Дети уехали на зимние каникулы, оставив Н. один на один с черепахой. Черепаха впала в спячку. Стучи ей по панцирю не стучи, веселья мало
| Вид материала | Документы |
| Сказка – ложь, да в ней… Солнечная сторона Хроническая усталость День рождения Журнальный вариант Мир увлечений. |
- Виктор Доброславович Любовь или влюбленность?, 2868.55kb.
- План мбоу дод гддют на зимние каникулы 2011-2012г. Организация оздоровительных форм, 180.79kb.
- Всовременном мире осталось слишком мало арен, где только мужество и воинский дух определяют, 3897.59kb.
- Всовременном мире осталось слишком мало арен, где только мужество и воинский дух определяют, 3215.84kb.
- Современном мире осталось слишком мало арен, где только мужество и воинский дух определяют, 4264.33kb.
- На тему: учитель математики Халикова Наджия Исхаковна, 210.02kb.
- Задачи развития элементарных математических представлений у дошкольников, 242.94kb.
- План проведения мероприятий в зимние каникулы с 02 по 09. 01. 2012г, 90.39kb.
- Программа курса классической гитары, 70.57kb.
- «Моя любимая черепаха», 120.79kb.
СКАЗКА – ЛОЖЬ, ДА В НЕЙ…
Здравствуй, Дружок! Хочешь послушать сказку?
Тогда скорее прими снотворное зелье, укройся пледом и закрой глазки. Представь: В некотором царстве-государстве жила-поживала Царевна-Несмеяна.
Несмеяной Царевну стали называть, когда поняли, что рассмешить ее ( или что-то еще, менее безобидное) - гиблое дело. Да и кто стал называть–то! Так, шушера…
А хорошие шутки Царевна понимала и ценила. И шутников оценивала по пятибалльной системе. Счастье было тому, кто понимал Царевнин юмор. А кто не понял, то она не виновата.
Жила Царевна в Немного Другом Измерении. Было в нем все! Настолько все, что купалась Царевна в разнообразии.
И наслаждалась свободой отказа.
И наслаждалась свободой.
И наслаждалась…
Поужинает молодильными яблоками часов эдак в пять, разложит карты - заглянет в завтрашний день - увидит в нем исполнение желания, загаданного намедни - примет это как должное. А что? Наслаждение чистой воды!
Все-то она знала наперед. Может быть, от этого жить было скучновато. Захотелось ей однажды, чтобы произошло что-то само, без ворожбы. И возник напряг с молодильными яблоками, сдох блендер, телевизор стал показывать все в подозрительно розовых тонах, даже «Вести»!
Задумалась она впервые за последний год о Жар-Птице. Пора бы, что ли…(Жар - Птица, Дружок, это, как бы тебе объяснить, такая категория…. Ну, не птица, конечно, в принятом смысле. Некоторые называют это счастьем, некоторые связывают с замужеством. ) Царевне и хочется, и колется. Посмотрела в Зеркало, посоветовалась с Кем Надо, и решила: “Да! Хочу, и пусть будет! Но задачу усложню! Буду загадывать загадки, но не больше трех. Кто разгадает, тот и Царевич.”
Расслабилась она вроде. Карты не трогает. Зеркалу вопросов не задает.
Голову ломает над загадками. Жар-птицу поймать – не поле перейти! Продолжает пытаться не гадать – куда?, кто?, чем?, зачем?, да без толку…
Материализовавшийся из воздуха персонаж по имени Поканикто был сразу подвергнут испытаниям, хотя имел шансы пройти вне конкурса. Не посоветовавшись с Кем Надо, говорит Царевна этому Поканикому: «А поезжай-ка сию же минуту туда, не знаю куда, найди меня там и скажи мне то, не знаю что!» Паканикто добрался туда. Сказал именно то. Ну, ладно, думает Царевна, вот ему вторая загадка – пусть неожиданно порадует меня старым, но модным! И опять: расслабилась. Карты не трогает. Зеркалу вопросов не задает. Поканикто и тут не сплоховал. Театр был старый, дорогой. Спектакль был модный. Эффект неожиданности - налицо.
Шло время. На расслабившейся Царевне отдыхала не только природа, но и техника. Количество сломанных приборов росло, желания их чинить не возникало. Не возникало и других желаний – готовить, накрывать стол, и т.д.
Царевна сделалась царственно ленивой. Поканикто был в курсе. У него уже не осталось возможности быть не в курсе.
И третью загадку он решил с блеском! Не прибегая к Скатерти – Самобранке, Царевна, не дотрагиваясь до плиты и ножей, оказывалась при ужине.
Тогда она погадала на картах. (Дружок, гадать на картах вредно также, как и курить. Последствия обязательно будут. Ведь как карта ляжет, так тому и быть!) И карта легла так, что Царевна сама чуть не легла!.. Говорит Царевна Поканикому: «А ведь все очень здорово!» А он отвечает ей обреченно: «Я знаю!»
До свиданья, Дружок! Спи теперь, если сможешь…
СОЛНЕЧНАЯ СТОРОНА
От родителей Девочкам досталась двухкомнатная квартира. Старшая Девочка, держа икону в руках и от этого растрогавшись, благословила Младшую на ранний брак со словами: «Ну, сходи замуж… Замужем побывать надо…» Почтительно отложив икону в сторону, она добавила: «Знай, что солнечная комната всегда твоя. Если что не заладится, возвращайся. Но без приложений в виде мужей и детей!» Через год уже Младшая благословляла Старшую, правда без иконы, так как новый брак они обе сочли экспериментальным.
Шли годы, и комната на солнечной стороне служила верой и правдой, успев побывать и детской, и кабинетом, и гостевой спальней. Обилие солнца приносило плоды: дети росли красивыми, научные достижения были признаны как на Родине, так и за ее пределами, а гости покидали комнату на солнечной стороне неохотно.
Затяжные ремонты в квартире обходили светелку стороной - Старшая Девочка занималась только своей гостиной, и по вечерам казалось, что уют там буквально струится по стенам. Продумано было все: цвет стен совпадал с цветом декольте на портрете Старшей, цвет рамы портрета перекликался с цветом книжного шкафа, цвет штор был идентичен цвету карниза. Ах, шторы, шторы… На них не пожалели плотного шелка! «Вот уж, действительно, жизнь – театр!»,-говорила Младшая , глядя на почти МХАТовский занавес.
Что говорить, Старшая считала свою комнату детищем и ревниво оберегала ее от посягательств. Тем не менее, она сетовала, что, вот, балкон громадный, а без толку! Солнца на нем никогда не бывает. А вечный сумрак навевает грусть…
Да и без сумрака грустить было о чем - обе Девочки вдовели.
Вдовство несли достойно, виделись часто. Поговорить было о ком, но благословлять друг друга на очередной брак пока остерегались, и икона служила для ежедневной утренней молитвы, которая гармонично вписывалась посреди гимнастики Старшей, и кофепитием Младшей. По выходным, когда режим Младшей сбивался напрочь, а кофе пился в неурочный час, на время молитвы Солнечная комната обретала свою вздыхающую хозяйку. Вздыхала она потому, что Солнечная сторона была очень уж взыскательным критиком. Шторы, незаменяемые потому, что «дороги как память» преградой свету не были. Свет, нахально проникающий во все углы комнаты, проникал и во все углы сознания. «Иди и намажь губы помадой!», - вопил он. «Тебе пора в парикмахерскую! Когда же ты поедешь в отпуск? От загара ничего не осталось! И вообще, ты помнишь, сколько тебе лет? Ну-ну… А все туда же…»,- глумилось естественное освещение.
«Конечно, при свечах, да спиной к окну, позиция выигрышная! Кто спорит… Что будешь делать?- время от времени интересовалась Старшая.
Младшая погружалась в воспоминания, и с удивлением отмечала, что в прошлом не имело значения солнечная сторона, или нет. Откуда взялись какие-то условности? Давно ли вечер стал настолько предпочтительнее дня?
Углубившись в дебри причинно-следственных связей, Младшая поняла, что раз так сложилось, и досталась Солнечная сторона, то так тому и быть.
Зато сколько тепла…
ХРОНИЧЕСКАЯ УСТАЛОСТЬ
Эн пришла домой засветло. В том смысле, что не поздно. Отключила все телефоны и принялась пассивно отдыхать.
Значение активного отдыха она не принижала, просто ей казалось, что для него нет сил и денег. «Вот со следующего месяца и начну!»,- вздохнула она двенадцатый раз за год.
Через полтора часа Эн проснулась еще более усталой, чем заснула, но один канал связи - с Внешним Миром - подключила. Внешний Мир робко испросил, как себя чувствует сегодня Эн и как она будет себя чувствовать завтра. «Ах, как всегда, дорогой! С ног валюсь! Устала безумно…» Внешний Мир слегка удивился, так как был прекрасно осведомлен, что уставать не от чего: дорога на работу легкая, работа легкая, завтраки и ужины готовятся легкие, отношения с собратьями по разуму легкие, дети выросли легко и уже сами, чем могут, облегчают Энин быт. Все легко. Одна есть тяжесть – Энин характер. Опытный Внешний Мир осторожно дал полный назад, пожелав Эн поскорее вернуться к «полноценной» жизни. Потратив на сопротивление какую-никакую энергию, Эн повалилась на подушки и снова забылась. От одной мысли, что есть реальная вероятность устать, Эн частенько отказывалась от «полноценной» жизни. Но когда правдоподобно симулировать усталость было невозможно, она сдавалась, и Внешний Мир проникал во внутренний. Тогда Эн даже радовалась вторжению… насколько сил хватало. То есть, полдня. Да и радость-то была какая-то тихая, томная… Радоваться долго Эн уставала. Еще Эн уставала улыбаться, беседовать и жить. Так что время улыбок и бесед Эн лимитировала на свое усмотрение, а вопрос о продолжительности жизни – не в Эниной епархии. Вообще, к Богу у Эн было всего два вопроса:
1. «Господи, когда же это все кончится?»
2. «Господи, когда же, наконец, начнется?».
Что «это», непонятно. Видимо, неинтересное и интересное соответственно…
Хроническая усталость возникла очень давно и ниоткуда. Сейчас поговаривают, что синдром хронической усталости - инфекционное заболевание. Эн холодела при мыслях о путях передачи, потому что подходили все существующие. Решила лечиться, исключив контакты с источниками, притом в строгой изоляции. Изолятор был так далек от дома, раздражителей и источников усталости, что Эн, привыкшая уставать, устала сама от себя. «Если существует реинкарнация, в прошлом я была атомной бомбой. Период полураспада позади. Остался полный распад, поэтому в будущем я буду никем. К будущему я почти готова. Я часто ощущаю себя никем, и вот от этого-то ощущения я и устаю. То есть я заранее устала от того, чего еще не было…»
А еще она подумала: «Если все-таки хроническая усталость заразна, как удается Внешнему Миру не устать от меня?»
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Новорожденный насытился и покинул сотрапезниц. Сотрапезницы, а их было двое – Мама и Сестра, остались за столом разглядывать непочатую бутылку красного вина. Бутылка была изогнута во всех мыслимых и немыслимых направлениях. Пили в доме редко, курили еще реже. Сейчас вроде бы хотелось и того, и другого, но налегали на десерт.
Через полчаса бутылку все-таки откупорили. Сосредоточенно, молча и без предшествующего тоста, глотнули.
«Да… хорошо нам! В доме есть мужчина! И бутылку открыл, и вообще… Хорошо!», - подумали обе одновременно.
Далее дегустация проходила под тосты.
«А теперь выпьем за то, чтобы Он был здоров и успешен! Нам от этого хорошо!» Звякнули бокалами, и выпили уже до дна.
Дистанцировавшийся Новорожденный в это время принимал поздравления по двум телефонам .
«А теперь выпьем за то, чтобы у Него всегда была хорошая работа со всеми вытекающими из этого последствиями! Нам от этого будет хорошо!»
Новорожденный подошел к сотрапезницам, понаблюдал. От комментариев воздержался и снова дистанцировался.
«А теперь выпьем за то, чтобы Он женился удачно, но не скоро, а тогда, когда нам от этого будет хорошо!»
И снова – до дна.
« А теперь за то, что Он умный и красивый. И за то, что мы тоже такие. И Он нас за это любит, а нам от этого хорошо!»
Вино почти кончилось.
- Да я смотрю, вам хорошо…, - озадаченно протянул герой дня.
- А мы о твоем счастье говорим! Уж мы так желаем, так желаем…
- Пока я не уехал, скажите, может, вы еще чего желаете? Для себя?
- Ну, ты скажешь! - «для себя!». Нам для себя ничего не нужно! Это мы тебе хотим…, - и снова перечислили пожелания. – Вот тогда и нам будет хорошо!
«Да, - подумал Новорожденный, - крепки у нас семейные узы…»
ЖУРНАЛЬНЫЙ ВАРИАНТ
Свое сорокалетие Н. не отметила никак, если не считать надетых в первый раз сережек с (наконец-то!) бриллиантами и вылет из Домодедово в Симферополь. Муж выдал серьги и билет туда-обратно. Сюрприза не получилось, потому что серьги она сама выбирала двумя неделями ранее, а дату вылета лучше не придумать, учитывая то, к кому Н. летела в этот день - к человеку, без которого не было бы самого сорокалетия - к маме, традиционно наслаждающейся Крымом и ожиданием приезда дорогой гостьи.
Собиралась нетщательно, накануне побросав в рюкзак настолько повседневное, что мама, увидев багаж, сказала: «Ну, ты уж совсем расслабилась…»
Пили Крымское вино. Новостей, которых казалось сначала - полно, не оказалось совсем. Так… На мамины вопросы Н. отвечала все лаконичней, и вдруг загрустила глубоко и безнадежно. «Это она и с дороги устала, и в день рождения все немного невменяемые, и акклиматизация, и характер….»,- оправдывала мама новорожденную Н. сама перед собой, но вслух.
Утром на пляже они говорили еще, обрывками, пока рядом никого не было. И так общались еще несколько дней. Получалась не беседа, а сериал. Так коротенечко печатают повести или романы в периодических изданиях. Но если собрать все изданные части и сброшюровать, как это делали в советские времена, все равно не получится полное произведение. Сейчас, когда книжные магазины не только радуют глаз, но и облегчают кошелек (причем, чем больше радуют, тем быстрее облегчают) можно купить нечто когда-то запрещенное или трудно «доставаемое», и сравнить впечатления от прочитанного, полученные тогда и теперь. Ясно, журнальный вариант, он и есть журнальный... Читая полную версию, узнаёшь о целых сюжетных линиях, которые были припрятаны цензором или редактором, или еще бог знает кем. А линии интересные! Мысль возникает: «Обделили…. так бы и не узнала что – к чему!» Ну, и не узнала бы…Целее была бы!
Крымские каникулы Н. закончились, возвращаться и хотелось, и нет. Глаза у мамы были на мокром месте. «Мало пообщались!» На деле - достаточно, и журнальный вариант - самый подходящий. Расставаясь, вздыхали каждая о своем. Одна думала: «Ах! сорок лет! это просто чудо!» Другая: «Вот и сороковник! Ужас!»
В самолете Н. делала вид, что спит, и с наслаждением молчала. Всегда сопровождавшая ее в таких путешествиях дочь была деликатна не по годам, и не нарушала материнского покоя. Взлет-посадка, что тут лететь-то… Н. листала мысленно свою жизнь, которая в дозамужнем периоде была уже короче, чем в замужнем. Так что мысленно листалось замужество. Выборочно. Получался журнальный вариант.
Никак не отмечать день рождения ей понравилось. Место встречи с мамой в этот день не менялось уже несколько лет. Разговоры на пляже были все на ту же тему. И персонажи были те же, и мелькали новые. Новым поначалу уделялось особое внимание. Какая прелесть - введение нового персонажа! Характеристика внешних данных, других данных…совсем, совсем других... Главы и главы бы о них писать с метафорами и лирическими отступлениями… А в журнальном варианте описание нового персонажа занимает два абзаца - «Может быть...» и «Не может быть!..»
Журнальный вариант элегантно избавлен от некоторых глав. Начисто. Если и после этого читается с удовольствием, то потеря, значит, была не велика. Да и автору сказали: «Или печатаем в сокращенном виде, или вообще ничего не обещаем!» «Вообще ничего?!!»,- и он сразу согласился на журнальный вариант, махнув рукой на неприемлемые условия. И стал-таки популярным.
Так что, журнальный вариант - это тоже вариант. Смотря какую цель преследуешь…
МИР УВЛЕЧЕНИЙ.
Девочка родилась, как говорят, « с серебряной ложкой во рту», в семье не большой, но с традициями. Родилась неожиданно рано и явила собой плод первой любви. Замечено, что дети, рожденные в результате сильного чувства, отличаются удачливостью и приятной внешностью. Но бывают исключения.
Влюбленные друг в друга родители были озадачены «своеобразным» видом ребенка и продолжали любить только друг друга. Зато лишенные пижонства молодые бабушки и тетушки фанатично реализовывали свой материнский инстинкт и передавали дитя друг другу как переходящее красное знамя. Других детей в семье не было.
Общаться приходилось только со взрослыми. Питаться шоколадом, который был универсальным средством накормить, развлечь, заслужить благодарную улыбку, надоедало. Шоколад поедался без улыбки, в буквальном смысле как хлеб насущный.
Когда ребятенку было лет шесть, все задумались об адаптации в детском коллективе. В самом центре самого красивого города был выбран детский сад. К исходу первого дня Девочка поняла, что пластилин и краски не интересуют ее как окружающих, и жизнь надо срочно разнообразить. По крайней мере до тех пор, пока родители не одумаются и не прекратят свой эксперимент.( Как она ошибалась! Ей открылось, что детский сад- это цветочки! Придется еще ходить в школу. В результате торга и уговоров сошлись на двух учебных годах. Взрослые сказали, что надо все-таки научиться читать и писать, что без этого вести домашнее хозяйство не получится. Дело в том, что Девочка с чего-то настроилась на ранний брак и представляла себя только женой и матерью. Вопрос о выборе профессии ставил ее в тупик. Дома Девочку пытались было научить читать, но, облегченно вздохнув, перестали, когда кто-то где-то узнал, что можно научить, не дай бог, неправильно ( ! ), и пиши потом пропало!
Оглядевшись в садовской группе, Девочка выбрала мальчика Феликса, совершенно еврейского и совершенно читающего. Сначала она думала – а! это он наизусть шпарит! Принесла из дома сказки, открыла наугад, а он и это смог прочесть. Она была покорена. Да и ему льстило ее восхищение. Через полгода они попали в разные школы.
После первого родительского собрания Мама узнала, что такое валидол. А Папа стал браться чуть что за ремень. От наказания Девочку спасало только родительское чувство юмора. Ну что ж, раз образование вещь такая необходимая, и в школу ходить заставляют, чтобы не ходить за зря, выбрала она Вовку из 1«Б», сына друзей родителей. Этот был умнее Феликса. Он читал уже не сказки, а Жюля Верна. Принцип украшения жизни увлеченностью Нерядовым Мальчиком сработал еще несколько раз, менялся только возраст и рост объекта, а также его литературные (и не только) предпочтения.
К окончанию школы Девочка уже сама могла украсить чью-нибудь жизнь, понахватавшись от своих бывших приятелей от каждого - по способностям. И тут – гром среди ясного неба – поступление в институт. Уговаривали всей семьей: мало ли что, муж может куда-нибудь деться, а свой кусок хлеба нужно уметь заработать, а без диплома – никуда.
Началась хваленая студенческая жизнь: мальчики на факультете не выдерживали никакой критики, мальчики из Физтеха были бедны, мальчики из ВГИКа много пили и т.д.
Как результат - капризы и хандра. На этом фоне Девочка выбрала студента-вечерника, нерядового хотя бы в том, что он виртуозно умел и работать, и учиться. Убив сразу всех зайцев, Девочка вышла замуж.
Родители, исчерпав свое сильное чувство друг к другу, расстались по-доброму, переложив полномочия доучивать дочь на новоиспеченного зятя.
Диплом был получен вовремя, несмотря на то, что для разнообразия девочка увлеклась материнством. Родился, естественно, мальчик. Увлекалась-то она в основном мальчиками…
(Вообще, значение «мальчиков» в ее жизни переоценить трудно. Вне зависимости от возраста и должности, в глаза и за глаза, всех мужчин она называла только так.)
Диплом пригождался каждый раз, когда нужно было разнообразить жизнь.
Скуку Девочка терпеть умела, но не любила.
Трудовая книжка запестрела записями о новых назначениях, повышениях, переводах «по служебной необходимости». Мальчиков вокруг было очень много, но их предпочтения становились все однообразнее.
В один из сероватых будней (на часах было 12-15) Девочка внезапно поняла, что для разнообразия ей нужно всего-то ничего - девочка, маленькая, хорошенькая, родная. Отпросившись сама у себя с работы, она приступила к осуществлению задуманного в этот же день.
Ждать Девочка умела, но не любила!
Началось увлечение материнством в квадрате.
Жизнь автоматически наполнялась вязанием, шитьем, музыкой, хореографией, художественной гимнастикой.
Было нескучно. Подросшие дети называли ее «Мась» - что-то среднее между величественным «Мать» и ласкательно-сюсюкающим «масенькая».
А когда тряхануло, от горя и чтобы не сойти с ума она увлеклась нотариальными конторами, пенсионным фондом и собесом. Мальчиков там - днем с огнем, а только сплошь пожилые сочувствующие дамы.
На сорок дней все встретились на кладбище. Все - это в основном родня, в основном не ее родня. В полном составе. Самая строгая и требовательная тетя Надя, противница курения сказала ей: «Да кури уж! Тебе теперь все можно…»
А вот и нет. Никогда никому не будет «все можно».
Ощутив себя бесповоротно взрослой, она изменила отношение к очень многому. Требования к «мальчикам» возросли многократно, отношение к ним всем, скопом, стало оскорбительно снисходительным.
Однообразие жизни не пугало, не раздражало, иногда даже радовало своим энергосберегающим режимом.
Она уже не пыталась заставить себя увлечься. Она вообще перестала себя заставлять. Она стала разрешать себе все, а ничего не хотелось.
Но Девочка – она до старости девочка. Ей бы все играть – «дочки-матери», «казаки-разбойники», « жених и невеста»…
Вероятно оттого, что новый партнер по играм показался ей не «мальчиком», а зрелым во всех отношениях Мужчиной, она сознательно увлеклась… Завела два дневника. В одном, голубого цвета, скрупулезно фиксировались факты, касаемые «Мужчины», там же прогнозировались даты критических точек, ставились сроки, отражалась динамика. Шло своеобразное тестирование. В другом дневнике - Настоящие Дела. Близкое окружение было в курсе существования «мужского» дневника. «Ну, раз идет анализ эксперимента, ты не влюблена… Увлечение?..»
Шло время. Прогнозы оправдались. В том смысле, что ожидаемые критические точки превратили примитивно прямую в начале линию во что-то дерганое, напоминающее кардиограмму. Кардиологией в этот период Девочка не увлекалась.
В наступившем переходном от одного увлечения к другому периоде занялась здоровьем. В активе – абонемент в бассейн, массаж, сауна, и вообще…. Фитнес во всем.. Бросила курить. Облегчила ход мыслей, по возможности избегая мыслей вовсе. Дело пошло! Перешла с химических красок для волос на натуральные.
Дело шло дальше. Вовсю запользовалась Бабьим летом: крашеная натуральнейшей хной голова светилась на сентябрьском солнце призывно, иначе и не выразишься.
День и ночь посвящались занятиям, соответствующим новому душевному состоянию. Прислушивалась к себе – что тебе хочется полезного сейчас, дорогая?– и тут же исполняла. Не жизнь, а FITNESS FOREVER!
Заклинило только однажды, когда почти все желания на сегодня были последовательно исполнены. Лучше бы это не произошло никогда, лучше бы в это время зазвонил телефон. Но вместо звонка сбросилось сообщение: «Приехать не смогу сегодня делаешь что тебе хочется.» (пунктуация оригинала соблюдена)
Ей стало смешно. Как смешно? А так: ха-ха-ха.
«Конечно, меня наказывают за исполнение моих желаний. Ой! много говорю, много…»
Наступило время пить многократно разбавленный зеленый чай и принимать ванну. Чай пролился. Ванна остыла. Хотелось есть.
«Человек есть то, что она ест!»,- вспомнила собственный афоризм. Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что сегодня ела Человек.
Надписи на опустошенных упаковках гласили: «Соус БОЛОНЬЕЗЕ. С говядиной…. Содержание говядины …. (маловато что-то процентов…) Ароматизатор «Говядина» Идентичный натуральному. Ароматизатор «Гуляш». Идентичный натуральному. Усилитель вкуса… Усилитель цвета.»
Изучение текущего рациона настроило ее на философский лад. «Все как в жизни: усилитель вкуса, усилитель счастья, усилитель симпатии, идентичной по сухому остатку сублимированной любви...»
Пришло время двадцатиминутного стрейчинга, потом дыхательной гимнастики. Потом надо было освежить маникюр. При этом мыслительный процесс шел вяло, но шел. Что делать с питанием? Что делать со всеми этими… усилителями? Это ж надо! - «Идентичный натуральному»…. Секс-шоп какой-то! А, оставлю все. Применять буду реже. Переведу в категорию деликатесов.
Телефон со всей деликатностью оповестил о новом сообщении: «Приехать не смогу сегодня делаешь что тебе хочется увидимся на неделе.» (пунктуация оригинала соблюдена)
Ей стало смешно. Как смешно? А так: ха-ха-ха.
Она расставила знаки препинания следующим образом: «Приехать не смогу тчк Сегодня делаешь что вопр. зн. Тебе хочется тире увидимся на неделе воскл. зн.», сохранила это сообщение как шаблон до времени, когда захочется деликатесов.
Люди меняются, вкусы их - тоже. То, что вчера считалось деликатесом, сегодня не вызывает ничего, кроме удивления - что ж так дорого?
Что Бог ни делает, все к лучшему. По недоразумению шаблонное приглашение встретиться на неделе дошло до абонента в момент критической точки, и было воспринято как приказ. А уже через час общения ей стало скучно до головной боли.
В тот же вечер голубой дневник был захлопнут и убран в самый нижний ящик комода.
«Немецким что ли всерьез заняться ?..»,- подумала она засыпая…