Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |   ...   | 46 |

Затем, как если бы что-то внутри меняпрорвалось и вышло наружу, я раскрыла пороки своей личности, чего я недопускала даже для себя самой в наиболее интрос­пективные моменты.

— Я скорееиспользую людей, чем накормлю или обла­скаю их, — сказала я, но сра зу же добавила. — Но я вполне способна чувствоватьлюбовь.

Со смесью облегчения и разочарования япереводила взгляд с одного на другого. Казалось, никто из них не придалкакого-либо значения моей исповеди. Женщины продолжали наше общение, спросив,как бы я охарак­теризовала себя — как храброе существо или трусливое.

—Подтверждено, что я труслива, — заявила я. — Но, к несчастью, моя трусость никогда не останавливаетменя.

— Неостанавливает от чего — допытывалась женщина, задававшая вопросы. Ее черные глаза былисерь­езны, а широкийразлет ее бровей, подобных линии, нарисованной кусочком угля, выражал хмуроевнимание.

— От того,чтобы делать опасные вещи, — ответила я. С удовольствием отметив, что они, как оказалось, ждуткаждого моего слова, я объяснила, что еще одним из моих серьезных недостатковявляется моя замечательная способ­ность попадать в неприятности.

— О какойнеприятности, в которую ты попала, ты можешь нам рассказать — спросила она. Ее лицо, котороевсе это время оставалось мрачным, внезапно осветилось сверкающей, почти злобнойулыбкой.

— А какнасчет неприятности, в которую я попала сей­час

Я сказала это полушутя, но все же опасаясь,что они могут неправильно понять мое замечание. К моему удивлению и облегчению,все они засмеялись и стали выкрикивать возгласы на манер сельских жителей,кото­рые делают так,когда что-то дерзкое или смешное поража­ет их.

— Как же тыоказалась в Соединенных Штатах — задала вопрос одна из женщин, когда они все затихли. Я пожалаплечами, действительно не зная, что сказать.

— Я хотелаходить здесь в школу, — наконец пробор­мотала я. — В Англии я была первой, но мне там не очень нравилось, заисключением во зможности хорошо про­водить время. Я действительно незнаю, что я хочу узнать. Думаю, что я сейчас в поиске чего-то, хотя и не знаю точно, чего.

— Этовозвращает нас к моему первому вопросу, — сказала женщина. Ее тонкое,дерзкое лицо и ее темные гла­за оживились и выглядели по-звериному. — Ты ищешь мужчину

— Думаю,что да, — согласиласья, раздраженно затем добавив: — А какая женщина не делает этого И почему вы меня спрашиваете такнастойчиво об этом Вы что-то име­ете в виду Это что, какой-то тест

— Конечно,кое-кого мы имеем в виду, — вставила Делия Флорес. — Но это не мужчина. — Она и остальные заулыбались и стали взвизгивать от смеха с такимвесель­ем, что я несмогла сдержаться и тоже захихикала.

— Вкаком-то смысле это тест, — заверила меня допы­тывающаяся женщина, как только все успокоились. Она помолчаламгновение, ее глаза выражали бдительность и раздумья. — Из того, что ты рассказала мне,я могу сделать вывод, что ты вполне принадлежишь к среднему классу,— продолжила она ибыстрым движением широко расставила руки в жесте вынужденного принятия.— Но чем же еще можетбыть немецкая женщина, рожденная в Новом Свете — Она гневно смотрела на меня и седва скрываемой ух­мылкой на губах добавила: — У людей среднего класса и мечтысреднего класса.

Видя, что я на грани взрыва, Мариано Аурелиано объяснил, что она задала все эти вопросы потому,что присутствующие просто интересовались мной. Лишь очень редко у них бываютгости и едва ли когда-нибудь были среди них молодые.

— Это нео значает, что я должна выносить оскорб­ления, — пожаловалась я.

Не обращая внимания на мои слова, МарианоАурелиано продолжал оправдывать женщин. Его вежливый тон и успокаивающиепохлопывания по спине расплавили мой гнев точно так, как было до этого. Егоулыбка была такой ангельски трогательной, что у меня ни на мгновение невозникло сомнений в его искренности, ког­да он начал льстить мне. Онсказал, что я являюсь одной из самых экстраординарных, самых замечательныхлично­стей, которуюони когда-либо встречали. Я была так рас­трогана, что предложила емуспросить о чем угодно, что он хотел бы знать обо мне.

— Тычувствуешь себя значительной — был его воп­рос.

Я кивнула.

— Каждый изнас является очень значительным для с амого себя, — заявила я. — Да, я думаю, что я значитель­н а, не в общем смысле, а по-особенному, для себя.

И я подробно высказалась о позитивномсамо­понимании,самоуважении и о том, как жизненно важно укреплять наше ощущение значительностидля того, чтобы быть физически здоровыми личностями.

— А что тыдумаешь о женщинах —спросил он. — Как тыдумаешь, они более, или менее значительны, чем мужчины

—Совершенно очевидно, что мужчины более значительны, — сказала я. — У женщин нет выбора. Они должныбыть менее значительными для того, чтобы семей­ная жизнь катилась, такска зать, по гладкой дороге.

— Ноправильно ли это —настаивал Мариано Аурелиано.

— Ну,конечно, это правильно, — заявила я. — Мужчины по своей природе являются высшими сущест­вами. Именно поэтому они движут миром. Я была выраще­на авторитарным отцом, который,несмотря на то, что воспитывал меня так же свободно, как и моих братьев, далмне понять, что определенные вещи не являются особенно важными для женщины. Вотпочему я не знаю, чем я занима юсь в школе или чего я хочу от жизни. — Я посмот­рела на Мариано Аурелиано ибеспомощным расстроенным тоном добавила:

— Я думаю,что я ищу мужчину, который был бы так же уверен в себе, как мойотец.

— Она— простушка ! — вставила реплику одна и з женщин.

— Нет, нет,это не так, —успокоил всех Мариано Аурелиано. — Она просто смущена и так же упряма, как ее отец.

— Еенемецкий отец, —подчеркнуто дополнил его м-р Флорес, выделяя слово немецкий. Он спустился с дерева, каклисток, мягко и бесшумно, и положил себе совершенно не­мыслимое количествопищи.

— Как тыправ, — согласился иусмехнулся Мариано Аурелиано. — Будучи такой же упрямой, как ее немецкий отец, она простоповторяет то, что слышала всю свою жизнь.

Гнев, нарастающий во мне и ощущаемый какнекая таинственная лихорадка, был вызван не только тем, что они говорили обомне, но и тем, что они обсуждали меня так, как будто яотсутствовала.

— Онабезнадежна, — сказаладругая женщина.

— Онапревосходна для своей роли, — убежденно защищал меня Мариано Аурелиано.

М-р Флорес поддержал Мариано Аурелиано. Илишь одна из женщин, молчавшая до сих пор, глубоким охрипшим голосом сказала,что я прекрасно подхожу для своей роли.

Она была высокой и стройной. Ее бледноелицо, измож­денное исуровое, обрамлялось заплетенными в косы бе­лыми волосами и освещалосьбольшими светлыми глазами. Несмотря на ее поношенную, серого цвета одежду, вней была какая-то врожденная элегантность.

— Как вывсе обращаетесь со мной — закричала я, не в силах дальше сдерживать себя. — Вы что, не понимаете, как этооскорбительно —слушать разговоры о себе, как будто меня здесь нет

Мариано Аурелиано остановил на мне свой ра зъярен­ный взгляд.

— Тебяздесь нет, — сказалон тоном, лишенным каких-л ибо эмоций. — По крайней мере, еще нет. И самое важное, что ты не идешь в счет.Ни сейчас, ни когда-либо еще.

Я чуть не упала в обморок от гнева. Никтоникогда не говорил со мной так грубо и с таким бе зразличием к моим чувствам.

— Даплевать я на вас всех хотела, проклятые старые пердуны! — завопила я.

— Подуматьтолько! Немецкая провинциалка ! — воскликнул Мариано Аурелиано, и они все засмеялись.

Я собиралась вскочить и убежать, но МарианоАурелиано несколько ра з легонько похлопал меня по спине.

— Ну, ну,— мурлыкал он, какесли бы баюкал малют­ку

И так же как в прошлый ра з, вместо того, чтобы оскорбиться, что со мной обращаются как с ребенком, яп очувствовала, как мой гнев исчез. Я ощущала счастливуюл егкость. Непонимающе покачивая головой, я смотрела на чих ихихикала.

— Я училасьговорить по-испански на улицах Карака­са, — сказала я, — общаясь с подонками. Я умеюотвратител ьно ругаться.

— Кажется,тебе только что понравились сладкие тама­ лес — спросила Делия, закрывая глаза в знак вежливого понимания. Ее вопросстал как бы паролем. Допрос прекратился.

— Конечно,ей понравились ! — ответил за меня м-р Флорес. — Только она хочет, чтобы ей положили побольше. У нее простоненасытный аппетит. —Он подошел, чтобы сесть рядом со мной. — Мариано Аурелиано превзошел самсебя и приготовил настоящее чудо.

— Вы имеетев виду, что еду готовил он — недо­верчиво спросила я. — У него есть все эти женщины — и он готовит

Огорчившись, что мои слова могут быть нетак расце­нены, япоспешила оправдаться и объяснила, что меня бес­конечно удивляет то, чтомексиканец должен готовить, ког­да в доме есть женщины. В их смехе звучало понимание и того, о чемя не собиралась говорить.

— Особенно,если эти женщины его. Не это ли ты имела в виду — спросил м-р Флорес. Его словасопровождались общим смехом.

— Тысовершенно права, они женщины Мариано. Или, чтобы быть точнее, Марианопринадлежит им.

Он весело хлопнул себя по колену, затемповернулся к самой высокой из женщин — той, которая высказалась лишьоднажды, — испросил:

— Почему бытебе не рассказать ей о нас

— Самособой разумеется, у м-ра Аурелиано не может быть так много жен, — начала оправдываться я, все ещеогорченная своей оплошностью.

— Почему быи нет — парировалаженщина, и все засмеялись опять. Это был радостный молодой смех, однако он непринес мне облегчения. — Все мы здесь связаны вме­сте нашей борьбой, нашей глубокойпривязанностью друг к другу и осознанием того, что друг без друга ничего невоз­можно,— сказалаона.

— Неявляетесь ли вы частью религиозной группы — спросила я голосом, выдававшимвозрастающие во мне тре­вожные предчувствия. — Или не принадлежите ли к одно­му из видов коммуны

— Мыпринадлежим силе, — ответила женщина. — Мои компаньоны и я являемся наследниками древней традиции. Мы— частьмифа.

Не понимая, что она говорит, я быстровзглянула на других: их в згляды были направлены на меня. Они наблюдали за мной со смешанным чувством ожидания ивеселья.

Я переключила свое внимание на высокуюженщину. Она тоже наблюдала за мной с тем же смущающим меня выражением. Ееглаза сияли и искрились. Она наклонила свой хрустальный бокал и изящно отпилаводы.

— Мы все посуществу являемся сновидящими, — объясняла она тихим голосом. — Мы все сейчас сновидим, и тот факт, что ты былаприведена к нам, означает, что ты тоже сновидишь с нами.

Она ска зала это настолько спокойно, что я не осознала, что именнобыло сказано.

— Вы имеетев виду, что я сплю и вижу сон вместе с вами — спросила я с насмешливойнедоверчивостью и сжа­ла губы, чтобы сдержать смех, душивший меня.

— Это несовсем то, что ты делаешь, но довольно близко, — подтвердила она.

Не обращая внимания на мое нервноехихиканье, она продолжала объяснять, что случившееся со мной больше походит наэкстраординарный сон, в котором все они помо­гают мне сновидением моего сна.

— Но это же идио... — начала говорить, но она взмахом руки заставила менязамолчать.

— Мы всесновидим один и тот же сон,— убеждала онаменя.

Она, казалось, не помнила себя от радостииз-за того, что я с трудом что-либо понимаю.

— А какнасчет той восхитительной пищи, которую я только что съела — спросила я, поглядывая на пятна,оставшиеся на моей блузке от капель соуса из перца. Я пока зала ей эти пятна. — Это не может быть сном. Я съелаэту пищу ! — настаивала я громким возбужденным тоном. — Да! Я сама ее съела.

Она оставалась хладнокровной и спокойной,как будто ожидала именно такого взрыва эмоций. — А как насчет того, что мистер Флорес поднял тебя на вершину эв­калипта — спокойно спросилаона.

Я собиралась ответить, что он поднял меняне на вер­хушкудерева, а лишь на ветку, когда она прошептала:

— Ты думалаоб этом

— Нет. Я недумала, — раздраженносказала я.

— Конечно,ты не думала, —согласилась она, понима­юще кивая головой, как если бы она была осведомлена, что япостоянно помнила о том, что даже самая низкая ветка любого из окружающих насдеревьев была недоступна с земли. Тогда она объяснила, что причина, по которойя не думала об этом, заключена в том, что во сне мы не рациональны.

— Всновидении мы можем толькодействовать, —под­черкнулаона.

— Подождитеминутку, — прервала яее. —Я,возмож­но, несколькоошеломлена, я допускаю это. В конце концов, вы и ваши друзья — самые странные люди, которых яког­да-либо встречала.Но сейчас я бодрствую, как только могу.

Видя, что она смеется надо мной, язавопила:

—Это не сон !

Незаметным кивком головы она дала знак м-ру Фло­ ресу, который одним быстрым движением взял меня за руку иоказался со мной на макушке ближай шего эв­калипта. Мы сидели там мгновение, и прежд е чем я смогла что-нибудь сказать, он перенес меня назад наземлю, на то же самое место, где я сидела раньше.

— Тывидишь, что я имела в виду — задала вопрос высокая женщина.

— Нет, невижу, — завопила я,считая, что у меня была галлюцинация. Страх перешел в ярость, и явы­пустила поток самыхотвратительных проклятий. Моя ярость поутихла, и, охваченная волной жалости ксебе, я начала плакать.

— Как выобращаетесь со мной, люди — спрашивала я в промежутках между всхлипываниями. — Вы под­ложили что-то в еду Вводу

— Мы ничегоподобного не д елали, — доброжелательно сказала высокая женщина. — Ты ни в чем таком ненуж­дае тся...

Я едва слышала ее. Мои слезы были как некаятемная тонкая вуаль. Они затуманивали ее лицо и делали неяс­ными ее слова.

Pages:     | 1 |   ...   | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |   ...   | 46 |    Книги по разным темам