Взаимоотношений

Вид материала

Документы

Содержание Семейный уклад Арда Вираз Намак Та’рих-и Иран-и бастан Худуд» («Пределы») книги «Васа’ил аш- ши‘а Таухид» («Единобожие») приводит рассказ, который встречается и в «Васа’ил аш-ши‘а Учеба и образование женщин

Подобный материал:

• «Особенности правовых взаимоотношений организации и добровольцев», 122.47kb.
• Взаимоотношений, 8391.69kb.
• Город Воронеж научно-практическая конференция «психология взаимоотношений в медицинском, 51.47kb.
• Iv специфика взаимоотношений в группе умственно одаренных детей, 281.91kb.
• 1 Проблема воспитания и семейных взаимоотношений Уистоков научных исследований проблем, 452.74kb.
• Писарев Валерий Михайлович, Ст преп. Воробьев М. А. Минск 2010 оглавление оглавление, 415.9kb.
• Диагностика взаимоотношений учителя и учащихся в системе развивающего образования, 287.66kb.
• Т. В., студ. Эф, гр. 815 Перспективы и направления развития взаимоотношений предприятия, 49.28kb.
• Итак, у нас остался тип взаимоотношений «-», или конкуренция. Рассмотрим этот тип взаимоотношений, 142.43kb.
• Конституционно-правовые вопросы взаимоотношений органов власти в Автономной Республике, 378.69kb.

Семейный уклад

В Сасанидский период личные права людей наиболее подвергались вмешательству, ограничениям и нарушениям. Особенно слож­ны­­ми и запутанными были предписания относительно брачных контрактов — и до такой степени, что мубады при их рассмотрении поступали как им заблагорассудится. В этом отношении они пользовались властью, какой не обладали священнослужители ни в одной другой религии³⁶⁰.


Полигамия при Сасанидах была обычным явлением. В последнее время зороастрийцы стремятся опровергнуть этот факт, но в пользу существования полигамии в Иране говорят сохранившиеся неопровержимые исторические свидетельства, что подтверждают все историки от Геродота и Страбона в эпоху Ахеменидов вплоть до современных исследователей. Геродот, говоря об аристократическом сословии времен Ахеменидов, пишет:

Каждый из них имеет несколько законных жен, но количество вне­брачных жен у них еще больше³⁶¹.


Страбон об этом сословии говорит:

У них много жен, но вместе с тем имеют и внебрачных наложниц³⁶².


Юстин³⁶³, историк времени Аршакидов, о сословии иранской аристократии своего времени пишет:

Многоженство у них, особенно в царской семье, распространилось с того периода, когда они начали жить в достатке, ибо раньше образ жизни кочевников препятствовал многоженству³⁶⁴.


В Древнем Иране среди представителей аристократического сословия была распространена традиция наличия гаремов с неограниченным количеством наложниц в них, без учета справедливости, равенства и прав женщин, а также независимо от их имущественных и физических (сексуальных) возможностей. Семейный уклад, равно как и общественная система, основывался на сословной организации. Кристенсен об этом пишет:

Принцип полигамии считался основой образования семьи. Фактически количество жен у мужчины зависело от степени его зажиточности. По-видимому, мужчины с малым достатком, как правило, имели не более одной жены. Глава семьи (кадак худа или катхуда) распоряжался всеми семейными делами. Одна из жен являлась фавориткой и считалась полноправной. Его звали падшазан, т. е. привилегированная жена. Ниже рангом была другая жена, зани чагариха или чакерзан (букв.: жена-служанка). Эти жены пользовались далеко неодинаковыми правами. Муж был обязан кормить свою жену-фаво­рит­ку и заботиться о ней. Кроме того, он был обязан кормить и окру­жить заботой также своих сыновей до достижения ими совершеннолетия и дочерей — до их замужества. Но от жен-служанок только дети мужского пола могли быть приняты и обласканы в доме своего отца. В литературе более поздних времен на языке фарси перечислены пять форм брачных союзов. Но в сасанидских законах, по-видимому, других форм брака, кроме перечисленных двух, не предусматривалось³⁶⁵.


Девушки не имели права самостоятельно выбрать себе мужа. Это бы­ла привилегия отца. В случае его смерти девушку могло выдать замуж другое лицо. Это право в первую очередь предоставлялось матери, а в случае ее смерти — дядьям по материнской или отцовской линии³⁶⁶.

Муж имел право распоряжаться имуществом жены. Жена же не имела права распоряжаться своим имуществом без разрешения мужа. Согласно семейному праву, в семье юридическим лицом мог считаться только муж³⁶⁷. Муж имел право, согласно специальному юридическому документу, объявить жену совладельцем семейного имущества. Только в таком случае жена имела право распоряжаться совместным имуществом. И только в таком случае жена могла вступить в имущественные отношения с третьим лицом³⁶⁸.

Если муж объявил своей жене, что она отныне свободна и самостоятельна в своих поступках, ей было разрешено в качестве жены-служанки выйти замуж за другого. Однако дети, родившие во втором браке (при жизни прежнего супруга), принадлежали первому мужу, т. е. женщина по-прежнему продолжала находиться в подчинении у своего первого мужа³⁶⁹.

Муж имел право свою единственную жену или одну из своих жен (и даже жену-фаворитку) передать (отдать на время) другому мужчине (ко­то­рый, не будучи сам виновным в этом, обеднел), чтобы тот воспользовался ее услугами. При этом согласие жены было необязательным; новый мужчина не имел права распоряжаться ее имуществом, а рождавшиеся от их близости дети принадлежали настоящему (первому) мужу и признавались его детьми. Подобное поведение считалось похвальным и характеризовалось как оказание помощи брату по вере³⁷⁰.

Кристенсен говорит:

Одно из особых предписаний сасанидской религиозной юриспруденции, о котором говорится и в упомянутом письме Тансара, и на которое ссылается Бируни в своей книге «Об Индии», гласит:

«Если умер человек, у которого не было сына, после его смерти совершался „представительский брак“: его жену, а в случае отсутствия жены его дочь или другую женщину из числа его родственниц выдавали замуж за его ближайшего родственника, но под именем усопшего. В случае отсутствия у усопшего близкой родственницы выдавали замуж за его ближайшего родственника, но опять-таки под именем усопшего, совсем чужую женщину с приданым из его имущества. Сын, родившийся в результате такого „представительского бра­ка“, на законных основаниях считался сыном и наследником усопшего. И тот, кто пренебрегал этим предписанием, считался виновником гибели многих душ, ибо он становился причиной прекращения рода усопшего и предания забвению его имени»³⁷¹.


Подобное предписание подчинено необходимости сохранения семей, памяти о них, а также необходимости защиты прав семей, которые обладали правом собственности, и недопущения попадания собственности семьи в чужие руки.

Согласно правилам и предписаниям, жена-фаворитка и ее сыновья поль­зовались правом наследования. Не вышедшим замуж дочерям при наследовании полагалась половина доли сыновей. Жена-служанка и ее дети были лишены права наследования. Но глава семьи мог заранее (до своей смерти) подарить им что-либо из имущества или определить их долю наследства в своем завещании³⁷².

У Кристенсена встречается подробное описание традиции «усыновления», направленной на сохранение семей, лишенных наследников, но для краткости нашего изложения мы опустим эти подробности.

Мерилом и целью семейных установлений являлись два фактора, на за­щиту которых были направлены все эти установления: род и имущество.

Брак между близкими родственниками, будучи распространенной тра­­дицией и уходивший своими корнями в глубокую древность, пресле­довал те же самые цели, т. е. каждая семья, избегая смешения родной крови с чужой, а также попадания своего имущества в чужие руки, стремилась заключать брачные союзы между ближайшими родственниками. С учетом противоречия данного положения человеческой природе, для его осу­ществления были задействованы методы религиозного убеждения: мол, за подобный поступок человека в ином мире ждет великое вознаграждение, а идущим против этого положения уготованы адские мучения.

В книге « Арда Вираз Намак» («Книга праведного Вираза»), авторство которой приписывается Никшапуру, ученому, жившему при правлении Хосрова I Ануширвана, содержится описание процесса вознесения души некоего Вираза на небеса. В частности, говорится, что его душа на втором уровне неба встречала души тех, кто при жизни был в браке с ближайшими родственниками (хведода). За это им было уготовано вечное блаженство. Затем она в самых отдаленных уголках ада встретила подвергав­шиеся вечным мукам души тех, кто при жизни воспрепятствовал подобному браку. Далее рассказывается, что Вираз, душа которого вознеслась на небеса, а после всего увиденного там возвратилась в собственное тело, был женат на семерых своих сестрах.

В третьей книге Динкарта применяются другие термины. В частности, встречается слово наздпайванд, т. е. связь с близкими людьми, под которым подразумевается связь отца с дочерью и брата с сестрой. Ноусай Борзмехр, один из зороастрийских священников, написавший комментарии к этой части Динкарта, говорит о многочисленных выгодах подоб­ного супружества и, в частности, утверждает, что оно компенсирует даже самые тяжкие прегрешения³⁷³.

Кристенсен говорит в этой связи:

Забота о чистоте рода и семейной крови была одной из главных особенностей иранского общества. Это было настолько существенно, что они считали дозволенным бракосочетание с ближайшими родственниками и такой союз называли хведода (в Авесте — хватаэвадата). Данная традиция имеет древние корни и была распространена еще в эпоху Ахеменидов. В дошедших до нас текстах Авесты значение слова хватаэвадата не объясняется, но, судя по всему, в потерянных насках (книгах) Авесты под этим словом подразумевается бракосочетание между близкими родственниками³⁷⁴.


Зороастрийцы и особенно индийские парсы, почувствовав мерзость этой традиции, от нее отказались и теперь пытаются доказать, что с самого начала она была незороастрийской. Соответственно, они пытаются найти для слова хведода другое объяснение. Кристенсен пишет:

С учетом наличия достоверных сведений, основанных на зороаст­рийских источниках и других книгах, принадлежащих эпохе Сасанидов, нынешние попытки некоторых парсов отрицать данный факт кажутся необоснованными и наивными³⁷⁵.


А Са‘ид Нафиси утверждает:

Из достоверных источников выясняется, что одной из традицион­ных особенностей культуры той эпохи являлась распространенность брачных отношений между близкими родственниками и супружеских отношений между самыми близкими членами семьи.


Затем Са‘ид Нафиси приводит подтверждения данного положения из священных книг зороастризма, таких как Динкарт, и сведения исламских авторов, таких как Мас‘уди, Абу Хаййан Таухиди и Абу-л-‘Ала ибн Мис­кавайх, после чего в качестве примера перечисляет такие факты, как женитьба иранского шаха Кавада на своей дочери и на своей племяннице, Бахрама Чубина — на своей сестре, а также говорит о женитьбе ранее упомянутого нами Мехрана Гошнасба (позднее ставшего христианином) на своей сестре.

Машир ад-даула в своей книге « Та’рих-и Иран-и бастан» )«История Древнего Ирана»), ссылаясь на древнегреческого историка Страбона, пишет:

Они (маги), согласно своим обычаям, женятся даже на своих матерях³⁷⁶.


А об Аршакидах он пишет:

Некоторые иностранные историки о женитьбе древнеиранских ша­хов на своих близких родственницах пишут с отвращением. Так Геро­дот пишет о женитьбе ахеменидского царя Камбиза (530—522 гг. до н. э.),
а Плутарх говорит о подобном поступке другого ахеменидского шаха, Артаксеркса II (404—358 гг. до н. э.). Но некоторые авторы из зороастрийских парсов опровергают наличие подобных фактов и говорят, например, что слово «сестра» Аршакидами употреблялось также и в ином значении. Парфянские принцы всех дочерей правящего рода называли своими сестрами, к ним относились дочери и внучки дядей (двоюродные и троюродные сестры) и другие представительницы царского рода.


Затем Машир ад-даула добавляет:

Но в историографии следует искать и писать только правду, значит, надо признать, что в Древнем Иране заключение брака между близки­ми родственниками под названием хведода было одобряемо и, по-ви­димому, основывалось на необходимости сохранения семьи и чи­стоты рода³⁷⁷.


Йа‘куби, авторитетный историк IX в., сам будучи иранцем, пишет:

Иранцы вступали в брак со своими матерями, сестрами и дочерьми и считали данное действие благодеянием и своего рода религиозным поклонением³⁷⁸.


Кристенсен, говоря об иранских христианах, отмечает:

Они, подражая зороастрийцам, вопреки предписаниям своей религии, привыкли вступать в брак со своими близкими родственниками. Мар Баха, ставший в 540 г. н. э. архиепископом иранских христиан, приложил большие усилия, пытаясь побороть эту противоречащую христианской морали традицию³⁷⁹.


На заре ислама брак между близкими родственниками у зороастрийцев был обычным явлением. Из-за этого некоторые мусульмане подвергали зороастрийцев оскорблениям и ругательствам, называя их незакон­норожденными. Но пречистые имамы (мир им!) предостерегали мусуль­ман от таких поступков, ссылаясь на то, что подобный брак предусмотрен религиозными законами зороастрийцев, а у каждой религии есть свои предписания относительно брака, и если они заключили брак по законам своей религии, то дети у них не считаются незаконнорожденными³⁸⁰.

В разделе под названием « Худуд» («Пределы») книги «Васа’ил аш- ши‘а» рассказывается, что однажды в присутствии имама Джа‘фара ас-Садика (мир ему!) некто спросил у другого человека, вернули ли ему долг, которого он ждал. Тот в ярости назвал своего должника незаконнорожденным. Имам был возмущен таким ругательством. Тогда человек, произнесший ругательство, в свое оправдание сказал: «Он из маджусов (зороастрийцев), мать у него является дочкой его же отца, т. е. она ему — и мать и сестра; следовательно, он — незаконнорожденный». Имам изрек: «Разве это не разрешено их религией, и разве его отец не действовал согласно своей религии? Тогда ты не имеешь права называть его незакон­норожденным»³⁸¹.

Шайх Садук в своей книге « Таухид» («Единобожие») приводит рассказ, который встречается и в «Васа’ил аш-ши‘а». Согласно ему, однажды ‘Али призывал людей, пока он жив, задавать ему вопросы о своих проблемах и повторял: «Спрашивайте, пока я жив!». Одним из людей, задававших вопросы, был некто по имени Аш‘ас ибн Кайс Кинди. Он по отношению к иранцам был настроен недоброжелательно, а о его спорах с ‘Али (мир ему!) относительно иранцев мы рассказали в предыдущих главах данной книги. Так, этот человек спросил у ‘Али (мир ему!): «Почему ты относишься к маджусам (зороастрийцам) как к «людям писания», берешь с них джизью, тогда как у них нет небесной книги?».

‘Али (мир ему!) ответил: «Подобная книга у них имелась, Бог послал к ним пророка, в учении которого заключение брака с близкими родственниками не разрешалось. Однажды ночью, один из их царей в состоянии опьянения имел близость со своей дочерью. Люди, узнав об этом, восстали и, обратившись к нему, сказали: «Ты осквернил нашу религию, и мы должны наказать тебя. Царь, прибегнув к хитрости, сказал: «Собе­ритесь все и слушайте мои слова, если мои слова вам не по душе, поступайте, как хотите». Люди собрались, и он, обращаясь к ним, заявил: «Вы знаете, что самыми уважаемыми людьми в мире были наш праотец и наша праматерь (Адам и Ева)?». Люди ответили «Да, это — правильно!» Затем он продолжил: «Разве вы забыли, что эти великие люди женили своих детей, сыновей и дочерей, друг на друге?» Люди согласились. Далее он сказал: «Следовательно, непредосудительно, если люди женятся на своих близких родственниках — как на дочерях своих, так и на сестрах». Люди были удовлетворены подобным ответом, этот обычай был объявлен законным и стал распространенным среди людей»³⁸².

Из сказанного также вытекает, что на заре ислама бракосочетание ме­жду близкими родственниками у зороастрийцев было распространен­ным явлением, и поэтому оно стало предметом подобных споров.

Исламские факихи, как сунниты, так и шииты, как иранцы, так и представители других народов рассуждали об этом вопросе, как о явлении, бытующем вне ислама. Большинство из этих факихов являлись иранцами, а у некоторых из них, например, Абу Ханифы, основателя одного из суннитских направлений ислама, предки были зороастрийцами. Если бы не наличие подобной традиции у зороастрийцев, то, естественно, не было бы и споров о ней среди факихов периода раннего ислама.

Великий шайх Абу Джа‘фар Туси³⁸³ в своей книге «ал-Хилаф» («Отступления») рассмотрел и решил много спорных вопросов относительно наследства у зороастрийцев: особенно много случаев, когда существовало два основания для наследования, т. е. когда наследница, например, являлась одновременно матерью и сестрой отца умершего. Он приводит и анализирует также мнения многих других исламских факихов по этому поводу.

Отрицать наличие такой традиции у зороастрийцев невозможно. Тем не менее ныне они стремятся во что бы то ни стало отрицать факт ее существования у своих предшественников, прибегая к различным лживым утверждениям.

Учеба и образование женщин

Несмотря на то, что в целом общественное положение женщины было тяжелым, встречаются некоторые исторические свидетельства, указывающие на то, что некоторые женщины достигали высоких степеней образованности. Исследователи упоминают о написанной в эпоху Сасанидов книге по юриспруденции под названием «Мадигани хазар дастан» («Изложение тысячи судейских вердиктов»). Часть ее со­хра­нилась, и не­которые европейские исследователи, среди них — Кристиан Бартоломе, опубликовав этот текст и переведя его, познакомили научную общественность с содержанием книги.

В книге названы несколько имен судей того периода, для которых Авеста и Зенд, естественно, служили основными юридическими источниками. В данной книге, в частности, содержится рассказ следующего содержания:

Некий судья, когда он шел в сторону дома правосудия, оказался в окружении группы женщин, и одна из них обратилась к нему с конкретными вопросами относительно особых случаев залога и гарантии. Но судья был не в состоянии ответить на последний вопрос. Увидев его беспомощность, другая женщина сказала: «О учитель! Не утруждайте себя и без обиняков скажите, что не знаете. Мы сами найдем ответ на этот вопрос в такой-то книге»³⁸⁴.


Может ли этот рассказ быть свидетельством начитанности и образованности женщин в Древнем Иране?

Согласно исследованиям Бартоломе, ставшими основой для теоретических выводов Кристенсена, некоторые женщины из аристократических семей имели возможность получить хорошее образование. Принцип сословной организации общества, как и в других сферах общественной жиз­ни, действовал также в области образования. Так, в сасанидский период две из дочерей Хосрова Парвиза, Пурандохт и Азармидохт, на короткое время брали бразды правления страной в свои руки. То, что они были избраны правителями, указывает на огромное уважение иранцев к «шах­скому роду» и твердую убежденность в божественном происхождении своих царей. Основатель царской династии Сасанидов — Ардашир Папакан связал свое происхождение с более древними иранскими царями, чтобы в дальнейшем обезопасить себя и своих наследников от обвинения в непринадлежности к божественному «шахскому роду» и в узурпаторстве.

Во время смуты после смерти Хосрова Парвиза на власть претендовали два человека, не принадлежавшие царскому роду, и именно по этой причине им не удалось достичь своей цели. В это время пришли к власти дочери Хосрова Парвиза, так как царевич Шируй³⁸⁵ в борьбе за престол уничтожил семнадцать своих братьев и в «царском роду» никого, кро­ме этих двух дочерей, не осталось. Здесь нельзя путать вопрос о твер­дых убеждениях иранцев в святости царского рода с вопросом о пра­вах женщин. Царствование Пурандохт и Азармидохт и образованность нескольких женщин нельзя воспринимать как подтверждение широких прав женщин в Древнем Иране.

Кристенсен говорит:

Исторические источники, которыми мы располагаем, достаточной информации о состоянии образования девушек не предоставляют. Бар­толоме предполагает, что воспитание девушек ограничивалось обучением ведению домашнего хозяйства. Кроме того, в одной из частей Авесты, под названием «Багнаск», конкретно говорится об обучении женщин ведению домашних дел. Тем не менее женщины из аристократических семей иногда занимались глубоким изучением различных наук.


Кристенсен в 7-м разделе своей книги, рассуждая о маздакитском дви­жении, говорит:

Описание положения женщин в Сасанидскую эпоху, которое мы да­ли с использованием исследований Бартоломе, выявляет много про­тиворечий. Причина этих противоречий связана с изменением правового положения женщин в течение всего периода правления Сасанидов. По утверждениям Бартоломе, женщина с научной и теоретической точек зрения в этот период не обладала правом юридического лица, но в целом она в обществе, бесспорно, пользовалась определенными правами. В эпоху Сасанидов в контексте новых законов еще сохрани­лись некоторые древние предписания, что служило поводом для суще­ствования упомянутых противоречий. До завоевания Ирана араба­ми- мусульманами, несомненно, женщины в стране находились в пред­дверии обретения прав и свобод³⁸⁶.