Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 |   ...   | 58 |

Таким образом, принятие предсказанийквантовой теории застав­ляет нас принять существование параллельных вселенных Не само посебе. Любую теорию мы всегда можем истолковать в соответствии с принципамиинструменталистов так, что она не заставит нас при­нимать что-либо относительнореальности. Но это отступление. Как я уже сказал, чтобы узнать, чтопараллельные вселенные существуют, нам не нужны глубокие теории: об этом намговорят явления интерфе­ренции одной частицы. Глубокие теории нужны нам, чтобы объяснить ипредсказать такие явления — рассказать: каковы другие вселенные, каким законам ониподчиняются, как влияют друг на друга и как все это укладывается втеоретические основы других предметов. Именно это и делает квантовая теория.Квантовая теория параллельных все­ленных —это не задача, это решение. Это толкование нельзя назвать ненадежным инеобязательным, исходящим из скрытых теоретических соображений. Это объяснение— единственнонадежное объяснение —замечательной и противоречащей интуиции реальности.

Пока я использовал временную терминологию,предполагающую, что одна из множества параллельных вселенных отличается отдру­гих тем, что оналреальна. Пришло время разорвать последнюю связь с классическим понятиемреальности, основанном на существовании одной вселенной. Вернемся к нашейлягушке. Мы поняли, что история лягушки, которая смотрит на далекий от неефонарик в течение мно­гих дней, ожидая вспышку, которая появляется в среднем раз в день,— еще не вся история,потому что должны также существовать теневые лягушки в теневых вселенных,сосуществующие с реальной лягушкой и тоже ждущие появления фотонов. Допустим,что нашу лягушку на­учили подпрыгивать при появлении вспышки. В начале эксперимента уреальной лягушки будет множество теневых двойников, и изначаль­но все они будут похожи. Но ужечерез короткий промежуток времени они не будут так похожи. Невозможно, чтобыкаждая лягушка увиде­ла фотон мгновенно. Но событие, редкое в одной вселенной, являетсяобычным в мультиверсе. В любой момент где-то в мультиверсе су­ществует несколько вселенных, вкаждой из которых в определенный момент фотон воздействует на сетчатку глазалягушки, находящейся в этой вселенной. И эта лягушка подпрыгивает.

Почему же она подпрыгивает Потому что впределах своей вселен­ной она подчиняется тем же законам физики, что и реальная лягушка:на ее теневую сетчатку попал теневой фотон, принадлежащий этой все­ленной. Одна изсветочувствительных теневых молекул этой теневой сетчатки отреагировалапоявлением сложных химических изменений, на что, в свою очередь, отреагировалзрительный нерв теневой лягуш­ки. В результате этого процесса в мозг теневой лягушки поступилосообщение, и у лягушки появилось ощущение, что она видит вспышку.

Или мне следует сказать теневое ощущение того, что она видитвспышку Конечно, нет. Если теневые наблюдатели, будь то лягушки или люди,реальны, то все их ощущения тоже должны быть реальны­ми. Когда они наблюдают то, что мыможем назвать теневым объек­том, для них этот объект реален. Они наблюдают его при помощи техже средств и в соответствии с тем же определением, что и мы, когда говорим, чтовселенная, которую мы наблюдаем, реальна. Понятие ре­альности относительно для данногонаблюдателя. Поэтому объективно не существует ни двух видов фотонов, реальногои теневого, ни двух видов лягушек, ни двух видов вселенных, одна из которых— реальная, а всеостальные — теневые.В описании, которое я привел относительно образования теней или каких-то схожихявлений, не существует ниче­го, что разграничивает области реальных и теневых объектов,кроме простого допущения, что одна из копий реальна. Говоря о реальных итеневых фотонах, я, очевидно, разделил их потому, что мы видим первые, но невторые. Но кто мы Пока я писал все это, множество теневых Дэвидов писали тоже самое. Они тоже подразделяли фотоны на реальные и теневые; но среди фотонов,которые они называли тене­выми, есть фотоны, которые я назвал реальными, а те фотоны,кото­рые они называлиреальными, оказались среди тех, которые я назвал теневыми.

Ни одна копия объекта не занимаетпривилегированного положения ни при объяснении теней, которое я только чтоизложил, ни во всем математическом объяснении квантовой теории. Субъективно ямогу считать, что выделяюсь среди копий, поскольку я — реальный, по­скольку я могу непосредственновоспринимать себя, а не других, но я должен смириться с тем, что все остальныекопии чувствуют то же самое.

Многие из этих Дэвидов пишут эти же самыеслова в это мгновение. У некоторых это получается лучше. А некоторые пошливыпить чашку чая.

Терминология.

Фотон— световаячастица.

Реальный/Теневой— в целях объяснениятолько в этой главе, я назвал частицы этой вселенной реальными, а частицы другихвселен­ных— теневыми.

Мультиверс— вся физическаяреальность. В ней находится мно­го параллельных вселенных.

Параллельные вселенные — онилпараллельны в том смысле, что в пределах каждой вселенной частицывзаимодействуют друг с Дру­гом так же, как и в реальной вселенной, но каждая вселеннаяоказывает на остальные весьма слабое влияние через явлениеинтерференции.

Квантовая теория— теория физикимультиверса.

Квантование— свойство иметьдискретный (а не непрерывный) набор возможных значений. Квантовая теорияполучила название от до­пущения, что все измеряемые величины квантуются. Однако наиболееважным эффектом является не квантование, а интерференция.

Интерференция— влияние;оказываемое частицей одной все­ленной на своего двойника из другой вселенной. Интерференцияфото­на может статьпричиной появления теней более сложной формы, чем просто силуэты препятствий,вызывающих их появление.

Резюме.

При экспериментах с интерференцией накартине тени могут при­сутствовать такие участки, которые перестают освещаться припояв­лении вперегородке новых щелей. Это остается неизменным, даже если экспериментпроводят с отдельными частицами. Цепочка рассуждений, основанных на этом факте,исключает возможность того, что вселен­ная, окружающая нас, — это вся реальность. Вдействительности, вся физическая реальность, мультиверс, содержит огромноеколичество па­раллельных вселенных.

Квантовая физика— одна из четырехосновных нитей объяснения. Следующая основная нить— это эпистемология, теория познания.

Глава 3. Решениезадач.

Я даже не знаю, что более странно:поведение самих теней или тот факт, что несколько картин света и тени могутзаставить нас столь радикально изменить наши представления о структуререальности. До­казательства, которые я привел в предыдущей главе, несмотря насвои противоречивые выводы, представляют собой типичный отрезок на­учного рассуждения. Стоитпоразмышлять над характером этого рас­суждения, которое само по себеявляется естественным явлением, по крайней мере, столь же удивительным иобширным, как и физика те­ней.

Тем, кто предпочел бы, чтобы структурареальности была более прозаичной, может показаться немного непропорциональным,даже не­честным, чтотакие грандиозные выводы могут последовать из того, что крошечное световоепятно окажется на экране здесь, а не там. Темне менее, это действительно так, и это далеко не первый подобный случай вистории науки. В этом отношении открытие других вселен­ных очень напоминает открытиедругих планет древними астрономами. Прежде чем послать межпланетныенаучно-исследовательские станции на Луну и другие планеты, мы получиливсю информацию о планетахиз световых пятен (или другого излучения), которое наблюдали в одном месте, ане в другом. Рассмотрим, как было открыто первое определяю­щее свойство планет, котороеотличает их от звезд. Если наблюдать за ночным небом в течение несколькихчасов, можно увидеть, что звезды движутся вокруг определенной точки в небе.Траектория их движения остается постоянной, не изменяется и их положениеотносительно друг друга. Традиционное объяснение заключалось в том, что ночноенебо — это огромнаялнебесная сфера, которая вращается вокруг неподвижной Земли, а звезды— это либо отверстияв сфере, либо вкрапленные сия­ющие кристаллы. Однако среди тысяч световых точек, которые можноувидеть в небе невооруженным глазом, есть несколько самых ярких, которыеостаются неподвижными в течение более долгих промежут­ков времени, словно прикрепленныек небесной сфере. Их блуждающее движение по небу более сложно. Их называютлпланеты, от греческого слова странник. Их блуждающее движение по небу сталопризнаком неадекватности объяснения, основанного на небесной сфере.

Последующие объяснения движения планетсыграли важную роль в истории науки. Гелиоцентрическая теория Коперникарасположила планеты и Землю на круговых орбитах вокруг Солнца. Кеплеробна­ружил, что орбиты— скорее эллипсы, чемкруги. Ньютон объяснил эллипсы через свой закон обратных квадратов силтяготения, и впо­следствии его теория помогла предсказать то, что взаимноегравита­ционноепритяжение планет вызывает небольшие отклонения от эл­липтических орбит. Наблюдение этихотклонений привело в 1846 году к открытию новой планеты, Нептун, — одному из многих открытий,наглядно подтвердивших теорию Ньютона. Однако несколько десяти­летий спустя общая теорияотносительности Эйнштейна предостави­ла нам принципиально новоеобъяснение тяготения на основе искрив­ленного пространства и времени и,таким образом, вновь предсказала немного другое движение планет. Например, этатеория предсказала, что каждый год планета Меркурий будет отклоняться на однудесяти­тысячнуюградуса от положения, которое она должна занимать в со­ответствии с теорией Ньютона. Этатеория также показала, что свет звезд, проходящий близко с Солнцем, из-затяготения будет отклонят­ся на величину, в два раза превышающую значение, предсказанноете­орией Ньютона.Наблюдение этого отклонения Артуром Эддингтоном в 1919 году часто называютсобытием, из-за которого мировоззрение Ньютона утратило свою рациональнуюсостоятельность. (Ирония со­стоит в том, что современные оценки точности экспериментаЭддингтона говорят о том, что такие выводы могли быть преждевременными).Эксперимент, который с тех пор повторяли с большой точностью, за­ключался в измерении положенияпятен (изображений звезд, близких к нимбу Солнца во время солнечного затмения)на фотоснимке.

По мере того, как предсказания астрономовстановились более точ­ными, уменьшалась разница между тем, что предсказывали следующиедруг за другом теории относительно объектов в ночном небе. Чтобы обнаружитьразницу, приходилось строить еще более мощные телеско­пы и измерительные приборы. Однакообъяснения, на которых были основаны эти предсказания, не совпадали. Напротив,как я только что доказал, революционные перемены следовали одна за другой.Таким об­разом,наблюдения даже меньших физических эффектов вызывали даже большие изменения внашем мировоззрении. Следовательно, может показаться, что мы делаем грандиозныевыводы, исходя из недостаточ­ного количества доказательств. Что оправдывает такие выводы Можноли быть уверенным, что только из-за того, что звезда на фотошабло­не Эддингтона оказалась смещеннойна доли миллиметра, пространство и время должны быть искривленными; или из-затого, что фотодетек­тор в определенном положении не регистрирует лудар слабого света,должны существовать параллельные вселенные

В самом деле, то, о чем я только чтоговорил, преуменьшает как слабость, так и косвенность всех результатовнаблюдений. Дело в том, что мы не воспринимаем звезды, пятна на фотоснимках илилюбые другие внешние объекты и события непосредственно. Мы видим что-либотолько тогда, когда изображение этого появляются на сетчатке наших глаз, нодаже эти изображения мы не воспринимаем, пока они не вызовут электрическиеимпульсы в наших нервных окончаниях и пока наш мозг не получит и не поймет этиимпульсы. Таким образом, вещественное доказательство, из-за которого мысклоняемся к тому, чтобы принять одну теорию мировоззрения, а не другую,измеряет­ся даже не вмиллиметрах: оно измеряется в тысячных долях милли­метра (расстояние между нервнымиволокнами глазного нерва) и в со­тых долях вольта (изменение электрического потенциала нашихнер­вов, из-закоторого мы чувствуем разницу в восприятии двух разных вещей). Однако мы непридаем равного значения всем нашим сенсор­ным ощущениям. При научныхэкспериментах мы заходим достаточно далеко, чтобы приблизиться к восприятию техаспектов внешней ре­альности, которые, как нам кажется, могут нам помочь при выбореодной из конкурирующих теорий. Перед наблюдением мы решаем, где и когда намследует наблюдать и что искать. Часто мы используем комплексные, специальноспроектированные приборы, как-то: телеско­пы и фотоумножители. Но как бы нисложны были эти приборы и как бы ни значительны были внешние причины, которыммы приписыва­емпоказания этих приборов, мы воспринимаем эти показания только через свои органычувств. Мы не можем избежать этого, что мы — люди — маленькие создания с несколькиминесовершенными канала­ми, через которые мы получаем информацию о том, что нас окружает.Мы интерпретируем эту информацию как свидетельство существова­ния большой и сложной внешнейвселенной (или мультиверса). Но когда мы пытаемся уравновесить этосвидетельство, мы буквально не нахо­дим ничего, кроме слабого электрического тока, проникающего в нашмозг.

Что оправдывает те выводы, которые мыделаем из этих картин Дело определенно не в логическом выведении. Ни из этих ини из каких-нибудь других наблюдений нельзя доказать даже то, что внешняявсе­ленная илимультиверс вообще существует; что уж говорить о каком-то отношении к нейэлектрических токов, получаемых нашим мозгом. Все что мы воспринимаем, можетбыть иллюзией или сном. Как-никак ил­люзии и сны — обычное дело. Солипсизм, теорию о том, что существуетодин только разум, а то, что кажется внешней реальностью, — не более чем сон этого разума,невозможно логически опровергнуть. Реальность может состоять из одного человека(возможно этим человеком будете вы), которому снится жизненный опыт. Или онаможет состоять из вас и меня. Или из планеты Земля и ее жителей. И если бы намснились свидетельства — любые свидетельства — существования других лю­дей, или других планет, или другихвселенных, они ничего не доказали бы относительно того, сколько всего этогосуществует на самом деле.

Pages:     | 1 |   ...   | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 |   ...   | 58 |    Книги по разным темам