М. А. Суслов. «Кащей развитого социализма», или Человек, которого многие считали «серым кардиналом»

  1   2   3   4   5

М.А.Суслов. «Кащей развитого социализма», или

Человек, которого многие считали «серым кардиналом».


(журнальный вариант опубликован в № 2 «Россия XXI» за 2010 год).


«Кащеем» его звали не только за фигуру – высокий, но сутулый и измождённый непомерной худой. Такое прозвище в старину давали также скряге, скупцу и ростовщику, корпящему над своею казною. Кащеем Бессмертным было сказочное лицо отнюдь не положительного свойства: в восточнославянской мифологии это был злой чародей, похитивший царевну-красавицу, которая хитростью сумела выведать у него тайну его смерти, спрятанную в нескольких вложенных друг в друга волшебных животных и предметах. Филологи считают что слово «кащей» не столько производное от костей, сколько заимствовано из тюркского Kosci, «пленник». Так что прозвище Суслова можно толковать и несколько иначе: он не только держал в идеологическом плену людей, но и сам был пленником (другое дело, что добровольным) системы, из которой вышел, которая его воспитала и дала возможность подняться к вершинам власти. Иначе обстоит дело с другим его прозвищем. Серым кардиналом считается неофициальный лидеры, замыкающий на себя процессы управления организацией. Часто формальный руководитель, например, король или генсек, только думает, что он влияет на процессы, а на самом деле — он лишь получает положенные почести и мало за что отвечает. Реально ситуацией управляет какой-нибудь авторитетный «серый кардинал». Таким был, например, кардинал Решилье при короле Людовике XIII. Но про Суслова такое сказать никак нельзя.

1. Уметь показать свою ценность, не обнаруживая своих личных амбиций.
   

Родился Михаил Андреевич Суслов 8.ноября1902 года в селе Шаховском Хвалынского уезда Саратовской губернии (ныне Павловского района Ульяновской области), в семье крестьянина, занимавшегося плотничеством то в Баку, то в Архангельске, где его и застаёт революция и где его избирают в Совет рабочих депутатов. Вернувшись в 1919 году на родину, он вступает в РКП(б), работает в Хвалынском укоме и совдепе.¹ А его сын Михаил, успев побывать в комбеде, принимал активное участие в реквизициях продовольствия в уезде. В феврале 1920 года вступил в комсомол, активно участвовал в жизни Хвалынской уездной организации РКСМ. С 1921 года — коммунист. Образование получил на Пречистенском рабфаке (1924), в Московском институте народного хозяйства имени Г.В. Плеханова (1928) и Экономическом институте красной профессуры (1929).

Тогда же стал преподавать политэкономию в Московском университете, , и в Промакадемии. Активно участвовал в борьбе против троцкистов и зиновьевцев, а потом и правого уклона в партии. В 1931—34 годах работал в аппарате Центральной контрольной комиссии ВКП(б) и Наркомата рабоче-крестьянской инспекции (ЦКК-РКИ), в 1934—36 — в Комиссии советского контроля при СНК СССР. Участвовал в партийных «чистках» (1933—34) на Урале и в Черниговской области.

1 декабря 1934 года состоялся его первый визит в Кремлёвский кабинет Сталина. Обсуждалось известие об убийстве Кирова в Ленинграде. И членам Политбюро и наркому внутренних дел Г.Г.Ягоде зачем-то понадобились на 10 минут заведующий партийным агитпропом и главный редактор журнала «Большевик» А.И.Стецкий, редакторы «Правды» и «Известий» Л.З.Мехлис и Н.И.Бухарин, а также М.А.Суслов.² Начавшаяся в связи с этим событием пропагандистская компания, в которой Суслов принял довольно заметное участие, создавала необходимый социально-психологический фонд для усилившихся репрессий, которые в 1937-1938 году приобрели такой массовый характер, что их потом стали называть «большим террором» и «большой чисткой».

С начала 1938 года Суслов, в ранге секретаря Ростовского обкома ВКП(б), заведует отделом руководящих партийных кадров обкома. Уже в силу занимаемых им должностей имел прямое отношение к продолжавшимся массовым партийным чисткам и большому террору. Но никаких данных о своём личном участии в тогдашних репрессивных кампаниях не оставил. А друзьям нередко говорил, что не уничтожал, а восстанавливал Ростовскую партийную организацию. ³ Выступая на 1-й Ростовской областной конференции ВКП(б) 9 июня 1938 года, сразу же после отзыва первого секретаря обкома Е.Г.Евдокимова (бывшего чекиста), говорил:

- Остро и совершенно справедливо критиковали товарищи работу обкома партии. Справедливо критиковали и работу отдела руководящих партийных кадров, за которую последние пять месяцев я непосредственно несу ответственность. Целиком принимаю эту здоровую критику как директиву в кратчайший срок устранить те недочёты, на которые указывалось на нашей конференции.⁴

В начале 1939 года Суслов возглавляет Орджоникидзевский (Ставропольский) крайком ВКП(б) и на XVIII съезде ВКП(б) в марте того же года избран членом Центральной ревизионной комиссии. Такой быстрый номенклатурный взлёт Суслова не был в те предвоенные годы каким-то исключением из правил. Почти так же быстро перепрыгивали с одной служебной ступеньки на другую Косыгин и Устинов в Ленинграде, Брежнев в Днепродзержинске и Днепропетровске. Чистка, предпринятая Сталиным против старых кадров, вынудила его искать им замену. Не все новички выдерживали испытание властью. Одних подводил непрофессионализм, у других начинала чрезмерно кружиться голова от той высоты, на которую их вознёс случай, третьи пали жертвами зависти, интриг и доносов. Но те, кто сумел выстоять, не без успеха продолжали свою деятельность на самых высоких должностях, славя мудрого вождя и учителя, мудрости (а иногда капризам) которого они были обязаны своей карьерой.

Продолжает Суслов «светиться» и в центральной печати. 29 февраля 1940 года в «Правде» публикуется его статья «Праздник трудящихся Ставрополья», посвящённая 20-летию занятия Ставрополя частями Красной армии и нынешним успехам советской власти.⁵ Выступая с отчётом крайкома на 5-й Орджоникидзевской краевой конференции ВКП(б) 14 марта 1940 года, Суслов упомянул, что особое место в работе крайкома заняла работа по укреплению трудовой дисциплины. Если в 1938 году 17.330 колхозников не принимали участия в колхозном производстве, то в 1939 году их осталось 6.798 человек. Количество колхозников, вырабатывающих менее 100 трудодней, сократилось с 123.522 до 50.000. ⁶

Новое руководство крайкома, не желая дальше терпеть неудовлетворительные темпы прокладки Невинномысского канала (за 5 лет выполнена лишь четверть работ), выступило перед ЦК и СНК с инициативой: разрешить провести строительство скоростным методом, с участием колхозников, по примеру строителей Большого Ферганского канала. И это ходатайство было удовлетворено.⁷

- В апреле 1940 года, - вспоминал Суслов о тех днях 38 лет спустя, - на строительство канала вышли 34 тысячи колхозников края, 10 тысяч колхозников Ростовской области и 2 тысячи – из Калмыцкой АССР, чтобы проложить рукотворную реку, соединить Кубань с Егорлыком и напоить живительной влагой бескрайние сухие степи. Это была поистине всенародная битва за воду. А чем были вооружены энтузиасты стройки? Только кирками, лопатами и всего лишь пятью экскаваторами.⁸

25 мая 1940 года в Москву полетел рапорт, что в течение месяца перемещено 3 млн кубов земли и подвезено 90 тыс кубов камня и гравия. Было проложено новое русло для большой реки, способной пропустить 75 кубометров воды в секунду.

- Так могут работать только люди советской закалки, - говорил Суслов на митинге, устроенном по этому поводу. - И сейчас уже недалёк тот день, когда после завершения строительства туннеля и плотины трудящиеся Ставрополья, Сальских степей и Калмыкии получат долгожданную воду. ⁹

Правда, этого дня пришлось ждать восемь лет – помешала война.

Незадолго до её начала на XVIII всесоюзной конференции ВКП(б) он оказался среди тех 6 выдвиженцев, которые пополнили состав членов Центрального комитета. Приблизительно тогда же стал депутатом Верховного Совета СССР.

24 сентября 1941 года Суслов выступил на краевом партийном активе с докладом «Великая Отечественная война и задачи парторганизций». Это был не совсем обычный для регионального руководителя доклад. Первый его раздел претендовал на теоретическое обоснование причин, целей и характера войны. В нём было изобилие цифр, цитат из Гитлера, фактов зверств фашистской солдатни над мирным населением, со ссылками на Сталина, Твардовского и Алексея Толстого. Второй раздел освещал некоторые итоги и перспективы войны. Говорилось и о вкладе местных жителей в дело защиты отечества:

- На днях краевой комитет партии, Ворошиловский горком, Карачаевский и Черкесский обкомы получили от кавчасти, входящей в группу товарища Доватора, письма, подписанные командованием и бойцами, обсуждённых на полковых собраниях. В этих письмах наши земляки шлют боевой пламенный привет трудящимся Орджоникидзевского края, рассказывают о своих боевых операциях, о славном кавалерийском рейде в тылу врага, рассказывают об отважных подвигах многих бойцов.¹⁰

Менее года спустя война пришла и на Северный Кавказ. 3 августа 1942 года группа немецких армий «А» захватывает центр края Ворошиловск (Ставрополь), после чего устремляется на юг, к перевалам через Кавказский хребет. 10 августа для обороны на Грозненском направлении создаётся Северная группа войск Закавказского фронта в составе пяти общевойсковых армий. Командовал ею генерал-лейтенант И.И.Масленников, а Суслов стал членом её военного совета.

Возглавлял он в крае и работу по мобилизации трудящихся на борьбу против немецко-фашистских оккупантов. Только в сооружении оборонительной линии на левом берегу Терека в районе Моздока ежедневно участвовало 2 тысячи жителей этого города. Одним из таких мероприятий стал антифашистский митинг народов Северного Кавказа, проведённый в конце августа 1942 года в городе Орджоникидзе (ныне Владикавказ), на котором присутствовало свыше 3 тысяч человек.¹¹

2 октября Суслов во второй раз лично понадобился зачем-то Сталину, Молотову и Берии. Разговор между ними в Кремле длился в течение 15 минут. Перед ним там находился 20 минут первый секретарь Ростовского обкома ВКП(б) Двинский. ¹²

Положение на фронте продолжало оставаться крайне тяжёлым. 25 октября 1-я танковая армия немцев внезапно ударила на Нальчик и после 3-хдневных боёв 28-го заняла город. 2 ноября её передовые части вышли к пригородам Орджоникидзе, но в результате последующих 10-дневных боёв подтянутые с грозненского направления резервы разгромили эту группировку, захватив 150 танков и 70 пушек.

19 ноября Масленников вместе с командующим Закавказским фронтом генералом армии И.В.Тюленевым побывали в Кремле у Сталина.¹³ Им давались указания о подготовке контрнаступления на Кавказе. Новые член военного совета и начальник штаба фронта Л.М.Каганович и генерал-полковник А.И.Антонов вскоре побывали в Северной группе войск. Их впечатления были, по воспоминаниям Кагановича, таковы: план наступления задерживается разработкой, недостаточно разработаны и мероприятия по его обеспечению, особенно по укреплению тыла. А вот политическая работа поставлена удовлетворительно, но перед наступлением требуется её усилить.¹⁴ В декабре Каганович ещё раз выезжал в Северную группу войск. На сей раз с командующим фронтом Тюленевым. И каждый раз извещал довольно подробно обо всём Сталина.¹⁵

3 января 1943 года войска Северной группы Закавказского фронта начали наступление в направлении на Нальчик (освобождён 4-го) и Ворошиловск (23-го, но ещё 12-го ему возвращено старое название Ставрополь). 24 января на базе Северной группы создан Севро-Кавказский фронт. Командующим его остался тот же Масленников. Для Суслова же фронтовая деятельность заканчивается.

26 января 1943 года в газете «Правда» печатается его статья «В освобождённом крае». Среди прочего в ней утверждалось об открытии железнодорожного движения между Кизляром и Минеральными Водами.

В докладе о задачах партийных организаций в деле ликвидации последствий немецко-фашистской оккупации, сделанном им на пленуме Ставропольского (так он именовался с 13 января) крайкома ВКП(б) 10 марта 1943 года, Суслов целый раздел посвятил разоблачению политики грабежа и разорения, проводившейся оккупантами. Особое внимание им было уделено «земельному закону» для оккупированных территорий, о котором «фашистские мошенники так много кричали». Это было действительно больным местом советской пропаганды: как объяснить своим гражданам обещание Риббентропа распустить ненавистные для большинства сельчан колхозы и распределить землю в единоличное пользование? Суслов взялся за эту нелёгкую задачу.

- Только самый последний глупец не мог понять грабительского смысла этого закона, - говорил он. - Все земли фактически превращались в собственность фашистского государства, которое распоряжается, как ему вздумается. Гитлеровское правительство по его усмотрению может нарезать землю в единоличное пользование. Но кому? Из всего смысла закона следует, что наши крестьяне землю получить не могли… В самом деле, в законе, подписанным германским государственным министром Розенбергом, сказано: «Единоличная пахота и посев могут быть допущены, если крестьянские дворы располагают в достаточном количестве инвентарём и тягловым скотом и если обеспечена правильная обработка земли». Вполне очевидно, что после разграбления колхозов, которое учинили оккупанты, подавляющее большинство крестьян не могло иметь достаточного количества инвентаря и тягла и не могло обеспечить правильной обработки земли. Значит, всех этих крестьян по «новому земельному закону» фашисты лишили бы земли, превратив их тем самым в безземельных батраков… В том же «законе» говорится: «Члены общинного хозяйства, не выполнившие своих обязательств по отношению к германским властям… нарушающие распоряжения германских властей, а также политически неблагонадёжные или неспособные к ведению единоличного хозяйства, к наделу землёй не допускаются». И опять выходит, что наш крестьянин не мог владеть землёй по фашистскому «земельному закону», так как германские власти всегда могут найти и всегда находят во временно захваченных ими районах «законный» предлог лишить его земли: ввести невыполнимо высокие налоги, признать его нарушившим распоряжение гитлеровских властей за то, скажем, что он высморкался «не по закону», объявить его в любой момент «политически неблагонадёжным» на том основании, что он не лебезит и не гнёт спину перед какой-нибудь вражеской собакой.

Стремясь в первую очередь вооружить необходимыми аргументами партийных работников, Суслов соответствующим образом и подводит итог затронутому им пассажу:

- Весь смысл фашистского так называемого «земельного закона» состоит в том, чтобы до конца разграбить наши деревни, обезземелить колхозников, передать всю нашу колхозную и совхозную землю в руки немецких кулаков и помещиков-баронов, а наших колхозников превратить в бессловесных рабов, работающих на баронов. ¹⁶

Важнейшими задачами партийных организаций теперь Суслов объявляет организацию весеннего сева и восстановление общественного животноводства. Причём трудности на пути к выполнению второй из них, пожалуй, ещё большие, чем первой. И дело заключалось не только и не столько в необходимости восстановить разрушенные фермы и возвратить скот, эвакуированный в Дагестан и Азербайджан Не менее, а может быть и более важно «немедленно по каждому колхозу и совхозу принять энергичные меры к ускорению сбора общественного скота, осевшего у населения в период оккупации». ¹⁷

Упоминаемые Сусловым трудности происходили от того, что, обещав наделить крестьян землёй, немцы, исходя из сугубо прагматических соображений, не торопились выполнить это обещание до окончания войны, но содержать коров, овец и свиней, по их мнению, было продуктивнее и экономнее в частных руках. Их и позволили «приватизировать». А для того чтобы новые владельцы скота его в голодное военное время не извели путём массовой продажи на мясо, им объявили: не будет тягла, не будет и единоличного земельного надела! Вот и приходилось теперь советским властям забирать у людей то, что те получили от оккупантов.

Коснулся Суслов и ещё одного больного вопроса – национального. Но именно коснулся. Требуя от партийных организаций улучшить политическую работу среди других национальностей, населяющих край, он напоминал:

- Гитлеровцы из кожи лезут вон, чтобы поссорить народы нашей страны между собой тем ослабить их силы. Через свою агентуру они стремятся разжечь буржуазный национализм… Нельзя забывать о том, что отступая с территории нашего края, гитлеровские мерзавцы оставили здесь для диверсионной, провокаторской и шпионской деятельности немало своих агентов.

И призвал в заключение к большевистской бдительности:

- Никакой беспечности и ротозейства в работе! Выловить всю агентуру врага и беспощадно расправиться с нею! ¹⁸

Об укреплении общественной собственности колхозов Суслов рассуждает и в статье «Вопросы колхозного строительства в районах, освобождённых от немецко-фашистских оккупантов», опубликованной в конце 1943 года в журнале «Партийное строительство». При этом, по его мнению, нельзя не учитывать, что «немецкие оккупанты всячески разжигали мелкособственнические тенденции наиболее отсталой части населения». Мало того, «гитлеровские мерзавцы, конечно, оставили свою агентуру, рассчитывая, что ей удастся путём воровства и вредительства подрывать общественную собственность колхозов». Поэтому сейчас особенно важно усилить её охрану и «беспощадно расправляться с жуликами, ворами и другими пособниками оккупантов, которые посягают на основу колхозного строя». Одновременно, надо и далее укреплять трудовую дисциплину в колхозах. «Нельзя либеральничать с лодырями, тунеядцами, этими трутнями, которые хотят прожить на плутнях, урывая из колхозного добра и пользуясь льготами, предоставленными колхозникам».¹⁹

Восстановление разрушенного войной хозяйства сопровождалось чисткой партийных рядов и советского аппарата от тех, кто оставшись в тылу врага, не только не участвовал в сопротивлении ему, но и сотрудничал с ним, нередко довольно активно. В том числе вступая во вспомогательные полицейские формирования, находившиеся на службе у оккупантов.²⁰ А те из них, кто не сумел бежать со своими новыми хозяевами, не торопились складывать оружие и продолжали скрываться, находя поддержку у своих кровных родственников. Всё это вело к тому, что на языке вернувшейся советской власти получило название «массовый бандитизм».²¹ Входившая в состав края Карачаево-Черкесская автономная область была преобразована в Черкесскую, а карачаевцы были оттуда выселены. Руководить депортацией коренных народов с Северного Кавказа приезжал сам нарком внутренних дел СССР Л.П.Берия. И Суслов в силу своего служебного положения вынужден был ему активно в этом деле помогать.²²

В ноябре1944 года «для оказания помощи партийным организациям Литовской ССР», только что освобождённой от немецких войск было создано Бюро ЦК ВКП(б) по Литве. А его председателем назначается М.С.Суслов.²³ Очевидно, при этом учитывался его опыт руководства местными партийными организациями в ликвидации последствий войны и в упрочении советского строя на Ставрополье, за что он 18 апреля 1945 года получил в Кремле орден Отечественной войны 1-й степени.²⁴

И здесь в своих устных и печатных выступлениях он затрагивает самые острые и актуальные проблемы – такие, как судьбы крестьянства при социализме, роль национальной интеллигенции и борьба против местных националистов.

- Мы не можем и не должны скрывать от вас своего мнения и всегда будем говорить, что единственным путём решительного подъёма сельского хозяйства и коренного улучшения всех условий жизни крестьянства является путь объединения мелких раздробленных хозяйств в крупные общественные хозяйства, - говорил он на 1-м съезде трудовых крестьян республики 29 марта 1945 года. - Однако переход к общественному хозяйству является вашим добровольным делом. Уверен, что трудовое крестьянство Литвы само поймёт, что это единственный выход из нужды, и добровольно перестроит сельское хозяйство на новых началах.²⁵

И, напомнив, что именно советская власть «навсегда воссоединила в пределах литовского государства Клайпеду и древнюю столицу Вильнюс», он закончил свою речь такими словами:

- Только в составе Советского Союза, при братской поддержке русского народа и других народов СССР народным массам Литвы будет обеспечена подлинная свобода, материальное благосостояние и быстрый культурный подъём».²⁶

Во время кампании по выборам в Верховный Совет СССР Суслов пишет и издаёт брошюру «Союз и дружба народов СССР – основа их свободного развития и процветания». В ней, естественно, клеймятся главные (хотя и негласные, действующие буквально из подполья) противники официальных кандидатов блока большевиков и беспартийных – вчерашние пособники Гитлера. Приведя несколько примеров террористических актов, совершённых ими против мирных крестьян, автор подводит такой итог: «Вот истинное лицо литовско-немецкого националиста, литовского фашиста – разбойника и убийцы, ослеплённого лютой классовой ненавистью к народу».²⁷ Далее он признаёт, что в результате многолетней пропаганды фашистов у некоторой части населения не могло не остаться «известной психологической травмы, отравления сознания». Особенно это касается отдельных литовских интеллигентов, у которых «до сих пор живёт ещё червячок сомнения в судьбе литовской национальной культуры, литовского национального искусства при советском строе». Чтобы развеять эти сомнения, Суслов приводит многочисленные ссылки на опыт развития культуры в многонациональном СССР и на государственные ассигнования на хозяйство и культуру, несравнимые с теми, что были в буржуазной Литве. «Советское государство одинаково ценит и всемерно поощряет развитие передовой культуры и передового искусства всех национальных республик, создаёт для этого все необходимые условия».²⁸

И это во многом так и было. Другое дело, что власть при этом сама определяла, что сегодня считать «передовым» и всемерно поддерживать, а что не только игнорировать, но и, считая вредным, подвергать преследованию.

Много говорил Суслов о местной интеллигенции и на встрече с представителями своих избирателей 1 февраля 1946 года в Вильнюсском государственном университете:

- Можно смело заявить, что интеллигенция городов и, пожалуй, в особенности сельская интеллигенция, проводит сейчас весьма значительную агитационную работу среди населения за кандидатов блока коммунистов и беспартийных. Та незначительная часть интеллигенции, которая ещё отсиживается и всё чего-то ждёт, становится всё меньше. Этой группе интеллигентов грозит опасность стать отщепенцами своего народа.²⁹

Сразу же после выборов в Верховный Совет СССР на пленуме ЦК ВКП(б) в марте 1946 года Суслова избирают членом Организационного бюро ЦК, а с мая назначают заведующим отделом внешней политики ЦК ВКП(б).³⁰ В его обязанности входил подбор кадров для работы в дипломатическом и внешнеторговом ведомствах, а главное - сбор сведений о том, что делают коммунистические партии, какие взаимоотношения между их руководителями, выяснять и поправлять их ошибки. Приходилось и лично встречаться с некоторыми из них, в том числе с Э.Ходжей и М.Ракоши.³¹

На пленуме ЦК ВКП(б) в марте 1947 года статус Суслова в качестве заведующего отделом внешней политики повышается: он избирается секретарём ЦК. Его теперь посвящают во многие тайны взаимоотношений между ВКП(б) и другими компартиями. Принимая решение об оказании финансовой или материальной помощи какой-нибудь из них, Политбюро в одних случаях называло конкретный адрес, а в других, как, например, 23 мая 1947 года, только указывало: «Выдать т.Суслову для специальных целей 100 тысяч долларов». ³²

В сентябре 1947 года Сталин меняет руководство Управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП(б): вместо Г.Ф.Александрова его начальником назначается М.А.Суслов, а заместителем к нему – один из редакторов «Правды» Д.Т.Шепилов. Беседуя с последним по этому поводу, А.А.Жданов объяснял ему, что новый начальник будет занят другими делами:

- Так что фактически вам придётся вести всё дело.³³

Будучи вышколенным и исполнительным чиновником, Суслов прекрасно усваивает урок, на котором споткнулся его предшественник Александров: главное – не только соответствовать текущим политическим установкам директивных инстанций и не допускать идеологических ошибок, надо ещё отбросить всяческие личные амбиции. Александров имел гордыню написать и напечатать книгу «История западноевропейской философии». Председатель Госплана Вознесений получил Сталинскую премию за книгу «Военная экономика СССР в годы Отечественной войны». И тем самым оба вызвали ревность у самого вождя. Ничего подобного Суслов никогда себе не позволит. И тут очевидно сказываются не только личная скромность, но и понимание, что посредственность и серость публичных выступлений никем не будет считаться идеологическим грехом, за которым неминуемо должна последовать расправа. Таких ответственных публичных выступлений у него будет много.

И первым стал доклад на торжественно-траурном заседании, посвящённом 24-й годовщине со дня смерти Ленина 21 января 1948 года. В том году Суслов понадобился лично Сталину аж 21 раз. Из них 18 в первой половине года.³⁴

 В составе УПИА был отдел науки. А заведовал им 27-летний сын Жданова Юрий, который, вознамерившись дать открытый бой засилью в отечественной биологии антинаучных методов Т.Д.Лысенко, 10 апреля 1948 года прочитал доклад на тему "Спорные вопросы современного дарвинизма". Сталин был в гневе.  28 мая на заседание Политбюро были вызваны Суслов, Шепилов, Ю.А.Жданов, министр образования С.Ф.Кафтанов и вице-президет Академии наук А.Н.Несмеянов. С самого начала Сталин не скрывал своего возмущения:

- Это неслыханное дело. Без ведома ЦК поставили на сборе лекторов молодого Жданова. Разделали под орех Лысенко. На каком основании? Кто разрешил?

«Все молчали, - вспоминал Шелепин. – Мне казалось, что на этот вопрос ответ должен дать Суслов, которому я письменно доложил о всей программе семинара. Но он молчал. Молчание становилось тягостным и невыносимым. Тогда я встал со стула и сказал:

- Это я разрешил, товарищ Сталин».

Подводя итоги заседания, Сталин, по словам того же Шепилова, очень тихо и со "зловещей" нотой в голосе произнёс, что надо примерно наказать виновных, но не Юрия Жданова, он ещё молодой и неопытный, а отцов, указав мундштуком трубки при этом на Жданова-старшего. ³⁵

Жданова вскоре после этого тяжело заболел и через какое-то время умер. Служебные полномочия его по Секретариату ЦК, передавались Маленкову. 10 июля 1948 года УПиА преобразовано в отдел пропаганды и агитации, но уже во главе с Шелепиным. Из ЦК начинают убирать людей, запятнавших себя тесным сотрудничеством с покойным главным идеологом. В марте 1949 года отдел внешних сношений (так он именовался с июля 1948 года) ликвидируется, а его аппарат изымается из Секретариата ЦК и передаётся новой комиссии Политбюро по вопросам внешней политики и связи с иностранными компартиями. Суслов же назначается главным редактором газеты «Правда». Число встреч его со Сталиным сокращается до 7. Из них последняя в этом году– 10 декабря, когда, судя по присутствующим, решался вопрос о замене первого секретаря МК и МГК ВКП(б) и секретаря ЦК ВКП(б) Г.М.Попова Н.С.Хрущёвым.³⁶ Суслов был вместе с Маленковым, Берией и Кагановичем членом комиссии для проверки работы Попова, деятельностью которого был недоволен Сталин.³⁷

На XIX съезде КПСС 5 – 14 октября 1952 года Суслов член редакционной комиссии.³⁸ На вечернем заседании 9 октября в прениях по проекту директив съезда по новому 5-летнему плану ему предоставляется слово.

- 19-й съезд ВКПб) и новый гениальный труд товарища Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР», - говорит он, - открывают блестящие перспективы победоносного шествия нашей страны к коммунизму и вновь демонстрируют перед всем миром неиссякаемую силу и могущество социалистического общественного строя, его неоспоримые преимущества перед капиталистическим общественным строем.³⁹

Значительную часть его речи была посвящена вопросам партийной пропаганды. Призывая не забывать о капиталистическом окружении, о возглавляемых США и Англией агрессивных силах, он говорил:

- Они ведут подготовку – в том числе и идеологическую подготовку – к новой мировой войне, используя все средства буржуазной культуры и идеологии для одурманивания широких масс в своих странах и для отравления ядом самой подлой лжи и клеветы сознания отдельных, менее устойчивых элементов нашего общества.

Вот почему идеологическая работа партии не может быть отвлечённой, сугубо просветительской:

- Она и впредь должна быть направлена своим остриём на беспощадную борьбу с реакционной буржуазной идеологией и её проникновением в нашу науку, литературу и искусство, на преодоление пережитков капитализма в сознании людей, на усиление большевистской непримиримости ко всякого рода идеологическим извращениям.⁴⁰

Этой борьбе была посвящена вся его жизнь.

Он включается Сталиным в расширенный до 25 членов Президиум ЦК КПСС, оставаясь в то же время одним из 10 секретарей ЦК.⁴¹ Его вводят также в две из трёх комиссий Президиума ЦК: по внешним делам, возглавляемую Маленковым, и по идеологическим вопросам, возглавляемую Шепиловым – его бывшим подчинённым, а в ноябре ставшим ещё и главным редактором «Правды». Но так как последний к тому же был занят работой по подготовке к изданию учебника по политической экономии и пребывал за городом, ведение всех текущих дел в комиссии легло на Суслова.⁴²