Geum.ru

Н. Д. Зверева Расстрельные 30-е годы и профсоюзы

Вид материалаРеферат

Содержание


3. Вопреки профсоюзной демократии
Подобный материал:
1   ...   16   17   18   19   20   21   22   23   ...   39

3. Вопреки профсоюзной демократии



Наиболее уязвимым местом, «ахиллесовой пятой» профсоюзного гиганта (в рядах профсоюзов к этому времени числилось более 22 млн человек) являлась внутрисоюзная демократия. Именно под таким углом зрения рассматривалась на пленуме деятельность профсоюзов. Партия и тут была «на коне». В выступлениях ее эмиссаров Кагановича и Андреева, а также кандидатов и членов ВЦСПС, сплошь коммунистов, подчеркивалось значение указаний тов. Сталина, ЦК партии, которые еще 2 года назад, то есть в 1935 году, поставили «со всей остротой вопрос о необходимости серьезного и крутого поворота в сторону широкой демократии во всей работе советских профсоюзов: от ВЦСПС до фабрично-заводских и местных комитетов». В постановлении VI пленума ВЦСПС было записано, что «эти указания ЦК ВКП(б) не были выполнены ВЦСПС и ЦК союзов». Это было серьезное предупреждение и прямая угроза секретариату, президиуму и всему пленуму ВЦСПС. Итак, мальчик для битья был найден – в лице ВЦСПС, и его избиение на пленуме проводилось по всем правилам большевистской порки. Она развернулась в русле обсуждения проблем внутрисоюзной демократии. О множестве нарушений в этой сфере говорилось и в докладе Шверника, и в выступлениях участников пленума. В резолюции по докладу было прямо записано, что «в работе профсоюзных органов от ФЗК до президиума ВЦСПС то и дело нарушаются принципы профсоюзной демократии... Нарушена система выборности профорганов: ФЗМК, обкомы и ЦК союзов не переизбирались по 3-5 лет. В профсоюзах укоренилась кооптация».

Приводились и конкретные примеры: на Московском заводе «Динамо» с июля 1935 года сменилось без выборов 4 председателя завкома. На Красноуральском медеплавильном заводе за 2 года сменилось путем кооптации 6 председателей завкома. Они приходили без выборов и уходили, не отчитываясь о своей работе. Фактически отчетность профорганов перед членами профсоюзов была ликвидирована. Во многих ЦК союзов практически отсутствовали президиумы – председатели и секретари единолично решали все вопросы. Общие собрания членов профсоюзов созывались крайне редко, проводились формально, их решения оставались на бумаге, исполнение их не проверялось.

За 2,5 года после разукрупнения не были созваны съезды вновь организованных союзов. Большинство ЦК профсоюзов остались не переизбранными. Примечательно заявление на пленуме председателя ЦК профсоюза металлургов Юга Глины: «После разукрупнения ожидал лучшей работы, чем имеем... Я вынужден был с помощью гон. Шверника нарушить демократию, ввести 3 члена президиума (то есть кооптировать), так как иначе оказался бы директором завода, а не руководителем профсоюзной организации. За 1936 год было решено опросом 400 вопросов, причем имеется только одна подпись (председателя). Это нарушение профдемократии. Я как руководитель I I.K сижу с 1931 года без выборов».

Нарушение сроков отчетов и выборов, собраний, съездов, пленумов приводило к замене принципа выборности назначенством и кооптацией. И таких фактов было множество.

На московском электрозаводе за 3 года сменилось 5 председателей завкома. Их никто не избирал, они ни перед кем не отчитывались. По И) заводам в системе профсоюза металлургов Востока сменилось 70 председателей завкомов со дня разукрупнения союза. Каждый сменяемый председатель не отчитывался. Председатель завкома Челябинского тракторного завода И.С.Непоп сообщил, что завком был избран в 1932 году и за 5 лет отчитывался всего один раз. Не было выборов и не было отчетности. Процветает кооптация, текучесть кадров. Вместо 25 чело-иск в завкоме работают 15-20. Ликвидированы цехкомы, что затруднило работу, ослабило связь с массами. В целом половину всех председателей ФЗК составляли кооптированные. Кадровая чехарда, вызванная комплексом причин, включая чистки профорганов, назначения и кооптации в их состав без выборов рабочих с производства, «от станка» привели к появлению значительного слоя некомпетентных профсоюзных руководителей, не имеющих опыта работы в этой сфере. Так стаж работы большинства председателей ФЗМК Западной Сибири составлял от I до 6 месяцев или не более года. В хлопчатобумажной промышленности Ивановской области стаж работы председателей фабкомов в среднем составлял не более 1 месяца.

О частой сменяемости кадров, их кооптации на VI пленуме говорилось немало. Председатель завкома Харьковского завода «Серп и молот» Дьяченко привел пример того, как на предприятии, где трудятся 13 тыс. рабочих, в течение 193 6 года сменилось 4 председателя райфабкома: «Первый работал 4 месяца, второй – 5 месяцев, третьего выбрали неудачно: оказался сыном кулака. Теперь литейщика местного выбрали. Это четвертый». Дьяченко указал и на путь устранения кооптации – брать пример с партии. «Тов. Жданов заявил... что в практике существования ЦК не было ни одной кооптации, навязывания. Вот за что любят нашу партию, за то, что там чистота под руководством тов. Сталина. И что этой чистотой добились любви и авторитета у масс. Вот эту чистоту нужно перенести и к нам, на пленум ВЦСПС, и тогда он у нас будет на большой принципиальной высоте».

Отсутствие выборности сказалось негативно на всех низовых звеньях, на качестве работы профсоюзных организаций. Так, в 11 завкомах профсоюза тяжелого машиностроения насчитывалось 55 кооптированных профработников. Это сдерживало их активность в решении многих вопросов, связанных с улучшением условий труда и быта рабочих. Председатель ЦК этого союза К.К.Стриевский рассказал о том, что хозяйственники, запугивая профсоюзы тем, что выполняют оборонный заказ, злоупотребляли сверхурочной работой. Он назвал факт вопиющего нарушения охраны труда и трудового законодательства на Ижорском заводе в Ленинграде. Технический директор принуждал рабочих трудиться сверхурочно несколько смен подряд. Когда рабочие сказали, что они устали и не могут больше работать, им заявили: «Идите под холодный душ, облейтесь холодной водой и становитесь на рабочее место». «Ни цехком, ни завком, ни партийная организация не дали по рукам этому самодуру, – сказал Стриевский. – Мы не вели по-настоящему борьбы с хозяйственниками, однако со второй половины года мы крепче нажали на заводы, и количество сверхурочных сократилось: на Ижорском заводе в 5 раз, на Кировском – в 20 раз». Конечно, Стриевскому, как кандидату в члены ЦК ВКП(б), легче было решать эти проблемы, чем другим профработникам, особенно кооптированным.

Кооптация поразила все профсоюзные звенья и все профорганы. Так, в 26 средних звеньях, то есть в обкомах профсоюза работников жилищного хозяйства, по нескольку раз менялись люди, работали назначенцы. Председатель ЦК этого союза Мотова жаловалась, что она сама сидит без выборов, и в течение 7 лет ее ни разу не заслушивали на президиуме ВЦСПС'. В одном из обкомов союза сельскохозяйственных рабочих, по сообщению председателя рабочкома П.Е.Сиянкова, за 1935-1936 годы сменилось 33 человека2. В системе профсоюза мукомольной и хлебной промышленности из 28 средних звеньев в 18 действовали оргбюро, то есть невыборные обкомы.

Бацилла кооптации, нарушения профсоюзной демократии проникла и в высшие эшелоны профдвижения. При обсуждении проекта резолюции по его докладу Шверник на заседании комиссии пленума, то есть в более узком кругу, в присутствии Андреева и Кагановича сообщил, что в каждом ЦК профсоюза есть кооптированные, причем в некоторых ЦК кооптация составляет половину, а в других – треть всего состава. На VI пленуме присутствовало 60 кооптированных председателей ЦК профсоюзов. Выражая их настроение, председатель ЦК союза рабочих хлопчатобумажной промышленности Москвы и Ленинграда А.В.Артюхина высказала свою обиду и упрек в адрес руководства ВЦСПС: «Что же мы сами себя выбирали? Почему вы не могли сделать так, чтобы мы были выбраны на демократических началах?.. Мы шли на профсоюзную работу охотно, с энтузиазмом. Но не надо нас винить за то, за что отвечает ВЦСПС, не надо валить на ЦК... Мы новые люди пришли. Мы уже постарели... 2,5 года сидим... Мы плохие, кооптированные председатели, хоть пленумы собирали. Я 6 пленумов собрала за 2,5 года. Но тов. Шверник, Евреинов, а вы почему не собрали?»

Упрек попал не в бровь, а в глаз. Выступающие дружно критиковали секретариат и президиум ВЦСПС зато, что они сами являлись нарушителями профсоюзной демократии: 2,5 года не созывали пленум, не отчитывались о своей работе, хотя сами призывали к этому других. Председатель профкома московского электрозавода Воронина подчеркнула, что секретариат и президиум подавали плохой пример, кооптируя в состав ВЦСПС «людей с улицы», то есть со стороны, хотя есть кандидаты в члены ВЦСПС, за счет которых должен пополняться высший руководящий орган профсоюзов.

Многие председатели ЦК союзов, выступившие на пленуме, с горечью говорили о том, что они были кооптированы несколько лет назад и не по своей вине не прошли через систему выборности, то есть нормальным демократическим путем. Съезды отраслевых профсоюзов, на которых были избраны ЦК профсоюзов, прошли в 1931 году. После разукрупнения и образования 163 отраслевых и производственно-территориальных союзов, их руководящие органы были созданы без созыва съездов. Это рассматривалось как временная мера. Но вплоть до VI пленума ВЦСПС съезды созваны не были. (Забегая вперед, скажем, что и до VII пленума ВЦСПС в 1938 году съезды так и не были созваны, а большинство ЦК союзов остались непереизбранными.) На заседании комиссии VI пленума ВЦСПС при выработке резолюции по докладу Шверника, в разговоре о нарушениях профсоюзной демократии у Кагановича вырвалась такая фраза: «Выходит, мы сами людей на это подтолкнули: их назначили, а съезды не провели, а потом упрекаем, что вы не выбраны».

Как отмечалось и в докладе Шверника, и в соответствующей резолюции, многие ЦК профсоюзов являются комитетами лишь по названию, ибо состав пленумов этих ЦК состоит из двух-трех, а то из одного человека. «Дело идет о коллективном методе руководства, а вы работаете как единоличники», – заметил Каганович на заседании комиссии пленума. Н.М.Шверник самокритично дал анализ состояния руководящих органов профсоюзов. «Мы имеем 21 ЦК профсоюзов, где президиум состоит их двух человек, а 5 ЦК, где в президиуме только один человек». Так, в составе пленума ЦК профсоюза молочной промышленности было 3 человека, из них лишь один был избран в свое время съездом союза, а остальные кооптированы. В ЦК профсоюза рабочих металлических изделий в состав пленума входило 8 человек, из них 2 кооптированы. ЦК профсоюза парикмахеров имел в составе пленума 4 человека, из них 3 кооптированы. Все работники ЦК профсоюза пожарной охраны, по словам его председателя Шапиро, не были выбраны, а кооптированы, причем в аппарате ЦК не было ни одного человека, который бы по профессии был пожарником в прошлом.

Н.М.Шверник признал, что все это является грубым нарушением профсоюзной демократии. Речь шла не только о выборности. Основой профсоюзной демократии, как отмечалось на пленуме, являются общие собрания. Между тем интерес к ним упал. На пленуме приводились факты многочисленных нарушений при проведении собраний. В ряде случаев на предприятии запирали ворота, чтобы рабочие не убежали с общего собрания. Будучи в Донбассе, Г.Д.Вейнбсрг спросил рабочих, почему они не идут на общие собрания? В ответ он услышал: «Сколько мы не указываем на недостатки, ничего не выходит... Приняли решение, записали, а потом протокол затеряют и никаких мер к проверке этих решений не принимается».

В низовых организациях во весь голос говорили о болезнях профсоюзного руководства. Об этом поведал председатель ЦК союза рабочих мукомольной и хлебопекарной промышленности Добрынин: «Перед пленумом мы провели по нашему союзу 7 отчетов на предприятиях. Нас ругали крепко и правильно... что мы мало бываем на предприятиях; мало помогаем людям в их работе; не заботились о культурно-бытовом обслуживании членов союза и стахановцев, ударников в особенности; не заботимся о детях; за сплошное нарушение демократии. В таком направлении идет критика нашей работы».

Под огнем критики оказалась и кадровая политика руководящих профсоюзных органов. Выступающие критиковали президиум ВЦСПС за то, что он не привлекал к работе аппарата членов и кандидатов в члены пленума ВЦСПС. В результате в аппарате появлялись случайные люди. Председатель завкома Люберецкого завода Трофимов рассказывал на пленуме о том, как он с удивлением увидел в аппарате ВЦСПС в качестве инструктора работника, которого прогнали с завода за бюрократизм, бездушное отношение к нуждам людей, на которого рисовали карикатуры.

Особое возмущение собравшихся вызвал кабинетный, формальный подход руководства ВЦСПС к проблемам подбора, расстановки и обучения кадров. Наглядным примером такого канцелярско-бюрократического бездумного отношения к кадрам стала история, рассказанная председателем ЦК профсоюза рабочих кондитерской промышленности В.П.Подлегаевой. После ряда лет работы в профсоюзах она была выдвинута директором завода. Проработав 5 месяцев, она случайно от начальника главка узнала, что утверждена председателем ЦК профсоюза. «Я пришла к тов.Швернику, говорю: "Я не знаю, почему меня не поставили в известность, что я являюсь председателем ЦК союза... Яне могу работать, союз большой. Я не знаю кондитерской промышленности. Вот если бы меня послали в ЦК табачников, я там каждого табачника знаю". Но с нами не посчитались. «Поезжайте, поможем, всего хорошего!» Что же было дальше? Подлегаева 36 лет работала и жила на Украине, а тут пришлось перебираться в Ленинград. «Приехала на пустое место. Организовала ЦК союза, подобрала кадры... Помог ли мне хоть один секретарь, вызвал поговорить со мною, как я работаю, узнал, в чем я нуждаюсь? Нет. Я варилась в собственном соку».

При разукрупнении профсоюзов переброска кадров из одного ЦК профсоюза в другой стала обычным явлением, без учета, насколько это полезно для дела. Так, Е.Н.Егорова, несколько лет успешно возглавлявшая ЦК союза швейников, была назначена в ЦК союза резино-каучуковой промышленности. В президиуме ЦК союза было всего два человека, включая председателя – кооптированную Егорову. На пленуме она самокритично заявила, что у ЦК профсоюза не было достаточно авторитета: «Надо, чтобы пленумы, завкомы, цехкомы не были парадными. Я два года работаю в этом ЦК профсоюза и ни разу не отчитывалась. ВЦСПС работу не проверял».

В некоторых выступлениях на пленуме поднимался больной вопрос о низкой оплате председателей профсоюзных комитетов низового звена, особенно в небольших по численности организациях. Председатель сельского рабочкома Сиянков заметил, что нельзя перегибать палку с применением труда бесплатных работников – это идет в ущерб делу: «Я работаю 7 лет председателем рабочкома в сельском хозяйстве. Сейчас только наполовину оплачиваюсь от профсоюза. Я наполовину освобожденный, так как в нашей сельскохозяйственной организации всего 325 членов профсоюза. Но я ничего не потерял. Раньше получал 400 рублей, а сейчас 600. Мне придумали фиктивную должность помощника зоотехника. Мне известно, что есть такой председатель рабочкома, который служит кучером, возит директора. Он вообще по профсоюзам не оплачивается, и поэтому никакого внимания не обращает на профсоюзную работу».

Разговор о нарушениях принципов демократии на пленуме порой подходил к опасной черте, выходя за рамки проблем внутрипрофсоюзной жизни. Так произошло, когда председатель ЦК профсоюза металлургов Громилин поднял вопрос о частой сменяемости профсоюзных работников. «Достаточно поехать на тот или иной завод оказать помощь председателю завкома, – ты не успеваешь приехать домой, как уже получаешь телеграмму, что председатель завкома – не Петров, а Иванов. Мы имеем прямое нарушение демократии». Громилин пошел дальше в поисках истинных виновников бесконечного перетряхивания профсоюзных кадров и заговорил о необходимости демократии в широком смысле слова, а не только внутрисоюзной. Он заявил, что председателей завкома, в том числе членов пленума ЦК профсоюза, снимали и перебрасывали на другую работу не потому, что они неработоспособны, а потому что так решила партийная организация. «А ЦК союза не дрался за своих председателей завкома», – самокритично признал Громилин. Он подчеркнул, что иногда кадровая чехарда происходила с благословения секретарей ВЦСПС, которые благодушно говорили: «Что ж, мы – школа коммунизма, мы должны растить людей, пусть выдвигают на другую работу». Подобное демагогическое рассуждение вызвало возражение болеющего за дело профсоюзного работника. «Нельзя допускать такого положения, что за короткий срок сменилось 70 человек», – заявил Громилин. Он внес смелое предложение: «Мы должны в решении пленума указать, что без демократических условий, без рабочего класса председатель не должен быть снят». Но, разумеется, такая формулировка не могла пройти сквозь сито партийного контроля.

Любопытный диалог, проливающий свет на кадровую политику и профсоюзов, и партии, произошел на заседании комиссии пленума по проекту резолюции. При обсуждении вопроса о кооптациях

Е.Н.Егорова сказала следующее: «У нас в ЦК резинщиков 11 членов пленума. Когда образовался союз (2 года назад), было 4 члена президиума, в том числе 2 кооптированных. Я сама была кооптирована, а 2 члена президиума были выборными. После этого Малютина сняли, Иванова сняли, и полтора года я работаю одна плюс один член президиума.

– Почему Иванова сняли? – спросил Каганович.

– По мобилизации ЦК нашей партии. Послали его на Уфимский завод, – ответила Егорова.

– Вы протестовали в Оргбюро ЦК партии? – продолжал спрашивать Каганович.

– Мы протестовали в Ленинграде. – «Полтора года работали вдвоем. Кооптировали сейчас секретаря. Сейчас президиум состоит из трех человек... Какая могла быть демократия? Была я в Воронеже на заводе синтетического каучука. Мы устроили там выездной президиум, и я там в единственном числе разрешаю вопросы».

Что же ответил Каганович на эту боль души? Последовали общие, демагогические рассуждения. Дискуссия была окончена.

«Если произошло сужение горизонта профсоюзных организаций, – провозглашал Каганович, – то лишь потому, что выборность у вас сократилась. – И дал рекомендацию для будущих выборов: – Рабочие – вот лучший сектор по выдвижению кадров... Если начинаете отказываться от защиты хороших людей перед массой, это будет перегиб в другую сторону. Перед вами стоит задача: при выборах отстаивать хороших людей, руководить выборами хороших людей». Но каковы критерии в отборе «хороших людей» Каганович не сказал...