Geum.ru

Существует много определений гениальности

Вид материалаДокументы

Содержание


100 Великих гениев
100 Великих гениев
100 Великих гениев
100 Великих гениев
100 Великих гениев
100 Великих гениев
Подобный материал:
1   ...   16   17   18   19   20   21   22   23   ...   48

В другой раз Эзоп шел по улице и встретил судью. Тот, подозревая, что раб отлынивает от работы, строго опросил:

— Куда ты идешь?

— Не знаю, — ответил Эзоп.

— Ты лжешь? — вскричал судья и приказал отправить его в тюрьму.

— Как видишь, я сказал чистую правду, — оказал Эзоп. — Разве мог я знать, что попаду в тюрьму.

Судья рассмеялся и отпустил его.

Многие басни Эзопа впоследствии пересказывались талантливыми писателями и поэтами, например, Лафонтеном во Франции, И.С. Крыловым в России. При этом древние притчи обретали новое звучание и отшлифовывались, подобно алмазам, которые превращаются в бриллианты.

Интересна притча Эзопа «Бедняк»:

У бедняка была деревянная статуя бога. «Сделай меня богатым», — молился он ей, но молитвы его оставались напрасны, и он сделался еще беднее. Зло взяло его. Схватил он божка за ногу и ударил об

эсхил

193

стенку головой. Вдребезги разлетелась фигурка и из нее высыпалась горсть червонцев. Собрал их счастливец и говорит: «Низок же и глуп ты, по моему мнению: почитал я тебя — ты не помог мне, хлопнул об угол — послал великое счастье».

Кто обращается с негодяем ласково — остается в убытке, кто поступает с ним грубо — в барыше.

Но в данном случае не менее уместна мораль, содержащаяся в старой русской пословице: «На Бога надейся, да сам не плошай».

ЭСХИЛ

(525—456 ДО Н.Э.)

Старейший греческий драматург, которого называют «отцом трагедии», родился в городе Элевсине в семье знатного крупного землевладельца. Участвовал как тяжеловооруженный воин в сражениях с персами при Марафоне и Саламине. В 500 году до н.э. впервые поставил свою пьесу и с тех пор 13 раз побеждал в соревнованиях драматургов. Дважды он по каким-то невыясненным причинам уезжал из Афин, к тирану Гиерону в Сицилию, где и умер.

Около 90 пьес написал Эсхил — хотя из них дошло до нас только 7. В некоторых сочинениях он повествует о реальных событиях и персонажах («Персы»), но чаще в них действуют мифические герои, что вовсе не означает, будто они далеки от реальности. Напротив, появляется возможность вести речь о вечном, о высших проявлениях человеческих чувств и мыслей.

Силе рока, судьбы, воле богов противостоит свободный человек, не теряющий собственного достоинства даже при смертельной опасности. Эсхил видел унижение и посрамление человека в том, что устанавливается власть ростовщичества, денег. Он прославлял упорство лю-

194

100 ВЕЛИКИХ ГЕНИЕВ

дей, сражающихся за справедливость, за свободу, за родину. В трагедии «Персы» звучит призыв:

Вперед, сыны Эллады, устремитесь в бой! Освободите алтари родных богов, Детей и жен своих. Ведь бой идет за все!

Подлинный гимн величию творческой личности, готрвой идти на муки ради блага людей, — трагедия Эсхила «Прометей прикованный». Главный герой совершает подвиг, зная, что ждут его не почести, а беды:

...Ведь раньше я и сам Предвидел все грядущее, и нет Нежданных бедствий для меня. Я должен Свою судьбу переносить легко: Нельзя преодолеть Необходимость. Но тяжко и молчать и говорить Об участи моей. Ведь я, злосчастный, Страдаю за благодеянья смертным. Божественное пламя я похитил... «

«Не только природный огонь принес людям Прометей, но и свет знаний, потому что —

Раньше люди

Смотрели и не видели и, слыша,

Не слышали, в каких-то грезах сонных

Влачили жизнь...

Прометей научил людей искусствам и ремеслам, науке чисел и грамоте, изобрел корабли, а за все это был жестоко наказан Зевсом. Царь богов представлен Эсхилом как деспот, чуждый сочувствия и справедливости. Смело обличает его Прометей:

Как только он воссел на отчий трон, Сейчас же начал и почет и власть Распределять меж новыми богами, А о несчастных смертных позабыл. И даже больше: уничтожить вздумал Весь род людской и новый насадить. И не восстал никто за бедных смертных, А я дерзнул...

В ответ на предложение-приказ Гермеса сообщить Зевсу о том, кто его свергнет, обладающий даром пророчества Прометей отвечает гордо:

СОФОКЛ

195

О, как звучит напыщенно и гордо

Вся эта речь прислужника, богов.

Вы думаете, новые цари,

Что вечно вам блаженствовать в твердынях?

Но разве я не видел, как с Олимпа

Упали два тирана? И увижу,

Как третий, ныне правящий, падет —

Падением позорнейшим и скорым.

Действительно, боги — не воины, и с упадком Греции Зевс уступил свое место Юпитеру, да еще позже и все античные божества были «свергнуты» христианством. Какими бы ни представляли себе люди неведомых небесных и земных владык, главное, что оправдывает их существование — чувство собственного достоинства, духовная свобода и творческие дерзания. Одним из первых, кто заявил об этом, был Эсхил.

СОФОКЛ

(496—406 ДО Н.Э.)

Афинский драматург-трагик и государственный деятель родился в городе Колоне близ Афин в знатной семье и получил хорошее образование. Был хранителем казны Афинского морского союза, в 441-м— стратегом (главнокомандующим) вместе с Периклом. Был признан как драматург в 468 году до н.э., одержав победу над Эсхилом в театральном состязании. Из 123 его пьес до нас дошло лишь 7: «Эдип-царь», «Антигона», «Электра», «Фи-локтет»... До преклонных лет Софокл не терял политической активности, находился в оппозиции к установившейся в Афинах демократии, принимал участие в перевороте 411 года до н.э. и умер спустя 5 лет.

В его творениях обычны мифологические сюжеты, рас-

196

100 ВЕЛИКИХ ГЕНИЕВ

крывающие темные глубины и светлые высоты человеческой души. Например, Антигона поступает вопреки царскому запрету по велению нравственного долга, сердца, совести, несмотря на смертельную опасность:

КРЕОНТ. Вовек не станет другом и умерший враг.

АНТИГОНА. Не ненавидеть, но любить родилась я.

Вот что произносит ХОР из той же трагедии:

В мире много сил великих, Но сильнее человека Нет в природе ничего. Мчится он, непобедимый, По волнам седого моря, Сквозь ревущий ураган...

Создал речь и вольной мыслью

Овладел, подобной ветру, —

И законы начертал,

И нашел приют под кровлей

От губительных морозов,

Бурь осенних и дождей. '

Злой недуг он побеждает,

И грядущее предвидит

Многоумный человек.

Только не спасется,

Только не избегнет

Смерти никогда.

И гордясь умом и знаньем, Не умеет он порою Отличить добро от зла. Человеческую правду И небесные законы Ниспровергнуть он готов.

Трудно сказать, насколько внимательно читал австрийский психиатр Зигмунд Фрейд миф об Эдипе и одноименную трагедию Софокла, но пресловутый «эдипов комплекс» (бессознательное половое влечение к матери у сына и ненависть к отцу; у женщин «комплекс Электры») фрейдовского психоанализа не имеет общего с этой легендой древних греков

Ведь в ней не идет речь о любовной страсти сына к матери, из-за которой он совершил отцеубийство. В том-то и дело, когда услышал от Дельфийского оракула, что ему суждено убить отца и совершить инцест, он уходит от вскормившей его семьи, не догадываясь, что был усыновлен, и уже в своих странствиях по воле рока встречается, того не подозревая, с родным отцом и матерью. Ника-

софокл

197

кого «эдипова комплекса» тут нет. Мудрые греки подчеркивали силу судьбы, от которой, как говорится, не уйдешь. Эдип восклицает: «О смерть! Ужель я, сам не сознавая, Себя проклятью страшному обрёк?»

Трагедия показывает, насколько шатко счастье на Земле и как быстро оно может обернуться бездной горя Об этом говорится в финале:

О сыны земли фиванской! Вот, глядите; вот Эдип,

Он, постигший мудрость Сфинкса, он

прославленнейший царь

Всем тогда была завидна доля баловня Судьбы —

И она ж в пучину горя ввергла страшную его.

Жди же смертный, в каждой жизни завершающего дня;

Не считай счастливым мужа под улыбкой божества

Раньше, чем стопой безбольной рубежа коснется он.

Можно лишь удивляться, как эпический миф об Эдипе породил через 24 столетия научный миф об «эдиповом комплексе», которому поверили очень многие специалисты. В XX веке люди слишком часто стали полагаться на внушенные им модные мнения, а не на свой ум и здравый смысл. Хотя еще Софокл высказал верную мысль, что разум, дар богов, «из всех, на свете сущих благо высшее». И другое суждение Софокла, с которым трудно не согласиться Благородный Орест, карая за преступление Эгисфа, сетует на то, что справедливое возмездие подчас слишком запаздывает:

И то уж, вред, что не тотчас злодеев

За их деянье настигает казнь,

Тем и плодится нечестивцев племя.

Наконец, на все века остается, к сожалению, упрек, который бросила Антигона затеявшим перебранку Эдипу и Креонту (первый требовал почтения к царю, имея в виду себя, второй уточнял — но только достойному):

Несчастные' Теперь ли время ссоре Бессмысленной? Страдает весь народ, А вас заботят личные обиды.

198

100 ВЕЛИКИХ ГЕНИЕВ

ЕВРИПИД

(ОК. 480—406 ДО Н.Э.)

Родился он на острове Саламин, жил и творил в Афинах и лишь к концу жизни удалился в Македонию, находился при дворе царя Архелая Предполагается, что написал Еврипид около 90 пьес (до нас дошло лишь 19). Сюжеты его трагедий в основном мифологические, но действующие лица выписаны им реалистично, с чертами положительными и отрицательными, подчас противоречивыми. Впрочем, афинское общество в ту пору переживало трудности, социальные противоречия.

Еврипид критиковал демагогов, политических ораторов и восхвалял сельских тружеников; ориентировался на патриотические идеалы героической эпохи Перикла, когда торжествовало народовластие. Новаторство и реализм Еврипида не сразу нашли признание у зрителей. Его трагический пафос высмеял Аристофан в своей комедии «Лягушки» Еврипид считал — не без основания! — что его недооценивают в Афинах, и потому покинул их в 4б8 году до н.э. После смерти великого драматурга его произведения становились все более популярными. Они оказали влияние на римских авторов, а также на развитие драматургии в Европе. И не удивительно. Герои Еврипида очень жизненны, реплики точны, умны и остроумны, а поступки порой неожиданны, как это нередко бывает в действительности. В одной из ранних своих трагедий — «Алкестида» — он показывает, как любовь побеждает смерть: царь Адмет, обреченный богиней Артемидой на гибель, остается в живых, ибо ради него жертвует собой его жена, Алкеста, когда на такой поступок не решились его престарелые родители. Безутешный муж (который, однако, дал жене умереть вместо себя) начинает препираться с отцом. Тот, вовсе не испытывая всепоглощающей родственной любви к сыну, рассуждает:

ЕВРИПИД

199

А право, как подумаешь, что век В земле лежать, так этот промежуток Короткий здесь еще дороже станет... Примером — ты. Бесчестно в бой вступил С судьбою ты, чтоб смерти день отсрочить; Жену убив, ее живешь ты жизнью .

Далее следует диалог. Некоторые реплики отца язвительны и смешны, более подходящи для комедии:

— Почаще жен меняй, целее будешь. Сын, упрекая отца за страх смерти, напоминает:

— Умрешь и ты — зато умрешь бесславно.

— До мертвого бесславье не доходит

— Такой старик . И хоть бы тень стыда. .

Отец, указывая на труп его жены, парирует:

— Вот в этой был и стыд, да без рассудка.

Бытовой спор у бездыханного тела самоотверженной женщины производит комический эффект. Тем более что завершающая сцена разрушает строй трагедии: появляется Геракл, отбирает Алкесту у бога смерти и возвращает живой и здоровой мужу. Такой неожиданный и немотивированный счастливый финал, возможно, нравился публике, но снижал трагедийный накал. Пожалуй, Еврипида можно считать основоположником трагикомедии и драмы.

Одна из наиболее популярных трагедий Еврипида — «Медея». Она посвящена дочери царя Колхиды, волшебнице, которая, влюбившись в греческого героя Ясона, помогает ему — вопреки интересам родины — добыть золотое руно. Она бежит из отчего дома, в Греции у них с Ясоном рождаются двое детей, но он ей изменяет, решив жениться на царской дочери. Мучимая ревностью и отчаянием, желая отомстить супругу, она убивает невесту Ясона, ее отца и своих детей. Надо заметить, что сюжет и смысл мифа о Медее и Ясоне значительно сложней и философичней; там герой приходит к краху, полагаясь не на свои силы, а на могущество колдуньи-Медеи. Драматург сознательно переводит трагедию в психологическую плоскость. Медея, лаская детей, произносит:

О, сладкие объятья, Щека такая нежная, и уст Отрадное дыханье. . Уходите, Скорее уходите. Силы нет Глядеть на вас Раздавлена я мукой...

200

100 ВЕЛИКИХ ГЕНИЕВ

На что дерзаю, вижу... Только гнев Сильней меня, и нет для рода смертных Свирепей и усердней палача...

Интересна в этой сцене реплика Хора; в греческой трагедии он выступает как действующее лицо; в данном случае он женский:

Люблю я тонкие сети Науки, люблю я выше Умом воспарять, чем женам Обычай людей дозволяет... Есть муза, которой мудрость И наша отрадна; жены Не все ее видят улыбку — Меж тысяч одну найдешь ты, — Но ум для науки женский Нельзя называть закрытым.

Мысль для нас тривиальная, но для древности совершенно не характерная (ведь даже до середины XIX века общественное мнение отказывало женщинам в способности к точным и естественным наукам). Несмотря на то что Медея совершает страшные злодеяния, она должна, по-видимому, вызывать понимание и даже сочувствие; во всяком случае, у нее есть ответ на все обвинения, которые бросает ей Ясон (она ведет диалог в колеснице, запряженной крылатыми драконами, держа на коленях тела своих убитых детей). Заключительная тирада Хора о неожиданности некоторых событий — счастливых и ужасных — может вызвать недоумение своей обыденностью и примитивностью. По сути дела трагедия демонстрирует раздирающие душу противоречия, в которых любовь отступает перед напором ярости, обиды и жажды мщения.

Вообще, образы женщин у Еврипида интересней и ярче, чем у его предшественников. В трагедии «Электра» едва ли не самые оригинальные мысли — о чести и благородстве, которые определяются не происхождением, знатностью, высоким положением в обществе, а душевными качествами данного человека. Мать Электры выдает ее замуж за простого пахаря. Но он оказывается достойнейшим человеком, и Электра отвечает ему любовью и заботой. Неузнанным посетивший их дом ее брат Орест встречает радушный прием у пахаря и с удивлением отмечает:

Узнай, поди, какая кровь течет

У человека в жилах; разберись

В сердцах людей средь этой ткани пестрой:

В семье вельмож растет негодный сын —

И добрые у злых выходят дети.

Богач в душе пустыню обнажит,

ЕВРИПИД

201

А светлый ум под рубищем таится. Чего-чего ни наглядишься1 Где ж И в чем искать мерила? Если в деньгах, Обманешься... И в бедности — обман: Нужда— плохой учитель...

О гордецы, оставите ль вы нас По знатности делить, забывши душу? Иль в жизни кровь, не мягкий нрав людей Достойными являет?..

Царский сын, Орест, приходит к выводу: «У бедняка радушный прием милей, чем ласки богача». В общем, драматург на стороне трудового человека, имеющего доброе сердце. А еще требуются гражданину мужество и патриотизм, готовность отдать жизнь за родину. Об этом — трагедия «Ифигения в Авлиде». Она повествует о дочери царя Агамемнона, которую надо принести в жертву ради победы греков над троянцами. Ифигения умоляет отца пощадить ее, напоминает ему о своем детстве, о его любви к ней, об ужасе безвременной кончины:

Для смертного отрадно видеть солнце, А под землей так страшно.. О, безумен, Кто смерти жаждет. Лучше жить в невзгодах, Чем в самой яркой славе умереть.

Отец непреклонен:

Я так решил: Эллада мне велит Тебя убить... ей смерть твоя угодна, Хочу ли я иль нет, ей все равно: О, мы с тобой ничто перед Элладой...

Воины требуют выдачи Ифигении. В ее защиту готов выступить Ахилл. Перед угрозой междоусобицы Ифигения решает добровольно принести себя в жертву во имя отчизны, ради свободы своего народа: ведь вся Эллада смотрит на нее с надеждой? Теперь Ифигения непреклонна в своем решении, прощается с Ахиллом и родителями, идет к жертвеннику на заклание.

Впрочем, трагедии не происходит: в последний момент появляется Артемида, запрещает проливать на алтарь человеческую кровь и подменяет девушку ланью. Драматург выбрал вариант мифа, в котором утверждается отказ от принесения в жертву людей (что практиковалось в архаические времена) Подчеркивается мысль, что боги за тех, кто готов умереть за родину.

202

100 ВЕЛИКИХ ГЕНИЕВ

АРИСТОФАН

(ОК. 450—385)

Идея Гесиода о скоротечности героического века подтверждается всем ходом мировой истории (нам достаточно вспомнить героический период СССР и бесславное его завершение). Об этом в XIX веке хорошо сказал анархист и философ М.А. Бакунин: «Но героические времена скоро проходят, наступают за ними времена прозаического пользования и наслаждения, когда привилегия, являясь в своем настоящем виде, порождает эгоизм, трусость, подлость и глупость. Сословная сила обращается мало-помалу в дряхлость, в разврат и бессилие».

Вот и греческое общество, после славного века Перикла, Сократа и великих трагиков словно устало от трагического напряжения жизни. Все большей популярностью стали пользоваться комедии. К сожалению, трудно судить об их общем уровне: до нас дошли только произведения прославленного комедиографа Аристофана. Сведений о его жизни совсем немного: родился на о. Эгина в состоятельной семье, в молодости поставил свою комедию «Пирующие», получив признание. Из 40 его комедий сохранилось 11. Осмеивал моральное разложение рабовладельческой демократии, пустые умствования софистов, демагогию, жажду денег и богатства, страсть к сутяжничеству. Нередко прибегал к гиперболам, гротеску, парадоксам. Наиболее прославлены его комедии «Всадники», «Облака», «Осы», «Лягушки», «Лисистрата» (в последней, как в некоторых других, он выступает поборником мира, против Пелопонесской войны). Аристофан высмеивал утопические проекты переустройства общества, прибегая к гротеску. Один персонаж основывает птичье государство («Птицы»), другой устанавливает сепаратный мир со Спартой только для своей семьи («Ахарняне»).

В некоторых случаях его комедии затрагивали философские и религиозные проблемы. Особенно круто расправляется Аристофан с софистами, во главе которых он ставит Сократа («Облака»). Отец, впавший в отчаяние от долгов сына, советует ему поучиться в «мыс-лильне» у софистов, умеющих превращать грязную ложь в чистую правду:

Мыслильня эта для умов возвышенных. Здесь обитают мудрецы. Послушать их, Так небо — это просто печь железная, А люди в этой печке— словно уголья. Того, кто денег даст им, пред судом они Обучат кривду делать речью правою.

АРИСТОФАН

203

— Но кто ж они?

— Не знаю точно имени: Мудрило-заводилы благородные.

— А, знаю, негодяи, бледнорожие, Бахвалы, плуты, люди босоногие, Дурак Сократ и Херефонт помешанный.

Потешаясь над Сократом, Аристофан пересказывает взгляды философов на природную, а не божественную, причину грома и молнии, дождя. Вместе с тем некоторые пассажи комедии совершенно определенно обвиняют Сократа в атеизме, отрицании богов и — что уже граничит с государственным преступлением — распространением подобных идей среди граждан. Сократ поучает

— И не будешь иных ты богов почитать, кроме тех, кого сами мы славим.

Безграничного Воздуха ширь, Облака и Язык — вот священная троица.

— И словечка другим я теперь не скажу, не признаю, на улице встретив.

Им молиться не буду, вина не пролью, фимиама ни крошки не кину.

Признаться, все это похоже на политический донос со стороны великого комедиографа. Как знать, не сказалось ли такое обвинение с театральных подмостков на трагической судьбе Сократа, осужденного афинянами именно за отрицание богов, нежелание им поклоняться и пропаганду таких взглядов9 Хотя в комедии поучения философа нужны Стрепсиаду вовсе не в общественно-политических целях. Когда к нему обращается Повелительница Облаков:

— Мы исполнить согласны желанье твое. С этих пор ча собраньях народных

204

100 ВЕЛИКИХ ГЕНИЕВ

дрИСТОФАН

205

Чаще всех ты сумеешь решенья свои проводить, побеждая речами.

— Я решений больших проводить не хочу, и совсем мне не этого надо:

Я закон обернуть вокруг пальца хочу, обмануть одолживших мне деньги.

На вопрос Сократа о силе его памяти Стрепсиад сообщает, что память у него не простая, а двойная: если кто-то ему должен, он это помнит прекрасно, а вот о своих долгах вмиг забывает. Впрочем, поучения философа не идут ему впрок, и в конце концов Стрепсиад, побитый своим собственным сыном, поджигает мыслильню Сократа.

Надо заметить, что Аристофан, обвиняя Сократа в безбожии, сам , позволял себе весьма смелые и недвусмысленные высказывания н§ этот счет. Вот остроумный диалог двух слуг:

— А лучше бы всего нам в нашем деле Повергнуться пред алтарем богов.

— Пред алтарем? В богов ты, братец, веришь?

— Я верю

— Чем же их докажешь ты?

— Мне бог враждебен, стало быть... он есть.

— Ты убедил меня. А все ж искать Иное средство нужно...

Всего лишь через год после смерти Эсхила и Еврипида была поставлена на сцене комедия Аристофана «Лягушки» (она принесла автору первую награду), в которой эти два великих трагика спорят, кто из них более талантлив, находясь в подземном царстве Плутона. Сначала Плутон отдает первенство Эсхилу. Но Еврипид сгоняет его с почетного места, заручившись поддержкой «воров, отцеубийц, громил». В это время Дионис, покровитель театра, опечален тем, что под солнцем не осталось достойного трагического поэта. Он спускается в Аид, чтобы выбрать лучшего из лучших, вернув его к живым. Хор провозглашает: