Geum.ru

Лазарев в. Н. Русская иконопись от истоков до начала XVI века

Вид материалаДокументы
[Глава VI] Московская школа
Подобный материал:
1   ...   32   33   34   35   36   37   38   39   ...   56


[Глава VI] Московская школа

[VI.8. Иконы мастерской Феофана]


200 См.: Антонова В. И., Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи, т. I, № 218, с. 258–259, ил. 164–168; Lazarev V. Theophanes der Grieche und seine Schule, S. 110–111, Abb. 162–166; [в рус. изд.: Лазарев В. Н. Феофан Грек и его школа, с. 103–111, ил. 120, 121; см. также: Голейзовский Я., Ямщиков С. Феофан Грек и его школа. Альбом. М., 1970, табл. 13, 14; Салько Н. Б. Раскрытие «Четыредесятницы». — «Сообщения Всесоюзной центральной научно-исследовательской лаборатории по консервации и реставрации музейных художественных ценностей», 30, с. 116–125, рис. 1–8]. 

Илл. 91 

Илл. VI-12

Сохранилось несколько икон, непосредственно вышедших из мастерской Феофана. Об одной из них — «Донской Богоматери» — у нас уже шла речь, так как икона эта связана с новгородскими традициями и была, вероятнее всего, выполнена наиболее одаренными новгородскими учениками Феофана, которых он мог взять с собою в Москву. Две другие работы феофановской мастерской — большая икона Преображения (илл. 91) и маленькая четырехчастная икона (илл. VI-12) (обе в Третьяковской галерее) 200. «Преображение» с его бурным движением восходит к византийским образцам палеологовской эпохи. Как бы парящий в воздухе Христос, чья фигура облачена в белоснежное одеяние и обладает наибольшей светоносной силой, дан в окружении ореола с исходящими от него лучами. По сторонам от Христа стоят пророки Илья и Моисей, чьи полуфигуры повторены в верхних углах иконы: ангелы низводят их с облаков. Апостолы изображены поверженными наземь. На фоне пещер представлены группы апостолов, возглавляемые Христом. Слева апостолы и Христос поднимаются на Фаворскую гору, справа они спускаются с нее. Композиция носит уравновешенный и строго симметричный характер. Все фигуры искусно объединены при помощи горок, лещадки которых сознательно измельчены художником, чтобы пейзажные элементы воспринимались зрителем лишь как аккомпанемент к запечатленной им сцене. 201 Migne J.-P. Patrologia graeca, t. 151, col. 444В. 202 Ibid., col. 425C.

В искусстве XIV века тема Преображения, в связи с горячими спорами исихастов и их противников о природе Фаворского света, приобрела исключительную популярность. Она получила гораздо более живое и динамичное истолкование, нежели то, которое ей давалось в искусстве XI–XII веков. Среди множества икон и миниатюр на эту тему икона Третьяковской галереи особенно примечательна, так как ее идейный замысел явно восходит к учению Григория Паламы о Фаворском свете. Художника, по-видимому, более всего интересовала передача излучаемого Христом холодного серебристого сияния, которое отражается на лещадках гор, на одеяниях, на лицах. Этот серебристо-голубой свет проходит как бы лейтмотивом через всю колористическую гамму иконы, невольно заставляя вспомнить о том, как Палама описывает явление Христа на Фаворской горе: «Христос, солнце истины и справедливости, прежде всего захотел показаться, и как можно ближе, апостолам. Затем, воссияв с большим блеском по причине своей необычайной светозарности, он сделался невидимым для их глаз, подобно солнцу, на которое смотришь, и погрузился в световое облако» 201. Учение Паламы объясняет нам и весьма своеобразную форму ореола, состоящую из двух сфер и сияния, от которого исходят три луча. Для Паламы фаворский свет был символом троичности божества 202, и соответственно этому автор иконы скомпоновал ореол из трех элементов, а от сияния отвел три луча. Тем самым он хотел подчеркнуть, что фаворский свет был присущ трем лицам Троицы.

Только в ближайшем окружении греческого мастера, и притом искушенного во всех тонкостях византийской теологии, могла возникнуть такая икона, как «Преображение». Это лишний раз указывает на ее связь с мастерской Феофана, особенно учитывая то обстоятельство, что исихазм не нашел себе широкого отклика в русской живописи, поскольку творения самого Паламы были неизвестны Древней Руси. Автором иконы, имеющей русские надписи, мог быть один из самых преданных русских учеников Феофана, привыкший, как и его учитель, работать на больших плоскостях. В таком случае Феофан посвятил его в сущность того учения об исихии, которое он должен был знать в совершенстве и которое в крайней своей форме осталось чуждым для русских людей.

Икона Преображения совмещает в себе греческие черты с русскими. Метафизичность замысла, несколько необычный для русских икон сумрачный колорит, суровый тип Христа, близкий к феофановскому Спасу, — все это, казалось бы, говорит о работе греческого мастера. Но лица пророков и апостолов уже русские. В них нет византийской строгости, они мягче и безличнее. Невизантийский характер носят также позы пророков, умиленно склонившихся перед Христом; на греческих иконах пророки даются обычно стоящими более прямо, что подчеркивает торжественность сцены. Этот своеобразный сплав греческих и русских элементов позволяет приписать икону либо обрусевшему греку, либо, что представляется нам более вероятным, русскому выученику греческого мастера.