Определение интертекстуальности

Интертекстуальность — это то, как один текст влияет на другой. Это может быть прямое заимствование, такое как цитата или плагиат, или немного более косвенное, такое как пародия, подделка, аллюзия или перевод. Функция и эффективность интертекстуальности часто могут зависеть от предыдущих знаний и понимания читателя перед чтением вторичного текста; пародии и аллюзии зависят от того, кто читает, что пародируется или упоминается. Однако также имеется много примеров интертекстуальности, которые либо случайны со стороны автора, либо необязательны, в том смысле, что читателю не требуется понимать сходство между текстами, чтобы полностью понять значение вторичного текста.

Определение интертекстуальности было создано французским ученым Юлией Кристевой в 1960-х годах. Она создала термин из латинского слова intertexto, что означает «смешиваться во время плетения». Кристева утверждала, что все произведения литературы, создаваемые в наши дни, являются интертекстуальными с работами, которые были до них. Как она заявила: текст построена из мозаики цитат; любой текст — это поглощение и трансформация другого.

Общие примеры интертекстуальности

Мы часто используем разные примеры интертекстуальности в общей речи, такие как аллюзии.

Концепция интертекстуальности также может быть расширена до музыки, фильмов, рекламы и т. д. Таким образом, что все, что производится сейчас, зависит от того, что было раньше. Ссылки на поп-культуру в рекламе, фильмы, сделанные из книг, и диссип-треки в рэпе, могут считаться интертекстуальными, хотя они не являются строго текстами.

Значение интертекстуальности в литературе

Как писал Кристева, любой текст можно рассматривать как произведение интертекстуальности, поскольку он основывается на структурах, существовавших до него. Есть бесчисленные примеры авторов, заимствовующих из Библии и из Шекспира, от названий произведений до сюжетных линий. Однако точка зрения Кристевой была более глубокой, чем примеры авторов, заведомо и напрямую заимствовавших темы, имена, сюжетные линии. Ее аргумент заключался в том, что все системы, означающие от значения языка тела до структуры романа, основываются на системах, произведенных раньше. Один роман или стихотворение никогда нельзя считать независимым от системы значений, в которых он передает свое сообщение; действительно, каждое новое произведение литературы трансформирует и вытесняет дискурс, который ему предшествовал.

Рассказ Борхеса «Пьер Менар, автор Кихота» можно рассматривать как эстетическое исследование интертекстуальности и содержит интертекстуальность на нескольких уровнях. Основная идея заключается в том, что автор по имени Пьер Менард написал  «Дон Кихот» Сервантеса. Он не переводит его,  не обновляет, но вместо этого записывает его снова. Менард, и, в конечном счете, Борхес, утверждает, что акт написания истории Кихота снова, даже слово в слово, создает новый текст. Борхес использует интертекстуальность, полагая, что читатель понимает важность Дон Кихота Сервантеса, хотя читателю не нужно действительно читать этот роман.

Беовульф — интересный пример интертекстуальности, потому что монстр, Грендель, считается потомком библейской фигуры Каина. Первый поэт Беовульфа, вероятно, предположил, что его читатель понял бы эту аллюзию и, действительно, многое знает о библейских историях. Современное чтение Беовульфа обязательно является интертекстуальным, потому что оригинальное стихотворение было написано на древнеанглийском языке, что непонятно для современных читателей.