Художник В. Бондарь Перумов Н. Д. П 26 Война мага. Том Конец игры. Часть вторая: Цикл «Хранитель Мечей». Книга 4 / Ник Перумов

Вид материала

Книга

Содержание Я мечтал об этом. Много десятилетий. Выйти на бой с тобой плечом к плечу...» Перёд Ним ещё один барьер. Я тоже чувствую».

Подобный материал:

• Ник Перумов Война мага. Том 4: Конец игры, 9464.07kb.
• Ник Перумов Черное копье, 7848.51kb.
• Воина Великой Тьмы. Ник Перумов. Земля без радости книга, 5591.23kb.
• Воин Великой Тьмы. Ник Перумов Воин великой Тьмы книга, 5109.78kb.
• Ник Перумов Адамант Хенны, 5376.16kb.
• Один на один Ник Перумов, 3720.97kb.
• Цикл лекций: Вторая мировая война (1 сентября 1939 г. – 2 сентября 1945 г.), 1001.15kb.
• Предисловие, 1198.97kb.
• Предисловие, 3416.41kb.
• Предисловие, 1155.49kb.

знал, могущественная волшебница, то,
наверное, уже занимал бы Его место.

Глубины опрокинутой пирамиды внезапно содрог­нулись, казалось, застонали даже камни.

• Некромант Неясыть, — понимающе кивнул Эт­
  лау. — Никогда не сомневался в его способностях.
  
• И потому затащил его на эшафот? — В дверях
  появилась нахохлившаяся Эйтери. Рукава гномы по са­
  мые плечи были испачканы кровью. — Она будет жить,
  эта девочка. Тави, —.маленькая чародейка всхлипнула,
  не таясь, — она всё сделала правильно. Рана страшная
  на вид> море крови, но главное не задето. А все повери­
  ли, даже этот ваш Архимаг... даже я. На чуть-чуть, —
  тотчас поспешила она оправдаться, хотя никто, конеч­
  но, в. её оправданиях не нуждался.
  
• Всё это неважно, доблестная гнома. — Этлау кив­
  нул на приближающегося Спасителя. — Вот у Него своё
  мнение по поводу того, кому жить, а' кому — нет. Мы
  среди последних. Как Он считает.
  
• И что же ты предлагаешь, монах? — Как всё-та-
  

343

ки болит сердце. И глаза. Так хочется заплакать, при­жаться щекой к камням и взвыть в голос.

Потому что он, обманщик Сфайрат, был Аветусом Стайном. И она, Клара, не распознала подмены.

— Спасителя не победить силой оружия. Но кто-то
попытался. И... ранил Его. Я чувствую надлом, мило­
стивая госпожа Клара. Думаю, ты, многомудрая гнома,
тоже.

—. Надлом... — Сотворяющая задумалась. — Не знаю, инквизитор. Его сияние "ослепляет... мы, Подгорное Племя, никогда в Него не верили и Ему не поклоня­лись... за небольшим исключением.

— Надлом есть, — уверенно заявил инквизитор. Он
больше не дрожал, словно на что-то решившись. — Вот
уж не думал... но после того, что Он со мной сделал...
на какой союз пошёл...

Речь инквизитора становилась всё более бессвяз­ной, на бледных щеках проступили лихорадочно-алые пятна.

Клара с тоской огляделась — над краями опрокину­той пирамиды во множестве мест поднимался дым, зажжённые драконами пожары не утихали, хотя, каза­лось бы, чему так долго гореть среди сплошного камня?

В сошедших с ума небесах над медленно спускаю­щимся Спасителем бесились багряные облака, стя­нувшиеся к Утонувшему Крабу со всех сторон света. С багрянцем смешивался тёмный жемчуг облаков пара, поднимавшихся с поверхности кипящего океана; что творится ещё дальше в море, Клара, конечно, не виде­ла. Оставалось лишь гадать.

И всё-таки Спаситель спускался заметно медлен­нее. Существенно медленнее. Брови гневно сдвинуты, но за яростью читается и боль. Странно — разве может такое создание её испытывать?

Надлом, сказал этот странный инквизитор. Кто-то дерзнул выступить против Него. Что случилось с храб­рецом — или храбрецами, — нетрудно догадаться. Од-

344

нако чем-то они Его достали, какое-то оружие таки оказалось действенным. И, наверное, недаром Он не может в один миг очутиться на земле. Спаситель точно пробивается сквозь незримую преграду — не оттого ли так медленны Его шаги? Или есть что-то ещё?

«Помни, всемогущих не существует, — поучал то­гда ещё совсем юную Клару Хюммель душевный доб­ряк и любимый — в те времена — наставник, а имен­но — мессир Архимаг Игнациус. — Если сила пред­ставляется тебе именно всемогущей и бездействует, то она или не всемогуща, или подчиняется неким зако­нам высшей категории». Не ахти какое откровение, но сейчас подходит.

Что сдерживает тебя, Спаситель? Ты уже здесь, в Эвиале. Так что же? Что?!

...Твой знак — перечёркнутая стрела — на достопа­мятной скрижали, разрубленной мечом Сильвии. Скри­жали, как я теперь знаю, сдерживали Западную Тьму. Но когда и как на них появились Твои символы, Спа­ситель?

Клара затаила дыхание, забывая сейчас обо всём, даже боль в сердце куда-то отступила — чародейке каза­лось, что она застыла, покачиваясь, на краю, ещё шаг — и всё, ей откроется истина.

Скрижали несут на себе отпечаток силы Спасителя. Они сдерживают Западную Тьму. А что, если для по­следнего рывка Ему нужен встречный удар? Оконча­тельный прорыв той самой Тьмы, кою либо запер Он сам, или же заперли Его именем?

Что, если Он ждёт именно этого? Этого прорыва, после чего у Эвиала не останется даже призрачной на­дежды?!

Пророчества Разрушения. Высвобождение Запад­ной Тьмы...

...Её, Клары, лицо в чёрной туче над погибшим Ар-вестом...

Но Западная Тьма надёжно скована. Да, скрижали

345

разрублены, но мрак не ринулся на Восток всесокру­шающим потоком. Так почему же должен устремиться именно сейчас?

Если только эту Тьму не выпустят на свободу. На­меренно или случайно.

Кэр!..

Словно отвечая чародейке, из глубин донёсся но­вый удар, отзвук прокатился по ярусам и пирамидам, обрушивая уцелевшее после драконьей атаки. Багря­ные тучи закручивало спиралью, словно их затягивала в себя зияющая пропасть исполинского конуса, вре­завшегося в плоть Эвиала, словно копейное навершие.

Забыв об осторожности, орки Уртханга выбирались наружу, изумлённо глядя вверх. Не все могли выдер­жать взор Спасителя-во-Гневе, некоторые даже опус­тились на одно колено, словно благородные нобили перед королём; Кларе захотелось крикнуть, что Он не заслуживает подобных почестей, что Он пришёл сюда просто пожирать и что такому не кланяются, но в этот момент из пропасти донеслись тяжёлые хлопки широ­ких кожистых крыльев. Сердце у Клары оборвалось, она бросилась к краю уступа.

Из тёмных глубин опрокинутой пирамиды медлен­ными и натужными взмахами поднимался огромный чёрный дракон. Перепонки надорваны, некогда бле­стящая чешуя брони пробита в нескольких местах, и в бездну тянутся тонкие кровяные шлейфы.

Но исполинские чёрные полотнища мерно вздыма­ются и опускаются, несмотря ни на что. Дракон летит, выбираясь из жадной, всё поглощающей бездны, и в пасти его клокочет пламя, готовое вырваться наружу истребительным потоком.

— Аве... — вырывается у Клары, и она вынуждена сморгнуть — потому что в глазах стало совсем мутно от подступивших слёз.

«Не так-то легко меня прикончить, Клара. — Голос в её сознании был тоже голосом Аветуса Стайна. — Что

346

дальше, чародейка ? Решай, и поскорее, пока я ещё могу летать!»

— Смотрите, кирия. — Раина нагнулась, подбирая
что-то с окровавленных плит.

Череп. Крошечный череп нерождённого ребёнка. Желтоватый и блестящий, страшная игрушка магов, не дающих несчастному покоя уже столько веков после смерти.

А вот у неё самой детишек так и не случилось...

Хотя она может. Да-да, может. В триста человече­ских лет от роду. Одно из маленьких преимуществ мага Долины.

Спаситель замер в какой-нибудь сотне шагов от Клары, неподвижно зависнув над землёй. За Его спи­ной, высоко в небе, бешеным круговоротом мчались багровые тучи, завывали ветры, разрывая в клочья ва­лящий из развалин опрокинутой пирамиды дым; одна­ко вокруг Клары воздух застыл в тяжкой, давящей не­подвижности.

«Решай, чародейка! — вновь прогремело неслыши­мое другими. И вновь, уже куда мягче: — ^ Я мечтал об этом. Много десятилетий. Выйти на бой с тобой плечом к плечу...»

- Никогда не думал... — бормотал тем временем Этлау, не отрывая взгляда от недвижного Спасителя. — Что узрею... собственными глазами... Его, который... — Он внезапно сорвался на визг: — Который меня изуве­чил! Который меня продал! Меня и всех остальных!..

Скрюченные пальцы инквизитора вцепились в за­мызганное одеяние — на груди, там, где следовало ви­сеть перечёркнутой стреле, символу Спасителя.

• Орче! Капитан! Нет ли среди твоих хоть одного,
  кто бы в Него веровал? — громким, но нежданно твёр­
  дым голосом окликнул Уртханга инквизитор.
  
• Ну у тебя и вопросы, святоша, — проворчал пред­
  водитель орков. — Нет у нас таких! И быть не может!
  

347

— Тогда пусть поищут среди добычи — мне нужна
стрела со крестом! Немедля!

- Поглядим, — без запинки отозвался Уртханг, де­лая знак нескольким воинам. — А ну, храбрецы, живо! В эдакой свалке чего только не сыщется...

• А тебе, Клара, придётся Его сдержать. Пока я тут
  всё не устрою. — Этлау метнулся обратно в каземат.
  
• Стой, монах, стой! Ты чего задумал, говори?!
  
• Чего задумал? Скоро увидишь.
  
• Тьфу, пропасть, нашёл время загадки загады­
  вать! — яростно выпалила Клара. — Ты знаешь, что Он
  не получит полной власти над Эвиалом, пока Тьма не
  освободится? Ну, или, по крайней мере, получит — но
  не сразу?
  

«Она права, монах, — прогудел Сфайрат, обращаясь разом и к Этлау, и к чародейке. — ^ Перёд Ним ещё один барьер. Я тоже чувствую».

• Значит, если Тьма не прорвётся, Он ничего не
  сможет сделать? — Раина сощурилась, оценивающе
  глядя на Спасителя.
  
• Сможет, доблестная воительница, — отозвался
  изнутри Этлау. — Думаешь, Он зря поднимает мёртвых?
  
• А зачем Он их поднимает? — Раина не притворя­
  лась всезнающей.
  
• Чем больше ходячих трупов увидят добрые посе­
  ляне, тем сильнее станут призывать Его, — разъяснил
  инквизитор. — Об этом в Священном предании тоже
  говорилось... не впрямую, правда. «Зов верных». После
  того, как Он сокрушил бы тех, кто встал против него с
  оружием. И после мора. Которого, правда, не было.
  Спаситель — или Его апостолы — пророчествовал о
  судьбах мира. Сейчас эти пророчества исполняются.
  
• Но можно ли этому верить?
  
• В Писании многое оказалось не так, что верно,
  то верно, — согласился Этлау. Голос его звучал при­
  глушённо. — Но среди лжи и полуправды обязана скры­
  ваться и истина. Победу Ему дарует всеобщий призыв.
  

348

Всеумоление. Могу себе представить, как рыдает и во­ет сейчас народ в Эгесте или там в Семиградье!

• Не понимаю, — покачала головой валькирия. —
  Но всё-таки, если Тьма не вырвется...
  
• То случится всё то же самое, только медлен­
  нее, — раздражённо отрезал Этлау. — Не мешай мне,
  храбрейшая.
  

Он ошибается, подумала Клара. Инквизитор во многом прав, но здесь напутал. Мёртвые и ужас, все-умоление — это просто Его оружие. Пока Тьма скова­на, Его власть не станет всеобщей. Он может «спасти», лишь когда мир не просто «на краю гибели», но только если окажется «за краем».

Череп. Маленький череп нерождённого ребёнка, с холодной жестокостью вырванного из материнского чрева, — Клара поёжилась, несмотря на всю выдержку. Игнациус надеялся именно на него, в случае, если Спаситель решит попристальнее взглянуть именно на мессира Архимага. Вырванный, кстати, кем — жутки­ми злодеями, любителями страшных и кровавых ритуа­лов, или же теми, кто понимал истинность принципа меньшего зла и брал на себя непрощаемую вину в на­дежде получить оружие против Спасителя?

Откуда у простой кости такая мощь? Почему Игна­циус так на неё надеялся?

И что задумал Этлау?

...Далеко внизу вновь замелькало красное и зе­лёное — мертвяки, выполняя раз отданный приказ, с муравьиным упорством лезли вверх по полуразрушен­ным маршам. Заклятье Бельта истаяло; старый некро­мант отбросил врага далеко назад, но полностью не ис­требил (да и, наверное, никто бы не смог).

Клара немалым усилием оторвала взгляд от Спаси­теля. Слушай, чародейка, слушай. За тобой — Эвиал, целый мир, а спасать миры — это, как всем известно, особый талант магов твоей славной Гильдии.

349

...И сейчас Эвиал действительно исходит послед-ним предсмертным стоном.

Из Аркина, Святого города, по окрестным землям разливается серая тьма. Это ещё не прорыв того ужаса, что на западе, но его начало, провозвестник, предтеча.

По суше и по морю — всё едино — маршируют ря­ды подъятых Спасителем мертвецов. Пусть это лишь обряд, часть сложного ритуала — бедным поселянам от этого не легче.

Прииди, Спаситель! Прииди, ибо настал последний час! — раздаётся крик от океана и до океана.

Окровавленный Сфайрат опустился рядом с Кла­рой, нагнул гибкую шею, заглянул прямо в лицо чаро­дейке удивительными кошачьими глазами, с узкими вертикальными зрачками-разрубами.

«Ничего не поделаешь, Клара. Надо идти. Туда, к Нему».

• Сейчас, сейчас, пойдёте, — донёсся голос инкви­
  зитора. — Вот только костерок разожгу...
  
• Что он несёт, Раина, какой костерок?!
  
• Костерок, — повторил Этлау. Из глубины казе­
  мата голос его звучал глухо. — Одну штуковину... запа­
  лить требуется. Не сейчас, правда, ещё не сейчас...
  
• Пока вы тут разглагольствуете, — злобно проры­
  чал Уртханг,'— глядите-ка, кто к нам опять на блины
  собрался!
  
• Вам покойник-Бельт уже говорил, что надо дер­
  жаться? Ну, так и я теперь повторю, — огрызнулся Эт­
  лау. — Не за себя дерёмся, зеленокожие, и даже не за
  Волчьи острова! За весь Эвиал, как ни крути.
  
• Крутить'— это я уж сам как-нибудь, — не остал­
  ся в долгу орочий предводитель.
  

. — Хватит! — рявкнула Раина. — Смотрите, там, на­верху!..

Снизу надвигались зомби Империи Клешней в красно-зелёном — считай, враг уже привычный. А свер­ху, от разрушенного драконьим ударом венца малых пирамид надвигалась новая угроза: бесчисленные се-

350 ' ' • ' 1

рые ряды, утопленники, вырванные силой Спасителя из крепких объятий моря.

— Значит, Ты и этим не брезгуешь?! — яростно про­
шипела Клара, заставляя себя взглянуть прямо в нече­
ловечески спокойное лицо Того, кто явился судить и
спасать Эвиал.

Некромантия. Высшая некромантия. Спаситель — отец и прародитель всех, кто балуется с ходячими тру­пами, — пронеслась вереница суматошных мыслей. Нет, нет, что я — некроманты были всегда, в самой глубокой древности, а вот Спаситель появился не в на­чале начал, хотя Аглая Стевенхорст с этим бы не согла­силась.

— Продержитесь! — послышался голос Этлау. —
А потом — ты, госпожа Клара...

Да. Верно. Потом — я, «госпожа Клара». Единст­венный оставшийся нам путь — совершенно безумен, понимаю. Гордо взмыть на спине чёрного дракона и ударить Мечами, пусть и непростыми, Того, кто ещё не потерпел ни единого поражения, кто всегда...

Стоп. Не всегда. Ведь Спаситель не преуспел в Мель-ине, хотя там тоже вроде как оставались считаные дни до Его второго пришествия...

— Что ж, инквизитор. Зажигай, что должен. Мы
подождём, но учти... — Новый громовой удар в глуби­
нах опрокинутой пирамиды, кое-где по лестничным
маршам вниз покатились каменные обломки, сметая и
опрокидывая красно-зелёных зомби.

К сожалению, далеко не со всех спусков.

— К бою, кирия Клара, — негромко произнесла
Раина, и волшебница, согласно кивнув, выхватила из
ножен рубиновую шпагу.

* * *

Ушли. Эйвилль чуть пошевелилась — сохранять аб­солютную неподвижность вблизи от эдакой пляски сил не могла даже она.

351

Появление Старого Хрофта, конечно, раньше бы её встревожило. Древний Бог терпеть не мог вампиров, не старался даже казаться терпимым. И в присутствии её, Эйвилль, никогда не появлялся возле Хедина или Ра-кота.

Но сейчас беспокоиться не о чем. Сила, вставшая против Новых Богов и их подручных, такова, что побе­дить её невозможно — потому что она не принимает боя по правилам Познавшего Тьму или его брата. И сейчас им не поможет даже Отец Дружин. Пусть, пусть уводит свои полки — тем легче будет ей, Эйвилль, основать собственную державу.

Она соберёт всех вампиров, вне зависимости от про­исхождения. Она примет даже вампиров орочьей кро­ви, хотя положение они займут самое низкое, лишь не­многим выше «кровяного скота» — людей, коих под­данные Эйвилль станут разводить, словно сами люди — коров.

Незачем придумывать что-то новое, если имеется проверенное веками.

«Весьма разумное рассуждение, дорогая Эйвилль».

•— Вы? — вздрогнула упырица. — Я... всё сделала... _;

«Верной Эйвилль нет нужды бояться. Ты всё сделала, как подобает и даже лучше. Хедин и Ракот здесь, в пре­делах Эвиала, и с ними — шестеро тех, кого принято на­зывать Молодыми Богами. Ямерт и его сородичи. Велико­лепная добыча, Эйвилль».

— Но я ничего не сделала, чтобы Ямерт...

«Неважно, Эйвилль. Ты привела сюда Хедина с Роко­том. Молодые Боги, оказывается, следовали за ними по пятам. Всё, как мы и рассчитывали. Осталось последнее. Требуется лишь немного подождать».

— Позволено ли будет мне узнать, чего? — не удер­
жалась вампирша.

«Позволено, о верная Эйвилль. Спаситель выдернет последнюю подпорку, ещё удерживающую небо над голо­вами наших врагов».

— А если не выдернет? Если что-то пойдёт не так?

352

Холодный голос, отчётливо произносивший слова внутри сознания Эйвилль, словно бы усмехнулся — ес­ли, конечно, говорившее с вампиршей существо вооб­ще способно усмехаться.

«Если не выдернет, то, дорогая Эйвилль, сработают иные механизмы. Твой бывший хозяин, Познавший Тьму, считался мастером многоходовых комбинаций, с массой запасных вариантов. Почему же ты считаешь нас глупее его?»

— Я не считаю! — с горячностью возразила она. —
Просто... просто... Познавший Тьму победил всех! И ма­
гов своего Поколения, и чародеев Брандея, и Молодых
Богов, и... и... и даже вас, Дальние. Он придумал, как
остановить Неназываемого. Я не считаю его лёгкой до­
бычей!

«Можешь не сомневаться, верная Эйвилль, мы думаем точно так же. Хедин и его брат повелевают могущест­венными силами. Мы понимаем, чем рискуем. Но Упоря­доченное должно дать рождение новому Творцу, Единому. В этом предназначение, всего и вся в сём тварном мире, как мы уже говорили тебе. Поэтому составление нашего плана и потребовало столь протяжённого времени. На нас работают самые разные силы, сущности и существа. Зачастую даже не подозревая, что все их усилия — лишь часть куда большей игры. Ловушка имеет множество уровней. Девятьсот девяносто девять раз Хедин с Роко­том могут избегнуть западни, однако на тысячном они совершат-таки ошибку».

— А если не совершат? — упорствовала вампирша.
«Совершат, верная Эйвилль, обязательно совершат.

Они ведь отказались от истинной божественности. Пы­тались остаться кем были. Старательно поддерживали в себе примитивное начало Истинных Магов, и даже больше — людей, особенно Ракот. А люди совершают ошиб­ки. Это имманентно присущее им свойство, такими уви­дел их Творец, и таковы они с тех пор. Следовательно,

353

рано или поздно даже хитроумный Хедин сделает невер­ный шаг. Вернее, он его уже сделал.

— Могу ли я узнать, какой именно?
«Можешь. Он доверился тебе, Эйвимь».
Упырица осеклась. Но говоривший явно не хотел

как-то её задеть, унизить или оскорбить — эти поня­тия, похоже, были ему совершенно чужды. Он просто говорил, как есть. Да, действительно, Познавший Тьму ошибся. Он не учёл, что вампиры — не просто «слуги», а обращался он с нею, великой Эйвилль, именно как со слугой. Не имея на то никакого права.

Что ж, пусть платит. От долгов не уйти никому, да­же богам.

«Сейчас, именно сейчас, верная Эйвилль, один очень глупый человек, мнящий себя магом, некромантом и про­чее, прочее, прочее, довершает наш план в. Эвиале. По­следняя преграда, ещё сдерживающая Спасителя, падёт в считаные мгновения. После этого ты, верная, увидишь поистине невообразимое зрелище. Зрелище, что заставит померкнуть даже давнюю битву за Хединсей, в коей, как ты справедливо заметила, мы, Дальние, потерпели пора­жение. Что ж, мы ничего не забыли, но, в отличие от многих других, кое-чему научились. Немного терпения; верная, и тебе будет явлена наша победа»,

Эйвилль промолчала. Нетерпение вновь овладевало всем её существом. «Кровь богов!» — стучало в висках, перед глазами начинало мутиться.

«Ты, конечно, создашь свою державу, великая Эйвилль, Мы не сомневаемся.в твоём успехе и всегда придём тебе на помощь. Вот увидишь».

— Я тоже не сомневаюсь, — прошептала вампирша.
«Внизу», перед ней, огромный иссиня-чёрный шар

Эвиала качнулся, по воронёной глобуле прошла мгно­венная дрожь — от полюса и до полюса.

«Один очень глупый человек довершает наш план в Эвиале...»

354

* * *

Впереди — только мрак. За спиной — полыхание молний.

Восемь стремительных живых стрел отвесно падают в нескончаемый провал опрокинутой пирамиды. Бес­численные ярусы вроде бы сближаются, но никак не могут сойтись. Сколько их уже осталось позади? Тыся­чи, десятки тысяч? И -сколько труда неведомых рабов ушло на это титаническое строение? Полноте, да строе­ние ли?..

Семь драконов из последних сил держат строй, со­бой закрывая восьмую, Аэсоннэ, на чьей спине сидит, сжавшись в комок, некромант Фесе.

В охватившей глубины темноте виднеется лишь один зеленоватый огонёк — падающее тело Салладор-ца. Поражённый в спину магическим клинком, вели­кий маг, тем не менее, ещё жив — или же жизнь в нём кто-то старательно поддерживает.

Пальцы Фесса сомкнулись на острых гранях Ар-кинского Ключа. Последняя надежда. Салладорец об­манул и обыграл всех — или почти всех. Однако вели­кий чародей не предусмотрел, что в Эвиале окажется некто, самое меньшее не уступающий ему если не си­лой, то, по крайней мере, подлостью.

«Долго ли ещё, некромант?!» — Это Чаргос. Драконы едва держатся, все изранены, за каждым — кровавый шлейф. А пирамида всё не кончается, и неисчислимые ярусы продолжают изрыгать пламя в дерзкую кучку вторгнувшихся.

Долго ли ещё, некромант?!

Хотел бы я сам найти ответ...

Аркинский Ключ — в руке. Тело Салладорца — со­всем рядом.

Тёмные Шестеро, не пора ли вам вспомнить о на­шем уговоре?!

Нужные слова сами выстраиваются в сознании.

Ведь опрокинутая пирамида — не бездонна. Где-то

355

она обязана перейти в Чёрную яму. Где-то впереди обязан ждать Уккарон с остальными пятью сородичами.

Кто может положить предел бесконечному?

Тот, кто скажет: «всё!».

Опрокинутая пирамида и Чёрная яма — они едищ Где кончается одно и начинается другое — зависит только от тебя.

«Давай, папа, давай!» — визжит Аэсоннэ.

Но Уккарон сказал — призвать Тёмную Шестёрку лишь в момент величайшей нужды, когда враг уже поч­ти одержит верх. Конечно, хозяин Чёрной Ямы, страж перехода не станет колебаться, если надо, он принесёт в жертву всех, и даже себя. Драконы-Хранители для него такая же мелочь, как и ползущий лесной тропкой жук, один из миллионов.

Нет, некроманту надо схватиться с Салладорцем один на один. Несмотря на то что великий маг едва жив, силы у него хватит на добрый десяток таких, как Фесе.