Geum.ru

Н. Д. Зверева Расстрельные 30-е годы и профсоюзы

Вид материалаРеферат

Содержание


Вейнберг Гавриил Давидович (1891-1946)
Подобный материал:
1   ...   31   32   33   34   35   36   37   38   39

Вейнберг Гавриил Давидович (1891-1946)



Навсегда врезалась в память Г.Д.Вейнберга октябрьская ночь, когда в Белоколонном зале Смольного II Всероссийский съезд Советов вершил судьбы нового мира. Участник съезда Вейнберг, затаив дыхание, слушал доклады вождя революции В. И. Ленина и по-рабочему радовался этому историческому событию. «Тюрьмы, ссылки, расправы над трудовым народом – все это уже навсегда позади, – думал он. – Революционный народ, настрадавшийся от многовековой царской кабалы, выходит на широкую дорогу созидания».

Чувства, которые испытывал 26-летний рабочий, посланец петроградского союза металлистов, были сродни и другим присутствовавшим на съезде делегатам. Каждый думал о том, что начинается новая счастливая жизнь.

Через трудные испытания и тяжелую борьбу пришел Г.Д.Вейнберг к тем незабываемым для него октябрьским дням 1917 года.

Родился Гавриил Давидович Вейнберг в 1891 году в селе Майданы Подольской губернии в бедной еврейской семье. Отец работал служащим в лесном складе, а на старости лет занялся мелкой торговлей. Рано лишившись матери, 12-летний подросток поступает на завод учеником слесаря. К этому времени семья переехала в Могилев. Старший брат Г.Д.Вейнберга работал там на небольшом слесарно-механическом заводе. На этом предприятии и начал Г.Д.Вейнберг свой трудовой путь. Первые два года он грудился бесплатно, обучаясь слесарному делу. Рабочий день продолжался 12-15 часов. Оплата труда на заводе была очень низкая – на третий год работы Г.Д.Вейнберг стал получать 2 рубля в месяц. Недовольство и возмущение рабочих притеснениями администрации, тяжелыми условиями труда, низкой его оплатой находили живой отклик у 14-летнего подростка. Он читает запрещенные книги и листовки, участвует в забастовках. В 1905 году, участвуя в демонстрации в городе Проскурове, испытал на себе казацкую нагайку. Но это не охладило его революционный ныл. В 1906 году Вейнберг был принят в партийный кружок «искровцев» и стал активным членом партии большевиков. Распространение листовок и партийной литературы, посещение кружков и собраний стало важным делом и повседневной работе молодого большевика. Общение с революционерами, стремление глубже узнать жизнь заставляет Гавриила Вейнберга серьезно заняться самообразованием. За его плечами был всего лишь год обучения в бесплатной школе Могилева. Едва обучившись грамоте, он был вынужден бросить школу, чтобы пойти работать. Чувствуя недостаток знаний, он посещает всякого рода курсы и лекции, которые читались для рабочих, берется за книги – по истории, географии, читает беллетристику, но особенно его интересовали труды по социально-экономическим и политическим проблемам. «Многое я с трудом перепаривал или совсем не переваривал, – напишет он позже в своей автобиографии, – но настойчиво продолжал перечитывать по 5 и 10 раз однy страницу». Эта настойчивость, упорство в достижении цели стали главной определяющей чертой личности Г.Д.Вейнберга.

Проработав около шести лет учеником, а затем слесарем, он был вынужден сменить профессию. В 1908 году во время работы осколок железа попал в глаз. Тяжелая операция не помогла: молодой рабочий лишился правого глаза. Слесарное дело пришлось оставить. Вейнберг работает на кондитерской, мебельной и фанерной фабриках. Был чернорабочим, грузчиком. Работал в разных городах на юге России – Киеве, Екатеринославе, Одессе.

После переезда в Киев Вейнберг устанавливает связь с местными партийцами. Тесные отношения сложились у него с группой, в которую входили Григорий Приворотский, его сестра Мария – будущая Каганович, Майоров и др. В 1909 году Вейнберг участвует в организации партийных кружков и сам в 1910 году ведет занятия в таком кружке, распространяет нелегальную литературу. В 1911 году Вейнберг участвует в работе районной партийной конференции, организованной ночью на Днепре. После ее окончания при возвращении домой все члены конференции были арестованы. Компрометирующих документов при обыске ни у кого не нашли, поэтому после 4-месячного заключения в Лукьяновской тюрьме все арестованные были высланы под гласный надзор в Екатеринослав. Здесь Вейнберг входит в городской комитет партии, ведет борьбу с меньшевиками, занимается организацией профсоюза металлистов. В 1912 году Вейнберг бежал из-под гласного надзора в Киев, где живет нелегально и ведет партийную работу. Когда стало известно о расстреле рабочих на Ленских золотых приисках, большевики решили организовать в Киеве всеобщую забастовку протеста, устроить демонстрацию и массовку рабочих в лесу. Надо было проникнуть на предприятия и поднять рабочих на забастовку. Такое поручение получил Вейнберг. Впоследствии он рассказал об этом в своей автобиографии. «После моего выступления на макаронной фабрике, – вспоминал он, – управляющий просил рабочих не оставлять теста в машинах. Тем не менее после моего вторичного выступления с указанием, что на Лене идет расстрел рабочих, льется рабочая кровь, а здесь всего лишь портится тесто в машинах, рабочие сейчас же бросили работу. На чугунно-литейный завод мне удалось проникнуть только во время обеденного перерыва и устроить летучий митинг. Рабочие решили бросить работу». Полиция, вызванная администрацией, арестовала Вейнберга. Его избили и после 3-месячной отсидки снова выслали в Екатеринослав. И снова побег, но уже в Одессу. Здесь Вейнберг включается в работу по созданию профсоюза портных. И опять – арест, высылка, побег... Так рос и мужал рабочий-большевик. В 1914 году Г.Вейнберг возвращается в Киев, где вместе с братьями Владимиром и Станиславом Косиорами, В.Капрановым и другими большевиками создает инициативную группу, которая возглавила деятельность Киевской большевистской организации. Одновременно Г.Д.Вейнберг являлся председателем Центрального бюро профсоюзов. Оно работало под видом технической комиссии одного культурно-просветительского общества в Киеве. В состав бюро входили не только представители всех профсоюзов, но и представители политических партий. Вейнберг был направлен в бюро как представитель РСДРП большевиков. Его избрали председателем ЦБ профсоюзов. Однако это Центральное бюро не ограничивалось профсоюзными делами, но решало и политические вопросы, вмешивалось в деятельность городской думы, в продовольственные дела, держало связь с кооперацией и т. д.

С началом империалистической войны Вейнберг и другие киевские большевики развернули антивоенную кампанию, борьбу с оборонцами, стали выпускать листовки против войны. Создание партийной типографии, печатание антиправительственных листовок, организаторская работа в массах вызывали тревогу и беспокойство у царской охранки. Ей удалось арестовать инициативную группу. После полугодовой отсидки в тюрьме Г.Д.Вейнберг и другие большевики были сосланы в Енисейскую губернию.

Находясь в ссылке, Вейнберг устанавливает связь с другими сосланными соратниками по партии – Енукидзе, Мининым, а также с товарищами из центра страны, откуда получает газеты, нелегальную литературу и вести о надвигавшихся революционных событиях.

Из ссылки Г.Д.Вейнберг был освобожден Февральской революцией, и в марте он прибывает в Петроград, где поступает на работу на завод «Промет». На заводе работало 4,5 тыс. рабочих, и он был оплотом меньшевиков и эсэров. Вместе с другими большевиками Вейнберг ведет борьбу за освобождение рабочей массы от меньшевистско-эсеровского влияния. Через три месяца после революции рабочий коллектив уже шел за большевиками. Г.Д.Вейнберг был избран членом завкома, а впоследствии – секретарем и председателем. Одновременно он являлся председателем контрольной комиссии завкома по рабочему контролю, входил в состав заводской милиции, работал в кооперативе, был избран делегатом в союз металлистов.

В конце апреля на делегатском собрании союза металлистов Выборгского района большевикам удалось завоевать большинство в правлении. Г.Д.Вейнберг был избран председателем районного и членом центрального правления союза металлистов. В то же время он участвовал в деятельности фабзавкомов. На II Петроградской конференции фабзавкомов Вейнберга избирают в Центральный совет ФЗК. Активное участие он принимает в создании рабочей милиции. В июне

1917 года под его председательством состоялась общегородская конференция милиции, где был избран исполком во главе с Вейнбергом. Всей работой руководил Выборгский райком партии большевиков. По партийной линии Вейнберг являлся членом бюро одного из подрайонов, был некоторое время членом райкома и исполнительной комиссии Выборгского района. Вместе с районом он участвовал в апреле 1917 года в демонстрации против Временного правительства. В июльские дни участвовал в общегородской партийной конференции во дворце Кшесинской, а также в демонстрации 3 июля, от имени которой вместе с Лацисом и еще одним рабочим-путиловцем выступал на заседании первого ЦИКа в Таврическом дворце с требованием передачи всей власти Советам. В калейдоскопе событий между Февральской и Октябрьской революциями Вейнберг принимает активное участие в работе Совета и районной думы, он участник Всероссийской конференции фабзавкомов, делегат VI съезда партии большевиков с совещательным голосом, он ведет помимо завода большую работу в Центральном правлении союза металлистов. Его избирают секретарем правления Петроградского союза металлистов, который объединял 14 районных отделений и 220 тыс. членов. Под руководством большевиков правление этого крупнейшего профессионального союза вело подготовку рабочих-металлистов к решающим революционным событиям, оказывая постоянную поддержку партии.

Вместе с рабочими-выборжцами Г.Д.Вейнберг 25 октября 1917 года участвует в работе II Всероссийского съезда Советов, где избирается членом ВЦИКа. Рабочий, испытавший нужду и лишения, отдавший всего себя самоотверженной борьбе за идеалы революции, за дело рабочего класса, был избран в верховный орган молодой Советской республики. Его переполняло чувство радости, что теперь такие, как он, простые рабочие и крестьяне будут сами определять судьбу страны и свою собственную жизнь.

В ноябре 1917 года Г.Д.Вейнберг участвует в создании Совета рабочего контроля и входит в него как представитель союза металлистов. Позже он избирается членом президиума ВСНХ. В течение двух лет Г.Д.Вейнберг руководил отделом организации производства ВСНХ, а затем организовал и возглавил при ВСНХ центральный отдел военных заготовок, поставлявший Красной армии обмундирование и снаряжение. При активной поддержке Я. М. Свердлова Вейнбергом была создана комиссия «Красный подарок», которая проводила большую работу по обеспечению красных бойцов подарками и способствовала укреплению дружбы между трудящимися массами и Красной армией.

Г.Д.Вейнберг проявил себя незаурядным организатором и при подготовке и проведении Всероссийского съезда союза металлистов и общепрофсоюзного съезда. На этих съездах, состоявшихся в январе 1918 года, будучи членом президиумов, Вейнберг вместе с другими большевиками яростно сражался с меньшевиками, выступая против теории «нейтральности» профдвижения, против независимости профсоюзов от советской власти.

В 1918 году по поручению В. И. Ленина Вейнберг участвует в проведении Всероссийской кооперативной конференции, где окопались меньшевики, выступавшие против советской власти. «Там нам удалось создать небольшую, но сильную ячейку и завоевать ряд позиций», – рассказывал позже Вейнберг. В декабре 1919 года он был направлен ЦК партии на Южный фронт, но вскоре заболел сыпным тифом и воспалением легких. По выздоровлении работал в ЦК союза металлистов заведующим экономическим отделом и членом президиума. С ноября 1920 года Г.Д.Вейнберг работает в экономическом отделе ВЦСПС, с февраля 1921 года – заведующим тарифно-экономическим отделом и членом президиума союза металлистов, а позже – Ленинградского губпрофсовета. Г.Д.Вейнбергом был создан Ленинградский институт труда. Как сообщал Вейнберг в своей автобиографии, по его инициативе в 1923 – 1924 годах был поставлен вопрос о реформе зарплаты и рабочем снабжении, организации производственных совещаний, которые впервые стали проводиться на заводах Ленинграда. По словам Вейнберга, ему принадлежала идея строительства домов культуры, и в 1926 году в Ленинграде было построено два таких культурных учреждения. Участник всех общероссийских и общесоюзных съездов профессиональных союзов, Г.Д.Вейнберг постоянно избирался членом ВЦСПС. Участвует он и в работе партийных съездов – на VI, VII, VIII и IX съездах с совещательным, а на XII, XIII, XIV съездах с решающим голосом. Обращает на себя внимание тот факт, что повышение партийного статуса Вейнберга связано с усилением позиций в партии И.В.Сталина, которому Вейнберг верно служил до конца своих дней. В период борьбы Сталина с зиновьевской оппозицией, которая увлекла за собой большую часть ленинградской партийной организации, Вейнберг твердо встал на поддержку Сталинской линии. Позже Вейнберг так рассказал об этом: «Борьба велась в тяжелых условиях. Надо было завоевать не только целые заводы, но и отдельных людей, устанавливать связи с отдельными товарищами на их квартирах и заводах. То же происходило и в профсоюзах. С приездом в Ленинград делегации ЦК партии – Молотова, Ворошилова, Андреева, Калинина, которые разъясняли правду об оппозиции и линии ЦК, завод за заводом, район за районом порывали с оппозицией. Удалось сколотить крепкое ядро в совпрофе, а затем в союзах. Положение было такое, что когда приехала группа членов Политбюро после XIV съезда партии, они для своей работы даже не могли использовать аппарат Петроградского комитета партии, и мне пришлось организовать им помощь, используя для этого технический аппарат Петроградского совпрофа. В конце концов нам удалось разбить эту подлую антипартийную оппозицию, выгнать их и значительно очистить петроградскую парторганизацию и профсоюзы от зиновьевской мрази». Рукопись Г.Д.Вейнберга «Роль и работа ленинградской оппозиции в профсоюзах» отражает резкую направленность его критики против одного из руководителей ленинградского союза металлистов Федорова и бюро комфракции, поддержавших оппозицию. Вывод в статье был однозначным: «оставление данного состава бюро в качестве руководящего ядра фракции райкома не может обеспечить проведение решений XIV съезда партии в жизнь и среди металлистов». Практические меры последовали незамедлительно. Осуждению подверглось и выступление на съезде партии другого профсоюзника Глебова-Авилова, критиковавшего фракцию ВЦСПС за неправильную политику в области зарплаты и по вопросу о единстве мирового профдвижения.

Оппозиция была пригвождена к позорному столбу.

Остается загадкой, как большевик, всегда четко исполнявший указания местных руководящих партийных органов, выступил против своей партийной организации и ее руководства; почему молодой коммунист Вейнберг, с пиететом взиравший на Ленина и его старую гвардию, выступил против нее в решающий момент. Возможно, сыграло роль сталинское окружение: в его составе находились хорошо известные Вейнбергу люди, с которыми ему приходилось работать в профсоюзах в дооктябрьский период – Молотов, Андреев, а также выдвинувшийся при Сталине Каганович, с женой которого Гавриила Давидовича связывала давняя дружба и совместная партийная работа на Украине. Вероятно, имели значение и нереализованные честолюбивые политические амбиции Вейнберга, который «застрял» на скромной аппаратной должности в среднем профсоюзном звене. Сделав выбор в пользу сталинской «генеральной» линии, Вейнберг сделал заметный рывок в своей карьере, став сначала секретарем Ленинградского совета профсоюзов, затем – в 1927-1928 годах председателем ЦК профсоюза пищевиков, а с 1929 года – секретарем ВЦСПС. Решающую роль в судьбе Г.Д.Вейнберга сыграл VIII съезд профсоюзов СССР, где Политбюро во главе со Сталиным, не называя вещи своими именами, решило дать бой сторонникам Томского и спровоцировать его уход из руководства профсоюзов. Всеми способами оказывая давление на делегатов вплоть до угрозы наказания по партийной линии, Политбюро прежде всего сделало ставку на стойких сталинцев, к числу которых уже относился проверенный в политических боях Вейнберг. Представляет интерес оценка этих событий самим Г.Д.Вейнбергом.

«В 1928-1929 годах на VIII съезде профсоюзов и после него мне пришлось принять активное участие в борьбе с правой антипартийной оппозицией группы Бухарина, Рыкова, Томского, особенно с право-оппортунистическим руководством ВЦСПС и группой Томского... Правая оппозиция и группа Томского, видимо, еще до VIII съезда профсоюзов провела серьезную антипартийную подготовку против ЦК и лично тов. Сталина и считала поэтому, что профсоюзы целиком за ними. Однако на съезде, который проходил под непосредственным руководством сталинского ЦК партии и при активном участии тов. Молотова и Кагановича, эта группа Томского, пытавшаяся противопоставить профсоюзы партии, потерпела жесточайшее поражение. Съезд избрал в президиум ВЦСПС Л. М. Кагановича, только небольшая группа пошла за Томским против ЦК партии... Задача наша заключалась в том, чтобы вести систематическую упорную работу – очистки профдвижения от правооппортунистической гнили, чтобы обеспечить неуклонное большевистское проведение линии партии в профсоюзах».

Такое признание было сделано много лет спустя. Но на съезде профсоюзов выступление Г.Д.Вейнберга, представлявшего к этому времени ЦК профсоюза пищевиков, было более гибким. С одной стороны, на заседании комфракции он говорил об опасности расхождений между профсоюзами и партией, ее ЦК, об обязательности для коммунистов выполнения решений ЦК и Политбюро; с другой – слыша негативную реакцию делегатов на свое выступление, шум в зале, Вейнберг сделал реверанс в сторону Томского и получил в ответ аплодисменты. «Если мы хотим доказать, что у нас полное единство... что у нас нет тени расхождений между нами и ЦК партии, если мы хотим помочь тов. Томскому, мы должны единогласно принять решение ЦК партии и признать его правильным... Мы должны сказать со всей решительностью, что между нами и ЦК партии никаких разногласий нет, что фракция нашего съезда не отвергнет решение ЦК партии о вводе Кагановича». Хитрый ход сделал свое дело: часть делегатов-коммунистов проголосовала за решение Политбюро, считая, что тем самым они спасают Томского от отставки. Таким образом, Вейнберг при необходимости легко сочетал в своих выступлениях демагогические приемы с яростными атаками на оппозицию.

На пленуме ВЦСПС в мае-июне 1929 года Г.Д.Вейнберг был избран секретарем ВЦСПС. В состав нового коллегиального органа, созданного после отстранения Томского и упразднения должности председателя ВЦСПС, вошло 5 секретарей. Одним из них был Г.Д.Вейнберг, проработавший в этой должности до 1937 года, когда после VI пленума ВЦСПС он был назначен на хозяйственную работу. В ВЦСПС он курировал вопросы тарифно-экономической и производственно-массовой работы.

Горячо поддерживая сталинскую линию в профдвижении, курс на поворот профсоюзов «лицом к производству», новоиспеченный секретарь ВЦСПС Вейнберг вместе с другими выдвиженцами взялся за организацию массового социалистического соревнования и ударничества, за мобилизацию трудящихся на выполнение планов 2-й пятилетки. Так, Г.Д.Вейнберг участвовал в организации первого съезда ударников и первого съезда изобретателей, выступал с докладами. Немало сил он положил на перестройку работы профсоюзов под лозунгом «Лицом к производству», на организацию массового рабочего контроля и снабжения, на реформу зарплаты, связывая ее с производительностью труда, с поощрением ударников, предоставлением им преимуществ в снабжении.

Деловая хватка Вейнберга как сильного профсоюзника проявлялась в его организаторской работе, в рекомендациях и практических указаниях на местах, когда он бывал в низовых профсоюзных организациях, встречался с рабочими, руководящими работниками отраслевых профсоюзов. Однако проведенные по указанию Сталина разукрупнения профсоюзов, безоговорочно поддержанные всеми секретарями ВЦСПС, включая Вейнберга, хозяйственный уклон в деятельности профсоюзов все более негативно сказывались и на работе профсоюзных организаций, и на активности масс. Множество вопросов хозяйственного плана, свалившихся на профсоюзы, организационные проблемы, возникшие с разукрупнением профсоюзов и перестройкой их работы, все больше превращали секретарей ВЦСПС в кабинетных работников, утративших связь с массами, замкнувшихся в своем узком кругу для решения текущих дел.

На первых порах Вейнбергу удавалось ставить важные для профсоюзов вопросы ЦК ВКП(б), вносить свои предложения и даже выступать с докладами в Оргбюро. Поначалу и ЦК партии после отстранения Томского уделял внимание профсоюзам, поддерживал их в спорах с хозяйственниками, помогал в решении ряда проблем, или, по крайней мере, выслушивал об их нуждах. Так, в сентябре 1929 года Г.Д.Вейнберг выступал с докладом на Оргбюро ЦК партии об итогах колдоговорной кампании. Доклад был острым, злободневным, аналитическим. Вейнберг отметил недостатки предыдущей колдоговорной кампании, связав их с тем, что профсоюзные, хозяйственные и партийные организации не сумели сконцентрировать внимание рабочих масс на общих хозяйственно-политических вопросах, на контрольных цифрах 1928 – 1929 годов. Вместе с тем он отметил, что эти контрольные цифры систематически доводятся до масс с опозданием, как и директивные письма ВЦСПС и ВСНХ. Вейнберг утверждал, что профсоюзные, партийные и хозяйственные организации были слабо подготовлены к колдоговорной кампании, не заострили внимание рабочих на хозяйственных трудностях, на поднятии производительности труда. По его словам, этим воспользовались троцкисты, которые выдвигали требования о введении товарного рубля, повышении зарплаты в размерах запроектированного роста производительности труда, об отказе от пересмотра норм выработки. Троцкисты призывали рабочих недоверять профсоюзам, организовывать забастовки в случае неудовлетворения их требований. Такие выступления произошли в Москве, Ленинграде, Белоруссии, Ярославле, Рязани и других местах.

Если оставить в стороне идеологическую и политическую подоплеку выступлений Вейнберга, то можно сказать о массовом недовольстве трудящихся с введением напряженных плановых заданий при низкой оплате труда. В Москве наибольшее количество выступлений недовольных рабочих было в союзах швейников, пищевиков, кожевников и отчасти металлистов. В результате на ряде предприятий (Москвошвей, трампарке и др.) были приняты предложения о повышении зарплаты на 15-20%. В связи с этим Вейнберг подверг критике партийные организации, которые не давали отпор такого рода требованиям и сами «проявляли недисциплинированность». Так, на заводе «Серп и молот» в одном из цехов, где было выдвинуто предложение о повышении зарплаты, партийные руководители, присутствовавшие на собрании, упорно молчали, а иногда и сами своими выступлениями провоцировали собравшихся. Так, на общезаводской конференции на заводе «Приборов и весов» член партии в своем выступлении потребовал уравнять зарплату с другими заводами. На заводах «Серп и молот»; АМО партийцы требовали повышения зарплаты во что бы то ни стало. Малую активность в борьбе с «нездоровыми настроениями рабочих», по мнению Вейнберга, проявили коммунисты предприятий «Комбинат» (кожевники), «Поставщик» (пищевики), «Новая заря» и «Свобода» (химики), завод «Борец», 2-я швейная фабрика и др. Примеры, приведенные Вейнбергом, вопреки его намерениям, свидетельствовали о том, что отнюдь не спокойно было в сталинском «королевстве». А вывод о причинах недовольства также напрашивался из доклада Вейнберга, помимо его желания. В качестве главного недостатка докладчик назвал тот факт, что профсоюзы подходили в предыдущем году (то есть когда у руля стоял Томский) к заключению колдоговоров с «узкоцеховой, защитной точки зрения»... «В рабочие массы внедрялось сознание, что профсоюзы при заключении колдоговоров должны подходить с точки зрения защиты интересов данной группы, треста, завода и т.д... В сознание масс не внедрялось, что главное – общеклассовая задача, что профсоюзы должны защищать интересы всего рабочего класса, интересы социалистического строительства... Поэтому сознание рабочих концентрировалось на том, что профсоюзы должны добиться большей ставки, спецодежды, охраны труда и пр.». Возмущенный таким подходом, Вейнберг требовал избежать этого в предстоящую колдоговорную кампанию.

Стоит ли после этого удивляться, что вскоре колдоговоры перестали заключаться вообще?! Игнорирование защитной функции профсоюзов, перекос их работы в сторону производственной деятельности вскоре привел к отторжению масс от профсоюзов, к резкому снижению их активности, падению авторитета профсоюзов. Даже Сталин весной 1935 года был вынужден заявить о «своеобразном кризисе профсоюзов». А создавался этот кризис с подачи партии руками нового руководства ВЦСПС, в том числе и Г.Д.Вейнберга. Умелый организатор, энергичный и по-своему смелый и компетентный профсоюзник, он поставил себя на службу тирану и его ложным идеям. Поддерживая всеми силами сталинскую генеральную линию, он колебался вместе с нею. Когда на VI пленуме ВЦСПС в 1937 году от Политбюро поступила новая установка профсоюзам – повернуться лицом к человеку и его материальным и культурно-бытовым нуждам, Вейнберг, как и другие профсоюзные руководи гели, встретил это решение с одобрением, хотя сам семь лет перестраивал профсоюзы совсем на другой лад. На VI пленуме ВЦСПС руководство профсоюзов, секретариат подвергся резкой критике. Звучала она и в адрес Г.Д.Вейнберга, ходя многие выступавшие при этом указывали и на его положительные качества как организатора. Вейнберг, отвергая критику в свой адрес, заявил, что не считает себя слабым работником, как назвал его один из выступавших профсоюзников. Вейнберг сам попросил об отставке, хотя его кандидатуру некоторые профработники вновь выдвигали в состав президиума ВЦСПС. Однако настрой Политбюро, ЦК ВКП(б) и, конечно, Сталина был уже другой: для реализации новых установок были нужны новые люди. С 1937 года Вейнберг работал в Наркомате пищевой промышленности РСФСР – начальником управления макаронной промышленности.

Гавриил Давидович Вейнберг, внесший немалый вклад в становление и развитие профсоюзов в России, вместе с тем в советский период, особенно в 1930-е годы, совершил немало серьезных ошибок, взяв на вооружение сталинский тезис об обострении классовой борьбы по мере продвижения к полной победе социализма, отказавшись от защитной функции профсоюзов в социалистическом обществе. Вейнберг был горячим приверженцем Сталина, восхвалявшим его мудрость, готовым выполнить любой, самый преступный приказ вождя, одобрявшим его внешнюю и внутреннюю политику, включая Большой террор, развернутый в стране в 1937-1938 годах. Будучи в 1925-1929 годах членом ЦКК, а с 1930 года кандидатом в члены ЦК ВКП(б), Г.Д.Вейнберг постоянно участвовал в процедуре исключения коммунистов из состава ЦК партии, что, как правило, предшествовало аресту и судебному приговору. О том, как реагировал Вейнберг, когда решалась судьба его бывших товарищей по партии и профсоюзам, свидетельствует его письмо, направленное в ЦК ВКП(б) 26 мая 1937 года. «Сегодня, когда я проголосовал за исключение из партии Рудзутака и Тухачевского, мне вспомнилось, что, голосуя за исключение из ЦК и из партии Кабакова, Уханова, Элиавы и Орахелишвили, я случайно упустил приписать слова: "и передачи их дел в НКВД". Сообщаю, что я голосую не только за исключение из партии всех этих контрреволюционных предателей и изменников партии, советской власти и Родины, но и за передачу их дел в НКВД, расправу с этими злейшими врагами народа по всей строгости законов СССР».

Чем объяснить такое усердие в поддержке предложений об исключении и аресте своих соратников по партии, такой цинизм и жестокость в требовании кровавой расправы над ними? Было ли это вызвано опасением за собственную судьбу или желанием выслужиться в глазах вождя, заслужить его милость?

По отношению к Вейнбергу милость вождя выразилась в том, что тот не был отправлен в кровавую мясорубку. Г.Д.Вейнберг, будучи участником расстрельного XVII съезда партии в 1934 году, избежал репрессий.

Лишь 24 человека, избранных в ЦК на XVII съезде ВКП(б) вошли в его состав на следующем XVIII съезде (1939 год). Среди них был Вейнберг. Он умер своей смертью в июне 1946 года. С 1943 года был на пенсии. Но этому предшествовала опала вождя: на XVIII конференции ВКП(б) в феврале 1941 года Вейнберг был исключен из кандидатов в члены ЦК как «не обеспечивший выполнение обязанностей кандидата в члены ЦК ВКП(б)». Что стояло за этой формулировкой? Эта тайна еще нуждается в раскрытии. Ясно только одно: вождь сменил милость на гнев, не приняв во внимание прошлые заслуги своего преданного приверженца. Поистине – «не сотвори себе кумира».