Geum.ru

К. П. Победоносцев в общественно-политической и духовной жизни россии

Вид материалаАвтореферат

Содержание


Формирование мировоззрения и начало государственной деятельности К.П. Победоносцева»
Подобный материал:
1   2   3   4
мемуарно-дневниковые материалы. Поскольку обер-прокурор был известнейшей фигурой общественной и политической жизни России, сведения о нем содержатся в целом ряде воспоминаний и дневников. Часть из них хорошо известна и давно введена в научный оборот. Это дневники государственных секретарей Е.А. Перетца и А.А. Половцова, председателя Комитета министров П.А. Валуева, военного министра Д.А. Милютина, чиновника Министерства иностранных дел В.Н. Ламздорфа, хозяйки влиятельного политического салона А.В. Богданович. К числу мемуаров относятся также воспоминания Феоктистова, Витте, Мещерского, Кони, Чичерина, Шереметева, великого князя Александра Михайловича, консервативных публицистов К.Ф. Головина и Л.А. Тихомирова. Сравнительно мало использовались исследователями дневники и воспоминания иерархов церкви и чиновников духовного ведомства.28 Наконец, масса кратких и развернутых заметок о встречах с Победоносцевым, о его внешности, манерах, отдельных аспектах его взглядов рассеяна по страницам дневников и воспоминаний самых разных лиц. Это – ученый-экономист И.И. Янжул, художник А.Н. Бенуа, публицисты Г.К. Градовский и В.В. Розанов, поэтесса З.Н. Гиппиус, посол США в России Э. Уайт и др. Обобщение и анализ этого разрозненного, но чрезвычайно интересного материала составляет, на наш взгляд, самостоятельную исследовательскую задачу.

К числу источников публицистического характера, использованных в настоящем исследовании, относятся отзывы на сочинения Победоносцева, позволяющие оценить реакцию представителей различных направлений общественной мысли на выступления консервативного сановника, осмыслить восприятие российским обществом его взглядов и деятельности. Несомненный интерес представляют рецензии на «Московский сборник» и другие сочинения российского консерватора, принадлежащие перу В.В. Розанова и публициста журнала «Вестник Европы» Л.З. Слонимского, статья Б.В. Никольского о литературной деятельности Победоносцева, ряд рецензий на книгу «Ученье и учитель» и др.29

В особую группу следует выделить источники, не имеющие прямого отношения к К.П. Победоносцеву, но принципиально важные для понимания условий, в которых проходило формирование его личности и мировоззрения. Это – материалы, относящиеся к деятельности отца будущего обер-прокурора, профессора П.В. Победоносцева. В данную группу источников входят сочинения и публикации профессора Победоносцева, отрывки из его дневника, его письма сотрудникам, друзьям и близким, а также мемуары, в которых содержатся отзывы о нем.30

Проведенный в первой главе анализ историографии показывает, что изучение политической биографии Победоносцева является важным направлением исторической науки, привлекающим внимание как отечественных, так и зарубежных ученых. Разносторонний характер деятельности обер-прокурора дает возможность затронуть при изучении его взглядов и деятельности целый ряд важных аспектов истории России – развитие консервативной мысли во второй половин XIX – начале XX в., особенности функционирования правительственных механизмов позднего самодержавия, взаимоотношения церкви и государства. Наконец, анализ многих направлений деятельности Победоносцева предполагает широкое использование современного теоретико-методологического инструментария (психологический анализ, культурно-антропологический подход), что делает изучение его биографии важной задачей с точки зрения развития теории исторического знания.

Анализ источниковой базы исследования позволил выявить ее своеобразие – значительное количество эпистолярного материала и других источников личного происхождения, дающих возможность провести детальный анализ индивидуальных особенностей личности Победоносцева, проследить влияние этих особенностей на проводимую им политику. Источники личного происхождения сопоставляются в исследовании с официально-документальным, публицистическим и иным материалом, что позволяет создать объективную и всестороннюю картину жизни и деятельности российского консерватора.

Во второй главе – «^ Формирование мировоззрения и начало государственной деятельности К.П. Победоносцева», рассматривается становление личности и общественно-политических взглядов будущего обер-прокурора, анализируются первые шаги его служебной карьеры, выявляются причины, побудившие его участвовать в подготовке судебной реформы 1864 г. и факторы, обусловившие его поворот к консерватизму.

В исследовании подчеркивается, что противоречивый характер идейной эволюции Победоносцева во многом определялся особенностями воспитания, полученного им в родительском доме. Сын профессора Московского университета и внук приходского священника, будущий обер-прокурор был тесно связан с патриархальным укладом дореформенной Москвы, глубоко верил в постоянство и незыблемость основ окружающего мироустройства. Характерными особенностями духовной атмосферы родительского дома была глубокая религиозность, верность монархическим традициям, патриотизм, связанный с семейными воспоминаниями о войне 1812 г. Вместе с тем в семье Победоносцевых высоко ценились наука и просвещение, различные виды интеллектуального труда, позволявшего сделать карьеру людям незнатного происхождения. Предметом особого восхищения служили правители XVIII в. Петр I, Екатерина II и созданная их усилиями «правомерная» монархия, опиравшаяся на принцип законности и открывавшая возможности социального возвышения для разночинцев наподобие Победоносцева.

Культ принципов законности, равенства всех сословий перед лицом монарха еще более усилился в сознании будущего обер-прокурора благодаря обучению в Училище правоведения (1842-1846), призванном готовить новые кадры просвещенных чиновников для российской системы правосудия. Попав после окончания Училища на службу в московские департаменты Сената, правовед примкнул здесь к группе молодых чиновников, критиковавших архаизм российской судебной системы, пытавшихся противостоять царившим здесь произволу, взяточничеству, волоките. Стремлением «нащупать» почву для обновления российской юстиции объяснялось и обращение Победоносцева к изучению истории российского права (прежде всего, гражданского), принесшее ему известность одного из лучших знатоков в данной сфере. Будущий обер-прокурор резко критиковал порядки в собственном ведомстве – Министерстве юстиции, обвинял министра В.Н. Панина в самодурстве, фаворитизме, мелочном бюрократическом контроле, излив негодование в памфлете, направленном в 1859 г. А.И. Герцену и опубликованном в «Голосах из России».

Значительное внимание в диссертации уделяется участию Победоносцева в реформах Александра II, его позиции в период разработки Судебных уставов 1864 г. В исследовании показывается, что молодой правовед с энтузиазмом воспринял начало реформ, всецело одобряя принципы, на которых они должны были базироваться (отказ от устаревших учреждений, развитие гласности, заимствование западного опыта). Будущий обер-прокурор критиковал «закоренелых староверов», которые суеверно дорожат «каждым камнем веками воздвигнутого здания», «готовы в каждой случайной пристройке к нему видеть неотъемлемую часть общего целого и не хотят дотронуться до сгнившей балки из боязни повредить устаревшее здание».31 Созвучие настроений Победоносцева основным тенденциям правительственной политики того времени, известность, которую он приобрел благодаря публикациям по истории гражданского права обусловили его включение в 1861-1862 гг. состав правительственных органов, занимавшихся подготовкой судебной реформы. Он стал членом Комиссии при Государственной канцелярии для составления Основных положений по судебной части, а затем – в Комиссии для окончательной выработки Судебных уставов под председательством государственного секретаря В.П. Буткова.

Приступая к работе в правительственных комиссиях, молодой правовед опирался на представления о необходимости коренных изменений важнейших элементов российской судебной системы. Будущий обер-прокурор выступал за независимость суда от исполнительной власти, развитие состязательного процесса, формирование самостоятельной и авторитетной адвокатуры, публичный, гласный и устный характер судопроизводства. Вместе с тем, отстаивая эти начала (сводившиеся, по сути, к переустройствам в рамках судебного механизма), он дальше них не шел. В его представлении, переустройства «внутри» судебной системы сами по себе способны были обеспечить восстановление начал законности, некогда положенных в основу «правомерной» монархии, но затем подвергнувшихся искажениям.

К перспективам дальнейшего развития реформы, соприкосновения судебной системы с самостоятельностью общества правовед относился без энтузиазма. Он умалчивал в своих проектах о таком важном институте гражданского общества, как мировой суд, скептически относился к введению в России суда присяжных. Между тем обойтись без подобных изменений, по мнению большинства разработчиков Судебных уставов, было нельзя. Осознав, что реформа выходит из намеченного им русла, Победоносцев еще на стадии подготовки преобразований стал решительным их противником. Негативное отношение к Судебным уставам 1864 г. впоследствии станет характерной чертой общественно-политической позиции Победоносцева. Отрицание мирового суда и института присяжных будет дополнено негативными оценками отделения суда от администрации, адвокатуры, состязательного процесса, устности и гласности судопроизводства, т.е. тех принципов и институтов, которые правовед некогда поддерживал.

Нарастание консервативных настроений у Победоносцева продолжилось в 1860-х гг. под влиянием общественно-политических потрясений того времени – выхода на политическую арену леворадикальной (революционно-демократической) группировки, первых проявлений политического террора, польского восстания 1863-1864 гг. Привыкший к постоянству, определенности патриархального мироустройства, будущий обер-прокурор крайне болезненно и даже панически воспринимал свершавшиеся вокруг него изменения – резкое ускорение темпа жизни, обострение общественных противоречий, открытое столкновение противоборствующих сил. Проявлением негативного отношения к принципам демократии и либерализма стала серия статей Победоносцева в журнале «Гражданин» (1873-1874), посвященных критике основ западной культуры, главных направлений религиозной и общественной жизни стран Запада и преобразований, проводившихся в России.

Стремясь воплотить свои взгляды в жизнь, будущий обер-прокурор в 1860-е гг. активно укреплял позиции в придворных и правительственных кругах, используя связи, возникшие в период работы над Судебными уставами. Сблизившись с консервативно-славянофильским окружением императрицы Марии Александровны, Победоносцев был назначен наставником к наследнику престола Николаю Александровичу, а после его смерти (1865) – к его брату Александру, что способствовало дальнейшему продвижению его карьеры. К началу 1870-х гг. будущий обер-прокурор обеспечил себе устойчивые позиции в «верхах» (с 1868 г. – сенатор, с 1872 г. – член Государственного совета), создал прочную основу для дальнейшего участия в политической борьбе.

Подводя итог анализу проблем, связанных с формированием взглядов и личности Победоносцева, необходимо отметить, что большое влияние на них оказало своеобразие атмосферы родительского дома, переплетение в ней элементов различных культурно-исторических традиций. Влияние традиционно-патриархального уклада сочеталось с высокой оценкой просвещения, культом монархии XVIII в. Стремясь очистить «правомерную» монархию от позднейших искажений, будущий обер-прокурор принял активное участие в подготовке судебной реформе, однако когда преобразования начали выходить из намеченного им русла, он стал их решительным противником. Разочарование усиливалось по мере выявления противоречивых последствий реформ, пугавших Победоносцева, привыкшего к простоте и определенности патриархального уклада, своей неоднозначностью и непредсказуемостью.

В третьей главе – «Историко-правовые и общественно-политические воззрения российского консерватора», рассматривается система взглядов Победоносцева, в первую очередь те аспекты его воззрений, которые послужили в дальнейшем основой его правительственной деятельности. Отмечается, что обер-прокурор, в отличие от большинства консерваторов в правительстве, не был исключительно «практиком» традиционной системы управления, он стремился обосновать свою политику определенными теоретическими выкладками, подвести идеологическую основу под основные направления своей деятельности.

В диссертации подчеркивается, что одним из источников формирования идеологии обер-прокурора послужили его труды по истории русского права. В исследовательском методе Победоносцева (фактографичность, тяготение к описательности) отразились присущие ему неприязнь к личностному началу, боязнь абстракций и теоретизирования. Что касается выводов из изучения историко-правового материала, то они способствовали формированию у исследователя пессимистических взглядов, убеждали его в несамостоятельности русского общества, неспособности обойтись без правительственной опеки.

Отправной точкой для рассуждений Победоносцева на общественно-политические темы являлось представление о слабости, несовершенстве человеческой натуры, делавших невозможным внедрение в жизнь общества демократических институтов. Нежелательным представлялось и всякое рационально-волевое вмешательство в сложившийся общественный уклад. В основе действий реформаторов, стремившихся перестраивать традиционную систему общественных отношений, лежали, по Победоносцеву, исключительно низменные мотивы – тщеславие, стремление к быстрому успеху, нежелание посвятить себя постепенному улучшению окружающей жизни. Противовесом разрушительной деятельности реформаторов представала повседневная и незаметная работа «скромных тружеников провинции», делающих «простое дело в меру сил своих». Основным же устоем общественного порядка провозглашалось мировоззрение народных масс – их интуитивный консерватизм, приверженность традициям, невосприимчивость к «книжным абстракциям», господствующим в среде либеральной и радикальной интеллигенции.

Переходя к критике демократических институтов (парламентаризма, многопартийности, разделения властей), Победоносцев отвергал их на том основании, что, провозглашая идеал свободы, они на деле подчиняют «простого человека» деспотическому контролю со стороны профессиональных политиков, журналистов, верхушки политических партий. Суд присяжных, по мнению обер-прокурора, вверял решение сложнейших юридических вопросов слабо подготовленным для этого обывателям, а принцип свободы слова делал массы объектом манипулирования со стороны случайных и, как правило, злонамеренных людей. В целом будущее государств, чей общественно-политический строй основывался на демократических принципах, оценивалось Победоносцевым крайне пессимистически. Что же касается России, то она, по мнению российского консерватора, могла избежать катастрофических потрясений, придерживаясь самобытного пути развития, не выходя за рамки учреждений, завещанных ей историей.

Основой поддержания в России общественной стабильности, по мнению Победоносцева, было сохранение традиционной политической формы – неограниченного самодержавия, стоящего над различными социальными группами и способного осуществлять благотворную опеку над обществом. Вместе с тем, по мнению консервативного сановника, самодержавию грозила опасность бюрократического перерождения, оно могло оторваться от «народной почвы», замкнуться в мире теоретических абстракций и заимствованных с Запада рецептов общественного развития. Чтобы этого не произошло, полагал обер-прокурор, необходимо было принять меры, обеспечивающие самодержавию «живой», небюрократический характер. Требовалось не заниматься административно-законодательными преобразованиями, а уделить основное внимание подбору достойных кандидатов на важнейшие посты – людей, «русских духом» и с «горячим сердцем». Рекомендовать царю таких кандидатов должен был его доверенный советник – лично бескорыстный, четный и духовно близкий к народу (в роли такого советника Победоносцев видел, прежде всего, себя). Сам царь должен был максимально активно участвовать в делах управления, лично решать большинство вопросов, не ограничивая свою деятельность какими-либо формальными рамками.

Залогом «живого», небюрократического характера самодержавия в глазах российского консерватора был его тесный союз с православной церковью, которая вообще играла в воззрениях Победоносцева чрезвычайно важную роль. Скептически относясь к переустройству «учреждений», обер-прокурор уделял особое внимание воздействию на духовный мир людей, всему, что открывало возможность такого воздействия – сферам образования, культуры, искусства, и в первую очередь – религии и церкви. Считая главным в церковном учении принципы смирения, самоограничения, российский консерватор видел в них важнейший противовес взрыву эгоизма и стяжательства, поразивших, по его мнению, пореформенную Россию. Православная церковь, подчеркивал Победоносцев, тесно срослась с историческим бытом русского народа, и попытка отделить ее от государства приведет к тяжелым последствиям. Обер-прокурор остро чувствовал необходимость для государственной власти опираться на идеи и воззрения, разделяемые большей частью народа. С его точки зрения, попытка во имя формальной справедливости отказаться от преимущественной поддержки православия, юридически уравнять все исповедания лишила бы государство опоры в среде основной массы населения.

Выступая в духовной сфере за неразрывный союз церкви и государства, Победоносцев в области социальных отношений призывал поддерживать традиционно-патриархальные институты – общину, патриархальную семью, настороженно относился к процессам урбанизации, социальной мобильности, быстрому развитию рыночных отношений. Оптимальной формой организации общества российский консерватор считал традиционную сословную структуру. Было бы, однако, неправильно объявлять его на этом основании, как это делала, в частности, С.Л. Эвенчик, защитником интересов «крепостнического дворянства». Считая, что каждое сословие должно выполнять исторически отведенную ему роль, Победоносцев решительно отвергал право какой либо социальной группы (в том числе и дворянства) на особое положение перед лицом самодержавия, полагал неудобным «оттенять то или другое сословие в смысле какого-то преимущественного права на преданность престолу и отечеству».32 Дворянство имело ценность в глазах Победоносцева лишь в том случае, если сохраняло патриархальный облик и выполняло функции, представлявшиеся традиционными (жило в своих имениях и заботилось о крестьянах, организуя их просвещение в церковном духе, защищая их от «кулаков и ростовщиков»).

Подводя итоги анализу воззрений Победоносцева, следует подчеркнуть, что ему удалось сформулировать достаточно цельную систему идейных установок, опиравшуюся на определенные концептуальные представления философского, психологического, историко-теоретического характера и охватывавшую самые разные аспекты жизни пореформенной России. Острая и нередко обоснованная критика реформ и демократии, призыв к опоре на духовные начала, на традиционные институты общества не могли не привлечь к Победоносцеву симпатии многих современников в условиях, когда общество переживало тяжелый, противоречивый процесс модернизации. Опора на собственную идейную систему, умелая критика недостатков общественного развития пореформенной России стали важным фактором, обусловившим победу российского консерватора над противниками в политической борьбе 1860 – начала 80-х гг.

В четвертой главе – «Политическое возвышение К.П. Победоносцева. Роль в правительстве Александра III», рассматривается процесс усиления позиций российского консерватора в придворных и правительственных кругах во второй половине 1860-х – начале 80-х гг., выявляются причины его победы над группировкой либеральных сановников, исследуются особенности его положения в правительстве Александра III, основные направления его государственной деятельности.

В диссертации указывается, что политическое возвышение Победоносцева было тесно связано со складыванием в придворных и правительственных «верхах» консервативной группировки, критически относившейся к реформам Александра II и связывавшей свои надежды с наследником престола Александром Александровичем. Будущий обер-прокурор, преподававший наследнику законоведение, сумел занять прочное место в его окружении. Основой для сближения цесаревича и его бывшего наставника стала оппозиция курсу правительства в национальной и религиозной сферах, симпатии к движению в поддержку балканских славян во второй половине 1870-х гг. Критикуя курс правительства Александра II, будущий обер-прокурор поддерживал контакт с представителями разных течений общественной мысли, придерживавшихся идей консерватизма и самобытного развития России – В.П. Мещерским, И.С. Аксаковым, Ф.М. Достоевским, М.Н. Катковым. В конце 1870-х гг. Победоносцев сумел занять официальное положение при наследнике, возглавив Общество Добровольного флота, покровителем которого состоял Александр Александрович.

Вопрос о взаимоотношениях Победоносцева с различными направлениями пореформенной общественной мысли, его роли и месте в идейно-политическом противоборстве второй половины XIX в. занимает в диссертации важное место. В исследовании подчеркивается, что во многих отношениях Победоносцев и его воззрения были неотъемлемой частью пореформенного консерватизма. Как и большинство представителей этого течения, обер-прокурор выступал в защиту неограниченного самодержавия, господствующего положения православной церкви, отстаивал принцип самобытного развития страны, настороженно относился к быстрому развитию рыночных отношений. Вместе с тем в его позиции была своя специфика. Разделяя со славянофилами интерес к жизни зарубежных славян, к общественной роли церкви, подчеркивая роль «простого народа» как носителя русских исторических традиций, Победоносцев в то же время резко выступал против принципов свободы слова и свободы совести, программы восстановления патриаршеско-соборной системы управления церковью, игравших большую роль в воззрениях славянофилов. С представителями «продворянского» консерватизма обер-прокурора сближало стремление к укреплению традиционной сословной структуры общества. Однако идея безусловного первенства дворянства в общественной жизни страны была ему чужда. В целом, характеризуя отношения Победоносцева с пореформенным консерватизмом, можно сказать, что будущий обер-прокурор, не солидаризуясь до конца ни с одним его течением, в той или иной степени соприкасался с каждым из них, используя их идеи и аргументы для критики пореформенного развития России.

Переломным моментом биографии Победоносцева, временем резкого усиления его политических позиций стал период общественно-политического кризиса рубежа 1870-80-х гг. В диссертации анализируются обстоятельства борьбы в «верхах» в последние годы царствования Александра II, выявляются причины победы консервативного сановника над либеральной группировкой. Указывается, что подобное развитие событий во многом определялось недооценкой Победоносцева со стороны либералов, считавших взгляды консервативного сановника архаичными, оторванными от реальных потребностей страны. Между тем, многое в воззрениях обер-прокурора выглядело привлекательным для консервативных кругов в обществе и правительстве. Считая кризис рубежа 1870-80-х гг. явлением верхушечным, не опирающимся на настроения широкой массы народа, Победоносцев искренне верил в возможность остановить его путем неуклонного применения репрессивных мер, вырвать «злое семя» «борьбой с ним на живот и на смерть, железом и кровью».33 Подобные установки, в целом ошибочные, опиравшиеся на упрощенное понимание природы общественных процессов, в то же время создавали представление об обер-прокуроре как о человеке волевом и решительном, способном покончить с бесконечными колебаниями правительства. Особенно укрепились эти настроения после гибели Александра II 1 марта 1881 г. 8 марта Александр III фактически одобрил речь Победоносцева на заседании Совета министров с резкими выпадами в адрес реформ 1860-70-х гг., а 29 апреля утвердил написанный обер-прокурором манифест «о незыблемости самодержавия», вызвавший отставку представителей либеральной группировки.

Став после отставки либеральных сановников самым влиятельным политиком в правительстве, Победоносцев фактически играл роль центра, координирующего деятельность различных ведомств. В связи с этим заслуживает внимания вопрос, был ли обер-прокурор «негласным премьер-министром», как об этом писали многие современники и историки. Представляется, что позиция царского наставника в этом отношении претерпела определенную эволюцию. Первоначально Победоносцев, видимо, намеревался непосредственно руководить политиками, продвинутыми им на ответственные посты – министром внутренних дел Н.П. Игнатьевым, столичным градоначальником Н.М. Барановым. Однако подбор людей на основе неформальных критериев («русский дух», «живое сердце») вел к многочисленным ошибкам. Игнатьев, Баранов и многие другие избранники Победоносцева быстро начали выходить из-под его контроля, дискредитировали себя авантюристической политикой. В результате с 1882 г. дела текущего управления постепенно перешли в руки преемника Игнатьева – Д.А. Толстого, а Победоносцев сосредоточился на контроле за личным составом правительства и теми направлениями правительственной политики, которые касались вопросов духовной жизни и идеологии (церковь, национально-религиозные отношения, пресса, культура). Вместе с тем обер-прокурор оставлял за собой право периодически вмешиваться в деятельность различных ведомств по различным вопросам, которые считал важными, в связи с чем у современников сложилось представление о его всевластии.

Рассматривая вопрос о взаимоотношениях Победоносцева с императором, необходимо подчеркнуть, что они весьма точно отражали его представления о роли и функциях «доверенного советника царя», о том, какими путями можно обеспечить самодержавию «живой», небюрократический характер. Считая себя наиболее подходящим на роль доверенного советника, обер-прокурор стремился давать царю рекомендации по широчайшему спектру вопросов – от направления важных государственных дел до устройства судеб отдельных людей, полагал, что имеет право самостоятельно решать, когда и по какому поводу обращаться к монарху. В некоторых случаях Победоносцев брал на себя задачу толкования и даже корректировки уже высказанной монаршей воли. Подобное экстраординарное положение в «верхах» консервативный сановник обосновывал перед царем своей честностью, бескорыстием, духовной близостью к народу и способностью доносить его нужды и чаяния до престола.

Говоря о конкретных направлениях политики Победоносцева, необходимо отметить не только его повышенное внимание к идеологическим вопросам, но и стремление найти особые, соответствовавшие его установкам средства воздействия на общественное сознание. Высоко ценя охранительную прессу, поддерживая отношения с целым рядом консервативных журналистов – М.Н. Катковым, В.П. Мещерским, А.С. Сувориным – обер-прокурор все же до конца не доверял периодической печати как орудию идеологической борьбы. Его отталкивали «брань» и «склоки», неизбежно сопровождавшие газетно-журнальную полемику, пугало все более напористое вмешательство консервативных журналистов в правительственные дела. В связи с этим консервативный сановник искал некие «нежурналистские» средства воздействия на общество. Победоносцев стремился «поучать» и «назидать» российское общество, произнося речи в связи с переломными событиями в развитии России (гибель Александра II и др.); издавая малым тиражом («для немногих») сочинения по ключевым общественно-политическим вопросам; публикуя (часто анонимно) переводы сочинений западных консерваторов и др.

Прекрасно осознавая, какое огромное воздействие на народное сознание способны оказать выдающиеся произведения литературы и искусства, Победоносцев пристально следил за развитием культурной жизни страны и стремился оказывать на нее влияние. В сфере его внимания находились репертуар выставок и театров (в том числе народных), книгоиздательское и библиотечное дело, просветительские начинания частных лиц и общественных организаций. Последнее направление привлекало особое внимание консервативного сановника. Отчетливо понимая всю важность выхода на историческую арену народных масс, «разбуженных» модернизацией, обер-прокурор стремился дать народу школу, которая бы воспитывала его в духе, отвечавшем интересам государственной власти, задачам укрепления социальной стабильности. Школы светские, учреждаемые земствами и Министерством народного просвещения, по мнению Победоносцева, для этой цели совершенно не подходили. Обер-прокурора не устраивал их отрыв от церкви, чрезмерный, как ему казалось, акцент на задачах обучения в ущерб воспитанию. Опираясь на свой авторитет в правительстве, обер-прокурор добился в 1884 г. создания системы управления церковными школами для народа, полностью независимой от Министерства народного просвещения и подчиненной лишь Синоду. Благодаря усилиям обер-прокурора сеть церковных школ для народа пережила колоссальный рост, став заметной частью российской системы образования.34

Таким образом, усиление позиций консервативного сановника в «верхах» во второй половине 1860-х – начале 1880-х гг. было обусловлены сложным сплетением объективных и субъективных обстоятельств. В условиях острого общественно-политического кризиса рубежа 1870-80-х гг. Победоносцев сумел создать впечатление о себе как о решительном политике, способном быстро покончить со смутой. Сыграли свою роль и недооценка российского консерватора со стороны либералов, и выстраивавшаяся им на протяжении длительного времени система неформальных связей (прежде всего, его близость к цесаревичу Александру Александровичу). Заняв после 1881 г. при царе место наиболее доверенного советника, обер-прокурор приложил все усилия для воплощения в жизнь своих идейных установок, стремясь воздействовать на духовную жизнь страны и обеспечить самодержавию «живой», небюрократический характер.

В пятой главе – «К.П. Победоносцев во главе духовного ведомства», рассматривается деятельность консервативного сановника на посту обер-прокурора Святейшего Синода (1880-1905), его политика по отношению к православной церкви, иноверию и религиозному инакомыслию. Выделение особой главы для анализа данной тематики объясняется ее сравнительно слабой изученностью, тем обстоятельством, что в большинстве исследований о Победоносцеве она рассматривалась обобщенно, в виде очерка, была слабо интегрирована в общий контекст политической биографии обер-прокурора.

В диссертации подчеркивается, что вопрос об общественной роли религии и церкви играл в мировоззрении консервативного сановника огромную роль. Считая духовную сферу важнейшей в жизни общества, Победоносцев именно в религии видел глубинную, наиболее прочную основу господствующих в общественном сознании идейных установок. Курс на определенное ограничение роли церкви в жизни общества (сокращение числа церковных школ для народа, уступки иноверию), просматривавшийся в политике властей в 1860-70-е гг., вызывал у российского консерватора сильнейший протест. Заняв в 1880 г. должность обер-прокурора, он немедленно выступил против подобной тенденции. По его настоянию было остановлено проводившееся с 1869 г. укрупнение приходов и сокращение состава причтов, а вскоре началось наращивание численности духовенства. Ежегодно в 1880-е гг. открывалось до 250 храмов и 10 монастырей.35

Убежденный в необходимости повышения социальной роли церкви, Победоносцев добивался более строгого подчинения общественной жизни церковным нормам – настоял на отмене театральных представлений в Великий пост, требовал более строгого соблюдения церковных правил в сфере семьи и брака. Благодаря усилиям обер-прокурора активизировалась издательская деятельность духовенства, организовывались массовые церковно-общественные торжества. Принимались меры по оживлению церковной проповеди, проводимых духовенством «народных чтений», поддерживалась просветительская и благотворительная деятельность церковных учреждений (братств, монастырей).

Основной опорой Победоносцева в его начинаниях по повышению социальной роли церкви должны были стать консервативные «верхи» духовенства – епископат. Обер-прокурор добился более строгого подчинения приходского духовенства и духовно-учебных заведений контролю епископов, принимал и меры к усилению позиций епископов перед лицом светской бюрократии. Важное символическое значение имел возобновленный с 1881 г. прием архиереев на аудиенции царем. В 1884-1885 гг. по предложению обер-прокурора были проведены архиерейские соборы в Петербурге, Киеве, Казани и Иркутске, на обсуждение которым был передан ряд важных вопросов (разукрупнение приходов, развитие церковных школ, миссионерская деятельность). Подобные меры навлекли на Победоносцева подозрения со стороны светской бюрократии, обвинявшей его в «клерикализме» и отходе от основ Духовного регламента Петра I.36 Что касается духовенства, прежде всего епископата, то оно встретило начинания Победоносцева с энтузиазмом. Однако вскоре между обер-прокурором и епископами начались трения, стала нарастать взаимная неприязнь.

Подобное развитие событий определялось тем обстоятельством, что меры по повышению социальной роли церкви неизбежно должны были поставить вопрос о расширении ее независимости от государственной власти. Победоносцев негативно относился к подобной перспективе. Занимая пост обер-прокурора, он не мог поступиться своими служебными прерогативами, да и не желал делать этого, будучи убежден в опасности всякой неподконтрольной деятельности. Все формы внешне самостоятельной деятельности епископов (архиерейские соборы и др.) находились в реальности под бдительным надзором обер-прокурора. Требования архиереев реально расширить их управленческие прерогативы вызвали недовольство Победоносцева. Это вызывало пассивность, неприязнь, а то и открытый протест со стороны епископов, их нежелание участвовать в начинаниях обер-прокурора. Бороться с подобными настроениями консервативный сановник пытался, ужесточая принуждение, но это давало лишь обратный эффект.

Недовольство по отношению к политике обер-прокурора испытывали и те, кто в рамках духовного ведомства находился под властью епископов – преподаватели духовно-учебных заведений, а также приходское духовенство. Настороженно относясь к рационалистической критике, научному исследованию различных аспектов церковного учения, опасаясь, что они разрушат целостность народного миросозерцания, Победоносцев резко ограничил свободу научного поиска в духовных академиях. Все духовно-учебные заведения были поставлены под жесткий контроль властей. Жизнь воспитанников строго регламентировалась, в системе обучения и повседневном укладе духовных академий и семинарий усиливались элементы принудительной церковности. Это превращало духовно-учебные заведения в источник недовольства, волнений, которые в начале ХХ в. приобрели открытый и резкий характер.

Наиболее многочисленный отряд клира – приходское духовенство – было раздражено ограничением своих общественных прав, отсутствием прочных источников материального обеспечения, которое становилось особенно заметным на фоне поощряемого Победоносцевым количественного роста клира. Во второй половине XIX в., как и столетия назад, основная масса духовенства жила главным образом за счет исправления треб для прихожан, что в новых условиях было совершенно недостаточно. Попытка обер-прокурора решить проблему, организовав широкий приток в клир простолюдинов без специального образования, которые были бы духовно близки к «простоте» народного миросозерцания и в то же время не требовали бы значительных средств для своего обеспечения, оказался утопичным и не был реализован. Все это превращало духовенство в среду, весьма критически настроенную по отношению к Победоносцеву и проводимой им политике. Однако особенно негативно на репутации обер-прокурора сказались меры, которые он предпринимал по отношению к иноверию и религиозному инакомыслию.

Усиление позиций инаковерия (старообрядчества и сектантства) в пореформенной России, все более настойчивые требования расширения свободы совести со стороны неправославных исповеданий было неизбежным следствием модернизационных процессов – раскрепощения личности, повышения социальной мобильности, размывания традиционных межсословных и межконфессиональных рамок. Победоносцев к подобным процессам относился резко отрицательно. Он полагал, что укрепление позиций ино- и инаковерия разрушит целостность народного миросозерцания, а это, в свою очередь, подорвет основы государственного порядка. Заняв пост обер-прокурора, Победоносцев резко выступил против попыток отдельных сановников и общественных деятелей расширить начала веротерпимости. Глава духовного ведомства настаивал на жесткой политике по отношению к старообрядчеству и сектантству, требовал от государственных деятелей безоговорочной поддержки интересов православия в районах со сложной религиозной ситуацией.37

Выступая за жесткую политику по отношению к ино- и инаковерию, обер-прокурор в то же время не стремился сводить дело лишь к государственному насилию. По его мнению, меры административно-полицейского характера должны были создать благоприятную среду для собственно просветительской деятельности духовенства. Обер-прокурор предпринимал усилия для оживления такого рода деятельности: вопросам активизации православной миссии был посвящен ряд архиерейских соборов, в конце 1880-х – 90-е гг. прошли миссионерские съезды в Москве и Казани. Вместе с тем, в конечном счете, попытки совместить просветительскую деятельность с карательными мерами оказались неосуществимыми. Сознавая, что в любой момент могут потребовать от государственной власти пресечь активность инаковерующих путем репрессий, многие священники и миссионеры не утруждали себя духовной деятельностью.

Сами власти, за помощью к которым должны были обращаться представители духовенства, крайне неохотно подключались к политике религиозных гонений, ибо отвечали за спокойствие края, а отнюдь не за его религиозную чистоту. Все это вело к бесконечным межведомственным трениям, расшатывало механизм управления. К сходному результату привели и попытки обер-прокурора утвердить безусловное первенство православия в национальных районах Российской империи. Власть России здесь традиционно основывалась на узаконении местных исповеданий, закреплении привилегий местной знати. В связи с этим требования Победоносцева нередко оказывались невыполнимыми, подрывали те основы, на которых зиждилась Россия как имперское государство.

Подводя итог анализу деятельности Победоносцева на посту обер-прокурора, следует отметить, что неудача его политики в данной сфере послужила одной из важных причин падения его влияния в правительственных кругах. Объективно курс на укрепление стабильности, повышение роли духовно-религиозных факторов в жизни общества отвечал на исходе кризиса рубежа 1870-80-х гг. потребностям достаточно широких кругов общества, однако добиться реализации поставленных им целей консервативный сановник не сумел. Что касается политики Победоносцева в национально-религиозной сфере, то она, как представляется, изначально базировалась на ошибочных принципах и содействовала обострению в стране социальной напряженности.

Шестая глава диссертации – «К.П. Победоносцев в конце XIX- начале XX в.: упадок политического влияния», посвящена анализу положения обер-прокурора в правительстве на рубеже XIX – XX в., его попыток укрепить свои позиции в «верхах» и усилить влияние на общественное мнение, вопросу о причинах падения его влияния. Исследуется отношение консервативного сановника к реакционно-охранительным переустройствам конца 1880-х – начала 90-х гг. (контрреформам), его реакция на революционные потрясения 1905-1907 гг., восприятие им выдвигавшихся в правительстве проектов преобразований.

В диссертации подчеркивается, что политическое влияние обер-прокурора начало снижаться уже в конце 1880-х гг. Причиной тому были как неудачи его церковной политики, так и провал рекомендаций, относившихся к сфере государственного управления в целом. Попытка обер-прокурора вмешиваться в самые разные вопросы управления, решать их на основе интуиции, случайной информации, непосредственно вовлекать царя в решение любых, даже самых мелких дел – все это, вместо ожидаемого оживления и неформальности, вело к хаосу, дилетантизму, произволу. Стремление Победоносцева играть при царе роль высшего доверенного советника толкало его к вторжению (часто некомпетентному) в дела других ведомств, что вызывало протест с их стороны. Сам царь, которому Победоносцев настойчиво внушал мысль о неограниченном характере самодержавия, необходимости «личного» управления, постепенно перестал прислушиваться к советам своего наставника, все чаще поступая исключительно по собственному усмотрению. Однако важнейшей причиной потери обер-прокурором прежнего влияния в правительстве стала его позиция по отношению к контрреформам – административно-законодательным мерам, направленным на пересмотр реформ 1860-70-х гг.

Вопрос об отношении Победоносцева к контрреформам, его оценке реакционно-охранительного законодательства 1880-х – начала 90-х гг. до сих пор является одним из самых спорных в историографии. В диссертации подчеркивается, что, вопреки мнению ряда авторов (С.Л. Эвенчик и др.), обер-прокурор не являлся сторонником контрреформ и проводником «дворянско-крепостнической линии» в политике самодержавия. Особенности консерватизма Победоносцева побуждали его занимать более сложную позицию. Будучи сторонником принципа «люди, а не учреждения», обер-прокурор настороженно относился к любым административно-законодательным переустройствам – не только либеральным, но и реакционно-охранительным. «Зачем строить новое учреждение… когда старое учреждение потому только бессильно, что люди не делают в нем своего дела как следует?»38, - в этой фразе из письма к Александру III по поводу первой из контрреформ (университетского устава 1884 г.), как представляется, отразилась суть позиции Победоносцева по отношению ко всему контрреформационному законодательству. Подобный подход не был следствием некоего «исключительно отрицательного направления», которое часто приписывали обер-прокурору – он отразил особенности представлений царского наставника об оптимальных методах государственного управления. Однако соратники Победоносцева по реакционно-охранительному лагерю (Д.А. Толстой, М.Н. Катков и др.) не захотели или не смогли вдуматься в особенности позиции обер-прокурора – они восприняли ее как «предательство», организовали мощную кампанию давления на Победоносцева, вынуждая его изменить свою подход к контрреформам. Постепенно утратил доверие к обер-прокурору и царь, которому особенности позиции его бывшего наставника также были не совсем понятны.

На основании анализа широкого круга источников в диссертации делается вывод, что в начале 1890-х гг. Победоносцев был близок к отставке, которая не состоялась, видимо, лишь из-за смерти Александра III в 1894 г. Молодой царь Николай II не решился уволить старого сотрудника своего отца и своего собственного наставника. Победоносцев остался в правительстве и в течение некоторого времени даже оказывал на Николая II заметное влияние, однако период этого влияния (1894-1896) оказался значительно короче, чем при Александре III. Вся обстановка окружающей жизни – быстрая смена событий, усилившееся воздействие факторов социального и экономического характера на политику правительства, выход на арену новых общественных сил – все более отчетливо расходилась с идейными установками Победоносцева, подчеркивала их несоответствие стоявшим перед страной задачам. С середины 1890-х гг. обер-прокурор сосредоточился в основном на делах духовного ведомства. В то же время он не упускал случая выступить против мер, которые считал недопустимыми (подготовка введения всеобщего начального образования, планы территориального расширения земств, ликвидации общины и др.). В ряде случаев ему удавалось затормозить принятие подобных мер, что поддерживало в обществе представление о его всемогуществе. Сохранению подобного представления способствовала и продолжающаяся публицистическая деятельность консервативного сановника.

Выше отмечалось, что, даже находясь в 1880-е гг. на вершинах политического влияния, Победоносцев не забывал о периодической печати, о тех возможностях, которые она открывала для воздействия на общество. Интерес к публицистике сохранился у обер-прокурора и в 1890-е гг. В это время он вступает в контакт с «новым поколением» российских консерваторов – Л.А. Тихомировым, В.В. Розановым, А.А. Александровым, В.А. Грингмутом, группировавшимся вокруг журнала «Русское обозрение» и газеты «Московские ведомости». Победоносцев оказывает значительное влияние на редакционную политику обоих изданий, формируя круг сотрудников, способствуя публикации в них тех или иных материалов. Одновременно консервативный сановник продолжал собственную деятельность публикатора и переводчика, издавая (часто анонимно) малым тиражом записки «для немногих» по волновавшим его вопросам, переводы сочинений западных консерваторов. В 1896 г. обер-прокурор выпустил знаменитый «Московский сборник», включивший в себя ряд его работ и воспринятый в обществе как «идеологический манифест» российского консерватора. Публикация «Московского сборника» вызвала значительный резонанс в России и за рубежом, привлекла дополнительное внимание к фигуре Победоносцева. Вместе с тем существенно повлиять на общественное мнение обер-прокурор не смог. Большинство идей, высказанных в «Московском сборнике», не казалось современникам убедительными. Проповедь воздержания от реформ вызывала сомнения на фоне неудач деятельности самого Победоносцева. Заявления о порочности демократии, ее скором крахе опровергались ссылками на успехи западных государств. Наконец, центральный тезис обер-прокурора об испорченности, несамостоятельности человеческой натуры казался чрезмерно безнадежным даже консерваторам, многие из которых (Тихомиров, Розанов) начинали относиться к Победоносцеву все более критически.

В начале ХХ в. многочисленные противоречия российской жизни – в том числе и те, обострению которых способствовала политика обер-прокурора – начали выходить на поверхность, разрушая систему поддержания статус-кво, выстраивавшуюся консервативным сановником. Осложнению обстановки в стране способствовали непрерывные волнения в духовно-учебных заведениях, выступления представителей ино- и инаковерия с требованием расширения свободы совести, заявления о необходимости церковных реформ со стороны представителей духовенства. В 1904 г. митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский), поддержанный председателем Комитет министров С.Ю. Витте, обратился в Комитет с запиской, в которой ставился вопрос об ослаблении зависимости церкви от государства. Одновременно (особенно после событий января 1905 г.) в правительстве начался поиск новых путей осуществления государственной политики, наметились тенденции к либерализации правительственного курса. Все это вызвало резкий протест со стороны Победоносцева. Он пытался противостоять изменениям в правительственной политике и системе церковно-государственных отношений, однако неуклонное развитие революционных процессов сделало дальнейшее пребывание консервативного сановника в правительстве невозможным. 19 октября 1905 г., через два дня после публикации манифеста, даровавшего России законодательное представительство, обер-прокурор подал в отставку и спустя полтора года скончался.

Подводя итоги изучению последнего этапа деятельности Победоносцева, необходимо отметить неточность сложившегося у современников мнения о сохранении за обер-прокурором преобладающего влияния на государственные дела вплоть до 1905 г. Фактически роль консервативного сановника в «верхах» начала снижаться уже в конце 1880-х гг. Этот процесс (с кратким перерывом на 1894-1896 г.) продолжался до его ухода из правительства. Обер-прокурор в этот период сосредоточился главным образом на делах духовного ведомства, лишь в некоторых случаях выходя за их рамки, пытаясь остановить реализацию неприемлемых для него правительственных мер, стремясь организовать воздействие на общественное мнение. Потеря Победоносцевым влияния была связана с глубокими противоречиями в его идейных установках и отражала разногласия в лагере консерваторов – отсутствие единого мнения по вопросу о контрреформах, допустимости вмешательства в сложившийся общественный уклад.

В заключении диссертации сформулированы результаты исследования и подведены его итоги.

Анализ жизни и деятельности Победоносцева представляет особый интерес в связи с тем, что в его биографии чрезвычайно ярко отразились многие фундаментальные тенденции общественно-политического и духовного развития второй половины XIX – начала XX в. Характерная для Победоносцева критика реформ и демократии, отрицательное отношение к административно-законодательным преобразованиям были связаны с тем весьма противоречивым, зачастую негативным впечатлением от реформ 1860-70-х гг., которое было широко распространено в российском обществе второй половины XIX в. Образованный, красноречивый, владевший пером и умело создававший образ решительного, бескорыстного и духовно близкого к народу государственного деятеля, Победоносцев искусно использовал критику реформ как инструмент политического возвышения, сумел создать (прежде всего, благодаря влиянию на наследника Александра Александровича) прочную основу для усиления своего влияния в начале 1880-х гг.

Анализ мировоззрения и деятельности российского консерватора не позволяет согласиться с распространенным выводом о безусловном архаизме его взглядов, его исключительно негативистском настрое. Достаточно чутко реагируя на новые тенденции в развитии общества, обер-прокурор отчетливо сознавал важность таких порожденных модернизацией явлений, как возрастание роли идеологии в жизни страны, необходимость активного воздействия на духовную жизнь общества, влияния на сознание народных масс, все более активно выходивших на историческую арену. Выступая как переводчик, издатель, публицист, Победоносцев уделял большое внимание воздействию на периодическую печать, литературу, культурную жизнь страны, приложил много сил к созданию церковной школы для народа, т.е. в какой-то степени уловил тенденцию к идеологизации общественной жизни, которая станет особенно характерной для ХХ в.

Разворачивая на страницах консервативных журналов, собственных книг и брошюр критику реформ и демократии, Победоносцев стремился сделать ее максимально убедительной для читателя, ссылался на опыт стран Запада и сочинения западных консерваторов, затрагивал актуальные и острые вопросы своего времени (роль церкви в жизни общества, принципы организации школы для народа, издержки расширения свободы совести и др.). Безусловно важным был и игравший для Победоносцева большую роль вопрос о роли бюрократических начал в рамках авторитарной системы, соотношении царской власти и прерогатив чиновничьего аппарата, который российский консерватор пытался решить в рамках выдвинутых им представлений о «небюрократическом» самодержавии. Наконец, привлекательным для современников мог быть и предложенный обер-прокурором путь решения общественных проблем через воздействие на умы и души людей, не затрагивая сферу «учреждений».

Анализ взглядов Победоносцева в контексте развития общественной мысли пореформенной России показывает, что наиболее близким обер-прокурору течением было славянофильство, хотя и расхождения с этим направлением тоже были достаточно велики. Сближали Победоносцева со славянофилами поиск путей самобытного развития России, высокая оценка общественной роли православной церкви, интерес к жизни зарубежных славян, протест против «бюрократического реформаторства», оценка «простого народа» как главного хранителя исторических устоев России. Точками расхождения был протест Победоносцева против принципов свободы слова и свободы совести, восстановления традиционной системы управления церковью, отстаивавшихся славянофилами. Смыкаясь со сторонниками «продворянского» консерватизма в их борьбе за укрепление сословной структуры общества, Победоносцев в то же время скептически относился к идее утверждения безусловного первенства дворян в общественной жизни страны. В целом можно сказать, что Победоносцев, частично примыкая к различным направлением пореформенного консерватизма, до конца не солидаризовался ни с одним из них. Нужно также подчеркнуть, что призывы к «опоре на народ», к поиску «правды» в его среде отвечали распространенным тенденциям эпохи и не могли не привлекать к Победоносцеву внимания многих современников.

История политического возвышения российского консерватора, его победы над либеральной группировкой в начале 1880-х гг. дает материал для осмысления интереснейшей проблемы – роли и места механизмов неформального влияния в политической системе самодержавия второй половины XIX – начала XX в. Несмотря на то, что консервативные взгляды будущего обер-прокурора серьезно затрудняли ему карьеру в реформаторском правительстве Александра II, он сумел, используя различные формы закулисного влияния, закрепить за собой прочные позиции в придворных и правительственных «верхах». Большую роль здесь сыграли связи, завязанные Победоносцевым в консервативных кружках и салонах, совместное с цесаревичем участие в «славянском движении» второй половины 1870-х гг., опора на разного рода околоправительственные организации (общество Добровольного флота и др.). Роль доверенного советника у престола, которую консервативный сановник сумел закрепить за собой со времен наставничества у наследника Александра Александровича, сыграет в политической карьере Победоносцева огромную роль. Следует отметить, что функция советника представлялась обер-прокурору чрезвычайно важной как главной условие, позволяющее обеспечить самодержавию «живой», небюрократический характер, укрепить его связь с «простым народом».

Став после поражения группировки правительственных либералов одним из самых влиятельных российских политиков, царский советник фактически взял на себя функцию объединения деятельности различных правительственных ведомств. Однако называть его «негласным премьер-министром», как это делал ряд современников и историков, было бы не совсем точным. В сфере первостепенного внимания обер-прокурора находились прежде всего вопросы, касавшиеся подбора правительственного персонала, контроля за идеологическими» ведомствами и институтами (церковью, цензурой, Министерством народного просвещения). В то же время он сохранял за собой право вмешиваться в работу различных государственных органов по отдельным вопросам, которые считал важными, что породило у современников представление о его «всевластии».

Говоря о контроле Победоносцева над «идеологическими» ведомствами, его первостепенном внимании к вопросам духовной жизни общества, необходимо подчеркнуть, что это не было проявлением некой «слабости», как полагали некоторые современники и историки, а являлось результатом совершенно сознательного выбора. Воздействие на умы и души людей рассматривались консервативным сановником как альтернатива административно-законодательным переустройствам. С его точки зрения, оно могло изменить ситуацию к лучшему, позволяя в то же время обойтись без чреватого подрывом социальной стабильности вмешательства в сферу «учреждений». В связи с этим обер-прокурор приложил колоссальные усилия к организации воздействия на духовную жизнь страны, что не позволяет говорить о его «пассивности» и «исключительно критическом направлении». Особое внимание консервативный сановник уделил повышению социальной роли православной церкви. Вместе с тем, стремясь к усилению роли церкви в обществе, обер-прокурор не допускал расширения ее независимости от светского контроля. Это предопределило трения главы духовного ведомства с высшей иерархией, а затем и складывание оппозиции его политике со стороны широких масс духовенства. Выступления против церковной политики Победоносцева, принявшие в начале ХХ в. открытый и упорный характер, стали важной причиной ослабления его политического влияния.

Рассматривая вопрос о причинах снижения роли обер-прокурора в правительстве, необходимо подчеркнуть, что оно отразило изменение исторической обстановки в конце 1880-х – 1890-е гг., и в то же время явилось результатом выявления внутренних противоречий программы Победоносцева. К 1890-м гг. стало особенно ясно, что многие начинания обер-прокурора представляли собой безнадежную попытку остановить развитие объективно неизбежных процессов. Это относилось к его стремлению пресечь развитие оппозиционной печати путем цензурных гонений, затормозить расширение начал свободы совести, подчинить общественную жизнь церковным правилам путем административных мер. Утопичными оказались и рецепты, предлагавшиеся консервативным сановником в сфере государственного управления (попытки подменить формализованные административные процедуры личными контактами, непосредственным вмешательством царя и его советника во все государственные вопросы).

Важную роль в потере обер-прокурором прежнего влияния сыграли также разногласия в правительственном лагере 1880-х – начала 90-х гг., связанные с вопросом о контрреформах. Принцип «люди, а не учреждения», на который опирался Победоносцев, побуждал его не только выступать против либеральных реформ, но и с подозрением относиться к преобразованиям реакционно-охранительным. Это вызывало крайне негативную реакцию у сторонников контрреформ (М.Н. Каткова, Д.А. Толстого и др.), навлекло на Победоносцева обвинения в «предательстве» и «потворстве либералам». Способствовала эта коллизия и потере обер-прокурором прежнего авторитета в глазах царя. В целом можно сказать, что взгляды и деятельность Победоносцева во многом явились отражением фундаментальных особенностей российского консерватизма. Выступая с критикой реформ, демократии, либерализма – нередко точной и обоснованной – обер-прокурор в конечном счете не смог предложить четкой альтернативы отвергаемым им принципам, став своеобразным символом исчерпанности творческого потенциала российского самодержавия.