Тождество и время: философско-лингвистический анализ 09. 00. 01 онтология и теория познания

Вид материала

Содержание

Время 1 может быть понято как ньютоновское, отвлеченное от человека, внешнего наблюдателя. Время 2 и 3
Джон красил забор и Джон покрасил забор.
Джон красил забор два часа.

Подобный материал:

1 2 3 4 5

«Отрицание в предложениях идентификации и пресуппозиции» рассматриваются отрицательные формы идентифицирующих предложений; осуществляется их логико-семантический анализ.

Несмотря на наличие в современной логике и лингвистике большого количества работ, посвященных проблеме отрицания, в целом (с учетом всех ее особенностей) это явление еще не может считаться вполне изученным вследствие его сложности. Обращение к этому вопросу связано не только с тем, что в естественных языках в употреблении показателей отрицания отмечается немало явлений, вызывающих интерес у логиков и лингвистов, но и с тем, что изучение таких конструкций способствует выяснению закономерностей мышления человека.

Как показало наше исследование, отрицательные формы предложений идентификации имеют свою специфику. То обстоятельство, в результате которого в значениях слов происходят семантические сдвиги, зависит от ряда разнородных факторов (наличия отрицания, количественных и кванторных слов и др.), ведущим из которых является фактор синтагматический (сочетаемость слов).

Сравним следующие предложения: 1. Этот мужчина не был мой брат (т.е. мой брат другой мужчина, не он); 2. Не этот мужчина был мой брат (не этот мужчина мой брат); 3. Этот мужчина не был моим братом; Этот мужчина не был мне братом (т.е. этот мужчина и я не приходились, допустим, друг другу братом и сестрой); 4. Этот мужчина был не мой брат; Этот мужчина был не моим братом (т.е. этот мужчина был братом другому человеку). ^¹

Анализ этих конструкций позволяет утверждать, что первое и второе предложения естественны в устах человека, имеющего брата. Имя брат, следовательно, употреблено в них референтно. Третье предложение лишено пресуппозиций, касающихся родственных отношений обоих персонажей, оно, пожалуй, вызвано к жизни предположением, что между участниками данной ситуации существовали некоторые отношения. Четвертое предложение исходит из пресуппозиции, что мужчина, о котором идет речь, чей-то брат, но не предполагает, что у автора речи есть брат.

Таким образом, только первые два высказывания можно считать отрицанием тождества, четвертое предложение в приведенной интерпретации, в которой отрицание отнесено только к притяжательному местоимению мой, таковым не является, поскольку не предполагает или не обязательно предполагает, что дескрипция мой брат относится к реальному лицу. Повседневное употребление, однако, может размывать границы логического значения конструкции, поэтому высказывание Этот мужчина был не мой брат может быть понято и как отрицание тождества (Ср. Этот мужчина был не мой брат. Мой брат в то время уехал в командировку).

Эти обстоятельства являются следствием одного из философских положений, характеризующих и процессы развития языка, – соответствие формы и содержания. Но при этом имеется в виду, что форма и содержание языковых единиц могут быть «в полной гармонии», но чаще «не находятся в согласии».

Большой логический и лингвистический интерес представляют случаи, когда к конструкции с идентифицирующим значением добавляется количественное слово. Обратимся к фразе Этот человек был моим мужем 10 лет. Казалось бы, отрицательные формы Этот человек был моим мужем 10 лет должны значить «Неверно, что этот человек был моим мужем 10 лет». Однако фактически происходит другое. При анализе семантики предложения типа Неверно, что этот человек был моим мужем 10 лет, мы оказываемся перед дилеммой: либо этот человек был моим мужем более десяти лет, либо менее десяти лет. Возможность выражать два разных смысла обеспечивается здесь устройством языка, т.е. свойством языковых единиц. Однако из двух возможных пониманий данного выражения одно является правильным, а другое - неправильным относительно намерений говорящего, и более широкий контекст должен позволить слушающему выбрать правильное понимание; в противном случае происходит провал коммуникации. Между тем предложения типа Этот человек не был моим мужем 10 лет допускают, вопреки всяким логическим ожиданиям, только второе осмысление, а оба осмысления могут быть получены при помощи отрицательной частицы не лишь тогда, когда она помещается не перед глаголом, а перед количественным дополнением: Этот человек был моим мужем не 10 лет.

С семантической точки зрения интерпретация некоторых из этих предложений выглядит, скорее, не как отрицательная, а либо как уменьшительная, либо как увеличительная (в зависимости от контекста). Из этого следует, что фактически количественные слова повышают вероятность именно таких интерпретаций в ущерб интерпретации чисто отрицательной, расширяя семантику предложения за счет возможных его прочтений. Вследствие таких семантических особенностей необходимо отметить антиномичный характер этой многозначности. Следовательно, для понимания таких предложений требуются пресуппозиционные данные, несущие на себе определенную «предтекстовую» значимость. Широкое применение таких конструкций обусловлено рядом особенностей мышления человека. Прежде всего, здесь следует отметить свойство неаддитивности сложения значений, которое связано с тем, что значение целого не равно сумме значений компонентов. Таким образом, значение словосочетаний вида не VD, где V – глагол, а D - количественное дополнение или обстоятельство, строится не по аддитивному, а по более сложному закону: не VD, ↔ ‘V меньше/больше D’ .

Результаты проведенного исследования позволяют сделать вывод о том, что идея неаддитивности выступает в качестве одного из системно-динамических свойств и является источником развития, а поэтому ее можно рассматривать как конструктивный фактор. В работе также показано, что многие из описанных закономерностей справедливы только в отношении естественных языков, в отличие, например, от языков искусственных.

В четвертом параграфе «Проблема тождества и синонимия» существенное место уделено некоторым сторонам взаимоотношения тождества с синонимией; рассматриваются различные подходы к пониманию сущности синонимии; раскрываются методологические основания этих подходов.

Отождествление – одна из существенных операций человеческого мышления, которая в языке выражается при помощи синонимов, а поэтому проблема тождества тесно связана с проблемой синонимии.

Проблема синонима – одна из старейших в филологической науке. Человеческая мысль интересуется ею около двадцати четырех столетий – начиная с софиста Продика, учителя Сократа, и кончая лингвистами наших дней (Ю.Д. Апресян, В.А. Гречко, М.Ф. Палевская, А.П. Евгеньева, А.А. Уфимцева, В.А Звегинцев, С.Г. Бережан, К.С. Горбачевич, В.Н. Цыганова, В.И. Кодухов, П.С. Александров, М.И. Задорожный и др.). Несмотря на многовековую историю изучения, большинство лингвистов вынуждены признать явление синонимии одним из наименее разработанных в современной лингвистике. Это обусловлено тем, что синонимы – очень многогранное явление и что с ними связан целы й узел проблем, отраженных уже в их определениях разных типов (определения, основанные на понятиях тождество и близость значений; на понятии взаимозаменяемость, которое связано с их различиями в пределах синонимического ряда; на соотношении синонимов с понятием как определенной формой мысли и на соотношении их с вещью как с фактом объективной действительности).

Исследование синонимии, являющейся одной из универсальных семантических констант естественного языка, имеет большое значение для современной науки, поскольку эта проблема неотделима от вопроса связи языка, мышления и действительности, тождества и различия. В практическом отношении анализ этой проблемы определяется важной ролью владения человеком синонимическими средствами, позволяющими выбрать из словаря и грамматической системы языка именно те средства, которые в точности выражают его мысли и чувства.

Тождество и синонимия – понятия, связанные с совершаемыми в процессах мышления операциями – сравнением, отождествлением, установлением сходства и подобия и пр. Поэтому они являются одними из ключевых понятий в описании познавательной деятельности человека. Несмотря на целый ряд общих черт, объединяющих их, тождество и синонимия характеризуются и принципиально различными особенностями, отражающими природу каждого из этих явлений. Операция отождествления, с одной стороны, связана с мышлением, а с другой – с языком. Синонимы отражают реальную действительность не непосредственно, а через тождество, которое выступает в качестве его содержательной, понятийной, семантической стороны. По указанной причине синонимия не может не оказывать известного обратного влияния на тождество и познавательную деятельность человека. Поэтому все в языке существует только для того, чтобы передавать какое-то содержание, какую-то информацию, какой-то смысл. В языкознании нет формальных правил для определения сходств и различий по смыслу между словами в тексте, поэтому и отождествление их остается интуитивным. Осмысление человеком тождества в естественном языке ассоциативно, интерпретативно, аксиологично, в том числе креативно, основано на эмпирическом опыте, «донаучных» практических представлениях и к тому же еще и противоречиво, многомерно, увязывает несовместимые между собой понятия и представления в «совместимом» виде.

В третьей главе «Время как семантическая категория» анализируется смысл категории времени с точки зрения философии и естественного языка.

В первом параграфе «Парадоксы времени» описываются различные антиномии времени: антиномия внешнего и внутреннего времени (объективное и субъективное время); антиномия абстрактного и конкретного времени; антиномия научного и языкового понятия времени; антиномия мыслительного и эмоционального в познании времени (антиномия ума и сердца).

Наиболее существенным для данного исследования является положение о том, что понятие времени динамично совмещает в своей семантике противоположные смыслы, т.е. является антиномичным по своей природе и сущности. Проанализируем более подробно одну из антиномий времени: антиномию абстрактного и конкретного времени.

Толковые словари выделяют несколько значений у слова-концепта время: абстрактное и конкретные. Абстрактное значение: 1. “Одна из форм (наряду с пространством) существования бесконечно развивающейся материи – последовательная смена ее явлений и состояний”; и конкретные значения: 2. “Промежуток той или иной длительности, в который совершается что-н., последовательная смена часов, дней, лет”. 3. “Определенный момент, в который происходит что-н.” и другие значения. ^¹

Первое, абстрактное значение характеризует время как рациональную категорию, посредством которой человек мыслит бытие. Важно отметить, что в этом значении время не имеет синонимов. Абстрактное время характеризуется такими признаками, как длительность, последовательность, продолжительность, бесконечность и др. Являясь чисто умозрительным продуктом, категориальное время постигается не через эмпирический опыт, а конструируется ментально. Нельзя, например, в этом значении сказать Я вижу, чувствую … время. Можно, однако, спросить: как Вы мыслите, представляете …время? В чем сущность времени? и т.д. Абстрактная сущность времени не выражает и не отражает собой всей живой человеческой речи.

Свойства абстрактного времени (длительность, последовательность, продолжительность, бесконечность и др.) противоречат характеру чувственного восприятия. В отличие от первого значения, Время 2 и 3 доступно чувственному восприятию и всегда предполагает наличие воспринимающего субъекта (наблюдателя), т.е. оно антропоцентрично. Оно может описываться в языке как точное, приблизительное, правильное, долгое, длительное, короткое, вечернее, ночное, летнее, осеннее и др. Время физическое, время естественных наук прерывно и однородно, а время-переживание непрерывно и изменчиво. Чувственное восприятие не знает понятия бесконечного, оно привязано к определенным пределам способности восприятия, бесконечное чувственно не воспринимается. Поэтому Время 2 и 3 ограничено, т.е. у него появляются границы, например: время суток, время обеда, сна, учебы. Эти два вида времени имеют различия не только в значениях, но и в сочетаемости: Вне времени и пространства нет движения материи (абстрактное время) и отрезок времени, время терпит, время обеда (конкретные значения).

Время 1 может быть понято как ньютоновское, отвлеченное от человека, внешнего наблюдателя. Время 2 и 3 связано, по всей видимости, с именами Августина, В. Дильтея, Э. Гуссерля, А. Бергсона, Ж.-П. Сартра, М. Хайдеггера, т.е. оно «одушевляется» человеком присутствием человека-наблюдателя, оно «прочитывается» им. Наше внутреннее время не всегда поддается точному измерению и счету, ибо человек не умеет измерять объективное время внутри самого себя.

Абстрактное значение времени точно и однозначно. Но как только говорить о времени начинает естественный язык, налагая на время чувства и мысли человека, система точных измерений расшатывается. Можно даже утверждать, что внутреннее время заключает в себе больше противоречий, чем время внешнее. Человек хочет взвесить и измерить не только то, что поддается измерению: он гоняется за временем, теряет, экономит, выигрывает время. Субъективное время оперирует неопределенным временем и временем приблизительным. А все это не поддается ни счету, ни даже истинностной оценке. Эмоции побуждают человека постоянно прибегать к преувеличениям и преуменьшениям, которые также уводят его от истины, но не от правды. И тогда становится ясным, почему слово парадоксальным образом описывает две, казалось бы, противоположные ситуации. Такое время служит прообразом для построения внутреннего времени человека, и это уже собственно вопрос философии языка. Тем самым вопрос о смысле времени углубляется, становясь другим вопросом, – о значении времени для человека.

Во втором параграфе «Концепт время в лингвистическом аспекте» рассматривается ряд нетривиальных фактов, проливающих свет на устройство концепта время в языке.

Лингвистических исследований, посвященных проблеме времени, пока еще очень мало, в том числе очень мало работ, в которых бы время рассматривалось как один из элементов языковой картины мира. Осмысление концепта время сквозь призму языка очень существенно, ибо такой подход обеспечивает возможность на вполне объективной основе вскрыть в содержании этого концепта то, что веками откладывалось в общенародном языковом сознании. Решение этой задачи, видимо, напрямую связано с той глубиной проникновения языка во внеязыковую действительность, которую допускает сама действительность.

Лексикографические данные говорят о том, что сложилось несколько различных представлений о времени, т.е. семантическое пространство времени воплощает континуальность смыслов. Однако следует отметить, что язык согласуется с теми представлениями о времени, которые были созданы в глубокой древности.

Способы выражения категории времени в языке оказываются весьма различными: объективное время отражается в языке не только в системе временных форм глагола, но и за пределами этой системы. Представление о времени проявляется в языке в разнообразии образуемых им конструкций и сочетаний. Различные взгляды на природу времени порождают различные метафоры его понимания, которые являются уже устоявшимися, укоренившимися в представлениях людей, например: время – деньги. Наглядность обусловлена на область чувственнопостигаемого и проявляется в синтагматике.

Проведенное исследование показало, что имя время вызывает к жизни представление не об одном конкретном предмете, а о целом ряде различных предметов, обладая одновременно свойствами, репрезентируемыми каждым из них. Отображение свойств времени возможно лишь путем выявления сходств по ряду параметров с некоторыми вполне материальными объектами, которые и выступают в качестве основы для его познания. Поэтому роль категории времени может быть выявлена опосредованно, через смысл других категорий, составляющих содержание понятия ментальности. Словами, находящимися в отношении концептуального согласования со временем и соответственно формирующим ассоциативно-коннотативные ряды, являются: Человек, движение, век, вечность, пространство, память, жизнь, смерть, душа, ум, возраст, вода, ценность и др.

Так, например, понятие время тесно связано с понятием человек. Время наделяется способностью совершать движения, действия, свойственные человеку или животным. Как и человек, время может терпеть, идти, бежать, лететь, убегать (тогда его необходимо поймать), остановиться и даже топтаться на месте и др. Время может подчиняться человеку: его можно планировать, распределять, использовать, отнимать, найти, выбрать, выиграть; над ним можно одержать верх, победить в чем-либо. И, наоборот, время руководит человеком и приобретает над ним власть: время диктует, время не ждет, время прошло, точит время, стареет от времени; не человек гонит, а время; Не спи, не спи, художник, Не предавайся сну. Ты – вечности заложник У времени в плену (Б. Пастернак «Ночь»). Оно бывает верным (время работает на нас), а может изменить человеку и уйти от него (время ушло, время изменилось, время не вернешь назад). Таким образом, время оказывается то в позиции подчиненного (подчиняется человеку, человек – хозяин времени), то в позиции подчиняющего (человек – слуга и пленник времени). Время также представляет собой силу, власть которой вынуждены признавать все люди, человек ведет борьбу с этой силой и в итоге подчиняется ей. А вот художественно-философский взгляд на проблему времени: Так же, как род и племя, Дается поэту время, Земная его стезя. Можно времени вторить, Можно с временем спорить, Уйти от него – нельзя (Н. Рыленков). В поэзии время переживается, изображается, переоценивается и преобразуется – отодвигается, останавливается, расширяется или сворачивается для того, чтобы увидеть в нем отражение человека и мира.

Представление о времени семантически насыщено и концептуально продуктивно. Эвристическая, аксиологическая и миропорождающая роль представления о времени в языковой картине мира задает его прагматическую значимость, особенно для носителей русского языка, зафиксировавших в своей языковой картине мира свое особое к нему отношение. Время подлежит оценке, способно само выступать основанием оценки и получает культурное осмысление. Таким образом, время в языке вступает в новые системные связи и отношения и, следовательно, приобретает новую значимость, не утрачивая в то же время значимости, приписываемой ей философией.

В третьем параграфе «Ситуация и время» анализируется понятие ситуация применительно к проблеме времени.

По мнению финского философа Г.Х. Вригта, науки изучают не само время, а факты, события во времени. Все дело здесь в том, что особое место среди феноменов действительности занимают ситуации, или события (точнее - области пространства времени). Ситуация обладает атрибутами места, времени, временной протяженности. Наиболее существенными свойствами ситуаций являются принадлежность к реальному, а не логическому пространству; доступность чувственному восприятию; наличие протяженности во времени; наличие локализации во времени и пространстве.

Важную роль в процессе понимания ситуации играет слово как средство доступа к единой информационной базе человека. Однако с помощью языка говорящий не обозначает (и не может обозначить) реальную ситуацию во всей ее сложности, а только определенную ее часть, значимую, по его мнению, для акта коммуникации. Но даже в отношении одного отдельного слова не всегда можно быть уверенным, что, описав его, мы исчерпали его смысл.

Рассмотрим в качестве примера глагол красить в значении, представленном во фразе Джон красит забор. Поскольку особую роль в понимании ситуации играет способность человека опираться на схемы знаний о мире и достраивать ситуацию, необходим выход за рамки лингвистики, прежде всего, в область экстралингвистических знаний.

Участники этой ситуации характеризуются следующими действиями и взаимоотношениями:

Агенс (Джон): воздействует на Инструмент (кисточку): обмакивает кисточку в краску, перемещает кисточку, «водит» по поверхности забора.

Инструмент (кисточка): претерпевает воздействие: перемещается; воздействует на Средство (краску), распространяет краску по поверхности Места (намазывает).

Средство (краска): перемещается: распространяется по поверхности Места; воздействует на Место: придает Месту свой цвет.

Место (забор): переходит в новое состояние: приобретает контакт со средством; приобретает цвет.

В действительности ситуация намного сложнее: кисточка одновременно воздействует на краску, Джон воздействует не только на Инструмент, он связан со всеми участниками ситуации и контролирует все процессы. Поэтому эта ситуация может быть описана несколькими разными глаголами: Джон взял кисточку в руки – обмакнул ее в краску – поднес кисточку к забору – переместил кисточку по поверхности забора и т.д. Понимание ситуации обеспечивается широким кругом знаний, выраженных как эксплицитно, так и имплицитно, поэтому можно говорить о создании прагматического потенциала любой ситуации. Говорящий из всей реальной ситуации выбирает лишь самую существенную часть. Ряд участников остается «за кадром», что не дает возможности представить картину во всей ее полноте. В языке может узуально закрепляться определенное видение некоторого класса объектов или ситуаций, несмотря на то, что общие особенности человеческого восприятия и языковые возможности допускают и другое их представление.

Онтологически есть ровно две возможности мыслить действие – в протекании и в результате. Обратимся к ситуациям типа Джон красил забор и Джон покрасил забор. Глаголы красил и покрасил имеют разное семантическое содержание. Рассмотрим более подробно толкования несовершенного вида (НСВ) и совершенного вида (СВ) этих глаголов, поскольку каждый из этих глаголов имеет свою «зону смыслов»:

Х красил Р = 1. “В какой-то момент наблюдения Р не окрашивалось”; 2. “Х действовал определенным образом так, что в результате действия в какой-то последующий момент Р окрашивалось”; 3. “В каждый последующий момент окрашивалась большая часть Р, чем в каждый предшествующий момент”; 4. “Если процесс 3. не прекратился бы до некоторого момента, то в этот момент Р окрасилось целиком”.

Х покрасил Р = 1. “В какой-то момент наблюдения Р не было окрашено”; 2. “Х начал действовать определенным образом и действовал так, что в результате действия в какой-то последующий момент окрашена была часть Р”; 3. “В каждый последующий момент окрашивалась большая часть Р, чем в каждый предшествующий момент”; 4. “Х кончил действовать в момент, когда Р окрасилось целиком”.

Логический статус этих двух частей толкования у разных глаголов неодинаков. НСВ представляет ситуацию статически, в некий «средний» момент ее развития. Глагол СВ, напротив, ставит в центр Результат, а деятельность с ее участниками и способом отходит на задний план. Таким образом, у глагола НСВ в фокусе внимания деятельность, а Результат присутствует в виде цели, на которую направлена деятельность.

Введем в нашу фразу различные обстоятельства с временными значениями типа Джон красил забор два часа. Вообще действие красить носит конкретный характер, оно представлено как развивающийся или длящийся процесс, поэтому глагол НСВ красил сочетается только с обстоятельством длительности (два часа), но не Джон красил забор за два часа. Между тем, глаголы СВ сочетаются только с обстоятельством времени: Джон покрасил забор за два часа, но не Джон покрасил забор два часа, т.е. имеют избирательную сочетаемость. За два часа все-таки не то же, что два часа. Значит, эти обстоятельства в чем-то различны. Предложение Джон покрасил забор за два часа включает в себя значение «Джон красил забор два часа». Эта избирательная сочетаемость, видимо, объясняется различием в их значениях: за два часа значит примерно «действие продолжалось в течение двух часов и закончилось», а два часа – «действие продолжалось или продолжается в течение двух часов». Тем самым выбор того или другого из этих двух обстоятельств времени диктуется семантическими требованиями.

Отрицательные предложения представляют ценный материал для анализа семантики предикатов. В СВ глаголы физического действия могут иметь две интерпретации отрицания: если покрасил означает «красил и достиг результата», то не покрасил в примере Джон не покрасил забор может означать как отсутствие этой деятельности, т.е. «не красил», так и безуспешную попытку, т.е. «красил, но не достиг результата». Причина двоякой интерпретации отрицания состоит в том, что результат зависит не только от активности лица, но и от некоторого дополнительного условия. Таким образом, эта неопределенность разрешается только в контексте (ср. Петя не решил задачу – «решал, но не получил результата» - в данном случае имеется только одна интерпретация). Таким образом, можно прийти к выводу, что языковые выражения не обозначают объекты и ситуации реального мира, а, в определенном смысле, их создают. Само же понятие ситуации можно отнести не только к миру (фрагмент действительности), но и к языку (смысл предложения) и к мышлению (это фрагмент действительности, вычлененный и обработанный мыслью) (см., например, Н.Д. Арутюнова).

В четвертом параграфе

Blog

Тождество и время: философско-лингвистический анализ 09. 00. 01 онтология и теория познания

Содержание