И. А. Юдинцев Юдинцев, И. А. Волк и солнце. 2011. 189 с. Верите ли вы в то, что документальная книга

Вид материала

Книга

Содержание Часть 2. Волк и солнце Александра македонского» Человек - это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, - канат над пропастью. В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он ПЕРЕХОД и ГИБЕЛЬ. Я люблю тех, кто не ищет за звездами основания, чтобы погибнуть и сделаться жертвою; а приносит себя в жертву земле, чтобы земля I. Отец Александра и его страна

Подобный материал:

• Урока: Солнечная система. Солнце звезда, 27.11kb.
• Урок №1 Тема : «Рукописи не горят», 218.8kb.
• Презентация в 11 классе «М. А. Булгаков. Жизнь, творчество. Личность», 131.05kb.
• Список литературы, 35.22kb.
• Интересные факты про солнце, 16.77kb.
• «Волк и Ягненок», «Волк и Журавль», «Листы и Корни», «Осел и Соловей», «Щука», «Свинья, 24.78kb.
• «Медико-санітарна гігієна хворого», 85.1kb.
• Волк, улитка и осы, 16.14kb.
• Перечень произведений по литературе 9 класс, 31.64kb.
• Конкурс исследовательских мини-работ «Шаг в будущее юниор», 31.77kb.

ВОЛК

И

СОЛНЦЕ


Автор И.А. Юдинцев


Юдинцев, И.А. Волк и солнце. – 2011. – 189 с.


Верите ли вы в то, что документальная книга может быть прочитана на одном дыхании, а тот школьный предмет, который вызывал дремоту, может быть увлекательным? Может быть, пора взглянуть на старые истины по-новому?

Первый наш герой, начав воевать с шестнадцати лет, стал первым великим полководцем в истории человечества. Каждая его победа приводила мир в ужас: в одной из них он с 35-тысячной армией форсировал реку и разгромил 130-тысячную армаду противника. Однако он умер в возрасте Иисуса Христа - в 33 года. Что остановило непобедимого полководца? Завоевал ли Александр Македонский мир? Кто был его отцом?

Книга вторая о Ганнибале. Но это не просто биография. Вам открывается наука царей, академиков и Богов. Военная наука. Вы пройдёте с армией наёмников через Альпы, увидите осаду крепостей и побываете на каждом пункте крупнейших сражений. И всё это вам преподаст завоеватель, после которого не было сказано ни одного нового слова. На что способны современные армии? И ел ли Ганнибал человеческое мясо?

Не только об этом, но и о многом другом мы узнаем от наших героев.


Оглавление


Книга первая: «Жизнь и смерть Александра Македонского»

Смерть Бога ………………………………………………………………………..6

I. Отец Александра и его страна ………………………………….……………...9

II. Молодость полководца ………………………………………..…………..…12

III. Александр III Македонский ………………………………………………....17

IV. Война с Персией …………………………………………...………..……….21

V. Восточный деспот …………………………………………...……………..…46

VI. Индийский поход ……………………………………………...…..…...……59

VII. Смерти нет! …………………………………………………………….……67

VIII. Гнев Богов ……………………………………………………………....….71


Книга вторая: «Восточные сказки о Ганнибале»

Часть 1. Игры Богов

I. Просто полководец ………………………………………..……….………….85

II. Белка для колеса ………………………………………..………………….…87

III. Пару слов о Риме …………………………………………..…….……….....88

IV. Пару слов о Карфагене ………………………………….....……………….91

V. Первая Пуническая война 264-241гг. до н.э. ………………………………94

VI. Семя новой войны ……………………………………………......………….96

VII. Когда заканчивается детство …………………………………..…………..99

VIII. Хорошая война вместо плохого мира ………………………..………...101

IX. Жребий брошен ……………………………………..………………….…..103

Вторая Пуническая война 218-201 годов до н.э.

X. Долгожданная, но пока недоступная ……………………….………..…....106

Первый год войны …………………………………….…………………....…..108

Первый год войны. Продолжение. Требия ………………….……….…..…..115

Второй год войны от основания Рима 537 (217 г. до н.э.) ………….….…...117

Третий год войны. Враг побеждён ……………………………………..…..…122

Часть 2. Волк и солнце

Продолжение третьего года войны ……...…………………………………....129

Четвёртый год войны от основания Рима 539 (215 г. до н.э.) ………...…....132

Пятый год войны от основания Рима 540 (214 г. до н.э.) ………..…………136

Шестой год войны от основания Рима 541 (213 г. до н.э.) …………………139

Седьмой год войны от основания Рима 542 (212 г. до н.э.) ………………..140

Восьмой год войны от основания Рима 543 (2171 г. до н.э.) ……….….…..149

Девятый год войны от основания Рима 544 (210 г. до н.э.) ………...………154

Десятый год войны от основания Рима 545 (209 г. до н.э.) ……………..….159

Одиннадцатый год войны от основания Рима 546 (208 г. до н.э.) ……..…..162

Двенадцатый год войны от основания Рима 547 (207 г. до н.э.) ………..….164

Тринадцатый год войны от основания Рима 548 (206 г. до н.э.) ……….….168

Четырнадцатый год войны от основания Рима 549 (205 г. до н.э.) …….….171

Пятнадцатый год войны от основания Рима 550 (204 г. до н.э.) ……….….174

Шестнадцатый год войны от основания Рима 551 (203 г. до н.э.) ….…..….176

Семнадцатый год войны от основания Рима 552 (202 г. до н.э.) ……….….178


Смех Ганнибала …………………………………………………………...……182

Опять война ………………..………………………………………………....…184

Волк и солнце ………………………………………………………….…..…....187

Послесловие от автора ……………………………………………………..…..188


Книга первая:


«Жизнь и смерть

АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО»


Только потребность сна и делить ложе с женщиной напоминают мне, что я человек.


А. Македонский


Смерть Бога


Он утверждал, что его предки - величайшие греческие воины: легендарный Геракл и самый доблестный из воинов, сражавшихся под Троей, Ахилл. Отцом Александра был царь, отдавший все силы на создание единого и мощного государства, вся жизнь этого человека - непрекращающиеся войны, в которых он был не единожды ранен и потерял глаз.

Рождённый в семье полководца, Александр пошёл по стопам отца: всю свою жизнь одним он нёс смерть, а другим - бессмертную славу и богатства всего мира. Его нет уже более двух тысяч лет, и всё это время исследователи, пытаясь на его памяти подзаработать или сделать научную карьеру, пробуют ответить на вопрос - тиран ли он? Временами «просвещённое человечество» впадает в безумие и «позорит» себя, провозглашая своих вождей богами и рабски перед ними преклоняясь. В эти периоды «затмения» к своему кормильцу ученые перья относятся более благосклонно. Как бы его не называли, все, кто видел этого человека, сходились в одном - Александр жил ради войны, его целью была победа. Он смог впервые в истории из разрозненных родов войск создать единое целое. Пехота сдерживала противника, левый фланг конницы заставлял распылять силы врага, а правый фланг, состоявший из тяжёлых всадников, под предводительством самого Александра, и прикрытый стрелками, наносил смертельный удар сопернику. Недоброжелатели рассказывали о том, как местные жители показали Александру вязкую чёрную жидкость, которая сочилась из-под земли. По утверждениям туземцев, если нефть поджечь, то потушить её крайне тяжело. Рядом с полководцем стоял мальчик, которому на вид было лет восемь; как и всякий мальчишка, он готов был верить, что тот, кто стоит рядом с ним - Бог, мечтал повторить его подвиги, мечтал стать таким же великим; на своего кумира мальчик готов был молиться. Пока все вокруг с интересом изучали диковинное ископаемое, у Александра появилась мысль. Он приказал зачерпнуть ведро, схватил его, с размаху плеснул на мальчика и тут же поднёс факел… «Вот как можно использовать против врага!» Мальчик вспыхнул, все бросились его тушить, Александр и сам пытался сбить пламя своим плащом. Мальчика удалось спасти, но лучше бы он умер…

Что-то было ненормальное в погоне Александра за славой и победами. Поначалу солдаты гордились своим командиром, затем начали преклоняться перед ним. Но проходило время, с беспрерывными боями они отшагали около двадцати тысяч километров, не потерпев ни одного поражения. Солдаты видели солнце, которое так нагревало латы, что лежавшая вокруг пустыня темнела, а в глазах появлялись белые круги. В то время как всё живое пряталось в тени и расщелинах, они были вынуждены идти ускоренным маршем. Песок так накалялся, что даже ящерицы застывали на месте, попеременно остужая то одну, то другую пару ног. Этим же солдатам приходилось взбираться на неприступные промёрзшие скалы, проходить болото, вести бои в лесу. Они достигали такой славы и побед, которые даже не снились ни одному смертному. Посмотрите на небольшой конный отряд, где находился Александр. Вы видите в глазах солдат хоть каплю сомнения, беспокойства, может, страха? Нет. Они совершенно спокойно, как будто ничего особенного не происходило, переходили реку. Их пять тысяч, а на противоположном берегу пятьдесят тысяч врагов…

Глядя на человека, выделявшегося из общей массы только золочеными латами и пурпурными перьями на шлеме, враги немели. Это был он. Разум отказывался верить, что они способны остановить сына Зевса. Воля была парализована. Враги стояли и, молча, смотрели, как крохотное войско укреплялось на берегу рядом с ними. Спустя несколько минут командир приказывал атаковать. Огромная армия неуверенно двигалась вперед, окружая македонцев. В ответ следовал резкий маневр и удар Александра; поражённый невиданной слаженностью его войска противник останавливался.

Вялый бой со стороны врага длился около получаса. И постепенно превращался в кровавое избиение. Александр бил жестоко и беспощадно. На горизонте появлялись небольшие отряды македонских пехотинцев. Этого было достаточно, чтобы противник в панике побросал оружие и ринулся убегать. Тысячи вражеских трупов устлали пути отступления. «Остатки» противника могли спастись только благодаря усталости македонских солдат и высоким стенам города, в котором они укреплялись…

Да, в нём кипела невиданная, демоническая сила. При среднем росте (полтора метра тогда считались нормой) Александр имел прекрасное атлетическое тело, украшенное шрамами. Его один карий, другой голубой глаза горели необычным светом, который, по воспоминаниям людей, видевших его, производил неизгладимое впечатление. Этот взгляд они помнили всю жизнь. В нём была мужественность и доброта, беспощадная жестокость и умиротворение, властность и простота, блеск мечтателя и злобный огонь разочаровавшегося в жизни. Несмотря на свою жажду власти, он стал первым царём-солдатом. Александр всегда сражался в первых рядах и с самого детства предпочитал проводить время не в кругу избранных, а среди простых воинов. Между сражениями он объявлял свои «олимпийские игры», где наравне со всеми пробовал свои силы. Особенно любил поединки на деревянных мечах, которые вместо глубоких порезов и отрубленных конечностей приносили лишь кровоподтёки и переломы. Строго следил за тем, чтобы ему не подыгрывали, часто становился победителем. Тогда, как и обычного солдата, царя провозглашали лучшим воином, усаживали на старого облезлого козла и обмазывали с ног до головы дерьмом, особо заботясь о лице… И именно этот человек стал виной гибели около полутора миллиона человек при населении земного шара в пятнадцать миллионов - 10% населения Земли. Даже Гитлер не может сравниться с ним в своих злодеяниях. (По другим данным население планеты составляло около 150 миллионов жителей.)

Плутарх, один из лучших биографов Александра, рассуждал, «...если Александр ставил перед собой какую-либо цель, удержать его было невозможно, ибо судьба, покровительствовавшая его устремлениям, делала его упрямым. Он не только ни разу не был побеждён врагами, но даже оказывался сильнее пространства и времени; это поощряло его и без того пылкое честолюбие и увлекало на осуществление самых дерзких замыслов».

Да, это был безумец, готовый пойти ради своей мечты хоть на край света. Ещё во время начала войны с Персией для него было принципиально важным выяснить: он ли тот избранник, о котором говорит легенда, кто покорит Азию. Александр, как и гласила легенда, повёл своё войско в ущелье как раз в то время, когда должен был начаться прилив. «Если войско погибнет, значит, Боги не на его стороне, в таком случае смысла жить, дальше нет». Поначалу солдаты с интересом шлёпали сандалиями по прибывающей воде. Но, когда ущелье залило по колено, а затем и по пояс, стало уже не до смеха. Двигаться быстрее вперёд или бежать назад в воде было бесполезно. Спастись можно было, сняв латы и бросив оружие, во вражеской стране… И тут произошло то, чего не происходило никогда: вода, прибывавшая сюда из тысячелетия в тысячелетие, остановилась. Александр шёл впереди войска, и стихия неподвластная человеческому разуму уступала ему дорогу…

Это была не единственная история, которую с благоговейным трепетом передавали солдаты новобранцам «по секрету». Рассказывали и о том, как отцу Александра приснилось, что «он запечатал чрево жены: на печати, как ему показалось, был вырезан лев». А настоящий его отец - Бог, который в образе змея дал Олимпиаде семя. Филипп же (её муж), подсмотрев это в замочную скважину, ослеп на один глаз! Сам царь Македонский боялся к ней зайти в комнату, потому что младенца охраняли змеи - слуги того Бога. Не только простолюдины, но и биографы, достаточно критически относившиеся к его ареолу избранности, отмечали о белизне его кожи. Местами она «переходила в красноту, особенно на груди и на лице.

Причиной этого, возможно, была температура его тела, горячего и огненного».

Штурмовать город, где защитников было гораздо больше, чем нападавших, не было возможности. Истощённая переходами пехота валилась с ног, да и конница достаточно натерпелась. По приказу Александра им пришлось наступать на врага, которого было, как минимум, в десять раз больше. Штурм города начался утром, македонцы без особых осложнений проникли через стены, и ничто не предвещало беды. Противник заперся в центральной и самой укреплённой части крепости - цитадели. Не сумев прорваться туда на плечах врага, Александр вместе с телохранителями первым бросился искать лестницу, чтобы туда взобраться. Его примеру последовали солдаты. Они стали стягивать к стене всю рухлядь и карабкаться наверх. Увидев ожесточённое сопротивление обороняющихся, македонцы стали разбирать деревянные дома, чтобы этими брёвнами выбить ворота. С азартом победителя Александр первым вскочил на стену, и вдруг лестница надломилась. Атака захлебнулась; воины не могли найти подходящих лестниц и тщетно что-то мастерили из имеющегося деревянного хлама. Он остался один… Секунда на размышление - в ушах полная тишина, и всё начинает казаться замедленным. Александр видит, как его воины машут руками и кричат ему, чтобы прыгал к ним, оборачивается. В голове промелькнула мысль, что нельзя отступать! Прыжок вперед. У его солдат мороз по коже; безумец, он и здесь не знает меры! Индийцы, застигнутые врасплох его шагом, застыли на несколько секунд; в золоченых латах и с пурпурными перьями на шлеме мог быть только он - Александр… Некоторые из них подбегают, перерубает первого, отбивает щитом. Удар, второй, в живот, солдат смотрит ему в глаза и проседает вниз… Меч плавно выходит из тела, и жертва опрокидывается на спину. Александр подымает глаза, взгляд схватывает блестящий наконечник стрелы, и вдруг в глазах темнота и спокойствие, он чувствует, как плавно опускается на что-то мягкое. Сознание ускользает, но боли нет. Боясь попасть в плен, он пытается встать на ноги, опираясь на щит, но тяжелое дыхание словно приковывает к земле. С мрачной решительностью идти до конца Александр тянется к ветке, висящей перед лицом, но и это не удаётся. Появляется чувство боли; когда начинаешь глубоко дышать, лёгкое страшно режет, поэтому дыхание прерывистое, частое и неглубокое. Содержание адреналина в крови повышается, и сейчас как никогда хочется глубоко вздохнуть, он начинает задыхаться, но даже неглубокий вздох сделать крайне тяжело - рот полон крови, поперхнувшись ей, раненый начинает откашливаться, чувствуя, как тепло разливается по подбородку, стекая под панцирь… Словно в бреду, опять пытается упереться ступнями в землю и распрямить ноги, рука судорожно наматывает на себя ветвь, но он беспомощно падает на колени, в ладони остаются липкие листья. «…О, Боги». Открытый для ударов, царь пробует протянуть руку в сторону окруживших его врагов, пытаясь одного из них вызвать на поединок. Щит сползает с левой руки, локоть упёрся в землю, правой пытается выдернуть стрелу, но и на это уже нет сил, ладонь наполнилась кровью, которая начала струиться между пальцами. Воин, пустивший стрелу, с торжеством бросается снимать царские доспехи. «Тварь!» - Александр с бешенством хватает его левой рукой, а правой вонзает кинжал. С недоумением на лице враг падает. Вокруг царя лежат уже три трупа, остальные подаются назад. Вывалившись из руки, кинжал звякает о камень. Последним, что он успел почувствовать, был толчок в спину, а затем его куда-то потащили, слышались проклятия и свист стрел… Затем глаза открылись и Александр увидел яркий свет, прежней слабости не было, на душе было тихо и безмятежно.

Человек - это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, - канат над пропастью.

Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращенный назад, опасны страх и остановка.

В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он ПЕРЕХОД и ГИБЕЛЬ.

Я люблю тех, кто не умеет жить иначе, как чтобы погибнуть, ибо идут они по мосту…

Я люблю тех, кто не ищет за звездами основания, чтобы погибнуть и сделаться жертвою; а приносит себя в жертву земле, чтобы земля некогда стала землею сверхчеловека.

Ф. Ницше «Так говорил Заратустра»


I. Отец Александра и его страна


Вы не можете ни в чем проявлять слабость, вы должны крепко держать в руках рукоятку меча… Кто проявляет слабость, тот не достигнет того, чего он желает.

Тамерлан


Не думаешь ли ты, что кровь, которую я пролил, люди мне припомнят? Я размышлял над изречениями мудрецов. Теперь я вижу, что убивал, не зная о том, что значит поступать правильно. Но какое мне дело до этих людей?

Чингисхан


Когда-то Македония не была даже мечтой. Она появилась в средней лесистой части Балканского полуострова и выросла из Козьего города. Небольшой варварский народ численностью в пятьсот тысяч человек был благодарен своему вожаку, который при помощи стада блуждающих коз нашёл место для столицы, и с гордостью назвал себя производным от этого города. Историю их можно назвать величественной лишь с большой натяжкой: лихие царьки с упоением воевали между собой, один вождь сменялся другим, а третий уничтожал всех родственников предыдущих. Единственными, кому это было выгодно, оказывались соседи. Они, не щадя себя, собирали дань с бестолковых жителей козьей земли. В это же время всё внимание цивилизованных людей и народов было приковано к борьбе между огромной Персидской империей с её несметными полками и маленькой, но с более совершенными формами ведения войны, Грецией. На события, происходившие на родине Александра Македонского, никто не собирался обращать внимание. Очередной её правитель, чтобы удержаться на престоле, заплатил дань и передал соседям в качестве заложника своего брата Филиппа. Через некоторое время Филипп опять поехал в качестве заложника, но уже во влиятельный греческий город Фивы - правитель хотел заручиться «дружескими» отношениями со всеми соседями. Это окажет огромное, если не решающее влияние на историю Македонии. Мальчик с выдающимися способностями пробудет три года в доме величайшего греческого философа и полководца Эпаминонда - отца военного искусства. До него греки сражались в линейном боевом порядке, где силы равномерно распределялись по фронту, а он сделал большой шаг в военном искусстве, который заключался в следующем. «Так как гоплит (тяжеловооружённый пехотинец, броня которого могла доходить до тридцати килограмм - ядро греческого войска) носил щит в левой руке, - пишет видный русский исследователь А.Свечин, - то правая сторона его была менее защищённой. Поэтому опаснейшим, но и почётнейшим местом в греческой фаланге (строю) было место правофлангового в первой шеренге. В соответствии с этим, это место предоставлялось сильнейшим, известнейшим почётным лицам, и на правом фланге фаланги собирался цвет бойцов. Таким образом, в каждой фаланге правый фланг стал сильнее, и очень часто столкновения двух фаланг оканчивались победой их правого фланга над неприятельским левым, после чего следовало новое перестроение и новое столкновение между победившими крыльями. При движении вперед левый фланг, обычно составленный из слабых бойцов, проигрывал; правый фланг выдвигался вперед и часто вправо, вытягиваясь шире неприятельской фаланги, и обе фаланги сталкивались в таком косом положении, одновременно охватывая неприятельские левые фланги, несколько отстававшие. Эпаминонд, философ, которому пришлось руководить борьбой фиванцев за освобождение от спартанской гегемонии (борьба между греческими городами), обратив на это внимание, усилил свой левый фланг отборными воинами, сгустил здесь глубину фаланги до пятидесяти шеренг, а правый фланг вместо того, чтобы выдвигать вперед, осадил назад. Конница, перемешанная с легковооружёнными, прикрывала левое ударное крыло Эпаминонда от охвата более длинным спартанским фронтом (сражение при Мантинее). Таким образом, если фаланга всегда наносила удар в косом положении, то теперь в этот косой боевой порядок Эпаминонд вложил определенную идею: усилил крыло, которое направлялось на важнейший пункт неприятельского фронта, и уклонил более слабое крыло, и тем отсрочил его столкновение с врагом».

Таким образом, Эпаминонд первым «открыл великий тактический принцип, который вплоть до наших дней решает почти все регулярные сражения: неравномерное распределение войск по фронту в целях сосредоточения сил для главного удара на решающем пункте». Но «заслуги Эпаминонда, - как подчеркнул Ксенофонт, - заключались не только в том, что он создал на поле сражения весьма важную тактическую идею (по позднейшей терминологии — принцип частной победы), но и в том, что он создал войско, способное её осуществить, не боявшееся никаких лишений и работы, ни днём, ни ночью не гнувшееся ни перед какой опасностью и сохранявшее дисциплину даже тогда, когда не хватало продовольствия».

Полководец, ценивший знания, с интересом наблюдал, как мальчишка-заложник вместо того, чтобы носиться по улице, предпочитал проводить время в большой домашней библиотеке и рассматривать книги. Видимо, Эпаминонд был скорее счастлив в поле среди своих солдат и врагов, чем дома, и потому, чувствуя необходимость выговориться и хоть как-то занять себя в эти наполненные бытовой бессмыслицей мирные дни, начал обучать смышлёного македонца. О чём он думал, когда обучал врага своей Родины? Надеялся, что Филипп будет служить под знамёнами Греции? Что он станет наёмником без родины и пристанища? Не верил, что ничтожный Козий город сможет тягаться силой с Грецией? Или чувствуя, что этот тигрёнок превратиться в страшного беспощадного зверя, не мог бросить своего единственного «сына»?

Прошли годы, не знавший поражений полководец ушёл из этого мира, как подобает мужчине - он погиб в бою, а Филипп возмужал и вернулся на родину. Но мало что радовало его здесь: непрекращающиеся казни, дворцовые перевороты, отвратительные убийства братьев и собственных детей ради власти, неисчислимые бедствия и нищета народа, войны и дань соседям ради выживания как следствия внутренней смуты. Лишь одно могло остановить это кровопролитие - воцарение правителя с жёсткой рукой правления. Борьба за власть зашла так далеко, что остался лишь малолетний наследник. Рискнут ли дворцовые кланы его устранить или будут бороться за влияние на него? Филипп по праву родства взял над ним опекунство до его совершеннолетия, но это никак не затушило желание претендентов добраться до трона. Опираясь на пожелания народа и некоторых влиятельных семей, бывший заложник взял тяжкую ответственность на свои плечи. Он был провозглашён Филиппом II Македонским (382-336гг. до н.э.). Ему было двадцать три года.

«Сила не бывает смешной», - скажет однажды Наполеон Бонапарт. Молодой правитель Македонии считал точно также. Пришло время применять полученные знания в доме Эпаминонда на практике. Новые соединения не должны были уступать в боеспособности лучшим греческим, но при этом должны были обойтись гораздо дешевле. Граждан способных выставить за свой счёт пехотинцев с тяжелым вооружением практически не было; нищее государство тоже не могло потянуть такие расходы, поэтому было решено набрать обычных крестьян и пастухов, облачить в дорогое тяжёлое вооружение лишь первые ряды воинов, а на следующих рядах сэкономить, снарядив дешевле.

Их боеспособность должны были повысить большая, чем у греков, глубина построения и длина копий. Если первоначальная длина «сарисы» (копьё) не превышала трёх метров, то теперь равнялась шести-семи метрам и становилась основным оружием. «Первая шеренга сохраняла щиты и потому имела, вероятно, более короткие пики, которые постепенно удлинялись к пятой шеренге, так что пики всех пяти шеренг, наклонённые вперед, кончались на одном обрезе. В общем, создалась масса максимальной сомкнутости, противопоставлявшая против двух неприятельских бойцов пятнадцать пик трёх рядов пяти первых шеренг фаланги». В ряду фаланги, как правило, стояло двести пятьдесят шесть солдат, а в глубину - пятнадцать. Теперь македонская фаланга представляла собой сплошную стену, ощетинившуюся сарисами, скорее она являлась уже не орудием для рукопашного боя, как греческая, а необычайно густо ощетинившимся тараном, который должен был всё столкнуть со своего пути.

Основной сложностью для использования фаланги в бою была необходимость очень хорошего обучения воинов, ведь любая ошибка приводила к разрушению строя, а, следовательно, и к гибели всей фаланги. Длинные копья становились в этом случае бесполезными. Не менее важным элементом было и создание конницы, «игравшей уже и у Эпаминонда существенную роль. Но конница, предшествовавшая македонскому типу, не образовывала тактических единиц, не представляла крепко сплоченного, дисциплинированного, регулярного целого. Македонская же конница была дисциплинированна, она образовывала достаточно сплочённые эскадроны — иллы. Македонская конница уже не ограничивалась задачей прикрытия фланга (края) пехотной фаланги, а сама наносила подчас главный удар».

На оставшиеся после реформы деньги были наняты профессиональные воины из Греции. Армия Филиппа стала насчитывать 30 тысяч воинов, сплочённых жесточайшей дисциплиной. Греческого солдата было невозможно заставить исполнять фортификационные работы, зачастую солдаты не выполняли приказы командования, понимая, что наказание вряд ли за это последует. Было обыденным делом, когда несогласные с тактикой главнокомандующего подчинённые-начальники не принимали участия в битве и превращались в сторонних наблюдателей. В Македонии среди безграмотных пастухов и крестьян, разумеется, такого разлагающего духа демократизма не было - приказ царя или командира был обязательным и обсуждению, как правило, не подлежал. Враг Филиппа II, грек Демосфен, обращал внимание на преимущества македонской организации: «Тогда как спартанцы или другие греки могли идти в поход самое большее на четыре месяца, македонцы воевали, пока не достигнут цели, не учитывая время года; они не опустошали окрестностей укреплённых городов, как другие греки, а осаждали и брали города. Македонская армия представляла прочное сочетание всех родов войск. Македонская политика имела единого руководителя, она не обсуждалась вслух, средства и возможности её оставались тайными, тогда как в Греции все политические и даже важнейшие стратегические вопросы приходилось выносить на народное обсуждение. С Филиппом II зародилась военная монархия, способная планомерно и точно стремиться к поставленной цели».

Построив новую армию, молодой правитель тут же начал действовать: успокоив наиболее опасных врагов унизительными договорами и выплатами дани, он получил время на испытание своей армии на более слабых противниках для того, чтобы тут же вероломно обрушиться на тех, перед кем ещё вчера унижался. «Утихомирив» всех своих неспокойных соседей, Филипп II одновременно объединил Македонию и пригласил в страну лучших греческих учёных. Неожиданно для всех третьесортное государство превратилось в мощного и коварного агрессора.

Прошло немного времени - и про ненасытность, и сатанинское вероломство македонского владыки начали ходить легенды. «Нет такой высокой городской стены, через которую не мог бы перешагнуть осёл, нагруженный золотом», - цинично заявил он, стоя на границе земель, давших ему самое страшное оружие - знания. То, что Греция для него явилась второй Родиной, а может и первой, его нисколько не смущало. «Греческие государства, - пишет древний историк, - из которых каждое стремилось властвовать (над другими), в конце концов, все лишились власти. Они стремились погубить друг друга и, только уже оказавшись под гнетом, поняли, что потери каждого в отдельности означали гибель для всех. Ибо македонский царь Филипп подстерегал их, как будто на дозорной башне, строил козни против их свободы, разжигая соперничество между государствами и приходя на помощь слабейшим; так он, в конце концов, поработил и побеждённых, и победителей...». «Македонский царь точно боялся, как бы ни оказаться превзойдённым врагами в делах святотатства. Те самые государства, где он ещё недавно был вождём, воевавшие под его началом и поздравлявшие и его, и себя с общей победой, захватил и разграбил, как лютый враг; жён и детей всех граждан Филипп продал в рабство, не пощадил ни храмов бессмертных богов, ни других священных зданий, ни богов-пенатов общественных и частных, под кров которых он так недавно входил как гость». Он насладился убийством двух своих братьев и уничтожением греческого города, посмевшего дать убежище претендентам на македонский трон, и под конец, не останавливаясь ни перед чем, занялся морским разбоем. (Можно только представить смущение и то глупое положение, в которое попали благодаря ему греческие пираты.)

Но это была слишком сильная пощёчина, чтобы её можно было стерпеть. Македонский царь посмел тронуть то, что должно было принадлежать самому сильному государству того времени - Персии. Обе стороны стали готовиться к войне; однако человеку, построившему и превратившему Македонию в силу, с которой нужно считаться, не было суждено схватиться со страшным противником, это сделает его молодой сын – Александр, прозванный Македонским…