Geum.ru

Книга вторая

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   76

VI




За годы затишья Джамуха-сэчен свел дружбу с нойонами многих племен. Его

большая юрта всегда была полна гостей. Состязались в острословии улигэрчи,

звенели хуры... Это была жизнь, которую он любил, которую отстаивал, и ему

казалось, что в степь вернулись старые времена, воспетые в сказаниях, а

его анда Тэмуджин со своими властолюбивыми устремлениями иссохнет сам по

себе, как болячка, вскочившая на здоровом, но ослабленном временной

болезнью теле. Будущее сулило Джамухе добро, и он жил светло и открыто.

И вдруг началось... Найманы прогнали Ван-хана. Тэмуджин разбил меркитов

и прогнал Эрхе-Хара. Умер Инанча-хан, и поссорились его сыновья. Едва

дошла до Джамухи эта весть, как за ней новая: Тэмуджин и Ван-хан пошли на

Буюрука. Ринулись, словно коршуны на раненого детеныша сайги. Если они

разобьют Буюрука, Тэмуджин вспомнит об ущелье Дзеренов и направит коней на

его улус.

В юрте умолкли голоса улигэрчей и звуки хуров и веселящий смех женщин.

Притихли друзья нойоны. Трезвые и озабоченные, они судили-рядили о будущем.

Только худоумный не мог бы предвидеть, что будет со всеми ими, если

Ван-хан и Тэмуджин обессилят распавшийся улус найманов,- как деревья над

травой, как сопки над равниной, возвысятся ханы над вольными племенами в

самом сердце великой степи. Но, согласные в этом, нойоны, как и в недавние

смутные времена, не желали искать совместного пути спасения. Одни

подумывали откочевать к Тохто-беки, другие - к Таян-хану. Лишь немногие

робко заикнулись, что надо бы, пока Тэмуджин в походе, напасть на его

курени, захватить людей и скот. Джамуха молчал. В душе он презирал тех,

кто надумал спрятаться за спину Тохто-беки и Таян-хана. Не хотел

поддерживать и тех, кто желал показать свою доблесть в захвате беззащитных

куреней анды. Захватить их легко, но удержать за собой... Возвратятся из

похода Ван-хан и Тэмуджин - всем голову снимут. И возвысятся еще больше.

Нет, тут нужно что-то иное.

Но как ни мучил себя Джамуха, ничего придумать не мог. Слишком давно он

не видел ни анду, ни хана-отца, слишком мало знал, что на уме у того и у

другого. И он принял решение, которое нойоны сочли за шутку:

- Я тоже пойду на Буюрука. Помогу хану-отцу и своему анде.

Ему было опасно появляться в стане Тэмуджина. Но он рассудил, что анде

сейчас выгодно будет не вспоминать старое, кроме того, Ван-хан вряд ли

захочет поддержать прежние распри. Ван-хана всегда огорчала эта вражда...

Во всем остальном он полагался на волю неба, на свою умудренность, на

свое умение вдвигать клинья в трещины, разъединяющие людей.

Собрав воинов, Джамуха-сэчен устремился навстречу своей судьбе.

Буюрук со своим войском перевалил через Алтайские горы, двинулся вниз

по реке Ургуну. Тэмуджин и Ван-хан преследовали его по пятам. А за ними

шел Джамуха.

За горами Алтая, покрытыми тенистыми лесами, лежала широкая равнина.

Вся земля была усыпана острым щебнем, кое-где торчали кустики чахлой

травы, и равнина была похожа на грязно-черный всклоченный войлок. Часто

попадались овраги, промытые дождевыми потоками. Иногда гладь равнины,

утомительно однообразную, чуть оживляли пологие увалы, в низинах дольше

сохранялась влага, и там торчали саксаульные кусты-уродцы, зеленели листья

ревеня и перья лука.

Течение реки Ургуну за тысячелетия глубоко врезалось в пустыню, берега

падали крутыми скатами или головокружительными обрывами. Внизу, у воды,

узкой полоской тянулись заросли смородины, шиповника, высились серебристые

тополя, темнели корявые стволы осокорей, зеленели лужайки. Джамуха,

оставив на берегах дозоры, повел воинов возле воды. Воздух тут был

затхлый, застойный, как в наглухо закрытой юрте. Над всадниками звенели

надоедливые оводы, из-под копыт, пугая коней треском крыльев, взлетали

куропатки, в кустах перекликались синицы.

Ниже по течению береговые обрывы отодвинулись от реки, стало

просторнее. Джамуха внимательно всматривался в следы Буюрука, Ван-хана и

Тэмуджина. Сырая земля у воды, трава были истолчены множеством копыт,

изредка попадались черные пятна огнищ, обозначающих места ночевок. Он не

торопил своих воинов. Ему не очень хотелось соединиться с Ван-ханом и

Тэмуджином до сражения. Пусть сами добывают себе победу.

Буюрука Ван-хан и Тэмуджин настигли у большого озера. Дозорные донесли,

что началось сражение. Джамуха повел воинов к месту сражения кружным

путем, прячась за пологие голые холмы. Вскоре холмы кончились. Перед ними

лежала солончаковая равнина, поросшая кустами саксаула, они тянулись

широкой полосой и вдоль берега озера. Джамухе было достаточно одного

взгляда, чтобы понять: Буюрук терпит поражение. Его воины откатывались

прижимаемые к кромке тростников, к топям. Еще немного - и ни одному

найману не уйти живым.

Джамуха заставил бить в барабан. Его появление за спиной воинов

Ван-хана и Тэмуджина было полной неожиданностью, они ослабили напор на

Буюрука, начали разворачиваться. Джамуха засмеялся, повернул коня к

всадникам, стоящим в стороне от сражения. Издали заметил среди всадников

Ван-хана и замахал руками.

- Свои!

- Свои, свои!- подхватили вокруг его крик.

- Ты откуда взялся?- с радостным удивлением спросил Ван-хан.

- Я летел следом за вами быстрее кречета!- Соскочил с коня, схватил

полу халата Ван-хана, прижал к лицу.- Я думал, не доживу до счастливого

дня встречи с тобой, хан-отец! А где анда Тэмуджин?

- Он там,- Ван-хан показал в сторону сражения.- Смотри, Джамуха, бегут

найманы! Бегут! Не все нам от них бегать.

- У меня, хан-отец, усохла печень, пока на твоем месте сидел

Эрхе-Хара... А ты на меня за что-то гневаешься. За что, хан-отец?- Джамуха

держался за стремя, снизу вверх смотрел в лицо хану.- Ты искал помощи у

Тэмуджина, а не у меня! Или он лучше меня?

- Вы для меня оба равны и дороги, Джамуха. Ты пришел ко мне без зова,

и я рад этому.

- Хан-отец, я пришел потому, что хочу быть всегда рядом с тобой. Но я

боюсь за свою жизнь.- Джамуха понизил голос:- Если анда Тэмуджин вспомнит

старые наши раздоры...

- Смотри и вникай: бегут гордые найманы. Бегут, Джамуха! У нас теперь

есть дела поважнее давних раздоров.

- Я тоже так думаю, хан-отец. Но так ли думает мой анда? Боюсь, что

нет.

Подскакали Тэмуджин, Нилха-Сангун, Боорчу, Джэлмэ. С коней хлопьями

падала мыльная пена.

В глазах анды еще плескалась ярость, охватывающая человека в сражении.

Этот взгляд задержался на лице Джамухи - словно жаром огня опахнуло щеки,

но Джамуха не отвел глаз, только чуть опустил длинные ресницы.

- А-а, это ты нам все испортил...- сквозь зубы проговорил Тэмуджин.

- Что я вам испортил? Я спешил на помощь...

- Ты помог бежать Буюруку, Эрхе-Хара и Коксу-Сабраку.

- Они ушли?- Лицо Ван-хана разом поскучнело.- Не ожидал. Ну, как же

так? Нилха-Сангун?

- Я свое дело, отец, сделал как надо. Тэмуджин должен был охватить

Буюрука с левой руки и перекрыть дорогу.

- Я бы и перекрыл, если бы не Джамуха со своими воинами.

- Видишь, хан-отец, во всем оказался виноват я... Анда Тэмуджин, я

пришел искать мира с тобой, зачем же воздевшего руки пинать в живот?

- Напрасно винишь Джамуху, Тэмуджин. Он ни в чем не виноват.

Помиритесь...- Ван-хан толкнул пяткой коня.

Он был недоволен исходом сражения и не скрывал этого. Сидел в седле

прямой, строгий. Нойоны торопливо отъезжали в сторону, освобождая путь

коню. И только Тэмуджин не тронул свою лошадь, стоял поперек дороги,

глядел из-подо лба. Ван-хан резко натянул поводья.

- Что, тут и будем стоять?

Тэмуджин молча поднял плеть, поскакал к воинам, за ним-его нойоны.

Джамуха с ненавистью посмотрел на сутуловатую, широкую спину анды. Ни

перед кем не склонит головы. Возгордился, дальше некуда.

Джамуха поехал рядом с Ван-ханом.

- Хан-отец, я не слышал, чтобы до этого кто-нибудь побивал найманов.

- Такого и я не помню.

- Во всей великой степи теперь никто не сравнится с тобой в славе и

могуществе, хан-отец.

- Твои слова ласкают мой слух, Джамуха. Но нет ничего обманчивее, чем

наша слава и наше могущество.

- Мудро сказано, хан-отец! До тех пор, пока жив Эрхе-Хара, не видать

покоя твоему улусу. А его упустили... Не с умыслом ли это сделано?

- Какой может быть умысел?- Ван-хан круто обернулся.- Ты о чем

говоришь?

- Я просто думаю вслух. Пока Эрхе-Хара жив, тебе придется все время

ждать нападения найманов. Одному против них не устоять. И ты,

прославленный, могущественный, будешь зависеть от людей менее

значительных, таких, как я или мой анда Тэмуджин. Может быть, я и

ошибаюсь...

- Тэмуджин не мог упустить моих врагов умышленно,- хмуро сказал хан.

- От Тэмуджина можно ждать всего,- поддержал Джамуху Нилха-Сангун.-

Видел, как он заносится? Можно подумать, что он один разбил Буюрука.

- Перестаньте!- грубо сказал Ван-хан.- Я вам не верю.

Джамуха и не надеялся, что хан так легко и просто поверит его вымыслу.

Крохотная искра, отскочившая от кремня, падает на трут и долго тлеет,

прежде чем родить пламя. Пусть тихо, незаметно тлеет. Всему свое время. А

к Нилха-Сангуну надо держаться поближе. Сын хана, кажется, не больно-то

любит Тэмуджина.

Объединенное войско медленно, небольшими переходами, стало возвращаться

назад. Перевалив горы Алтая, на реке Байдарик остановились откормить

коней. Здесь получили известие: Коксу-Сабрак, оставив Буюрука, отправился

к Таян-хану, на коленях вымолил прощение, попросил войско и стремительно

движется на них. Стали готовиться к сражению.

Втроем объехали окрестные возвышенности. Лето кончилось. Утром на

примерзшую землю упал первый снежок. Днем пригрело, и он растаял, остались

небольшие клочья в тени за камнями и кустами дэрисуна. Копыта коней

скользили по сырой земле.

- Ну что, дети мои, как и где будем встречать Коксу-Сабрака?- спросил

Ван-хан,останавливая коня.

- Я человек маленький,- сказал Джамуха,- где поставите, там и буду

стоять.

- Ты что-то очень уж часто говоришь о том, что маленький.- Тэмуджин

приложил ко лбу ладонь, начал вглядываться в пологие серые сопки,

испестренные клочьями снега,- Мала мышь, а убивает лошадь, забравшись ей в

ноздри... Хан-отец, Коксу-Сабрак пойдет на нас по той лощине...

- Ты говоришь так, будто сам Коксу-Сабрак поведал тебе, где он

собирается пойти,- съязвил Джамуха.

- А другой дороги у него нет,- спокойно возразил Тэмуджин.- Не станет

же он прыгать с сопки на сопку, как лягушка с кочки на кочку. Главные силы

он поведет по лощине, а боковое охранение двинется по гряде.

- Так, наверное, и будет,- согласился с ним Ван-хан.- А мы перекроем

лощину. Остановить его тут, я думаю, будет не так уж трудно.

- Остановить, но не разбить, хан-отец. Лощина тесна, в ней нельзя

развернуть все наше войско. Невозможно будет ударить и сбоку. Смотрите,

какие там рытвины и овраги. Всадникам придется двигаться шагом. Лучники их

забросают стрелами. Коксу-Сабрак будет сидеть в лощине, как я когда-то в

ущелье Дзеренов.- Тэмуджин усмехнулся.

Впервые он упомянул ущелье Дзеренов. И смотри-ка, усмехается. Думает,

ловко тогда одурачил его, Джамуху. Ну-ну, пусть думает, пусть считает, что

одурачил.

- И что же ты хочешь?- спросил Ван-хан.

- Надо выманить Коксу-Сабрака туда, на равнину. Как это сделаем? Мы

перекроем лощину частью наших сил, дадим тут сражение, потом бросимся

бежать. Коксу-Сабрак будет нас преследовать. И вот, едва он выскочит на

равнину, на него с правой и с левой руки навалятся наши свежие силы.

- Что-то очень уж просто, Тэмуджин. Коксу-Сабрак старый волк.

- Вот и хорошо, что просто. Замысловатую хитрость порой разгадать куда

легче, чем такую. Но если ты хочешь по-другому, хан-отец, давай

подумаем...

- По-другому...- Ван-хан повертел головой.- У нас нет времени долго

раздумывать. Будь по-твоему. Теперь давай распределимся, кто где встанет,

и займем всяк свое место.

- В лощине, я думаю, надо встать тебе, хан-отец. Там вон встанет анда

Джамуха, а я в другой стороне.

Ван-хан задумчиво почесал за ухом, нехотя согласился с Тэмуджином.

Вечером в его походном шатре Джамуха спросил у Нилха-Сангуна:

- Ты почему не был с нами?

- У меня другие дела... А что?

Джамуха огляделся - не подслушивает ли кто?- понизил голос:

- Вы встали в лощину по подсказке анды. На ваших воинов падет главный

удар Коксу-Сабрака. Потом вы будете убегать, выманивая его на наши копья.

Сколько же воинов твоего отца падет под мечами найманов?- Заметив, что их

тихий разговор привлекает внимание нойонов, Джамуха громко сказал:- Я

больше всего люблю охотиться на хуланов. Сейчас самое время...- И

шепотом:- Ты молчи о том, что слышал от меня.

Но молчать, как и рассчитывал Джамуха, Нилха-Сангун не стал. Он о

чем-то тихо поговорил с прыщеватым нойоном Арин-тайчжи и своим дядей

Джагамбу, сел рядом с отцом.

В юрту вошел Тэмуджин. Его сопровождал молодой кривоногий воин в куяке

и шлеме из воловьей кожи.

- Нойон дозорной сотни Мухали.- Тэмуджин легонько подтолкнул воина в

спину.- Говори.

- Завтра найманы будут тут. Они остановились на ночевку недалеко от

этой лощины.

Погладив нагрудный крест, Ван-хан поднес руку к губам.

- Помоги нам бог! Много ли найманов ведет Коксу-Сабрак?

- На глаз - не меньше, чем у нас. К утру мы узнаем точное число.

- Как? Посчитаешь?- недоверчиво спросил Нилха-Сангун.

- Мы захватим двух-трех человек и все узнаем.

Мухали сказал это так, будто собирался привести людей из соседней юрты,

а не из вражеского стана. И все-таки никто не воспринял его слова как

пустое бахвальство. Молодой сотник держал себя так, что не поверить ему

было невозможно. И откуда Тэмуджин берет таких людей? Мухали скорее всего

не родовит, и ростом не вышел, и статью не удался, а вот приметил же его

анда.

- Ну, иди, Мухали,- сказал Тэмуджин.- Я буду ждать твоего возвращения.

Неторопливо поправив шлем и подтолкнув под пояс полы халата, Мухали

вышел из шатра.

Нилха-Сангун что-то начал говорить на ухо отцу. Лицо Ван-хана

потемнело. Тэмуджин направился было к хану, но Джамуха остановил его:

- Из какого племени Мухали?

- Из джалаиров.

- Его отец был нойоном?

- Нет, он был нукером у Бури-Бухэ.

Нилха-Сангун все еще разговаривал с отцом. Пусть все выскажет.

- Анда Тэмуджин, может быть, ты мне подаришь этого сотника?

- А ты, анда Джамуха, подаришь мне тысячу воинов?

- Шутишь все, анда Тэмуджин...

- Не шучу. Мухали стоит тысячи воинов.

- Я когда-то просил подарить Чаурхан-Субэдэя. Ты мне тоже отказал. Или

и сын кузнеца стоит тысячи воинов?

- Стоит, Джамуха...

- Ты ценишь своих нукеров, но не нашу старую дружбу. Ради этой дружбы

я оставил неотомщенной кровь моего брата Тайчара. Ради дружбы поднял

воинов и пошел к вам. А ты со мной и говорить не хочешь.

- Сломанная кость, анда Джамуха, долго срастается и часто болит.

- Тэмуджин!- окликнул его Ван-хан.- Надо еще раз подумать о завтрашнем

сражении.

- Но мы все обдумали, хан-отец.- Тэмуджин сел рядом с ханом.- Воины

стоят на своих местах.

- Может быть, нам передвинуть...

- Кого? Куда?- Короткие брови Тэмуджина удивленно приподнялись.

- Ты закроешь лощину, а я стану на твое место. Или Джамуха...

- Ничего не понимаю, хан-отец! Зачем? Почему?

- Хотя бы потому, что и ты, и Джамуха помоложе меня. Бегство, даже и

обманное, не приличествует моим сединам.

- Об этом надо было думать раньше...

- Ты один за всех думал!- бросил Нилха-Сангун.

- А-а, это ты сбиваешь с толку хана-отца...

- Не правда разве, что все решаешь за всех нас? Чужими руками хочешь

побить врага...

- Нилха-Сангун...- Тэмуджин помедлил.- Нилха-Сангун, ты забыл, что

найманы ваши враги. Я здесь только для того, чтобы помочь.

- Кому?- въедливо спросил Нилха-Сангун.

- Я с тобой не хочу разговаривать! Хан-отец, если ты хочешь разгромить

Коксу-Сабрака, делай, как мы договорились. Передвигать людей поздно, и нет

в этом смысла. Надо, чтобы Коксу-Сабрак увидел перед собой тебя. Иначе он

все поймет.

Ван-хан был в нерешительности.

- Может быть, это и верно. Но с другой стороны... Не знаю, Тэмуджин.

- Зато он все знает. Будет стоять в безопасном месте и

посматривать...- проворчал Нилха-Сангун.

Обозленный Тэмуджин поднялся.

- Вступая в сражение, никто не может заранее предсказать, где будет

безопасное место,- сумрачно сказал он.- Кто ищет безопасности, тому надо

брать в руки не меч, а бич пастуха.

- Перестаньте спорить! Пусть все останется как задумали.

Тэмуджин вышел из шатра.

- Много умничает,- сказал Нилха-Сангун.

- Замолчишь ты когда-нибудь или нет?- набросился на него хан.- Всегда

впутываешься не в свое дело. Жужжишь на ухо о своих выдумках.

- Я ничего не выдумываю, отец! Ты же сам слышал, как он сказал, что

найманы ему не враги.

Джамуха не упускал ни слова из этой перепалки. Он был доволен: все шло

как надо.

Сражение началось по замыслу Тэмуджина. Но Ван-хан, терзаемый

сомнениями, не исполнил того, что ему предназначалось. Он не пытался

сдержать Коксу-Сабрака, бросился бежать после короткой схватки. Поспешное

бегство навело Коксу-Сабрака на подозрение. Он не кинулся за Ван-ханом, не

вышел из лощины, и ловушка, подстроенная Тэмуджином, оказалась пустой.

Пришлось вести невыгодное наступление на лощину. Сражение, вялое, без

особого урона для той и другой стороны, продолжалось целый день. Вечером

войска оттянулись на свои места, расположились на отдых. Небо было

завалено облаками, падали редкие снежинки. Джамуха сидел в своей маленькой

походной палатке перед огнем, жевал сушеное прогорклое мясо, запивая его

кипятком из котла. К нему подходили нукеры, спрашивали то об одном, то о

другом, но он раздраженно махая рукой. Они мешали думать. Кажется, выпал

случай, когда можно расправиться с Тэмуджином, даже не вынимая из ножен

меч. Если он правильно рассудил, все получится хорошо. Должно получиться.

Поужинав, велел позвать сына агтачи Тобухая, молодого воина Хунана.

Когда тот согнулся в поклоне, спросил, хитро усмехаясь:

- Ты, кажется, хотел жениться?

- Я просил в жены рабыню-татарку. Но ты не дал.- Хунан, хмурясь, отвел

взгляд в сторону.

- Не дал? И верно, не дал! Но, может быть, и дам. А пока слушай. и

запоминай. Ты - найманский воин. Перебежал сюда...

Хунан смотрел на огонь, кивал головой, но, кажется, не очень-то вникал

в его слова.

- Подыми голову!- приказал Джамуха.- На меня смотри! Исполнишь все как

следует, получишь в жены татарку.

- Правда?- Хунан недоверчиво глянул на него.- Я сделаю все, что

прикажешь! Но зачем тебе это?

- Меньше будешь знать, дольше проживешь... Запоминай, что я говорю.

Если ты напутаешь и скажешь что-то не так, не увидишь не только татарки,

но и завтрашнего рассвета.

Под охраной двух нукеров он доставил Хунана в шатер Ван-хана. Хан и его

сын молились перед сном. Кроме них, в шатре никого не было. Джамуха сказал

испуганным голосом:

- Нам грозит большая беда, хан-отец! Этот человек прибежал от

Коксу-Сабрака. Ты только послушай, что он говорит!

Пугливо озираясь, Хунан повалился перед ханом на колени.

- Охраняю я шатер Коксу-Сабрака... Вижу воина...

- Ты не заметил, какой он из себя?- спросил Джамуха.

- Молодой. Небольшого роста. Ноги кривые...

- Не Мухали его имя?- допытывался Джамуха.

- Имени он не называл. А может быть, я не расслышал. Воин сказал

Коксу-Сабраку: <Он с тобой согласен. Завтра, не вступая в сражение, уведет

своих людей. Но за эту услугу найманы должны дать клятвенное обещание не

трогать его улуса>.

- А кто этот <он>?-спросил, напрягаясь, Нилха-Сангун.

- Не знаю...- пробормотал Хунан.- Я больше ничего не знаю.

- Если это был Мухали...- начал Джамуха.

- А кому же быть другому?- перебил его Нилха-Сангун.- Конечно, это был

он. И послал его Тэмуджин!

- Не может быть!- На шее хана вздулись жилы, он резко наклонился

вперед, сграбастал Хунана за воротник, с силой рванул, закричал не своим

голосом - Врешь, раб!

- И я думаю - врет,- сказал Джамуха, шагнул к Хунану, пнул вбок.-

Признайся хану-отцу-врешь?

- Смилуйтесь, высокие нойоны! Зачем же мне врать? Я думал, заслужу

награду, а вы меня бьете...

- А может быть, и не врет,- сказал Джамуха.

- Конечно, он говорит правду!- Нилха-Сангун вскочил на ноги.- Я давно

подозреваю, что Тэмуджин переведывается с найманами.

- Ты всех во всем подозреваешь!- сердито сказал Ван-хан.

- А кто упустил Эрхе-Хара, Буюрука и этого самого Коксу-Сабрака?

Тэмуджин. Кто подставлял наших воинов? Тэмуджин. Кто предупредил

Коксу-Сабрака, чтобы он не вылезал из лощины? Тоже, думаю, Тэмуджин.

Почему же ты, отец, закрываешь глаза?..

- Подожди ты, подожди...- Непослушными руками Ван-хан растирал виски.-

Я хочу видеть Тэмуджина. Я обо всем его спрошу.

- Он никогда не признается в таком постыдном поступке!

- А может быть, позвать?- вмешался в разговор Джамуха.- Я бы перед

лицом хана-отца не смог утаить ничего. Только вот... Боюсь, если Тэмуджин

поймет, что его двоедушие разгадано, ударит на нас в открытую. С одной

стороны он, с другой - Коксу-Сабрак... И мы погибли.

Ван-хан вскинул руки, поднял страдальческий взгляд вверх.

- Боже великий! Что ты делаешь с людьми?

- Отец, они разобьют нас! Я не хочу больше скитаться по чужим землям.

- Но что делать, сын?

- Надо уходить,- сказал Джамуха.- Пока никто ни о чем не догадывается,

мы тихо снимемся и уйдем. Утром будем далеко отсюда.

- Да, да...- Хан тяжело поднялся.- Будем уходить... Что же это

делается, великий боже? Кому верить? На кого надеяться?- Он сморщился,

будто от зубной боли.

Джамуха возвратился к себе, ткнул Хунана кулаком в бок.

- Не болит от моего пинка? Ничего, татарка вылечит.

Хунан промолчал.

Воины, сотня по сотне, уходили в темноту ночи. Падал снежок, заглушая

стук копыт и тихие голоса. Джамуха поднял глаза к черному небу, засмеялся.

Из тонких, невидимых другим паутинок он сплел крепкую сеть и кинул под

ноги анде Тэмуджину - хорошо! Хотел бы он завтра увидеть лицо анды, когда

тот поймет, что остался один на один с Коксу-Сабраком...