прислали... — с плаксивым надрывом протянул кто то из новобранцев. — Зачем мы здесь... Отпусти ты нас по домам, почтенный сотник... А уж мы не обидим — последнее отдадим.

— Что?! — заорал Фрабар, вскакивая и багровея от ярости. — Взятку суешь, щенок? Шкуру свою спасаешь?! Меч тебе дали — значит, теперь ты воин! Воин, а не баба, понял?! Ежели не понял, я тебе всю башку раскрою, ублюдок недоношенный!

— Оставь его, брат, — остановил не в меру горячего вояку Аргнист. — Бог с ними, с сопляками этими. С такой ратью и впрямь много не навоюешь. Но, может, они хоть землю копать сгодятся? Мост вон разнести по бревнышку надо, пока Орда сюда и впрямь не нагрянула. Шанцевый то инструмент отец эконом оставил?

— Он еще довольно таки много чего оставил, — угрюмо кивнул десятник. — Но грозился вот вот подъехать, остальное вывезти...

— Так я ему и позволю, — усмехнулся Аргнист. — Ладно, поднимай своих орлов! Пусть берут ломы и мост валят. Небрежение это твое, десятник! Давно уже следовало сделать — почему мешкал?

— Их, пожалуй, выведешь... Так и косятся, как бы улизнуть да в бега уйти. Одному мне не уследить было, сотник!

— Ладно, забудем. Теперь нас двое; как ни есть, да справимся.

— Как скажешь, сотник Аргнист... Эй, вы, дерьмоеды! Слышали, что сотник сказал? Быстро в кладовую за инструментом! И пошевеливаться! Последний от меня как следует огребет!

Дважды повторять не пришлось.

Аргнист самолично запер южные ворота.

Створки же северных были широко распахнуты. Подгоняемая проклятиями и подзатыльниками Фрабара редкая колонна пугливо озирающихся новобранцев с ломами, топорами и кирками вышла на мост. Аргнист быстро расставил всех по местам — кому настил растаскивать, кому подкосины рубить, кому иное. Парни опасливо косились на заросли, покрывавшие северный берег — верно, ожидали, что оттуда вот вот повалит страшная Орда.

Некоторое время Аргнист молча наблюдал. Плохо мальчишки работают, куда им до его хуторских молодцов! Те бы от этого мостика вмиг ничего не оставили. Но... ничего не поделаешь, сотник (вновь сотник! Не «бывший», не «старый»), — воюй с теми, кто у тебя под рукой оказался. Лучших не нашлось.

За спиной хуторянина послышался громкий стук. Аргнист обернулся. Кто то со всей силы дубасил в створки южных ворот чем то вроде дубины.

— Отвори! Фрабар, отвори, именем Ордена! — вопил кто то визгливым голосом.

Аргнист подошел к смотровому окошечку. За южными воротами Гэсара выстроился небольшой обоз; низкорослыми косматыми лошадками правили какие то зачуханные мужички весьма испуганного вида; возле же самых ворот прохаживался толстый монах в основательно пропыленной серой рясе.

— Отвори, это же я, Иеронимус, отец эконом! — надрывался толстяк. — Пивом ты там упился, что ли, образина?! Открывай немедленно, мне провиант вывозить надобно!

Аргнист отодвинул засов небольшой калитки, что была проделана в правой створке ворот, и вышел наружу.

Монашек выпучил глаза при виде незнакомого высокого воина в полном вооружении.

— Ты, Иеронимус, ничего и никуда отсюда не повезешь, — спокойно заявил хуторянин. — Воинам что то есть нужно,

— Ты кто такой будешь? — просипел Иеронимус.

— Аргнист, сотник гвардии. Принял командование фортом Гэсар.

— По какому такому праву?! — зашипел, точно змея, жирный монашек. — Какой такой сотник Аргнист?! Это крепость рыцарского Ордена Светлой Звезды!

— Плевать я на это хотел. Над нами Орда висит, а в крепости одни мальчишки. Что будет, если твари здесь за Рыцарский Рубеж прорвутся, а, толстяк?... Молчишь... Короче, давай разворачивайся и проваливай. И отцам капитуляриям так и доложи — мол, в Гэсаре командует Аргнист и отсюда он не уйдет, пока жив. Орда перейдет реку, только если я буду мертв.

Монашек побелел, покраснел, позеленел; затурканные мужички обозники со страхом наблюдали за происходящими с физиономией патрона метаморфозами Иеронимус не мог не понимать — против бывалого, иссеченного шрамами сотника он — ничто. Фрабар подчинялся орденской субординации, но его, как назло, видно не было. Тем не менее толстяк решил пустить в ход последнее оружие.

— Фрабару скажи, что завтра и духа его в Ордене не будет! — прошипел Иеронимус прямо в лицо Арг нисту. — Вышибут его и надела лишат! Семья его побираться пойдет!

— Ну, брат Иеронимус, — усмехнулся Аргнист, — тогда, боюсь, сделаю я из твоей головы чучело для огорода — ворон отпугивать...

— Руки коротки! — яростно подпрыгнув, прошипел монах прямо в лицо сотнику. — Руки коротки, деревенщина! Не тебе тявкать на отца эконома Ордена Звезды!

— Ну, а это мы сейчас посмотрим...

Монах держал в руках здоровенную дубину, но Аргнист на нее даже и не покосился. Одним неуловимым движением он сбил толстяка с ног и втащил в ворота.

— Эй, вы, там, с возами! — гаркнул он. — Давайте заезжайте! Мне что, дважды повторять придется?!

Дрожащие от страху мужики поспешили выполнить приказание.

«Совсем у южан стыда не осталось, — покачал головой хуторянин. — Для них кто с мечом, тот и прав. Ну ничего, вы у меня еще на стенах постоите...»

— Коней распрягайте! В стойла ведите! Сами в караулку — там еще что пожрать осталось. А потом — мечи в руки и к делу!

Обозники все как один разом повалились Аргнисту в ноги.

— Не губи, милостивец! — загнусавили они на разные лады. — Куды ж нам с мечами?! Мы ж так... при телегах... Дома жены, детишки. Нам еще и за отца Ие ронимуса попадет... того и гляди надела лишимся...

— Эх, вы! — Аргнист зло плюнул в пыль. — Люди вы или кто?! Да прорвись здесь Орда, от лачуг ваших и от баб с ребятишками одно воспоминание и останется! Драться надо, бородатые, драться, а не на рыцарей уповать!

Иеронимус слабо попискивал в мощных руках старого сотника.

— А тебя я пока в камору посажу — охолони, подумай, — бросил монаху Аргнист, таща его за шкирку в дальний угол крепостного двора. Сотник исходил только из собственных представлений о том, где может находиться в форте такая камера, и не ошибся. Шесть ступеней вниз, железная дверь (похоже, единственная в крепости) и крошечная каморка шесть на шесть футов.

— Вот тут и посиди, голубь. — Аргнист впихнул монаха внутрь и запер дверь — ключ, по счастью, торчал снаружи в замочной скважине.

Не обращая внимания на глухо доносящиеся из за двери негодующие вопли Иеронимуса, Аргнист отправился обратно — приспосабливать к делу нежданное подкрепление в виде дюжины обозных.

Он не думал о том, последует ли нападение Орды и сколь сильным оно окажется. Старый сотник оказался вновь в своей стихии и готовился к отражению штурма так, словно против него собрались все до единого рати Большого Хъёрварда.


— Вот он, Эгер, река великая! — Гном повернулся к Хеорту, ежесекундно рискуя свалиться с грифоньей спины.

Шел третий день их пути на юг, позади остались Лесной Предел, засечная черта Рыцарского Рубежа, и теперь крылатый зверь Эльтары неспешно летел над широкой темно серой лентой. Эгер тек почти точно с севера на юг, в устье реки, на многочисленных островах ее дельты, раскинулся Светлопенный Гален.

— Ишь ты! — Юноша открыл рот. — Сколько раз отец мне ее в кристалле магическом показывал, а все равно своими глазами увидеть — совсем другое дело

Эльтара едва заметно усмехнулась.

— Это ж разве чудо? Просто широкая река... а бывает и много шире. В Южном Хьёрварде, например.

— Прекраснейшая бывала и там? — почтительно осведомился Хеорт.

— А также в Западном и Восточном, — кивнула волшебница

— Здорово... А вот мой батюшка никогда никуда не отправлялся. Всю жизнь в Снежном Замке так и просидел. А я бы хотел взглянуть, как там, за морями...

— Да почти все то же самое, — равнодушно пожала плечами Эльтара. — Люди, они, знаешь ли, везде одинаковы. Цвет кожи то разный, а внутри — никакой разницы.

Волшебница была явно не в духе, и Хеорт поспешил сменить тему:

— Прекраснейшая, а не позволено ли будет мне попытаться разыскать Хисса? Если он плывет сейчас по реке... я знаю кое какие заклятья...

— Ох, ну ты и шутник, парень! — Эльтара строго взглянула ему прямо в глаза. — «Поищу!» Да если у этой твари Печать, она твои чары тотчас почувствует Нет уж, сиди, пожалуйста, и не рыпайся Когда скажу — колдуй, тогда свои заклятья в ход и пускай А сейчас помолчите — вы оба! — я должна подумать.

Гном вновь обернулся и заговорщицки подмигнул Хеорту За несколько дней дороги парень и гном сдружились Хеорт оказался далеко не глуп, начитан, знал несколько языков, из Снежного Замка он пристально следил за продвижением Орды на юг; тут у них с Двалином нашлось о чем поговорить. Эльтара к их беседам не прислушивалась, а когда по случаю так получалось, она только морщила нос и демонстративно отходила в сторону, всем видом показывая, что ей открыто куда больше, но разводить разговоры с подобными неучами для нее, волшебницы Эльтары, не более чем пустой перевод драгоценного времени.

К вечеру грифон пошел на снижение. Они опустились на окраине леса, разительно отличавшегося от привычных гному и Хеорту чащоб Лесного Предела. Здесь сосна соседствовала с березой, ольхой, ивой, липой Народу на юге обитало куда больше, чем у истоков Эгера, и леса здесь занимали намного меньше места. Повсюду поля, пажити, покосы, изгороди — обжитый, мирный край. Домен его величества короля Галенского. Полным полно монастырей, храмов, усадеб, больших поместий... Здесь и слыхом не слыхали об Орде; даже тревоги на Рыцарском Рубеже были тревогами далекого севера, никак не касавшимися здешних обывателей.

Солнце опускалось за Тайные Горы, у их подножий взметнул к темнеющему небу голые черные ветви Погибельный Лес. Через него не могло пробиться ни одно живое существо: ни человек, ни гоблин, ни тролль, ни даже великан или мормат. Да что там великаны и морматы! Даже самые могущественные волшебники Галена не могли прорваться к Тайным Горам. Погибельный Лес был силой сам по себе. Он не подчинялся магическим заклятьям, а любого вступившего под его безлистные кроны ждала быстрая и неминучая смерть. Весь берег был завален костяками — их упорно не заносило песком и не поглощало землей. Добела отмытые дождями черепа тупо скалились, как вечное предостережение тем, у кого возникнет желание отправиться в Погибельный Лес на прогулку.

— Нам туда. — Эльтара указала рукой на юго восток. — Там галенский тракт. Еще засветло доберемся.

— А его? — Гном мотнул головой в сторону грифона.

— Отпущу. — Волшебница пожала плечами. — Когда понадобится, вызовем. Давайте ка, груз на плечи — и вперед

Двалин только скрипнул зубами, взвалив на плечи увесистый мешок. Эльтара привыкла путешествовать с комфортом, и потому главную тяжесть составляли ее наряды и прочие мелкие женские штучки, без которых не обойтись даже молодой и красивой волшебнице. Хеорт впрягся в лямки без единого звука, в то время как Двалин ворчал, вздыхал, жаловался, плевался и вообще всячески проявлял недовольство, на каковое Эльтара не обращала ровным счетом никакого внимания.

Как и обещала волшебница, башни и шпили Светлопенного города появились еще до наступления сумерек. Гален уже много лет не знал вражеских нашествий — последним нападением как раз и был тот лихой рейд морских разбойников, в результате которого его многомудрое величество король Грампедиус лишился трона. С тех пор стало поспокойнее; однако у королей Галена вечно не хватало денег, и городские бастионы не ремонтировались уже добрый десяток лет — дело при воинственном брате Грампедиуса совершенно невозможное. Увы, его наследники плохо распорядились нажитым добром. Мятежные бароны Фейна — враг привычный и не слишком опасный — никак не могли договориться между собой и выставить наконец единое, по настоящему сильное войско, достаточно многочисленное, чтобы штурмовать столицу своего беспокойного сюзерена. Их не боялись, а разбитые пираты — хотелось верить — навсегда забыли дорогу к Светлопенному. Стены бастионов пообветшали, ров заплыл, мост теперь уже никогда не поднимался на ночь. В Галене строились дворцы и особняки, а не укрепления. И немалую толику в украшение парадной части столицы внесли отставные отцы капитулярии Ордена Звезды...

Где то возле города находилось королевское войско, проводя время в непрестанных воинских учениях, поджидая долженствующие вот вот прибыть ополчения окраинных провинций и верных слову баронов Фейна. Так должно было обстоять в идеале, согласно коронным указам и рескриптам. На деле же...

Примерно в полумиле от городских ворот раскинулся пестрый палаточный лагерь. Высокие шатры лордов и дворян, украшенные гербовыми штандартами, окруженные палатками простого серого полотна, где ютилась челядь; большие тенты, под которыми стояли вбитые в землю столы и лавки. Тут же рядом — пестрые кибитки маркитантов, маркитанток и скупщиков добычи, а также прочего сброда, что всегда, словно воронье, следовало за наступающим войском. Хотя в походе против Орды взятия богатых городов не намечалось, войско рассчитывало поживиться в орденских владениях. Ничего, что свои же люди там, — воину тоже жить надо, а тамошние обитатели под рыцарской защитой немалые мошны, чай, накопили.

Большинство галенской знати тоже обзавелось палатками — отличное место для кутежей. Воины основное время проводили в городе; полки из дальних земель подтягивались медленно и плохо, бароны отделывались уклончивыми отговорками, и поэтому начало похода все откладывалось и откладывалось, несмотря на отчаянные мольбы магистрата рыцарейи, что куда более существенно, капитулата — сообщества, владевшего немалой собственностью в самом королевстве...

Все это Эльтара рассказала по пути своим спутникам, когда маленький отряд уже подходил к воротам Галена. Правда, и тут не обошлось без приключений — естественно, по вине волшебницы.

Широкий и наезженный торговый тракт шел напрямик через буйную зелень фруктовых садов к высоким надвратным башням. В этот вечерний час народу на тракте было уже немного — с наступлением темноты все старались держаться от буйного воинского лагеря подальше. И кошелек, случалось, отберут, и с бабенки зазевавшейся юбки спустят. Одно слово — войско бездельничает.

До городских ворот оставалось не больше трех четырех сотен шагов, как навстречу Эльтаре и ее спутникам откуда ни возьмись вывернулся небольшой отряд изрядно повеселившихся баронских дружинников — из настоящих, замковых, потомственных. Эти и на гулянке не расставались с мечами, а кое на ком были надеты даже кольчуги. Двалин замедлил шаг и коротко присвистнул сквозь зубы, словно хотел сказать нечто вроде: «Влопались!»

Одиннадцать здоровенных, высоченных воинов с шутками и прибаутками преградили путь Эльтаре и ее спутникам. Двалин заметил, как Хеорт, словно случайно, потянулся к голенищу сапога, где носил спрятанный нож.

— Хо хо! Красотка! Поздновато гуляешь! Да еще и в такой компании! Коротышка да мальчишка! Хо хо!

Много с них не поимеешь! Пойдем лучше с нами! Мы доставим тебе удовольствие!

Не поворачивая головы, волшебница вознамерилась было гордо пройти мимо, но баронские ребята были не из той породы. Одно, другое, третье движение — Эльтара и ее спутники оказались в плотном кольце. Разгоряченные дешевым вином лица, руки уже лежат на эфесах. Двалин презрительно скривился и — плечо вперед, голова нагнута — полез вперед. Хеорт, зло прищурив глаза, напрягся, словно готовясь прыгнуть.

— Спокойно! — Эльтара вцепилась в плечо гнома. — Я разберусь сама.

Прежде чем здоровенные лапы дружинников вцепились в ее тонкие плечи, молодая волшебница на миг прижала ладони к глазам. Двалину почудились проблески белого пламени между ее пальцами; мгновение — и на месте изящной, стройной Эльтары появился черный невиданный зверь, наподобие громадной кошки. Алая пасть распахнулась, блеснули чуть изогнутые клыки.

С охальников, похоже, разом слетел весь хмель. Кто то вскрикнул, падая окарачь, другие, посмелее, схватились за мечи.

Черное тело зверя растянулось в прыжке. Громадные лапы ударили в грудь не успевшего увернуться дружинника, человек опрокинулся навзничь. Прежде чем кто то из баронских воинов успел даже размахнуться, зверь сбил с ног еще двоих.

— Колдунья! — словно поняв это только сейчас, истошно завопил кто то из дружинников; добрая их половина пустилась наутек, зато оставшиеся, похоже, решили драться всерьез. Далеко не все из баронских молодцов были трусами.

— Эге гей, Родгар, наконец то мы позабавимся! — Двалин рванул из за пояса секиру. Хеорт вытащил из за голенища клинок.

Преграждая им дорогу, с мечами наголо стояли пятеро дружинников. А перед ними — справа Двалин, слева Хеорт, в середине черный зверь — Эльтара. Стало ясно, что боя не избежать, и все же здравомыслие заставило гнома предпринять такую попытку.

— Эй, братва, вам что, жить надоело? — Когда припирало, гном был способен говорить на самом что ни на есть подлинном жаргоне городского дна. — Да вам против нас ни в жисть не выстоять! Давайте ка разойдемся по хорошему — нам мертвяки на шее ни к чему.

Ответом стало мрачное молчание. Дружинники двинулись вперед, выставив клинки. Главным противником они считали Эльтару; гнома же и Хеорта, видно, попросту сбросили со счетов. И совершенно зря!

Сын Снежного Мага тотчас показал, что его батюшка не зря вдалбливал своему чаду азы чародейских наук. Заклятье он наложил мастерски — нож, словно живой, вырвался у него из руки и, прежде чем ошеломленные дружинники успели хотя бы пошевелиться, ловко полоснул одного из них по ноге. Воин застонал, схватившись за рану; нож мгновенно вернулся в ладонь Хеорта. Правда, паренек весь покрылся потом, но главное было сделано. Баронские ухари попятились.

— Мы еще встретимся! — прошипел тот, кого ранил оживший клинок Хеорта. — В Галене ныне колдунов не жалуют!

Дружинники поспешно ретировались, раненый опирался на плечи товарищей. Двалин опустил секиру. Черный зверь мгновенно вновь стал Эльтарой.

— Уфх! — выдохнул гном. — А я уж испугался, что этих болванов и впрямь сейчас придется убивать... А и ловок же ты, парень! — Он хлопнул Хеорта по спине.

— Нам нельзя терять времени, — глухо проговорила Эльтара. Она вся дрожала, словно от холода. — Пойдемте в город, пока тут не собрались все ополчения баронов Фейна! И еще мне не нравятся эти слова насчет колдунов... Ладно, идемте же скорее! Мне надо согреться. Эти превращения отнимают все...

Стоявшая в воротах стража проводила троицу лживо равнодушными взглядами. Колдуны! За такой донос можно оторвать пару тройку весомых желтых кругляков в храме Хедина Хранителя... или Ракота Миротворца...